Текст книги "Охранитель. Хозяин Сибири"

Церковь, где служит отец Даниил, сильно преобразилась с моего последнего посещения. Да и район уже не выглядит таким унылым, как когда-то ранней весной, в промозглую и снежную погоду. Да, грешен я, редко удается посещать храм, но должность обязывает, стараюсь раз в пару недель ставить свечки и слушать, как глава Екатеринбургской епархии отец Сергий проводит службы.

Народу в церкви отца Даниила полно, люди молятся, ставят свечи и время от времени жертвуют на развитие храма. Постоял я в тени перед ликами святых, понаблюдал за происходящим да и отправился на поиски священника. Молодая монашка, ну, я так предположил из-за ее одеяния, меня к отцу Даниилу проводила. Священнослужитель оказался на заднем дворе, он занят тем, что читает в кругу прихожан какую-то толстую книгу. Сперва я удивился, что он занялся просвещением народа не в храме, но, минуту послушав, понял, что к божьему промыслу тут никакого отношения нет. Историю Великого царства Тартарии читает отец Даниил, и люди ловят каждое его слово. Заметив меня, священник дочитал до точки, закрыл книгу и объявил:

– Прихожане мои, прошу простить, что прерываю на сегодня просветительный урок, неотложные дела!

Люди было загомонили, но отец Даниил всех широким жестом перекрестил, а меня удостоил трехкратным благословением. Его жест не остался без внимания, гомон смолк, все на мою персону уставились и, черт возьми (грех такое говорить на территории храма, но я же мысленно!), смотрят с немым обожанием и благоговением.

– Рад вас видеть, Иван Макарович, – подошел ко мне отец Даниил.

– Взаимно, – ответил и поежился от пронзительных взглядов прихожан. – Нам бы переговорить с глазу на глаз.

– Да я понял уже, что вы почли нас не ради моих речей, – хмыкнул священнослужитель. – Пойдемте в мой дом, заодно и посмотрите, как народ наш русский благодарен.

Мало что из его слов понял, но согласно кивнул и направился следом за святым отцом. Рубленый дом в два этажа красуется метрах в ста от храма. Никогда бы не догадался, что он принадлежит священнику. Как оказалось, после весенних событий, когда Лиса-Мария напечатала свои скандальные материалы, прихожан в церкви прибавилось. Появились даже просители, которые решили, что на меня можно как-то повлиять. Одна артель лесорубов даже дом отцу Даниилу поставила и за работу ни гроша не взяла.

– Но труд денег стоит, – удивился я.

– А хорошие вести – бесценны, – огладил бороду отец Даниил. – Прихожане решили мне подарок сделать, и кто я такой, чтобы им отказать в такой малости?

Хм, не могу осуждать, да и храм явно после ремонта, даже купол церкви, и тот на солнце блестит новым позолоченным крестом. В доме отца Даниила почти нет мебели, обстановка скромная. Прошли мы сразу в его кабинет, от чая я отказался, решив наведаться в ресторан Марты. Есть у меня к владелице один разговор, и не уверен, что он окажется спокойным. Часть информации господин Ларионов получил явно от своей невесты. А вот специально ли Марта поведала Вениамину Николаевичу о происходящих событиях в Екатеринбурге или к слову пришлось, хочу от нее узнать.

– Иван Макарович, так с чем же вы ко мне пожаловали? – усевшись в кресло, спросил отец Даниил. – И вы бы присели, в ногах правды нет, – указал он мне на диван.

– Смотрю, у вас вся обстановка из кельи переместилась сюда, – произнес я и присел на указанное место.

– А вы ожидали увидеть хоромы? – рассмеялся мой собеседник. – Дом мне справили, он даже намного больше, чем мне необходимо. Кухоньку с божьей помощью обставил, в спальне – кровать и шкаф, кабинет вот из храма перенесли, в келье, если помните, места не слишком много было, да и удобнее тут. А больше ни в чем и нет нужды.

– Дом большой, женской руки незаметно, да и детишек тут воспитывать – милое дело.

– Ой, рассмешили! Где я, а где женщины! – зашелся смехом отец Даниил и даже из уголков глаз слезы вытер.

– Меня к вам одна милая монашка или кем она там при храме числится, проводила, но почему-то сразу ушла, однако взгляд ее, брошенный на вас, сказал больше любых слов.

– Гм, Иван Макарович, сестра Лидия мне в дочери годится и…

– Простите, но обсуждать и порицать какие-то отношения я не намерен, – сдерживая улыбку, перебил я священника. – В этом вы сами можете испросить разрешения без посредников, – поднял я глаза к потолку, намекая на высшие силы. – Есть, правда, у нас одна общая знакомая, которая может из ничего шум-гам устроить.

– Лиса-Мария опять что-то натворила? – нахмурился священнослужитель.

– Ну, вы местные газеты читаете, знаете, что пишут, – усмехнулся я и кивнул на письменный стол. – На какое-то время можно вздохнуть с облегчением, в столицу Лиса отправилась.

– Нашла новую жертву, – задумчиво проговорил отец Даниил. – И кто же эта несчастная особа, против кого плутовка решила играть?

– Два варианта… – тяжело вздохнул я.

– Вы и императрица, – догадался священник.

– Совершенно верно, – покивал я, а потом продолжил: – К вам я пришел не эту проблему обсуждать, тут от нас с вами мало что зависит. Так сложилось, что Уральский край остается без финансирования со стороны империи. Больше скажу, многие губернии Сибири мне принесли клятву верности.

– Вы решили обратиться к церкви и попросить финансовой поддержки, а не только духовной? – озадаченно спросил отец Даниил.

– Не совсем, – отрицательно покачал я головой. – Мне рассказали, что у вас имеются приспособления для чеканки монет.

– Решили ввести собственные деньги? Знаете, это правильное решение, у Великой Тартарии имелись собственные средства для ведения торговли.

– На данном этапе, да и, скорее всего, в дальнейшем, я не планирую возрождать старое царство, – спокойно ответил ему.

– Тогда почему вы обратились ко мне?

– Мне необходимы деньги, чтобы производить расчеты. Обдумав так и этак, пришел к выводу, что стоит запустить чеканку золотых монет, благо у нас золотого песка и самородков в достатке.

Отец Даниил насупился и глубоко задумался. Честно говоря, я пока еще не уверен, что пришел по нужному адресу. Да и с производством справится чуть ли не любой ювелир. Конечно, у меня нет в наличии штемпеля, на рабочую поверхность которого наносится негативное изображение аверса и реверса будущей монеты. Штемпели всегда изготавливаются парами и различаются на верхний и нижний. Вот его-то как раз сделать не так-то просто, необходим умелец, который сумеет вырезать такой «штамп» на очень твердой поверхности. Еще необходимо и очистить золото от примесей, прежде чем его разливать по заготовкам, но, думаю, это не такая большая проблема.

– И как я могу помочь? – поинтересовался отец Даниил.

– Говорят, у вас имеются на хранении основные части оборудования, использовавшегося царем Тартарии для чеканки монет.

– Но вы же не планируете возрождать старое царство? – удивился священник.

– Золотые монеты всегда будут в цене, – пожал я плечами. – Разница невелика, кто там изображен.

– Не скажите, – не согласился он со мной, но потом уточнил: – Вы говорите только про золото? Медные монеты не планируете выпускать?

– Нет, только золото, – подтвердил я, чуть задумался и продолжил: – Номинал хочу ввести от рубля до десяти, что сразу поправит положение в казне.

– Вам необходимы штампы, пресс и цех по переплавке. Учитывая ваши объемы… – Отец Даниил подергал себя за край бороды. – Иван Макарович, вы представляете себе, сколько понадобится охраны, если задумали такое производство? Как бы к вам ни относились в Екатеринбурге и его окрестностях, но блеск золота многих с ума сводит, а лихих людишек в округе немало.

– Организационную часть можно обсудить позже, пока нет ничего, кроме планов, а на них, – усмехнулся, – к моей радости, никто не позарится.

– Хорошо, штемпели вам отдам, могу указать, где и прессы с остальным оборудованием запрятаны. Кстати, в той пещере и кое-какой запас золотишка имеется, оставшийся от производства с древних времен. Если желаете, то можем прямо сейчас и отправиться, – священнослужитель встал, подошел к окну.

– Это далеко от города, на машине проедем? – уточнил я.

– Не проедем, дорога займет пару часов верхом, – пояснил отец Даниил. – Лучше бы с утра выехать из города, чтобы к вечеру вернуться. Вам бы еще подумать, где устроить чеканку монет. Если Петр Третий Чурник в свое время наладил чеканку в пещерах, по одному ему известным мотивам, то сегодня это будет связано с большими трудностями и рисками.

– Отец Даниил, если выкрою завтра свободный день, то утром и отправимся, – поднялся я с дивана. – В любом случае пришлю сегодня своего адъютанта, и он время уточнит. Хорошо?

– Договорились, – подошел ко мне отец Даниил и мы скрепили намерения рукопожатием.

Напоследок священник показал мне один из штемпелей, оказавшихся в кабинете. Священнослужитель, в целях безопасности, хранит «штампы» в разных местах. Правда, я не понял из каких именно соображений он так перестраховывается, но уточнять не стал. Подарил он мне и пару монет, которые имели хождение в Великой Тартарии. К сожалению, они медные и номинал под мои цели не подходит, да и надпись совершенно не соответствует нынешним реалиям. Эх, задумано-то все правильно, но можно считать, что штемпелей у меня нет, и придется искать резчика, который за их изготовление возьмется.

Глава 8
Ресторан

Из церкви мы с Гавриловым отправились прямиком в один из ресторанов Марты. Посещать основное заведение моей приятельницы, находящееся перед управой, я не захотел. Там велик риск, что спокойно перекусить не получится. Стоит машину припарковать – и сразу все поймут, где меня искать. Последнее время просителей меньше становится, стал народ понимать, что каждое прошение проверяется, а на слезы я не ведусь. Резкий же поток жалобщиков схлынул тогда, когда один купец явился и изложил, что его обманывают компаньоны, представил поддельные договоры и таким образом хотел конкурентов моими руками убрать. Прошение я принял, а потом его передал господину Картко и наказал:

– Глеб Сидорович, вы проверьте все данные в жалобе и примите меры.

Начальнику сыска потребовалось два дня, чтобы выявить фальшь и подлог.

– Иван Макарович, представленные документы – чистой воды липа и выдумка. Вашими руками купчина возжелал конкурента устранить, – доложил мне начальник сыска.

– И что у нас полагается за ложный донос? – поинтересовался я.

– В зависимости от тяжести преступления, – пожал плечами Глеб Сидорович. – В данном деле нет судебных тяжб, как и ущерба одной из сторон. Предлагаю написать отказ в прошении, основываясь на полученных фактах.

– Это само собой, – усмехнулся я. – Но штраф купцу мы выпишем, в том числе пусть он оплатит работу ваших людей, включая сторожа, что стерег документы, и дворника, убирающего вокруг здания сыска. Урок необходимо преподать, а то мы скоро в подобных бумагах утонем.

Этот случай получил широкую огласку, к тому же сначала купца схватили и в околоток притащили как лихого разбойника. Статью ему вменили за ущерб империи и введение в заблуждение наместника Урала. Грозили каторгой, но заменили на приличный штраф. Нет, разорять не стали, но деловую репутацию купца подорвали напрочь, впрочем, она на тот момент уже была не ахти какая.

И тем не менее люди идут со своими проблемами, да и уверен я, что у управы меня враз кто-нибудь из чиновников с текущими незавершенными делами отыщет. Иногда радуюсь, что еще нет мобильных телефонов, правда, большей частью злюсь из-за задержки информации и невозможности быстрого реагирования.

– Господа желают отобедать или развлечься? – подошла к столику официантка и стрельнула глазками.

– Отобедать; что порекомендуете? – поинтересовался я, не удосужившись взять меню.

– Уха ершовая с расстегаями, картошка с жареной уткой, рябчиком или чирком. Салаты, фрукты, вино, шампанское, – мило улыбнулась девушка и поправила бюст.

Поручик шумно сглотнул, а я, уточнив, что другой суп или уху выбрать не могу, сделал заказ:

– Ладно, голубушка, принеси мне ушицы да уточку с салатиком, а напоследок чашку кофе.

– Шампанского или вина какого к обеду изволите? А может, беленькой грамм сто-двести? – уточнила официантка и как бы невзначай склонилась над столиком, чтобы поправить скатерть, выставив напоказ свою готовую выпрыгнуть из декольте грудь.

Н-да, Марта совсем за своим бизнесом не следит… Думаю, намекни я этой подавальщице о желании утешиться перед обедом, так она немного запросит и с радостью ножки раздвинет. Мой адъютант уже к официантке неровно дышит, а кончики ушей у него так и полыхнули, да и у меня, честно сказать, гормон взыграл и мозг переключился, став вспоминать мои последние баталии на кровати. Черт возьми, в штанах тесно, а официантка продолжает медленно скатерть гладить!..

– Спиртного не желаем… – слегка охрипшим голосом ответил я и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. – Кушать хотим, моему другу точно такой же набор принесите. И постарайтесь побыстрее, а то мы вскоре от голода начнем в вашем заведении есть хорошеньких официанток.

Последние слова у меня непроизвольно с языка слетели. Видит бог, что подобного не хотел, это ведь легко может сойти за флирт или прозрачной намек…

– Ой, да что вы говорите!.. – выпрямилась наконец официантка. – Такие молодые и красивые – и так жестко с девушками поступаете… Господа, вам ужасно повезло: я на подобные отношения согласна. Люблю, когда со мной жестко и нагло себя ведут. Не переживайте – денег попрошу немного, рублей пять с каждого, но если одновременно меня станете кушать, – она хихикнула, – тогда сумму придется немного увеличить.

– Милая моя, ты не поняла!.. – прошипел я. – Мы кушать хотим, а не заниматься тут прелюбодеянием.

– Простите, – ничуть не смутившись, ответила официантка и, виляя бедрами, удалилась.

Вполголоса ругнувшись, посмотрел на поручика. Хм, у него сейчас прямо-таки пар из ушей пойдет… Как-то боязно его оставлять с моей сестрицей наедине. Понимаю, что офицер – человек чести, и здесь это не простые слова, но молодость, глупость и желание все могут перечеркнуть.

– Денис Иванович, вам надлежало бы отдохнуть где-нибудь, а то вы прямо сам не свой, – пытаясь не рассмеяться, серьезным голосом произнес я.

– Очень неожиданно в ресторане при заказе обеда получить такое предложение от обслуги, – смущенно ответил тот.

– Но ведь официантка-то прехорошенькая! – усмехнулся я.

– Странно только, что выбор блюд такой скудный, – неуклюже попытался сменить тему мой адъютант.

– И в самом деле удивительно; совершенно не похоже на то, как Марта ведет дела, – решил я его больше не смущать и, взяв меню, вяло перелистнул пару страниц.

Интересно, что вариантов, чем можно перекусить – много, в том числе есть и более изысканные. Например: борщок с дьяблями; стерляжья уха; ризотто с куриной печенью; холодное мясо дичи; пирожки с разными начинками; соусы; котлеты различного изготовления; каши; десерты; внушительная винная карта и еще много чего. Впрочем, предложенный обед ничем не хуже, да и мороженое нам с поручиком, слава богу, не стала официантка предлагать.

Минут через десять, когда Денис Иванович уже собирался на кухню сходить и с поваром душевно поговорить (не хочу знать как), нам принесли заказ. Ну, как-то не душевно все приготовлено. Уха пересолена, салат нарезан крупно, а масла намного больше, чем хотелось бы. Даже жареная утка надежд не оправдала – почти спалили ее при готовке.

– Кофе когда подавать? – вяло поинтересовалась официантка.

– Ты мне не кофе, управляющего подай! – резко сказал я и достал портсигар.

Вот как тут бросить курить? Честно же пытаюсь, но чуть ли не каждый час какие-нибудь неприятности или нервотрепка. В данной ситуации мне за Марту больше всего обидно, рестораторша рвется на части и пытается наладить отдых екатеринбуржцев, не без своего интереса, само собой. Но это больше попахивает саботажем.

– Григорий Афанасьевич занят сильно, не сможет к вам подойти, – сделала печальное лицо официантка.

– Ну так я сам его навещу! – рыкнул я, встал и резко стул отодвинул. – Где его кабинет? – посмотрел на враз побледневшую официантку.

– Вы – господин… – официантка осеклась, а я отдал указание адъютанту:

– Денис Иванович, привезите сюда владелицу ресторана.

– Будет сделано, ваше высокопревосходительство! – подскочил тот со своего места и вытянулся по стойке смирно.

– Матушка моя!.. – округлила глаза официантка и закрыла рот ладошкой.

– К управляющему отведите меня, милая барышня, – скрипнул я зубами. – У меня нет времени тут задерживаться!

– Да-да, следуйте за мной, – подхватилась та и заспешила к служебному выходу из зала.

Поручик почему-то дернулся вслед за мной, но потом отправился на улицу. Я же догнал служанку у двери какого-то кабинета. Та как раз стояла с занесенным, чтобы постучать, кулачком. Положил ладонь на ее плечо и чуть-чуть на себя потянул, приложив палец к своим губам:

– Тсс, я сам, можете в зал идти.

Официантка закивала и поспешила удалиться, я же, хищно улыбнувшись, тихо приоткрыл дверь. В кабинете чей-то красивый баритон что-то убеждающе вещал. Я прислушался; настроение резко поползло к отметке «рвать и метать».

– Деточка, запомни: для тебя я царь и бог! Других тут нет, и никто за тебя, деревенщину, не вступится. Вот чего ломаешься? Наверняка уже на сеновале парни тебя валяли! Давай-давай, смелее свой сарафан снимай и покажись во всей красе, а за такую малость тебе леденец на палочке куплю. Ну, после того как французской любви обучу, если еще не обучена, – управляющий мерзко захохотал. – Смотри, моему дружку следует помочь проснуться! Гляди, какой молодец: скоро в себе его почуешь! А ну-ка быстро! – Голос вдруг стал жестким и требовательным. – Тряпки свои сняла и ноги врозь поставила! Бумаги твои у меня, деваться тебе некуда! И не реви, через это все проходят!

– Дядечка, миленький, – захлебываясь в слезах, произнес девичий голос, – мы же как-никак родня!.. Пожалейте вы меня, сиротинушку…

– А ну не вой! – раздался треск материи, а потом усмешка: – Вот и разделась, теперь и вовсе никуда не денешься, одежки-то другой у тебя нет, а в таком виде на улице вмиг пропадешь и станешь девкой привокзальной для всяких людей лихих!

Мля! Стою столбом, злость бурлит, а шаг сделать не могу от такой наглости. Девка в кабинете еще сильнее в слезах зашлась, после того как управляющий ей отвесил пару пощечин. Тут-то я очнулся: три быстрых и пружинистых шага – и сразу кулаком меж глаз в оплывшее от жира лицо сволочи со спущенными штанами и пивным животом. Кстати, не уверен, что его стручком можно девицу испугать. А полет управляющего оказался не таким впечатляющим. Или это у меня практики стало мало в зубы давать? Мало того что с прицела сбился и между глаз заехал, так еще и удар противнику дух не выбил. Управляющий на стул завалился, а потом, на карачках семеня, в сторону стола поспешил. Удар носком ботинка по животу этому горе-насильнику вреда опять не сильно доставил, толстый слой жира защитил, словно броня или желе.

– Убью! – тонко заверещал он и, скинув со стоящего кресла пиджак, схватился за кобуру, из которой попытался выхватить револьвер.

Молча выбиваю ногой оружие и бью кулаком уже в зубы, с удовлетворением ощущая, как что-то под костяшками хрустнуло. Пары зубов точно лишил этого негодяя. Девица тем временем уже в себя пришла: держа порванный сарафан руками, подскочила к своему дальнему родственнику и со всей силы ударила старым сапожком, одетым на стройную ножку, мелькнувшую перед моим взором, прямо в мужское естество насильника, вбивая стручок в колышущийся живот. Насильник тонко взвыл, сразу очнувшись от моего удара, дико и тонко завизжал, схватившись за свои, думаю, уже недееспособные причиндалы. Подвывая, управляющий (явно бывший, а теперь еще и будущий каторжанин, если выживет, конечно) стал кататься по полу, а я вновь вытащил портсигар и огляделся. Подошел и подобрал револьвер, который отлетел к окну, положил его на стол и покачал головой.

Кабинет обставлен шикарно: резная мебель, глубокие кожаные кресла, большой диван, темные бархатные шторы окно закрывают, ярко светит люстра, на полу ковер с длинным ворсом. Блин, да у меня самого в управе намного беднее, а тут какой-то управляющий! Нет, это не зависть, простая констатация факта и понимание того, что на свою зарплату он не смог бы тут все так обставить. А Марта вряд ли пустила бы часть денег для комфорта управляющего, при этом оставив в зале старую утварь.

– Дяденька, а чего теперь будет-то?.. – прошептала девушка, обращаясь ко мне.

Внимательно посмотрел на жертву насильника, которой, славу богу, удалось избежать страшного, и вслух выругался. На вид-то ей всего лет двенадцать: несмотря на высокий рост, черты лица еще детские.

– Как зовут тебя? – спросил девчонку и доброжелательно улыбнулся, стараясь не обращать внимания на повизгивающего управляющего.

– Анечка Спиридонова из Лаптевки, что от города в тридцати верстах с гаком, – испуганно ответила та и кивнула в сторону стола: – Метрику и выписку из церковной книги этот козел, – ткнула она пальцем в сторону насильника и поспешила прикрыть еще только формирующуюся грудь, – в ящик стола спрятал.

– И сколько же тебе лет, красавица? – Я подошел к столу и стал выдвигать ящики.

– Четырнадцать вчера исполнилось, – зябко пожала девочка плечами, настороженно за мной наблюдая.

Внимательно взглянул на девочку-подростка, но ставить под сомнение ее слова не стал. На вид она выглядит моложе, скорее всего, так и есть на самом деле. Стал пролистывать найденные бумаги. Документы спасенной глянул мельком, там несколько пятен от воды и год рождения размыт, явно подделка, но письмо от отца к дальнему родственнику прочел. Ошибок море, но смысл ясен – пристрой, мол, в городе на какую-нибудь работу, слишком ртов в семье много, а денег мало. Подобных записок и метрик у управляющего отыскал штук десять, после чего сам собой возник очевидный вывод. Снял я телефонную трубку и попросил барышню соединить меня с сыскной управой. Как ни странно, но господин Картко оказался на месте.

– Начальник сыска у аппарата, – раздался голос Глеба Сидоровича в трубке.

– Приветствую вас, это наместник Урала, – представился я.

– О-о-о! Иван Макарович, не ожидал; что-то случилось?

– Жду вас по адресу… – не стал я ничего объяснять, а просто назвал место, куда ему следует прибыть со своими людьми.

Когда положил трубку телефона, то управляющий уже очухался, но продолжал зажимать руками пах и испуганно на меня таращиться. Девчонка тоже прониклась робостью от моего чина и вновь выглядит испуганной.

– Штаны натянул и в кресло сел, быстро! – отдал я приказ управляющему, а потом посмотрел на девочку: – Аня, тебе ничего не грозит, успокойся и посиди пока на диване.

В коридоре послышался женский голос, суматошно что-то кому-то объясняющий. На всякий случай – мало ли кого черти принесли – вытащил свой револьвер. Оружие управляющего лежит под бумагами, но оно не мое, и доверять ему не стану. На пороге показался околоточный надзиратель, держащий фуражку в руке и неуверенно улыбающийся.

– Доброго вам денечка, – заискивающе посмотрел на меня этот страж порядка.

– Здравствуйте, – кивнул я. – Милейший, это ваш участок?

– Да-да, мой, но тут всегда все тихо и спокойно. Никак не ожидал подобного, – ответил мне околоточный.

Молчу, смотрю на представителя полиции не моргая, а у того на лбу уже пот блестит и глазки бегают. Разбираться с бытовухой нет желания, пусть этим делом занимаются те, кому положено, а уж с них потом и спрошу.

– В коридоре подождите, – указал околоточному на дверь и стал дальше бумаги просматривать.

В одной из тетрадок нашлась и черная касса ресторана. Думаю, Марту она сильно заинтересует, когда ей начальник сыска изволит отдать для ознакомления. В тетрадке обнаружилась пара десятков имен девушек, напротив каждой стоит возраст (так думаю), место, откуда прибыла и… круглая цифра в рублях. Как понимаю, тут происходила торговля живым товаром, суммы разные – от двадцати пяти рублей до ста пятидесяти. Скорее всего, такие расценки ставили исходя из возраста и внешних данных. Кстати, Аня – последняя в списке, за нее этот негодяй-управляющий, если верить карандашной пометке, собирался выручить сто рублей. Сумма стоит под вопросом, но записи не вызывают другого толкования.

Блин! И ведь внешне в империи большинство жителей счастливы! Как так? Хотя, с другой стороны, такой грязный бизнес процветает всегда и с незапамятных времен. Работорговля продолжается даже в благополучных странах моего родного мира. Извращенцы всегда найдутся, а желающих заработать на страдании людей, к великому сожалению, немало. Где-то пытаются порядки навести, но не везде. Чаще просто закрывают глаза на беспредел, подчиняясь звонкой монете и высоким покровителям.

Минут через десять, когда я уже заскучал, пришла Марта в сопровождении моего адъютанта. Денис Иванович, увидев побитого управляющего и испуганную девочку, продолжающую прикрываться порванной одеждой, поморщился и укоризненно на меня посмотрел. И что это он таким образом сказать хочет?..

– Иван Макарович, что тут происходит? – спросила владелица этого заведения, недоуменно осматриваясь.

– Марта, я слишком хорошо вас знаю, – вздохнув, ответил я. – До такого вы бы никогда не опустились, да и факты в вашу пользу, – похлопал я ладонью по тетрадке, в которой первые записи сделаны еще до появления моей знакомой в городе.

– Вы это о чем? – нахмурилась Марта и подошла к столу. – Объяснитесь!

– В этом заведении, куда мы зашли перекусить с господином Гавриловым, творится форменный бардак! Мало того что официантка предложила свои услуги, далекие от пищи, если не считать плотские утехи пищей, так еще и попытались нас накормить так, как в захудалом трактире. Решил я выразить свое недовольство управляющему, а он тут девочку насилует! Мало того, я обнаружил документы, из которых следует, что в этом кабинете совершались сделки по продаже дурех, прибывших в город поискать счастье. Понимаете, о чем я?

– Боже мой!.. – Марта приложила ладонь к губам и круглыми глазами уставилась на меня. – Иван, скажи, что это розыгрыш! Жестокая шутка!..

– Ваше высокопревосходительство! Вызывали?! – уточнил от двери начальник сыска.

– Да, проходите, Глеб Сидорович, а своих людей попросите в коридоре обождать, да с околоточного глаз не спускать, – отдал я ему распоряжение.

Господин Картко чуть кивнул, обернулся к своему сопровождающему, но молодой парень и сам уже все понял: упреждающе выставил вперед ладонь и заявил: – Сделаем в лучшем виде! – после чего шагнул в коридор и прикрыл дверь в кабинет.

Глеб Сидорович осмотрелся, постучал своей неизменной тростью по полу и подошел к девочке, которую уже всю потряхивало от испуга. Мне даже кажется, что Аня сейчас испытывает больше страха, чем когда пыталась сопротивляться управляющему.

– Голубушка, не переживайте вы так, дядя Глеб – добрый, а Иван Макарович – справедливый, – начальник сыска кивнул в мою сторону. – Успокойтесь и расскажите обо всем, что тут произошло.

Пока девочка робким голосом объясняла все господину Картко, я подошел к Марте.

– Прошу, проследи, чтобы в остальных твоих заведениях чего-то подобного не происходило. Да и тут порядок наведи: не хватало еще, чтобы посетители отравились!.. – тихо сказал ей.

– Спасибо!.. – шепнула та в ответ.

– И теперь на тебе эта девочка: как-никак, а она именно тут чуть не пострадала, – кивнул в сторону уже чуть посмелевшей Ани.

– Это само собой! – подтвердила Марта, что берет на себя шефство над девочкой.

– Вот и ладушки, вот и договорились! – поцеловал я ручку владелице ресторанов и обратился к начальнику сыска: – Глеб Сидорович, думаю, в целом картина вам ясна.

– Попытка изнасилования, – ответил тот, а потом подошел ко мне и уточнил: – Почему сыск? Дело выеденного яйца не стоит, хватило бы и обычной полиции.

– Не забыли про околоточного? Он очень своевременно тут появился, но не ожидал со мной столкнуться, – отрицательно покачал я головой, а господин Картко нахмурился, внимательно слушая. – Да и с документами вы еще не ознакомились. Соблаговолите взглянуть, – я взял со стола тетрадь с записями и протянул начальнику сыска.

Глебу Сидоровичу хватило одного взгляда, чтобы понять суть записанного, он скрипнул зубами и мрачно произнес:

– И это лишь верхушка айсберга. Ваше высокопревосходительство, разрешите этим вплотную заняться.

– Так я вас для этого и позвал… – озадаченно ответил я.

– И я могу не смотреть на чины и заслуги замешанных в этом деле? – уточнил начальник сыска.

– С чего бы вам так себя вести? – пожал я плечами, а потом понял, на что он намекает. – При наличии доказательств и улик я буду только рад, если город очистится от такого явления. А каторжан на лесоповале вечно не хватает… Докладывайте о продвижении дела лично мне и никому более.

– Слушаюсь! – радостно сверкнул глазами начальник сыска и даже тростью пристукнул об пол.

– Отлично, тогда мы с поручиком вас покинем, уж простите, но очень кушать хочется, да и помочь более ничем не можем, – усмехнулся я и направился было к дверям, но Марта меня остановила:

– Иван Макарович, а не могли бы вы меня и Аню до ресторана, который перед управой расположен, подвезти? Простите за наглость, но добираться девочке в разодранном платье…

– Хорошо, – перебил я, не дожидаясь еще каких-нибудь доводов, – если вы больше не потребуетесь господину Картко.

– Не в данный момент… – пролистывая тетрадь и о чем-то сосредоточенно размышляя, ответил начальник сыска. – Дамы могут идти, да и знаю я, где их отыскать, если понадобятся. Не так ли, госпожа Марта?

– Да, вы меня всегда найдете в одном из принадлежащих мне заведений, – ответила та.

Однако уехать сразу не вышло, пришлось нам с адъютантом подождать, пока Марта отдавала распоряжения о временном закрытии этого ресторана, который и называть таковым сложно. Девочка, с приличным по размеру баулом, устроилась на заднем сиденье автомобиля, а мы с поручиком встали возле машины.

– Денис Иванович, когда вы в кабинет вошли, то имели странное выражение лица. Не желаете объясниться? – поинтересовался я, вспомнив, как удивился, заметив состояние Гаврилова.

– О чем-то подобном я имел разговор с вашим советником по контрразведке… – начал отвечать поручик, но я сразу уточнил:

– с Анзором?

– Да, с ним, – кивнул Гаврилов. – Так вот, он с меня слово взял, что в сложной ситуации не оставлю вас одного в опасности и сделаю все, чтобы защитить.

– Ага, узнаю Анзора, – хмыкнул я. – Мне вот только интересно, как это охранителя Российской империи защищать собираются?

Махнул рукой и рассмеялся: подобные разговоры далеко не новость, в том числе и с адъютантом. Правда, больше всех старается Александр, который то моим помощником становится, то к Анзору перебегает при необходимости.