Текст книги "Камень"

Глаза Эдама загорелись.

– Они искали кассету с «Пинк Флойдом», – проговорил он сам себе, – а эта кассета, скорее всего, здесь. Или была здесь. А оригинал… Хм! Можно попробовать.

Он посмотрел на Алину:

– Ты умница! Я сейчас. Извини.

Он отошёл от неё, быстро спустился с мостика и набрал Вэнса.

– Вэнс, это Эдам. У тебя есть ключи от моей квартиры?

– Да. А что?

– Нужно отправить туда Шелли. Там в шкафу лежит штук сто кассет с записями. Мне нужно, чтобы она нашла одну, где записана не музыка, а разговор… или монолог. На русском языке, голос мужской. И пока не говори ничего Майклу.

– Эдам, – Вэнс помедлил, затем твёрдо проговорил: – Я готов организовать тебе частный самолёт в Екатеринбург. Сегодня.

Эдам бросил взгляд на Алину и отошёл ещё дальше.

– Что-то случилось?

– Мы вывезем тебя в третью страну. Там посмотрим.

– Я должен закончить здесь. Я уже очень близко.

– Запрос о твоём аресте уже поступил российским властям. У тебя нет времени.

Эдам чертыхнулся.

– Мне нужно время! Хотя бы до утра.

– Это очень рискованно, – возразил Вэнс. – Успевай до восьми утра местного времени.

– Вэнс! Я должен спросить, хоть и не знаю как… Что будет, если я не достану этот чёртов камень?

– Он составил завещание. На тебя, – ответил Тенли.

– Дьявол! Я же просил! Пусть Шелли набирает меня сразу, как найдёт кассету. И выдели ей переводчика с русского.

– Эдам, Шелли…

Лицо Эдама посерело.

– Что?

– Тут много всего произошло.

– Что с ней?

– Автомобильная авария. Я не могу говорить.

– Она жива?

– Нет. Восемь утра – край, – Вэнс положил трубку.

Эдам был раздавлен. Он сжал кулаки и медленно выдохнул. Затем прикрыл глаза. Голова закружилась, и следом нахлынула мигрень. Он сжал виски пальцами и опустился на корточки.

– Нет! Нет! Это не должно было случиться, – прошептал он. – Это я виноват! Идиот!

Он медленно открыл глаза. Вода в канале играла бликами солнца. Он с трудом поднялся и посмотрел на Алину. Она стояла на мостике и с тревогой наблюдала за ним.

Он отвернулся. Навстречу ему шёл Олег. Эдам попытался скрыть свои чувства, но тот его даже не заметил и прошёл мимо, чуть ли не искрясь от гнева.

– Что случилось? – окликнул его Эдам.

Тот остановился.

– Он сказал мне забыть его номер! Гад!

Он выругался по-русски и направился к Алине.

Эдам проводил его взглядом и понял, что Олегом и его сестрой он рисковать не будет ни при каких обстоятельствах.

Он медленно подошёл к ним и, сжав челюсти до боли, проговорил:

– Пожалуйста, больше не контактируйте со мной. Это стало слишком опасным, – он крепко пожал Олегу руку. – Лети домой. А тебе, Алина, лучше уехать из города на некоторое время. Это серьёзно. Ещё раз спасибо вам обоим.

Он сделал шаг назад.

– Давай я хоть доброшу тебя до гостиницы, – предложила Алина.

– Нет. Прощайте!

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 7

Эдам бесцельно бродил по улицам города. Глаза заволакивала пелена горя. Он винил себя за смерть друзей, бесконечно прокручивая мысли о том, что он мог сделать, чтобы они остались живы. Тяжесть головной боли придавливала к земле. Колени подгибались. То и дело к горлу подкатывала тошнота. Когда стало совсем невмоготу, он нашёл лавочку и рухнул на неё. Долго сидел, глядя в одну точку.

Он никогда не боялся сильных мира сего. Он знал, насколько беспощадными они могут быть. Но никогда, никогда его расследования не оплачивались жизнями близких. Раньше опасность если и грозила, то только ему самому.

Эдам знал, что некоторые из его знакомых попадали в подобные ситуации. Но это случалось очень редко. Он слышал, что кому-то из его коллег поступали предложения, от которых нельзя было отказаться. И он всегда осуждал тех, кто прогибался под давлением обстоятельств. Теперь он сам оказался в таком положении. Эдам вспоминал свои рассуждения о принципах и долге журналиста, о смелости и готовности идти до конца. Сейчас эти убеждения вызывали в нём лишь горькую усмешку.

Как он может позволить себе идти до конца, если каждый его шаг способен привести к ещё большим жертвам?

Какое право он имеет рисковать другими людьми?..

Эдам брёл по чужому городу, ничего вокруг не замечая, полностью захваченный вихрем мучительных мыслей и чувств.

Вечернее солнце позолотило циферблат часов на здании мэрии. Ленин, стоящий напротив, воздевал руку вверх. Зажглись огни на торговых центрах. Эдам очнулся и понял, что оказался недалеко от отеля, в десяти минутах ходьбы. Но он направился в другую сторону. На пешеходной улице играли музыканты, на скамейках вокруг цветущих клумб сидела молодёжь. Китайские туристы фотографировались с бронзовыми скульптурами. Он свернул направо, потом налево, потом снова направо. Опять попал в квартал с торговыми центрами, где из витрин на него смотрели манекены в дорогих одеждах. Он прошёл мимо. Во всех городах мира одно и то же. Фешенебельные магазины, одни и те же бренды, позолота и холодный свет витрин. Он глянул на манекен в смокинге. У пластиковой фигуры не было даже намёка на лицо. Просто ровная круглая болванка вместо головы. Он поспешил уйти отсюда, перешёл через дорогу и оказался во дворах пятиэтажных домов, построенных при социализме.

Эдам сел на скамейку. Во дворе цвели яблони, опьяняя его своим ароматом. На детской площадке бегали дети. Молодые мамы изредка покрикивали на них, когда те слишком резво носились вокруг металлических горок и качелей.

Здесь было на удивление уютно. Красоты особенной не было, а вот уют был. Эта система дворов, устроенных между многоквартирными домами, так редко встречающаяся на Западе, где земля стоит бешеных денег, казалась ему в чём-то правильной. Здесь можно было проводить время. Не просто одному, а с соседями.

Он посмотрел на старушек, сидящих на скамейке поодаль. Они о чём-то живо беседовали. Детвора резвилась, радостные возгласы отражались от стен домов. Чирикали воробьи. Где-то далеко лаяла собака. Пушистая кошка осторожно пробиралась по газовой трубе.

Здесь Эдам смог немного успокоиться и на какое-то время перестал думать об угрозе, нависшей над ним и его друзьями.

Он смотрел на беззаботную детвору и с тоской думал, что его собственное детство было совершенно другим. С самого рождения он был один. Он и сейчас один. Всегда один.

Кто-то похлопал его по плечу. Эдам обернулся. Перед ним стоял мужчина неопределённого возраста, чуть покачивающийся от невидимого ветра.

– Чё сидишь один? – голос его был хриплым, как у всех алкоголиков. – Выпить хочешь?

– Я не говорю по-русски, – ответил ему Эдам.

На лице мужчины сменилось несколько разных состояний за ту секунду, что он соображал, что ему сказали.

– Иностранец, что ли?

– Извините, – Эдам поднялся и пошёл в сторону своего отеля.

Нужно было собираться и улетать отсюда к чёртовой матери.

Местный житель догнал его.

– Так ты это… чё ты? Все мы люди. Пойдём! А то вон ты грустный какой, – он потянул Эдама за рукав. – Пошли! Выпьешь, станет легче. Я же по лицу вижу, что ты это дело уважаешь. П-шли!

Эдам высвободил руку.

– Не хочешь? – с какой-то вселенской тоской спросил мужчина. – Ну как хочешь.

Мужчина вздохнул и нетвёрдо зашагал прочь.

Эдам проводил его взглядом и пошёл в другую сторону.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 8

Собрался он быстро. Захлопнув крышку чемодана, Эдам сел на кровать, ощущая невероятную тоску и разочарование. Он понял, что проиграл по всем статьям. Жизнь переиграла его, хоть он и отчаянно боролся.

Он взял с тумбочки пузырёк с лекарством, вытряхнул на ладонь две таблетки, проглотил их, даже не запивая водой. Опустив голову, сдавил руками виски и уставился под ноги невидящим взглядом.

Никогда в жизни Эдам не чувствовал себя настолько ужасно. Он сидел в номере в пятизвёздочном отеле. Ему только что сообщили, что его дед официально сделал его наследником многомиллионного состояния. В кармане у него кредитка, с которой он мог позволить себе купить всё, что захочет. Завтра за ним прилетит частный самолёт и отвезёт его туда, где его не достанет ни Дженсен, ни Интерпол. Любой другой посчитал бы это верхом успеха, а ему хотелось вспороть себе вены.

«Это ещё хорошо, что у меня нет семьи, – подумал он. – Иначе было бы ещё хуже».

Он решил, что сегодня просто заснёт, чтобы не думать обо всём этом. А завтра, как бы тяжело ни было, поедет отсюда куда глаза глядят, и всё это останется позади. И горечь поражения, и боль потерь.

«Ещё можно ужраться вдрызг, – промелькнула мысль. – Тогда точно ни о чём не буду думать».

Он посидел ещё мгновение.

«Решено! – он поднялся и посмотрел на себя в зеркало, оценивая, может ли в таком виде идти в бар. – Да какая разница?!»

Его взгляд упал на схему, которую он выстраивал столько дней подряд. Эдам резко отвернулся, чтобы её не видеть.

«А может, заказать бутылку в номер?»

Это была хорошая мысль. Он поднял трубку телефона, поискал глазами гостевую папку с перечнем услуг отеля. Взгляд вновь упал на листок со схемой. С высоты его роста и под изменившимся углом схема выглядела иначе.

«Тут что-то не так. Но что?»

Он протянул руку и развернул листок к себе.

Схема была построена вокруг Майкла. Все стрелки расходились в стороны, образуя главный кластер вокруг его имени. Рядом стрелки и имена образовывали меньший кластер вокруг него, Эдама. А в углу схемы ютился самый новый и маленький кластер – с надписью «КТО-ТО ЕЩЁ» в центре.

Эдам задумался.

– А не путаю ли я причину со следствием? – пробормотал он.

Эта мысль пронзила его, словно молния. Он бросил трубку и сел за стол. Перевернул лист со схемой, схватил ручку и написал посередине «КТО-ТО ЕЩЁ». Его захлестнуло состояние азарта. Так бывало, когда он натыкался на новую важную тему для репортажа. Он быстро чертил на листе.

Следующим появилось имя Майкла. Эдам хотел было провести стрелку напрямую и соединить два имени вместе, но остановился. Напрямую они не общались. По крайней мере, он об этом не знает. Точно так же он не стал соединять своё имя с именем в центре. Между ним и своим именем он написал «ИНКОГНИТО» и начертил стрелку к нему, а потом уже к себе. Следом появился «СМИТСОН». От него стрелки протянулись к «КОМУ-ТО ЕЩЁ», «ЛИАМУ» и «ЭДАМУ». Имя Лиама он перечеркнул. Он вспомнил ещё и частного детектива Джона Хаксли, тоже погибшего. Стрелка от неизвестного пока «КОГО-ТО ЕЩЁ» протянулась к детективу, а потом уже к «ЭДАМУ» и «ШЕЛЛИ».

Ручка замерла над её именем. Он тряхнул головой и скрепя сердце перечеркнул его аккуратным крестом.

«ЧЕЛОВЕК ИЗ МЕТРО» тоже был перечёркнут. Потом «ТОБИ», «ТОБИ-СЫН», «НИКОНОВ».

Схема быстро разрасталась. Наконец вверху листа Эдам написал «ХАБАЕВ» и остановился. Несколько минут он сверлил взглядом это имя, затем кивнул самому себе и резко поднялся.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 9

Дворец Хабаева был освещён праздничной подсветкой. К лестнице, покрытой красной дорожкой, подъезжали роскошные автомобили представительского класса, лимузины и сверкающие хромом раритетные машины. Из них выходили женщины ослепительной красоты в вечерних платьях и уверенные мужчины в смокингах и экстравагантных костюмах. Играла энергичная, но в то же время непринуждённая музыка. Тут и там мелькала охрана, контролируя, казалось, каждый квадратный сантиметр места, предназначавшегося сегодня только для богатых и успешных.

На крыльце курили и разговаривали несколько человек. Эдам, в смокинге, без бабочки, с расстёгнутым воротом белоснежной рубашки, поднимался по ступеням. Он выглядел так, что Джеймс Бонд бы плакал от зависти. Женщины украдкой рассматривали нового гостя.

Высокие старинные двери были раскрыты. Эдам пропустил перед собой блистающую нарядами пару и прошёл в фойе.

В роскошном холле стоял металлодетектор. Вход был перегорожен столами. Охрана сверяла списки гостей. Здесь уже образовалась небольшая очередь. Эдам встал в неё.

Невысокий румяный мужчина за пятьдесят, с животиком и вьющимися волосами, и его длинноногая спутница, которая была выше его на две головы, привлекли внимание Эдама. Уважаемый гость кипятился.

– Он что, совсем озверел там, в этом своём Лондоне! – вопил он по-русски. – Какие ещё списки!

Кучерявый гость повернулся к своей даме и елейно пропел:

– Заинька, всё под контролем. Я сейчас всё решу. Не волнуйся.

«Заинька» окинула его ледяным взором, отчего он ещё больше разъярился. Охранник смущённо смотрел в список.

– Как ваше имя?

Мужчина чуть не поперхнулся от гнева.

– Майкл Джексон! – выпалил он с ненавистью. – Ну-ка, веди его мне сюда! Совсем уже!

Из глубины холла выбежала женщина в длинном тёмно-синем платье, ответственная за организацию мероприятия.

– Лазарь Львович! Проходите, пожалуйста! Мы очень рады, что вы нашли время.

Дорогой гость фыркнул.

– Металлоискаторы здесь понатыкали. Совсем уже! Что я, бомбу ему в подарок несу, что ли?

– Мероприятие массовое, мы хотим, чтобы безопасность была на уровне, – щебетала организатор, провожая проблемных гостей внутрь.

Эдам понял, что здесь ему не пройти, и быстро вышел на улицу. Он спустился по ступенькам и пошёл вдоль дома. По пути ему попались несколько охранников. Он улыбнулся им и двинулся дальше.

Один из них окликнул его:

– Эй! Куда? Там нет прохода!

Эдам обернулся и показал ему, что отходит покурить.

– А, – махнул рукой тот. – Ну давай, давай!

План Эдама был простой. Он хотел пройти через ворота, ведущие в парк, а оттуда через заднюю дверь пробраться в само здание. Подойдя ближе, Эдам неслышно выругался: всё было наглухо перекрыто. Он понял, что ворота использовали только сервисные службы и гостей сюда не пускали. Охранников здесь тоже было немало, но выглядели они не такими вежливыми, как у главного входа.

Эдам, вспомнив совет Олега, тут же заговорил по-английски с подошедшим к нему человеком в форме. Тот опешил.

– Сюда нельзя! – закричал он Эдаму чуть ли не в ухо, будто повышенная громкость голоса могла послужить пониманию того, что он говорит. – Туда идите! В главный вход.

Эдам сделал невинное лицо.

– Мне кажется, я потерялся, – он дружелюбно улыбнулся.

– Туда! Туда идите!

– Хорошо! Отлично! Спасибо большое!

– Ага! Сэнк ю! То есть плиз! – закивал охранник.

Этот план не сработал, и Эдам решил вернуться.

Он прошёл мимо главного входа, снова привлекая к себе внимание гостей, особенно женщин за пятьдесят, которым он всегда почему-то нравился, и свернул влево, на стоянку, где днём они парковались с Алиной.

Выйдя из света прожекторов, он миновал ещё один пост охраны и зашагал в сторону сельхозакадемии, благо дорога ему была знакома. Убедившись, что сотрудники службы безопасности Хабаева его не видят, он свернул на пешеходную дорожку, идущую вдоль тополиной аллеи, и чуть ли не побежал в сторону церкви, вызывая любопытство гуляющих горожан.

Церковь Вознесения примыкала к парку дворца. Она уже была закрыта. Эдам перемахнул через забор, окружающий храм со стороны улицы, и стал искать, где лучше было пробраться к высокому каменному забору, за которым темнел парк.

Поодаль, прямо у забора, теснились какие-то хозяйственные постройки. Эдам, в дорогом костюме и лакированных туфлях, ловко забрался на них и подтянулся к верху каменной ограды.

На шум из здания церкви вышел сторож.

– А ну-ка! – закричал он, увидев нарушителя.

Эдам спрыгнул по другую сторону забора.

– Хулиганьё! – погрозил кулаком сторож вслед.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 10

Эдам оказался в закрытой от гостей части парка. Там, впереди, по аллеям разливался яркий свет фонарей, из главного здания доносилась заводная музыка. Здесь же было довольно мрачно, хотя и не совсем темно – небо, несмотря на поздний час, ещё было светлым.

Эдам двинулся в сторону дворца, продираясь через кусты. Колючие ветви цеплялись за брюки и рукава смокинга. Он останавливался и аккуратно отцеплял их от одежды, стараясь не испортить костюм. Ноги то и дело утопали в мягкой земле, и он опасался, как бы вконец не испачкать лаковые туфли, – появиться на приёме в таком виде было бы подозрительно.

Он вышел из зарослей и спустился с пригорка по едва видной тропинке. Здесь было немного светлее. Он посмотрел на туфли. Хвала небесам, они не пострадали. Эдам снял с них налипшую траву и, распрямившись, вдруг увидел, что холм, через который он только что перелез, искусственный: у его основания темнела деревянная дверь с навесным железным замком.

«Что это, как не вход в подземелья? – пронеслось в его голове. – Теперь понятно, почему Хабаев перекрыл публике доступ в парк».

Он оглянулся. Вокруг никого. Он осторожно подошёл и осмотрел дверь. Она казалась недавно заменённой и даже свежевыкрашенной, а замок, без сомнений, был совершенно новым.

Эдам обрадовался. Такая удача! С первой попытки он нашёл то, что искал.

– Так! Теперь… надо туда попасть…

Он без особой надежды подёргал замок и стал оглядываться в поисках чего-либо, чем можно было бы его сбить.

Вдруг до него донеслись голоса. Эдам замер и прислушался. Люди шли именно сюда. Он быстро отступил в сторону и спрятался за густой куст. С дорожки свернули двое мужчин в рабочей одежде. Первый, высокий плотный здоровяк лет пятидесяти, катил перед собой пустую тележку, второй, значительно меньше и младше первого, нёс на плече грабли.

Они не спеша направились к двери, которую только что пытался открыть Эдам.

– Прикинь, щас иду – навстречу Урбант! – восторженно сказал первый и поставил тележку на землю.

– Да ладно! – хохотнул второй. – Сам?

– Ну да. Я его только по телику видел, – мужчина достал из кармана ключи и открыл замок на двери. – Его, видать, ведущим пригласили.

– И как он?

– Да ничё вроде. Поздоровался.

Они зашли в подземное помещение, больше напоминающее грот, и включили свет. Жёлтый прямоугольник упал на тёмную траву.

Эдам осторожно вышел из укрытия и заглянул внутрь. Похоже, грот использовался как склад для хранения садового инструмента. Его своды были выложены старинным кирпичом, но больше ничего не напоминало о прежних временах.

Работники прошли вглубь помещения, их голоса усиливало небольшое эхо.

Эдам остановился в раздумье, следовать за ними или нет.

С одной стороны, было совершенно очевидно, что никакой тайны в этом складе быть не может. Трудно было представить, что Хабаев приходит сюда ночами, чтобы пробраться в подземелья, где заводчик-старовер прятал свои сокровища.

Но в то же время Эдам прекрасно знал, что раньше из особняков и домов часто прокапывали подземные ходы – на тот случай, если хозяевам придётся бежать по той или иной причине. И этот ход тоже вполне мог начинаться в доме и заканчиваться в этом искусственном гроте.

«Чем чёрт не шутит?» – подумал Эдам.

Возможность попасть в дом через подземный ход, минуя охрану, его более чем устраивала, и он на цыпочках прошёл внутрь. Его не услышали. Мужчины были увлечены разговором, к тому же стук инструментов, которые они расставляли по местам, заглушил его шаги.

Здесь было прохладно и пахло сырой землёй.

Грот делила на две части тонкая перегородка. В передней части, освещённой тусклой лампочкой, был настелен деревянный пол. Вдоль стены стояли скамейки, над которыми на вешалках висела рабочая одежда. Тут же громоздился железный шкаф с наклеенным на него старым календарём с фотографией девушки в купальнике. Ничего интересного он здесь не увидел. Там же, куда зашли садовники, помещение было больше.

Эдам затаил дыхание и осторожно выглянул из-за перегородки. На каменном полу стояли кадки и тележки. По стенам на крюках были развешаны инструменты. Садовники стояли поодаль, спиной к нему. Молодой показывал второму что-то на своём телефоне.

– В семнадцатом году он до пятнадцати тысяч доходил, – с жаром говорил он.

Здоровяк рассмеялся:

– Да! А сейчас что?

– Так он ещё поднимется!

– Ты-то откуда знаешь?

– Вот когда он будет стоить полтинник, тогда что ты скажешь?

– Да не будет такого никогда! Что я, первый год на земле живу, что ли? Говорил тебе участок взять в прошлом году. Всё. Нет их больше! – он развёл огромными руками. – Так бы уже посадил чего-нибудь, строиться бы начал.

Эдам видел только часть помещения. Чтобы рассмотреть скрытую от него часть грота, нужно было пройти внутрь.

– Нужен мне твой участок! – фыркнул молодой. – Это ты, Сергеич, сейчас смеёшься, а года два пройдёт – сам побежишь покупать. Это будущее, чувак!

Сергеич сокрушённо покачал головой.

– Знаем мы ваше будущее. Видали. Всё это пузырь. Как МММ. Только зря деньги тратишь.

– А что я потратил? Я-то его взял, ещё когда он сто долларов стоил. Сейчас жалею, что не купил больше.

Эдам решился. На цыпочках проскользнул мимо рабочих и спрятался за выступом. Он едва не выругался вслух от разочарования, увидев, что оказался в тупике.

«Зачем я сюда попёрся?» – с досадой подумал он.

Молодой садовник насторожился.

– Ты слышал?

– Что?

Они прислушались. Эдам замер. Сердце колотилось как бешеное. Снаружи доносилась музыка, далёкие голоса.

– Что слышал-то? – спросил старший.

Молодой выглянул наружу.

– Вроде никого.

– Привидения? – хохотнул Сергеич и ткнул его пальцем под ребро.

Тот вздрогнул, что ещё больше рассмешило его старшего товарища.

– Боисся?

– Да иди ты!

– Ладно, – довольно ухмыльнулся здоровяк и полез в карман комбинезона за ключами. – Домой пора.

Они вышли.

Эдам покрылся испариной. Что делать? Если он прямо сейчас что-то не придумает, его запрут здесь, и это будет самая глупая попытка проникновения на частную вечеринку в истории человечества.

Садовники выключили свет в маленьком помещении и скрипнули дверью, выходя наружу.

– Биткоины, шмиткоины, – с усмешкой проворчал Сергеич, закрывая дверь. – Будущее… Заняться вам нечем.

Эдам выбежал из своего укрытия и с силой толкнул дверь.

Здоровяк отступил в изумлении. Его товарищ громко ойкнул. Эдам как ни в чём не бывало вышел наружу, остановился перед ошарашенными садовниками и невозмутимо стряхнул невидимую пыль с рукавов. Мужчины боялись пошевелиться. Эдам строго посмотрел на обоих, недовольно цокнул языком и неспешно проследовал по дорожке, по которой те недавно пришли.

Садовники переглянулись.

– Мама дорогая…

Рука Сергеича потянулась вверх. Он медленно перекрестился.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 11

Эдам шёл быстрым шагом. Он не оглядывался, только косил взглядом, когда дорожка делала поворот, чтобы удостовериться, что за ним никто не идёт. Опасения были напрасны. Погони не было. Он успокоился и сбавил ход.

Первого сотрудника службы безопасности он встретил ближе к дворцу. Выйдя на освещённое фонарями место, Эдам заметил впереди громилу в чёрном костюме.

Тот тоже увидел Эдама и поспешил к нему:

– Эй! Сюда нельзя!

Эдам лихорадочно соображал, что делать. Бежать или прятаться было глупо, хотя расстояние до него оставалось приличное. Он решил применить уже проверенный способ.

Охранник быстро приближался. Он уже поднёс рацию к губам, когда Эдам поднял палец вверх, подавая ему знак подождать, достал телефон и, приложив его к уху, оживлённо заговорил в пустоту:

– Да? Я! О! Конечно! Ага! Как дела?

Его громкая английская речь привела человека с рацией в смятение. Он понял, что чуть было не вытурил из парка важного иностранного гостя. Эдам намеренно встал к нему полубоком, позволяя разглядеть себя. Громила убедился, что перед ним гость: всё-таки ротозеи с улицы не ходят по паркам в смокингах и лаковых туфлях. Но, видимо, присутствие Эдама в дальней части резиденции всё-таки насторожило бдительного охранника, и он не торопился уходить.

Эдам прохаживался кругами, притворяясь, что слушает собеседника.

– Да. Ну конечно, – лениво бубнил он в трубку. – Вполне вероятно. Продолжай! Ну, знаешь. Да. Нет. А ещё? Мне нужно знать больше деталей.

Человек в чёрном костюме отступил и следил за Эдамом на отдалении. Эдам же продолжал свою игру.

– Да. Ну конечно! – он громко засмеялся и не спеша пошёл по дорожке в сторону дворца.

Охранник последовал за ним.

– Ха-ха-ха! Ну естественно! Да, здесь. В Екатеринбурге! Волшебно! Матушка-Россия, как всегда, не подвела. Женщины? Ну конечно! А ты думал!

Он покосился в сторону своего преследователя. Тот словно прилип к нему.

– Когда ты уже свалишь? – пробормотал Эдам себе под нос и снова расхохотался.

Ему казалось, что этот нелепый телефонный разговор никогда не закончится. За это время он успел выйти к пруду. Ротонда на острове была ярко освещена прожекторами. Перед ней, прямо над гладью пруда, возвышалась сцена, на которой готовились к выступлению музыканты. В воде светились серебристые лотосы.

На берегу белели накрахмаленными скатертями круглые столики. В центре каждого стояла композиция из живых цветов и горящая свеча в стеклянной колбе. Вокруг столиков суетились официанты, расставляя тарелки и раскладывая приборы.

– Это правильно. Хорошая идея. Поддерживаю, – продолжал Эдам.

Навстречу ему по дорожке шёл харизматичный мужчина в тёмно-зелёном пиджаке и красной бабочке, по всей видимости ведущий. Рядом с ним семенила женщина в тёмном брючном костюме с кипой листов в руках. Эдам мгновенно узнал в мужчине человека с рекламы, которого он видел на щитах в московском аэропорту. Поравнявшись в ним, он, не отрываясь от телефона, протянул руку ведущему и небрежно пожал её со словами:

– Превосходно! Я вас поддерживаю в ваших начинаниях.

Русская телезвезда и его помощница смущённо кивнули в ответ. Эдам же медленно двинулся дальше.

– А это кто такой? – спросила помощница ведущего.

– Да хрен знает! Гость какой-то.

Увидев встречу со знаменитостью, охранник наконец убедился, что Эдам не чужак, а скорее один из организаторов шоу, развернулся и ушёл вглубь парка. Эдам выдохнул.

– Да, Эдам. Восхитительно! Ты просто гений! Люблю тебя, чувак! Только ты мог такое придумать, – закончил он воображаемый разговор, убрал телефон в карман и направился к дворцу через череду светящихся ажурных арок, перекинутых над дорожкой и переливающихся в темноте тысячами крохотных огоньков, которые издалека можно было принять за россыпи звёзд.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ 12

Он свернул с дорожки, быстро прошёл через небольшой внутренний двор и направился к раскрытой двери, ведущей в здание. Но и тут ему не повезло. Он напоролся на двух поваров, выходящих на улицу покурить.

Эдам мгновенно принял вид заблудившегося гостя и, не давая им опомниться, спросил, активно жестикулируя:

– Туалет? Где здесь туалет?

Один из мужчин кивнул, догадавшись.

– Это там, – ответил он по-русски и обратился к напарнику: – Вась, покажи ему.

– Очень мило, – улыбнулся Эдам. – Спасибо!

– Что он, на улице туалет искал? – буркнул второй.

– Да хрен его знает, видишь – иностранец.

– Ладно. Щас приду. За мной иди, – махнул он Эдаму.

Тот послушно последовал за ним.

Василий провёл Эдама через кухню и вывел в небольшой коридор.

– Вот! Тут туалет. А потом тебе туда, – он указал в сторону, откуда раздавалась музыка и гомон гостей. – Найдёшь?

– Спасибо! – кивнул Эдам.

– Ну всё. Бывай.

Эдам взялся за ручку двери, но, дождавшись, когда повар свернёт за угол, направился туда, где были гости.

В большом зале с окнами до потолка играла приятная стильная музыка. Девушка-диджей с красными волосами, в коротком платье, открывающем её аппетитные формы, танцевала за пультом. Сверкающие нарядами и украшениями гости оживлённо разговаривали. Официанты в белоснежных кителях разносили канапе с чёрной икрой.

В середине зала бурлил фонтан из зелёного стекла. Рядом стоял сомелье в бордовом пиджаке и зазывал публику:

– Дамы и господа! «Дом Периньон»!

Он подносил бокалы к струям, бьющим из фонтана, и наполнял их шампанским. Смеющиеся гости с удовольствием разбирали бокалы с искристым напитком.

Эдам слился с толпой и тоже взял бокал. Он окинул взглядом присутствующих. На празднование юбилея олигарха собрались сливки местного общества. Судя по всему, он был здесь единственным иностранцем.

– Угощайтесь! – с улыбкой обратился к нему официант, сопровождавший золочёную повозку с огромной многоярусной тарелкой, на которой были выложены разнообразные канапе, крошечные бутерброды и другие аппетитные закуски.

Повозку тянула белая карликовая лошадка с длинной и аккуратно подстриженной пшеничной гривой.

Эдам взял с верхней тарелки бутерброд – прозрачный ломтик балыка на тонкой полоске хлебца – и прошёл в середину зала. Он скользнул глазами по толпе, выискивая именинника, но не нашёл его среди гостей. Приглашённые увлечённо общались друг с другом. Было видно, что многие из них знакомы.

Эдам медленно повернулся на пятках и, бросив взгляд в другой конец зала, застыл от изумления. Вся стена была увешана работами Вилена Никонова. Эдам тут же отдал бутерброд проходящему мимо официанту и направился к картинам.

Он остановился у большого полотна, на котором был изображён монах, упавший ниц перед деревянным идолом. Небо кровожадно алело над хмурыми соснами, древний лик гневно взирал на скитальца. Из темноты между стволов деревьев проступали полупрозрачные лики духов.

– Такие мрачные, да? – раздался за его плечом приятный женский голос.

Эдам обернулся. Перед ним стояла невероятно красивая женщина лет тридцати пяти. Длинное чёрное платье с декольте открывало плечи и руки. На тонкой шее поблёскивало колье с бриллиантами стоимостью в половину бюджета небольшой восточноевропейской страны.

– Я не говорю по-русски, – ответил ей Эдам.

Её карие глаза сверкнули, и она перешла на английский.

– Вы новый сотрудник консульства? Почему я вас не знаю?

Эдам отметил её приятный акцент.

– Я недавно в городе, – улыбнулся он.

– О! Нам нравятся новые лица, – она чуть склонила голову, и мягкий локон чёрных волос упал ей на щёку. – Лариса, – протянула она руку.

Он едва не склонился, чтобы поцеловать её, но сдержался и галантно пожал длинные холёные пальцы.

– Эдам. Очень рад знакомству.

– Я не знаю, что муж находит во всех этих картинах. Мы с дочкой стараемся здесь не задерживаться. Жутко!

– Вы жена Виктора?

Она засмеялась. Смех её тоже был приятен.

– Вы знакомы? Простите. У него столько друзей. Всех не упомнишь.

– Ну, если так, я буду всем говорить, что я ваш друг, – с улыбкой ответил Эдам. – Чтобы соблюсти паритет.

– Как это мило с вашей стороны.

Её окликнул кто-то из группы гостей, стоявших неподалёку.

– Мы ещё поболтаем, – сказала она и плавной походкой направилась к ним.

– С удовольствием.

Он проводил её долгим взглядом и пошёл вдоль стены, рассматривая картины. Сюжеты на них были суровы. И почти на каждой – языческие идолы. Эдам остановился у картины, на которой люди в меховых одеждах приносили человеческую жертву необычному идолу. Он отличался от виденных им прежде деревянных истуканов. У этого было несколько рук. И сделан он был из другого материала. Но что это за материал? Явно не дерево. Эдам приблизился к полотну, чтобы разглядеть его получше. Вдруг его легко похлопали по плечу. Он обернулся.

Перед ним стояла Алина. Короткое голубое платье эффектно очерчивало её фигуру, волосы были приподняты и уложены на макушке. В ушах блестели серьги с топазами. Выглядела она ослепительно. Он потерял дар речи.