Текст книги "Мрачная мелодия, острый клинок"

Глава 13. Приём во дворце

Ян начал готовить нас к приему во дворце. Он предостерег нас о том, что дворяне много о себе воображают, могут завуалированно смешать с грязью и что любое случайно брошенное слово из наших уст может создать множество проблем и даже стоить жизни. Особенно слова насчет Каменной Царицы и княжны Есении. Я в этом не сомневалась. Если Миколай умудрился устроить дуэль, всего лишь толкнув меня, то стоило полагать, что представители этой касты на многое способны.

– Раздувать конфликты на пустом месте – их любимое занятие, – рассказывал Ян. – Впрочем, неудивительно. Так они развлекаются. Что им еще делать? Многие из них просто сидят по домам, естественно, им скучно.

Когда он критиковал дворян, то всегда говорил «они», «им» и так далее, а значит, себя к ним не причислял.

Я не знала, как обстояли дела с аристократами Империи Шэньян, поэтому решила уточнить у Яна.

– У вас было так же? – спросила я. – В аристократической среде Шэньяна?

Я ожидала, что он ответит нечто вроде: «В Шэньяне аристократы были благородными и разумными, не то, что у вас», но Ян удивил меня прямолинейностью:

– Не важно, какая страна. Люди, дорвавшиеся до богатства и власти, рано или поздно начинают принимать это как должное и наглеть. Я не гребу всех под одну гребенку. И в Шэньяне, и в Каменном Царстве были, есть и будут разные люди: как справедливые и благодетельные, так и наглые и лицемерные. Факт остается фактом, когда у одних людей больше привилегий, чем у других, они быстро начинают считать хозяевами мира.

– Ты ведь тоже аристократ Шэньяна и дворянин Каменного Царства. – Я была шокирована его выводами.

– Вот именно, – кивнул Ян. – Я знаю, о чем говорю.

Ивар был заметно обеспокоен, пока слушал предостережения Яна, и когда лекция про дворян закончилась, он поинтересовался:

– Как же нам тогда быть? Мы и дыхнуть не в ту сторону не сможем.

Я кивнула, подтверждая опасения Ивара, и вопросительно посмотрела на Яна.

– Не волнуйтесь, – поспешил он успокоить и махнул рукой, будто не говорил сейчас полчаса о двуличии дворян. – Просто держитесь меня и все будет хорошо.

Специально для этого приема Ян подготовил нам красивую и теплую одежду. На улице уже не на шутку разыгралась зима, воздух становился холодным, а с неба каждый день падали крупные хлопья снега. Для меня заказали молочного цвета платье с кружевным верхом, высоким воротником-стойкой и шелковой юбкой, поверх которой лежала сетка с пришитыми по подолу черными и золотыми звездами. Когда я померила впервые платье, то покружилась в нем, и звезды внизу стали сиять и переливаться, поймав лучи света. В качестве верхней одежды я надену тяжелую накидку из черного бархата, отороченную бежевым мехом.

– Это точно не свадебный наряд? – с каким-то недовольством спросил Ивар, когда мое платье повесили на дверь шкафа. – Может, Ян надумал на тебе жениться?

– Если так, то он, похоже, хочет жениться на нас обоих, – бросила я.

Для Ивара сделали костюм в похожем стиле: молочного цвета кафтан, на плечах и кромках подола которого вились узоры золотой вышивки.

– Шутница, – фыркнул брат.

Когда настал час собираться на прием, нас долго причесывали, красили и одевали.

Сян отвела меня в ванную комнату, усадила на пуфе перед зеркалом и продержала там добрый час. Первым делом она сделала макияж: хорошенько напудрила мне лицо и подкрасила губы. Потом принялась за прическу. Мои черные волосы оказались рассыпаны по плечам и на концах чуть завиты с помощью бигуди. На голову Сян водрузила широкий ободок, расшитый золотыми кружевами и каменьями, но так, чтобы по бокам опускались две толстые пряди. Он выглядел как диадема, и я даже заволновалась, что из-за этого кто-то подумает, что я много о себе воображаю. К этому ободку крепились нити с блестящими прозрачными камнями, которые смешались с волосами, отчего казалось, что мои волосы – ночь, усыпанная звёздами.

Не знаю, кто придумал такой образ, но мне он нравился.

Когда Сян помогла мне забраться в платье, я оглядела себя в зеркало и едва узнала. Еще никогда в жизни не выглядела так хорошо. Так по-дворянски. Так… дорого. Как будто внезапно стала княжной, а то и Царицей. Молочное платье контрастировало с черными волосами, и такая игра цветов смотрелась просто роскошно.

Возгордилась ты, Агнесса, – пожурила я себя. – Богатые шмотки голову вскружили, но на деле они не меняют того, что ты нечисть.

Я тяжело вздохнула, возвращаясь к реальности, и вышла в спальню.

Служанка Хуа уже собрала в поездку Ивара. При виде меня они оба застыли, а брат даже вышел из-за стола и раскрыл рот.

– Кто ты и что сделала с моей сестрой? – спросил он.

Я цокнула.

– Дубина.

– А нет, это ты, все нормально.

Когда Хуа наряжала Ивара, она, наверное, брала в качестве примера Яна, потому что они выглядели почти как близнецы. Только волосы Ивару уложили иначе: зачесали их назад так плотно, что только мелкие кудряшки опускались на плечи.

Наши меховые накидки висели на шкафах, чтобы не помялись. Перед выходом служанки помогли нам набросить их на плечи, застегнув крючки под подбородком. Готовые, мы двинулись в зал на первом этаже, где должно было собраться все семейство Сафоновых, включая Люсю.

Когда все подтянулись, я отметила, что у всех наряды в молочных и белых оттенках. Скорее всего, они являются чем-то вроде официальных цветов Сафоновых.

Хоть Люся меня и раздражала, я не могла не признать, что она выглядит потрясающе. Изящная, грациозная, он походила на молодую лань. Василий трясся над ней, как над дорогим сокровищем. Можно сказать, пылинки сдувал. Поначалу я осуждала Люсю и считала ее просто пропащей женщиной. Но что, если они действительно друг друга любят? У них нет возможности сыграть свадьбу. Более того, Василию как наследнику дворянского рода однажды все равно придется жениться. В этих отношениях появится еще одна девушка, и все трое останутся глубоко несчастными. В общем, после таких размышлений я старалась относиться к Люсе более понимающе.

Красивой и роскошной процессией мы вышли из особняка на покрытую снегом площадку перед входом. Нас провожали слуги. Перед тем, как мы сели в карету, Ян подошел к двум своим служанкам и что-то им сообщил.

– Что-то не так? – поинтересовалась я, когда он вернулся.

– Просто волнуюсь, – ответил он. – Наш дом тоже будут проверять во время чистки. Сян и Хуа шэньянки. Вдруг до них из-за этого докопаются. Я сказал им стараться держаться тише воды, ниже травы.

Он и правда за них переживал. Я однажды поинтересовалась, давно ли он знает этих девушек, и Ян сказал, что познакомился с ними в приюте.

– Они стали для меня младшими сестрами, – рассказывал он. – Они младше меня на три года. В детском возрасте это очень ощутимая разница. Когда они попали в приют, старшие девочки их постоянно обижали, вот я и решил, что буду их защищать.

– Они сестры? – спросила я.

– Нет. Они познакомились в лесах, когда сбежали с окраин Шэньяна. Они не могут сказать, что стало с их семьями, но скорее всего, они погибли, как и многие другие люди.

– А почему тогда Сафоновы тебя усыновили, а их сделали служанками? – Мне было неловко задавать этот вопрос, потому что казалось, что я лезу не в свое дело.

Ян посмотрел на меня с печалью в глазах.

– Они не знают, что мы были знакомы. Когда пошла мода нанимать в качестве слуг шэньянцев, Сян и Хуа нашли мой новый дом и нанялись служанками. Когда я их увидел, то попросил родителей сделать моими личными служанками. Они не отказали, даже решили, что с земляками мне будет проще адаптироваться. Так и было. А удочерить еще и их… что ж, они ведь не могут принять в семью абсолютно всех, думаю, им и меня хватает выше крыши.

После этого разговора я знала, что Ян считает Сян и Хуа частью своей семьи.

Мы расселись по каретам. Сафоновы старшие, Василий и Люся сели в первую, более богатую, красивую и запряженную большими мохнатыми лошадьми. Мы втроем заняли вторую карету, которая была куда проще.

– А нельзя было, чтобы Сян и Хуа поехали с нами на прием? – спросила я.

Теперь я тоже переживала за девушек. Все это время они о нас заботились и помогали нам освоиться в доме Сафоновых. Хоть мы и не стали лучшими друзьями, но хорошо общались.

– С ними ничего не случится, – ответил Ян. – По крайней мере, их точно не казнят. А на прием слуг не пускают. Даже кучеров отводят в отельное помещение, проверяют там и держат до конца приема. К тому же, чтобы привести вас, мне понадобилось много поработать. И… вы едете не просто так. Мне бы не дали на вас приглашения, если бы я не придумал вескую причину, по которой вы можете там присутствовать. Надеюсь, вы не воспримите это в штыки и не будете сердиться за то, что я просто ставлю вас перед таким фактом.

– Что? – не поняла я. Как-то он туманно и мудрено говорил.

– Я сказал, что ты моя невеста.

Ивар подпрыгнул на месте с каким-то невнятным хрюком.

– А вообще-то стоило ожидать, – пробормотал он.

Мне хотелось дать ему подзатыльник, но я сдержалась. Девушки из дворянских семей так себя не ведут. Мне вообще стоило быть сдержанной и лишний раз не показывать эмоций. Разве что изредка улыбаться загадочной улыбкой, а если приспичит засмеяться, то закрыть рот рукой. Но ни в коем случае не злиться, не говорить грубых слов и никого не бить. Так сказал Ян. Трудная задачка. Я решила, что сейчас самое время в этом попрактиковаться.

– Мы твои гости, – спокойно ответила я. – Ты можешь делать все, что считаешь нужным.

– А ты только и рада, – вякнул Ивар. С недавних пор он с чего-то решил, что я испытываю к Яну какой-то интерес, но это вряд ли можно было назвать правдой.

Я провалила свою миссию и вышла из роли, шлёпнув брата по плечу.

– Что там бормочешь? – вопросила я.

На худой конец, ему тоже стоило вести себя соответствующе.

– Как я сказала, мы гости Яна, и раз он нашел лазейку, чтобы привести нас на прием, то мы должны его за это только поблагодарить. Вот.

Ян прыснул от смеха. Ивар стал смеяться вместе с ним. Я посчитала, что выглядела слишком картинно и тоже засмеялась. Так мы и ехали, объятые весельем. На самом деле, весело вовсе не было, но смех помогал разогнать тревогу, которая висела над нами, подобно грозовым тучам.

Конечно, ехать в царский дворец было страшно. Нечисть на приеме у Царицы. Мышь сама приползла в мышеловку, в которой даже не было сыра. Но когда мы с Иваром все как следует обсудили, то решили, что лучше варианта на этот день не найти.

Сейчас, когда карета тяжело подбиралась к воротам царского дворца, я начинала чувствовать в глубине души, что мы совершили огромную ошибку. Интерес перевесил эти крохи сомнений, поэтому на подъезде ко дворцу я выглянула из окна, чтобы полюбоваться видами.

Территория занимала большую площадь. Ко дворцу вела длинная дорога, вдоль которой стройно росли деревья, абсолютно голые, со снежными гирляндами на ветках. По обе стороны от дороги раскидывались аллеи и сады с беседками, позолоченными скульптурами и фонтанами, которые на зимний сезон выключали. Сам дворец был изумрудного цвета и изгибался в форме квадрата. В нем было три этажа, потолки первого делались очень высокими, из-за чего он выглядел вытянутым, а второй и третий этажи, напротив, казались приплюснутыми. Арочные окна обрамлялись позолоченной лепниной с мотивами листьев и птиц. На фасадах в некоторых местах снизу до верху тянулись белые полуколонны. Такими же полуколоннами, только в разы толще, был обозначен главный вход.

– Мама дорогая, – пробормотала я, разинув рот от такого великолепия.

Более того, по мере нашего приближения дворец будто бы увеличивался в размерах и вырастал из земли, от чего у меня перехватывало дыхание.

Перед входом во все стороны раскидывалась просторная площадь, на которой рассредоточились кареты разных форм и размеров.

Мы остановились напротив главного входа, и Ян первым вышел на улицу. Чтобы выбралась я, он предложил свой локоть. Я приняла его помощь, чтобы все выглядело чинно и манерно, а то могла бы вывалиться, как куль с зерном, и испортить о нас первое впечатление. Мои ноги опустились в хрустящий снег. Мороз тут же защипал щеки, и мы поспешили к дверям, чтобы укрыться в помещении.

Все Сафоновы-старшие шли впереди. Точнее по особой системе поколений: сначала Лев и Татьяна, следом за ними Василий и Люся, а замыкали шествие мы.

За двустворчатыми резными дверями встретили слуги и стали собирать наши теплые накидки. Свою я отдала словно на автомате, потому что взгляд сразу притянула шикарная белокаменная лестница, устланная ковром изумрудного цвета.

Нормальный домик отгрохала Каменная Царица, ничего не скажешь.

– Не глазей так, Агнесса. – Ивар потыкал меня в бок. – Ты как голодная собака, которую поманили жирным куском мяса.

– Отвянь, – отмахнулась я.

– Ребята. – Ян смерил нас строгим взглядом, будто мы были нашкодившими детьми, и я тут же смутилась.

Мы забывались. Нам надо было вести себя прилично, а не как деревня-деревней.

Лев показал наши приглашения – корочки зелёного цвета с шикарной обложкой, на которой красовалась золотая птица. Внутри были написаны имена прибывших. Слуги как следует их рассмотрели, а потом кивнули, чтобы мы проходили дальше.

– Следуйте сюда, пожалуйста, – с поклоном пригласил один из слуг, указав в правую от лестницы сторону.

Лев и Татьяна двинулись первыми. Я порадовалась, что нам всего лишь нужно следовать за ними. Они-то знали, куда идти, а для меня было раз плюнуть заблудиться в такой махине.

Ян снова предложил свой локоть. Я уже знала, что нужно делать, поэтому легонько зацепилась за него, и мы плавной походкой, почти скользя, последовали по коридорам. Деревянный пол под ногами так блестел, что казалось, мы идём по глади воды, и у меня даже закружилась голова.

Коридоры вывели в просторный зал. Потолок был такой высокий, что приходилось высоко задирать голову, чтобы его рассмотреть. Он был белым и тоже весь увит лепниной с листьями и птицами. В нескольких местах громоздились гигантские многоярусные люстры с тоннами зажженных свечей.

Две противоположные друг другу стены были плотно заполнены окнами в пол. С одной стороны открывался вид на главную площадь, с другой – на заснеженный сад с замёрзшим прудом. Перед окнами тянулись длинные столы, накрытые белыми скатертями. На них громоздилось столько еды на трехэтажных тарелках, сколько я за всю жизнь не видывала.

В конце зала на постаменте стоял трон, туго обтянутый зелёным бархатом. Золотые ножки и золотое обрамление спинки делали его похожим на изумруд в оправе. За троном висело тяжелое на вид полотно, тоже зелёное, на котором золотыми нитями была вышита птица с широкими крыльями и длинным хвостом, вдвое больше ее самой. Наверное, это Жар-птица, символ нашего Царства.

Перед постаментом тянулся короткий стол на две персоны. Я поняла, что это места для Царицы и княжны.

– А что дальше? – прошептала я, наклонившись к Яну.

– Займём наши места и будем кушать, – так же тихо ответил он и похлопал меня по руке, которой я держалась за его локоть.

Его теплое прикосновение меня отрезвило, и я выпустила его руку, потому что мы уже пришли и держаться было необязательно.

С местами разобрался Лев. В некоторых частях стола стояли таблички, и он по ним сориентировался, где должно сидеть наше «семейство».

Гостей было навалом. Все в шелках, богатых кафтанах и увешаны украшениями. В зимнее время все девушки ходили в тёплых платьях с длинными рукавами, и это давало портным повод пофантазировать – в итоге каких рукавов только ни встретилось. У одних запястья украшались узкими кружевными воланами, у других были разрезы до локтей, у третьих поверх обычных обтягивающих рукавов струились буфы из расшитой вышивкой сеточки.

Мне становилось дурно от всей этой роскоши.

Я очень обрадовалась, когда мы наконец заняли свои места, потому что ноги подкашивались, и я не была уверена, как долго ещё смогу простоять.

– Не переживай. – Ян накрыл ладонью мою руку. Опять он меня трогал. От этого лучше не становилось. – Сейчас мы будем просто сидеть, есть и смотреть всякие представления, а потом, если захотим, то сможем прогуляться по дворцу.

– Я не переживаю, – соврала я. – Просто я никогда такого ещё не видела.

– Понимаю, все это чересчур, и не могу этого отрицать. Но раз у людей есть деньги, чтобы так себя украшать, что мы можем сделать?

– Полагаю, что ничего, – тихо отозвалась я. – Только если они сами не захотят потратить их на что-то более полезное.

Ивар сидел по другую руку от меня.

– Сестра, – сообщил он. – Раз уж нас угощают, то мы просто обязаны съесть и выпить столько, сколько в нас влезет. Один раз живем.

– Только не делай это так явно, – посоветовала я. – А то сразу набьешь себе брюхо и мало того, что привлечешь к себе внимание, так еще и живот будет болеть.

– О, живот точно не заболит. У меня просто волчий аппетит.

Ивар мне подмигнул. Я со свистом выдохнула. Иногда такое чувство, что он специально пытается сделать так, чтобы мне захотелось его треснуть.

Когда все расселись по местам, слуги выстроились вдоль окон позади нас, став чуть ли не предметами интерьера.

Из-за двери, находящейся сбоку от трона, вышел человек в изумрудном кафтане. В зале стоял легкий гомон голосов, но при виде него все разом замолкли.

– Ее Величество Царица Карна! – громко провозгласил он, и слова разнеслись эхом. – Ее Высочество княжна Есения!

Он резко отпрыгнул в сторону и немного склонился. Все гости поднялись на ноги и тоже наклонили корпуса. Мы с Иваром огляделись, но быстро последовали примеру остальных. В зал медленно прошла статная женщина в бархатном платье темно-зеленого цвета, корсаж которого был полностью расшит изумрудами (сколько он весит?). За ней следом зашла молодая девушка, может, примерно одного с Иваром возраста, тоже в зеленом платье, но не так сильно украшенном камнями. Обе черноволосые, с угловатыми чертами лица, бледной кожей и ярко-красными губами.

Царица и княжна.

У Карны на голове держалась внушительная корона из золота, у Есении небольшая диадема, в центре которой сиял большой изумруд. Женщины казались таким величественными, что мне почудилось, будто они богини, спустившиеся с небес.

Они подошли к своему столу, что стоял перед тронами, но не сели, а замерли рядом и оглядели зал. Карна смотрела твердо и с жесткой улыбкой. Есения выглядела отстраненно, будто мысленно находилась не здесь.

– Мы рады приветствовать вас в царском дворце. – Царица говорила ровным голосом, но таким мощным и звучным, что меня пробирало до самых костей. – Я пригласила вас по одной причине – мы с вами все желаем очистить наше великое Царство от скверны в виде нечисти, которая убивает наших соотечественников и портит нашу мирную жизнь. Пока наши доблестные Каменные гвардейцы разыскивают всех пробравшихся на нашу территорию чудовищ, мы можем отметить это значимое событие. Да начнется пир!

Карна развела руки в стороны, как бы приглашая к столу, и они с княжной первые заняли свои места. Только после этого сели и гости.

Опускаясь на стул, я думала лишь о том, как часто Царица употребляла «мы», «наше», будто таким образом выражала желания всех жителей Каменного Царства. Так-то оно, может, и было, потому что многие жители ненавидели нечисть. Но нельзя было забывать о тех, кто стал нечистью не по своей воле: те, кого покусали, заколдовали или которые такими родились. Например, как мы с Иваром. По большей части мы являлись людьми и тоже были жителями Каменного Царства. Однако о наших интересах никто не заботился.

Начался пир, зазвенели бокалы и вилки. Гости накладывали себе угощения из тарелок, расставленных на столе. Я положила себе салат и ножку запеченной в соусе курицы, но мне не лез и кусок в горло. В голове крутилось только одно: сейчас где-то Каменные гвардейцы казнят таких же людей, как мы с братом. И я была уверена, что таких людей будет намного больше, чем настоящей злой нечисти.

– Не нравятся угощения? – полюбопытствовал Ян, повернувшись ко мне. – Можешь взять что-нибудь другое, никто ничего тебе за это не сделает.

Я просто не могу поверить, что сейчас сотни дворян нажираются, празднуя убийства, – мысленно ответила я.

Вслух я такого не могла сказать. Не здесь, в этом логове ядовитых змей.

– Нет, все хорошо, – пробормотала я и постаралась для виду хотя бы пожевать салат.

Ивар же, напротив, будто поставил цель начисто обчистить царские запасы еды. Он уплетал за обе щеки и оживленно беседовал о чем-то с Василием, который сидел с другой от него стороны.

Я не понимала, осознает ли он то, что осознаю я.

А может, ему действительно есть, что праздновать. Он родился обычным человеком, но его покусал оборотень, и этот укус испортил всю его жизнь. Он тоже должен ненавидеть нечисть. Однако вряд ли он забывал, что Каменная гвардия казнила – то есть, законно убила – наших родителей, а значит поддерживать власть Карны он тоже не мог.

Пока шел пир, в центре зала провели выступления: сначала шутил скоморох, потом певцы и певицы пели под аккомпанемент музыкантов, следом объявили артистов из Шэньяна. Я за этими представлениями не сильно следила, но вот последнее меня привлекло.

Артисты были в масках, которые скрывали их лица: у девушки красно-оранжевая в виде мордочки птицы, у юноши темно-синяя, напоминающая дракона. Они танцевали и одновременно сражались на мечах, и девушка-птица в итоге повергла дракона. Под трагичную мелодию дракон умирал на руках птицы, она пыталась вдохнуть в него жизнь, но уже было поздно. Рана, которую она нанесла, оказалась неизлечима. Дракон умер, а птица осталась несчастной и сломленной. Она сожалела о своем поступке и пыталась прибегнуть к магии, чтобы его воскресить, но все ее попытки оказывались тщетными. Так глубоко несчастной она осталась сидеть на коленях подле дракона. Сражаться ей было больше не с кем.

Многих дворян почему-то возмутил этот танец. По большей части мало кто наблюдал за сценками, но на последней все замерли и сидели мрачные, пока пара артистов, поклонившись, не удалилась из зала. Я не понимала, что такого ужасного они показали, поэтому решила уточнить это у Яна.

– В чем дело? – спросила я. – Почему все злые?

Я повернулась к Яну и натолкнулась на его совершенно сосредоточенное лицо. Ему тоже что-то не понравилось.

– Птица не пыталась помочь дракону, – мрачно сказал он. – И она нисколько не сожалела.

– Что это значит? – хрипло спросила я.

Вся мрачность с Яна мигом схлынула, и он повернулся ко мне с веселой улыбкой.

– Ничего. Хочешь потанцевать? – внезапно предложил он.

Выступления как раз были закончены и объявили танцы для всех желающих. В центр зала уже начали выходить пары, которые кружились под мелодии играющего в уголке оркестра.

– Я? – Глаза у меня так округлились, что их даже свело.

– Нет, твой брат, – пошутил Ян. – Конечно ты. Мы же с тобой учились.

Перед подготовкой к поездке на прием он и правда научил меня медленному танцу, но также сказал, что танцевать будет необязательно.

– Зачем? – глупо спросила я.

– Просто так. К тому же надо растрясти еду, разве нет? Ну, или кому-то растрясти, а кому-то пробудить аппетит. – Он косо посмотрел на мои недоедки.

– Не думаю, что это хорошая идея, – промямлила я.

Ян внезапно соскочил и схватил меня за руку.

– Пошли. Побывать в царском дворце и даже не потанцевать на балу, это преступление, – заявил он.

Я не успела опомниться, как он тащил меня в центр зала.

– А как же Ивар? – спросила я, повернувшись к столикам.

– Кто танцует втроем, Агнесса? – усмехнулся Ян.

– Я не про это! Мне просто не хочется оставлять его одного.

– Он большой мальчик. К тому же не один. Ивар уже успешно напивается с моим братом.

Ян поставил меня перед собой и притянул за талию.

Я не знала, чему мне больше удивляться: такой близости или тому что мой брат напивается. Решила все-таки удивиться второму и глянула в сторону брата. Они с Василием лили себе вино из кувшинов и проглатывали, как чай. Кстати, не они одни так себя вели. Добрая половина гостей, преимущественно мужчин, напивались, как в последний раз. Все эти дворянские манеры действовали до поры до времени. Поначалу чинно-благородно, а потом как в таверне на отшибе города. Как говориться, начинали за здравие, закончили за упокой.

– Какой ужас, – прокомментировала я. – Ивару всего пятнадцать, я не хочу, чтобы он вырос пьяницей.

– Он уже вырос.

– И правда, уже вырос пьяницей.

Ян отвлек меня от брата тем, что начал танец и повернул меня в другую сторону. Мы закружились по залу. Мимо проносились столики и другие танцующие пары. Я едва не запуталась в своих юбках, но что-то мне подсказывало, что если я и умудрюсь запнуться, то Ян не позволит мне упасть. Держал он меня так крепко, что у меня даже заболела рука.

В один миг мы пронеслись рядом со столиком Царицы и княжны, и я в край разволновалась. Сердце оглушительно барабанило в груди, отчего даже заглушались звуки музыки. То, что я была рядом с Яном, меня нисколько не успокаивало. Еще никогда в жизни ни один мужчина не находился ко мне так близко (брат не в счет). Даже когда мы тренировались в поместье Сафоновых, Ян старался держать какую-то дистанцию, но тут прижал к себе так, что мы шли чуть ли не в обнимку. Может, он так обнаглел, потому что был уверен, что я не смогу навалять ему в царском дворце, особенно когда пришла сюда в роли его невесты? Что ж, это правда. Я не могла ему сопротивляться. К тому же, несмотря на волнение, не уверена, что мне этого хотелось.

– Тебе страшно? – Ян наклонился ко мне. – Или думаешь, что я тебя съем?

– Кто кого еще съест. – Я хотела звучать язвительно, но вышло какое-то невнятное бормотание. – Просто мне не нравится, что на нас все смотрят.

– Всем на нас уже наплевать. Тот момент, когда надо было хорошо себя презентовать, уже давно прошел.

– Все равно тут слишком много людей.

– Хорошо. – Ян остановился и выпустил меня из рук.

В груди вспыхнуло внезапное разочарование, но я затолкнула его куда подальше, не понимая, откуда у меня такие противоречивые эмоции. Мне тут не нравилось, а Ян будто нарочно пытался меня смутить, но… Появлялось это противоречивое, непонятное «но».

– Пойдем в сад, – предложил Ян. – Может, на свежем воздухе ты вздохнешь спокойно.

– Там холодно.

– Заберем накидки. И прекрати ты волноваться, будто не на празднике, а на казни.

Он ничего такого не имел в виду, это было просто выражение, однако от него меня все равно пробрала дрожь.

В том-то и дело, что мы не на празднике, а на казни.

А точнее, на празднике по случаю казни.