Текст книги "Жажда мести"

«Спаси меня, – взмолился мальчик из следующей семьи. – Спаси меня, сестер и родителей, пожалуйста!»

Во рту начало пересыхать. Джек чувствовал, что Даффи схватил его за руку и тянет в коридор. Но все, что он видел и слышал, была темная спальня и крики испуганного мальчика, который больше не принадлежал к этому миру.

Глава 61

После того как записи о пациентах были помещены в информационно-поисковую систему документов, оригинальные файлы отправили на хранение в защищенное место на пятом этаже штаб-квартиры. В этом заключалась проблема. У Алана не было к ним доступа. Только у Пэриса. А Пэрис перезвонил ему только утром.

Было чуть больше шести утра. Алан был в душе, когда раздался сигнал факса. Он не выключил воду. Файлу понадобится несколько минут, чтобы прийти.

Одевшись, Алан приготовил стакан шотландского виски «Джонни Уокер» со льдом и только потом взял лист из факса. Красивый бостонский пейзаж медленно погружался в сумерки, оттеняемые великолепным закатом. Держа в руке стакан, Алан устроился перед окном и принялся читать о детстве Песочного человека.

Габриелю Ларушу было одиннадцать, когда он попал в программу изменения поведения. Его мать, Клара, которая даже школу не закончила, работала официанткой на стоянке грузовиков в Новом Орлеане, когда обнаружила, что беременна. Ее парнем был двадцатишестилетний мулат-наркоман, который вынужден был на десять лет уехать в Анголу из-за убийства двух членов конкурирующей банды мотоциклистов в баре, полном свидетелей. Кларе было пятнадцать, она жила в трейлере с отцом.

Через неделю после восьмого дня рождения Габриель прошмыгнул в спальню деда, где тот прикорнул на кровати. Громко орал телевизор. Возможно, именно сочетание кокаина и алкоголя отключило его восприятие действительности. В любом случае, Дейл Ларуш не пошевелился, когда внук полоснул его по горлу ножом и убежал в ночь, чтобы найти телефон и позвонить матери. Рождество было через два дня, и в этом году Габриель хотел преподнести матери подарок пораньше.

Суд определил его в психиатрическую клинику под Новым Орлеаном, которая сотрудничала с ФБР в рамках программы изменения поведения. Во время пребывания в этой клинике Габриель пытался задушить другого мальчика с помощью электрошнура. Еще он выколол доктору глаз. Тогда его перевели в «Грейвз» – заведение, в котором добились больших успехов в работе с подобными проблемными детьми и у которого был доступ к экспериментальным средствам подавления проявлений жестокости.

Нигде не упоминалось, проходил ли Габриель в «Грейвз» клиническое освидетельствование, но было указано, что новым лечащим врачом Ларуша стал доктор Ларри Рос.

Это сказало Алану все, что ему было нужно.

Алан отвлекся от чтения документа и вспомнил об ужасах, которые творились в «Грейвз», об экспериментах, которые стоили многим жизней. Потом он подумал о Флетчере и его попытках разоблачить «Грейвз» тогда, много лет назад. Теперь все повторялось.

«Я найду тебя, Малколм, и на этот раз ты не сможешь скрыться», – подумал он.

К документу прилагалась цветная фотография Габриеля в одиннадцать лет. К ней были прикреплены несколько фотороботов того, как Габриель, возможно, выглядел сегодня, в возрасте тридцати трех лет. Хотя фотороботы были неплохие, толку от них было мало.

Зазвонил телефон.

– Линч.

– Алан, это Скотт Миллер.

Так как Пол ДеВитт, скорее всего, был мертв, Алан назначил Скотта Миллера, тридцатидевятилетнего члена оперативной группы по информационным технологиям при ФБР, следить за базой данных программы изменения поведения.

– Что происходит, Скотт?

– Эта троянская программа, которую ДеВитт нашел в системе, работающая по принципу «черного хода» для проникновения в систему, чем пользовался Гарднер, была только что активирована. Гарднер вошел в систему.

Алан ощутил проблеск надежды. Если Песочный человек подключился к базе, его звонок можно отследить. Потому Миллер и звонил.

«Он отследил звонок. Он нашел Песочного человека!»

– Где он? – спросил Алан, хватая блокнот.

– Где-то в Нью-Лондоне, штат Нью-Гемпшир. Это все, что я могу узнать со своей стороны, потому что он звонит на сотовой частоте, а не по обычному телефону. Он использует несколько коммутационных пунктов, чтобы мы не смогли обнаружить его точное местоположение, но вызов идет из Нью-Лондона. Если вам нужно точное место, то для этого потребуется ноутбук с направленными антеннами. Возьмите техника, который у меня наготове. Ближайший аэропорт в Манчестере. У вас есть доступ к реактивному самолету?

– Мне надо позвонить.

Алан повесил трубку, дрожащей рукой набрал директора и рассказал ему о последнем повороте событий.

– Мне нужна команда спасения заложников, – сказал Линч. – У меня есть техник, который может подключиться к сигналу. Мы окружаем его, аккуратно берем еще теплого, никто ничего не узнает.

– Значит, скажи Виктору, это его работа.

– Я не знаю, где он.

– Не знаешь? Что, черт побери, ты имеешь в виду?

– Вы поставили его во главе этой операции. Он передо мной не отчитывается. Я целый день пытаюсь дозвониться до него, но его мобильный не отвечает, а его люди не знают, где он.

Директор молчал.

– Песочный человек может выйти из системы в любую секунду. Чем дольше мы ждем, тем скорее его потеряем.

– Хорошо, Алан, мне надо позвонить. Но не ошибись. Если завалишь дело, завтра первым делом будешь перевозить семью на Аляску.

Алан повесил трубку и позвонил вниз Кенни, шоферу. Операция ВОЗВРАТ перешла в активную фазу.

Глава 62

Он не планировал напиваться. Не так, как обычно методично пытаются заглушить воспоминания. На самом деле он вообще не планировал пить, но Эрик Бомон и Даррен Нигро не хотели прекращать кричать.

Джек допил «Джим Бим» и поставил пустой стакан на тумбочку в спальне Доланов. Было жарко, тени уже начали удлиняться. Джек ощущал странную пустоту. Образы и голоса ожили в его голове. Здесь он в безопасности. Здесь он может отпустить безумие на свободу под горячим солнцем.

Наступал вечер. Через несколько часов наступит ночь, и Песочный человек отправится убивать четвертую семью.

Джек ощутил, как отчаяние подступает к горлу. Он приехал сюда прямо из больницы. Прошелся по дому. Пришел в спальню, погрузился в черноту, и его окрашенное в пурпур сознание наполнилось метущимися образами и дикими, напуганными глазами, за которыми скрывались души, которым суждено было очень скоро быть уничтоженными. Прошли часы, но все оставалось по-прежнему.

Джек закрыл глаза. В сознании была кромешная тьма. Душная тьма. Из темных коридоров разума донеслось тихое тиканье часов.

Безумец, идущий по лестнице, чтобы встретиться с четвертой семьей. Сначала комната подростка. Мальчик чуть-чуть дернулся, но тряпка с хлороформом делает свое дело. Дальше – комната девочек-близнецов.

«Думай. Что ты не заметил? Что-то в этой спальне? Что?»

Игроки готовы к предстоящему спектаклю. Появляется скальпель, и сквозь наркотический дурман слышатся пронзительные крики. Они извиваются и вопят, что не заслуживают этого, просят, чтобы Бог спас их.

Песочный человек говорит:

– Ты не сможешь спасти их, Джек.

– Могу. И спасу.

– Кстати, отличная работа в больнице. Ты знал, что мальчик ничего не знает. Ты просто пошел туда и использовал его, чтобы оправдать то, что хочешь сделать со мной. Так же ты поступил с Дарреном Нигро.

Это неправда!

– Ты можешь врать окружающим, но здесь мы знаем, что ты есть на самом деле.

Джек вернулся в спальню. Он начал вспоминать и анализировать. Попытался заставить мысль работать.

Ничего.

– Пожалуйста, – сказал он вслух. – Ради бога, дай мне что-нибудь!

Снаружи слышалось хихиканье соседских детей. Один из детей Божьих должен умереть.

– Ты не с той стороны начал, – сказал чей-то голос.

Джек открыл глаза. На стуле в одних трусах сидел мальчик, Алекс Долан. Горло его было перерезано, худое тело покрыто кровью.

– Это тебя ни к чему не приведет. Вспомни механику.

– Что? – не понял Джек. Язык еле ворочался во рту.

– Механику. Все, что делает Песочный человек, связано с меха никой. Ты знаешь, что Песочный человек приходил сюда, чтобы установить камеры. Ты знаешь, что это заняло много времени, что он должен был быть уверен, что никого не будет дома. Как, по-твоему, он узнал об этом? Как он попал из точки А в точку В?

– Он следил за твоей семьей, изучил привычки и маршруты.

– Он сделал это, а потом решил проникнуть в дом. В первый раз, вероятно, посреди дня, когда я был в школе, а папа на работе. Мама уехала по делам, потому наш друг вошел в дом. Как, по-твоему, он сделал это?

– Окно в задней части дома. Задняя дверь не была заперта. Возможно, он обнаружил ключ под половичком или декоративным камнем. То, как он вошел, меня не особенно интересует.

– Ты прав, это неважно. Важно то, что он вошел. Помня об этом, давай прикинем, что мы о нем знаем. Он уверен в "себе, очень последователен и аккуратен.

– Да.

– Значит, когда он вошел в первый раз, он знал, что о сигнализации беспокоиться не надо. Что бы он сделал, если бы сработала сигнализация?

– У вас нет сигнализации. У Росов ее тоже не было.

– Готов поспорить, что у родителей Эрика была установлена сигнализация. Даффи говорил тебе, какой психованный сукин сын был его отец – дерганый алкоголик. Мать постоянно беспокоилась о безопасности сына. Эрик тебе сегодня говорил об этом. Когда права опеки перешли к ней, она поменяла замки, это точно, тут не над чем ломать голову, но я уверен, что она была достаточно умной, чтобы поставить сигнализацию, причем недешевую. Я говорю о современных системах, оборудованных инфракрасными датчиками, датчиками движения, камерами, – чихни, и у тебя на газоне появится отряд спецназа. Как, по-твоему, Песочный человек обошел все это?

Флетчер дал ему другой мобильный телефон взамен того, который Джек выкинул в океан. Он сгреб его с тумбочки и позвонил Даффи.

– У Бомонов была система сигнализации?

– Не знаю, – ответил Даффи.

– Выясните для меня. Это важно.

– Вы где?

– Перезвоните мне на этот телефон. – Он дал ему номер.

Джек положил телефон на подоконник. Звук тикающих часов в голове стал громче. У него заканчивалось время. Песочный человек готовился встретиться со следующей семьей. Джек уставился на телефон.

«Пожалуйста, Боже, дай мне что-нибудь…»

Пять минут спустя телефон зазвонил.

– Привет, Джек.

Это был Песочный человек. А голос был Джека.

– Каково оно, говорить с самим собой? – спросил Песочный человек его голосом. Голос был усталым, слабым. – Это все равно что говорить с собственной совестью, правда?

– Чего ты хочешь?

– В твоем голосе чувствуется отчаяние. Ты в порядке? Или я прервал какие-то твои шалости?

Джек бросил быстрый взгляд на стул. Алекс Долан исчез.

– У тебя, кажется, язык заплетается. Надеюсь, ты не налегаешь на спиртное. Именно это в прошлый раз довело тебя до беды, – заметил Песочный человек.

– Чего ты хочешь?

Наступила длинная пауза. Снаружи детское хихиканье стало громче.

– Это нечестно, – ответил Песочный человек уязвленно жалобно.

«Используй это!»

– Что нечестно?

– Ты начинаешь охотиться на монстров вроде Чарлза Слэвина и играешь в мстителя. Ты хладнокровно убиваешь его, наслаждаешься каждой секундой этого, и что делает общественность? Она аплодирует. Я охочусь на монстров, которые разрушили меня, и меня клеймят психом. Охотятся именно на меня. Почему? Потому что у меня нет полицейского значка. Забери у тебя этот талисман, и мы становимся одинаковыми.

– Алекс Долан не обижал тебя.

– Его бесценная мамочка обижала. Что ты знаешь о ней?

– Что она была медсестрой в «Грейвз».

– Что еще?

– Это все, что я знаю.

– И все, что сможешь узнать. Что ты не можешь увидеть и чего не могут увидеть твои федеральные друзья, так это то, что выжжено у меня в душе каленым железом.

– Всех обижали, Габриель. Не ты один страдал.

– Дважды в неделю Вероника Долан накачивала меня химикатами. У меня были припадки, дрожь. Я терял контроль над кишечником. Я умолял ее остановиться, но она продолжала. Ларри Рос однажды привязал меня к кровати и оставил так без воды и еды на шесть дней, потому что я ударил ножом человека, который хотел ввести мне какой-то новый препарат, бросить в палате и наблюдать за побочными эффектами. Мне было пятнадцать лет. Тебе когда-нибудь пропускали ток через яички, Джек? Ты знаешь, что значит прожить жизнь, чтобы ни разу не встало? Ты думаешь, что Тейлор осталась бы с тобой, будь у тебя такая проблема?

– Попробуй виагру.

– Нынешний рецепт намного эффективнее.

– То, что ты делаешь… не может стереть воспоминания.

– Но помогает управлять гневом, убив Слэвина, ты записал у себя в дневнике: «Ложусь спать в предвкушении приятных снов». В кровопролитии заключена справедливость. Ты искал моральные основы в брайантовском «Танатопсисе», чтобы объяснить свои поступки. Ты похож на меня, Джек. Ты, я и Майлз путешествуем по обоим мирам.

– Позволь мне помочь тебе разоблачить «Грейвз».

Тишина.

«Он слушает. Ты заставил его слушать!»

– Давай встретимся, только ты и я. Я даю слово, что помогу тебе.

– Ты не хочешь помогать мне, Джек. Ты хочешь разорвать меня голыми руками. За то, что я сделал с Алексом Доланом. За извилистый путь, который предстоит преодолеть Эрику Бомону… в одиночку. Как тебе.

Джек уставился на окровавленный стул, на котором когда-то сидел Алекс Долан.

– Это неправда. Я хочу привлечь этих людей к ответственности.

– И они ответят. Но это будет мой сценарий правосудия, очень похожий на то правосудие, которое ты учинил над Слэвиным.

– Я не хотел убивать его.

– У Данте в «Божественной комедии», в части «Ад», есть строчка, где он описывает преисподнюю как место, где ты желаешь того, что убьет тебя. Именно поэтому тебя тянет к людям, похожим на меня. Ты не можешь выдержать того, что смотрит на тебя из зеркала, поэтому прячешь настоящие побуждения под маской искупления.

Что-то мягко клацнуло, и Песочный человек отключился.

Джек убрал телефон от уха. Слова Песочного человека ничего не значили. Значение имела лишь четвертая семья. Ее спасение. Он должен был спасти ее.

Джек уперся взглядом в пол, размышляя над словами Алекса Долана. Ему следовало думать быстро.

Мгновение спустя он увидел окровавленную ступню, которая двигалась по полу.

– Ты в порядке? – мягко спросил Алекс.

– Все нормально.

– Нет ничего зазорного в том, чтобы признаться, что это не так. Тебе говорила об этом Аманда, помнишь?

– Да. – Джек вытер лицо. – Боже, мне ее так не хватает!

– Аманды? Или ты имеешь в виду Тейлор?

Джек не ответил. Алекс сидел на краю кровати. Кровь стекала по его ногам и собиралась на полу в небольшие лужицы.

– Если у Бомонов была сигнализация, вопрос состоит в том, как он обошел ее.

– Отрубил ток… Нет, это бы встревожило компанию-производителя. Они бы позвонили Бомонам, и если бы никто не ответил, то послали бы кого-нибудь проверить.

– Правильно. Значит, он вошел в дом. Если бы он вломился в него и сигнализация была включена, то она бы сработала спустя двадцать секунд. Недостаточно времени для того, чтобы дезактивировать ее.

– Если только он ее не выключил.

– И как бы он сделал это?

– Он мог бы использовать устройство, которое каким-то образом отключило ее. Продвинутые медвежатники используют такие штуки. Они хорошо готовятся.

– Но такие устройства не так уж просты в эксплуатации. Всегда есть возможность того, что его засекут. Кроме того, если бы у него было такое устройство, ему все равно надо было бы предварительно ознакомиться с этой конкретной сигнализацией. Когда он вошел в дом, он был подготовлен. Он был уверен. Он знал о семье все.

– Значит, он знал о сигнализации. О ее особенностях, как она установлена.

– И как бы он мог все это выяснить, не засветившись?

– Он с компьютерами на «ты». – Слова растягивались по мере того, как формировалась мысль. – В последних двух бомбах использовали ноутбуки.

– Все на свете нынче хранится в каких-нибудь электронных базах данных. Флетчер нашел твою карточку в Оушн-Пойнт. Все используют Интернет. Бумага уже мало используется. Почему бы не подключиться к базе данных компании?

Это было похоже на прикосновение к незаизолированному проводу. Джек чуть не подпрыгнул на стуле.

– Он подключился к системе компании, которая делает эти сигнализации, и получил от нее код. Так он мог попасть в дом, не подняв шум.

Алекс широко и радостно улыбался.

– Раз-два-три, проблема решена!

Снова зазвонил телефон.

– У Бомонов действительно была сигнализация, – сообщил Даффи. – Установлена фирмой «Приоритет-1». Сеть по всей стране. У них есть отделение в Ньютоне. – Даффи дал ему адрес. – Есть хорошие новости?

Джек ему не сказал. Если бы он сказал, Даффи захотел бы присоединиться, а Джеку нужно было побыть одному.

– Оказалось, что ничего интересного. Извините за беспокойство.

– Пустяки. Я еще побуду часок в отделении. После этого я поеду прямо домой. Звоните, если что понадобится.

– Позвоню. Спасибо, Дафф.

– Пожалуйста.

Джек встал. Алекс Долан все еще сидел на краешке кровати и глядел на него.

– Мне надо идти, – сказал Джек.

– На этот раз тоже не по учебникам, да?

– На этот раз все иначе.

– Всегда все иначе. – Алекс посмотрел в окно. Все, что Джек мог там увидеть, были дети, играющие на улице. Что-то в лице мальчика изменилось. Он выглядел напуганным.

– Что случилось?

– Сегодня я стоял в саду у церкви, пытался войти в храм, но двери не открывались. Когда я обернулся, цветы превратились в надгробия. Это место… оно пугает меня. Я здесь один. Я не перестаю звать родителей, но они не откликаются. Где они?

– Я не знаю. Мне очень жаль.

– Твоя дочь, Сидни… Ты же хочешь, чтобы она была с матерью, ведь так?

– Ты знаешь, что да.

– А я хочу быть с родителями. Мне их не хватает. Я не хочу бродить, хотя это место на веки вечные останется пустым. Сделай все правильно.

Джек ничего не сказал на это. Алекс сполз с кровати и обнял его.

Глава 63

На экране ноутбука было видно, как Джек Кейси выбежал из спальни Доланов. Друзья Джека из ФБР убрали все камеры слежения из дома, но Песочный человек, зная привычки Джека, установил новые.

Песочный человек уставился на пустую спальню. Он знал, куда направляется Джек. Это его не волновало. У него была масса времени.

Он положил наушники на клавиатуру ноутбука, который был возле устройства по изменению голоса на пассажирском сиденье. Как Джек узнал его имя? Рассказал ли он об этом ФБР? Или федералы сами узнали его и сообщили Джеку?

Нет. Габриель удалил свое имя и все, связанное с ним и «Грейвз», из базы данных пациентов. Может, была еще одна база данных? Резервная? Нет. Вероятно, эти данные хранились на бумаге. Должно быть, в ФБР есть бумажные документы, которые хранятся в отдельном, безопасном месте. Они знали о «Грейвз» и теперь просматривают бумажные записи, извлекая имена врачей и мед сестер, предупреждая семьи. ФБР будет ждать его, чтобы ударить и поймать.

«Но как они узнали имя?»

Габриель откинулся на водительском сиденье, постукивая пальцами по рулю. Люди забирали с пляжа холодильные сумки, матрасы, одеяла и шли домой. Похоже, все указывало на того мужчину из пикапа со странными глазами. Кто он такой? Как он связан с Джеком? С ФБР? Со всем этим?

Габриель вспомнил о докторе Брайане Леклере из Кембриджа, еще одном психиатре из «Грейвз», который жил в Массачусетсе. Последние два вечера, в которые Песочный человек наблюдал за ним, доктор был занят тем, что поглощал перед телевизором еду, заказанную в ресторане. Он был толстый и плешивый – яркий, но грустный пример человека, которого жена бросила ради молодого симпатичного любовника. Леклер в «Грейвз» отвечал за проведение на Габриеле и еще шестнадцати детях опытов с пестицидами производства одной известной немецкой фармацевтической компании. Десять из них умерли от рака. Еще двое заработали неврологические нарушения. Остальные, как и Габриель, страдали от сильных мигреней и провалов в памяти.

Шестнадцать жизней было загублено, а Леклер получил от этой компании некую сумму с пятью нулями. Формулу пестицида изменили, и два года спустя он попал на рынок. Потом этот пестицид начал приносить ежегодный доход, который достигал полумиллиарда долларов.

Еще был доктор Элиот Эштон из города Остин, штат Техас. Именно Элиот ввел ему несколько экспериментальных препаратов. Элиот бесстрастно наблюдал за тем, как Габриель корчился в судорогах. Элиот, хороший доктор и отец двух детей, привязывал малолетнего Габриеля для еще одного сеанса электрошоковой терапии. Габриель хорошо помнил пустое лицо Элиота, когда он щелкал рубильником, его равнодушие к крикам и мольбам…

Бомба уже спешила по почте в Барроуз. Оставался Элиот.

«В ФБР знают о «Грейвз». Они предупреждают семьи. Они будут тебя ждать!»

Разоблачение программы изменения поведения и всех ее ужасов было его главной задачей. Элиоту и остальным придется подождать.

«Не обольщайся, Элиот. В свое время я познакомлю тебя и твою семью с царством боли».

Но сначала Кейси.

Что ему нравилось в Джеке, так это его предсказуемость. Когда он попадал в беду, когда ему было что-то нужно, он обращался к другу Майку Абрамсу. Майк был достаточно неглуп, чтобы не рассказывать о местонахождении безопасного дома по мобильному телефону, но ему следовало оставить «вольво» со спрятанным радиомаяком. Если бы он взял машину напрокат или какой-нибудь автомобиль из Бюро, то Габриель бы уже здесь не сидел.

Но везение его не подвело… как и было обещано свыше. Господь расчистил для него дорогу и дал возможность. С помощью Господа Габриель мог почувствовать вкус настоящего правосудия, мог ощутить сладостное исцеляющее облегчение, которое дает искупление, кипящее в его жилах. Через Господа Габриель мог исцелиться.

Теперь настала пора разобраться с Джеком.

Он поглядел на дом, стоящий на углу. Несколько минут спустя Два агента залезли в «ниссан» и отправились в ресторан за морепродуктами на вынос. По всей видимости, они узнали у Майка Абрамса, как отравились люди Ронни Тедешко, поэтому решили не рисковать с едой. Это хорошо.

Габриель смотрел, как автомобиль исчезает вдали. Потом он поправил фуражку патрульного и выбрался из полицейской машины. Было жарко, но не душно. Дул легкий приятный ветерок.

В доме остались только два агента. Справиться с ними будет несложно. Когда они умрут, останутся только Тейлор Бартон и маленькая девочка Рейчел.

Габриель улыбнулся. Он не мог дождаться той минуты, когда они начнут кричать.