Текст книги "Воин-любовник"

Глава 19

От любви к тебе мое сердце может разбиться на тысячу осколков, но ни один из них не будет потерян.

Госпожа Изуми Сикибу (X в.)

Джейк с трудом разлепил веки.

Сплошное серое поле перед глазами постепенно превращалось в грязный потолок. Пульсирующая боль в голове напоминала, что ему, возможно, суждено было умереть.

– Все бы обошлось, если бы вы, Тальберт, уехали из Сан-Франциско, – произнес самодовольный голос откуда-то от изножья его койки. – Но я даже рад, что этого не случилось и вы не лишили меня массы удовольствий, которые, уверен, мне предстоит теперь испытать.

Несмотря на боль и мучительное головокружение, Джейк попытался вскочить с узкого ложа и сомкнуть пальцы на ненавистном горле Карла Эдвардса. Но тут же холодный металл впился ему в запястья. Руки остались сзади и, потеряв равновесие, Джейк рухнул на койку.

– Т-с-с, не надо быть таким нетерпеливым, – с осуждением заметил Карл и расхохотался. Его модное, подбитое ватой пальто, коричневые брюки и шелковый цилиндр выглядели разительным контрастом на фоне грязи, ветхих коек и висящих клочьями обоев на стенах каморки, где оказался Джейк.

Джейк приподнялся на локтях и взглянул на стальные браслеты на запястьях и лодыжках. Задыхаясь от ярости, он прорычал:

– Значит, только таким способом вы могли справиться со мной, Эдвардс? Приковав к кровати?

– Это правда, у меня нет опыта махать кулаками в уличных стычках, как у вас. – Он больше не улыбался. – Но вы имеете дело с бывшим офицером армии США. Если бы мы стояли друг против друга со шлагами в руках, будьте уверены, у меня был бы крупный шанс победить вас.

– В чем же дело? Давайте попробуем, – предложил Джейк с надеждой. Фехтование было как раз тем видом поединка, где поражение Карла было предопределено.

– К сожалению, совсем не для этого я привез вас сюда. Я вынужден отказать себе в удовольствии убить вас, поскольку тогда не добьюсь иной, высокой цели.

– Признаюсь, удивлен, что вы можете преследовать какие-то высокие цели.

Карл побагровел и злобно прошипел:

– В мои цели входило, чтобы вы убрались отсюда, Тальберт. Если бы вы это сделали, люди, которых я послал следить за вами, не притащили бы вас сюда. Вы сами заставили меня изменить планы.

– Тогда почему бы вам просто не убить, меня?

– Если вы умрете, то навсегда останетесь в памяти Меган идеалом, этаким прекрасным мучеником. Я должен уничтожить этот идеал, унизив вас, превратив в жалкое подобие человека. Увидев, во что вы превратились, она с отвращением отвернется от вас и станет жить, как жила до встречи с вами, то есть станет моей женой.

Меган! Всего лишь звук ее имени – и в сердце Джейка открылась кровоточащая рана.

– С какой стати вас так волнует отношение Меган ко мне?

– Я не допущу, чтобы моя будущая жена даже смела помыслить о другом мужчине.

Жена! Нет, этого не может быть! Но Джейк вспомнил, как Меган опиралась на руку Эдвардса во время похорон. Его поражение бросило ее в объятия Карла. Джейк попытался насмешкой подавить терзавшую его боль:

– Я оказался для вас слишком сильным соперником, не так ли?

– Глупая девичья влюбленность! – фыркнул Карл. – Ничего более. Вы принесли ей только боль. А когда она вновь увидит вас, она быстро избавится от своих наивных чувств.

Что он задумал? Кошмарное предчувствие сжало сердце Джейка. Этот негодяй безумен; наверное, он действительно не совсем нормален, способен на любую жестокость…

– Меган сама подбросила мне идею, – с жаром продолжал Карл, – когда я напоил ее опийной настойкой, чтобы она спокойно заснула. Как же она негодовала, когда это открылось! Она с отвращением говорила об опии как о мерзком зелье, которое курят в притонах Китайского квартала, как о проклятии, из-за которого люди бросают семьи и превращаются в отвратительных животных, никчемных наркоманов. – Он ухмыльнулся. – И тогда меня осенило… превратить вас в наркомана, Тальберт. Увидев вас в таком виде, она проникнется к вам презрением, и любое теплое чувство, которое еще будет жить в ее душе, тут же исчезнет.

Джейк словно почти физически почувствовал на лице смрадное дыхание смерти. Он видел курильщиков опия везде, куда забрасывала его судьба моряка. Одержимые мужчины и женщины с пустым взглядом мертвых глаз, с единственным желанием – получить еще одну трубку. Так вот чем пропитано это дьявольское место – запахом разложения человеческой личности.

– Двух недель будет достаточно, чтобы совершилось ваше превращение, – добавил Карл с наслаждением. – А ей я объясню, что все это время пытался разыскать вас… ради ее же спокойствия, разумеется. Я приведу ее сюда, покажу ей, какой выход вы нашли, чтобы избавиться от чувства вины из-за гибели ее отца, как вы решили бежать от реальности и погрязли в мерзости от жалости к самому себе. – Ухмыляясь, он сделал шаг вперед. – Вы знаете, Тальберт, я так ярко вижу ее реакцию…

Джейку не было нужды спрашивать, увидит ли Меган при этом кандалы на его руках и ногах. Он знал, что они не понадобятся – наркотическое забытье крепче железных цепей удержит его в притоне. Его обуяла такая ярость, что пот градом покатился по лбу и верхней губе. Он дернулся, пытаясь сбросить оковы, – но нет…

Маленький человечек в синей куртке и таких же штанах – обычном наряде китайцев – бесшумно вошел в комнату. Он поклонился, отчего длинный поросячий хвостик волос упал через плечо. В тусклом свете газовых рожков блестел его бритый лоб.

Взгляд Джейка был прикован к длинной тонкой бамбуковой трубке, которая лежала на подносе в руках вошедшего. Там же, на подносе, Джейк увидел горящий огарок свечи, тонкую деревянную палочку и блюдце с вызывающими ужас темно-коричневыми шариками сырого опия.

– Вы не сможете силой заставить меня курить, – огрызнулся Джейк.

– Неужели? – мягко произнес Карл. – Я уже доказал вам, что могут сделать тупые мускулы, если есть чем заплатить.

Четверо из портовых громил, которые капали на Джейка, появились в комнате вслед за китайцем. Их мощные тела бугрились мышцами, в безжалостных глазах читалось одно желание – денег.

– Успокойте его! – скомандовал Карл.

Громилы схватили пленника за руки и за ноги. Несмотря на боль от стальных обручей, впившихся в запястья и лодыжки, Джейк сопротивлялся изо всех сил. Одна-единственная мысль билась в мозгу, заставляя его сопротивляться с нечеловеческой энергией: если он позволит этому случиться, если не найдет способа вырваться отсюда, он никогда не сможет прийти к Меган, прийти и сказать, что любит ее.

Перед Эдвардсом больше не будет преграды, и убитая горем Меган тоже сдастся.

– Сукин сын! – заорал Карл, когда Джейк ударом головы, разбил одному из бандитов нос; из носа хлынул поток крови, а из глотки – вопль боли. – Неужели вы вчетвером не можете справиться с человеком, прикованным к койке? Сделайте так, чтобы он не шевелился.

Головорезы изменили тактику. Один навалился Джейку на колени, не давая пошевелить ногами. Другой крепко схватил его за волосы, а третий прижимал к кровати руки. Четвертый похожими на когти пальцами стискивал щеки, разжимая челюсти. Китаец в этот момент просунул между зубами мундштук трубки и поднес пламя свечи к опийному шарику.

Кто-то зажал Джейку ноздри. Он пытался бороться, но это лишь быстрее сжигало последний кислород, остававшийся в легких.

В конце концов он вынужден был впустить в легкие облако едкого дыма. Его заставляли глотать проклятый дым вновь и вновь.

Странное оцепенение поползло по его телу, оно вытягивало силу из его мускулов. Он пытался противостоять этому отвратительному ощущению, но оно подавляло все, что было в нем от человека, от самурая. Он познал зло в его чистом виде, познал его искушающую силу, его лживые посулы… Воистину это был змий из райского сада.

Затем он почувствовал наслаждение. Ему казалось, что он лежит на мягком сыром песке, а теплые волны моря омывают его кожу и нежно несут не к смерти, а туда – в атласные голубые глубины.

В полудреме он не отрывая глаз от пламени свечи, медленно двигавшегося через пространство и время, чтобы лизнуть коричневый шарик в чашечке трубки. На мгновение шарик вспыхивал алым светом.

Он чувствовал, как его желание сопротивляться съеживается в этом крошечном пламени, летит в бездонную пропасть вечности, и он не мешал этому. Сколько бы он ни боролся, ему все равно не хватит сил противостоять влиянию наркотика, пожирающего его личность.

Вот и еще одно последствие его неудачной попытки защитить жизнь Дугласа Маклаури, теперь и за это он должен презирать себя.

Джейк повернулся на бок, и его стошнило на пол.

Меган сидела на низком каменном бортике, окружавшем фонтан в саду внутреннего дворика. Она вытерла руки о ткань своего темно-серого платья и поставила на колени миску с листьями салата и ломтиками фруктов.

Этим утром она решила, что ее терпение должно быть вознаграждено.

Из-под густой листвы донесся слабый звук – там кто-то скребся. На дорожку своей характерной переваливающейся походкой вышли игуаны и заковыляли к ней. Все три дня с тех пор, как Джейк исчез, она приходила сюда к животным, стараясь приручить их к себе, угадав, их любимые лакомства.

Чуть поколебавшись, ящерицы влезли на бортик по обе стороны от Меган. Ее сердце быстро забилось. Удалось! Они подползли к ней с обеих сторон, и каждая, подняв переднюю лапку, стала скрести по коленке, пытаясь достать клубнику из миски. Когти цепляли ткань. Добыв ягоды, они начинали чавкать, сок тек изо рта на платье, оставляя несмываемые следы.

Но Меган это не волновало.

Голубое кимоно, которое она каждую ночь перед сном надевала на голое тело, да вот еще игуаны – это все, что осталось у нее от Джейка. Ящерицы были как бы мостиком к нему.

В сад вошел Роберт. Вздрогнув, он остановился в отдалении.

– У дверей ждет мистер Дэниел Марш, мисс Меган. Он пришел за этими тварями.

У Меган перехватило дыхание. Как, уже?

– Проводи его сюда, Роберт, – попросила она с дрожью в голосе.

Минутой позже в сад вошел высокий человек. Меган настороженно изучала натуралиста, обратив внимание на его безукоризненно сидящий сюртук, серые брюки, белоснежную сорочку и темно-русые волосы. Выражение его красивого лица отчасти скрывали очки в тонкой золотой оправе, гордо сидевшие на орлином носу.

– Мистер Марш, надеюсь, вы извините, я не встаю, – сказала она с вымученной улыбкой. – К сожалению, я в данный момент ограничена в движении.

– Разумеется, мэм. Я… – начал было Дэниел и осекся.

– Что-нибудь не так?

– Да… нет… все в порядке. Просто я никогда прежде не встречал женщин, благожелательно относящихся к рептилиям. Право, это поразительно! – В его сильном высоком голосе слышался английский акцент.

Большим пальцем Меган провела по жесткой пластине: между радужными глазами самки.

– Я очень их полюбила, – с нежностью сказала она.

– Вижу. – После минутного колебания он прочистил горло. – Капитан Джейкоб Тальберт телеграфировал мне, что я найду, игуан здесь.

– Он оставил их, поскольку считан, что им будет тут хорошо.

– Право, изумительные экземпляры, – сказал Дэниел, приближаясь. В глазах его горел неподдельный интерес.

– Не называйте их так!

Он вздрогнул и отступил на шаг, часто моргая за стеклами очков.

– Не называть их… как? Экземплярами?

– Вот именно, – резко бросила Меган, вдруг рассердившись. Она сама не ожидала от себя ничего подобного и даже испугалась. На глазах выступили слезы. – Это звучит, словно вы собираетесь препарировать их в лаборатории. Я этого не допущу.

– Не беспокойтесь, мисс Маклаури, – с мягкой улыбкой успокоил ее Дэниел. – Я вовсе не собирался этого делать. Напротив, я хотел спарить этих чудесных животных и изучать процессы их размножения и другие привычки. Кажется, они любят клубнику? – добавил он, разглядывая остатки их трапезы на подоле платья Меган.

– Это их любимая еда, – угрюмо призналась она и ласково погладила самку под подбородком. – Их надо кормить клубникой и сочными фруктами. Но не берите пример с меня и не перекармливайте их. Смотрите, какими они стали толстыми и прожорливыми. И не забывайте время от времени приласкать их… – Ее голос внезапно прервался.

– О, конечно! – пробормотал Дэниел, нарушив неловкую тишину. – Я и сам намеревался уделять им максимум внимания. Доверие, которое вы у них завоевали, вызывает во мне жгучую зависть.

Она больше не могла удержать слез, которые потекли по щекам. В ужасе она быстро смахнула капли – никогда еще Меган не позволяла себе плакать в присутствии незнакомых людей.

– Мисс Маклаури, ну пожалуйста. Я… э-э… н-ну… О, черт возьми!

– Простите меня, мистер Марш, – пробормотала Мег, растроганная его замешательством. – Обычно из меня слезинки не выжмешь.

– Я обратил внимание, что ваш дом в траурном убранстве. А дворецкий упомянул, что ваш отец погиб неделю назад. Примите мои самые искренние соболезнования.

– Благодарю вас, сэр.

Он взялся за край оправы и поправил сползшие очки.

– Я останусь в Сан-Франциско еще несколько дней. Мне надо… навестить друзей, кое-что купить, ну все эти дела, вы знаете. Нельзя ли пока оставить игуан здесь? Лучше мне их нигде не устроить.

Его слова отогрели Меган. Она улыбнулась подрагивающими губами.

– Спасибо. Они будут готовы к путешествию через два дня. Простите меня за такое… необычное поведение.

– Что вы, что вы! Я был рад увидеть, что малышки здесь как сыр в масле катаются. – Он поклонился и вновь поправил очки. Обернувшись, он смущенно пробормотал: – Куда это дворецкий засунул мою шляпу?

Когда он ушел, Мег опустила игуан на землю и проследила, как они поплелись к своему любимому укрытию. Через два дня их заберут, и порвется последняя ниточка, которая связывает ее с Джейком.

Метан пошла к себе сменить испачканное платье. Когда она проходила через вестибюль, то услышала громкий стук в парадную дверь. Тут же появился бдительный Уилкинз.

– Послушай! – воскликнул швейцар. – Продавцам положено входить с товарами с черного хода.

Громкий спор привлек внимание Меган. Она увидела, как Уилкинз вдруг отшатнулся назад, а затем, не удержавшись, тяжело упал на спину. Человек, который умудрялся свалить с ног гиганта швейцара, ворвался в дом.

– Сун Куань! – крикнула Меган. – Я думала, ты покинул Сан-Франциско. Тебе нельзя здесь показываться. Это слишком опасно. Что, если тебя увидит Чэнь Ли? – Заметив, что швейцар поднимается, она с неохотой отвернулась от китайца и сказала: – Прости, Уилкинз. Я знаю этого человека. Не волнуйся.

Кряхтя, Уилкинз кивнул.

– Капитан Тальберт здесь? – громко спросил Куань. Меган посмотрела на него как на сумасшедшего.

– Нет. Как ему здесь оказаться?

– Он не вернуться, – скороговоркой, коверкая слова, проговорил Куань. – Мы должна найти его.

– Джейк уехал, Куань. Он ушел на «Синидзиро».

– Нет, нет. Он пойти повидать вас, мисс, три дня сейчас.

– Он все еще в Сан-Франциско? – Сердце Меган молотом заколотило по ребрам, во рту вдруг пересохло.

– Не знаю. Капитану Хембли велели ждать. Капитан Тальберт вернется, когда готов. – Китаец резко замахал головой. – Плохо. Очень плохо.

– Он пропал?! – Она смотрела на него расширившимися от ужаса глазами. – Чэнь Ли?

– Нет… Чэнь. Я спрашивать в Китайском квартале.

Из объяснений Куаня на ломаном английском Меган поняла, что молодого китайца сильно обеспокоило длительное отсутствие Джейка, и нынче утром он начал его поиски.

– Мы обыщем весь город, если потребуется, – горячо пообещала Мег, когда Куань закончил свой рассказ.

Повернувшись, она увидела входящего в вестибюль дворецкого, привлеченного необычным шумом.

– Роберт, сейчас же пошли Филиппа и Питера на конюшню, – быстро и четко отдавала распоряжения Мег. – Мы поедем в ландо. И скажи им, чтобы взяли оружие.

Попросив принести пальто, чтобы скрыть пятна на платье, Меган поспешила на конюшню. Куань не отставал ни на шаг.

Ее сердце билось в радостном волнении – Джейк не покинул Сан-Франциско, он решил вернуться, чтобы увидеть ее, и загадочно исчез.

Она провела три дня впустую, жалея себя, а он в это время, может быть, подвергался страшной опасности или…

Нет! Она не верила в такой исход.

«Боже милосердный, – горячо молилась она, – пожалуйста, помоги нам найти его… живым и невредимым».

После того, первого раза Джейка больше не преследовали унизительные приступы рвоты. Но с ним происходили вещи, которые огорчали его сильнее, чем блевотина на полу.

Зловоние опия и собственного немытого тела страшно мучило Джейка, заставляло относиться с отвращением к самому себе. Лицо зудело от трехдневной щетины, но он уже давно перестал пытаться побрить его. Для человека, привыкшего за долгие годы в Японии к абсолютной чистоте, грязь вызывала мерзкое ощущение ползающих по нему полчищ пауков. Насилие, производимое над ним, усугублялось мукой плена – он был прикован к кровати-стойлу, словно животное.

В комнате не было окон, и он не мог следить за течением времени. Да и полубессознательное состояние, из которого он почти не выходил, лишало его этой возможности. Джейк скосил глаза вниз на открытый ворот рубахи, на которой все пуговицы были оторваны. Ребра были туго обтянуты кожей, в изобилии покрытой синяками и кровоподтеками. Если попытаться следить за временем по потере веса, то он находится здесь уже несколько дней. Головорезы Карла кормили его от случая к случаю. Все его меню состояло из жидкой овсянки, которая просто не давала ему умереть. По нужде его поднимали только тогда, когда, одурманенный, он не имел сил сопротивляться.

Джейк повернул голову, оглядывая мрачную заднюю каморку опийного притона. Каждая трещина в обоях была ему уже знакома не меньше, чем старые шрамы на собственном теле. Время бежало, работая против него, и с каждым часом гнусное пророчество Карла имело все больше шансов стать реальностью. Разве сможет Меган без отвращения увидеть его в этой грязи, жалкого и опустившегося?

Помоги, Боже, ведь ему уже начинает нравиться сладкий, дурманящий ум опийный дым, дающий возможность спрятаться от беспомощности и отчаяния, которые завладели им после бесплодных попыток бороться с тюремщиками. Он поднял руки и посмотрел на свежие ссадины и зловещий красный круг на запястье. Даже скользкие от крови, его крупные руки не пролезают сквозь браслеты. Он старался в щепы разбить кровать, чтобы освободить ноги, но и это у него не получилось. Порезы на запястьях и лодыжках нагноились. Скоро начнется гангрена, и станет слишком поздно спасать руки и ноги. Скоро он станет лишь наполовину человеком…

С усилием пропуская воздух сквозь зубы, Джейк попытался подняться. Длины цепей было достаточно, чтобы только сидеть на кровати.

Сколько бы подручные Карла ни пригвождали его к грязному тюремному ложу, сколько бы они ни били его, чтобы он потерял способность сопротивляться, он не доставит этим ублюдкам радости услышать его стон. Не зря долгое самурайское воспитание научило его отделять себя от физической боли. Если бы еще научиться прятаться от моральных страданий, которые доставляет ему разлука с Меган и жгучая ревность, рисующая непереносимые картины – Карл ласкает его Меган, а люди соперника превращают его в жалкую тень человека, которого когда-то звали Джейк.

Джейк крепко зажмурился, чтобы не видеть, как горят страстью голубые глаза Меган, не видеть золота ее волос, ее нежной кожи, которую хочется только гладить, гладить и гладить… Из-под его ресниц выкатились две слезы. Он яростно затряс головой, стряхивая признаки слабости.

В соседней комнате, где его охранники коротали часы между сроками очередных доз наркотиков, возник какой-то шум. Поначалу Джейк не обратил на него внимания – обычная свара ничтожных людей, которые то и дело затевали драки. Но когда он услышал, как падают тела и раздаются крики боли, он приподнял голову.

Дверь в темницу с шумом распахнулась.

В дверном проеме, словно видение, появилась Меган.

На лице ее был написан ужас, Джейк отвернулся: он не перенесет гримасы отвращения, которая сейчас исказит ее лицо. Мег уничтожит его, сделает то, чего не смог добиться Карл. Он решит защищаться и, сделав над собой усилие, закричал:

– Уходи, Меган! – Он сам не узнал свой голос, огрубевший от постоянного глотания дыма. – Дьявол! Я не хочу, чтобы ты видела меня таким!

Но Мег, как бы не слыша, приблизилась к нему и опустилась на колени у края кровати. Она тронула его за руку, заставив обернуться. Джейк был потрясен: чистый и прекрасный ангел рядом с ним, погрязшим в грехе и нечистотах. Нет, он не достоин ее.

– Я не видела никого, более красивого, чем ты, – упоенно шептала она ему на ухо. – Мы с Куанем весь день прочесывали Китайский квартал, искали тебя. Теперь ты в безопасности, и это главное. – В ее глазах сверкали слезы, но она смогла даже пошутить: – Я никогда не думала, Джейк Тальберт, что ты придаешь такое значение своей внешности.

Она разыскивала его… Значат, не Карл привез ее сюда. На мгновение в сердце затеплилась надежда, но тут же исчезла. Она ничего не знает об опии!

В комнату вслед за Меган ворвался Сук Куань.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – набросился на парня Джейк. – Тебе было приказано не покидать «Венчур».

– Мы найти вас. – Он улыбался, словно Джейк сказал что-то смешное. – Хорошо. Теперь мы в расчете: вы спасать Лянь, мы спасать вас.

– Надо найти ключи от наручников, Куань. Поспеши, – торопила его Меган. – Посмотри, может быть, они у охранников.

Улыбка исчезла с лица Куаня, когда он увидел, в каком состояния находится Джейк.

– Сию минуту, – пообещал он и выскочил из комнаты. Меган подняла правую руку Джейка. Браслет сполз, открыв обезображенное запястье.

– Ох, Джейк! Зачем же ты так бездумно сопротивлялся?

Он упивался ее нежным прикосновением. Нет, он никогда не сможет разлюбить ее. Он понял это сейчас, потому что, даже униженный и раздавленный, он почувствовал желание.

– А что мне оставалось делать? – пробормотал он. – Спокойно лежать и дать случиться этому?

– Чему?

У него не хватило решимости солгать, и он громко выкрикнул:

– Они заставляли меня курить опий!

– О Боже! Целых три дня?

– Да, и я должен был сопротивляться. – От стыда лицо его горело.

– Прикованный к кровати? – скептически поинтересовалась она. – Ты с ума сошел! Я видела этих монстров – с ними не справишься так просто.

– Ты что, не слышишь? – снова крикнул он, чтобы она осознала наконец, смысл его слов. – Я курил опий!

Мег вскочила и подбоченилась.

– Ты думаешь, я придаю этому какое-то значение? Ты – самый сильный мужчина из всех, кого я знаю. И самый храбрый. Но ты всего лишь человек, Джейк Тальберт… и временами бываешь непроходимо глуп. Скажи мне, ну как ты мог избежать этого?

Он с удивлением смотрел на нее. Ее уверенный тон мог означать только одно: он должен верить в себя, как она верит в него. В ее глазах не было осуждения. Не было презрения.

Все его существо переполнила любовь к Меган. Он сам был потрясен.

Вернулся Куань, гремя связкой ключей. Он наклонился над кроватью и стал подбирать ключи к ножным кандалам. Наконец нужный был найден.

Когда спали все оковы, Джейк поднялся на трясущихся ногах. Появились Питер и Филипп, но Джейк отверг их помощь.

– Моя сумка, – вспомнил Джейк, обводя взглядом каморку в поисках вещевого мешка, который помощники Карла небрежно бросили в угол. Филипп нашел и подал Джейку его вещи. Джейк выбрался из своего узилища босиком – обувь тюремщики унесли. Когда он попытался встать во весь рост, его пронзила боль в ребрах. Но все же на улицу он вышел самостоятельно.

Вышел и остановился на мостовой, всей грудью вдыхая свежий морской воздух, наслаждаясь ярким полуденным солнцем и непередаваемым чувством свободы.

– Куань, огромное тебе спасибо. Я знаю, ты рисковал, вернувшись в Китайский квартал.

Сун Куань молча, поклонился.

– Я напишу письмо капитану Хембли, и ты немедленно отправишься к нему. Вы с Лянь должны поскорее уйти от опасности.

– Кто все это проделал с тобой, Джейк? Чэнь Ли? – спросила Меган.

– Нет, не он, – последовал уклончивый ответ.

– Тогда кто? Я хочу знать, кто это сделал!

– Позже, Меган. Я слишком устал, чтобы сейчас говорить об этом, – пробормотал Джейк, выигрывая время. Как она отреагирует, узнав, что все подстроил Карл?

Меган, кажется, поняла его. Ее лицо приняло озабоченное выражение.

– Пойдем, я отвезу тебя домой, Джейк.

Домой! Это слово заставило его внутренне возликовать, отогреться в тепле ее заботы. Хотя ему самому был мерзок исходящий от него запах, он не сопротивлялся, когда Меган помогала ему идти, положив его руку себе на плечи.

Глядя на светловолосую головку Меган, Джейк вдруг понял без слов: она больше не винит его в смерти отца. Но может быть, это ему лишь кажется, одурманенному наркотиками? Не сон ли это? Ее прощение, ее жалость к нему – все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Карл вылил остатки дорогого виски, словно это было самое низкопробное пойло, и тут же снова наполнил стакан. Он вышагивал по своей гостиной от потухшего чугунного камина до дальней стены и медленно наливался яростью.

Годы строить хитроумные планы, все силы тратить на их осуществление – и все рассыпалось в прах. Меган три дня отказывается его видеть – с того самого вечера, когда он напоил ее лимонадом. Он, наверное, поторопился, поспешил показать ей свою преданность, готовность жениться вопреки всему. Ну что ж, надо винить собственное нетерпение, ведь все случилось именно тогда, когда дело было на мази.

Без женитьбы на одной из самых богатых женщин Сан-Франциско он потеряет кредит доверия. А тут еще он упустил из колоды козырного туза – кто-то четыре часа назад вытащил Тальберта из опийного притона.

Жаль, конечно, но черт с ним, с Тальбертом, у него есть заботы гораздо поважнее.

Трясущимися пальцами, Карл в который раз развернул записку, которую комкал в руках. И в который раз прочел небрежно прикрытую вежливостью угрозу, от которой стыло сердце:

«Я все еще жду, что вы выполните свою часть обязательств по нашей сделке. Вы все еще не сообщили мне, где я могу найти мои мечи».

Подписи в записке не было.

Да этого и не требовалось.

Тальберт убил всех налетчиков, посланных Чэнем в ту ночь в дом Дугласа Маклаури. И теперь некому сообщить, главарю тонга, что Джейк Тальберт унес драгоценные клинки. По-видимому, Чэнь даже не догадывается, что мечи плывут сейчас в неизвестном направлении на «Синидзиро».

Тяжело сглотнув ком в горле, Карл порвал записку и швырнул в камин. «Мне не составит труда сделать так, что исчезнете вы», – вспомнились ему слова китайца. Конечно, он и не подумает сказать косоглазому, что мечи для того потеряны навсегда.

Пора рубить концы и бесследно исчезать, решил Карл. Сегодня же – пока его тело не нашли на темной улочке с отрубленной головой. Боевые китайские топоры не оставляют шанса на жизнь.

В дверях появился Брисби; еще со времен войны тот был для Карла и оруженосцем, и лакеем, и шпионом – в общем, его правой рукой.

– Ну, Брисби, что ты выяснил?

– Мисс Маклаури отпустила всех слуг сегодня на ночь, – сказал тонколицый невысокий человечек. – Вроде бы они оказали ей так много услуг во время похорон отца.

По лицу Карла медленно расплылась улыбка. У Брисби было много ценных качеств и среди них – умение разнюхать очень занятные делишки.

– Отлично! Она не могла найти для этого лучшего времени.

– Да, сэр.

– Я тут раздумывал о Новом Орлеане, Брисби, – задумчиво проговорил он. – Что ты об этом думаешь?

– Масса возможностей для человека с вашим мастерством, в карточной игре вам нет равных.

– Вот именно.

– А также огромное количество богатых вдов и весьма соблазнительных юных девушек.

– Уверен, Новый Орлеан станет идеальным местом, где я смогу начать жизнь сначала. Проследи, чтобы все было упаковано.

– Уже сделано. Все плотно увязано и разложено в четыре тюка. Можно хоть сейчас трогаться.

– Сколько же в тебе талантов, Брисби! Напомни, чтобы я повысил тебе жалованье. – Карл поднял к свету стакан. Он повертел его в руках, наблюдая, как виски вспыхивает янтарным пламенем, – Мы подождем до полуночи, а потом тронемся в дорогу и по пути навестим владение мисс Маклаури. После стольких сил и времени, что я вложил в эту бесчувственную сучку, справедливо будет, если ока раскошелится, на нашу новую жизнь.