Текст книги "Ночной крик"

– Это как же?

– Очень просто. Мы с Катькой-то еще с вечера договорились, что после работы, часиков в пять я к ней забегу. Она в городе кофтенку прикупила, дешево взяла. Да только обновка ей не подошла – велика оказалась. Вот она мне ее и предложила. Тогда у нее времени не было, договорились сегодня, в пять, а меня Альбина задержала: приспичило ей белье постельное перегладить.

– Это какая же Альбина? Из новых что ли?

– Ну. Вертихвостка криворукая. Я у нее в аккурат по понедельникам прибираю. Из-за ее блажи чуть девчонка не пропала. А как откажешь? Живо с места прогонит, стерва крашеная.

– При чем тут она-то? – возразила ей третья бабулька. – Парня благодарить надо. Не подоспей он, Матвей Игнатьевич уже не понадобился бы.

– Кстати, а вы не знаете, что это за парень? Чей он? – с любопытством спросила Вика.

– Не-еет, – помотала головой бабулька, растерянно оглядываясь. – Никогда его досель не видела. Не из наших – точно. Да и среди новых этих, что возле леса строются, я его никогда не видела.

Повисла неловкая пауза. Вика не знала как реагировать на такое открытие. Не призрак же этот Тимур в самом деле? Откуда и – главное – зачем он появляется, умудряясь каждый раз оказываться в гуще событий?

– Так разве ж он не с тобой был? – тут же навострилась другая. – Мы думали, что вы вместе…

Вика помотала головой и поспешно ретировалась, уверенная, что сегодня вечером станет главной темой для разговоров на завалинке.

Глава 10

Неожиданно девушка почувствовала себя плохо. Кожа ее будто воспламенилась, с опозданием напомнив, как серьезно она пострадала. Вика чувствовала сильный жар. Машинально приложив руку ко лбу, она едва не обожглась. Вот черт, да у нее температура. Этого только не хватало. Хотя чего жаловаться? Сама виновата. Дома надо было отлеживаться, а не бегать, задрав хвост, изобличая преступников. Тоже мне, Джеймс Бонд в юбке.

С температурой надо было что-то делать. Вика чувствовала, как наваливается на нее слабость, ей становилось все холоднее. Скорее бы добраться до дома. Хотя чем ей это поможет? У нее даже лекарства с собой нет, она же почти никогда не болеет.

– Тетенька, вам что, плохо?

Вика обернулась на голос и увидела подле себя парнишку, которого отправляли за доктором. Он смотрел на нее без особого сочувствия, скорее, с любопытством, но она вдруг обрадовалась, что хоть кто-то обратил внимание на то, что она едва держится на ногах.

– Нет, что ты, – попыталась она держать лицо, – просто я устала.

– Врете, – мальчишка презрительно выгнул пухлые губы и смахнул со лба длиннющую русую челку. На Вику глянули пытливые, зеленые как листья одуванчиков, глаза. Обмануть их не стоило даже пытаться. Поэтому Вика честно призналась:

– Вру.

– То-то же. Вам бы малинового отвара выпить – вон вы какая красная. И жар, температура, то есть.

– Ты что, можешь на глаз определить у человека высокую температуру? – попыталась пошутить Вика, придерживая рукой калитку, возле которой столкнулась с любопытным аборигеном.

– А чего гадать? – удивился Венька, поудобнее перехватывая руль своего велосипеда, с которым, похоже, не расставался. – У вас вся кожа в цыпках, ну, то есть, в гусиной коже. А на дворе тепло, хоть и дождь собирается. Значит, знобит вас. От температуры.

– Ты наблюдательный, – похвалила Вика. Мальчик смущенно засопел и повторил, отвернувшись в сторону:

– Малины вам надо.

Вика посмотрела вдоль улицы и с сожалением обнаружила, что столик с фруктами-овощами, который ей приглянулся раньше, благополучно исчез.

– Нету малины, – вздохнула она.

– Это вы про Клавкину, что ли? – сразу догадался мальчик.

– Наверное. Вон там столик стоял. Малина там точно была, я помню.

– Клавкина малина раньше всех поспевает. Она ее втридорога дачникам продает. Только ее малина – фигня на постном масле.

– Как же так? Ты ведь сам говорил…

– Я про другое говорил. Настоящая польза от лесной малины. Она хворь выгоняет. А эта – так, красота одна.

Вика подумала, что сейчас не отказалась бы и от "красоты", лишь бы ей полегчало.

– Что же делать? – спросила она растерянно.

– Хотите, покажу, где малина растет? Тут ее навалом. Наши не собирают – мелкая, да и своей полный огород. Так что, пойдете?

– Прямо сейчас?

– А что такого? Вам чем скорее, тем лучше: вона как вас трясет.

– Ну, хорошо. А далеко это? – спросила девушка, поеживаясь.

– В конце деревни. Возле кладбища.

– Где?!

– Да вы не бойтесь. Мы кладбище стороной обойдем. Правда, придется через Эммин сад лезть. Но там дырка в заборе имеется. Вы худая – пролезете.

Лазать по чужим садам через дырку в заборе – господи, до чего она докатилась! Но малины хотелось отчаянно. Вика почему-то поверила, что целебная лесная ягода принесет ей облегчение, очень уж убежденно говорил мальчик.

– Хорошо, – решилась, наконец, Вика. – Пойдем с тобой за малиной. Только я кофту накину, и вправду знобит что-то.

– Вы только недолго, того и гляди хлынет, – напутствовал ее паренек, придирчиво оглядывая затянутое тучами небо.

Когда спустя пять минут Вика в наброшенной на плечи кофте и со стеклянной банкой в руках – той самой, где сидела кусачая гусеница – вновь вышла на тропинку, велосипед валялся в траве, а сам Венька с интересом разглядывал что-то в кустах шиповника, свесившихся через забор Катиного сада.

– Веня, я готова, – негромко окликнула она. Парнишка обернулся и проковылял к ней, держа что-то в зажатом кулаке. Свободной рукой он шарил в оттопыренном кармане брюк. Хромота мальчишки снова бросилась в глаза и Вика внезапно пожалела его: надо же, такая ладная фигурка, лицо симпатичное, волевое и вдруг – такое уродство.

– Это меня змей весной покусал, перехватив Викин жалостливый взгляд, неохотно пояснил мальчик. Из кармана он извлек коробок и теперь запихивал туда жука с неправдоподобно длинными усами. Жук помещался свободно, а вот усы – нет. Они так и остались торчать снаружи, когда мальчик быстро задвинул спичечную коробочку и сунул ее обратно в карман.

– Так это тебя покусала тварь из пруда Гаевской? – спросила Вика.

– Ну.

– Бедняга. Я слышала, ее так и не поймали?

Мальчик взглянул на нее с напряжением. Вика даже испугалась, что он убежит, но он только пожал плечами, старательно изображая безразличие и пытаясь скрыть за ресницами мелькнувший страх.

– Ты его видел, да?

– Видел. Мне никто не поверил, сказали, что черти только в сказках бывают. На смех подняли.

– А ты думаешь, это был черт? – спросила Вика, подавив улыбку.

– Кто ж еще? Морда страшная, склизская, глаза – желтые, как блюдца, и клюв как у попугая. Этим клювом он мне кусок мяса и отхватил. Да еще исцарапал всего своими когтями. Вот, сами смотрите.

Венька задрал штанину и Вика невольно отшатнулась, увидев уродливый глубокий шрам размером с небольшое яблоко, затянутый синевато-багровой кожей.

– Это еще что, – протянул мальчик, медленно опуская брючину, – если б не Эмма, могли и вовсе ногу оттяпать. Когда рана свежая была, доктор все боялся, что начнется заражение. А Эмма травки какие-то приложила – и все к утру затянулось, даже краснота почти прошла. Мясо новое, правда, не наросло, но Эмма обещала, что через год-два будет почти незаметно.

– Значит, правду говорят, что Эмма ве…занимается колдовством?

– Старухи болтают, – не слишком охотно подтвердил Венька. – Ну что, пойдем?

Он наклонился, чтобы поднять велосипед.

– Пойдем. Мне бы только тварь эту куда-нибудь подальше выбросить, – Вика кивнула подбородком на банку.

– А что там у вас?

– На, посмотри.

Глаза мальчишки загорелись, как только он увидел рогатую пленницу:

– Ух ты, вот это да! Где вы ее взяли?

– Нигде. Само приползло.

– Смотрите-ка, у нее рога из задницы растут.

– Ага. Вот этими рогами она и кусается. Знаешь, что это за тварь? Видел раньше?

– Неа. Зуб даю. У нас такие точно не водятся. Я бы знал. Я здесь всех тараканов поименно знаю. Мне нравятся насекомые.

– Откуда же она взялась?

– Понятия не имею. Она вообще не европейская.

– Это как?

– Обыкновенно. Видите, какая здоровая? По-моему, это Пенсильванская гусеница. Я похожую в атласе насекомых видел, мне его батя из города на день рождения привез. Жалко, названия этой твари не помню, а так – один в один. Слушайте, а можно я ее себе возьму?

– Да пожалуйста,– кивнула Вика, пытаясь сообразить как могла попасть в русскую деревню Константиновка гусеница из Пенсильвании. – Только она уже полудохлая.

– Это от голода. Вы ж ей в банку никаких листьев не набросали. Да и неизвестно еще, станет ли она жрать нашу зелень.

– Откуда ж она взялась? – пробормотала Вика, наблюдая, как мальчик бережно перекладывает извивающуюся жирную гусеницу в еще один спичечный коробок.

– Не знаю. Наверное, от новых русских сбежала. У них мода такая, всяких экзотических тварей разводить. Ну, тараканов, там, бабочек всяких. Я сам слышал, как они об этом в магазине разговаривали.

– Надо бы банку ополоснуть. Вдруг она ядовитая? – Вика невольно прикоснулась рукой к месту предательского укуса неведомой твари.

– Она вас укусила? – произнес Венька с уважением. Не к Вике, к этой кусачей заразе. Вика кивнула, слегка обиженная: никакого уважения у современной молодежи к старшему поколению. Причислив себя к другому поколению, Вика усмехнулась про себя: вот и доросла, рассуждает как ворчливая старуха.

Возле колонки они остановились. Вика сполоснула банку под струей и они двинулись дальше. Венька попытался было сопровождать ее, взгромоздившись на своего верного коня, но Вика шла довольно медленно, велик завихлял и Венька вновь соскочил на землю.

Он уверенно вел велосипед вниз по пыльной дорожке, окаймленной густым кустарником, Вика шагала рядом, с интересом поглядывая на своего спутника.

– Меня Вика зовут, – представилась она с большим опозданием.

– А я знаю.

Вика вопросительно подняла брови. Что-то она не припоминала, чтобы представлялась кому-нибудь кроме Кати.

– В деревне все про всех знают, – пояснил Венька, не глядя на нее. – Особенно про дачников.

Его следующий вопрос поверг ее в столбняк:

– А правда, что вы – частный детектив?

– Что-о-о?!!!

– Я так и думал, что брешут, – кивнул мальчишка с удовлетворением. – Не похожи вы на сыщика.

– Это почему же?

– Ну, детективы совсем не такие.

– Они с мускулами и пистолетами, да? – спросила девушка с иронией.

– Вроде того. А вы… вы какая-то субтильная. И слишком… слишком красивая, что ли…

Парнишка зарделся, выпалив последнюю фразу. Его неловкий комплимент неожиданно приятно согрел Вику. Надо же, несмотря на пунцовые от солнечного ожога щеки мальчишка умудрился разглядеть в ней красавицу.

– Не сейчас, конечно, – спустил он ее на землю. – Сейчас вы больше на вареного рака смахиваете. Но я вас и раньше видел.

Вика только крякнула. Вот они, мужчины. Еще малец, а уже туда же.

Она засмеялась, взглянув на своего двенадцатилетнего кавалера с уважением, почти таким же, какое он выказал мерзкой гусенице.

– Говорят, вас Гаевская наняла, или что-то вроде того. Ну, по поводу своей гостьи, которая в пруду утонула.

Вика обомлела. Она-то считала, что на нее никто не обращает внимания, а оказывается, вся ее деятельность уже замечена и даже классифицирована.

– Что там расследовать-то? – спросила она с деланной небрежностью. – Несчастный случай.

– Фигня, – вставил Венька свое любимое словечко.

– Почему?

– Если уж кто в нашей деревне и ведьма – так это Гаевская, – решительно заявил паренек.

В который раз у Вики отвисла челюсть.

– Побойся бога, зачем клевещешь на старушку? – мягко упрекнула она.

– Я-то? Клевещу? Да вот те крест – ведьма.

– Она же старая и больная. К тому же – известная актриса…

– Ну и что?

Этой короткой фразой он разом отмел все ее доводы. Возразить было нечего.

– Ну, хорошо. Какие у тебя доказательства?

– Да пруд пруди. Кстати, гадина в пруду – ее рук дело, я уверен. Это она тварь из преисподней вызвала.

– Ладно, давай про пруд пока не будем. Что еще?

– Ну, разное, – замялся Венька.

– Что именно? – подначила его Вика. – Что, нечего сказать, а? То-то. А то сразу "ведьма", "ведьма".

– А чего ж она не померла? – отчаянно выкрикнул Венька, очевидно, не желая быть уличенным во вранье, и уж тем более – в клевете.

– Ну, это называется ремиссия. Иногда случается у раковых больных. Ничего удивительного, если честно, – пожала плечами Вика.

– Фигня. Вы ее просто не видели. Она еле ползала, передвигалась только на коляске, голова – и та на плечах не держалась, все время набок свешивалась. А потом вдруг раз – и живехонька-здоровехонька, вроде бы даже помолодела. Сама ходит, без посторонней помощи, гостей созывает. Да что там, я один раз видел, как она ночью над лугом летала.

– Что-о-о? Ну, это ты, братец, загнул.

Вика припомнила единственный раз, когда видела Гаевскую. Старая женщина, чрезмерно раскрашенная в нелепом старомодном платье и таких же нелепых шелковых перчатках, наверняка скрывающих изуродованные артритом пальцы. И это ведьма? Ну , нет. Глупее ничего не придумаешь.

– Ничего я не загнул, – продолжал упорствовать Венька. – Своими глазами видел. Неслась как угорелая.

– И метла была? – с серьезным видом спросила Вика.

– Нет, метлы не было.

– А высоко летела-то?

– Что? Нет, низко.

Венька наконец понял, что Вика попросту издевается и сердито насупился.

– Все, пришли уже. Вон там дыра в заборе. Первой полезете или сначала мне?

Вика не видела ничего, кроме густых зарослей черемухи и орешника, но, когда Венька раздвинул кусты руками, за ними действительно оказался деревянный забор, когда-то крашеный зеленой краской. По странному совпадению Вика оказалась совсем рядом с домом женщины, которую считала, положа руку на сердце, подозреваемой номер один.

Глава 11

Пока Вика боролась с сомнениями в своей душе, решаясь на отчаянную вылазку, ее спутник пристраивал свой драгоценный велик в соседних кустах. Пока он возился, из его кармана на траву спланировала сложенная вчетверо бумажка. Вика наклонилась, чтобы поднять ее. Недавно вырванный из тетради листок развернулся от неловкого движения. Профессиональный редакторский взгляд немедленно зацепился за ровные строчки, нацарапанные угловатым мальчишеским почерком.

– Эй, чего это вы? Отдайте! – испуганно вскрикнул Венька.

– Прости. Я не нарочно, – покраснела уличенная Вика. – Это твои стихи?

– Ну.

Он уже протянул руку, но Вика отвела свою, с зажатым в ней листком в сторону.

– Стихи, мне кажется, совсем неплохие. Можно, я дочитаю до конца? – тихо попросила она.

– Как хотите.

– Спасибо.

Вика внимательно вчиталась в строчки:

 
"Кто с росинки на росинку
Перепрыгнул, как пушинка,
Станцевал на паутинке кружевной?
Он похож на лучик солнышка,
За спиной два тонких крылышка.
Не спугни – укроется в фиалке лесной.
Отогни лепесток осторожно
И увидишь забавную рожицу,
Крылья хрупкие в пыльце золотой.
Не пугай, прошу, создание нежное.
Он боится обращенья небрежного.
Улыбнись – и он подружится с тобой.
Он покажет тебе звездную радугу,
Угостит земляничными ягодами,
Вспомнит сон, что видел ландыш весной.
Он научит слушать песню малиновки,
Подарить захочет перышко иволги,
А устанешь – путь укажет домой."
 

Уже прочитав стихотворение, Вика еще некоторое время молчала, обдумывая что-то и сосредоточенно хмуря брови. Венька следил за ней, пытаясь скрыть волнение и беспощадно терзая ни в чем не повинную ветку орешника.

– Смеяться будете, да? – наконец не выдержал он.

– Почему же? Нет. Стихи хорошие.

– Вам-то почем знать, – проворчал он, краснея от удовольствия.

– Да в том-то и дело, что знать это мне положено. Ты был прав, я не детектив. Зато я – самый настоящий редактор в издательстве.

– Правда?

– Конечно. И могу тебе сказать, что мне бы очень хотелось повнимательнее ознакомиться с твоим творчеством. У тебя ведь этот стишок не единственный?

– Целая пропасть. Мать ругается, что зря бумагу перевожу. Но вы так не думаете?

– Нет. По одному произведению трудно судить, но если остальные не хуже, то я могла бы похлопотать за тебя в нашем издательстве. В отделе детской литературы как раз к осени планируют выпустить сборник детских стихов. Твои могли бы подойти…

– Шутите?

– Говорю же – нет. На, возьми свой листок. И обязательно занеси мне остальные.

– Конечно. Как скажете! – сияя от счастья, забормотал мальчик. – Можно завтра прямо с утра?

– Ради бога. Только у меня один вопрос: почему ты выбрал такую необычную тему?

– Про эльфов? – переспросил парнишка растерянно. – А что, нельзя?

– Можно. Просто интересно.

– Ну, мне рассказывали о них. Я слышал, что эльфы и вправду существуют. Можете доказать, что нет? – добавил он с вызовом.

– Может и существуют, – примирительно сказала Вика. – Только, я слышала, они живут в Англии…

– А я слышал, что они живут везде, особенно там, где есть розы.

Вика не стала спорить. Кто-то заморочил мальчонке голову эльфами, и она, кажется, догадывалась – кто.

Ничего больше не сказав, Венька нырнул в узкую щель в заборе, указывая путь. Вика сунулась было вслед за ним, но что-то мешало ей сделать решительный шаг. Что, если их здесь застукают? Конечно, она все еще не верила до конца в россказни о том, что Эмма Вальтер промышляет колдовством, но даже и без этого поводов для сомнения хватало. Как-никак, этот сад – частная собственность, проникнуть сюда даже хуже, чем вторгнуться на территорию усадьбы Гаевской. Тогда она сделала это в открытую, да еще в тот момент, когда на участке было полно посторонних. А сейчас…

– Ну, скоро вы? – достиг ее ушей нетерпеливый шепот.

Вика отчаянно сморщилась. Венька бурно жестикулировал, призывая поторапливаться. Сам он в данную минуту стоял как раз посередине того расстояния, которое им предстояло преодолеть до следующей дырки противоположном конце забора. Ей не хотелось, чтобы Вениамин считал ее трусихой. Но в тот момент, когда она готовилась протиснуться в узкую щель, что-то произошло.

Венька, до сей поры махавший руками, как ветряная мельница, вдруг застыл и побледнел как полотно. Его вытаращенные глаза с невыразимым ужасом уставились на что-то, находящееся вне поля ее зрения. Мальчик тоненько вскрикнул, попятился и едва не потерял равновесия, неловко подвернув больную ногу.

Вика похолодела. Она не могла сообразить, что происходит, не видела источника опасности, перед ней расстилался только заросший травой плодовый сад, посреди которого дрожал от страха маленький мальчик.

Она просунула голову поглубже в щель и до предела вывернула шею. О, господи, только этого не хватало! Возле дорожки, которая, очевидно, вела от дома и почему-то обрывалась посреди сада, стояла черная собака ростом с годовалого теленка. Низко нагнув длинную морду, псина скалила белые клыки и, не отрываясь следила за мальчиком. Как только он, не выдержав потрясения, сделал шаг в сторону, она прыгнула вперед, значительно сократив расстояние, и снова застыла.

Вика понимала, что с ЭТОЙ собакой ей не справиться. Ей хватило бы одного удара толстой как бревно лапы, чтобы на всю жизнь остаться инвалидом. А ведь были еще клыки. Что будет, если они сомкнуться на ее шее, даже думать не хотелось. Девушка понимала, что еще может спастись. Ей достаточно было просто убежать – собаке не протиснуться через узкую дыру в заборе. Но она не могла это сделать, потому что там, в саду, оставался мальчонка, которому вообще не на что было рассчитывать: с больной ногой он не успеет сделать и шагу, собака настигнет его гораздо раньше, чем он успеет добраться до спасительного забора.

Ругая себя на все корки, Вика протиснулась внутрь, за ограду и, зажмурившись от страха, бросилась бежать в противоположную от мальчишки сторону.

– Стой на месте! – проорала она Веньке, – Не двигайся!

Зря старалась. Мальчик настолько испугался, что застыл соляным столбом, испуганно вращая глазами.

Собака немедленно бросилась за Викой в погоню и настигла ее в три прыжка. Нет, он не набросился на нее сразу, этот проклятый кобель. Он стоял и смотрел на девушку, продолжая скалить зубы и как будто примеривался. Шерсть на его загривке встала дыбом. Вика, заикаясь, произнесла:

– Хорошая собачка, хорошая. Шла бы ты домой, а?

В ответ злобные глаза собаки налились кровью. Он обнажил острые клыки и издал глухой рык, похожий на отдаленный раскат грома.

– Не хочешь домой, сволочь?

РРРрррррр…..

– Нет, нет, хорошая собачка. Это я – дура набитая. Какого черта я вообще сюда полезла?

РРРРРррррррррррррр!!!

– Что тебе теперь-то не нравится? Слушай, ты команды знаешь? Сидеть! Так. Мимо. Лежать! Батенька, да ты совсем идиот!

РРРррррррр!!!!!!

– Да иди ты домой, к хозяйке. Где твоя хозяйка, а? Где ее черти носят!?

Вика понимала, что уговоры не помогают. Собака медлит, но вот-вот бросится на нее. Сердце у нее в груди отчаянно колотилось, она лихорадочно пыталась придумать, как спасти свою шкуру от клыков этого черного демона. Она должна что-то делать. Должна!

Стараясь не отводить взгляд от собаки и дышать ровнее, Вика попыталась отступить, но как только она сделала пару шагов, тяжелая мускулистая туша взвилась в воздух.

– Венька, беги! – успела выкрикнуть она и бросилась бежать вдоль забора, уводя пса от дыры, через которую мог спастись мальчик.

Она никогда еще так не бегала, изнеженная городская девочка. Ее длинные, приспособленные только к неспешным прогулкам ноги, так и мелькали. Пес мчался за ней, скаля зубы, впиваясь глазами в добычу.

Он был создан, чтобы стеречь рабов на плантациях.

Он был создан для охоты на людей.

Сейчас он охотился на нее.

Погоня закончилась до обидного быстро. Сделав очередной прыжок, пес-убийца ударил ее лапами в спину и Вика, вскрикнув, пропахала носом какую-то грядку. Она успела перекатиться на спину и мельком увидеть оскаленную, неправдоподобно огромную пасть совсем близко от своего лица. Громко лязгнули острые зубы. Отчаянно крича, девушка уперлась обеими руками в мускулистую шею собаки, из последних сил сдерживая ее яростный натиск.

"Сейчас он меня прикончит", – мелькнуло в голове, но как-то вяло, без особых эмоций. Сейчас, когда она знала, что конец близок, сопротивление стало бессмысленным. "Надеюсь, что этой ведьме не удастся так легко отделаться от моего трупа!" – подумала Вика злорадно. И в ту же секунду услышала властный окрик:

– Неро, фу!

Этого оказалось достаточно. Машина для убийства повиновалсь незамедлительно. Вика с удивлением почувствовала, что может снова дышать. Пес, отступив от нее на шаг, тяжело плюхнулся на задницу и преданно взглянул на свою хозяйку. Но ожидаемой им похвалы не последовало.

– Немедленно иди на место! – скомандовала невидимая Вике женщина. Пес выполнил и эту команду. Он вильнул было хвостом, но потом понуро опустил его и, свесив голову, побрел прочь, так и не поняв, в чем же он провинился.

Вика удивилась такому безукоризненному послушанию монстра, который только что едва не разорвал ее в клочья, как старую подушку. Ей захотелось взглянуть на гениальную укротительницу и она, опираясь на локоть, приподнялась с грядки, которая могла бы стать ее братской могилой.

Женщина оказалась совсем не такой как она себе представляла. Вика даже подумала, что Катя ошиблась, называя ее возраст. Высокой блондинке с безупречной фигурой и точеным лицом можно было дать от силы тридцать. Она выглядела почти что Викиной ровесницей.

Кутаясь в клетчатый дождевик, который девушка с одного взгляда определила, как эксклюзивный, женщина встревоженно взглянула на Вику.

– С вами все в порядке? – спросила она.

– Со мной, вроде – да. А где мальчик? – Вика старательно оглядывалась, но Венька как сквозь землю провалился.

– Мальчик? – вроде бы удивилась женщина. – Не этот ли случайно?

Улыбнувшись краешками губ, она указала на не замеченную Викой из положения лежа дыру в заборе, посреди которой маячило бледное вытянутое лицо. Вика вздохнула с облегчением и кивнула.

– Простите, мы нарушили вашу территорию, – извинилась она.

– Вы уже и так наказаны, – покачала головой Эмма. – Кроме того, я прекрасно знаю, что местная детвора пользуется этой дорогой, чтобы сократить путь к реке и малиннику и ничего не имею против. Правда, такую взрослую барышню в их компании я вижу впервые.

Вика мучительно покраснела.

Усмехнувшись, Эмма подошла к девушке вплотную и протянула руку, чтобы помочь ей подняться.

– Спасибо, я сама, – покачала головой Вика и, сдерживая невольный стон, самостоятельно приняла вертикальное положение. Тут обнаружилось, что Эмма почти на голову выше ее, в ней было не меньше метра восьмидесяти. И с возрастом Вика ошиблась. Вблизи стали ясно видны многочисленные, хотя и не такие заметные морщинки под глазами и на лбу. А вот волосы были великолепны. Никаких следов седины в белокурых волнистых локонах, причем Эмма явно не пользовалась краской, сохранив свой натуральный цвет.

Женщина никак не выразила своего недовольства тем, что ее незваная гостья так бесцеремонно ее разглядывает. Казалось, ее это забавляет.

– Мне очень жаль, что мой Неро напугал вас, – проговорила она. – Он очень не любит посторонних и нечасто с ними сталкивается. Надеюсь, он не укусил вас?

– К счастью, не успел, – хмыкнула Вика, понимая, что, действительно, к счастью.

– Вот и хорошо, – кивнула Эмма. Потом скользнула по девушке взглядом удивительно прозрачных, чистых, как горное озеро глаз, и сказала:

– Вы сильно испачкались. К тому же я чувствую свою вину перед вами. Давайте пройдем в дом, я напою вас чаем и помогу привести себя в порядок.

– Не стоит, – попробовала отвертеться Вика. Пить чай с этой женщиной ей совершенно не хотелось, но не скажешь же напрямую: «простите, но я вас боюсь, потому что вы – ведьма».

Вика и не сказала. А Эмма, уловив ее сомнения, добавила убийственный аргумент:

– В таком виде я бы не советовала показываться в деревне. Здесь, знаете ли, замечают любую мелочь, а лишние сплетни вам вряд ли понравятся.

Возразить было нечего. Вика выглядела ужасно: перепачканная в земле с ног до головы, мокрая от росы, с длинной царапиной на лодыжке. Убей бог, она не могла припомнить, где поцарапалась.

– Это след от гвоздя. Вы поранились, когда пролезали через дыру в заборе.

Вика вздрогнула, так как Эмма как будто прочитала ее мысли. Черт, неужели она и вправду…

– Пойдемте, – сказала Эмма невозмутимо.

– А как же Венька?

– Махните ему рукой и он поймет, что все в порядке. Ему лучше вернуться домой. Вот-вот грянет сильный ливень, если парень не поторопится, то может промокнуть.

Неизвестно почему Вика послушалась. Она помахала Веньке рукой и улыбнулась. Мальчик понял ее правильно, но подчинился весьма неохотно. Вика видела, что ему не хочется оставлять ее одну, но, как и Вика, он не осмеливался перечить Эмме.

Странная женщина. Немногословная и властная, но в то же время удивительно спокойная и невозмутимая. Пожалуй, такая способна на все, в том числе и на тщательно продуманное убийство.

Внезапно Вика испугалась. Что, если Эмма действительно умеет читать мысли? Не дай бог. Тогда Вике не поздоровится. Девушка исподтишка взглянула на идущую рядом женщину в клетчатом плаще – та чему-то улыбалась. Неужто потешалась над ней, Викой?