Текст книги "Игра Натальи"

Искусство жестикуляции

– Как ты говоришь, не стоит ничего откладывать на потом. Когда приступаем?

– Вот ты торопыга! Давай сначала поговорим о структуре предложения. Запоминай: сначала подлежащее, потом дополнение, потом сказуемое. По этому принципу в жестикуляции строятся все фразы. Например, подлежащим могут быть слова «я», «ты», «они» и так далее.

Они всегда идут впереди. Дополнение может обозначать другого человека, какой-нибудь предмет или даже место. Предложение заканчивается глаголом, таким как «быть», «иметь», «приходить», «уходить», «стрелять», «резать», «приносить», «ждать», «чувствовать», «думать», «любить», «ненавидеть» и так далее. Можно также указать время глагола – прошедшее, настоящее или будущее.

Я киваю, впитывая информацию. Он прекрасно владеет предметом. Интересно, удастся ли на чем-нибудь его подловить?

– Ты ведь наверняка знаешь и историю этого языка?

Конечно, знает. Отвечает без запинки:

– В четвертом веке от него произошли немецкий и японский языки, которые позаимствовали его синтаксический строй. Заканчивать предложение глаголом, на первый взгляд, неудобно, но это здорово помогает при быстрой жестикуляции.

– Покажи, как это выглядит. Скажем, твой первый пример: «Женщину слева не трогай, убей мужчину слева от нее». Как это передать?

Он замолкает и коротко дергается.

– Ну вот.

– Что «ну вот»?

– Я показал.

– Брось заливать! Ты же ничего не сделал.

На лице у него расплывается гаденькая улыбочка, как всегда, когда он уверен в своей правоте. Это невыносимо!

– Ладно, покажи еще раз.

Он повторяет то же неуловимое движение.

– Сдаюсь. Но ты меня заинтриговал. Можешь еще раз показать, только помедленнее?

– Хорошо. Подлежащее здесь ты, Наталья. Я на пять сантиметров подвинул к тебе правую ногу, чтобы это обозначить. Если бы я говорил о себе, я бы сделал вдох, и у меня бы слегка раздулась грудная клетка. Но в данном случае речь о тебе.

Я слушаю Крю, повторяя за ним все его движения.

– Правый указательный палец обозначает мужчину, левый – женщину, – поясняет он.

Я киваю, и он продолжает:

– Я выпрямляю левый указательный палец, направляя его на женщину. Носом при этом поворачиваюсь вправо.

– Поняла. А как будет «убивать»?

– Надо коротко развести указательный и средний пальцы на левой руке.

Повторяю за ним движение левой рукой, растягивая пальцы и чувствуя, как они напрягаются.

– Этот жест называется «ножницы» и означает «убивать».

По спине у меня пробегают мурашки. Вот такое быстрое движение пальцев – и человек обречен.

– Итак, – резюмирует он, – в этом предложении я указываю на мужчину слева от тебя. Женщина рядом с тобой не указывается, о ней ничего не говорится, и это значит, что она ни при чем.

– Давай еще раз.

Его движения исполнены кошачьей грации. На этот раз я все вижу. Он делает маленький шажок вперед, слегка поводит носом и шевелит указательным пальцем, имитируя движение ножниц. Сообщение из четырех слов передается последовательностью почти незаметных стремительных жестов. Теперь, когда я знаю, чего ожидать, все это кажется очевидным. Поразительно!

– Ладно, крутышка, давай посмотрим, как получится у тебя. Повтори жестикуляцией то, что я сообщил.

Я вдруг вспоминаю свой первый урок английского в начальной школе. Тогда я слышала все слова, но ничего не могла сказать. Начинаю запинаться.

– Крю…

– Давай, ты сможешь.

Я понимаю, что надо сделать, и пытаюсь повторять за ним, но у меня выходит так медленно, что в конце концов мы оба начинаем смеяться.

– Неплохо, Наталья. – Он все никак не может перестать хихикать. – Честно! Ты выучила шесть важных слов, в том числе внеплановые «я» и «женщина». Повтори сегодня эту последовательность пятьдесят раз, пока не получится так же быстро, как у меня. Будешь учить по одному предложению каждый день, и через сто дней мы сможем общаться на новом языке.

С этими словами он выходит из комнаты.

Больше ни разу не позволю себе опозориться перед Крю Томасом! Двадцать пять дней – и ни часом больше. Даю себе зарок и принимаюсь за работу. Через час он возвращается – к этому времени я уже воспроизвожу комбинацию жестов почти так же быстро, как и он. Крю заметно удивлен:

– Впечатляет!

Следующие несколько часов он учит меня считать и показывать время. Теперь я могу формулировать такие фразы, как «человек в метре слева от тебя» или «выжди шестьдесят секунд и убей мужчину, который стоит слева». К вечеру я совершенно измотана.

– Крю, давай закончим на сегодня.

Меня уже очень давно никто так не загонял. До меня вдруг доходит: я же не сказала ему, что обладаю фотографической памятью. Между прочим, это одна из причин, по которым разведслужба Румынии столько в меня вложила.

– Пошли к себе, отдохнем перед ужином.

Мне очень нравится наша спальня, она просто воплощение комфорта. Крю берет бутылку виски, которую миссис Маршалл обычно приносит нам на серебряном подносе, наливает себе немного в стакан, опрокидывает его залпом и предлагает мне тоже выпить:

– Хочешь?

Отрицательно качаю головой. Я устала и за завтрашний день намерена выучить не меньше, чем сегодня. Мне надо поспать. Забираюсь под одеяло. Я еще ни разу не лежала в этой кровати в таком количестве одежды! Крю изумленно смотрит на меня.

– Что ты делаешь?

Намекает на то, что я легла одетой. Судя по его удивленному лицу, я заинтриговала его даже больше, чем тогда, когда предстала перед ним нагишом.

– Ложусь спать, – произношу я спокойно, хотя и с некоторым ехидством.

Наклоняюсь к нему, быстро целую и провожу рукой по его груди. Надеюсь, это поможет мне избежать кошмаров. Но стоит мне опуститься на гору подушек, как он набрасывается на меня словно бешеный. Так, как умеет только он.

Звонок

Умеет же Наталья меня обезоружить! Хотя в лексиконе цэрэушника слова типа «обезоруживающий» вряд ли можно считать стандартным проявлением нежности. Когда она начинает раздеваться, я оказываюсь полностью в ее власти. Роскошное тело, цепкий ум и доброе сердце – это сочетание никого не оставит равнодушным.

В ней прекрасно все. После первого дня обучения, когда она добилась совершенно невероятных результатов, трудно переоценить ее умственные способности. Трудно переоценить и ее красоту. Наверное, я влюблен, но об этом я ей не скажу. Любовь может помешать выполнению нашей задачи.

В Конторе мне выдали зашифрованный мобильный телефон. Но через эти дурацкие аппараты агентов могут отследить враги, и тогда пиши пропало. Поэтому я им пользуюсь редко. К тому же я не могу брать его с собой во время телепортации – слишком много металла. И вот, в тот момент, когда я пытаюсь решить, успею ли до ужина снять с Натальи оставшуюся одежду, проклятый агрегат начинает трезвонить. Даже не помню, когда мне на него звонили последний раз. На экране высвечивается надпись: «НОМЕР НЕ ОПРЕДЕЛЕН». Плохо. Наталья кивает, чтобы я взял трубку. Нажимаю на кнопку приема вызова.

– Томас. Слушаю.

Поглядываю на Наталью, которая сидит на кровати, но слушаю внимательно.

– Генерал Томас, вы сами отвечаете на звонки? Неожиданно. Как ваши дела?

Я практически уверен, что знаю, кто звонит, но все-таки отвечаю:

– Благодарю за заботу. С кем имею честь?

– Это Алина.

– Здравствуйте, майор Балан. Не помню, чтобы я давал вам свой номер телефона. Неожиданно.

Наталья прожигает меня взглядом, но сидит тихо, прислушиваясь к словам своей соперницы.

– Спасибо, Крю. Телефон раздобыли мои друзья из «Анонимуса». Я подумала, что вы будете рады моему звонку.

Я стою напротив кровати и вдруг чувствую, как что-то пролетает у меня прямо под носом, а потом справа раздается громкий треск. Повернувшись на шум, вижу, что в самом центре моей любимой старинной мишени для игры в дартс торчит нож. Яростно гляжу на нож, потом на Наталью. Покуситься на мою мишень! Таких сейчас больше не делают! Слышу в трубке ровное дыхание Алины. Сейчас не до эмоций, но Наталья с этим, по-видимому, не согласна. Быстро жестикулируя, она без слов объясняет мне, что убьет меня через шестьдесят секунд, если я не брошу трубку. Свободной рукой показываю, что прошу ее подождать. Поразительно, как быстро она учится! Но на всякий случай лучше закончить разговор меньше чем за минуту.

– Видимо, ребята из «Анонимуса» вам серьезно задолжали. Что вы хотите, Алина?

– Еще как задолжали, и мы пока не квиты. Я сейчас в Вашингтоне. Давайте поужинаем. Я поселилась в «Трамп Интернешнл» на Пенсильвания-стрит.

– Я там часто останавливаюсь. Что привело вас в Вашингтон?

– Я тут неофициально. Встречаюсь с автономной лигой лидеров, которые намерены изменить мир. Вы отлично вписались бы в компанию, Крю.

– Хорошо, когда везде друзья. Где они базируются?

– Поговорим об этом завтра за ужином. Если заинтересуетесь, могу потом организовать встречу с ними. Но сперва давайте насладимся вкусной едой и познакомимся поближе. Я скучаю по нашим беседам.

Наталья достает второй нож: пора сворачивать разговор.

– Хорошо. Встретимся в шесть вечера в ресторане «БЛТ Прайм» на втором этаже гостиницы. Забронируйте отдельный кабинет. Буду рад узнать ваши новости.

– Отлично! С нетерпением жду нашей встречи. Передавайте привет Наталье. Она мудро поступила, сменив работу. Уверена, что из нее получится толковый администратор. Если она вам надоест, пришлите ее обратно, мне скоро потребуется секретарша.

– До завтра, Алина.

Я поворачиваюсь к Наталье, готовясь к очередной вспышке ярости.

– Какого хрена, Крю?

Она продолжает изрыгать изощренные ругательства, но в ее голосе слышится неприкрытая тревога. Сажусь рядом на кровать и беру ее за руку. За правую, чтобы помешать ей сразу отправить меня на тот свет.

– Теперь ты должна мне новую мишень для дартса, – говорю я, пытаясь ее развеселить.

Но все тщетно: она сидит с каменным лицом.

– Отличный бросок. Я и не знал, что ты умеешь метать дротики. Это у тебя выходит даже лучше, чем жестикуляция.

Скрестив руки на груди, Наталья ждет объяснений. Я сдаюсь.

– Можешь пока отодвинуть эмоции в сторону и выслушать меня спокойно? Алина поручила лучшему в мире хакеру украсть мой телефонный номер из справочника ЦРУ. Это уже само по себе серьезно. А сам момент ее звонка не может не наводить на мысль: что-то назревает. Я давно опасался, что по Америке может быть нанесен удар с применением электромагнитного оружия одновременно с проведением масштабной кибератаки. А это как раз ее специальность. Судя по всему, Алина знакома с нужными людьми в преступном мире, и беседа с ней может быть полезна. Про «автономную лигу лидеров» нам раньше слышать не приходилось, и вполне возможно, что Алина проговорилась случайно. Не исключено, что так или как-то похоже называется некое объединение, про деятельность которого нам надо узнать поподробнее. Наконец, барышня явно хочет не только поужинать.

– Вот именно!

– Наталья, ты должна мне доверять. Мне надо выяснить, что она затеяла.

Выражение ее глаз постепенно меняется. Тяжелый взгляд уступает место задумчивости, и наконец лицо у нее становится спокойным. Она понимает, что эта встреча нужна для общего блага.

– Прости меня, Крю. Женщины в Румынии очень темпераментны и с трудом контролируют свои порывы. Мы с Алиной не исключение. Иди ужинай с этой… шлюшкой, а обо мне не беспокойся. Просто будь готов к тому, что она попытается затащить тебя в койку. И имей в виду, что, будь я мужиком, я бы на такую страхолюдину не клюнула.

– Сегодняшнюю-то ночь никто у нас с тобой не отнимет. Только, если не возражаешь, я сначала по-быстрому позвоню.

– Конечно. Мне выйти?

– От тебя, милая, у меня нет никаких секретов.

Беру телефон и нажимаю клавишу быстрого набора. На том конце отвечают:

– Брэндон.

В соответствии с протоколом ЦРУ, я называю свое кодовое имя (ЛЕВ-1):

– Лира, Единорог, Возничий, Один.

– Минутку, сэр!

Ожидание длится не больше пяти секунд.

– Да, сэр. Для нас это большая честь. Чем можем быть полезны?

– Сплошной поиск в базах Агентства национальной безопасности и Интерпола, в даркнете, тенсенте, мелтуотере, вотсапе, телеграме, в разном и подключениях через ВПН. Анализ отдельных слов и всего словосочетания с применением искусственного интеллекта. Ключевые слова: «автономная лига лидеров». Срочно.

Наталья сбита с толку моей речью. Кодовые слова для просьб о помощи в ЦРУ и румынской разведке сильно различаются. Брэндон отвечает:

– Спасибо, сэр. С вашего позволения, перезвоним через час.

– Благодарю за службу.

Кладу трубку.

– Агентство этим займется. Пошли ужинать.

* * *

Стол к ужину накрыт на четверых. Крю, мистер Джонсон и миссис Маршалл ждут, пока я усядусь. На сей раз миссис Маршалл превзошла саму себя. Она приготовила салат из овощей, апельсинов, орешков и сыра фета. На подушке из вкуснейшего картофельного пюре красуется большой кусок мяса, зажаренного на углях. Мы пьем каберне, а потом и кукурузный виски, который миссис Маршалл называет «Паппи». Это настоящее пиршество.

Лучше самого ужина только наши разговоры за ужином. Мистер Джонсон спрашивает:

– Натти, солнышко, как твоя сегодняшняя учеба?

Крю поворачивается к Джонсону:

– Натти?

Миссис Маршалл хохочет:

– Генерал, да вы все проспали! Натти тут всеобщая любимица. Мы все ее так зовем.

– Ясно.

Крю слегка приподнимает левую бровь. Это жест означает: «Ну как?» Жестикулирую ему: «Хорошо – благодаря тебе». От мистера Джонсона и миссис Маршалл наш обмен репликами полностью ускользает. Крю произносит вслух:

– Ну что, Натти, какие у тебя впечатления от сегодняшней учебы?

Я заливаюсь смехом. В последнее время он часто меня смешит.

– Трудно и непривычно. Боюсь, это займет какое-то время. Спасибо тебе за терпение.

Мистер Джонсон сидит напротив нас, и Крю обращается к нему:

– Позаботьтесь о ней, когда я уеду.

– С удовольствием, – отвечает мистер Джонсон. – Благодаря Натти здесь снова стало как дома. Не сочтите за дерзость, господин генерал, но вы и сами после ее приезда помолодели.

Затем мистер Джонсон озвучивает два вопроса, которые вертятся на языке у всех нас:

– А как долго вы будете отсутствовать и как планируете добираться?

– Завтра в полдень вылетаю отсюда на вертолете до Кэмп Пири в Виргинии, заезжаю в группу спецназначения, потом отправляюсь в штаб-квартиру ЦРУ на встречу с нашим отделом. В шесть вечера у меня ужин в отеле «Трамп Интернешнл», а на следующий день часам к двенадцати вернусь домой.

– Мы можем чем-нибудь помочь с подготовкой?

– Спасибо, мистер Джонсон. Прошу вас завтра с шести вечера наблюдать, не появятся ли в «Трамп Интернешнл» тепловые следы. И, пожалуйста, позаботьтесь в мое отсутствие о своем новом друге, Натти.

– Не беспокойтесь. Буду присматривать за ней как за родной дочерью. И за температурой в районе отеля тоже последим.

В разговор вступает миссис Маршалл:

– Джентльмены, Натти, прямо перед ужином генералу перезвонил приятный молодой человек по имени Брэндон. Он оставил сообщение.

Я не успеваю прикусить язык, и вопрос вырывается сам собой:

– Миссис Маршалл, вы хотите сказать, что из Агентства национальной безопасности позвонили вам?

– Да, конечно, солнышко. Я ведь хорошо знакома с начальником Брэндона.

Крю кладет руку мне на бедро.

– Наталья, у миссис Маршалл максимальный уровень допуска к гостайне. Здесь, на ранчо, она вторая по званию после меня.

Меня берет оторопь. Прожевав кусок мяса, генерал добавляет:

– А готовит она потому, что ей это нравится.

Я пристыженно опускаю глаза. У этой женщины квалификация выше моей, а я-то считала ее простой поварихой! Миссис Маршалл ободряюще мне кивает.

– Вы не могли бы повторить сообщение? – просит Крю.

– Да, конечно. Агентство провело расширенный поиск по вашему запросу, но результатов было получено очень мало. С помощью приложения на основе искусственного интеллекта удалось найти всего два сообщения. Одно из них – зашифрованный звонок через вотсап из Тегерана куда-то в Москву. Разговор был короткий и закодированный, но в нем упоминалась некая Глобальная автономная лига лидеров. Второе – сообщение в чате тенсента, отправленное из Китая и прочитанное на ноутбуке где-то в Вашингтоне. В нем шла речь о встрече ГАЛЛа. Брэндон говорит, они не уверены в том, что эти сообщения как-то связаны между собой. Но поскольку сокращение совпадает с первыми буквами слов из вашего запроса, они переслали оба эти сообщения вам.

– Благодарю вас, миссис Маршалл. С учетом этих сведений завтрашняя встреча становится гораздо более важной.

Я провела с Крю уже достаточно времени, чтобы понять: его выдающийся ум нашел какую-то зацепку. Он опережает нас на несколько шагов. Ни у мистера Джонсона, ни у миссис Маршалл не хватает духу задать следующий вопрос, поэтому его задаю я.

– Крю, не поделишься с нами своими соображениями?

Миссис Маршалл и мистер Джонсон смотрят на меня с нескрываемым ужасом. Но к их облегчению, генерал отвечает:

– Я предполагаю, что эти сообщения связаны между собой. Мы установили факт контакта между некими людьми в Иране, России, Китае и США. Выяснили, что появилась новая организация под названием ГАЛЛ. В ней задействованы хакеры – об этом мы знаем от Алины Балан. И меня пригласили в Вашингтон на возможную встречу с членами ГАЛЛа. Название организации выбрано не случайно. Возможно, вы помните из курса истории, что галлы – это группа бесстрашных и безжалостных племен, которые хозяйничали в Европе в течение трех столетий до Рождества Христова. Как это ни странно, галлы так и не создали единое королевство с общим правителем. Они сохраняли независимость, но блестяще координировали свои набеги, побеждая целые армии по всей Европе – с севера и до юга, до самой Греции. В итоге галлов разгромила римская армия под командованием Юлия Цезаря за счет существенного численного превосходства. Конечно, крупным государствам не удалось бы создать новый союз так, чтобы это прошло незамеченным. То же относится к военным ведомствам в Китае, России, Иране и США. Подозреваю, что ГАЛЛ – это свободное объединение мятежных групп из ряда стран. Если я прав, то речь идет о серьезной угрозе. Мистер Джонсон, пожалуйста, поищите дополнительные сведения, чтобы подтвердить или опровергнуть эту теорию. Миссис Маршалл, пожалуйста, попросите Агентство тоже подключиться к поискам.

Мы допиваем бутылку «Паппи», и Крю уводит меня спать.

* * *

Садясь в вертолет, я ощущаю укол тревоги. Наталья остается на ранчо, и это мне не нравится. Но иначе пришлось бы показаться с нею на людях, и это не укрылось бы от глаз шпионов. В Вашингтоне сотни человек могут свободно перемещаться по дипломатическим паспортам. Я не могу так рисковать. Моя задача сейчас – собрать факты.

Первая остановка у меня в Кэмп Пири. База расположена на лесистом участке площадью в три с половиной тысячи гектаров в Уильямсбурге, в штате Виргиния. У нас ее зовут Фермой, и именно там группа специального назначения спецподразделения особых операций осваивает нетрадиционные способы ведения войны. Бойцы учатся вести прицельную стрельбу с дальнего расстояния, изготавливать взрывные устройства, использовать яды, взламывать замки, спать по шею в воде, заводить машину с наката, выводить из строя танки и делать другие интересные вещи. Но еще важнее то, что они курируют агентурную разведку на местах. Благодаря разветвленной сети осведомителей группа спецназначения пользуется доступом к большому количеству негласных источников разведданных. Вот я и решил задействовать их возможности для сбора сведений о ГАЛЛе.

Сегодня я планирую держать совет с самыми доверенными старшими офицерами. Поделюсь с ними своим беспокойством по поводу надвигающейся опасности. Не нравится мне это тошнотворное предчувствие. Хочу послушать мнение независимых специалистов.

В небольшой переговорной меня ожидает семь человек. Каждый из них с радостью пролил бы за меня кровь. Рассказываю о своих подозрениях по поводу риска бактериологического заражения с последующим применением электромагнитного оружия и проведением кибератаки. Прежде чем перейти к главному поводу для тревоги, отвечаю на их вопросы по поводу субъектов, причин, места и времени нападения. Вопросы непростые. Завладев вниманием аудитории, озвучиваю свой основной вывод:

– Есть вероятность пуска гиперзвуковой ядерной ракеты.

После паузы добавляю:

– Для того чтобы изменить мировую картину лидерства.

Слушатели молчат. Они все понимают. Я описываю начало третьей мировой.

В это им поверить непросто: такой размах кажется невероятным. Ни американское, ни китайское, ни российское правительство ни за что не санкционировали бы подобные действия. Ни одна страна не получила бы поддержки, попытайся она реализовать такой план, – разве что в сговоре с двумя-тремя мощными державами. Я подробно излагаю свою теорию по поводу того, что злоумышленниками могут быть негосударственные субъекты, и задаю сакраментальный вопрос:

– Кто-нибудь из вас слышал об организации под названием ГАЛЛ?

Потом сообщаю о результатах поиска в соцсетях, проведенного Агентством национальной безопасности.

Никто ни о чем таком не слышал. Я прошу обратиться с этим вопросом к агентам в Пекине, Москве, Тегеране, Дохе и Вашингтоне. Еще меня интересует, не можем ли мы внедрить кого-нибудь в «Анонимус», но эта задача, по общему мнению, невыполнима.

Следующий пункт моего маршрута – штаб-квартира ЦРУ в Лэнгли. Я повторяю свой рассказ директору Управления Джине Хазпел. Она землячка Джека Холкома, родилась в Эшланде, в штате Кентукки, в нескольких километрах от Солнечного ранчо. Хазпел внимательно меня слушает и задает те же вопросы, на которые я отвечал в Кэмп Пири, – только у нее нет и тени сомнения в обоснованности моих подозрений. Она все понимает и знает, что такое нападение вполне возможно. Хазпел – самый жесткий руководитель со времен Билла Кейси, она наводит ужас на всех своих подчиненных. И не только на них. Я восхищаюсь ее интеллектом и спокойным отношением к необходимости применения насилия.

Когда я уже собираюсь уходить, она спрашивает, может ли ЦРУ побольше узнать о ГАЛЛе с помощью моих навыков проекции и телепортации, и интересуется тем, как продвигается подготовка Натальи. Помолчав, я, признаю:

– Слишком медленно.

Однако, подумав о Наталье и об открывающихся перед нами возможностях, не могу не высказаться в ее защиту:

– Но благодаря ей у нас есть шанс.

И я говорю правду. Хазпел соглашается с моим подходом и просит еженедельно в приватном порядке сообщать ей о полученных результатах.

В семнадцать ноль-ноль я выезжаю на лимузине в отель «Трамп Интернешнл». По дороге меня одолевают мысли о бойцовском характере Натальи. Может, это и к лучшему, что она осталась на ранчо.