Текст книги "Камень"

Глава третья

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 1

В отличие от предыдущих дней с самого утра было тепло и солнечно. Чувствовалась весна. Птицы звенели, в ясном небе медленно растворялись перистые облака.

Эдам шёл по залитой солнцем улице. Он торопился – сегодня он не имел права опаздывать. Оливия меньше чем за сутки сумела организовать для него сессию, о которой он просил. И это оказалось не так дорого, как он опасался.

– Я со своей стороны всё сделала, – проговорила она в трубку после того, как сообщила, что мероприятие состоится. – А вы?

– Вы про мой запрос? – уточнил он.

– Итак?

– Я бы сформулировал это таким образом… – он запнулся.

Оливия терпеливо ждала. А он ясно понял, что эта ситуация – всё, что происходит с ним сейчас, – была дана ему не просто так. Турбулентность, в которой он внезапно оказался, имела смысл, даже предназначение. Эта ситуация дана для того, чтобы он мог изменить свою жизнь.

А что с его жизнью не так?

Если подумать, то всё. Он все эти годы жил как перекати-поле. Бесцельно носился по земле, движимый чем угодно, но не своими намерениями. Хотя сам Эдам, естественно, так не думал. Скорее наоборот. Но что в реальности? Он никому не был нужен, даже себе. Пока он был молод и здоров, это не казалось проблемой.

Но вот случился сбой. Капитальный сбой по всем фронтам. И что? Его сшибло на обочину жизни в одну секунду, и, не обратись к нему дед, что бы он сейчас делал? Он один, у него никого нет. Нет ни одного человека на свете, который будет горевать о нём, если он вдруг завтра умрёт.

Что останется после него?

Пустота. Он ничего не создал в своей жизни. Его статьи истлели вместе с газетами, выброшенными через день после прочтения. Даже не так. Сейчас, когда газеты перестали издавать на бумаге, всё происходит ещё стремительнее. Прошёл час – и твоя статья утонула в водовороте другой информации. Сколько людей успели её прочесть? Десять или десять тысяч? Это вообще не имеет значения: история, которую ты рассказал, мысли, которые ты пытался донести, чувства, которыми ты поделился, – всё это растворилось в цифровой лавине и в головах без следа.

В чём ценность его жизни?

Каково её значение?

Сорок с лишним лет он нёсся в потоке событий, побывал почти в каждой горячей точке на планете – и что? Пожалуй, впервые он смог остановиться и оглянуться назад. И ему стало страшно.

– Я чувствую, что бессмысленно живу, – словно приговор самому себе, произнёс Эдам в трубку.

– Так.

– Я хочу понять, почему я не чувствую корней, не могу наладить нормальную жизнь, – сбивающимся голосом продолжил он.

Ещё пять лет назад он бы расхохотался, услышав это из своих уст. Пот прошиб его.

– Это очень глупо звучит?

– Нет. Совсем нет, – ответила Оливия уверенным тоном.

– Это похоже на запрос?

– Да, конечно. Увидимся завтра, Эдам.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 2

Настроение у него, несмотря на мрачный сон, было прекрасное. И голова не болела уже часа три.

Он свернул к небольшому приземистому зданию и зашёл в спортивный зал, размещавшийся внутри.

Оливия и несколько человек разных возрастов, очевидно малознакомых друг с другом, уже были здесь. Они сидели на скамейках для зрителей. Оливия разговаривала с двумя молодыми людьми, но, увидев Эдама, извинилась и пошла ему навстречу, протягивая руку для приветствия.

– Я не хотел опаздывать, – смущённо проговорил Эдам.

– А вы и не опоздали. Мы только подошли. Доброе утро, Эдам!

– Здравствуйте! Все в сборе? – он с недоверием посмотрел на приглашённых.

– Да, мы готовы, – ответила она.

Эдам наклонился к ней и негромко спросил:

– А они точно не актёры?

Психотерапевт мягко улыбнулась.

– Самые обычные люди. Среди них есть пара студентов, изучающих психологию, но остальные никак с этой сферой не связаны. И для многих, как и для вас, это первый опыт, – она внимательно посмотрела на Эдама. – Как вы настроены? Всё в порядке?

– Да, да. Всё в норме, – он постарался не выдать волнения и бросил взгляд на часы на стене: тринадцать минут десятого. – Давайте начнём без лишних предисловий.

– Конечно. Вы, главное, постарайтесь расслабиться. Всё будет хорошо.

Они подошли к сидящим на скамейках людям.

– Давайте поприветствуем Эдама, – обратилась Оливия к участникам. – Он заказчик этой расстановки, или, правильнее, фасилитатор.

Все с любопытством посмотрели на него.

– Мы будем разбираться сегодня в родовой системе Эдама в соответствии с его запросом. Знать, какой запрос у фасилитатора, вам не нужно. Чем меньше вы, как заместители, знаете о его ситуации и его семье, тем лучше. Я знаю, что большинство из вас незнакомы с методом расстановок. И это тоже хорошо. Для того чтобы всё прошло наилучшим образом, важно, чтобы у участников не было никаких особых ожиданий от процесса. Эдам!

Он с готовностью повернулся к Оливии.

– Вы привнесли сюда свою энергию. Она свяжет нас с вашей родовой системой.

Эдам натужно улыбнулся и незаметно для остальных пропустил воздух сквозь зубы, чтобы снять напряжение.

Оливия снова обратилась к участникам:

– Сегодня вы будете заместителями родных Эдама. Его родителями, бабушками, дедушками. Всё, что вам нужно, – это чувствовать и следовать за своими чувствами. Реагировать на происходящее самым естественным для вас способом.

Один из добровольцев, мужчина лет сорока пяти, с простым, открытым лицом, поднял руку:

– Миссис Райт.

– Да, Джон?

– Извините, я не совсем понимаю… что значит следовать за своими чувствами?

– Вы разберётесь в процессе, – успокоила его Оливия. – Говорите и делайте то, что чувствуете.

Пятидесятилетняя женщина, в длинной сиреневой кофте, с распущенными седыми волосами, сидящая неподалёку от Джона, повернулась к нему. Деревянные бусы на её груди едва слышно загремели.

– Это поначалу непонятно. Быстро разберёшься. Это не высшая математика, – сказала она со знанием дела.

– Спасибо, Вероника. Эдам, пожалуйста, посмотрите на участников и выберете из них того, кто будет замещать вас во время процесса. Вы будете наблюдать за происходящим со стороны. В этом будет состоять ваша работа.

– Понял.

Эдам обвёл взглядом присутствующих.

– Вы можете подойти к каждому, почувствовать, кто больше подходит вам в качестве заместителя, – подсказала Оливия.

Эдам прошёл вдоль скамеек, на которых сидели приглашённые. Его психотерапевт двигалась следом. Он подходил к каждому, смотрел в глаза, старался почувствовать некое единение с человеком.

– Правильно. Слушайте себя, – подбодрила его Оливия.

Он остановился около молодого темнокожего парня лет двадцати семи.

– Может быть, вы?

– Может быть, – молодой человек встал и посмотрел на Эдама, потом на ведущую расстановки. – Что мне нужно делать?

– Эдам, возьмите Криса за плечи обеими руками и попросите его быть вашим заместителем.

– Крис, я прошу тебя быть в этой расстановке мной, Эдамом Шерлом, – произнёс он.

Оливия посмотрела на молодого человека:

– Вы согласны?

– Да. Я согласен быть тобой, – кивнул Крис Эдаму.

– Куда бы вы поставили в этой системе себя? – продолжила Оливия, вновь обратившись к Эдаму, и указала на пространство баскетбольного зала перед ними. – Прямо берите Криса за плечи и ведите его на место, где, по-вашему, вы должны находиться.

Молодой человек перешагнул через скамейку, Эдам встал позади него, взял за плечи, вывел в центр зала и развернул боком к присутствующим. Все с интересом следили за ними.

– Итак, мы начали выстраивать родовую систему Эдама, – комментировала происходящее ведущая. – Его энергия наполняет пространство, и в какой-то момент вы её тоже почувствуете.

– Я пока ничего не чувствую, – сказал Крис.

– Ничего. Это нормально. Прислушивайтесь к своим ощущениям. Я, например, уже чувствую, что процесс пошёл, – Оливия заглянула ему в глаза. – Что вы можете сказать про себя?

– Про себя или про него? – растерялся Крис.

– Сейчас Эдам – это вы. Вы его замещаете.

Крис задумался. Ответил он не сразу.

– Мускулы будто зажаты. Такое ощущение, что нужно постоянно быть готовым к любой неожиданности.

– Хорошо. Что ещё?

– Я как бы в пустоте. Вокруг меня никого нет.

– И как вы себя ощущаете в этой пустоте?

– Мне… некомфортно, – признался он.

– Вам бы хотелось, чтобы кто-то был рядом?

– Да. Наверное.

Оливия повернулась к Эдаму:

– Давайте поставим следующего участника. Кого?

Эдам размышлял недолго.

– Отца, – твёрдо ответил он и вновь направился к скамейкам.

Он выбрал Джона, того новичка, который задал в самом начале вопрос, и поставил его в дальний угол зала за спиной Криса.

– Как меня зовут? – спросил Эдама новый заместитель.

– Дэвид.

– Я стал папой, – засмеялся Джон.

Все улыбнулись, и Эдам почувствовал, что уже не испытывает недоверия к участникам, напряжение спало.

Оливия вернулась к Крису.

– Как вы себя ощущаете сейчас?

– Так же. Ничего не изменилось. Я же его не вижу.

– Прислушайтесь к своим чувствам.

Крис сосредоточился.

– Есть какое-то светлое пятно позади меня. Небольшое.

– Посмотрите на это пятно, – предложила Оливия. – Какие ощущения?

– Обычное пятно. Голубоватое. От него какой-то холодок идёт, – Крис посмотрел на Эдама. – А что, отец уехал? Почему он так далеко от меня? Мы не общаемся?

– Он умер, – ответил Эдам.

– Понятно. Я, может быть, что-то делаю неправильно? – спросил он Оливию.

– Всё отлично. Побудьте в этом состоянии.

Она направилась к Джону.

– Дэвид?

Джон выпрямился.

– Да-да, я готов.

– Вон там стоит ваш сын Эдам. Что вы чувствуете по отношению к нему?

Улыбка на губах Джона померкла.

– Ощущение, будто я что-то сделал не так. Он должен быть очень обижен на меня. Но… мне кажется, я не был плохим человеком. Вы сказали, что я умер? – спросил он, глядя на Эдама.

Тот кивнул.

– Вот почему я его вижу только младенцем, – Джон задумался. – Я хотел быть хорошим отцом. Да, определённо. Знаете, там, в той стороне, где он стоит, есть что-то такое… Очень неприятное чувство идёт оттуда. Но это не он. Это не часть его.

– Может быть, попробуем поставить вашу маму? – обратилась Оливия к Эдаму.

Рыжеволосая Дебби, с лицом, щедро осыпанным веснушками, поправила бордовую кофточку, когда поднималась. Она смутилась, узнав, что будет мамой Эдама.

– Констанс? – уточнила девушка имя матери.

Эдам кивнул. Он поставил Дебби в конце зала, напротив Джона.

Оливия подошла к Дебби. Эдам стоял в центре зала позади Криса и смотрел на получившуюся фигуру.

– Обратите внимание, что вы своих родителей не видите, – подсказала ему Оливия и обвела рукой трёх первых участников.

Эдам посмотрел сначала на своего заместителя, потом на Джона и Дебби.

– Точно!

– А я его могу видеть, – сообщил Джон, обращаясь к Оливии. – А она, – он показал на Дебби, – стоит к нему боком.

– Действительно, – согласилась Оливия. – И между родителями довольно большая дистанция.

– И правда, – Джон смерил взглядом расстояние между собой и Дебби. – Это плохо?

– Мы создаём родовую систему Эдама. Она такая, какая есть. Это данность, – объяснила Оливия. – Пожалуйста, старайтесь говорить только тогда, когда я разрешу.

Дебби не утерпела и тоже включилась в разговор.

– Интересно, что я смотрю на Дэвида, – она повернулась к Эдаму. – Так папу звали, да? А он смотрит на сына, но не на меня.

Эдам в задумчивости посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на Джона.

– Да, – продолжила Дебби, обращаясь к Оливии. – Вы говорили про энергию. Я её очень хорошо чувствую.

– А что вы чувствуете? – спросила её психолог.

Дебби облизнула губы.

– Я беспокоюсь за мужа.

Эдам сделал шаг вперёд, стараясь уловить каждое её слово.

– Мне хочется его защищать.

– Защищать? – Оливия сделала знак Эдаму, чтобы он не вмешивался, а только слушал. – Почему?

– Он какой-то… надломленный.

– А вот то, что он на вас не смотрит, вас смущает? – поинтересовалась она у Дебби.

– Он в своих мыслях. У него много проблем. Он очень нервный.

– Дэвид, – обратилась Оливия к Джону. – А вы что-то чувствуете?

– У меня всё тело сжалось, – по лицу мужчины пробежала тревога. – Она права. У меня постоянно какие-то проблемы. Причём, похоже, я сам их себе устраиваю, – он кротко посмотрел на ведущую.

– А как вы относитесь к Констанс?

– Я… Я её недостоин. Она слишком меня любит, а я постоянно подвожу её.

Оливия пересекла зал и подошла к Крису. Эдам мгновенно последовал за ней. Молодой человек кусал губы.

– Я их совсем не чувствую, – признался он. – Вот тут, впереди, что-то есть. А там, сзади, – нет.

Эдам озадаченно посмотрел на то место, куда указывали оба заместителя.

Оливия глянула на него:

– Может, время добавить ещё какую-то фигуру?

– Деда? Да. Давайте поставим моего деда, – решил Эдам.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 3

Он направился к зрителям и выбрал в заместители Сэма, скромного человека лет шестидесяти, похожего на бухгалтера. Он поставил его перед Крисом-Эдамом, примерно в пяти метрах от него и чуть правее.

– Уберите его от меня! – Крис даже немного съёжился, увидев Сэма.

Оливия тут же отреагировала.

– Что вы чувствуете?

– Ненависть.

– За что? Вы хотите ему что-то сказать?

Крис уставился в пол. На его лбу образовались складки.

– Он ненавидит меня.

– А вы? – спросила Оливия. – Что вы чувствуете по отношению к нему?

Эдам с тревогой посмотрел на обоих.

– Не знаю. Опасность. От него всего можно ожидать.

– Вы хотели бы поменять позицию, встать в другое место? – продолжила ведущая.

Молодой человек отрицательно покачал головой.

– Что есть, то есть. Ничего уже не изменишь. Потерплю.

– То есть вы думаете, что ничего изменить невозможно?

– Нет, – просто ответил Крис. – Ну разве только умереть.

Повисла пауза.

– А вы хотите умереть? – как можно мягче спросила Оливия.

Крис помолчал, потом тихо ответил:

– Да.

Эдам остолбенел. Психолог заметила его взгляд, но продолжила работу с участниками.

– Побудьте пока в этом чувстве, – сказала она Крису и подошла к Сэму-Майклу. – А вы что чувствуете?

– По отношению к нему? – мужчина посмотрел на «внука» и покривил губы. – Он какой-то самовлюблённый. Избалованный. Не вызывает уважения.

– А ты какой? – оскалился вдруг Крис.

– Тебе таким точно не стать, – ухмыльнулся заместитель деда. – Никогда.

– А я и не хочу! – чуть не зарычал молодой человек в ответ.

– Попробуйте пока понаблюдать за своими чувствами, – попросила их Оливия, встав между ними. – И старайтесь говорить, когда я вас попрошу. Если очень хочется сделать какое-то замечание, дайте мне знак.

Она снова подошла к Сэму.

– Майкл! Посмотрите на Эдама.

– Зачем?

– Просто посмотрите на него.

Сэм нехотя перевёл взгляд на Криса. Тот смотрел в сторону и играл желваками.

– Вы любите своего внука?

– Он никого не любит, – хмыкнул Крис.

Оливия остановила его.

– Погодите. Сейчас мы разговариваем с Майклом. Майкл?

– Мне кажется, вопрос поставлен некорректно, – ответил Сэм.

– Хорошо. Я спрошу по-другому. Вы испытываете к своему внуку какие-то чувства?

Сэм поколебался.

– Честно говорить?

– Конечно.

– Я бы раздавил его, как таракана, если бы он ещё раз так повёл себя со мной. Но это я как Майкл говорю, – тут же уточнил он.

– Ничего-ничего. Говорите так, как чувствуете. Других чувств нет?

– Мне не нравится его самомнение. Много из себя строит. Толку от него никакого. И, судя по всему, ничего он в жизни не добился, – сказав это, Сэм сообразил, что Эдам стоит рядом, и с опаской глянул в его сторону.

Тот не обратил внимания на его испуг. Он был потрясён тем, насколько всё это похоже на его жизнь.

Оливия тем временем подошла к заместителю отца Эдама.

– Я не буду ничего говорить, – угрюмо буркнул Джон, не глядя на Сэма. – Можно?

Оливия внимательно посмотрела на него.

– Почему?

– Иначе я его убью, – он прикрыл глаза рукой, потом посмотрел на Эдама. – Он ещё жив?

– Мой дед? Да.

– У меня такое ощущение, что он преступник или убийца. Я надеюсь, он в тюрьме?

Эдам слегка усмехнулся и отрицательно покачал головой.

– Но сидел, правильно?

– Нет.

– Странно.

Дебби вся сжалась, пока они разговаривали о Майкле. Эдам дал знак Оливии, она тут же подошла к девушке.

– А я могу поменяться с кем-нибудь? – спросила та психолога.

– Если вам настолько некомфортно, что вы не можете находиться здесь, мы вас, конечно, заменим, – пообещала Оливия. – Но прежде разрешите вас спросить, что вы чувствуете по поводу своего сына?

– А у меня нет ребёнка, – ответила девушка.

– Я говорю про Эдама, – Оливия в ожидании посмотрела на Дебби.

– О! Я… Мне казалось, что у меня был ребёнок, но он умер, – она рассеянно посмотрела на Криса. – Я что-то не так сказала? Извините.

– Вы как себя чувствуете?

Девушка нахмурилась. Казалось, она не совсем понимает, где находится.

– Да, да. Я просто… Странно очень.

– Он хотел его убить, – сказал ей Джон-Дэвид, указывая на «Майкла». – Что тут непонятного?

– Но зачем? – удивилась Дебби.

Оливия быстрым шагом направилась к Сэму.

– Вы хотели убить своего внука?

– Я и сейчас хочу, – засмеялся тот и добавил: – Что с ним сделается? Вон он стоит. Живой и невредимый. Не надо делать из меня монстра. Я нормальный человек. Просто я знаю, чего хочу, и я этого добиваюсь. А они все – нет. Кучка слюнтяев!

Оливия задумалась на секунду. Похоже, с подобной ситуацией она столкнулась впервые.

– Давайте попробуем поставить мою бабушку, – предложил Эдам.

Он подошёл к молодой женщине с открытым, невинным лицом.

– Как вас зовут? – спросил он её.

– София.

– София, вы будете заместительницей моей бабушки Розалин?

– Да, – просто ответила она.

Эдам взял её за плечи и повёл в сторону стоящих на площадке заместителей.

– Мы поставим вас… сюда.

Он поставил Софию в стороне от фигуры деда, на довольно приличном расстоянии. Причём повернул её спиной ко всем. По отношению к Крису, замещающему его самого, она стояла чуть левее.

– У Розалин с вашим дедом тоже были плохие отношения? – спросила Оливия Эдама, оценив её позицию.

Он оглядел зал.

– Есть основания так думать.

– Постарайтесь сейчас исходить только из своих чувств и поставьте Розалин в соответствии с ними.

– Я так и сделал, – ответил он.

София, заняв место Розалин, сразу как-то ссутулилась и попыталась закрыться от всех. Эдам обратил на это внимание.

Позже на его схеме, которую он чертил дома, появятся имена Констанс и Розалин. И стрелочки от их имён протянутся к Дэвиду и Майклу. Как его мать и бабушка могли быть связаны с похищением камня, ему было неясно, но он теперь знал, что нужно составить полную картину, как мозаику, чтобы понять, что происходило тогда и что происходит сейчас.

Ведущая подошла к Софии.

– Не трогайте меня, пожалуйста, – прошептала та.

Эдам жестом подозвал Оливию.

– Всё нормально? Так и должно быть?

– Заместители очень быстро влились в поток, – ответила она негромко, чтобы их никто не услышал. – Так редко бывает. Обычно требуется какое-то время на раскачку.

– Это же хорошо?

– Видимо, поток очень сильный. Эмоции зашкаливают.

– Надо продолжать, – тихо ответил ей Эдам, у которого невидимая дыра в груди расширилась до невероятных размеров. – Я не понимаю, куда это всё ведёт, но одно могу сказать точно: мы на правильном пути.

Оливия потёрла подбородок, раздумывая, как действовать дальше. Приняв решение, она твёрдым шагом направилась к заместителю отца Эдама.

– Дэвид, вы не сказали, любили ли вы своего сына.

– Конечно любил! Я всех любил. Даже его, – он указал на Сэма-Майкла.

– Попробуйте обратиться сейчас к своему сыну. Что вы хотите ему сказать?

– Я могу подойти к нему?

– Да, можете, – разрешила Оливия.

Джон пересёк зал и встал напротив Криса.

– Ты видишь меня? – он посмотрел молодому человеку в глаза.

– Да, папа.

Джон взял его за плечи.

– Я был слабым. А ты должен быть сильным.

– Я обязательно буду сильным, отец, – пообещал «Эдам».

Джон замотал головой.

– Я не могу тебе помочь. И мама не может. Ты один. Но в то же время, помни, мы с тобой. Понимаешь? Незримо мы с тобой.

Крис грустно улыбнулся.

– Вы меня бросили.

– Мы…

– Предали. Признай это.

Джон густо покраснел. Он повернулся к Сэму.

– Видишь, что ты натворил? – сказал он сквозь зубы.

Сэм хохотнул.

– Ты не справился со своими отцовскими обязанностями, а обвиняешь меня? Я виноват в том, что ты неудачник?

Джон сжал кулаки.

– Ты сделал меня таким!

– Я? Вот как? – «Майкл» засмеялся. – Я дал тебе всё.

– Ты? Мне? – обозлился Джон.

Оливия подошла к Сэму.

– Если вы считаете, что давали своему сыну что-то, значит, вы давали это с любовью, правильно?

– Да ничего он не давал, – вскричал Джон.

– Видите, – усмехнулся заместитель Майкла. – Вот она, неблагодарность.

– Погодите, погодите! – остановила их Оливия. – Майкл, вы сильный человек?

Сэм задумался.

– Определённо.

– И вы сказали, что любите своего сына и внука.

– Я этого не говорил.

– Ну как же, вы же только что это сказали.

– Допустим, – согласился нехотя тот.

– Можете ли вы поделиться своей силой с ними, чтобы они могли добиться в жизни большего?

– Почему я должен делиться? – пожал плечами Сэм. – Почему я должен всё за них делать? А они? Они-то собираются вообще что-то делать в жизни?

– Если вы дадите им часть силы, им будет легче.

Сэм выдохнул.

– Миссис Райт, я могу согласиться, если вы настаиваете. Но я чувствую отторжение, – покачал он головой. – Человек, которого я замещаю, так бы не поступил. Что мне делать?

Эдам подошёл к Оливии:

– Нужно ввести в расстановку его родителей.

– Родителей Майкла?

– Да.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 4

Эдам прошёл вдоль скамеек с добровольцами. Решение пришло не сразу. Ему потребовалось вернуться в начало и снова посмотреть на оставшихся людей. Наконец он подошёл к совсем юному парню.

– Я Оливер, – представился молодой человек, вставая.

Эдам поставил его справа от Криса, почти у самой стены. Фигура прадеда оказалась практически на одинаковом расстоянии от заместителей Майкла, Дэвида и его самого. Он не ожидал, что так получится. С начала сеанса Эдам уже понял, что, если фигуры стоят рядом, значит, между ними сильна эмоциональная связь.

В его представлении Александр Воронов должен был стоять рядом с сыном и внуком, а он находился на таком же расстоянии от них, как и от правнука, которого вообще никогда в жизни не видел. Эдам вспомнил слова деда о том, что его отец ушёл в себя после смерти жены.

Только он подумал об этом, как Оливия обратилась к Оливеру.

– Как вы чувствуете себя на этом месте?

– Я бы встал вот здесь, – молодой человек сделал несколько шагов в сторону Дэвида. – Можно?

– Конечно. Здесь вам более комфортно?

– Да.

Таким образом, фигура Александра Воронова оказалась между «Эдамом» и «Дэвидом», что совершенно сбивало с толку, ведь он должен был, наоборот, быть ближе к собственному сыну. Эдам посмотрел на Оливера, потом на Сэма-Майкла, заместителей своего отца и себя самого. Ему показалось, что они запутались.

Оливия увидела его замешательство и подошла.

– Вы что-то видите?

– Я пока не понимаю, что происходит.

– Ничего. Сейчас может быть непонятно, зато потом станет ясно, почему фигуры стоят именно так, а не иначе.

– Давайте поставим ещё жену прадеда, – предложил Эдам. – Они сильно любили друг друга, насколько я знаю.

– А я чувствую, что мне чего-то не хватает, – проговорил Оливер с облегчением.

Эдам подвёл к нему Лену, хрупкую девушку лет двадцати двух, и поставил рядом. Подумал и переставил её так, чтобы она стояла справа от фигуры прадеда.

– Да. Так, – подтвердил он собственные ощущения – он уже полностью включился в процесс и был максимально сосредоточен.

Оливия оглядела выстроенную им систему и направилась к «Майклу».

– Майкл, – обратилась она к Сэму. – Как вы себя чувствуете?

– Превосходно. Только скучновато.

Оливия подавила улыбку.

– Это скучно Майклу или вам?

– Майклу, конечно. Мне очень интересно, – ответил тот.

– Побудьте пока Майклом.

– С удовольствием. Это как спектакль какой-то, – ответил Сэм с улыбкой.

– Вы видите своего отца? – спросила она его серьёзно.

– Да. И маму тоже.

– Вы маму любили?

– Да. Конечно.

– А отца?

– В общем… да, – с запинкой ответил он.

Оливия задумалась.

– То есть к ним у вас нет ни претензий, ни пренебрежения?

– Нет. Они достойные люди, – ответил Сэм.

– Интересно, – Оливия сделала шаг в сторону Криса. – Эдам! А как вы сейчас себя чувствуете?

– Я не могу понять, за что он нас так ненавидит, – ответил тот.

– Вы хотите спросить его об этом?

Крис подошёл к Сэму. Тот холодно посмотрел на него.

– Может, я усыновлённый? Или что-то в этом роде? – спросил его Крис. – Почему ты так холоден со мной? Я недостоин тебя?

– Я не буду отвечать.

– Ну вот, я стою перед тобой. Тебе придётся ответить.

– Не хочу, – покривился Сэм.

– Почему?

– Имею право.

– Что ты скрываешь?

– Я? – Сэм хохотнул.

– Ты боишься меня?

– Тебя? Это как бояться мотылька, летающего вокруг лампочки.

– Я ведь ничего от тебя не прошу. Только ответь.

Оливия посмотрела на Джона-Дэвида, который активно подавал ей сигналы.

– Да?

– Я могу подойти? – спросил он. Она кивнула. Джон чуть ли не побежал через весь зал.

– Я надеюсь, мы не подерёмся здесь, – рассмеялся Сэм. – А то я с трудом сдержался, чтобы не дать ему хорошенько.

Джон встал рядом с Крисом.

– Ну и? – Сэм посмотрел на обоих.

– Тебе задали вопрос, – сквозь зубы проговорил Джон.

Сэм посмотрел на него сверху вниз.

– Вы даже не можете вопрос сформулировать.

Крис покачал головой.

– Просто ответь. Ты закрываешься.

– Нисколько, – хмыкнул заместитель деда.

Эдам почувствовал, что эти двое, его отец и он сам, как будто пытаются сдвинуть скалу. Он был потрясён, увидев, насколько они оба слабее Майкла.

Он дал Оливии знак пригласить Оливера. Она оценила его идею.

– Александр, помогите своему сыну, – попросила она Оливера.

Юноша подошёл к Сэму и положил руку ему на плечо. Все до единого заметили, как оно опустилось в этот момент.

– Сын, – спокойно проговорил Оливер. – Я люблю тебя.

«Майкл» покосился на него.

– Что я сделал?

– Полюби их, как мы с мамой любили тебя.

Оливия подозвала Лену. Та встала рядом с Сэмом с другой стороны и положила руку на его левое плечо.

– Мы тебя любим.

– Вы знаете, как я не люблю, когда на меня давят, – поморщился Сэм, стряхнул её руку и высвободился от руки «отца».

Оливер и Лена тут же снова мягко положили их на плечи «Майкла».

– Убейте его! – вдруг подала голос стоявшая ко всем спиной София, замещающая жену Майкла, Розалин.

Все вздрогнули от её голоса. Она повернула к ним заплаканное лицо.

– Вы не понимаете, с чем вы связались!

Заместители переглянулись. Оливия подошла к девушке.

– Вы в порядке?

София всхлипнула.

– У вас ничего не получится.

– Именно, – холодно произнёс Сэм. – У тебя не получилось, не думай, что получится у других. А ну, все отошли от меня!

Заместители невольно попятились. Только Крис не сдвинулся с места. Он смотрел прямо в глаза Сэма. Тот перевёл на него надменный взгляд.

– Что?

– Твоё время ушло, – твёрдо сказал Крис.

– Это мы ещё посмотрим, – усмехнулся «дед».

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 5

Оливия объявила небольшой перерыв. Заместители, с радостью покинув свои места, принялись с жаром обсуждать произошедшее и успокаивать Софию.

Сама же Оливия подошла к Эдаму.

– Я хочу вас предупредить, что всё проходит не так, как обычно. Но это не плохо, – тут же заверила она. – Скорее любопытно. Хорошо, что много эмоций. Мы ещё поговорим об этом в конце.

– Если честно, я потрясён, – признался Эдам. – Но мы обязательно должны продолжить.

– Обязательно, – кивнула она. – Уже сейчас проступило то, что было непонятно нам прежде.

– Столько всего!

– Вы найдёте ответы на свои вопросы. На большинство из них точно, я уверена. Но не сразу. Многое прояснится позже.

Ровно в полдень все заместители вернулись на свои места. Оливия и Эдам обошли их всех.

– Кого-то здесь не хватает, – сказал Крис.

– Мне тоже так кажется, – поддержал его Джон.

– Кого же? – Оливия посмотрела на Эдама.

– Может быть, моей няни, – предположил он. – Она, правда, не родственник мне. Но она фактически воспитала моего отца и меня.

– Если она была важной фигурой в вашей семье, то мы можем её поставить, – согласилась ведущая.

Эдам направился к Веронике, которая с большим интересом наблюдала за процессом и с готовностью приняла приглашение стать заместительницей Бетси.

– Я уж думала не дождусь! – она хлопнула ладонями по покатым коленям.

Эдам поставил её за левым плечом Криса, почти вплотную.

– Ого! – гоготнула Вероника, заняв своё место в системе. – Какие вихри у вас тут бушуют!

– Какие ещё есть ощущения? – спросила её Оливия.

Вероника сосредоточилась, прислушиваясь к себе.

– Я уже давно не с ними. Видимо, не выдержала. Сейчас мне морально легче.

– А что чувствуете вы, Эдам?

Крис повернул голову к Веронике.

– Стало как-то спокойнее.

– Я с тобой, мой мальчик, – она положила руку на его плечо.

– Так ещё лучше, – улыбнулся Крис.

– Пришла и сюда везде совать свой нос, – покривился «Майкл».

– Не твоё дело. Я буду делать то, что должна, – парировала она мгновенно.

Эдам улыбнулся. Он услышал знакомые нотки в её голосе. Позже, среди ночи, на его схеме появится надпись «БЕТСИ» с пометкой «Няня». Стрелочки от неё протянутся к Дэвиду, Адаму и, естественно, к Майклу.

– Мальчики оба без матерей, – продолжила Вероника. – А ты их давишь и давишь.

– Твоего мнения тут никто не спрашивает! – оскалился Сэм. – Ты всего лишь прислуга. Помни об этом.

Куда подевался скромный бухгалтер! Сэм совершенно преобразился! Его лицо раскраснелось. Выражение стало таким же надменным, как у настоящего Майкла.

– Лжец! Он лжец! Он всегда лгал! Всем! – забормотала вдруг София-Розалин, сидящая на полу.

– Да хватит уже! – рявкнул на неё Сэм. – Одно и то же! Одно и то же всё время!

– Ты изменял мне! С самого начала. И… И…

– И… – передразнил её Сэм. – Что «и»? Ты посмотри на себя. Как с такой женой можно было не изменять?

София резко обернулась к нему.

– Ты убил моих родителей! Я всегда знала это!

Эдам бросил на Оливию тревожный взгляд.

– Как она могла это знать? – прошептал он.

У него перед глазами расплылись круги. Головная боль проснулась где-то в глубине черепа и стала стремительно нарастать. Он вспомнил свой сон. Лица его предков, поочерёдно проступающие сквозь зеркальную стену. Они мычали, стонали и плакали.

«Не делай этого!» – закричала во сне его мать.

Эдам повернулся и посмотрел на Дебби, замещающую Констанс. В процессе расстановки все как-то про неё забыли. А она ещё больше сжалась и смотрела в пол.

– Эдам? Эдам?

Он очнулся. Оливия стояла перед ним.

– Всё в порядке?

– Да… да, – он не отрываясь смотрел на Дебби.

Оливия перевела на неё взгляд и тут же подошла к Крису.

– Эдам, – обратилась она к нему. – А вы не хотели бы поговорить со своей матерью?

Крис медленно повернулся и посмотрел на Дебби. Та от его взгляда ещё больше сжалась.

– Нет, – холодно ответил он.

– Но почему?

Вдруг Дебби вскрикнула и, зарыдав, выбежала из зала.

– Оставайтесь, пожалуйста, на своих местах, – попросила Оливия и последовала за ней.

Заместители тревожно переглядывались между собой. Эдам, несмотря на головную боль, лихорадочно соображал. Он оглядел фигуры, застывшие в зале, видя перед собой своих предков – тех, что мертвы, и того единственного из них, что пока ещё жив. Посмотрел на чету Вороновых – милых людей, приехавших когда-то из России, охваченной войной. Чужая страна дала им новую жизнь и сына – Майкла. Эдам перевёл взгляд на деда, возвышающегося в центре, на его загубленную жену, сгорбившуюся поодаль. Позади стоял Дэвид, его отец. Растерянный и покинутый.