Текст книги "Поворот в никуда. 19 рассказов мастер-курса Анны Гутиевой"

– Легко! У них в бортовой аптечке и транспортная эластичная шина есть, и гипотермический пакет!

– А здесь что? Тоже паническая атака? – спросила Инга, взглянув на пергидрольную женщину с остекленевшими вытаращенными глазами и приоткрытым ртом. По лицу пассажирки стекали слезы и слюни.

– А здесь у нас вывих нижней челюсти. Видимо, когда мужчина рухнул на даму, та от испуга закричала. Рот слишком широко открыла. Теперь закрыть не может.

– Вправлять будете?

– Ну а куда нам деваться? Вправим! – и спросил даму: – Аллергии на обезболивающее нет?

Та попыталась крутануть головой и промычала.

– Э-у!

– Нету? – уточнил врач.

Женщина мотать головой больше не рискнула. Захлопала глазами, заухала по совиному.

– Э-у, э-у.

– Колите!

Дмитрий обратился к стюарду:

– Мне бы руки обработать и полотенце небольшое или салфетку тканевую. А вы за креслом встаньте, пожалуйста, и придерживайте даму за плечи, – попросил Дмитрий Ингу.

Он ловко замотал большие пальцы своих рук.

– При этой манипуляции главное, чтоб пальцы не прикусили и не откусили! – объяснил он и скомандовал пассажирке: – Открываем ротик еще пошире и делаем вдоо-оох!

Раздался устрашающий треск и вскрик, перетекший в протяжный стон.

– Ого, как хрустнуло! Будто челюсть оторвали! – восхитился кто-то из сочувствующих. Раздались аплодисменты.

– Повязку фиксирующую сможете? – спросил Дмитрий побледневшую Ингу.

Та кивнула. Но тут подскочил интерн Николаевич.

– Я с рукой закончил, – бодро сообщил он. – Можно я повязку наложу? Какую надо: пращевидную или уздечку?

Дмитрий одобрил:

– Пращевидную, думаю, достаточно, коллега. А мы…

Продолжить он не успел.

– Там это… – раздалось сзади. – Девушке плохо.

Испуганные глаза стюарда выпучились еще сильнее. А от дежурной улыбки не осталось и следа.

Очень бледная полненькая девушка растеклась по креслу.

– Настя! Что с тобой, Настя? – тормошила ее соседка.

– Какие у Насти проблемы со здоровьем? – спросил Дмитрий.

– Никаких. Вроде.

– Не беременная?

– Нет!

– Что ели-пили?

– Настя ничего. Она на интервальном голодании.

– Дурынды! – выругался Дмитрий и скомандовал бортпроводнику: – Сок, мед, конфеты! И чай сладкий. Очень сладкий.

– Ой, у меня шоколадка есть! – с соседнего ряда откликнулась женщина.

– А у меня мармелад! – предложила вторая. – И печенье.

– Вот сок персиковый! Подойдет? – подошла молодая мамочка с малышом на руках.

– Спасибо всем! – Дмитрий воткнул соломинку в пакетик сока и протянул бледной Насте. – Пей быстро! Потом чай с шоколадкой и поесть обязательно. Поняла?

– А с диетами завязывай. Проблем больше, чем пользы, – тихонько сказала Инга. – Погугли про гипогликемическую кому.

Появился стюард с подносом.

– Девушке еще что-нибудь из еды. А нам, пожалуйста, – Дмитрий озорно, как мальчишка, подмигнул Инге, – а нам: виски, коньяк, водку или даже спирт из аптечки. Что там у вас осталось?

Бортпроводник робко выдавил:

– Там это… в бизнес-классе беременной женщине плохо.

Дмитрий несколько мгновений неотрывно смотрел на стюарда. Хмыкнул и повернулся к ошарашенной Инге.

– Бригада, на выезд!

К счастью, роды принимать не пришлось. У женщины просто возникло желание покапризничать и привлечь внимание слишком занятого супруга.

Дмитрий с Ингой, не сговариваясь, быстро привели даму в чувство рассуждениями о том, что лучше предпринять – кесарево сечение или стимуляцию родов.

– Там это…

Инга и Дмитрий вздрогнули.

– Опять этот всадник Апокалипсиса! – застонал Дмитрий. – Даже не вздумайте сказать, что кому-то еще стало плохо! – предостерег он стюарда.

– Без коня несчитово! – подхватила Инга.

Бортпроводник растерянно пролепетал:

– Какого коня? Там это… капитан корабля просит врача подойти для переговоров с землей. Уточнить, сколько машин скорой нужно.

«Лучше бы он так не таращился, – поймала Инга себя на абсурдной мысли. – Как бы глаза не выпали. Нам же вставлять придется».

Оставшийся полет Инга, Дмитрий, его жена Мила и толстяк Геннадий, который оказался веселым и приятным собеседником, проболтали как старые знакомые.

Дмитрий несколько раз уходил проверить пациентов. Возвращался довольный.

– Повезло мне сегодня с такой бригадой!

А Геннадий угощал женщин вкусными конфетами с кедровыми орешками и, смущаясь, несколько раз извинился за свой неприглядный вид. Оказалось, что из-за непогоды он опоздал на стыковочный рейс и почти сутки проторчал в аэропорту.

Мила, узнав, что Ингу никто не встречает, заявила, даже не поинтересовавшись, где та живет:

– За нами сын приедет. Мы вас отвезем.

Инга сделала попытку отказаться, но Дмитрий поддержал жену.

– Не возражайте! С Милой это бесполезно.

На трапе у Инги кто-то подхватил чемоданчик.

– Давайте помогу вам.

Тот самый мальчишка, длинноногий хохотун-косиножка. И дружок-колобок рядом.

Прощаясь, Дмитрий протянул визитку.

– Спасибо. Без вашей помощи мне было бы сегодня сложно, коллега.

Инга зарделась как девчонка.

– Я давно из медицины ушла.

– Но медицина не ушла из вас! – улыбнулся он. – Может надумаете вернуться? С удовольствием возьму вас в свое отделение.

– У меня перерыв большой…

– Организуем переподготовку и аккредитацию. Не проблема.

«А почему бы и нет?»

Войдя в квартиру, Инга вспомнила, что телефон на авиарежиме. Включила. И тут же посыпались накопившиеся сообщения от дочери и раздался звонок.

– Мама! Почему телефон выключен? Как добралась? Я же переживаю! Так нельзя! Ты обиделась, что ли?

Алена кричала. А Инга наслаждалась этим родным, взволнованным голоском.

– Ты прости меня, пожалуйста, – уже тише сказала дочь. – Может в июне, на пару недель, съездим с тобой вдвоем отдохнуть куда-нибудь?

– А Стас твой как же?

– Так он же это и предложил. Сказал, путевки оплатит. Я ему на тебя типа пожаловалась, – Аленка вздохнула, – а он меня отругал. Хотя вы друг друга терпеть не можете! И не нравится он тебе.

– Главное, чтоб тебе нравился! Насчет отдыха подумаю.

«Если с новой работы отпустят», – улыбнулась Инга.

Наталия Ковальска. ЛИТЕРАТУРНОЕ РАНДЕВУ

 
I
 

За погоду явно отвечают два человека, крайности: у одного всегда утрированно все плохо, у другого – все максимально хорошо. В итоге, либо слишком жарко, либо слишком холодно. Что-то оптимальное посередине может родиться только в том случае, если этих двоих в этом месте нет, но они настолько всеобъемлющи, что такого практически никогда не случается.

Вот и в тот день была отвратительная дождливая погода, заставляющая прохожих хмуриться, кутаться в шарфы и воротники в тщетных попытках укрыться от пронизывающего ледяного ветра. Каждый старался как можно скорее добраться домой и согреться. Хорошего настроения это никому не добавляло, в том числе и Василисе.

С самого утра все шло кувырком: сразу после выхода из дома проезжающая машина окатила девушку грязью. Мысленно поблагодарив водителя крепким словцом, она отправилась обратно домой переодеваться.

Потом на работе облаял шеф, наверное, опять поругался с женой и теперь изливал свое «счастье» на всех окружающих. Затем с очередной порцией добра позвонили из детского сада: «Заберите своего сына! С таким кашлем нужно сидеть дома!» – вопила в трубку сердобольная воспитательница.

«Будет сделано, госпожа Фрекен Бок! Половину счета за квартиру пришлю вам заказным письмом в конце месяца. У нас, знаете ли, демократия сейчас в стране – кто не работает, тот не ест! Так что, если разделение труда не работает, тогда работает разделение счетов!» – подумала Василиса, устало мотая головой и пытаясь себя подбодрить едкими шутками.

Через час в офис приехал курьер, сильно смахивающий на птенца, выпавшего из гнезда и не понимающего, где он оказался. Его слегка кудрявые волосы были всклокочены, будто он только что встал с кровати, мятая оранжевая футболка, торчащая из-под распахнутой куртки-дождевика, была местами мокрой, а слегка раскосые глазки шарили по бухгалтерии, ища жертву для вручения посылки с сюрпризом.

– С нефтеперерабатывающего завода документы кому отдавать? – наконец выдавил он из себя, продолжая оглядывать всех растерянным взглядом.

За достаточно короткое время пребывания в кабинете этот посланник «Черных королей», как с издевкой прозвала главбух этого клиента, заполнил собой все пространство, вытеснив последний кислород. Было сразу понятно, что молодой человек работает много, тяжело, а самое главное очень быстро.

Не сумев сдержать свои эмоции, кассир Татьяна отпрянула назад, насколько это позволяло расстояние между столом и стеной, а затем выдала натужное «У-у-ух!», при этом стараясь найти пространство, менее подверженное парфюмерному амбре гостя.

Следом за ароматным курьером в дверях нарисовался директор не менее экстравагантной внешности: лицо его было гладко выбритым, но отекшим, волосы педантично причесаны «на бочок», а на затылке торчал непослушный «хвост павлина», никак не желающий укладываться по форме головы и сообщающий окружающим о том, что начальник прошлой ночью очень сладко спал на спине. Дорогая светло-голубая рубашка отлично подчеркивала его загорелое, после отпуска, лицо, при этом предательски оттопыриваясь в районе пуговиц, под натиском появившегося недавно брюшка.

Василиса окинула его взглядом и про себя отметила: «Вот интересно, он просто не успел обновить гардероб или специально хотел похвастаться, как на курорте его хорошо и много кормили? Или просто рубашка стоит дорого и жалко выбросить?»

Будто прочитав ее мысли, ощетинившийся директор перешел в нападение:

– Василиса Семеновна, когда вы сможете обработать эти документы и выставить клиентам счета?

Василиса утомленно окинула кипу бумаг в руках курьера, затем посмотрела на часы – половина четвертого.

– Завтра до конца дня постараюсь сделать.

– Просьба предоставить мне общую сумму задолженности и график платежей до двенадцати часов.

– Хорошо, – ответила Василиса, тяжело вздохнув и мужественно принимая поражение.

Едва директор скрылся из виду, Татьяна, маленькая рыжеволосая женщина сорока пяти лет, поспешила выпроводить курьера восвояси:

– Огромная вам благодарность за доставку столь ценной посылки, милейший. Можете идти. Всего доброго! – Но тот словно завис, забыв, что должен делать дальше. То ли слов таких никогда не слышал, то ли с сарказмом у него было совсем плохо, сложно сказать. – Идите, идите! – торопила она его, подталкивая маленькими ладонями в сторону выхода и закрывая за ним дверь. – Да откройте же скорее окна! Это же просто какой-то атас, товарищи! Просто атас! – возмущалась Татьяна, обмахиваясь первой попавшей под руку тонкой картонной папкой для документов.

Бумажная «Эйфелева башня» красовалась посреди стола.

– Да-а, жестко он сегодня… – сочувствующе прокомментировала коллега, отойдя от первого аромашока.

– Отпуск, что ли, не задался? Хотя, как может не задаться отдых за такую кучу денег? Непонятно, – размышляла Татьяна, усаживаясь на свое место.

Василиса ей ничего не ответила, лишь устало потерла лицо ладонями.

– Кстати, ты помнишь, что тебе сегодня нужно выйти пораньше? – заговорщицки поинтересовалась Татьяна.

– Таня! Да куда я пойду?! Мне тут полночи сидеть нужно, чтобы успеть завтра до полудня все это разгрести!

– Ну, что ты сразу паникуешь, как маленькая? Первый раз, что ли?! Я уже Машке сказала, чтобы она жене директорской позвонила. Они же с ней подружки, сама понимаешь, секретарь секретаря видит издалека! – вся бухгалтерия переглянулась и таинственно хихикнула. – Ее мужик, пусть что хочет, то и делает! Он же нас всех с потрохами сожрет! А я тебя прикрою, у меня пока сроки терпят, давай быстренько посмотрим, что там за «подарочек» привезли. Я буду комплектность и печати проверять, а ты в систему вбивать. Время еще есть. Завтра с утра доделаем. Не вешай нос! Глаза страшат, а руки делают!

Вдвоем работа спорилась быстрее. В половине пятого Татьяна пошла помыть свою любимую фарфоровую чашечку и заодно разведать обстановку. Вернувшись, с довольным видом огласила:

– Ушел! Собирайся! Пока оденешься, как раз отъехать успеет.

– Может, ну его, а? Дурацкая была затея! Там же наверняка будет этот, как его там, каймак общества…

– Сливки, – поправила ее главбух.

– Может и они тоже, – небрежно кинула Василиса. – Я в такую компанию явно не впишусь: вести светские литературные беседы не умею, классику с утра до ночи томами не читаю, цитат не помню. На смех подымут, да и все.

– Ничего не дурацкая! Давай собирайся! Главное делай вид, что все знаешь, понимаешь, и многозначительно кивай головой. Я видела, так в одном фильме учили девицу легкого поведения, как себя вести…

– Да ты совсем, что ли, обалдела! – возмутилась Василиса таким сравнением, не дав коллеге закончить свою мысль.

– Так и будешь вечно сидеть над бумажками чахнуть до самой пенсии?! – отмахнулась Татьяна, продолжая причитать, а между делом запихивала коллегу в пальто и обворачивала вокруг ее шеи длинную шаль. – А там и до кладбища недалеко… – как бы между прочим заметила она и громко рассмеялась над своей острой шуткой.

Главбух грозно шикнула на свою подчиненную. Смеяться в данной фирме без позволения директора было категорически запрещено. Веселятся – значит мало работы, надо добавить еще.

 
II
 

«Зачем я ввязалась в эту аферу?! Не хочу никакого высшего общества и их общения!» – отрешенно размышляла Василиса, глядя вдаль в ожидании своего классного красного чехословацкого трамвая, пережившего и производителя, и покупателя лет на тридцать. – Должно же быть что-то позитивное и для меня, в конце-то концов! – протестовал внутренний голос. – С другой стороны, – продолжала размышлять девушка, – там же наверняка будут личности из категории «сорок пять плюс», а может и того больше. Подумаешь, посижу в сторонке, послушаю. Может узнаю что-то интересное, новое. Научусь понимающе кивать и говорить умные фразы впопад. Кстати, нужно узнать у Татьяны, что это был за фильм… И потом, давно пора найти применение моей бурной фантазии! Навязчивым родственникам, опять же, будет чем ответить на их многочисленные предложения «о выходе из скорлупы». Какая скорлупа?! Что за бред? Цыпленок, что ли?! Где они только берут эту ерунду? Ай! Была не была!»

 
III
 

В аудитории было всего семь человек вместе с Василисой. Все, как и предполагалось, из группы переживающих вторую молодость, личностный кризис либо выход на пенсию. В основном женщины. Противоположного пола было трое: высокий щуплый мужчина с седой, педантично подстриженной бородкой, наверняка специализирующийся на темах о вечном, впустую прожитой жизни и прочих философских размышлениях; очередной «экземпляр» лет сорока – очень отталкивающей внешности, надменный всезнайка, скорее всего, пишущий научно-популярную литературу или фантастику на худой конец, и молодой человек тридцать плюс, довольно приятной внешности, в очках, но явно с замашками ботана-отличника.

«М-да-а-а! Там завтра девки на работе будут угорать надо мной от такого цветника женихов!» – Василиса тихонечко хихикнула, представив большие растерянные глаза Ольги, смотрящие на нее сквозь сиреневые стекла очков, громкий хохот Татьяны, хватающейся за живот, и саркастическую мину главного бухгалтера с ее коронной фразой: «Ну, я же говорила!»

Женская часть курса не отличалась оригинальностью, при этом имелись большие амбиции из серии а-ля продвинутый автор, ярко выраженное пренебрежение и презрение ко всем, кто пытался подать голос.

«Отличная группа подобралась! – размышляла Василиса, заранее жалея, что дала себя на это уговорить. – С такими сокурсниками и критиков не нужно! Тут вообще хоть бы строчку из себя выдавить и не обрасти новой кучей комплексов социальной непригодности».

Ее размышления прервал появившийся в аудитории преподаватель. Мужчина лет шестидесяти, с очень добрым лицом и глубоким взглядом, приковывающий к себе все внимание собравшихся, очень располагал к диалогу и настраивал на продуктивный рабочий процесс.

– Меня зовут Федор Иванович. Будем знакомы. Я ваш путеводитель в мир писательства. Обещаю, наше путешествие будет незабываемым и волнительным! Ну что ж, давайте с вами познакомимся. Расскажите, пожалуйста, немного о себе, о своем опыте в написании литературных произведений и, конечно, о ваших ожиданиях от курса.

Первой взяла голос женщина с большими выпученными глазами, зачем-то накрасившая их ярко-голубыми тенями, видимо, застрявшая в мире моды между восьмидесятыми и девяностыми:

– Меня зовут Анжела. Я продвинутый автор! – гордо огласила она.

«П-ф-ф! – брызнула мысленно Василиса и передразнила ее надменный тон: – Анжела! Да откуда ты только взялась?! Анжела! Будешь Аля-девяностые».

– …печатаюсь в разных литературных изданиях со своими стихами и прозой. Последняя публикация была в журнале «Сельско́й господарь»! – продолжала женщина дифирамбы себе любимой, которые прозвучали так пафосно и надменно, что ботан, сидящий чуть в стороне от нее, не удержался и громко хрюкнул, пытаясь сдержать смех.

Федор Иванович проявил максимальную дипломатию и тактичность, свойственные человеку истинной культуры, хотя его губ тоже коснулась легкая улыбка:

– Это периодическое издание, как я понимаю?

– Да. Это очень серьезный журнал, – ничуть не смущаясь, отвечала Аля-девяностые. – Туда попасть крайне сложно, и люди платят большие деньги, а меня взяли просто так! – с гордым видом призналась она. – Хотя, я думаю, они что-то напутали и просто забыли выслать мне счет. Очень надеюсь, не опомнятся.

«Какой ужас! – Василиса тихо сползала под стол от распирающих чувств. – Сидела бы лучше и молчала, но у нее даже сообразительности отфильтровать нужное от ненужного не хватает! Представляю, что там за произведения. Наверное, такие же, как и автор».

Ботан был уже не в силах сдерживаться от напыщенности, с которой все это было произнесено «состоявшимся автором», поэтому просто отвернулся к окну и тихо похрюкивал в кулак, но Анжела все равно этого не замечала, смотря на мир сквозь свою призму гордости.

– Что ж, возможно, вы принесете нам на занятие одну из ваших публикаций, и мы все сможем оценить вашу работу по достоинству, – предложил Федор Иванович.

«О, да! Будет очень любопытно посмотреть на эти «творения» из такого авторитетного журнала, как «Сельско́й господарь»! – продолжала про себя ерничать Василиса.

Затем слово взяла соседка Анжелы по парте – Снежана.

«Откуда вас только взяли с такими именами?! – возмущалась Василиса, крутясь на стуле. – Будешь Подпевала!»

– Я не настолько профессиональный автор, как моя подруга, но уже дописываю мою вторую книгу и планирую предложить обе издательствам. На курсе хотела бы узнать, как правильно с ними сотрудничать и как подготовить мои рукописи к печати.

«С радостью посмотрю на того редактора, который согласится опубликовать ваши, мадам, шедевры!»

– Что ж, этот вопрос мы будем рассматривать ближе к концу нашего курса. Надеюсь, до этого момента вы сможете почерпнуть для себя что-то новое, несмотря на ваш богатый опыт в написании книг, – ответил Федор Иванович.

Следом за Снежаной шел странный тип с неприятной внешностью – Анатолий, который с легкой руки Василисы тут же получил прозвище Чудик. Он и в самом деле оказался писателем-фантастом, как она и думала. Писал какие-то сложные вещи, связанные с космосом. Из короткого устного изложения основной тематики ничего не было понятно, и выяснять тонкости его работы никому абсолютно не хотелось, что уж там говорить о том, чтобы читать его многотомники по шестьсот с лишним страниц.

Барышня Аля-девяностые страдала не только крайне высоким самомнением и полным отсутствием самокритики, но еще и была чемпионом в соревнованиях по отсутствию чувства такта.

– Неужели вас кто-нибудь читает, кроме как на ночь, чтобы заснуть поскорее?

«Жестко, зато правда», – нехотя согласилась с ней Василиса, тут же поменяв ей кличку с Аля-девяностые на Кухонный эксперт.

Пожилой мужчина с бородкой, представившийся каким-то странным длинным именем, поведал следующее:

– Вы знаете, могу себя назвать профессиональным автором, – начал он степенным размеренным голосом.

«Еще лучше!» – Василиса закатила глаза, уже не зная, как еще удержаться, чтобы не встать и не уйти из этой литературной кунсткамеры.

– …у меня издано четыре книги. Пятую я сейчас пишу на тему аскезы, а также ее воздействия на дух и нравственность человека. Поэтому все эти страхи начинающих мной давно преодолены. Хотел бы немного отточить мастерство и узнать, как лучше и правильнее осветить мою тему.

«О-о-о! Как все запущено».

На это даже у Кухонного эксперта не нашлось комментария. Она просто сделала круглые, ничего не выражающие глаза и, недовольно фыркнув, отвернулась.

«Бедный Федор Иванович! Тяжело быть преподавателем в такой группе!» – посочувствовала ему Василиса.

Однако чем ближе очередь подходила к ней самой, тем сильнее нервничала. После таких презентаций она сто процентов будет выглядеть глупо, да и что ей сказать? В моей жизни такой бардак, что хочется утопиться, потому что любые попытки отвлечься и найти хоть капельку позитива уже не работают? Глядя на собравшийся контингент, было очевидно – она пришла не по адресу.

Еще одна дама, присутствующая в аудитории, была очень утонченной особой, пожалуй, даже слишком. Бледная кожа, излишняя худоба, серое платье и белая вязаная шаль утрированно подчеркивали ее принадлежность к «другому» миру.

Она была поэтессой очень сомнительного качества и странного поведения. Василиса уже оставила попытки запомнить имена однокурсников. Да и зачем? Их клички им отлично подходят, а этой так вообще ничего придумывать не надо.

Поэтесса экспромтом начала читать одно из своих творений, в котором явно хромала рифма, но это было названо «авторским стилем». Мол, Маяковский тоже писал не как Пушкин и у его творчества есть много поклонников. Допустим, но это все еще не отвечало на вопрос, зачем она пришла на курс прозы и устроила эту поэтическую пытку для окружающих? Видимо, дама и сама этого не понимала, или имелась какая-то подарочная скидка, отказаться от которой было выше ее сил.

После нее отозвался ботан, которого звали Владом. На удивление, он был без авторских регалий, без малейших смущений признался, что является новичком и хотел бы понять, есть ли у него шансы развиваться в этом направлении. На что Кухонный эксперт махнула рукой, как бы говоря: «А, ну с тобой все понятно! Безнадега».

«Сама такая! – Обиделась Василиса, принимая оскорбление и на свой счет. – Тоже мне, группа знатоков: Кухонный эксперт, Подпевала, Аскет, Чудик, Поэтесса, Ботан. Ну и компания собралась».

Видя смущение и застенчивость последней своей курсантки, Федор Иванович решил ее подбодрить:

– Очень надеюсь, милая барышня, что вы начинающий автор, потому что в противном случае, кроме Владислава, учить мне здесь будет некого!

– Я как раз начинающий! Пришла учиться, – ухватилась Василиса за протянутую ей спасательную доску.

– Вот и отлично! – радостно подхватил преподаватель, слегка утомившись от затянувшегося вводного слова, и поспешил перейти к основной части лекции.

 
IV
 

От общения с Федором Ивановичем Василиса осталась под сильным впечатлением, наконец-то поняв глубину и проницательность русской литературы. Но еще больше лектор удивил своим участием, заинтересованностью и воодушевлением, с которыми он обо всем этом рассказывал. Впервые за долгое время что-то по-настоящему интересное и увлекательное смогло захватить ее внимание и выдернуть из замкнутого круга проблем и негативных мыслей, чему она была несказанно рада.

«Эх, был бы у меня такой учитель в школе, я бы совсем по-другому смотрела на все произведения!» – с этими размышлениями Василиса вышла на улицу, с удовольствием втянула легкий морозный воздух. Погода прояснилась, ветер стих, на небе засветились звезды крошечными точками. Красота! Наконец-то все раздражающие факторы ушли из поля зрения и можно было расслабиться.

Момент наслаждения был несуразно прерван резким звонком телефона. Монитор высветил лаконичное «Дешевка». Глубоко вздохнув, предвкушая очередной «милый» разговор, Василиса приняла входящий звонок.

– Алло.

– Когда ты будешь?

– Через полчаса.

– Могла бы и пораньше приехать, забрать ребенка, а не лазить непонятно где. Тоже мне, мать называется! Лучше бы со Славкой провела время!

– Что ты от меня хочешь? – уставшим голосом спросила Василиса, не в силах опять слушать этот бред.

– Чтобы ты исполняла свои родительские обязанности! Иначе я подам в суд и заберу их у тебя!

«Как же ты меня достал! Ты как был дешевкой, так ею и остался!» – утомленно подумала Василиса и вслух добавила:

– Буду через тридцать минут.

– Поторопись уже! Будь добра! – язвительно съерничал мужчина на другом конце и отключился.

– Как тебя только земля носит?! Одним звонком испортить все настроение! Это надо уметь так, – обреченно вздохнула Василиса и на автомате обернулась на звук шагов.

В этот момент новоиспеченная однокурсница по кличке Подпевала проходила мимо, услышав часть разговора, оглядела Василису с ног до головы оценивающим взглядом и, ничего не сказав, с надменным видом быстро зашагала в противоположную сторону.

– П-ф-ф… Тоже мне, птица высокого полета! – фыркнула Василиса и поспешила на остановку.

 
V
 

Забрав ребенка и приехав домой, Василиса посадила его за ингалятор.

– Славик, завтра с тобой побудет бабушка. Мне нужно закончить на работе с документами, а на выходных продолжим активно лечить твой кашель, чтобы к понедельнику ты был как огурчик. И пожалуйста, делай все добросовестно, а не как вы с папой обычно!

Василиса представила закатывающиеся глаза директора от новости, что ей снова нужен больничный: «Что?! Опять?! Вы же вот только были на больничном!!!»

«Да, целых два дня! А взяла неделю или полторы, смогла бы нормально заняться ребенком, и сейчас не пришлось бы лечить этот затянувшийся кашель! Но кого это интересует?»

Нагрев сыну ужин и сделав чай с малиной, Василиса уселась рядом с ним за стол и стала поглаживать его по голове, пока тот ел. Ее разъедали мысли о том, что она не может посвятить ему нужного времени и внимания, но и работу потерять тоже было бы печально.

«Зачем я записалась на эти курсы? Заняться больше нечем? Может бывший и прав, лучше бы сидела дома со Славкой!»

«Ага! – вклинился голос Татьяны. – А папа чем будет заниматься в это время?! Крутить шуры-муры с очередной подружкой на работе?! Пусть тоже на больничный идет! Почему только ты этим вопросом озадачена?!»

«Тоже верно. Он будет устраивать свою личную жизнь ценой моей?! А когда будет время для меня?! Или мне вообще ничего не положено?!»

«В следующей жизни!» – иронично откликнулся внутренний критик.

– Я больше не хочу! – Славик отодвинул недоеденный ужин, оборвав размышления матери. – Спать хочу!

– Идем, сыночек, ложиться. Я тоже очень сильно сегодня устала!

 
VI
 

На следующий день Василиса пришла на работу на полтора часа раньше, чтобы успеть в срок предоставить данные директору. Приходящие позже коллеги были удивлены, застав ее работающей в поте лица. Вошедшая в кабинет Татьяна принесла не самые лучшие новости. Брак директора трещал по швам, отсюда и его «чудесное» настроение. Сегодня ждать улучшения ситуации не приходилось, поэтому все притаились как мышки и переговаривались вполголоса в действительно необходимых ситуациях.

Несмотря на все усилия, Василисе не удалось успеть к полудню, и директору предоставился отличный шанс оторваться на ней.

– Вас-с-силиса С-с-семеновна! – заикался директор. – Р-р-разве я вчера нед-д-достаточно ясно дал вам понять, ч-ч-что документы н-н-нужно обр-р-а-а-аботать до двен-н-надцати часов?! – чем больше он нервничал, тем сильнее заикался. Его пухлые хомячьи щеки стали пунцовыми от нехватки воздуха, прикладываемого усилия и злости, что не может выплеснуть раздирающие его эмоции так быстро, как ему этого бы хотелось.

Бедная Василиса стояла сжавшись от стресса и покраснев.

«Почему я должна терпеть этого заикающегося самодура?! – размышляла она. – Я что, школьница или подружка какая-то?! Тридцать минут опоздания погоды не сделают! А то, что ты косячишь и таскаешься по баням с девками, не моя вина! Твоя жена еще долго продержалась в неведении», – от возмущения и противоречий все внутри кипело и бурлило, сильнее заливая щеки румянцем.

Вернувшись назад в кабинет, Василиса застала свою коллегу Ольгу запивающей таблетки валерианы стаканом воды с корвалолом.

– Мне кажется, это уже перебор! – скептично прокомментировала Василиса увиденное.

– Да не-е-ет! В самый раз! У меня сегодня задолженность перед поставщиками в два раза больше, чем поступление на расчетный счет! А у всех сроки, пени, штрафы. Как я должна закрыть эти дыры?! Фантиком от конфетки?!

– Держись!

Громко выдохнув, Ольга скрылась за дверью. Даже через коридор было слышно, как на нее орет директор, прерываясь только на многочисленные повторения «трудных» букв.

– Наверное, пора рассмотреть вакансии в других фирмах, – тихонечко шепнула Татьяна, готовясь сменить Ольгу «на ковре».

 
VII
 

К счастью, за выходные бразильские страсти в директорской семье слегка поутихли, дав небольшую передышку для офисных. Лекций с Федором Ивановичем Василиса ждала как глоток спасительного воздуха после всего того ужаса, который творился на работе, да и после нее тоже.

Товарищ Дешевка никак не хотел успокаиваться и упорно продолжал цепляться к каждому слову. Его излюбленной темой было унижение женского и материнского достоинства, манипулирование ребенком, его эмоциями, но особое место занимали финансовые вопросы, которые непременно нужно было переложить на бывшую жену. Это он делал с особым упоением, применяя богатую гамму манипуляций как настоящий полковник. Собственно именно за это и получил свое весьма лаконичное прозвище, отражающее суть проблемы.

Находясь под таким жестким давлением, Василисе было трудно сосредоточиться на чем-то еще, но если она сейчас не переключится на что-то отвлеченное, то сойдет с ума или ударит кого-нибудь в морду лица бухсумкой. Как учила ее умудренная преподавательница в институте: «В сумку настоящего бухгалтера должны помещаться как минимум пачка бумаги формата А4, бутылка водки и коробка конфет. В противном случае, успешно сдать отчетность шансы крайне малы».

На ближайшее занятие Федор Иванович настоятельно рекомендовал купить книгу по разбору структуры произведения. Найти ее оказалось непросто. Однако, обладая нужными знакомствами, – возможно. Василиса справилась с заданием, как и Кухонный эксперт. Она была очень импозантной особой категории «сорок пять плюс», дальше возраст терялся, с ярко накрашенными, на этот раз фиолетовым цветом, глазами в тон водолазки и вульгарно обведенными губами. С модой у нее явно напряженные отношения, зато «отличные» с литературой. Тот факт, что еще кто-то смог раздобыть заветный печатный экземпляр, ее совсем не порадовал, непреднамеренно оспорив право на лидерство.