Текст книги "Свадебный наряд"

Глава 15

Двое суток, пользуясь полнолунием, Рейчел даже ночью не прерывала своей работы над, бело-голубым платьем, стараясь скорее закончить его. Наконец последняя деталь – роза – была закреплена на своем месте и, как показалось Рейчел, это было именно то, что придавало наряду праздничный вид, не нарушая при этом его элегантности. Она придирчиво осмотрела платье, проверяя каждый шов, изучая его как сторонний и весьма критично настроенный судья, но так и не смогла найти в нем ни малейшего изъяна.

Тяжелая ткань юбки мерцала и переливалась, очаровывая своим контрастом с белизной лифа. Это была воплощенная мечта любой женщины, гармоничное сочетание чувственности и сдержанности.

Рейчел обошла вокруг платья, до сих пор не веря, что ей удалось так быстро справиться с работой и что через три дня она уже будет в Майами. Она надела его и впервые прошлась перед зеркалом в свадебном наряде, созданном ее собственными руками, задуманном и выполненном ею от начала до конца. Теперь она выносила его на суд тысяч людей со всего мира. Рейчел больше не хотела утаивать своей работы от придирчивых глаз любопытной публики.

Она прижала руки к груди, стараясь успокоить стучавшее от волнения сердце. Два дня назад она взяла в руки ножницы, чтобы раскроить шелк, трепеща при мысли, что она совершает нечто необратимое.

В это время в комнату вошел Марк с телефонной трубкой, которую он прижимал к уху.

– Это нелепо, – говорил он. – Мне называли разные цены, но все они были ниже этой.

Он собрал со стола тарелки, оставшиеся от обеда, и понес их на кухню, продолжая беседовать по телефону.

– Вы слишком завышаете цену…

Конца фразы Рейчел уже не расслышала, так как Марк исчез за дверью.

Она оглянулась в поисках иголки и ниток. За последние три дня она поняла, что этот мужчина, обремененный и своими делами, сделал для нее столь многое, что она не могла бы упрекнуть его в недостатке внимания. Сначала Чак и София, затем ее лепешки, теперь машина…

Когда Рейчел сказала ему о том, что ей нужна новая машина, Марк взял на себя и техническую, и финансовую стороны этой проблемы. Находясь рядом с ним двадцать четыре часа в сутки, она могла себе представить, каким он был в кинематографическом колледже – честолюбивым молодым человеком с камерой в руках, стремящимся во что бы то ни стало быть самым лучшим. Ей оставалось лишь сожалеть о том, что она не знала его раньше.

Но Рейчел утешала себя тем, что зато теперь ей удалось узнать о нем больше, чем она рассчитывала. Она знала, какие блюда ему нравятся, знала, что он прочел всего Шекспира, Джейн Остин и Яна Флеминга, а еще она знала, что он любит принимать душ с ней вместе.

Она снова представила себе их обоих под теплыми струями воды, безудержно льющимися сверху. Тонкие щекочущие кожу струи казались ей удивительно приятными, когда они с Марком, смеясь, ласкали друг друга, после стольких страстных часов, проведенных вместе. Они занимались любовью в спальне и в ее рабочей комнате, везде, где оказывались рядом. Рейчел покраснела от волнения и смущения при этих воспоминаниях, чувствуя, что произошедшее с ней так сильно изменило ее, что она уже никогда не станет прежней.

Когда они не занимались любовью и не были заняты делами, они беседовали друг с другом. О социальных проблемах, о положении богатых и бедных, о семье и друзьях – обо всем, что их волновало. Они говорили много и открыто, используя любую возможность для общения и ничего не скрывая друг от друга.

Рейчел делала стежок за стежком на платье, пока продолжалась их беседа. Марк вспоминал об их первой ночи, которую они провели в ее доме, а она делилась с ним своими переживаниями.

То, что произошло между ними, теперь казалось ей абсолютно естественным. Но бывали минуты, когда она замечала в его глазах то одиночество и ту печаль, которые всегда настораживали ее и которые Марк старался утаить под нарочито веселой улыбкой.

Он вошел в демонстрационный зал с бутылкой красного вина и двумя бокалами.

– Завтра мы узнаем новые расценки, – объявил он, садясь позади нее на пол и вытягивая ноги по обе стороны от нее. – Ты сама посмотришь и решишь, что тебе нравится.

Рейчел кивнула и снова принялась за шитье.

– Я даже заскучала, с тех пор как у меня появился помощник.

– Признание, способное вызвать зависть. – Марк протянул руки и обнял ее, потянув вниз. – И еще какую.

– Осторожно, иначе я тебя уколю.

– Это нетрудно предотвратить. – Он забрал у нее иголку и воткнул ее в подушечку. – Я предлагаю выпить за окончание твоей работы над платьем.

– Ты читаешь мои мысли. – Она внимательно посмотрела на него, чувствуя, как сильно начинает биться ее сердце, но пытаясь не обращать на это внимания. – Ты что-нибудь выяснил по поводу стоимости видеосъемки?

Марк открыл бутылку и наполнил бокалы.

– Давай выпьем и за это тоже, и не важно, какие там цены. Чак должен позвонить позже, после того как свое мнение выскажет София. – Он подал ей бокал. – За окончательную победу.

Они чокнулись, и Рейчел добавила:

– И чтобы не было никаких задержек в дороге.

– Все будет отлично, – заверил ее Марк, целуя в щеку. – Ты не передумала?

Он имел в виду разговор с Софией по поводу видеосъемки, оплату которой Чак готов был взять на себя.

– Конечно, нет, – ответила она, потупившись. – Ведь в этой идее нет ничего дурного.

Марк до сих пор не мог отделаться от неприятного осадка, оставшегося после беседы с Софией, но распространяться об этом не стал. Рейчел приблизилась к нему и прикоснулась губами к его губам.

Но поцелуй их был прерван внезапным стуком в дверь. На пороге стояла робко улыбавшаяся Джулия со своей крошечной дочерью на руках.

– Я подумала, что ты можешь быть дома. – Она немного смутилась, увидев Марка. – Так оно и оказалось. Мы минут пять стучали к тебе в дверь, я была уверена, что ты заснула, не выключив телевизор. – Она неуверенно сделала шаг вперед. – Ты, наверное, занята?

– Вовсе нет, – ответил Марк, помогая Рейчел подняться на ноги. – Я безумно хочу взглянуть на малютку племянницу.

Джулия прошла и села на диван в углу, вид у нее был немного сонный.

Эмили у нее на руках тоже продолжала дремать, прижимая свои крошечные пальчики к щечкам и забавно сложив губки.

– Ну, скажите мне, есть ли что-нибудь более прекрасное на свете? – тихо проговорила Джулия.

– Ничего, – согласился Марк.

– Она уже подросла, – заметила Рейчел, осторожно целуя крошку. – Можно мне ее подержать?

– Конечно.

Марк следил за тем, как Джулия, осторожно вытянув руки, передала девочку Рейчел, словно самое бесценное сокровище, какое только могло существовать в мире.

– Я рад тебя видеть, – сказал Марк. – Как ты себя чувствуешь?

Джулия с трудом подавила желание зевнуть и глубоко вздохнула.

– Измотанной и безумно счастливой. – Она прижала пальцы к вискам. – А ты что тут делаешь?

В дверях появился Гарри, неся с собой детскую коляску и сумку. Увидев Марка, он удивленно остановился:

– Так вот ты где!

– Давай-ка я помогу. – Марк забрал у него вещи.

– Рада тебя видеть, Гарри, – приветствовала его Рейчел.

Он чмокнул ее в щеку.

– Мы ненадолго, – объявил он. – Эмили заставляет нас строго соблюдать распорядок дня. – И, обратившись к Марку, поинтересовался: – Так что же ты тут делаешь?

– Милая моя, – прошептала Джулия, любуясь ребенком на руках у Рейчел и улыбаясь. – Правда, чудесная девочка? – Она подошла к свадебному платью на манекене. – Да ведь уже одно оно может принести счастье в семейную жизнь! Это же просто шедевр.

– Спасибо, – пробормотала Рейчел, что-то тихонько напевая на ушко Эмили.

– Получилось даже лучше, чем мы думали, – заметил Марк.

Но он тут же пожалел, что сказал это.

– Мы? – Гарри и Джулия уставились на него с любопытством.

Марк взглянул на Рейчел. Она стояла, прислонившись к столу, и делала вид, что все происходящее ее абсолютно не касается. Марку предстояло самому выпутываться из щекотливой ситуации.

Он повернулся к Гарри и, взяв в руки детскую коляску, спросил:

– И сколько же теперь весит Эмили?

– Пять фунтов и три унции, – торжественно сообщил Гарри.

– Она очень сильная, – добавила Джулия.

– Видишь, как она прямо держит головку? – кивнул Гарри.

– Да нет, он на это не обратил внимания, – смеясь, возразила Джулия.

– Ничего, вот сейчас она снова ее поднимет, – сказал Гарри, в его голосе прозвучала явная гордость. Он сел на диван рядом с Джулией. – Ты выглядишь уставшим.

Он был прав. Марк знал, что волнения и заботы последнего времени не могли не сказаться на нем. От внимательного взгляда не могло укрыться, что несколько последних ночей ему не удавалось как следует выспаться. Но сейчас, глядя на сестру и ее мужа, Марк искренне радовался за них. Джулия казалась такой умиротворенной, какой он уже давно ее не видел. И впервые в жизни безмятежное счастье Джулии и Гарри, любовно опекавших свою малышку, вызвало у Марка чувство зависти.

Джулия взяла дочь на руки и улыбнулась:

– Это платье великолепно, оно получит первый приз, можешь не сомневаться.

– Время покажет, – сказала Рейчел, она с умилением смотрела, как Эмили подняла свою головку и снова уронила ее.

Гарри торжествующе взглянул на Марка.

– Я же говорил, что она ее поднимет! – Он хлопнул в ладоши. – Но все же ты так и не сказал мне, чем ты тут занимаешься.

– Пью за успех платья, – сказал Марк, кивнув на бутылку. – Не откажетесь?

Эмили зевнула и захныкала. Все тут же забыли о вине и собрались вокруг девочки, с восхищением разглядывая ее.

– Хорошо бы ее сфотографировать, – сказала Рейчел и посмотрела на Гарри. – У меня есть аппарат с таймером, так что мы можем сняться все вместе.

Гарри сходил в другую комнату и принес фотоаппарат.

Рейчел и Гарри расположились рядом с Джулией, а Марк встал на заднем плане с бокалом вина. Внезапно циник, спавший в нем всю последнюю неделю, пробудился, и он с усмешкой взглянул на происходящее. Это была обычная традиционная сцена, банальная до безобразия.

Конечно, и в ней было что-то волнующее, замечательное и по-человечески значимое. Джулия и Гарри были без ума от своего ребенка, но стороннему наблюдателю, все это могло показаться ужасно смешным и нелепым. Марк решительно отошел в сторону, чтобы не попасть в кадр.

Рейчел, смеясь, сказала ему:

– Эмили будет разочарована, если не увидит на фотографии своего любимого дядю.

Он поставил бокал и сказал:

– Я согласен сниматься, если мне дадут держать ее на руках.

– Но следи, чтобы она держала головку, – велела Джулия.

– И пожалуйста, не позволяй себе психовать, а то она расплачется, – добавил Гарри.

Наконец все детали были оговорены. Марка посадили в самый центр на первом плане. Когда наконец племянница устроилась на его руках, он почувствовал себя ужасно глупо. Но когда ее головка легла ему на плечо, Марку вдруг стало хорошо и спокойно. У него отчего-то возникла уверенность, что ничего плохого с ним больше не произойдет.

Рейчел встала позади него, положив руки ему на плечи. Джулия и Гарри уселись по обе стороны от Марка.

Гарри настроил фотоаппарат.

– Улыбайтесь все, – велел он и, выставив таймер, поспешил вернуться на свое место.

– Ничего не выйдет, – улыбаясь, заметил Марк.

– Выйдет, – возразила Рейчел. – Улыбайся.

Сработала вспышка.

– Я закрыла глаза, – сказала Джулия, – это точно. Давайте еще раз.

Гарри снова подошел к фотоаппарату.

– Давайте и платье сфотографируем.

– Это еще зачем? – смеясь отозвалась Рейчел.

– Дорогая, – обратилась к ней Джулия, искажая классическое английское произношение, – тебе необходимо начинать собирать свою папку. – Она встала с дивана. – Давайте выберем самый удачный ракурс. Вот, на фоне ширмы. – Она указала Рейчел на подходящее место. – Тебе понравится.

Все переместились к платью. Марк встал рядом с Джулией, держа ребенка. Казалось, он забыл о своих делах и полностью отдался этому бесхитростному развлечению. Рейчел расположилась с ним рядом, ей было невыносимо смешно, и она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

Но все это ей нравилось – семейная суета, фотографии и малышка Эмили. Глядя на нее, Марк вспомнил то, что Рейчел рассказывала ему о своей матери. О терпеливой, уравновешенной, замечательной женщине, которая целые часы проводила на берегу с детьми, развлекая их, рассказывая им о том, как ловят рыбу, о море и обо всем, что их интересовало.

Он представил себе и отца, возвращающегося вечером домой и читающего детям перед сном книги. Вот какой мужчина был бы нужен Рейчел, был бы достоин ее любви и заботы.

Внезапно зазвонил телефон. Рейчел подошла и затем сообщила, что спрашивают Марка и что придется приостановить процесс фотографирования.

– Это Чак, – сказала она Марку, затем она нажала на кнопку и спросила: – Мне, вероятно, следует позвонить Софии?

– Отдай мне ребенка, – сказал Гарри, подходя к Марку.

Марк взял трубку из рук Рейчел, незаметно сжав ее пальцы. Он видел, что Рейчел немного расстроена этим внезапным вторжением, и ему хотелось ее утешить.

– Послушай, Чак, – сказал он, прижимая трубку плечом к уху, – есть две новости – хорошая и плохая.

Глава 16

Пока Марк обсуждал последние финансовые детали по поводу видеосъемки, Рейчел на другом телефоне вызвала номер Софии, перед ним она обнаружила номер Кевина Гранта.

Она удержала палец на кнопке, всматриваясь в цифры. Через три дня Марк должен был уехать, и как раз тогда Кевин собирался вернуться домой. Они могли бы вместе поужинать. Она могла бы поехать с ним на конкурс. Впустить его в свою жизнь, постаравшись, чтобы Марк и время, проведенное с ним, превратились в ее душе в поблекшее воспоминание.

Она взглянула на Марка. Он был поглощен разговором и, казалось, забыл и о ней, и о Кевине, и даже о своих чувствах.

Рейчел поспешно удалила номер, все еще пребывая в нерешительности, но не имея ни сил, ни желания думать об этом сейчас всерьез.

Она набрала телефон Софии. Дозвониться ей удалось только с третьего раза.

– София Маргулис.

Голос, прозвучавший в трубке, был уверенным и деловым, хотя Рейчел звонила ей домой.

Рейчел распрямилась, мгновенно отбросив все посторонние мысли.

– Миссис Маргулис, – сказала она уверенно и деловито, стараясь показать, что она не сомневается в себе и своем успехе, – вы меня не знаете, но, если бы вы согласились меня выслушать, я бы сообщила вам то, что может вас заинтересовать.

Ответа не последовало. Но и трубку София не повесила. Рейчел сочла это добрым предзнаменованием. Она начала совершенно свободно и естественно излагать ей свою идею о школьной видеосъемке и о достоинствах этого проекта.

София недоверчиво вздохнула:

– Что-то все это подозрительно удачно выглядит. Нет ли тут подвоха?

Рейчел почувствовала сзади чей-то взгляд и обернулась. Гарри и Джулия стояли в нескольких шагах от нее и внимательно слушали.

– Я слышал об этом от Броуди, – прошептал Гарри. – Интересно, что из этого получится.

Все внимание теперь было сосредоточено на Рейчел, даже малышка Эмили смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

– Она говорит с Софией, – пояснил Марк и подбодрил ее жестом.

Рейчел глубоко вздохнула и возразила Софии:

– Подвох лишь в том, что за эту съемку заплатит Чак. – Она в волнении взмахнула рукой. – София, пожалуйста, не вешайте трубку. Я понимаю, что вы почувствовали, когда я упомянула Чака… Но ведь так много времени прошло с тех пор, как вы расстались…

– Шесть лет.

Рейчел немного успокоилась, поняв, что София не собирается обрывать разговор.

– И за это время он почти ничего не знал о Бритни…

– Зато он присылал подарки и деньги. Но вам не кажется, что ребенку нужно нечто большее? Ей нужен отец, а не деньги.

– Это правда, ребенку нужен отец, – согласилась Рейчел.

Марк слушал затаив дыхание.

– Похоже, дела плохи, – пробормотал он.

– Мне не на что было рассчитывать, – продолжала София, – он предпочитал мне свою работу. Целые недели, а то и месяцы проводил в разъездах. Он обещал мне все это оставить, когда родится ребенок, но это были пустые слова. Когда родилась Бритни, я поставила ему условие – мы или работа. Он выбрал работу. Он врал мне, что скоро все изменит, но так и не смог порвать со своим агентством. Он даже не знает, что у его дочери чудный голос. Настоящий ангельский голос.

– Ангельский голос, – эхом отозвалась Рейчел.

Марк покачал головой и произнес в трубку:

– Попробуем выиграть, Чак.

Рейчел взглянула на него и подумала, что где-то в Центральной Америке Чак мечтает о том, чтобы ему позволили заплатить тысячи долларов только за то, чтобы увидеть в записи школьный спектакль с участием дочери, которую он не видел уже несколько лет.

Она подумала о Джулии, о свадьбе, о ребенке, о тех событиях, с которыми было связано ее знакомство с Марком.

– А откуда вы знаете Чака? – спросила София. – Вы что, его подруга?

– Нет, – сказала Рейчел, – я его даже никогда не видела.

Тон Софии мгновенно изменился.

– Тогда почему вы пытаетесь ему помочь?

– Вы помните Марка Робинсона?

– Разумеется. Такой приятный, искренний, настоящий джентльмен. – Она рассмеялась несколько нервно. – Ему даже «нет» в лицо не скажешь. Удивительный человек.

– Представляю, – пробормотала Рейчел.

Джулия вздохнула:

– Бедняга Чак.

– А по-моему, он просто дурак, – сказал Гарри.

Марк молитвенно сложил руки и поднес их к губам:

– Как проходит дискуссия?

Рейчел не обращала внимания на все эти замечания, думая только о том, как ей переубедить Софию.

– И все-таки если бы вы согласились, то хорошо было бы всем, за исключением Чака.

– Это почему? – насторожилась София.

Рейчел обнадеживающе взглянула на Марка.

– Ну, ведь это не только выгодно с точки зрения финансов, но еще и сулит вам замечательные результаты. Школа сможет осуществить свой собственный видеопроект на таком высоком уровне. Для учащихся останется память на всю жизнь, их родители будут в восторге.

Она перевела дыхание. Джулия дернула Гарри за рукав. А Марк прервал разговор с Чаком.

– Представляете, как дети будут вам благодарны, – продолжала Рейчел, а особенно ваша дочь, ведь она мечтает стать певицей. А Чак? – Она на мгновение умолкла. – Ему только придется за все это заплатить.

– А сколько это будет стоить? – спросила София.

Рейчел улыбнулась:

– Я напишу все расценки и пришлю вам по факсу.

Джулия ободряюще кивнула, а Марк уже радовался победе.

– Чак, – сказал он тихо, – по-моему, мы выиграли.

Голос Чака прозвучал довольно холодно:

– Если ее это не устраивает, то пусть идет к дьяволу. Мне больше нечего сказать. Я увижу свою дочь, когда она станет взрослой. Вот тогда я все ей и расскажу.

Горечь, прозвучавшая в его словах, поразила Марка, он чувствовал, насколько жестоко поступала София. Именно ее поведение привело к такой сложной ситуации.

Марк рассеянно следил за тем, как бережно Гарри баюкает Эмили, глядя на нее с восторгом и обожанием. Он только теперь осознал, как сильно, должно быть, страдал Чак.

Как мог он объяснить своей бывшей жене, насколько важна его работа в Центральной Америке и как трудно ему оторваться от нее? Что третий день рождения дочери оказался менее важным событием, чем война в Сомали? А день, когда она пошла в школу, он вынужден был пропустить из-за войны в Боснии…

Неужели она могла ненавидеть его за это? Совсем не пытаться понять? Быть может, она уже и вовсе ничего не чувствовала к человеку, который когда-то играл столь важную роль в ее жизни и теперь взывал к ней с надеждой на понимание. Чак настолько отчаялся, что теперь уже его было невозможно успокоить. Когда-то он сделал свой выбор и теперь вынужден был принять его последствия. Жизнь устроена таким образом, что усидеть на двух стульях он все равно не смог бы.

– Так мы договорились, София? – спросила Рейчел. – Прислать вам факс?

София вздохнула, постучала по столу ручкой и наконец ответила:

– Хорошо, присылайте. Но только это должен быть действительно дорогой и профессиональный видеопроект. Вы меня понимаете?

– Разумеется, – уверила ее Рейчел и сделала Марку знак, что все прошло прекрасно. – Я пришлю описание и договор для школы сегодня же. А потом я приеду, и мы все обсудим.

– Вот что я хотела бы знать, – добавила София. – Вы имеете какое-то отношение к Марку Робинсону?

– Мы с ним друзья. А во сколько начинается школьный спектакль?

– В семь, – сказала София. – Послушайте меня. Вы уверены, что так и останетесь только друзьями? Хочу вас предупредить, что такие люди, как они с Чаком, не годятся для семейной жизни. Вы понимаете, о чем я говорю?

Рейчел оглянулась. Марк по-прежнему смотрел на нее, но на этот раз его взгляд был исполнен нежности и страсти, от которой все в ней вспыхнуло.

Они смотрели друг на друга, держа в руках телефонные трубки, прислушиваясь к голосам с другого конца линии, но все их мысли были совсем о другом. Рейчел почувствовала в это мгновение всю силу его любви, открытой и искренней, и ей вовсе не хотелось размышлять над тем, что говорила ей София. Все предупреждения казались бессмысленными и ненужными.

Неужели все, что им удалось завоевать совместно, то единственно бесценное, что существует в человеческих отношениях, стоило отвергнуть теперь из соображений простой безопасности, только для того, чтобы избежать возможной боли или разочарования. И в то же время она понимала, что такое чувство способно разбить ей сердце. Она читала это в его взгляде.

– Вы должны хорошо себе это представлять, – закончила свою речь София.

– Я представляю, – сказала Рейчел и улыбнулась, продолжая смотреть на Марка. – Все будет в порядке, – пообещала она и подтянула к себе со стола лист бумаги и ручку. – Когда же нам можно приехать, чтобы разместить аппаратуру?

Когда она положила трубку, Джулия подошла к ней с двумя бокалами вина.

– Ну, теперь можно выпить. Я переживала за Чака с тех пор, как услышала об этой истории от Гарри. И даже такой выход из положения хоть немного порадует беднягу.

Рейчел кивнула. Теперь победа была очевидна. И ничего удивительного не будет, если и Эмили вырастет победительницей, ведь она наследница Робинсонов, а они никогда не проигрывают.

Джулия подала ей бокал.

– Расскажи мне, что происходит с моим братом, может, я чем-нибудь могу помочь?

– Подожди, – попросила Рейчел, обернувшись к двери, в которую кто-то постучал, – я сейчас.

На пороге появилась женщина, которая сообщила что ее зовут Труди и что она сотрудник туристического агентства.

– Я говорила с мистером Робинсоном по поводу билетов в Майами. Он просил доставить их по этому адресу.

– Спасибо.

Рейчел повернулась к Джулии, когда та подняла бокал:

– За платье.

Рейчел махнула рукой, в которой держала конверт, и бросила его на стол.

– За Майами, – провозгласила она, взглянув на Марка, все еще говорившего по телефону и старавшегося как можно подробнее передать Чаку детали беседы Рейчел с его женой.

– Билеты на самолет, – прошептала Рейчел и снова повернулась к Джулии, чувствуя себя бесконечно счастливой.

Гарри дождался, когда Марк положит трубку.

– Только что тут побывала девушка из турагентства, – сообщил он, покачивая Эмили. – Я полагаю, ты что-то от нас скрываешь.

Марк прислонился к столу, не находя в себе сил пускаться в длительные объяснения, да и не видя в этом смысла.

– Честно говоря, ничего особенного. – Он протянул руки. – Дай мне ее подержать.

Гарри поднял руки и не двигался, пока Марк не взял у него ребенка. Эмили с любопытством разглядывала обоих мужчин.

– Она так смотрит, словно собирается разбить мое сердце, – заметил Марк.

– Это черта всех Робинсонов, – отозвался Гарри, озадаченно потерев подбородок. – И все же, Марк, не происходит ли у тебя чего-то серьезного?

– Да вроде нет.

Эмили слегка наморщила лобик точно так, как иногда это делал ее отец.

– Просто нам с Рейчел хорошо вместе проводить время.

– Не пытайся меня обмануть, – сказал Гарри. – Я психиатр и все отлично вижу. – Он слегка прищурился и оглянулся, пробежав взглядом по комнате. – И сказать по чести, я не вижу здесь женщины, с которой ты просто проводишь время, я вижу влюбленную женщину. – Он посмотрел на Марка. – И тебя, который тоже влюблен. Ведь влюблен, не отрицай.

Гарри произнес это так уверенно, что Марк не чувствовал необходимости отвечать ему, он нашел глазами Рейчел. Она улыбалась и, судя по выражению ее лица, была увлечена беседой с Джулией. Но сейчас она была совершенно не похожа на ту Рейчел, в чьи глаза он смотрел ночью, на ту женщину, которая так жаждала его любви.

Конечно, она не привыкла выставлять свои чувства напоказ, но она была слишком бесхитростна, слишком честна и открыта, чтобы ухитряться долго скрывать их. И хотя она до сих пор не говорила о них, любое его прикосновение, любой взгляд выдавали ее.

– Я ничего не делал для того, чтобы ввести ее в заблуждение, – сказал Марк, его голос внезапно стал суровым. Он откашлялся и добавил: – Она с самого начала знала, что все это продлится не дольше, чем мой отпуск, и никакой вины перед ней я не чувствую.

Эмили заплакала, и Марк принялся укачивать ее.

– Мы все это обсудили заранее, так что теперь ни у кого не может быть никаких претензий.

– Заранее. – Гарри улыбнулся. – Звучит совсем в духе Рейчел. По-деловому. – Он сунул руки в карманы и уставился в пол. – Но в то же время она романтик в душе и способна выбросить ко всем чертям все эти предварительные договоры.

Эмили рыдала все громче, и Марк нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

– Я тут ничем помочь не могу. Я ей никогда не лгал и ничего не обещал.

– А она просила тебя о чем-то?

Марк прошелся туда и обратно, стараясь убаюкать ребенка так, как это делал Гарри.

– Только один раз она попросила меня предупреждать ее, когда мне хочется уйти или побыть одному.

– Забавно, мы с Джулией так и думали. Правда, странно?

Марк повернулся к нему:

– Не пытайся заставить меня анализировать мотивы и переживания, дорогой мой доктор.

Эмили возбужденно барахталась и возмущалась. Марк наклонился и что-то прошептал ей на ушко. На минуту она прекратила плакать и посмотрела на него.

– Ты просто, прирожденная няня, – заметил Гарри.

– Это точно, – ответил Марк и разочарованно покачал головой, когда Эмили снова открыла ротик и заплакала. – Но только, похоже, этого недостаточно.

– Она очень чувствительный ребенок. И потом, она, наверное, проголодалась.

Он взял дочку у Марка и уютно устроил ее в своих объятиях, затем достал бутылочку с питанием и передал ее Марку.

– Нужно ее чуть погреть.

Марк отвел его на кухню и включил микроволновку.

– Когда ты уезжаешь? – спросил Гарри и присел на стул с Эмили на руках, дожидаясь, когда будет готов ее обед.

– Сразу же после конкурса. – Марк прошелся по кухне, стараясь успокоиться. Но кухня была слишком тесной, чтобы его прогулка хоть немного помогла ему. – Билеты в Майами уже есть, – продолжал он. – Я просил в агентстве не говорить ей лишнего.

– Так-то ты честен с Рейчел?

– Ты знаешь, что это совсем другое. – Он поставил стул рядом с Гарри и сел. – Ты отлично знаешь, какой образ жизни я веду из-за своей работы.

Гарри кивнул:

– Очень напоминает Чака и Софию.

– Перестань меня увещевать. Я и без тебя знаю, что есть случаи, когда любовь не могут разрушить даже постоянные расставания.

– Согласен, – сказал Гарри, и Марк вдруг заметил в его глазах больше сочувствия, чем ожидал. – Но Рейчел все же не похожа на Джоанну.

– Ты что думаешь, я сам этого не знаю? – Он встал со стула. – О такой женщине я всегда и мечтал, и все же я постоянно помню о том, что должен буду ее покинуть.

– Тогда не делай этого, оставайся, – предложил Гарри так, словно решить эту проблему было проще простого.

– И что дальше? – спросил Марк. – Делать новости для местной телепрограммы? Провести остаток жизни, снимая дог-шоу? – Он покачал головой и посмотрел на дверь. – Да я через неделю же сойду с ума.

– Тогда возьми ее с собой.

– Она не поедет.

Гарри взял бутылочку со смесью и, поудобнее устроив Эмили, принялся кормить ее.

– А ты ее спрашивал?

– И не собираюсь: – Марк снова опустился на стул и с улыбкой наблюдал за Гарри. – Она мне как-то говорила, чего бы ей хотелось. Но я ей этого дать не могу.

– Ты уверен?

– Вполне. – Он вскочил на ноги и еще раз прошелся по кухне. – Я не могу остаться, она не может уехать; у нас есть три дня, которые мы проведем вместе. И я не хочу думать о том, что будет дальше.