Текст книги "Камень"

И он сам с Бетси за спиной.

Ни одна из женщин в его семье не умерла обычной смертью: прабабка Александра погибла во время войны, бабушка Розалин покончила с собой, маму убил рак. Ни одна не дожила до старости. Бетси не в счёт, она не часть рода. Мужчины…

Прадед сошёл с ума, отец повесился. И только Майкл стоял прямо, самодовольно поглядывая на остальных, будто перехитрил судьбу.

А Эдам сам?

Вот он стоит. Потерянный. Дезориентированный. Он думает, будто знает, что делает, хотя со стороны-то видно: его несёт течением, а он даже не понимает, что попал в поток, который может в любой момент бросить его на камни, расплющив в лепёшку.

Оливии всё не было.

Оливер, замещавший его прадеда, поднял руку:

– Извините!

Эдам подошёл к нему.

– Пока Оливии нет, можно я спрошу?

Эдам кивнул.

– Из всех ваших родственников, получается, живы только вы и ваш дед?

– Верно.

– И вы не ладите, да?

– Сейчас лучше, чем было до этого, – ответил Эдам.

– Он богат? – спросил его юноша.

– Очень.

– А у него другой семьи не может быть? Такое ощущение, что вы его сильно тяготите. У меня просто у дяди такая же ситуация. Мы недавно узнали. Так вот, он свою первую семью – и жену, и детей – просто ненавидит, а ко второй, неофициальной, уйти не может. А там уже дочка растёт.

Эдам задумался. Ноги сами понесли его к Крису.

– Можете спросить его об этом? – попросил он.

Крис посмотрел на Сэма. Тот покачал головой со злобной усмешкой.

– Я тут не на допросе, ясно?

– Скажи просто, да или нет, – тихо проговорил Крис.

– Не дождётесь.

Оливия вернулась в зал. Она вела Дебби, обхватив её за плечи.

– Извините, – прошептала девушка.

– Всё нормально, – успокоила её Вероника. – Молодец, что вернулась.

Дебби встала на своё место. Джон сочувственно посмотрел на неё, но подойти не решился.

Оливия обвела всех взглядом:

– Продолжим?

Лена, стоявшая рядом с Оливером, подняла руку.

– У меня такое ощущение, что эта система неполная. Кого-то не хватает.

– Я не решился это сказать, – закивал Оливер. – Мне тоже кажется, что кого-то явно не хватает.

– Кто это может быть? – обернулась Оливия к Эдаму.

– Это кто-то очень важный для семьи, – добавил Сэм.

Дрожь пробежала по спине Эдама.

– А это может быть неодушевлённый предмет? – спросил он.

– Если он крепко связан с родом, – ответила Оливия. – Как дом, например.

– Тогда я знаю, что это.

Позже Эдам несколько раз обведёт красным карандашом прямоугольник со словом «КАМЕНЬ» и от него проведёт стрелочки к Майклу, Кристи, своему прадеду и неизвестному монаху. Одноимённый прямоугольник и жирный знак вопроса также появятся в схеме на стене.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 6

Дворик здания, где проводилась расстановка, был залит солнечными лучами. На деревьях щебетали птицы. Часы над входом показывали двадцать минут четвёртого. Эдам сидел на лавочке, приходя в себя. Участники расстановки оживлённо разговаривали на крыльце.

– Это какой-то кошмар! Чего я там только не наговорила! – смеялась София сквозь слёзы. Её всё ещё потряхивало.

Крис обнял её, успокаивая.

– Да. Кто бы мог подумать! – покачал головой Сэм.

Вероника с укором посмотрела на него.

– Ну, ты сделай расстановку на свою семью, и посмотрим, что у тебя там будет.

– Я пас! – засмеялась Лена.

– А я столько схожего увидел со своей семьёй, – признался Оливер. – Нет, конечно, у нас никто никого не убивал.

– Слава богу! – засмеялся Крис.

– А ты не думай, что просто так здесь оказался, – серьёзно проговорила Вероника. – Этот опыт так или иначе даёт нам возможность посмотреть на себя.

– Ой, – наиграно испугался Сэм.

– Зря смеёшься.

– Да уж, – вздохнул Джон, до сих пор выглядевший потерянным.

– Но мы все молодцы. И Эдам тоже, – уверенно кивнула Вероника.

Они все посмотрели на него, сидящего поодаль и углубившегося в свои мысли.

– Не позавидуешь ему, – тихо сказал Джон. – Такая семейка…

– Наоборот, – отозвался Крис. – Может, благодаря этому он изменит свою жизнь.

– Думаете? – Сэм глянул на него.

– В любом случае прежним он уже не будет, – подытожила Вероника.

Оливия подошла к Эдаму.

– Как вы себя чувствуете?

– Я просто не знаю, что сказать. Это… Неужели это всё правда?

Она смотрела на него с теплотой и внимательно слушала.

– Я поверить не могу, – продолжал он. – Ведь эти люди говорили то, что просто не могли знать.

– В этом и сила этой методики. Соединение с родом. Участники выступают как ретрансляторы. Но, конечно, не нужно их слова воспринимать буквально. Это своеобразная проекция.

Эдам усмехнулся.

– Прямо разговоры с умершими.

– Самое главное, в ближайшие дни постарайтесь не принимать каких-то кардинальных решений. Побудьте в тишине, покое. Старайтесь осознать то, что увидели и услышали, переосмысливайте, что знали ранее. И наблюдайте за происходящим. Постепенно произойдёт распаковка, и многое из того, что сейчас непонятно, найдёт своё объяснение.

– Я не понимаю одного. Что всё это значит? Если подумать, это какой-то бред. Мне кажется, что я…

– Зря потратили время?

– Просто… Всё это очень странно.

– А вы хотите немедленных результатов? – улыбнулась она. – Потерпите. Понимание придёт. Насчёт обвинений, что вы услышали сегодня… – она сделала паузу, подбирая слова. – Не стоит воспринимать всё буквально. Всё-таки заместители так или иначе интерпретируют собственные чувства. Это информация для размышления, для работы над собой.

Эдам усмехнулся.

– Кое-что очень уж похоже на правду.

– Уверяю вас, вы ещё долго будете анализировать открывшееся вам сегодня. Может быть, несколько месяцев. Ну а изменения произойдут в течение года. Главное – не паниковать и ничего не предпринимать в ближайшее время. Вот это важно.

Эдам в задумчивости кивнул, уставившись под ноги невидящим взглядом.

– Если что, звоните, – Оливия направилась к остальным участникам расстановки.

Эдам встрепенулся и негромко крикнул ей вслед:

– Оливия! Спасибо!

– Пожалуйста, Эдам!

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 7

Эдам ехал в автобусе, размышляя о произошедшем. Он ещё не до конца вышел из процесса и прокручивал расстановку, словно всё ещё находился в зале. Его предки, прежде такие далёкие, вдруг проявились и стали близкими ему людьми. И все они были настолько разные! Каждый со своим характером и историей. Кому-то он теперь искренне симпатизировал, а кого-то откровенно жалел. За те шесть часов, что длилась расстановка, он имел возможность посмотреть на свою семью со всех сторон. Добавив в действие отца своей бабушки – Самуила Голдсмита, он понял, что без него Майкл никогда не стал бы тем, кем сейчас является. Достичь таких высот он смог только после смерти тестя, компания которого перешла под его управление.

Образ бизнеса тоже был в расстановке, хотя многого в этом направлении они не раскопали. Больше дал добавленный в общую фигуру образ камня, на роль которого Эдам выбрал парня по имени Диллан. Все взаимодействия с ним были ещё более странными и требовали многодневного размышления и дополнительных фактов.

Эдам вернулся к реальности и стал разглядывать пассажиров автобуса. Все такие разные. У всех свои жизни. Что происходит в их семьях? Какие тайны они скрывают от других?

Телефон в кармане завибрировал. Это был Тенли.

– Да, Вэнс. Доброе утро. Точнее, день. Я был занят, прошу прощения. Хуже? В офисе буду… минут через двадцать.

Вэнс решил не откладывать и сообщил последние новости. Майкл дал добро на сотрудничество с полицией. Рафферти оформил заявление. Вэнс уже позвонил инспектору и его начальству.

Они пошли навстречу. Дело об ограблении Майкла передадут Дженсену. Также они договорились, что Рафферти будет контролировать ситуацию.

– Это хорошо, – Эдам обрадовался, что у них появятся дополнительные союзники.

– Посмотрим, – неопределённо ответил Тенли.

– Я постараюсь встретиться с инспектором сегодня. Пусть Шелли организует мне встречу с ним.

– А надо? – удивился Вэнс.

– Думаю, да, – уверенно ответил Эдам.

– Как знаете.

Эдам отметил для себя, что нужно будет добавить имена Вэнса и Рафферти в схему.

– Выяснили, кто следил за мной в метро? – спросил он.

Вэнс пообещал, что инспектор поможет с этим.

Эдам, во время разговора глядевший в окно рассеянным взглядом, вдруг замер: автобус проезжал мимо больницы, где лежал его дед. Не узнать старинное здание было невозможно.

– Я буду позже, – бросил Эдам Вэнсу и поднялся.

Он вышел на следующей остановке и быстрым шагом направился к больнице. Взбежал на знакомое крыльцо, зашёл в здание и поднялся на второй этаж.

– Вы к кому? – всполошилась медсестра в коридоре.

– К Майклу Шерлу, – он даже не думал останавливаться.

Женщина засеменила за ним.

– Сейчас у него процедура.

– Спасибо! – он прошёл к палате деда и открыл дверь.

Кровать Майкла была вынесена на террасу, откуда открывался великолепный вид на парк. Майкл лежал под капельницей, прикрыв глаза. Выглядел он намного хуже, чем в прошлый раз, – старость быстро навёрстывала упущенное.

– Расскажи мне про Хабаева, – сказал Эдам без приветствия, подойдя ближе.

Майкл открыл глаза и бросил на него недовольный взгляд.

– Хабаев. Русский олигарх, – напомнил Эдам.

– Мне нечего рассказывать, – ответил слабым голосом Майкл. – Я не продаю компанию.

Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– То есть он хотел купить её или долю в ней, а ты ему отказал. Верно?

– Да.

– Долю или всю?

– Он предлагал разные варианты.

Эдам коротко кивнул, переваривая информацию.

Ночью на схеме Эдам проведёт стрелку от Хабаева к Майклу, напишет над ней «Предложение» и перечеркнёт стрелку.

– И ты мне хочешь сказать, что не нашёл месторождение камня! Зачем же тогда ему компания?

– Может, он просто хотел быть ближе ко мне, – ответил Майкл, не открывая глаз.

– Чтобы украсть камень? Проще нанять пару сисек, которые обчистят тебя за две минуты!

Майкл повернул голову и укоризненно посмотрел на внука.

– Откуда я мог знать, что ему известно о камне?!

– Значит, всё-таки у тебя есть основания подозревать его?

– До этого не было. Сейчас есть, – он снова закрыл глаза.

Эдам не унимался.

– Зачем ему камень?

Майкл вынужден был снова открыть глаза. Он долго смотрел на внука и наконец с лёгким раздражением ответил:

– Ну а зачем он мне?

Эдам и сам хотел бы это знать. Но он уже не раз убеждался, что старик не собирается говорить ему всю правду. Поэтому он задал другой вопрос.

– Кто ещё мог знать про камень кроме тебя?

– Никто. Я говорил уже.

– А как Хабаев узнал?

– Как-то узнал.

– Кому ты говорил про камень?

– Никому.

– Это неправда.

Перед глазами Эдама всплыла сцена из сегодняшней расстановки.

Когда он вывел в центр зала Диллана, которого выбрал на роль камня, и поставил его рядом с заместителем своего отца, совсем близко, Дебби, замещающая его мать, начала задыхаться. Все повернулись к ней. Девушке на глазах становилось хуже. Её лицо посерело.

– Я не могу… не могу здесь находиться, – прошептала она.

Оливия поспешила к ней:

– Всё хорошо, Дебби!

– Они… они убили его!.. Извините! – выкрикнула та и, сорвавшись с места, снова выбежала из зала.

Больше она уже не вернулась.

Эдам вспомнил, какой ужас наполнял Дебби, когда она выкрикивала те слова. Он посмотрел на деда и подошёл к изголовью его кровати.

– Они. Кто они? Кто убил моего отца?

Майкл нахмурился:

– Что?

– Его ведь убили, правильно?

– Он повесился! Он был безвольным. Бесхарактерным. Никогда не знал, чего хочет.

– Он когда-нибудь пытался завладеть камнем?

– Нет.

– Но он знал про него?

Майкл задумался.

– И про его свойства? – Эдам вглядывался в лицо Майкла, стараясь не упустить ни малейшего изменения в его выражении.

Майкл молчал. Он думал.

– Так да или нет?

– Вероятность есть, – ответил наконец старик. – Я никогда не говорил ему. Но он был близок с моим отцом, своим дедом.

Эдам живо представил картину, как в комнату Александра Яковлевича, в которой он сам не раз бывал, входит его тридцатилетний отец.

Комната небольшая, чистая и светлая. Простенькие занавески едва покачиваются от ветерка из приоткрытого окна. Узкая, аккуратно заправленная кровать приставлена к стене. В углу напротив устроен небольшой верстачок, за которым прадед круглые сутки мастерил изделия из золота.

Александр Яковлевич, небритый, с растрёпанными седыми волосами, в сером мягком пиджаке и фланелевых брюках, сидит за верстаком, сгорбившись. Он увлечён созданием очередного изделия. Глаза за стёклами круглых очков, которые он не снимал с сороковых годов, блестят. На губах улыбка.

Он занят завершением гнезда, свитого им из золотой проволоки для птички из кварца, которой он только что приделал золотые лапки. Серый дымчатый кварц переходит в черноту на клюве и крыльях птички. Её глазки – крошечные обсидиановые кабошоны.

На комоде стоит рамка с чёрно-белой фотографией Александры Николаевны, его жены. На ней ей всего двадцать пять лет. Лицо чистое, красивое. Губы застыли в радостной улыбке.

На стенах поблёскивают позолотой иконы. Тикают старинные часы с кукушкой.

Дэвид входит без стука, осторожно, чтобы не вспугнуть старика. Он в цветастой рубашке с большим воротом, расстёгнутой на груди, и в джинсах клёш, затянутых широким ремнём с узорчатой пряжкой.

– Здравствуй, мой мальчик, – говорит ему Александр Яковлевич по-русски, не оборачиваясь.

– Здраствуй, дьедушка, – отвечает Дэвид, но не решается пройти в комнату.

– Заходи, раз уж пришёл.

Эдам оживился.

– Ну вот и ответ! Из-за того, что ты не давал ему денег, всю жизнь унижал, а потом так поступил с его женой, у него был мотив заполучить камень.

Майкл заёрзал на кушетке.

– Для чего? – он зло посмотрел на внука.

– Чтобы избавиться от тебя. Продать его и заработать денег. А может, использовать самому.

Майкл недовольно цокнул языком и потряс седой головой.

– А скорее всего, и то и другое, – добавил Эдам.

– Ты только не учитываешь того, что он был… глуповат, – раздражённо проговорил старик.

– Хватит его оскорблять!

– Это констатация факта. Не более.

– Если допустить, что он мог узнать о свойствах камня и рассказать о них кому-то, можно предположить, что информация о камне могла попасть к кому угодно. Логично?

– Нет! Он покончил с собой в семьдесят седьмом, а камень украли только сейчас!

– Да, но я теперь не уверен, что это было самоубийство.

Майкл не на шутку разъярился.

– Все эти дурацкие разговоры не имеют никакого смысла! Я был лучшего о тебе мнения. Народил тупиц! Надо не разговаривать, а действовать! Действовать! Понятно?

На его крик сбежались медсёстры, кинулись его успокаивать, но он отмахнулся от них, как от назойливых мух.

– Занимайся делом, а не болтовнёй! – орал он, белоснежные волосы на его голове трепыхались, как пух. – Я нанял тебя найти камень. Так ищи, а не занимайся ерундой!

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 8

Шелли встретила Эдама у полицейского участка. Он опаздывал.

– Что узнали по олигарху? – спросил он её, направляясь ко входу.

Девушка поспешила за ним.

– Информации не так много. К тому же большинство материалов на русском языке.

Эдам повернул голову и посмотрел на неё. Она стушевалась.

– Я использовала «Гугл Переводчик», – быстро проговорила она. – И всё равно. Немного. Год назад в Екта… Екте… Сложно выговорить.

– Екатеринбурге. Я тоже долго запоминал.

– Так вот там, где он постоянно проживает, разразился скандал, когда люди Хабаева захватили старинный особняк в центре города. Раньше там был так называемый дворец пионеров.

– Что это?

Они зашли в здание.

– При Советах власти передавали дворцы и дома аристократии детям. Чтобы там школьники занимались рисованием, музыкой… В общем, такие места для детского развития, насколько я поняла. Так вот из-за того, что Хабаев забрал этот особняк себе, общественность всколыхнулась. В городе были беспорядки. Даже Би-би-си про них делали репортаж.

– И чем всё закончилось? – бросил Эдам на ходу, поднимаясь по лестнице.

– Он пообещал переоборудовать одно из своих офисных зданий под нужды детей. А сам теперь живёт в историческом здании. Вот, – она показала Эдаму изображение на телефоне.

На фото с высоты птичьего полёта был запечатлён архитектурный ансамбль из нескольких зданий c колоннами, возвышающийся на холме над городом.

– Да это целый дворец! – приподнял брови Эдам.

Он даже сбавил шаг, чтобы рассмотреть снимок.

– Не думал, что там такие могут быть, – признался он.

– И я! Посмотрела фотографии из любопытства. Город вполне современный. Исторических зданий не так много сохранилось.

– Это, конечно, интересно, но нам никак не помогает. Что известно про его прошлое?

– У города репутация криминальной столицы России.

– Какая радость.

– Там было шумно в девяностые годы. Но сейчас вроде тихо. Я нашла одну статью, где говорится, что Хабаев – выходец из группировки под названием «Центровые». Но он один из первых занялся бизнесом. В общем-то, ничего другого на эту тему не нашла. Только пару фотографий с кладбища, где похоронены видные гангстеры. Сейчас он активно занимается благотворительностью. Личность, хорошо известная как в городе, так и в стране.

– А что известно про его семью?

– Дочь от первого брака Виктория живёт в Майами. Фотограф. Сын Евгений разбился в автокатастрофе четыре года назад. Он был стритрейсером.

– А от второго брака есть дети?

Шелли смутилась.

– Пока не нашла информацию.

– Найди, пожалуйста.

– Зато я узнала, что у него на днях будет юбилей. Пятьдесят лет.

– Что нам это даёт?

– Не знаю. Просто факт.

– Где будет праздновать, выяснила?

– Как?

Эдам остановился. Шелли густо покраснела, но румянец на её шоколадной коже не был заметен Эдаму. К тому же он и не смотрел на неё. Он думал.

– Его предприятия находятся там же?

– Только одно. В ста километрах от города. Горно-обогатительный комбинат. Муриз… Муз… Извини. У русских всегда такие непроизносимые названия?

– Название мне неважно, – он двинулся дальше.

– Там добывают драгоценные камни, в общем.

Глаза Эдама заблестели.

– Уже интереснее. Пришли название на почту, чтобы было.

Они свернули в коридор, в конце которого находился нужный им кабинет, и увидели инспектора Дженсена. Он шёл им навстречу.

– Прошу прощения за задержку, инспектор.

– Господин Шерл. Если вы думаете, что здесь пятизвёздочный отель, а мы ваша обслуга, то уверяю вас, вы ошибаетесь, – бросил он через плечо, проходя мимо них.

Эдам последовал за ним.

– Не могли бы вы хотя бы минуту нам уделить?

– Мы поговорим тогда, когда это будет необходимо. Нам.

– Я думал, если мы объединим усилия, это будет только на пользу делу.

Дженсен остановился и окинул их обоих неодобрительным взглядом.

– Вы, я полагаю, мисс Холл? – он холодно посмотрел на Шелли.

– Да, это я вам звонила, – кротко ответила она.

Инспектор перевёл на Эдама тяжёлый взгляд.

– Я буду откровенен с вами, мистер Шерл, – резко проговорил он. – Мне плевать, что там думает моё начальство и кому оно привыкло целовать одно место. Я работаю в этой системе тридцать лет и никому и никогда не позволял на себя давить. Это понятно?

Эдам не перебивал.

– Ваша так называемая готовность объединить усилия ничего, кроме улыбки, вызвать не может. Особенно после так называемого самоубийства Алистера.

Эдам понял, что разговор будет непростым, и ответил как можно мягче:

– Но ведь мы в некотором смысле обращаемся за помощью к вам, инспектор. И готовы делиться той информацией, что есть у нас.

– Очень приятно слышать, что вы готовы делиться некой информацией. Но хочу отметить, что в первую очередь это в ваших собственных интересах. Если у вас появится какая-то информация, мы будем всегда рады её получить. Но если мы задаём вопросы, неплохо бы на них получать ответы. А если ответов нет или вы по какой-то причине решите их не давать, то будьте уверены, мы всегда сможем их найти. Сами.

Эдам хотел было ответить, но Дженсен остановил его властным жестом.

– Я не закончил. Ваш босс… или кто он там… Тенли настаивал чуть ли не на совместных совещаниях. Всё бы это, может быть, и имело какой-то смысл до смерти Алистера. Мне любопытно, откуда у вас и вашей компании такой интерес к этому делу? – он впился в них взглядом. – Это вопрос. На который я хочу получить прямой и ясный ответ.

– Но вы ведь знаете, что моего деда, Майкла Шерла, ограбили. А Тоби знал женщину, которая совершила ограбление. Насколько мне известно, мы передали вам все материалы, – он покосился на Шелли.

– Да, – подтвердила она.

– Это всё замечательно. Но с момента ограбления прошло больше суток, прежде чем вы обратились в полицию. А в течение этих суток сотрудники безопасности Sherl Group контактировали с Алистером. И оказались в его доме как раз в тот день, когда он ни с того, ни с сего решил распрощаться с жизнью. Это совпадение? Или как? Может, у него за эти сутки появилась причина отойти в мир иной? Может, вскорости у кого-то ещё появятся такие причины?

– Я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны, инспектор, – ответил Эдам. – Никто из нас не ожидал, что такое может случиться. В конце концов, мы же сами вызвали скорую и сообщили о самоубийстве Тоби. Мы не пытались скрыться.

– Вы мне сейчас пытаетесь объяснить свои мотивы? – Дженсен вперил в него колкий взгляд. – Что вам мешало это сделать во время нашей первой встречи?

Эдам прочистил горло.

– Я понимаю. Буду откровенен. В тот момент у нас не было разрешения от владельца компании. Мы ведь работаем на него, в конце концов.

Инспектор поднял брови.

– Это вы сейчас про Майкла Шерла, который, насколько мне известно, лежит в реанимации?

– Именно, – ответил Эдам твёрдо.

– Знаете, если вы таким образом пытались меня в чём-то убедить, то у вас плохо получилось. Мы увидимся и поговорим с вами отдельно. Всего доброго.

Эдам понял, что возражать бесполезно.

– Вчера я обнаружил за собой слежку в метро. Мистер Тенли должен был упомянуть об этом.

– А вы уверены, что вам не показалось? – в глазах полицейского мелькнула усмешка.

– Да. Абсолютно. Мне удалось оторваться. Не могли бы мы…

– Мы проверим, – перебил его Дженсен. – И как будет возможность, уведомим вас официально. Мне нужно идти.

Эдам остановил его.

– Прошу прощения, инспектор. Последний вопрос. Насколько я понимаю, если возникают сомнения в том, что человек совершил самоубийство, полиция заводит дело, так?

Лицо Дженсена окаменело.

– А почему вы интересуетесь? – холодно спросил он.

– Я не хочу, чтобы вы меня неправильно поняли. Мой отец покончил с собой в семьдесят седьмом году. Но у меня есть подозрение, что это было вовсе не самоубийство. Я хочу узнать, заводилось ли дело.

– Вы всегда можете узнать это в архиве, – ответил Дженсен. – А теперь мне действительно нужно идти.

Инспектор развернулся и энергично зашагал по коридору. Эдам проводил его задумчивым взглядом.

Шелли, которая тут же стала искать нужную информацию в телефоне, подняла голову:

– Сейчас все запросы делаются онлайн. Информацию выдают в течение тридцати дней.

– Мы не можем столько ждать. Пойдём, – он направился обратно к выходу. Она поспешила за ним.

– Куда мы идём?

– В архив.

– Но ведь… – она остановилась.

Эдам обернулся.

– Ты найдёшь мне телефон и адрес архива, а я тебе покажу, какие чудеса творят журналистская смекалка и природный шарм.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 9

Всего через час с небольшим они стояли у окна в одном из зданий архива полиции. Милая мисс Хоуэлс, которой Эдама и Шелли представил её непосредственный начальник, ушла на поиски нужного им дела.

– Что ж, я впечатлена, – призналась Шелли, облокачиваясь на подоконник.

– Для любого опытного журналиста это не составило бы никакого труда.

Он встал рядом и задумчиво посмотрел в окно.

– Почему ты решил идти к Дженсену? – спросила она.

Эдам забросил таблетку в рот и поморщился.

– Мне надо было посмотреть, насколько реально сотрудничать с ним.

– Теперь знаешь.

Он покосился на неё. Она засмеялась. Он не смог не улыбнуться в ответ, настолько её смех был заразителен.

– Но мы справимся и сами. Верно? – он произнёс это с деланой серьёзностью.

– У нас довольно неплохая команда, должна сказать, – согласилась Шелли, посмотрев на него.

Во взгляде её промелькнула гордость и одновременно кокетство. Он зарделся.

– М-да. Дэн меня вчера готов был убить.

– Я знаю, он говорил, – хохотнула она и тут же скуксилась. – Тоби жалко. Такой красивый мальчик.

– Он же весь какой-то… женоподобный, – Эдам на секунду забыл, что надо сочувствовать погибшим. – Судя по фотографиям, по крайней мере.

– Но он же был моделью.

– Ах да! Простите.

Мисс Хоуэлс вернулась с тонкой папкой.

– Дела о самоубийстве вашего отца у нас нет, – сообщила она. – Вы можете обратиться в архив коронера. Они хранят материалы вскрытия и заключения о смерти. Я решила на всякий случай проверить в базе, – она раскрыла папку. – У него было несколько приводов за хулиганство. Был бы единичный случай, дело хранили бы всего три года, но, поскольку у него был некоторый, так сказать, послужной список, материалы сохранились.

Эдам подошёл ближе. Работница архива развернула дело так, чтобы ему было видно.

– Последнее датируется 11 октября 1975 года. Дэвид Шерл. Вот, посмотрите фото. Он?

Эдам взглянул на фотографию.

– Да. А что это за дело?

– Дебош в баре, – ответила она и протянула папку Эдаму.

Он быстро просмотрел немногочисленные листы.

– Драка. Нанесение лёгких телесных повреждений. Понятно, – пробормотал он. – Можем мы забрать дело для ознакомления?

– Мы не выдаём документы на руки. Но вы можете сделать копию.

– Было бы замечательно.

Эдам сделал шаг вслед за женщиной и вдруг покачнулся. Ему стало нехорошо. В глазах потемнело, ноги подкосились. Он вцепился в подоконник, чтобы не упасть. Шелли подхватила его под руку.

– Вам плохо? Может, вызвать скорую? – заволновалась мисс Хоуэлс.

– Нет-нет, – успокоил её Эдам. – Это последствия контузии. Сейчас всё пройдёт.

– Я могу сделать копию, – предложила Шелли, с испугом вглядываясь в его лицо.

Эдам с трудом подавил приступ тошноты.

– Да. Спасибо! Я, пожалуй… вызову такси.

Шелли повернулась к мисс Хоуэлс:

– Я сейчас подойду.

– Конечно, конечно, – закивала та, не отрывая встревоженного взгляда от посетителя.

Шелли взяла Эдама под руку и довела его до выхода.

– Я в офисе с утра передам тебе.

Он замотал головой:

– Нет. Лучше не в офисе. Там рядом есть кофейня. На Пикадилли.

– Caffé Concerto?

– Так, кажется, – он постарался сфокусировать взгляд на ней и с трудом выдавил улыбку. – Обещаю, завтра такого не повторится.

Шелли покачала головой, наблюдая, как Эдам делает глубокие вдохи, пытаясь выровнять дыхание. Она вдруг поймала себя на странной мысли: будет это просто встреча по работе или нечто большее? Она бросила на него любопытный взгляд, но по его виду сейчас трудно было это понять.

– Тогда… в восемь? – неуверенно спросила она.

– Да. Спасибо.

– До машины дойдёшь?

Эдам сделал над собой усилие и расправил плечи.

– Естественно.

Он высвободил руку и нетвёрдой походкой направился к выходу, набирая номер такси.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 10

Эдам плеснул в лицо холодной водой и посмотрел в зеркало. Он на удивление быстро добрался до дома из архива и чуть ли не вбежал в ванную. Его выворачивало несколько минут, но после этого стало немного легче. Шатаясь, он добрёл до комнаты. Перед глазами расплывались разноцветные круги, но даже в таком состоянии мысли не отпускали его. Он снова и снова возвращался к расстановке.

– Так что я представляю? – спросил его Диллан.

– Ты… семейная тайна, – ответил Эдам. – Я сам не знаю, что это такое. Может быть, сегодня мы это выясним.

Он подвёл Диллана к Оливеру и Лене, замещавшим Александра и Александру Вороновых. Лена тут же закрылась руками.

– Пожалуйста, не надо.

Оливер прикрыл её собой.

– Не знаю, что это. Но эта вещь не приносит счастья.

Диллан вопросительно посмотрел на Эдама.

– Ничего, ничего, – пришла на помощь Оливия. – Постойте здесь.

Лена отняла от лица руки.

– Пожалуйста, уберите его! – попросила она срывающимся голосом. – Это какое-то…

– Проклятье? – выдавил Эдам.

– Д-да, – Лену трясло.

Эдам представил прадеда, плачущего в своей комнате над портретом жены. Ему стало стыдно, что он доставляет неприятные ощущения совершенно незнакомым людям. Он хотел было удалить камень из расстановки, но тут Диллан повернулся к нему.

– Всё, что я могу сказать, – произнёс он, нахмурившись, – это только то, что я больше, чем есть.

– Что это значит? – не понял Эдам.

– Не знаю.

К ним подошёл Джон, заместитель Дэвида.

– Думайте что хотите. Но я уверен, что меня убила именно эта штука.

Эдам проработал до полуночи над схемой. Перерисовывал её несколько раз, меняя расположение людей вокруг имени Майкла, но пока понимания не прибавлялось ни на йоту. Вконец измучившись, он вышел на балкон. Ночи ещё были промозглые. Эдам съёжился от пробегающего по коже холода, но решил проветрить мозги и остался. Небо давило сверху, нависая тучами над городом. В висках надоедливо стучал пульс. Эдам с радостью бы сейчас лёг и проспал до полудня. Когда он в последний раз нормально высыпался? Он уже и не помнил.

Пальцы ног совсем заледенели, но ему не хотелось возвращаться в душную комнату. Он обернулся и посмотрел на исчерченный разноцветными стрелками листок, лежащий на кофейном столике в гостиной.

«Если во всём этом и есть какой-то смысл, то совершенно непонятно какой», – подумал он.

Его взгляд упал на шахматную доску с незаконченной партией. Он взял одну из фигур и задумался. Простояв так какое-то время, достал из кармана телефон и набрал номер.

– Это я. Привет! Это мой новый номер.

– Ты что, охренел?! – раздался в трубке знакомый голос с русским акцентом. – У нас тут пять утра!

– Я так и не сказал тебе спасибо, – ответил Эдам.

– Погоди.

Олег, уснувший далеко за полночь, с трудом поднялся с кровати, глянул на спящую рядом жену и осторожно вышел из спальни. Он с силой помассировал глаза, взял сигарету и прошлёпал на балкон. Небо над новостройками Васильевского острова уже порозовело.

– И ты решил это сделать в такое время?

Он пощёлкал зажигалкой несколько раз и закурил.

– Олег! Мне нужна твоя помощь, – сказал Эдам серьёзно. – Мне необходимо найти информацию, которую я отсюда не достану. И складывается так, что я поеду в Россию, а там мне будет нужен надёжный человек.

Олег выдохнул дым и ответил:

– Мне на днях ехать в командировку. Я не смогу. Извини, чувак!

– Может быть, это не займёт много времени. Запиши два имени. Виктор Хабаев.

– Хабаев? Олигарх, что ли?

– Он пытался купить компанию моего деда. Любая информация о нём, которая тебе покажется странной или подозрительной, поможет.

Олег покривился.

– Это ни хрена не конкретно. Что именно тебе нужно?

– Я никогда не рассказывал тебе, что мой дед владелец очень известного ювелирного бренда. После показа последней коллекции его ограбили. И есть очень большие подозрения, что Виктор Хабаев имеет к этому отношение.

– Интересно, – пробасил Олег. – Но мне-то что нужно о нём узнать?