Текст книги "Свадебный наряд"

– Лучше тебе этого не знать, – едва не рассмеялась Рейчел.

– Тогда разреши задать тебе вопрос. – Он немного приблизился к ней. – Когда ты мечтаешь о своем будущем, о свадьбе, о семье, приходит ли тебе в голову, что, возможно, твой муж будет уезжать на несколько недель или месяцев и ты иногда даже не будешь знать, где он?

– Ну конечно, нет…

– Тогда ты понимаешь, почему я не могу предложить тебе того, что ты хочешь.

– Не помню, чтобы я о чем-то тебя просила, – пробурчала Рейчел, отведя в сторону взгляд.

– А тебе и не нужно было, – откликнулся Марк. – Я понял это в тот миг, когда впервые поцеловал тебя. Ты из тех женщин, которые не отделяют секс от любви, а любовь от брака. Это старо как мир, но никуда от этого не денешься, и ты не сможешь изменить себя. Как, впрочем, и я.

Рейчел продолжала смотреть в сторону.

– Я бы и не хотела меняться.

Марк облокотился на перила.

– Ну, так к чему мы пришли?

– Ни к чему, – отрезала Рейчел, повернувшись к нему. – Сделай милость – уйди.

Глава 11

Марк остановился возле начальной школы Роя Уинстона, адрес которой ему дала София Маргулис. Здание представляло собой непримечательное строение с плоской крышей, в окружении доживающих свой век построек.

В течение дня население школы пополнялось за счет детей, приезжавших сюда из новых районов. Марк прибыл как раз к концу занятий и, остановившись чуть поодаль, наблюдал, как хохочущая и бурлящая толпа высыпала из дверей. Марк пытался разглядеть среди них дочь Чака, Бритни, но, он помнил ее лишь по фотографии, сделанной, когда девочке было четыре года.

Когда толпа немного поредела, Марк вошел в дверь и доложил о себе через отверстие в окошке слева:

– Марк Робинсон к Софии Маргулис.

Женщина за столом протянула ему регистрационную книгу.

– Запишитесь. Третья дверь справа.

Стены коридора украшали детские рисунки: улыбающееся солнышко, папы и мамы.

«Да, некоторые вещи будут жить вечно», – подумал Марк, подходя к кабинету директора. Но, увидев Софию Маргулис, он вдруг понял, что многое все-таки меняется.

София совершенно не походила на угрюмую директрису с седыми волосами и очками в железной оправе. Она сидела с маленьким мальчиком на полу, пытаясь зубами развязать узел на его кроссовках. Смеясь, оба корчили друг другу рожицы, а когда узел наконец поддался, она высунула, словно от усталости, язык, чем доставила невероятное удовольствие малышу.

Завязав кроссовки снова, София помогла мальчику подняться, а когда он исчез за дверью, взяла со стола чашку и сделала большой глоток. Повернувшись на шум у двери, она, не отрываясь от чашки, рукой пригласила Марка войти.

– Чем могу помочь?

– Марк Робинсон, – протянул ей руку Марк. – Я звонил вам вчера.

София мгновенно выпрямилась, став немного выше и строже. Выражение ее лица изменилось, улыбка исчезла, глаза перестали излучать тепло – за какие-то секунды она превратилась в типичную директрису с суровой маской на лице.

– Садитесь, – приказала она и села за свой стол. Подняв трубку и набрав номер, она повернулась на вращающемся кресле спиной к Марку.

– Он здесь, – сообщила она в трубку и снова развернулась к нему. – Сейчас придет охранник, так, на всякий случай. – Она сложила руки на столе. – Расскажите еще раз, что нужно моему бывшему мужу?

– Видеозапись школьного спектакля, – ответил Марк, не оборачиваясь на шум приближающихся шагов. – Бритни рассказала ему по телефону, что будет петь…

– Она играет главную роль, – прервала его София. – И это вовсе не потому, что она моя дочь. – Ее губы скривились в улыбке. – Она молодец.

Марк кивнул:

– Вот поэтому Чак и хочет увидеть пленку.

Улыбка сползла с лица Софии, и этого было достаточно, чтобы Марк ощутил всю бесполезность своего визита.

– Чак всегда обладал чувством юмора. – Она поднялась. – Приятно было с вами познакомиться, мистер Робинсон. А Чаку от меня можете передать, чтобы он катился к черту. Не будет ему никакой пленки.

– Но когда вы сказали, что встретитесь со мной… – озадаченно развел руками Марк.

– Просто хотела посмотреть на друга этого подонка, и должна вам сказать, что разочарована. Вы производите впечатление вполне нормального человека. – София посмотрела на него. – Чаку повезло, что у него есть вы. Только не стесняйтесь напомнить ему, чтобы он оплатил вам дорогу сюда, будьте уверены, он это может себе позволить. – Она посмотрела мимо него на дверь. – До свидания, мистер Робинсон. Охранник проводит вас.

– Но Чак так давно не видел свою дочь.

– Вот именно, – подхватила София, открывая шкаф с документами. – Когда он действительно захочет ее увидеть, то сумеет найти способ добраться сюда. А пока Бритни придется довольствоваться телефонными звонками и подарками. – Она вытащила нужную ей папку и захлопнула ящик. – Но скоро, я уверена, останутся только подарки.

Марк мельком глянул на охранника. Невысокий, но крепкий – отвратительное сочетание.

– Миссис Маргулис, будьте благоразумны…

– Не стоит упрекать меня в неблагоразумии. – Она одарила его еще одной ледяной улыбкой. – Иначе вы и порог этого здания не перешагнули бы. – София отвернулась. – И не пытайтесь проникнуть на спектакль, вход только по билетам, а они распроданы несколько недель назад. – Она посмотрела на Марка. – Удачного дня, мистер Робинсон.

Отойдя от манекена, Рейчел покачала головой:

– Они сюда не подходят.

За столом воцарилось молчание, перестал петь чайник.

– Простите? – медленно обернулась к ней Мелисса Скотт-Уилсон.

Рейчел вытащила булавки изо рта.

– Я сказала, что они все испортят.

– О чем это вы? – спросила невеста, промокнув губы салфеткой.

– О цветах, которые вы принесли, – ответила Рейчел, осторожно втыкая булавки в подушечку на запястье. Затем, собрав с подноса искусственные незабудки, протянула их Мелиссе. – Мне очень жаль, но они не подходят к этому платью.

Невеста стояла не шевелясь.

– Но я думала, мы решили расшить ими лиф.

– Вы решили, Мелисса, – пожала плечами Рейчел. – Я лишь сказала, что попытаюсь. И я действительно пыталась, но только еще раз убедилась в том, что мне было ясно с самого начала: они не гармонируют с кружевами и разрушают общую идею. На таком платье мой товарный знак стоять не будет. – Рейчел взяла руку Мелиссы и вложила в нее цветы. – Они просто не подходят.

Невеста посмотрела на цветы, потом снова перевела взгляд на Рейчел.

– Позвольте быть откровенной, Рейчел. Мне наплевать на ваш товарный знак и на ваше мнение. – Она протянула ей незабудки. – Этими цветами было украшено платье моей свекрови, и я хочу, чтобы они украшали и мое. Я ясно выразилась?

– Более чем. – Рейчел нахмурилась. – Если уж они вам так дороги, можете пришить их к подвязке, приколоть к волосам или прикрепить к нижнему белью. Делайте что хотите, но на платье их не будет.

На пороге появилась Аманда, неся в руках еще один поднос с пирожными. На лице ее сияла улыбка.

– Как у вас дела? Я принесла пирожные. Чайник сейчас вскипит.

– Я не хочу, – капризно проговорила невеста и задвинула свой стул.

Аманда оторопела.

– Могу сделать кофе.

– Никакого кофе, – резко оборвала ее Рейчел. – Мелисса уже уходит.

Поджав губы, та запихнула незабудки в сумочку. Следом за ней, нехотя поднявшись, загромыхали стульями и остальные.

– За платьями приедет Хендерсон из Реддингтона. Мне здесь больше делать нечего.

– Я тоже так думаю, – захлопнула дверь Рейчел.

– Дай-ка угадаю, – протянула Аманда. Она взяла с подноса пирожное и уселась за стол. – Незабудки. Ты отказалась их пришивать!

– И я, кажется, предложила ей прикрепить их к нижнему белью, – поморщилась Рейчел, не отводя глаз от двери. – Не могу поверить, что сделала это. И о чем я только думала? – Она взялась за ручку двери. – Надо остановить их. Я должна извиниться.

– Рейчел, подожди, – преградила ей путь проворная Аманда. – Прежде спроси себя: ты правильно поступила?

Рейчел посмотрела на платье.

– Абсолютно. Но это ее платье и ее свадьба…

– Если в ее голове есть хоть капля мозгов, она в конце концов послушается тебя. – Аманда обняла Рейчел за плечи и увлекла к столу. – А пока пусть все немного поутихнет. Давай лучше выпьем еще чаю.

Раздраженно покачав головой, Рейчел взяла пирожное.

– Еще ни разу на последней примерке я не угощала купленными в магазине пирожными, – вздохнула Рейчел, облизывая пальцы.

В гостиной все еще чувствовался запах горелой выпечки. Интересно, можно ли будет приклеить ручку к сахарнице? Да, сегодняшний день, похоже, один из самых худших дней в ее жизни.

– Вкусные! – признала она, заглатывая еще одно пирожное, и вдруг виновато посмотрела на Аманду: – А я поблагодарила тебя за них?

– Мысленно – да, – рассмеялась Аманда и, плюхнувшись на стул, серьезно взглянула на Рейчел. – Ну а теперь, если ты готова мне что-то рассказать, я вся внимание.

Рейчел тяжело опустилась на стул и откинула голову назад.

– Все в порядке, просто я немного раздражена.

– Немного? – Аманда взяла еще одно пирожное и помахала им в воздухе. – Такое состояние скорее может объясняться страданием или тревогой. – Ее рука замерла. – А может быть, любовью.

Рейчел нервно заерзала на стуле.

– Скорее, тревогой.

– Тебе видней. – Аманда положила пирожное на тарелку и откинулась на спинку стула. – Как продвигаются дела с тем парнем со свадьбы, его, кажется, зовут Кевин? – Под взглядом Рейчел Аманда слегка поежилась. – Считается, что откровенность сродни благочестию.

Вздохнув, Рейчел закрыла глаза – ответить ей куда проще, чем спорить.

– Нет, не сродни. А с Кевином мы все еще играем в телефонные прятки.

– Понятно. А что с соседом? – продолжала свой допрос Аманда и, слегка понизив голос, наклонилась поближе: – Он показался мне чертовски привлекательным.

– Я его не видела, – буркнула Рейчел.

По крайней мере с тех пор, как выставила его за дверь. Он словно испарился – ни джипа, ни вечеринок, никаких признаков жизни в его доме. И в то же время то, что его не было рядом, было не так уж и важно. Рейчел даже в его отсутствие продолжала чувствовать прикосновение его рук, его губ и, как ни старалась, не могла отделаться от этого ощущения. Рейчел выпрямилась на стуле.

– Пойду вскипячу чай.

– Это ведь он, правда? – понимающе посмотрела на нее Аманда. Ее рука нежно сжимала руку Рейчел. – Тот, кого ты видела во сне.

Рейчел не смогла скрыть улыбку.

– Откуда мне знать? Ведь лица-то его я не видела, – вздохнула она, посмотрев в сторону окна. – Но он вполне мог бы им быть.

– Расскажи мне о нем, – мягко попросила Аманда.

Рейчел поднялась из-за стола и начала собирать тарелки.

– Красивый, очаровательный, со своеобразным чувством юмора. – Она поставила чашки одну в другую и водрузила их на тарелки. – Водит джип и только недавно обнаружил, что любит детей. – На мгновение закрыв глаза, Рейчел схватила гору тарелок. – И когда он целует меня, я не хочу, чтобы он останавливался.

Аманда подхватила чашки как раз в тот момент, когда они уже начинали скатываться на пол.

– Так в чем проблема?

Рейчел грустно улыбнулась:

– Я говорила тебе, что он живет в Лондоне, что у него плечо продырявлено пулей и что через пару недель он возвращается домой?

Аманда поспешила за Рейчел на кухню, бережно держа в руках чашки.

– Давай-ка поподробней о ранении.

– Ничего криминального, – бросила Рейчел, толкая дверь бедром. – Обыкновенная производственная травма.

– Он коп? – Аманда проскочила в дверь и ловко водрузила чашки на кухонную стойку.

– Хуже. Этот парень гоняется с камерой за террористами. Глупее профессии не придумаешь, – поморщилась Рейчел, укладывая тарелки в раковину и открывая кран. Ударившись о тарелки, вода фонтаном брызнула в разные стороны, и Рейчел инстинктивно отпрянула. – Но у него превосходный вкус, он заказал у меня самое красивое платье.

– О Боже, он женат! – выдохнула Аманда. Закрыв кран, она протянула Рейчел полотенце. – Или гей?

– Ни то и ни другое, – возразила Рейчел и, вытирая лицо, рассказала Аманде о конкурсе и о том, что произошло на свадьбе у Джулии.

– Вчера вечером пришло подтверждение, а утром доставили ткань. У меня всего две недели, чтобы сшить это чертово платье. – Рейчел бросила полотенце. – Вот поэтому я и нервничаю.

– Но если ты не уверена, что справишься, тогда зачем ты согласилась?

Рейчел беспомощно воздела кверху руки:

– Из-за Марка. Он заставил меня поверить в то, что у меня все получится и даже что я смогу выиграть.

– Похоже, этот Марк хороший парень.

Обдумывая слова Аманды, Рейчел направилась обратно в демонстрационный зал. Бросив взгляд на манекен со свадебным платьем Мелиссы Скотт-Уилсон, она невольно улыбнулась: всего неделю назад она бы ни за что не осмелилась указывать клиенту, куда пришить незабудки. Она и сейчас понимала, что с практической точки зрения стоило бы все же позвонить Мелиссе и попросить ее вернуться, но уж очень ей не хотелось этого делать. Рейчел до сих пор не жалела о своем поступке. Ее взгляд скользнул к окну, к пустому дому неподалеку. Может, Марк и очень хорош, но это нисколько не меняет того факта, что через две недели он уедет. Если уже не уехал.

– Так, о чем ты думаешь? – услышала она голос Аманды за спиной. – Сожалеешь?

– По поводу Мелиссы? – Рейчел снова оглядела платье. – Ни капли.

– А когда ты смотришь туда, – Аманда указала в сторону окна, – сожалеешь?

Подойдя к окну, Рейчел облокотилась на подоконник. Ее сердце замерло – у соседнего дома стоял джип. Но хозяина по-прежнему нигде не было видно. Рейчел взглянула на часы. Интересно, он дома или гуляет по пляжу? Как же мало она о нем знает, хотя это совсем не так и важно.

– Только о том, что он уезжает через две недели, – грустно улыбнулась она Аманде и принялась вытирать стол.

– Да, пожалуй, на роль мужчины из твоего сна он уже не подходит, – согласилась Аманда и, взяв со стола сумочку, направилась к двери. – Но, знаешь, эти две недели могут пройти по-разному. Ты можешь провести их дома, думая о нем и каждый раз готовя вместо пирожков одни головешки, а можешь пойти к нему и получить то, что ты хочешь. – Уже открыв дверь, она посмотрела на Рейчел. – О чем ты будешь сожалеть больше, когда он уедет?

Дверь захлопнулась, и Рейчел осталась одна со своими страхами и желаниями.

Зазвонил телефон, и она направилась к столу. На дисплее высветилось «Кевин Грант», тот самый, который живет в Тампе и вполне подходит на роль мужчины из ее сна, правда, со светлыми волосами.

Раздался второй звонок, затем еще один, после которого включится автоответчик. Рука Рейчел застыла над аппаратом. Если она возьмет трубку, изменится вся ее жизнь. Кевин уже предложил вместе поужинать и сходить в кино на голливудский блокбастер, который он мечтал посмотреть, да и она тоже. Но что бы он ей ответил, если бы она предложила посмотреть полный драматизма документальный фильм? И какой из них предпочла бы она?

Еще один звонок. Пальцы Рейчел сжались в кулак.

«Как же все-таки непостоянен человек», – пронеслось у Рейчел в голове и, схватив со стола чашку, она бросилась к двери.

Глава 12

Нажав кнопку звонка, Рейчел отступила назад, с волнением прислушиваясь к шагам за дверью.

Она облизнула внезапно пересохшие губы, вытерла непонятно почему вспотевшие ладони и уже готова была сбежать по ступенькам, как вдруг дверь открылась.

На нем были джинсы, и больше ничего. Потертые джинсы, которые слегка съехали на бедрах, приковали к себе все ее внимание. Марк, как показалось Рейчел, с каким-то смущением смотрел на нее из темноты коридора, щуря глаза от яркого солнца. Губы сжаты, волосы взъерошены. Рейчел сжалась от страха: «Неужели поздно? Неужели с ним другая женщина и он меня сейчас прогонит?» Но вот его губы медленно раздвинула та неповторимая улыбка, которая ей так нравилась, и Рейчел поняла, что еще ничего не потеряно.

Однако вместо того, чтобы помочь ей, Марк молча прислонился к двери, предлагая ей сделать первый шаг.

Рейчел улыбнулась и подняла чашку.

– У меня кончился кофе, – тихо сказала она. – И я стала думать, у кого бы я могла его одолжить. – Она немного помолчала и сделала шаг в сторону Марка. – И я вспомнила про тебя.

Пристально глядя в ее глаза, Марк взял чашку, мягко коснувшись ее пальцев.

– Подожди здесь.

Сердце Рейчел бешено заколотилось, когда он вручил ей кофе и захлопнул дверь.

Рейчел снова позвонила и едва сдержала смешок, когда Марк появился на пороге.

– Сахар? – попросила она, чувствуя себя абсолютно беспомощной от переполнявшего ее желания.

Она даже не подозревала, что так сильно хочет его.

Марк просунул в дверь стаканчик из-под йогурта.

Вздохнув, Рейчел в третий раз нажала кнопку звонка, и уже не смогла сдержать смех, когда Марк втащил ее в дом. Банка кофе, сахар и чашка полетели вниз по ступенькам.

– Что теперь? – ухмыльнулся Марк, прижав ее к стене.

– Это вполне подойдет, – отозвалась она и попыталась обнять его.

Но Марк отстранился.

– Ты уверена, что хочешь именно этого? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Его взгляд пылал огнем, и Рейчел поняла, как важен для него ее ответ. Ее ладони нежно прикоснулись к его груди, утонув в шелке тонких волосков и ощутив, как бешено под теплой кожей колотится его сердце. Нет, назад она уже не отступит.

– Да, – прошептала она. – И никаких надежд и ожиданий как с моей, так и с твоей стороны. Не будем никак называть наши отношения, а когда придет время расстаться, договоримся не писать друг другу.

– Даже открыток, – прошептал Марк, целуя ее так, что у нее перехватило дыхание.

Запустив пальцы в его волосы, Рейчел столь же жарко ответила на этот поцелуй. Это была сейчас совсем другая женщина, а вовсе не та осторожная в своих поступках Рейчел.

Когда она наконец открыла глаза, Марк смотрел на нее так, словно увидел в первый раз. Рейчел почувствовала, что краснеет, и отстранилась. Но Марк покачал головой и, не сводя глаз с ее губ, привлек к себе. Лицо его стало серьезным.

– Мы словно вылеплены из одной формочки, – прошептал он, нежно касаясь ее губ. – Ты это чувствуешь?

Ничего другого она и чувствовать не могла, только прикосновение его сильного тела, изгибы которого идеально совпадали с изгибами ее собственного, словно они с Марком были половинками одного механизма. О Боже, как же ей хотелось ощутить прикосновение его кожи.

Словно услышав ее, Марк начал расстегивать пуговицы ее платья. Распахнув его, он прильнул губами к пульсирующей жилке на ее шее.

Его ладони легли ей на грудь, он стал ласкать ее. А когда Рейчел в порыве наслаждения запрокинула голову, его жадные губы пустились в чувственный поиск по ее телу.

У Рейчел вырвался стон, и она выгнулась назад. Марк почувствовал, что теряет над собой контроль. Он наклонил голову, желая взглянуть на ее лицо, ее закрытые глаза и приоткрытые губы, влажные от его поцелуев, и замер в нерешительности. Он увидел столь откровенное желание Рейчел, что это поразило его, парализовав волю.

Но даже сейчас Марк видел перед собой не только прекрасную чувственную женщину – под ее страстностью он улавливал трогательную наивность и простодушие. Ему хотелось раствориться в ней и поверить в то, что эта женщина со старомодными шторами и доверчивыми глазами будет любить его, человека, не дающего никаких обещаний и не ожидающего от жизни никаких подарков. Открыв глаза, Рейчел улыбнулась, и Марк окончательно понял, что они обречены на любовь, даже если у любви этой нет будущего. Да, слишком многое их разъединяет. Если бы не свадьба его сестры, их дороги и вообще вряд ли бы пересеклись.

«Возможно, это было бы и лучше», – подумал Марк.

Ведь после их первого поцелуя на пляже у него уже не было сил уйти, не думать о ней, не искать с ней встреч. И в то же время он твердо знал, что скоро уедет, оставив ее, и был убежден, так будет лучше для них обоих.

Марк сдернул с нее платье, и, упав, оно напомнило лужицу, растекшуюся у их ног. Назад дороги уже не было. Стянув с себя джинсы, Марк отбросил их в сторону. С губ Рейчел сорвался вздох, когда он медленно, лаская сквозь шелк, освободил ее от последней одежды. Теперь она стояла перед ним нагая и прекрасная. Встретившись с Марком взглядом, Рейчел вспыхнула и постаралась прикрыть свою наготу.

Не говоря ни одного слова, лишь неотрывно глядя в ее широко раскрытые глаза, Марк отвел ее руки. – Дай мне посмотреть на тебя, – прошептал он.

Его жаждущий взгляд медленно скользнул по ее телу, задержался на груди, на изящном изгибе талии, опустился ниже…

Испугавшись силы своего собственного желания, Рейчел попыталась отстраниться, но его губы уже нашли ее и, шепча неповторимые слова, разрушили последнюю преграду. У Рейчел подкосились ноги и, вся дрожа, она обняла его за шею. Неужели объятия могут быть такими крепкими, а голос столь очаровательным? Как сквозь туман она услышала слова любви и полностью отдалась своим желаниям, инстинктивно осознавая, что, даже если из-под ног уйдет земля, Марк удержит их обоих.

Марк, не размыкая объятий, прислонил ее к стене. Мгновенно распахнув глаза, Рейчел схватила его за плечи.

– Здесь? – прошептала она, шокированная и одновременно взволнованная тем, что он собирался сделать.

– Где хочешь, – пробормотал он.

Рейчел подалась к нему и обвила его ногами. Войдя в нее, Марк на секунду замер, по телу его прошла дрожь. Рейчел провела рукой по его щеке, линии подбородка, коснулась его губ. И через мгновение они закружились в ритме бешеной страсти. Марк уже не думал ни о чем, закрыв глаза, он лишь повторял ее имя. Наконец Рейчел почувствовала, как взорвалась его плоть и мир разлетелся на разноцветные осколки.

Марк медленно опустил ее на землю и, прислонившись спиной к стене, снова заключил в объятия. Играя мягкими волосками на его груди, Рейчел слушала, как его сердце постепенно успокаивается.

– А что дальше? – прошептала Рейчел.

Улыбнувшись, Марк поцеловал ее в макушку.

– Мы пойдем к тебе и начнем все сначала.

* * *

Они бежали по пляжу к ее дому, смеясь и толкаясь, стремясь обогнать друг друга, не обращая внимания на любопытно-бессмысленные взгляды собирателей ракушек и отдыхающих, развлекавшихся метанием пластиковых тарелок, и наконец, тяжело дыша, остановились перед дверью. Рейчел замерла рядом с ним, скованная внезапной робостью. Когда в последний раз она приводила домой мужчину и занималась с ним любовью?

«Слишком давно», – ответила она сама себе, заметив в глазах Марка огонь желания, когда он подхватил ее на руки и внес в распахнутую дверь.

Ее спальня была такой же, какой он запомнил ее, с обоями бледно-желтого цвета, мягкого и приятного для глаз. Пальма в кадке, столик, кресло, шкаф. А в углу огромная кровать, покрытая ажурным покрывалом, с массой подушек и подушечек.

Марк опустил ее на постель, отбросив часть подушек, а остальные попадали сами, когда он оказался рядом с ней.

– Их следует чем-нибудь прикреплять, – пробормотал он, и она рассмеялась в ответ, обвиваясь вокруг него, вовлекая его в свою жизнь, в свой мир, в свою душу.

Наконец-то они лежали спокойно, всей кожей ощущая вечернюю прохладу, с мерно бьющимися сердцами. Солнце медленно опускалось за горизонт, и по стенам сползали длинные тени. Марк вздохнул, и Рейчел взглянула на него, вопросительно подняв брови. Он лежал на животе, обнимая одной рукой ее за талию и закинув ноги на спинку кровати.

Она улыбнулась и скользнула рукой по его плечам, осторожно проведя по его шраму, который был для нее такой же важной частью его, как и все остальное, его прошлым, его судьбой, напоминанием о том, как они близки сейчас и как мало у них времени.

Всего лишь девять дней, и все кончится. Она была бы просто дурой, если бы поверила в то, что он может остаться, что она могла бы удержать его. Надо просто наслаждаться настоящим, не пытаясь ни в чем разбираться или строить какие-то планы на будущее. А после его отъезда не испытывать никакого сожаления.

Марк открыл глаза, и она откинула волосы с его лица, погружаясь взглядом в глубину его синих глаз. Он усмехнулся, и она провела пальцем по его губам. Смеясь, он открыл рот и слегка прикусил ее палец зубами.

– Ты голоден? – спросила она, повернувшись к нему и наваливаясь на него всем телом.

Он кивнул и прижал ее к себе, но она выскользнула из его объятий и поднялась с постели. Кинула ему джинсы и подошла к шкафу.

– Как насчет барбекю?

Первой мыслью Марка было: надо уйти. Но затем, глядя, как Рейчел надевает шелковое облегающее платье, он понял, что ему не хочется никуда отсюда уходить. Он вовсе не был готов забыть обо всем так быстро.

– Отлично, – сказал он, натянув джинсы. – А что именно ты можешь предложить?

– У меня есть бифштексы и замороженный цыпленок. – Она откинула назад волосы и, собрав их, заколола шпилькой. – Конечно, найдется к ним и кетчуп.

Ничего удивительного – Рейчел принадлежала к тому типу женщин, у которых холодильник всегда был полон, а кладовая забита всем необходимым. Она, возможно, пришла бы в ужас, обнаружив в его холодильнике только качественную текилу и набор острых соусов, способных отбить вкус даже у самого скверно приготовленного блюда.

Для него это была привычная жизнь – безвкусная еда в течение многих лет. И предложение угостить его куском жареного мяса или цыпленком показалось ему весьма заманчивым.

– Бифштекс, – сказал он, проследовав за ней на кухню, – да еще с кетчупом запомнится мне навечно.

Пока Марк укладывал тарелки в посудомоечную машину и засыпал порошок, Рейчел, наполнила бокалы.

– Скажи мне правду, – без тени иронии спросил он и взял у нее бокал, – это было самое лучшее блюдо с самым лучшим томатным соусом, которое ты когда-либо готовила?

– Это был самый обычный соус из бутылки, который продается в любом супермаркете, – ответила она, приподнявшись на цыпочки и поцеловав его в губы.

Это произошло так естественно и просто, словно его присутствие у нее на кухне было таким же привычным делом для нее, как и то, что он принимал участие в мытье посуды и спрашивал ее о томатном соусе.

Они увлеченно побеседовали о полуфабрикатах, секретах кулинарного искусства, салатах и различных приправах. Так, словно интерес к этой теме связывал их уже давно.

– Мне нравится, когда ты рассуждаешь с таким знанием дела, – засмеялся Марк, притягивая ее к себе и целуя. Внезапно он поднял голову и стал абсолютно серьезным. – Кстати о деле, как продвигается твоя работа?

– С ней все в порядке, – ответила она, перебирая пальцами его волосы и не имея ни малейшего желания думать о чем-то серьезном в эту минуту. – Вчера пришло подтверждение, сегодня утром ткани доставили, так что все в порядке.

Марк выпрямился.

– И все?

– Да, все, – ответила Рейчел, – говорю тебе, все отлично.

– Тогда почему же все стоит на месте? – Он кивнул в сторону комнаты, где она работала над эскизами. – Когда я был тут в последний раз, у тебя в работе находилось столько набросков и проектов. Да и небесно-голубое платье еще не закончено. – Он огляделся вокруг. – Работа так и не продвинулась, интересно, почему?

– Я и забыла, что у тебя цепкий взгляд профессионала. – Рейчел посмотрела ему прямо в глаза, зная, что увильнуть ей не удастся. – Потому что я немного нервничала и не могла в таком состоянии кроить материал. И вообще еще не поздно отослать его обратно.

– О чем ты говоришь? Ты же сама знаешь, что все модели очень удачные. – Марк взял ее за подбородок. – Я действительно верю, что ты можешь выиграть конкурс.

Рейчел улыбнулась. Она понимала, что могла бы воспользоваться его поддержкой, но не собиралась этого делать.

Она взяла свой бокал и отошла в другой конец кухни.

– Я тебе уже говорила, что у меня нет шансов. В дизайнерских конкурсах участвуют профессионалы всего мира. А девятнадцати-двадцатилетние юноши и девушки – это студенты из самых престижных колледжей.

Она помедлила в дверях комнаты, глядя на стол, где были разбросаны карандаши и рисунки. Все, что прежде доставляло ей такое удовольствие, теперь вызывало у нее чувство, близкое к разочарованию.

– А я сама научилась всему, что знаю, – сказала она, словно извиняясь за это.

Ни тени гордости не было в ее тоне, только смирение, которое было совершенно непонятно Марку.

– Забавно, – продолжала она, – у нас не было денег, когда я могла бы поступить в колледж, вообще ни на что не было денег, но меня это никогда не удручало. Я научилась шить для себя. Я была без ума от дизайна с его огромными возможностями, я знала, что это именно то, чем я хотела бы заниматься. Я рыскала по блошиным рынкам и библиотекам, просматривая модные каталоги и книги по истории костюма, надеясь, что когда-нибудь мне удастся попасть в школу дизайна. – Рейчел покачала головой и взглянула на Марка. – Но этого не произошло. Сразу же после окончания школы я начала работать. Мои родители переехали в Сарасоту, так что я должна была сама оплачивать счета. Но я продолжала говорить себе, что уж на следующий-то год…

– И все же этого не случилось, – закончил за нее Марк, и она улыбнулась.

– Странно, не правда ли?

– А свадебные платья? – спросил он, стремясь понять, каким образом практичная маленькая девочка превратилась в практичную женщину с богатой фантазией.

– Свадьбы были всегда, – пожала она плечами, снова окинув взглядом свою комнату. – Еще когда я была маленькой, я часто надевала фату моей матери и с удовольствием танцевала с отцом.

– У тебя была прекрасная семья, – заметил Марк.

Она кивнула.

– Это так, но потом я осталась одна. – Она заглянула в распахнутую дверь. – После гибели родителей у меня почти не было средств к существованию. Мне надо было выбирать – заплатить за год учебы в колледже или шить свадебные платья. Я предпочла платья, надеясь, что, если дело пойдет хорошо, я смогу поступить в колледж. Но этому всегда что-нибудь мешало. Машина, страховка… – Ее голос стал совсем тихим. – Так что на следующей неделе жюри конкурса, ознакомившись с моей кандидатурой, узнает, что мне нечего написать в графе «образование». И еще до того, как я прибуду, меня уже выкинут из списка возможных претендентов. Победа мне не грозит.

Она допила остатки вина и поставила пустой бокал на стойку.

– Да, такому модельеру лучше оставаться дома. И если хочешь знать мое мнение, я боюсь, что они будут правы.

Что-то в ее словах вдруг встревожило Марка. Возможно, это произошло, когда речь зашла о платье или когда она взглянула на календарь. Он видел, что Рейчел теряет уверенность в себе, вдохновение покидает ее. Но он не мог смириться с тем, что она так легко сдается, отказываясь от своей мечты.

– Это же нелепо! – Он пристально вгляделся в ее лицо. – Ты ведь и сама так не считаешь, разве я не прав?

– Возможно, – сказала она и грустно улыбнулась. – Жаль, что я раньше этого не понимала.

– Девяти дней достаточно?

Рейчел повлекла его за собой.

– Видишь это? – Она указала на наброски, лежавшие на ее столе. – Сегодня пятница. В субботу последняя примерка, в понедельник придет новая невеста-заказчица, в среду вторая примерка для матери невесты. Конкурс состоится в конце следующей недели. – Ее рука соскользнула с календаря, и Рейчел посмотрела на Марка. – Прибавь еще один день на дорогу, и ты поймешь, почему я не могу этого сделать.