Текст книги "Беспорядочные связи"

Глава 9

Миранда вышла из душа, кутаясь в полотенце. Она минут двадцать простояла почти под кипятком, но так и не смогла согреться. В потрепанном такси, доставившем ее домой, не работала печка. Холодный ночной воздух просачивался в щели салона, и она продрогла до костей.

Она сушила полотенцем волосы, размышляя, что ей делать дальше. Три часа ночи. Надо бы поспать, но сейчас она не сможет уснуть. Взглянув на Шебу, лениво посапывающую на пуховом шарфе, Миранда упрекнула себя за то, что в последние дни уделяет ей мало внимания. Правда, ее любимица вовсе не казалась заброшенной и, по-видимому, не страдала от недостатка внимания хозяйки. Хорошо быть кошкой, с завистью подумала Миранда и вздохнула.

Так, сейчас она приготовит кофе и сделает кое-какие записи, чтобы упорядочить имеющуюся информацию. Тогда, возможно, многое прояснится. Миранда быстро натянула свои самые поношенные и удобные джинсы, бирюзовую водолазку, сверху свитер цвета морской пены и туфли на низком каблуке, затем досушила волосы, запудрила темные круги под глазами, наложила румяна и сразу почувствовала себя свежее. Она села за кухонный стол и вытащила из сумки блокнот.

С полчаса Миранда записывала фактические сведения по делу о шантаже, затем начала заполнять страницу блокнота своими впечатлениями, сделанными в ходе наблюдений. Уэйн и Коул никак не договорятся, кто из них в клубе главный; Коул хотел бы иметь большую долю, но утверждает, что у него нет средств перекупить пакет акций Уэйна. Родители Коула богатые, сам он – нет. У Коула с родителями не очень теплые отношения, Виктория искренне симпатизирует Коулу, а он – ей. Виктория любит Уэйна. Сейбл что-то скрывает. Сейбл замешана в шантаже.

Миранда отложила блокнот и сидела, задумчиво покусывая конец своей ручки, затем перевернула страницу и стала записывать вопросы. Почему Коул изменил фамилию? Есть ли у него средства, переданные в доверительное управление? Какой ему смысл шантажировать Уэйна? Почему он не может «позволить» себе выкупить долю Уэйна, если хочет этого? Действительно ли он пытался изнасиловать девушку, с которой встречался? Кто та женщина, которая с таким отчаянием во взоре смотрела на него на благотворительном ужине? Коул и Сейбл действуют сообща? Какая связь между шантажом и изнасилованиями?

Следующие полчаса Миранда анализировала свои записи и пришла к выводу, что сначала ей нужно найти ответы на вопросы о Коуле, иначе она ни на шаг не продвинется в своем расследовании. Эти вопросы не давали ей покоя, а интуиция подсказывала, что, ответив на них, она выяснит также, кто и зачем шантажирует Уэйна.

Спустя двадцать минут Миранда, расписавшись в учетной книге ночного охранника, уже сидела в своем кабинете в агентстве. Среди прочих сообщений на столе лежала записка из лаборатории Тони. Результаты экспертизы были готовы, но забрать она их сможет только во время рабочего дня. Утечка информации из отдела Тони невозможна. Он отдает документы только тому оперативнику, от которого их получил, и в целях безопасности никогда не оставляет на столе ни единой лишней бумажки. Легче проскользнуть мимо Марджори, чем незаметно обойти Тони.

Миранда включила компьютер. Ее интересовали данные о Коуле Тейлоре. Их было немного: несколько газетных статей с упоминанием его имени, когда он выступал в Остине, когда стал совладельцем клуба «Электрик блюз» и начал выступать там. Критики к нему благоволили, но биографических сведений почти не давали.

Указывалось только, что он – «сын владельца ранчо в Хилл-Кантри» и «выпускник средней школы Берне».

Для Миранды это была зацепка. Она прошла по коридору в вестибюль и налила себе еще чашку кофе. На часах было без четверти шесть. Если она отправится прямо сейчас, то в Берне приедет где-то в половине седьмого. Может быть, удастся отыскать учителя, который помнит Колтона Трейнора.

Когда она выехала на дорогу, город только просыпался. Машин на шоссе было не много, поэтому в Берне Миранда добралась даже на пять минут раньше, чем предполагала. Увидев открытый магазин, она остановилась, чтобы узнать, как проехать к школе.

– Для школьницы ты старовата. Новая учительница? – Вопрос продавщицы напомнил Миранде, что Берне – маленький городок, где каждый на виду. Интересно, любят ли жители сплетничать с приезжими о своих соседях?

– О, я приехала, чтобы разузнать о своем старом друге.

– Может, я его знаю, – с готовностью отозвалась продавщица. – Как зовут твоего друга?

Миранда сначала хотела назвать вымышленное имя, но потом передумала. Эта женщина наверняка знает все семьи, проживающие в Берне, и сразу ее вычислит.

– Колтон Трейнор.

– У-ху-ху, – присвистнула продавщица, смерив Миранду оценивающим взглядом. – У Коула всегда был наметанный глаз на хорошеньких женщин. Моя сестра училась с ним в одном классе. Он из богатой семьи, но с богачами мало водился. У него в друзьях были всякие помешанные на искусстве. А ты с ним в институте училась или как?

– Ага, – уклончиво ответила Миранда.

– Вообще-то он здесь больше не живет. А родители тут. У них поместье по дороге на Бандеру. Да ты, наверно, знаешь. Наверно, бывала там, да?

– Нет. Мы никогда туда не ездили. Продавщица печально кивнула.

– Ах, ну да. Совсем забыла.

– Что забыла?

– Ну, ты же знаешь, как у него с родителями и все такое…

Миранда поддакнула ей в тон, пытаясь выудить побольше информации и скрыть свою неосведомленность.

– Да, матери его, конечно, тяжело. Она иногда заходит сюда, покупает выпивку и прочее. У нее всегда такой грустный вид. Должно быть, тяжело не видеться с сыном.

– Им обоим тяжело.

– Да, адские муки, – сочувственно кивнула продавщица.

Пока они разговаривали, в лавку вошла покупательница, которая стояла теперь за спиной у Миранды, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Спасибо, что подсказали дорогу. Как вас зовут? Я передам Коулу, что мы с вами встречались.

– Мое имя Дина, – рассмеялась женщина. – Только он меня не вспомнит. Мы с ним из разных слоев общества.

Миранда подъехала к школе и припарковала машину. Было уже семь часов. В кабинете директора она увидела женщину, которая, судя по внешности, могла быть учителем математики. Та стояла, склонившись над выдвинутым ящичком картотечного шкафа, и не обратила внимания на Миранду. Девушка выждала несколько минут и кашлянула.

Женщина обернулась, недовольная, что ее оторвали от дела. Миранда затруднялась определить ее возраст: ей могло быть и тридцать пять, и пятьдесят пять. Безжизненные темно-русые волосы подстрижены коротко, не по моде, под стеклами очков в черепаховой оправе прятались глаза непонятного цвета. Юбка и блузка словно куплены в магазине поношенной одежды; подобные модели носили лет десять тому назад.

– Да? – Миранда вздрогнула при звуке ее голоса. Красивый, мелодичный, музыкальный, он никак не вязался с невыразительной внешностью его хозяйки.

– Простите, что отвлекаю вас. Я собираю сведения о бывшем воспитаннике вашей школы.

– Я не имею права разглашать сведения об учениках школы, а секретаря еще нет. Она подойдет в начале восьмого. – Женщина взглянула на Миранду пристальнее. – Вы его родственница?

– Нет, – нерешительно ответила девушка, не зная, как представиться.

– Кто вас интересует?

– Колтон Трейнор. По-моему, он окончил школу в… – протянула Миранда и замолчала. На лице женщины появилось выражение ностальгии и еще какого-то чувства. Тревоги?

– В 1984 году. Коул был моим лучшим учеником, – задумчиво продолжала учительница, уносясь мыслями в прошлое. – А я преподаю девятнадцать лет.

Должно быть, прочитав вопрос в глазах Миранды, она опомнилась и протянула руку.

– Прошу прощения. Меня зовут Элейн Фарбер. – Миранда пожала протянутую ладонь. – Я веду уроки музыки в средней школе Берне. Хор, теорию и историю музыки.

– Миранда Рэндольф. Рада познакомиться.

– Вы телерепортер? – Элейн взглянула на дверь, будто ожидала с минуты на минуту увидеть операторов с телекамерами.

– Раньше была. Теперь я – частный детектив. Учительница насторожилась.

– У Коула неприятности?

– Да. Я пытаюсь помочь ему. – Миранда с удивлением осознала, что в ее фразе заключена абсолютная правда. – Я приехала сюда в надежде найти кого-нибудь, кто хорошо знал его в годы учебы в школе. Мне нужны некоторые сведения.

Элейн несколько минут молча рассматривала девушку.

– Может, вы подскажете, к кому обратиться, – наконец произнесла Миранда.

В кабинет вошел пожилой мужчина, – должно быть, директор школы. Глянув на женщин, он сел за стол секретаря. Элейн, вероятно, догадалась, о чем думает Миранда.

– Пойдемте, я помогу вам, – с улыбкой предложила она и первой направилась из кабинета.

Коридоры школы заполняли подростки. Мальчишки хулиганили и говорили нарочито громко. Девочки стояли группками, о чем-то перешептываясь между собойл хихикая. Миранда, наблюдая за возней детей, думала, что таким вот застенчивым, неуверенным в себе подростком и она была девять лет назад, но сейчас казалось, что с тех пор утекло девять жизней. Несколько ребят выразили ей свое внимание свистом и мяуканьем, что весьма позабавило Миранду и даже польстило ее самолюбию.

Девушка пыталась представить, как ходил по школе юный Коул, подталкивая локтями своих приятелей при виде девчонки, которая ему нравилась. Правда, более вероятно, что девчонки за ним бегали, а не наоборот. Дина говорила, что Коул водился с ребятами, занимавшимися творчеством. Нетипичное окружение для сына богатого фермера.

В конце концов Элейн остановилась.

– Думаю, нам лучше поговорить в вашей машине, если вы не возражаете. Сейчас в школе мы не найдем тихого уголка.

– Прекрасно, – согласилась Миранда, и они вышли на улицу. Элейн несколько раз останавливали школьники, спрашивая про занятия. По всему было видно, что учительницу музыки ребята любили.

По дороге к машине они не разговаривали, но, как только уселись, Элейн сразу перешла к делу.

– Что вы хотите знать о Коуле?

– Каким он был в юности.

Черты лица учительницы разгладились, смягчились.

– Это был очень чувствительный ребенок, гораздо более восприимчивый и впечатлительный, чем большинство подростков. И духовно более зрелый. Но не зануда. Он был наделен таким, знаете, животным обаянием. Мальчишки мечтали быть похожими на него. Девочкам он нравился. Ребята к нему тянулись, однако его популярность была иного рода. Он не стремился к лидерству, не признавал чужого влияния. Но и не замыкался в себе. Он был индивидуалистом, самостоятельной личностью. Если вы рядом, он не станет возражать, но и менять ради вас свои привычки, поведение не будет. Если вы откололись, он не расстроится.

Голос Элейн, нежный, восторженный, лиричный, уносил Миранду в прошлое. Она закрыла глаза.

– Коул не был образцовым учеником, – продолжала Элейн. – Не потому что не занимался, нет. Он просто не играл по школьным правилам, требовавшим от детей бездумного заучивания, примерного поведения и участия в общественной жизни. Я абсолютно убеждена, что Коул имел в два раза больше знаний, чем любой круглый отличник, окончивший эту школу.

Элейн немного помолчала.

– Иногда, мне кажется, это его огорчало. Но гораздо лучше многих учителей он всегда умел видеть главное, как бы всю картину в целом. Этим он представлял угрозу для близорукой администрации. – Элейн умолкла; беспредельная печаль на мгновение омрачила ее черты. – И они в конечном счете заставили его заплатить за свою неординарность.

Миранда сидела тихо, надеясь услышать продолжение рассказа. Но учительница смотрела в окно и молчала.

– Я слышала, будто Коула обвиняли в нападении… – осторожно начала Миранда.

Элейн тяжело вздохнула.

– Да. Им представился прекрасный повод растоптать его, поставить на место, – сердито проговорила Элейн. – Эта девочка выросла в большой семье со средним достатком. Эффектная, очаровательная, она пользовалась популярностью у сверстников, хотя и не блистала умом. Коул ей нравился, она не давала ему проходу, скорей всего потому, что он не обращал на нее внимания.

Думаю, она задалась целью завоевать его. Даже в хор, я уверена, записалась для того, чтобы постоянно быть у него на виду. Оказалось, что у нее неплохой голос, и ей поручили вместе с ним исполнять главную роль в мюзикле «Призрак Оперы». Заметьте, я не говорю, что у нее был талант. Ведь талант – это нечто большее, чем просто умение. Музыка рождается в душе, как выражение чувств. Музыкальность можно взлелеять, но нельзя выработать. Вы или музыкальная натура или немузыкальная, другого не дано. Так вот, эта девочка не чувствовала музыку. А Коул чувствовал, – сильнее, глубже, чем кто-либо из всех моих учеников.

Элейн взглянула на часы.

– Мне придется по возможности ужать свой длинный рассказ. Спектакль имел огромный успех, и после представления в школе был устроен большой праздник. Девушка, встречаясь с Коулом на репетициях в течение нескольких недель, совсем потеряла голову. Коул, конечно, это видел и при всех назначил ей свидание вечером следующего дня. Я убеждена, он просто пытался вызволить ее из неловкой ситуации, ведь она выставляла себя на посмешище. Он думал, что пригласит ее на свидание, потом скажет, что не смог прийти, они тихо-мирно разойдутся, и никто не будет со смехом тыкать в нее пальцем. Поверьте, он был внимательный и чуткий мальчик.

Миранда почувствовала, что Элейн начала нервничать.

– Как бы то ни было, все, кто присутствовал на вечере, слышали, что они собираются встретиться на автостоянке возле школы. У нее был очень строгий отец, он не разрешал дочери гулять с парнями. И, понимаете, свидетелей нет… – Элейн, по-видимому, испытывала неловкость от того, что должна сказать, но она заставила себя продолжить. – Девушка утверждает, что Коул приехал на свидание в костюме Призрака Оперы, ее подруга тут же ушла, а она села в машину. Он, не говоря ни слова, набросился на нее. Она стала отбиваться и успела вырваться прежде, чем он овладел ею. Она добежала до ближайшего таксофона и позвонила брату, чтобы тот забрал ее.

Миранда ощутила, как к горлу подступает тошнота. В лиричном голосе Элейн зазвучали жесткие нотки.

– Лицо и руки у нее были в кровоподтеках и царапинах, под глазом– синяк. Она говорит, что ударилась головой о дверцу машины, когда убегала. Кто-то, без сомнения, напал на нее, но я уверена, что это был не Колтон Трейнор.

Миранда, поглощенная рассказом, вздрогнула, когда Элейн вдруг замолчала.

– Почему? Почему вы так убеждены, что это был не он?

– Прежде всего потому, что Коул не способен обидеть девушку. Это не в его характере. Ну и во всей этой истории есть еще несколько довольно сомнительных моментов. Машина принадлежала Коулу, но лица Коула она не видела. Насильник был в маске. И потом он все время молчал, так что она не слышала его голоса.

– А что сказал по этому поводу сам Коул?

– Его нашли в конюшне. Он возился с одной из лучших племенных кобыл отца. Ее мучили рези в животе. Он утверждает, что не поехал на свидание, потому что незадолго до назначенного времени обнаружил, что у них заболела лошадь. Домой он девушке звонить не стал, чтобы не навлечь на нее гнев семьи. Ветеринар подтвердил, что Коул обратился к нему в половине седьмого. Свидание было назначено на семь.

– Печальное совпадение, – заметила Миранда, – что лошадь свалилась как раз перед свиданием.

– Это было не совпадение. Лошадь перекормили зерном. Вернее, отравили.

Миранда недоуменно покачала головой.

– Коул не стал бы…

– Конечно, нет, – оборвала ее Элейн. – Это мог сделать любой, кто мало-мальски разбирается в лошадях.

– Девушка подала в суд?

– Нет. Ее отец, узнав о случившемся, в тот же вечер привез дочь на ранчо Трейноров. Он хотел показать отцу Коула, что натворил его сын. Коул позже сказал мне, что был потрясен, и заявил о своей непричастности к происшедшему. Отец ему не поверил, а директор опозорил на всю школу, обозвав смутьяном.

Колдуэлл Трейнор предложил девушке и ее отцу деньги, чтобы они не подавали в суд. Не знаю, какую он назвал сумму, но они согласились. Отец девушки, полагая, что репутация дочери загублена, предложил ей уехать из города. До конца учебного года оставалось всего несколько недель, поэтому директор школы пошел навстречу и переслал ей аттестат по почте. Я слышала, что она обосновалась в Голливуде и стала актрисой. Но кто знает? – пожала плечами Элейн.

Миранда взвешивала каждое сказанное учительницей слово, с мучительной ясностью сознавая, что страстно желает верить ее рассказу.

– Коул был против откупа. Он настаивал, чтобы девушка обратилась в суд, который провел бы расследование и подтвердил его невиновность. Но этого не произошло. Возле Коула обычно увивалось много ребят, а когда родители под страхом наказаний стали запрещать своим детям водиться с ним, число его почитателей заметно сократилось. Учителя были с ним суровы; многие слышали только часть истории, но охотно поверили в худшее. Если оценка зависела от воли преподавателя, Коулу ее всегда занижали. В те последние несколько недель перед окончанием школы ему жилось нелегко.

Элейн замолчала и вновь посмотрела на часы.

– Но это бы еще полбеды, – торопливо продолжала она свой монолог. – Коул давно замыслил избрать своей профессией музыку, но отцу не говорил. Он с детства работал на ранчо. Ему нравилось возиться с лошадьми и скотом, но он не считал это главным делом своей жизни. Его страстью была музыка. Когда он сообщил отцу, что собирается поступить в университет, но, получив диплом, будет выступать с группой на Шестой авеню, тот пришел в ярость. Его отец был аграрием и, естественно, ожидал, что сын окончит Техасский университет и пойдет по его стопам. Его сыновья должны были принять от отца бразды правления скотоводческой фермой.

Миранда закрыла глаза. В ее душе проснулась неуместная зависть. Что это значит – иметь отца, которому не безразлично, как сын или дочь устраивает свою жизнь? Ее отцу было на все наплевать. Она могла бы улететь учиться на Луну, он вряд ли бы заметил. Однако отец-деспот ей тоже не нужен.

– Колдуэлл от отчаяния припомнил сыну пресловутый откуп, сказав, что он у него в долгу и посему должен поступать согласно его воле. Коул ответил, что он ничего ему не должен, поскольку тот не верит в честность сына. Колдуэлл пригрозил, что найдет девушку и заставит ее подать заявление в суд, а сам выступит на процессе против сына. Коул хлопнул дверью и больше домой не возвращался.

Ошеломленная Миранда несколько минут безмолвствовала. Рассказ Элейн многое прояснял. Но можно ли ей верить? Она излагала события не беспристрастно.

– Колдуэлл не дал ход делу?

– Разумеется нет. Уверена, у него и в мыслях этого не было. Он просто жестокий человек.

– И Коул с тех пор здесь не появлялся?

– Вообще-то у него есть участок земли неподалеку от родительских владений. Что-то около ста пятидесяти акров. Он принадлежал семье матери, пока та не вышла замуж за Трейнора. Два года назад она переоформила его на Коула. Он держит там лошадей и собаку, за которыми присматривает его друг. Он живет там.

– Коул после скандала встречался с матерью?

– Не думаю. Насколько мне известно, Колдуэлл Трейнор предъявил ей ультиматум: «или он, или я» Элейн, до этого момента погруженная в воспоминания, вдруг внимательно взглянула на Миранду.

– А теперь скажите, какая беда стряслась с Коулом?

– Вы слышали об изнасилованиях на набережной? – Элейн испуганно кивнула. – Полиция подозревает Коула.

– Какой ужас! Да поможет ему Бог. Они в курсе о школьном происшествии? Вы от них услышали?

– Об этом известно одному из следователей. Хотя понятия не имею, откуда он узнал о случившемся, если не было заявления в полицию. Вы не волнуйтесь, – постаралась успокоить женщину Миранда, – это не может быть использовано против него в суде.

– В суде! Бедный Коул. Могу ли я чем-нибудь помочь? – Элейн взглянула на часы, но, как догадывалась Миранда, не из страха опоздать на занятия, а чтобы скрыть тревогу.

– Вы помните, как звали ту девушку?

– Так, подождите. – Элейн закрыла глаза. – Эрика. А вот фамилию забыла. Я проверю по документам и сообщу вам. – Она открыла дверцу машины.

Миранда протянула учительнице свою визитку.

– Здесь указаны мои домашний, рабочий и мобильный телефоны, а также номер пейджера. Звоните в любое время.

Элейн кивнула и повернулась, чтобы уйти.

– Вы видели Коула с тех пор, как он окончил школу? – окликнула ее Миранда.

– Он прислал мне приглашение на открытие своего клуба. Это было фантастическое выступление. У него блестящее будущее. – Улыбка исчезла с лица Элейн. – В музыке…

Выруливая со школьной автостоянки, Миранда вспомнила, что в рассказе Элей ее внимание привлекла одна деталь. Она тогда не хотела прерывать учительницу, а потом забыла спросить. Элейн сказала, что Колдуэлл Трейнор хотел оставить семейный бизнес на попечение сыновей. Значит, у Коула есть братья?

Девушка оглянулась, но Элейн уже вошла в здание. Ладно, она спросит ее в следующий раз, когда та будет звонить по поводу фамилии девушки. Но, проезжая мимо лавки, Миранда решила попытать Дину.

– Привет. Ну как, нашла школу? – Дина сидела за прилавком и, со смаком жуя жевательную резинку, читала бульварную газету.

– Да. Спасибо. Я хотела еще кое-что у вас спросить. Не возражаете?

– Конечно, нет. Валяй.

– Понимаете, поскольку Коул разругался с семьей, мне так и не представилась возможность познакомиться с его братьями и сестрами. Честно говоря, он даже не упоминал, есть ли они у него вообще, – слегка обиженным тоном произнесла Миранда.

– Я его за это не виню, – фыркнула Дина.

– Вот как?

– Уж больно чудной у него брат.

– Чудной?

– Ну да. Крейн – мужчина видный. Вообще-то он на Коула очень похож, только гораздо старше. И противный очень. – Дина скривилась и поежилась.

– Как это противный?

– Глаза у него такие жуткие, когда смотрит, мурашки по коже бегут. Они не то чтобы злобные, но какие-то грустные и одновременно сумасшедшие.

– Он где-то здесь живет?

– Ну да. Помогает отцу на ранчо. Там и живет.

– Он женат?

– Был когда-то. Жена сбежала от него как-то ночью два года назад. С тех пор ее никто не видел.

– Она из ваших краев?

– Нет. Здесь вы не найдете идиотку, которая согласилась бы связать с ним свою жизнь.

– Даже из-за денег? Ведь Трейноры, кажется, богатые люди?

– Им недолго осталось шиковать. Крейн– бестолковый хозяин. Он их скоро разорит.

Миранда возвращалась в Сан-Антонио, погруженная в свои мысли. На полпути из раздумий ее вывел телефонный звонок, причем она среагировала на вибрацию у своего бедра, а не на звук.

– Миранда Рэндольф.

– Ну наконец-то нашел! Куда я только не звонил!

– В чем дело, Уэйн?

– Я получил еще одно письмо.

– Хорошо. Я загляну в агентство и потом приеду в клуб.

– А прямо сейчас не можешь? Ты должна приехать, – заныл Лэмберт.

– Уэйн, я приеду, как только смогу. – Миранда положила трубку, не дослушав жалобных увещеваний своего занудливого клиента.

В агентстве она появилась только через час. Дороги были перегружены автотранспортом, а она уже отвыкла ездить в час пик. Марджори, наряженная в прямое платье цвета фуксии с глубоким вырезом, которое было ей мало, разговаривала по телефону. Заметив Миранду, она отчаянно замахала ей рукой.

– Я сегодня еще ничего о ней не слышала, сэр. – Секретарша вопросительно взглянула на девушку.

Миранда замотала головой и направилась к себе в кабинет. Марджори, пообещав передать ей сообщение, повесила трубку и крикнула:

– Послушай, крошка, он совсем голову потерял. Говорит, что ты знаешь, кто тебя ищет. Перезвони ему поскорей, а то он не слезет с моей задницы.

– Пусть уж лучше на твоей сидит, чем на моей, – рассмеялась Миранда.

Она бросила на стол сумку и пошла в отдел Тони. Еще находясь в конце коридора, Миранда услышала сердитые голоса, доносившиеся из кабинета начальника криминалистической лаборатории. Через несколько секунд оттуда вылетел Питер, едва не сбив ее с ног. Девушка отпрянула к стене. Обычно приятное, можно даже сказать, красивое лицо Питера теперь было красным, как у человека, с которым случился сердечный приступ. Он непристойно ругался себе под нос.

Миранда, дождавшись, когда Питер скроется из виду, нерешительным шагом двинулась к кабинету Тони.

Тони стоял в дверях и поприветствовал ее с привычной любезностью.

– A, mi bonita. He пострадала? Ты крепкая девочка, я знаю. Но подобная грубость непростительна. – Тони грозно глянул мимо Миранды в коридор. – Подвесить его надо на cojones. Gringo pendejo.

Она улыбнулась. Красавчику Питу это пошло бы на пользу.

– Мне следует просить прощения за грубые слова, сказанные в присутствии дамы.

– Не бери в голову, Тони. Не знаю, что он натворил, но уверена, его проступок заслуживает более сурового наказания.

Тони тоже улыбнулся, но лишь одними губами.

– Ты, как всегда, смотришь в корень, Миранда Рэндольф. Ладно. Результаты экспертизы для тебя готовы.

Он отпер ящик стола, вытащил два листа бумаги и передал Миранде. Девушка пробежала глазами отчет.

– Тони, ты просто молодчина. Спасибо.

– Молодцы мои ребята. – Тони замолчал и остановил на Миранде жесткий взгляд. – Это между нами. Если тебе понадобится помощь в твоем расследовании, позвони мне. Любая помощь, не только экспертиза. Ясно?

– Нет, – встревоженно отозвалась девушка. – Не ясно, Тони. Что ты от меня скрываешь?

Зазвонил прямой телефон. Тони сунул ей в руку карточку и снял трубку.

Миранде незачем было говорить, что она в кабинете лишняя. Девушка вышла и закрыла за собой дверь. В коридоре она посмотрела на карточку. На ней типографским способом были отпечатаны только имя «Тони» и два номера– его прямого рабочего телефона и сотового. Миранда была польщена и одновременно обеспокоена. Она могла бы поспорить, что в агентстве только Даг знает эти телефоны. Тони давал их своим сторонним «специалистам». Должно быть, что-то случилось, раз Тони проявляет интерес к ее расследованию. Но что?

Вернувшись в свой кабинет, Миранда села за стол и еще раз прочитала отчет экспертов. В нем указывались модель и фирма-изготовитель принтера, фотоаппарата и видеокамеры, марка бумаги и фотобумаги, которые использовал шантажист. Обычный отчет. Ничего такого, что могло бы расстроить Тони.

Миранда вспомнила разъяренного Питера. Что это – совпадение? Или тут есть какая-то связь? Она запихнула в сумку отчет с результатами экспертизы и, схватив первый попавшийся листок бумаги, направилась в копировальную. У кабинета Питера девушка замедлила шаг и как бы случайно повернула голову в его сторону. Питер разговаривал по телефону, но, заметив Миранду, сразу положил трубку.

– Эй, прошу прощения за мое поведение в коридоре. Я иногда взрываюсь. Когда меня выводят из себя.

Ты, парень, прямо воплощенное спокойствие и невозмутимость, хотела подколоть его Миранда, но вовремя прикусила язык. Питер засиял ослепительной улыбкой, но руки его нервно вертели пластиковую коробочку со скрепками. Наверное, никак не оправится после стычки с Тони, решила Миранда. Пожалуй, она бы тоже дергалась, если бы Тони изверг на нее свой гнев.

– Тони зол на тебя, – проговорила Миранда, желая досадить Питеру и сбить с него спесь.

Питер подскочил на месте, будто получил пощечину.

– Он тебе сам сказал?

– Нет, – протянула Миранда, удивленная его реакцией. – У него это было на лице написано.

Питер вздохнул с облегчением и щелкнул пальцами.

– Да он только лает, но не кусает.

– Я бы не сказала, – бросила через плечо Миранда и прошла дальше, делая вид, что ей нужен копировальный аппарат.

Она повозилась немного у аппарата и, выждав несколько минут, пошла назад. Питер, вновь завидев ее, окликнул:

– Что, рано начала сегодня рабочий день? Миранда встала как вкопанная.

– А ты откуда знаешь?

У Питера испуганно забегали глазки, но он тут же сориентировался.

– О, я видел в вестибюле твою кофейную чашку.

Она молча пошла дальше. Разговор с Питером оставил в душе неприятный осадок. Почему это ей сегодня всюду мерещатся черти?

Повесив на плечо сумку, Миранда направилась к выходу. Молодой холостяк, которого Даг принял на работу несколько дней назад, любезничал с Марджори, уговаривая ее отпечатать для него отчет.

Секретарша, довольно посмеиваясь, сообщила Миранде, что ее желал видеть Даг, но она сказала шефу, что у мисс Рэндольф деловая встреча.

– Ты умница, Мардж, – поблагодарила секретаршу девушка, выходя за дверь.

– Большая умница, детка. Бесценная, – донеслось ей вслед.

Прикрывая дверь, Миранда увидела, как новенький оперативник уткнулся носом в волосы Марджори. Она готова была поклясться, что он сунул ей в ухо язык, хотя, может быть, ей это и показалось.

Однако она не заметила, как чей-то взгляд провожает ее к лифту.