Текст книги "50 и один шаг назад"

Ник приподнимается с меня и обхватывает мои ноги, сдвигая их вместе, продолжая находиться во мне, и кладёт на левое плечо, крепко хватаясь за мои бёдра.

Его хитрая улыбка и блеск глаз возбуждают ещё сильнее, принося уже явственное сжимание мышц внизу живота, и мягкие стоны, слетающие с губ. Он ещё выше приподнимает меня, и я цепляюсь за цепи, натягивая их на себя, потому что следующий толчок вырвал из меня крик и шипение… боль, как тысяча иголочек пронзила меня изнутри, словно это мой первый секс с ним.

Ник облизывает губы, замирая во мне, и наблюдая за моей реакцией. Он с силой делает новый толчок, и я выдыхаю от очередного будоражащего ощущения. Что это? Но боль тут же сменяется тёплой рекой, уносящей в своём течении, и я закрываю глаза, наслаждаясь наполненностью внутри.

Горящее жжение пронзает правую ягодицу, а уши наполняются звуком шлепка, и я вскрикиваю, сжимаясь, и открываю глаза, встречаясь с дьявольским блеском в глазах Ника, начинающего быстро трахать меня, не давая возможности вздохнуть от огня, полыхающего на коже. Странная боль внутри постепенно угасает, и теперь я хочу глубже, а саднящая ягодица уже просит о новой порции, что я теряюсь, не зная, как я до сих пор нахожусь в сознании. Импульсы внутри активнее сжимают мышцы, лаская член Ника, не сбавляющего скорости и разрывающего меня на миллионы кусочков.

– Ещё… Ник… ещё, – сухими губами говорю я, готовясь к хлопку и крепче сжимая руками цепи.

Но он ничего не выполняет, а лишь сжимает мои ноги, входя в меня на полную длину и делая восьмёрку бёдрами. Его глаза неотрывно следят за моими вздохами и бессвязными словами, то и дело слетающие с губ, когда он возобновляет резкие фрикции, грубо трахая меня. От осознания того, что он видит все мои желания насквозь, меня трясёт от мёда, разлетевшегося по венам и мощным потоком ворвавшегося именно в тот район, где ранее я испытывала болезненные ощущения.

Оргазм, словно цунами, накрывает меня, неожиданно придавливает своей мощью, как и Ник, не давая мне вздохнуть, падает на моё тело, раздвигая бёдра и сжимая меня в своих руках, хрипя моё имя. Конвульсии настолько сильные, что я впиваюсь зубами в его плечо, продолжая имитировать половой акт, а затем утыкаюсь носом в его шею, вдыхая новый порочный аромат, пропитавший мою душу.

Чувствую в себе каждый несильный толчок Ника, его напряжённое тело, горячее дыхание, сжигающее мои волосы в пепел, как и меня, уже расслабляющуюся и теряющую нить с настоящим.

– Боже, – я могу едва шевелить губами, получая долгий поцелуй в щёку и затем слыша его прерывистое дыхание.

Умираю от наслаждения, ощущая, как все жизненные функции замедляются, теряя сознание.

– Мишель, даже не думай, – Ник быстрым движением выходит из меня, отцепляя руки, и они безвольно падают на постель.

– Не могу… это… сил нет, – шепчу я.

– Знаю, крошка, знаю. Но тебя надо искупать, чтобы смыть шоколад, – говорит он, подхватывая меня на руки, как куклу, повисшую в его руках.

Я не могу открыть глаза, даже когда он опускает меня в прохладную воду, остужающую тело, до сих пор помнящее эту сладкую муку. Чувствую, как он забирается сзади, придерживая меня, и поливает водой.

– Моя крошка, – шепчет он, обмывая моё тело, а я устраиваюсь на его плече.

Меня уносит нежный поток, но сознание продолжает бодрствовать, когда Ник вытаскивает меня и усаживает на что-то прохладное. Моя голова падает на его плечо, а я вздыхаю слишком громко.

– Мишель, надо вытереть тебя, а потом я отнесу тебя в постель, – тихо говорит он, обтирая меня, придерживая за талию.

– Не могу, – облизываю губы, издав стон усталости, а он тихо смеётся, отбрасывая мои волосы назад, вновь поднимая меня на руки.

– Это было лучше, чем любая сессия, которую я проводил, – его шёпот ещё больше растворяется в сознании.

Он кладёт меня на мягкую постель и укрывает одеялом.

– Спи, крошка, спи. А завтра…

Не успеваю услышать обещание, отдаваясь полностью темноте.

Тридцать шестой шаг

Медленно открыв глаза, глубоко вздыхаю и улыбаюсь каждой мышце, тянущей в теле. Перевернувшись на бок, я не нахожу рядом Ника и уже сажусь на постели, осматривая спальню в бело-серых тонах. Опустив ноги на пол, поднимаюсь, даже не удивляясь, что я обнажена. Мой взгляд цепляется за панорамное окно, где в тумане утра могу рассмотреть озеро вдали. Воспоминания слов Ника вспыхивают в голове, и я улыбаюсь им. Только вот где он сам?

Пройдя к двери, нахожу ванную комнату и не перестаю улыбаться предусмотрительно приготовленной одежде для меня, белью и новой зубной щётке. Приняв душ с моими любимыми средствами, я переодеваюсь и тихо выхожу из спальни в коридор. Мои босые ступни приятно утопают в мягком ковре, пока я иду к лестнице. Спускаясь, слышу приглушённый голос Ника, и уже быстрее сбегаю на первый этаж.

Замираю, найдя глазами Ника, разговаривающего по телефону, сидящего на диване в джинсах и тонкой кофте с ноутбуком на коленях. Картинки вчерашнего вечера проносятся перед глазами, и моё тело отвечает им невероятной теплотой. Не могу прекратить наслаждаться им, таким домашним и необычным. Вчера он сказал, что принял решение, важное для него решение, и я чувствую, что что-то изменилось. Хотя пока не понимаю что именно, но определённо внутри меня поют птицы, а я начинаю глубже дышать, переполненная мечтами.

– Мишель, – красивый баритон… такой любимый зовёт меня, и я концентрируюсь на Нике, отложившего телефон и ноутбук, и с мягкой улыбкой смотрящего на меня.

– Доброе утро, – заминаясь, не зная, как вести себя сейчас, отвечаю, подходя к нему.

– Доброе. Как ты себя чувствуешь? – Интересуется он, протягивая мне руку, и я быстрее сокращаю между нами расстояние и хватаюсь за неё.

– Хорошо, спала как убитая, – признаюсь, а он тянет меня на себя и усаживает на свои бёдра так, чтобы я оседлала его.

– Ты рано встал? – Спрашиваю, обнимая его за шею и, утыкаясь носом в ещё влажные волосы, дурманящие весь разум, отчего я закрываю глаза и отдаюсь приятным потокам в теле, журчащим по венам.

– Полчаса назад, – отвечает он, проводя ладонью по моей спине и забираясь под кофту.

– Мог бы остаться или разбудить меня, как тогда, – шепчу я, проводя губами по его уху и прикусывая мочку.

– Мог бы, только дал тебе время немного прийти в себя, – он играет пальцами на моей коже, и она отвечает ему, посылая мурашки по позвоночнику.

– Мишель, я голоден, – шепчет Ник, а я шире улыбаюсь, покрывая его шею мягкими и глубокими поцелуями.

– Я тоже, – отвечая, провожу руками по его плечам, карябая ногтями кофту на груди, опускаюсь к молнии джинс.

– Крошка, ты не поняла. Я есть хочу, ты из меня вчера все силы выпила, – он смеётся, отрывает меня от себя, пересаживая на диван, и встаёт.

– Хм, кто бы говорил. Ну, позови кого-нибудь, – предлагаю, ощущая себя полной идиоткой, решившей, что он загорается с такой же силой от меня, как и я от него.

– Я всех отпустил, чтобы нам никто не мешал. Я жду завтрак, – усмехается он, складывая руки на груди.

– От меня? – Искренне удивляюсь, прикладывая руку к груди.

– Да, а есть проблемы?

– Вообще-то, одна и самая главная, я не умею готовить, – чувствую, как краска стыда из-за моего ответа начинает покрывать щёки, а брови Ника приподнимаются. Вот и всё, реальность жестоко вторглась в мой мирок, и я отчётливо вижу полное недоумение на его лице.

– Серьёзно? – Переспрашивает он.

– Хм, да. Сколько себя помню, всегда была Лидия, и отец считает, что это неподобающее занятие для нас, – я ещё больше смущаюсь его выражению лица, опуская взгляд и заправляя за ухо мокрую прядь волос.

– Ты совершенно не подготовлена к жизни, – разочарованно говорит он. Его слова, словно сильнейший тупой удар по затылку, и я оказываюсь в настоящем.

– А ты умеешь? – Тихо спрашиваю, всё так же гипнотизируя стеклянный столик.

– Конечно, а как я жил до этого всего? – Усмехается он.

Чёрт! Я чувствую себя настолько отвратительно, что обличительная правда, выливается на меня ледяным душем.

– Прости… прости, Ник, – шепчу я, резко вставая. Мне необходимо уйти, сбежать сейчас, чтобы ещё больше не ощущать себя настолько униженной собой же.

– Мишель, – он хватает меня за запястье, останавливая, и поворачивает к себе.

– Прости, – повторяю, не смотря на него.

– За что? И куда ты собралась? – Довольно грубо требует он, а я уже не могу сдержать этого неприятного покалывания в носу от слёз.

– Я поняла… всё поняла, – говорю, поднимая голову и освобождая руку из его хватки, отходя на шаг от него.

– Что ты поняла? – Хмуро спрашивает он.

– Я никчёмная. Посмотри на себя. Ты идеальный, умеешь всё, знаешь так много, очень умный и сообразительный. Да даже плевать на твою другую сторону. Уверена, найдётся миллион поклонниц твоего мастерства садизма. А я? Изнеженная жизнью амёба без цели, ничего не знающая и не умеющая, живущая на всём готовом. Максимум могу приготовить сэндвич и глазунью, и то, скорее всего, сожгу её. Ведь даже не знаю, как включается плита. Всегда плыла по течению, которое задавали родители, и не желала учиться жизни. Всегда думала, что так и будет. Я лицемерка, ты прав… был прав тогда. Говорила всем, что меня не волнуют деньги, а, оказывается, без них я ничто. Ты не знал ничего с детства: ни этой роскоши, ни прислуги, ничего. А я всегда имела всё, буквально всё и меня даже это не заботило. И я теперь просто ничто. Никчёмная.

Вся правда о себе открывается так ярко и слепит глаза, что они постоянно слезятся, выкатываясь крупными каплями и стекая по лицу. Ужасно. Оказывается, настолько ужасно себя ощущать неприспособленной к обычной жизни, что это очень пугает. Ведь скоро… возможно, скоро наша жизнь резко поменяется. Мы потеряем всё. И что тогда будет со мной? Отвратительно.

– Мишель, ты не никчёмная, – качает головой Ник, но я поджимаю губы и вытираю тыльной стороной ладони лицо.

– Забудь. Наверное, мне лучше уехать… ничего не будет, – эти слова с сильнейшей болью отдаются внутри. Зачем я ему? Я ничего не умею, не знаю, как доставить ему малую толику радости. Да даже накормить не могу человека, который вчера для меня устроил невероятное волшебство, которое никогда не сотрётся из памяти.

Я разворачиваюсь, чтобы подняться на второй этаж и собрать свои вещи.

– А ну-ка стоять! – Грозный оклик заставляет меня замереть, а саму словно сжаться до размера лилипута.

– Крошка, ты всё не так поняла. Я не хотел тебя обидеть, и ты не никчёмная, – уже тише продолжает он, а я качаю головой от его слов.

– Ты глупая, такая глупая, что мне хочется ударить тебя по заднице и выбить эту дурь из твоей головы. Я уверен, что ты миллион раз себя сама избила. Только вот не было ни единой причины, – он подходит ко мне и его руки опускаются на мои плечи.

– Я научу тебя, если ты захочешь. Это будет даже весело и первый раз для меня, как и многое, что связано с тобой, – шепчет он.

– Зачем тебе это? Зачем, Ник, обучать меня готовке? Да и, вообще, ты идёшь на уступки, а я ничем не могу ответить тебе. Потому что мы… да нет никаких нас, – отрицаю его слова, все свои чувства, ведь я права. У него нет причин возиться со мной, совершенно никаких.

– Потому что я хочу. Хочу, поняла? – Он крепче сжимает мои плечи и несильно встряхивает. – Ещё раз вот такое устроишь, и я за себя не ручаюсь. Отлуплю тебя, и мне плевать на твою нелюбовь к этому. Заслужила, потому что только я решаю, ты со мной или же нет. Только я решаю, уходишь ты или остаёшься. Только я решаю, хочу я обучать тебя чему-либо или же для меня это лишнее. Только я буду решать за себя и за тебя, потому что ты моя. Только моя, ты под моей ответственностью, под моим крылом, и рискни ещё раз усомниться в моих желаниях. Это меня злит. И я вряд ли идеальный, это даже оскорбление. Я умею самое элементарное, потому что мне пришлось. И я рад, что ты никогда не знала того, что я. Я бы не хотел, чтобы ты хоть когда-то прошла через мою жизнь. Никогда бы не пожелал такого, даже самому лютому врагу. Поэтому, крошка, не позволяй мне делать это с тобой, не позволяй мне по…

Он не успевает договорить, как раздаётся звонок его мобильного, и он быстро отпускает меня, подходя к дивану. Я до сих пор стою, раздираемая мыслями о самой себе и его словами.

– Да, отлично, мы будем готовы, – говорит он в трубку, и я оборачиваюсь, глубоко вздыхая и приказывая себе отрезать все эти мысли. Ведь вот он рядом со мной. И разве важно, как долго это продлится? Нет. Только бы впитать в себя его ауру и умереть сладкой смертью в его руках. Дышать его ароматом и забыть всех вокруг.

– Нам надо собираться. Майкл будет через пятнадцать минут, позавтракаем в другом месте, – сообщает Ник.

– Куда? – Спрашиваю я. – Мы не останемся здесь?

– Нет… потом… когда-нибудь ещё приедем, потеплеет, и я отвезу тебя на остров. Покажу тебе эту надежду, – хмурясь и бегая глазами по всему пространству комнаты, не смотрит на меня, когда отвечает.

– Мне переодеться в платье?

– Нет, у меня есть для тебя одежда, а Майкл привезёт из квартиры, Лесли собрала, – бросает он, обходя меня и двигаясь к лестнице.

Я следую за ним, замечая, как его спина напрягается, и под тонкой материей серой кофты играют мышцы. Он полностью погружён в своих раздумьях, я даже чувствую эту нагнетающую ауру беспокойства, исходящую от него и перетекающую в меня.

– Вот, – Ник указывает на пакет, стоящий рядом с пуфиком у окна, и немедленно выходит из спальни, оставляя меня одну.

Что происходит? Странно, всё в его жизни слишком странно и опасно. Неожиданно прекрасная ночь превратилась в пасмурное утро, не предвещающее никакого счастья. Всё замечательное стало пеплом над хмурым городом. Весь залп моей внутренней силы куда-то исчез, и мне ничего не остаётся, как надеть тёмно-синие ботинки, подходящие под джинсы, и пальто в мятных тонах, переложить вещи из сумочки, лежащей на кресле в комнате, в небольшой рюкзачок и выйти отсюда, отправляясь на поиски Ника.

Спустившись вниз, я сразу же вижу его через открытую входную дверь о чём-то переговаривающегося с Майклом. Он просматривает какие-то бумаги, когда я подхожу к ним.

– Доброе утро, Майкл, – говорю я, и мужчины резко поворачиваются в мою сторону. Ник сворачивает листы и передаёт их шофёру, который лишь натянуто мне улыбается и кивает.

– Поехали, – говорит Ник, открывая дверцу новой машины, которую ещё не видела. Белый «Рендж Ровер Спорт», и я внутри чувствую чистейший аромат кожи, словно её купили буквально только что.

Ник сидит рядом, смотря в окно, и даже не делает попыток заговорить, только музыка, накатывающая сон и скуку, звучит вокруг нас.

– Что происходит? – Тихо спрашивая, придвигаюсь к нему.

– Всё хорошо, мы едем дальше по моему плану. Завтракать, – не поворачиваясь, отвечает он и снова берётся за телефон, что-то читая и проверяя.

Меня такая обстановка начинает бесить, и я открываю рюкзак, доставая свой «BlackBerry», где вижу два пропущенных звонка от Марка и сообщение.

Марк: «Привет. У тебя всё хорошо? План до воскресенья в силе?»

«Привет. Да, до воскресенья. Спасибо», – отвечаю ему и кладу обратно в рюкзак, откидываясь на сиденье и смотря бессмысленным взглядом в окно.

Чувствую, что Майкл едет на скорости выше допустимой, и это ещё больше заставляет меня нервничать. Мы не въезжаем в город, а огибаем его, и я до сих пор нахожусь в неведении о нашем маршруте.

– Ник…

– Потом, – отмахивается он, а мы тем временем паркуемся у здания аэропорта. Ник выскакивает из машины и открывает дверцу мне.

– Нет, я никуда не пойду, если ты сейчас же не объяснишь, что мать твою тут происходит? – Возмущаясь, складываю руки на груди и смотрю прямо в его глаза.

– Мишель, мне придётся вынести тебя из машины. И мне плевать, что скажут люди на то, как ты будешь висеть у меня на плече, – он повторяет мои действия, дразня меня своей этой улыбочкой, которую я ненавижу.

– Только попробуй, это похищение. Ник, это ведь ненормально. Я, вообще, ничего не понимаю. Ты ведёшь себя страннее обычного, даже для тебя это слишком, – вздохнув, провожу рукой по волосам и уже прошу его взглядом объяснить мне всё.

– Мы улетаем, – просто отвечая, он предлагает мне руку, но я игнорирую её.

– Куда? Зачем? – Шокировано спрашиваю я.

– Отдыхать. И да, сейчас не вопи, потому что ты сама напросилась, – он, резко хватая меня за локоть, тянет на себя, что я качусь по кожаному сиденью прямо в его руки.

Задерживаю дыхание от неожиданности, но этот идиот лишь смеётся, закидывая меня на плечо.

– Николас! – Визжа, ударяю его по спине.

– Мишель, – он следом хлопает меня по ягодице.

– Николас Холд, ты больной человек. Ты сумасшедший! И если ты думаешь, это пройдёт для тебя безнаказанно, то даже не мечтай. Я тебе кое-что откушу. Понял? – Продолжаю молотить по нему, поднимая голову и наблюдая, как Майкл, идущий за нами с двумя чемоданами, пытается спрятать улыбку.

– Вот это угроза, крошка. Люблю, когда ты такая агрессивная, – Ник, в открытую смеясь, проходит мимо останавливающихся людей, тычущих в нас пальцем.

Он быстро заходит в вип коридор, а я, уже не сопротивляясь, вишу на нём, подперев подбородок рукой.

– Как дела, Майкл? Замечательный день для чьей-то смерти, не так ли? – Язвительно спрашиваю я шофёра.

– Хорошо, мисс Пейн. Да, день прекрасный, но не стоит того, чтобы убивать кого-то. Лучше жизнь, – хрюкает он от смеха. – А вы как?

– Неудобно, и я проголодалась. А один неандерталец решил украсть меня и посадить на цепь, – с улыбкой отвечаю я.

– На цепь было бы неплохое, – подаёт голос Ник, останавливаясь. – Где твои документы?

– В рюкзаке, – говорю я.

– Доставай.

– Может быть, отпустишь меня? – Снимаю рюкзак со спины, хотя это крайне глупо выглядит.

– Нет, так я уверен, что ты никуда не сбежишь и… мои гениталии останутся при мне, – хмыкает он, обхватывая крепче мои ноги.

– Держи, – передаю ему паспорт и закатываю глаза.

– Хорошей дороги, мистер Холд, – произносит незнакомый женский голос, и меня проносят мимо обладательницы, с интересом наблюдающей эту сцену.

– Ты мне передавил желудок своим плечом, – укоризненно говорю я.

– Терпи, надо было идти по-хорошему, – Ник поднимает резко плечо, что я охаю от неприятного удара по животу.

– Животное, – бурчу я. – Мне же больно.

– А мне это и нравится, – смеётся он.

Пока я продолжаю висеть овощем, мы проходим в зал ожидания, оттуда нас ведут к машине. Вот только там Ник опускает меня на сиденье, а Майкл укладывает багаж и желает нам весёлой дороги. Я решаю всё же обидеться и, поджимая губы, отворачиваюсь к окну, рассматривая мелькающие самолёты, пока машина не останавливается.

– Злюка, для тебя же всё, – смеётся Ник, открывая мне дверь и указывая на небольшой личный самолёт.

– Мог бы предупредить, – себе под нос отвечаю я.

– Ни за что. Это не было бы тогда так весело, – пожимает он плечами, подталкивая меня к трапу.

Я лишь закатываю глаза и вхожу в салон самолёта, где нас приветствует стюардесса, явно хорошо знающая Ника и готовая поцеловать его в задницу. Но это моя задница! Моя, чёрт бы побрал эту худощавую дуру. Его аппетитная задница только моя, и теперь держись, Холд, я тебе её искусаю так, что ты на всю жизнь это запомнишь!

Пока мы располагаемся в креслах, Ник перебрасывается с ней лёгкими фразами и это меня ещё больше бесит. Да, я готова вырвать все патлы из этого идеально гладкого пучка и воткнуть их в голубые глаза.

Ревную? До идиотизма ревную его к ней, ведь я сейчас выгляжу не так хорошо: с растрёпанными волосами, без макияжа и, вообще, не подготовленная ни к чему подобному.

Урод ты, Холд. Заставил меня сомневаться в себе. Постоянно заставляешь, постоянно я с тобой меняюсь. Только вот ты изменишься ради меня? Сможешь ли доверить мне все свои страхи? Сможешь ли дать возможность показать тебе, как сильно я люблю тебя? Примешь ли эту любовь?

Не знаю. Смотрю на него и продолжаю верить в лучшее, ведь он тоже делает шаги навстречу ко мне. Это придаёт уверенности. Молю: «Господи, помоги нам».

Тридцать пятый шаг

– Мистер Холд, всё готово, – произносит стюардесса, даже поёт, и он, кивая, встаёт с кресла.

– Ты куда? – Выпаливаю я.

– Кому-то же надо поднять самолёт в воздух, – отвечает он, словно мы обсуждаем какую позу для секса выбрать. Да даже тогда бы его глаза зажглись. А сейчас они обычные, не выражающие даже интереса к тому, что тут происходит.

– Что? Ты… ты сам? О нет, я никуда не полечу… никуда не полечу, – мотаю я головой.

– Кейт, свободна. Две минуты, – бросает Ник стюардессе, и она цокает из-за моего поведения. Но мне плевать, ведь он сам будет управлять самолётом. Ещё и самолётом. Как будто недостаточно того, что уже управляет мной.

– Мишель, послушай. Я всегда сам управляю своими рейсами, так мне спокойнее. И твоей жизни ничего не угрожает, вспомни наш прыжок. Как только мы взлетим, тебя проводят ко мне. Тандем? – Он протягивает мне руку, и я перевожу на неё взгляд.

– Тандем, – я жму её, и Ник, подмигнув мне, уходит к кабине пилотов, а я глубоко выдыхаю.

О, чёрт! В шоке? Да я прийти в себя не могу, меня трясёт от таких новостей, от него, от быстро сменяющихся передо мной картинок его умений.

– Моя дорогая Мишель, я приветствую тебя на борту моего личного самолёта, совершающего перелёт из Торонто в Монреаль. Время в пути час двадцать минут. Расслабься и доверься мне, крошка, – звучит голос Ника над головой, и сейчас в одну секунду мрачность и переживания уходят на второй план. Я, зажмурившись, смеюсь, пристёгивая ремень безопасности.

Турбины издают рычащие звуки, и мы начинаем движение с каждым мгновением моё сердце то опускается в пятки, то вздымается вместе с самолётом в небо выше облаков. Очень странное чувство, что ты знаешь пилота, который везёт тебя в Монреаль. Господи, Монреаль, маленькая Франция. Мы ни разу туда не летали, всегда предпочитая выезжать именно в настоящую Францию к сестре матери в Париж, как и к её родителям. Но это… всё это просто невероятно, и я неожиданно оказываюсь в новой сказке для себя.

– Мисс Пейн, вас просят пройти со мной, – из волшебных мыслей меня выводит голос стюардессы, и я поворачиваюсь к ней.

Кивнув, я отстёгиваю ремень и следую за ней, она открывает мне дверь кабины, где я вижу огромное количество кнопочек и рычагов. Ни разу не была в таком месте, ни разу не чувствовала так много всего и одновременно.

– Мишель, познакомься это наш второй пилот Эсвальд, – представляет мне мужчину Ник, и я киваю ему.

– Очень приятно, – я жму протянутую руку и снова всё моё внимание, как и сознание, забирает он. Ник, сидящий в кресле с опущенными на шею наушниками.

Сглатываю от восхищения его облика, как мои глаза впиваются в белоснежные облака, под нами, которые так отчётливо и невероятно видны отсюда. Словно мы летим далеко и в Рай. Солнце ярко обнимает каждую белую гору, озаряя её золотым светом.

– Как красиво, – шепчу я.

– Весь твой страх прошёл? – Спрашивает Ник.

– Да… да. Это был не страх, я просто была не готова к такому многому… к огромному количеству событий. Сначала, думала, что произошло что-то ужасное, и ты везёшь меня домой. А потом ещё хлеще, но это… и Монреаль. Я никогда там не была. Говорят, что это Франция, и я безумно рада, так рада сейчас быть здесь. А ещё я бы хотела поесть, ведь мы так и не позавтракали. И тебе тоже надо, ты не можешь управлять этой громадиной на голодный желудок. А где мы там остановимся? У тебя…

– Она нервничает, – перебивает меня Ник, обращаясь к Эсвальду, смотрящего во все глаза на мою торопливую речь.

– Она всегда так ведёт себя, когда сильно нервничает, – уже смеётся Ник.

Я, виновато пожимая плечами, киваю. Но что могу поделать, если внутри меня просто тайфун из невероятных эмоций?

– Хочешь попробовать? – Предлагает Ник, указывая на руль.

– О нет, мы точно погибнем. А ты… чёрт, Николас, держи руль! – Уже взвизгиваю я, только сейчас осознавая, что он даже не управляет им.

– Мы летим на автопилоте, и Эсвальд за меня управляет, – Ник уже закрывает рот рукой, смеясь громче.

– Понятно.

– Потерпи немного, и мы позавтракаем уже в Монреале, а теперь иди и отдохни. Полет недолгий, и я скоро присоединюсь к тебе, – говорит Ник.

– Хорошо, эм… было приятно познакомиться, Эсвальд, – мямлю я, двигаясь спиной к двери.

– Мне тоже, Мишель. Думаю, мы ещё с вами встретимся, – отвечает второй пилот, и я выскакиваю в салон, где тут же наталкиваюсь на девушку.

– Хотите что-нибудь? – Спрашивает она.

– Чай, а лучше кофе… капучино, если есть, – отвечая, иду на своё место.

– Да, конечно, есть, я вам накрою, – она указывает на стол дальше за сиденьями, и я прохожу к нему.

Я должна радоваться, чуть ли не прыгать от счастья, но что-то придавливает меня к земле. Какие-то голоса в голове шепчут, что Ник не такой. Это не он, слишком всё хорошо, даже идеально. Ведь он садист, хотя утверждает, что обычный мужчина. Но разве они ведут себя так, как он? Нет, если вспомнить, как он обращался со мной при первой встрече, с какой злостью, даже ненавистью шипел на меня. То сейчас… а может быть, он всё же хоть немного влюблён. И всё это он делает, потому что у меня получилось вытащить его на белый свет?

Чушь!

Я, мотая головой, беру в руки чашку с кофе.

Нет, даже самой противно так считать. Значит, что-то точно происходит, только что? Я не верю в эту сказку, сейчас уже не верю. Но пока ничего не скажу ему, только буду подыгрывать, пока не взорвусь.

Допив кофе, не замечаю, как проходят сорок минут, и голос Ника оповещает меня, что пора снижаться. Возвращаясь в кресло, уже безынтересно смотрю на город под нами. Мы плавно снижаемся, и я могу в очередной раз убедиться: за что бы ни брался Ник, всё у него выходит замечательно и уверенно. Даже посадка оказывается очень мягкой, и я вздыхаю несколько облегчённо, ощутив землю «под ногами».

– А теперь поедем завтракать, – выходит Ник из кабины, когда я уже ожидаю его у открытой двери.

– Это было здорово. Я очень удивлена, – произношу, вглядываясь в его лицо, загорающееся от моего комплимента.

– Я рад, – улыбаясь, он берёт меня за руку. Мы вместе спускаемся по трапу и подходим к спортивному «Порше», рядом с которым стоит парень, ожидающему нас.

– Доброе утро, мистер Холд. Всё как вы и просили. Багаж я заберу и отправлю в отель, буду ожидать вас там, – говорит он, передавая Нику ключи от машины.

– Отлично, Микаел, спасибо, – кивает ему Ник и открывает дверь машины, предлагая мне сесть.

Я без лишних разговоров опускаюсь в салон и пристёгиваюсь, ожидая самого водителя. Через несколько минут мы уже с рёвом мотора выезжаем за пределы аэропорта.

Монреаль. Когда-то я была уверена, что никогда не перееду из Торонто. Но сейчас, смотря на этот город, я влюбляюсь в него. В эти французские улочки, песни, людей, в погоду, в солнце… здесь солнце, а в Торонто тучи. Я ощущаю себя на другом конце планеты, а не в Канаде.

Ник паркуется, и мы выходим к небольшому магазину шоколада, из-за этого я прячу улыбку, опуская голову вниз.

– Не наелся вчера? – Тихо спрашиваю я, когда мы входим туда.

– Нет, хочу ещё, – шепчет он мне на ухо, опуская руку на мою ягодицу и сжимая её.

– Я тоже, – отвечая, поворачиваю к нему голову.

Он только раскрывает рот, чтобы мне сказать что-то, как громкий радостный женский голос, зовущий Ника по имени, заставляет нас обоих обернуться и встретить пожилую женщину, летящую к нам.

– Николас, какой приятный сюрприз! Я так рада, что ты зашёл. Долго тебя не было. Как Эмбер? Передавай ей привет. А это у нас кто? – Тараторит она, и теперь оглядывает меня с ног до головы.

– Доброе утро, Жаклин. Мы приехали, чтобы я познакомил Мишель с твоим фирменным шоколадом. В последнее время она его очень полюбила, и, конечно, привезти матери и сестре подарки, – мягко отвечает Ник.

– Хорошо. Значит, это Мишель, и ты привёз её сюда, чтобы угостить шоколадом? – Медленно спрашивает она, пробегая по нашим телам, и руке Ника на моей талии цепким взглядом тёмных глаз, и уже шире улыбается, видимо, сделав выводы.

– Верно, – кивает Ник.

– Остался таким же сладкоежкой, а, Николас? Мишель, когда он был маленьким, то постоянно таскал шоколадные конфеты и не признавался. Они снимали комнату у нас в доме с Эмбер…

– Жаклин, мы всё же хотим твоего шоколада и кофе, как я люблю, – перебивает её Ник, а я хмурюсь, пересказывая внутри себя её слова.

– Ох, да, прости. Но ты такой редкий гость, а рос ведь на моих глазах. А сейчас возмужал, – продолжает болтать женщина, проходя за стойку.

– Ты жил тут? – Тихо спрашивая Ника, поднимаю к нему голову.

– Да, некоторое время. Но, давай, об этом потом. А сейчас выберем шоколад, – предлагает он, но в его глазах я вижу промелькнувшую тень прошлого и только киваю, улыбаясь ему.

Он подводит меня к стеклянной витрине, где расположены разные виды конфет, трюфеля, да и всех возможных изделий именно из шоколада.

– Выбирай всё, что захочешь, – шепчет он, обнимая меня за талию двумя руками и оставляя быстрый поцелуй на виске.

– Я…я не знаю, тут так много всего, – восхищённо отвечаю я, оглядывая сладости.

– Кофе будет готов через пять минут, – возвращается Жаклин, и Ник отстраняется от меня.

– Собери нам всё своё меню на пробу по две штуки. Матери положи набор трюфелей, и набор «Bella Rose» двенадцать штук, а Люси…

Пока Ник продолжает делать заказ, я возвращаюсь к витрине, где такой богатый выбор конфет и все настолько разные, что у меня потекли слюнки, глядя на эту вкуснятину. Всё, что хочешь: и пасхальные яйца, зайцы, розы, различные фигуры, начинки, фрукты в шоколаде, орехи. А аромат вокруг меня? Господи, запах корицы и горького шоколада навсегда впитается в мою кожу, ассоциируясь с Ником.

– Я взял для тебя два вида торта, – на ухо мне произносит Ник, и я, расплываясь в улыбке, выпрямляюсь.

– А ты? – Спрашиваю я.

– Себе бархатный, другой я не ем, слишком всё сладкое, – кривится он, а я хихикаю, ощущая, что снова вернулась та лёгкость между нами, и я вновь счастлива.

Жаклин приносит наш кофе, и Ник ставит его на столик, приглашая меня сесть, при этом постоянно перебрасываясь скупыми новостями с женщиной.

Выходит, что они очень давно друг друга знают. И Ник, если от матери он скрывает, что мы вместе, то от Жаклин нет. Хотя сторонится меня и больше не обнимает, но всё же… он ухаживает за мной, предлагая попробовать трюфельный пирог и другой с шоколадным муссом. Каждая ложка этих десертов тает на языке, взрывая сладкой истомой каждый нерв и растворяя порции шоколада в венах. Безумно вкусно. Когда я так сильно полюбила шоколад?

Встречаюсь с глазами Ника, и улыбающуюся от моих восторженных комплиментов Жаклин. И понимаю, что лучшего десерта, чем шоколад, я никогда не познаю. И это его оттенок. Оттенок горького шоколада.