Текст книги "Уловки любви"

Винсент обнимал и успокаивал Грейс. Когда он решил, что она достаточно успокоилась, он вышел вместе с ней на террасу, не выпуская ее из объятий.

– Я думала, мы ее потеряем, – проговорила Грейс, содрогнувшись. – Ребенок неправильно повернулся, и что бы мы ни делали, ничего не помогало.

Винсент не мог себя заставить сказать хоть что-нибудь, какие-то слова ободрения, которые – он знал – ей было необходимо услышать. Все, что он мог, – это обнимать ее и мысленно повторять себе, что в опасности была не Грейс. Когда придет ее время, все будет по-другому.

Его сердце билось сильно и часто, он пытался замедлить его усилием воли, но не мог. Его душила паника, он пытался от нее избавиться, но не мог и этого. Все было слишком реально. Он не хотел думать о том, что может потерять Грейс. Только не Грейс! Эту потерю он не переживет. Она стала ему так дорога, что он не мог даже помыслить о своем будущем без нее. Он знал, что даже…

– Винсент. Винсент!

Голос Грейс вытащил его из черной дыры, в которую он провалился, из кошмарной трясины, которая угрожала его затянуть.

– Посмотри на меня! У меня будет не так, как у Каролины. Я здорова. И малыш здоров.

– Она тоже была здорова!

– Да, но я тебе обещала, что со мной ничего не случится. И так и будет. Не сомневайся во мне.

Но как она может знать, что с ней будет не так, как с Каролиной? Как она может просить его не сомневаться, что она переживет рождение ребенка, если они оба знают, что риск всегда есть?

Винсент держал ее в объятиях и смотрел в глаза, видел ее искренний взгляд. Потом он опустил голову и впился в ее губы жадным поцелуем. Никогда еще он не целовал ее с таким отчаянием. Он целовал ее снова и снова и не мог даже приблизиться к тому, чтобы насытиться. И Грейс отвечала на каждый его поцелуй так, как если бы чувствовала то же самое. Как если бы отчаянно желала его успокоить. Но семена сомнения и страха уже были посеяны, и Винсент знал: что бы Грейс ни говорила, что бы ни делала, они не исчезнут.

Глава 19

Грейс расхаживала по всему первому этажу: по периметру холла, мимо открытой лестницы с одной стороны от комнаты, вдоль по короткому коридору в музыкальную комнату, потом в библиотеку, через соединяющую их дверь, пересекала еще один коридор, выходила в столовую, потом шла по широкому коридору, который вел обратно в холл, проходила мимо другой открытой лестницы в противоположной стороне холла. Когда она доходила до середины комнаты, один из лакеев быстро приносил кресло, чтобы она могла сесть и немного отдохнуть, прежде чем снова примется расхаживать по всему этажу.

Кресло стояло в центре холла, обращенное ко входу, чтобы когда Винсент войдет в парадную дверь, Грейс бы увидела его в ту же минуту. А повторяющиеся прогулки по дому должны были успокоить ее нервы и остудить гнев до его прихода. Но это не сработало. Сейчас Грейс была в такой же ярости на Винсента, как час назад, когда от нее ушли Джози, Фрэнси и Сара. Сестры рассказали Грейс новость, которую, как они думали, она уже знала – они были уверены, что муж ей об этом расскажет.

Как он посмел!

Как он посмел!!!

Грейс вскочила с кресла и снова пошла по своему маршруту.

К ней подошел Карвер.

– Возможно, ваша светлость желает немного отдохнуть в музыкальной комнате, – сказал он. Грейс никогда еще не видела его в таком замешательстве. – Может быть, хорошая чашка чая поможет…

– Нет, Карвер. Чашка чая мне не поможет. Поможет только голова его светлости на блюде.

– Д-да, ваша светлость, – заикаясь, пробормотал Карвер и попятился с такой скоростью, какой Грейс от него даже не ожидала.

Грейс снова села в кресло и еще некоторое время посидела. У нее отекли ноги, болела спина, и когда она ходила, то это была не нормальная ходьба, а вперевалку. Каждый раз, проходя мимо громадного зеркала в золоченой раме, висящего на стене холла, она думала, что, наверное, во всей Англии нет другой такой же огромной будущей матери. А ведь до рождения ребенка оставалось еще самое меньшее три, а то и четыре недели.

Что он пытается с ней сделать?

Винсент изменился, и эта перемена сводила Грейс с ума. Это началось после того, как Каролина родила дочь. До той ночи она видела на его лице тревогу. Она проявлялась в том, как Винсент на нее смотрел, как ее обнимал. Грейс знала, что его беспокоит ее беременность. Но теперь внешне его беспокойство не проявлялось никак. Он скрывал свои эмоции, как будто убедил самого себя, что его страх не существует. И эта новая форма обороны пугала Грейс гораздо больше. Это выглядело так, как если бы он нашел способ изолировать себя от собственных страхов – и от нее. Он с головой погрузился в работу. И в поиски человека, который пытался их убить. Винсент был одержим – одержим идеей сохранять вокруг своего сердца прочную стену, и ради этого он готов был сделать все, что потребуется. Ну что же, больше у него этот номер не пройдет, она этого не допустит. Особенно после того, что она сегодня узнала.

Грейс встала и собралась повторить свой путь через столовую, но сделала два шага и резко остановилась – она услышала, что входная дверь открылась. Грейс повернулась к двери. Винсент вошел в дом, снял шляпу и поднял глаза. Он увидел сначала кресло в центре комнаты, потом посмотрел на Грейс и нахмурился.

– Грейс?

В его вопросительном взгляде появилось еще больше любопытства, когда лакей, отвечавший за кресло, чуть ли не бегом выбежал из комнаты. Винсент посмотрел на Карвера. Дворецкий молча принял шляпу, перчатки и трость хозяина, потом возвел взгляд к небу, словно предостерегая герцога. Грейс готова была рычать от недовольства, но сдержала гнев. Она не хотела тратить его ни на кого, кроме Винсента. Она ждала, сжав кулаки и подбоченившись. Винсент тоже ждал. По-видимому, он совершенно не догадывался, почему она может быть расстроена. Как будто даже не мог представить, что могло ее расстроить. Он начал было говорить, но потом закрыл рот, решив, что самая мудрая тактика – молчание.

Но оно разозлило Грейс еще сильнее. Она рвалась в бой, и то, что он не стал в нем участвовать, вовсе ей не помогало.

Как он посмел?!

– Как прошел день, хорошо? – спросила она напряженным голосом.

Винсент поколебался с секунду, как если бы раздумывал, какой ответ будет безопаснее. Грейс надеялась, что он понимает, что это не имеет никакого значения:

– Бывало и хуже.

– И чем же ты занимался?

– У меня были дела.

– Вот как? И что же это за дела?

Винсент изогнул брови. Казалось, он сомневался, стоит ли говорить ей, что она перешла границы, задавая вопросы о том, что ее не касается, но все-таки ответил.

– Личного характера. Мне нужно было обсудить с мистером Джеймсом дела поместья.

– Как странно. Пока тебя не было, мистер Джеймс приходил и спрашивал тебя. Он принес документы, которые, по его словам, ты просил. Я оставила их на твоем письменном столе.

– Спасибо.

– А позже мне передали сообщение от твоего поверенного. Он хотел убедиться, что ты получил его инструкции в ближайшее время, когда тебе будет удобно, привести к нему маркиза Веджвуда и виконта Кармоди для подписания документов. И еще он передал, что документы должны быть подписаны в присутствии свидетелей, чтобы все было неоспоримо.

– Мне жаль, что я не был дома и не мог принять посыльного сам.

– Еще бы тебе не было жаль.

Винсент глубоко вдохнул. Грейс видела, как поднялись его плечи, потом он тяжело выдохнул. Он подошел к ней и протянул руки, как будто думал, что если он ее обнимет, она забудет все свои вопросы. Но Грейс увернулась от его объятий. Он поднял руки, признавая поражение. Потом снова вздохнул, прошел к своему кабинету и открыл дверь.

– Хорошо, Грейс. Вероятно, мы можем обсудить эти вопросы наедине? Или ты предпочитаешь остаться здесь, чтобы наши личные дела были слышны еще и всем слугам?

Грейс прошла через холл и прошмыгнула мимо него в кабинет. Едва он закрыл за собой дверь, как она повернулась к нему лицом.

– Винсент, что ты сделал? Какое отношение к нашим делам имеют Веджвуд и Кармоди?

– Грейс, это мелочи, только бизнес.

Она сжала кулаки.

– Не надо мне говорить, что это мелочи! Я читала эти бумаги! Я знаю, что ты сделал! Я знаю, что ты распорядился, чтобы вся твоя собственность, которая не отходит после твоей смерти ко мне, перешла к нашему будущему ребенку, когда он достигнет совершеннолетия, а до того времени назначил доверительными собственниками Веджвуда и Кармоди.

Винсент побледнел.

– Лучше бы ты не заглядывала в эти документы, они тебя не касаются.

– Вот как, не касаются?!

Винсент в досаде резанул рукой воздух.

– Грейс, ты все это спрашиваешь с какой-то целью?

– Да, Винсент, цель у меня есть. – Она с рассерженным видом шагнула к нему. – Я хочу узнать твое мнение. Как ты думаешь, я хорошо буду смотреться в черном?

Он резко поднял голову, на его щеке задергался мускул.

– Поскольку мы лишь недавно поженились, думаю, от меня ожидается, что я буду носить траур полных два года. И я просто хотела узнать, что ты думаешь про…

– Грейс, прекрати!

– Нет, Винсент, и не подумаю. Ты знаешь, что сегодня днем у меня были еще и другие гости?

Он не ответил, но в действительности Грейс не дала ему такой возможности.

– Да, были. Джози, Фрэнсин и Сара заглянули узнать, все ли у меня в порядке. – Она подняла руку и исправила сама себя: – Нет, не так. Вообще-то они заходили узнать, все ли в порядке с тобой. Особенно если учесть, что вчера в тебя снова стреляли.

– Откуда они узнали? – спросил Винсент, как будто это могло иметь хоть какое-то значение.

– Джози услышала, как Веджвуд говорил Кармоди, что им нужно охранять тебя более тщательно, потому что пуля едва тебя не задела. Стрелявший промахнулся меньше чем на фут. Представь мое удивление.

– Проклятие!

– Винсент, что это было?

– Ничего!

– А после того как они ушли, я почувствовала, что мне необходимо выйти из дома проветриться. Но мне было сказано, что ты приказал, чтобы мне не разрешали выходить из дома, если ты не со мной.

Винсент потер подбородок и глубоко вздохнул. Грейс видела тревогу, написанную на его лице, темные круги вокруг глаз. Она знала, что последние несколько ночей он плохо спал, но думала, что всему виной то, что она ворочалась во сне. Но теперь она знала, что виновата в его бессоннице лишь отчасти. Она поняла, что на его состоянии сказываются нескончаемые поиски человека, который пытался их убить. Ей хотелось его утешить, но она не могла – она все еще была слишком на него рассержена. Она сделала еще один шаг к нему.

– Почему ты мне не сказал? Почему ты мне не сказал, что он вернулся?

– И что бы ты могла сделать, кроме как волноваться?

Грейс топнула ногой.

– Я могла бы запретить тебе выходить из дома, пока его не найдут! Я могла бы удержать тебя здесь, со мной! – Она заходила по комнате, потом остановилась и в досаде всплеснула руками. – Я могла бы о тебе позаботиться!

Винсент улыбнулся абсурдности этого заявления. От его улыбки ей стало только хуже, ее сердце болезненно сжалось, и слезы, которые она успешно сдерживала, выступили на глазах. Грейс смахнула их дрожащими пальцами и прерывающимся голосом прошептала:

– Почему ты мне не сказал, что он вернулся?

Винсент провел рукой по волосам.

– Я сам этого не знал до вчерашнего дня. После того случая возле оперы я каждый день следил за его домом. Должно быть, он вскоре после этого уехал во Францию, потому что не было никаких признаков его присутствия.

– Что случилось вчера?

Голос Грейс дрожал, ее ноги ослабели, колени подгибались. Она подошла к дивану и села.

– Со мной был Веджвуд. Мы несколько часов следили за домом, как обычно, и не видели никакого движения. Когда мы уже собрались уходить, мы поехали вокруг дома позади него, мимо каретного сарая. Там Веджвуд заметил какие-то свежие следы. Это его заинтриговало, и мы вышли из экипажа. В тот самый момент, когда мы склонились над ними, чтобы рассмотреть получше, мимо меня просвистела пуля. Она вошла в деревянную дверь каретного сарая справа от меня. Грейс, я не пострадал.

– Но мог!

Винсент сел на диван рядом с ней.

– Да, мог.

Грейс крепко сцепила пальцы и прикусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Она видела, что Винсент сделал движение, чтобы ее обнять, но она съежилась, и он остановился.

– Я обратился в полицию, мне пообещали, что за ним будут следить, но…

– Но что?

– Они мало что могут сделать, не имея доказательств. Я ведь не видел его своими глазами. Так что у полиции есть только мои слова в подтверждение того, что это он виноват.

Грейс помолчала, переваривая слова Винсента. И вдруг на нее навалилось все сразу, и она испугалась, что если он не обнимет ее прямо сейчас, она может рассыпаться на множество мелких кусочков.

– Винсент!

– Что?

– Не мог бы ты меня обнять?

– Да, я тебя обниму.

Он обнял ее за плечи и привлек к себе, потом откинулся на спинку дивана, держа ее в своих объятиях.

– Грейс, я не хочу, чтобы ты волновалась, тебе вредно расстраиваться.

Одна рука Грейс лежала на ее животе, Винсент накрыл ее руку своей и поцеловал Грейс в макушку. Стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, она сказала:

– Знаешь, что меня больше всего пугает? Даже больше, чем мысль провести оставшуюся жизнь без тебя.

– Не знаю.

По щекам Грейс покатились крупные слезы. Она стала вытирать их пальцами.

– Это мысль, что мне придется жить, сознавая, что я недавно не сказала тебе, как сильно я тебя люблю.

Она слышала, как он резко вдохнул.

– Грейс, я…

Она приложила палец к его губам.

– Я не жду от тебя, что ты что-нибудь скажешь в ответ. Ты не виноват, что я так безнадежно в тебя влюбилась. Это мой выбор, и я сделала его с открытыми глазами. – Она еще теснее прижалась к нему, зная, что эти слова она не могла отложить на потом, она должна была их сказать. – Я с самого начала знала, что ты не можешь ответить на мою любовь.

– Грейс, я…

Но она его перебила:

– Винсент, все нормально. Я понимаю, почему ты не можешь рисковать своим сердцем. И я сознаю, что если бы не мой обман, ты бы никогда больше не женился. Что это я поставила тебя в такое неловкое положение.

Он обнял ее крепче и снова поцеловал в макушку. Грейс почувствовала, как у нее ком подступает к горлу. Чувство переполняло ее, она едва могла говорить.

– Я хочу, чтобы ты знал: если бы у меня была возможность изменить прошлое, я бы ничего не стала менять, – проговорила она едва слышно. – Она положила ладонь ему на грудь. – А теперь, Винсент, я хочу попросить тебя об одолжении и об одном обещании.

– Все, что угодно, Грейс.

– Сначала обещание. Я хочу, чтобы ты поклялся никогда больше ничего от меня не скрывать. Я всю жизнь жила в страхе перед неизвестностью. Жить с моим отцом само по себе уже было серьезным испытанием. И я усвоила, что могу справиться с чем угодно, если только буду знать, против чего я борюсь. Ты мне это обещаешь?

Винсент издал смешок.

– Кажется, я снова тебя недооценил, правда? Мне надо было помнить о твоей храбрости, ты не раз мне о ней говорила.

– Да, ваша светлость, вам следовало о ней помнить.

Грейс подвинулась в объятиях мужа, подняла руку и обхватила его щеку.

– А теперь одолжение. – Она провела большим пальцем по его губам. – Я хочу, чтобы мой муж увел меня наверх.

Она увидела в его глазах сомнение.

– Грейс, ты уверена?

– О да, еще как уверена.

Винсент опустил голову и завладел ее губами. Он поцеловал Грейс глубоко, отчаянно, она ответила на поцелуй с равным чувством, потом они вместе встали. Обнимая Грейс, Винсент вышел с ней из кабинета, они прошли через холл. Когда они шли к лестнице, Грейс увидела на лице Карвера понимающую усмешку, но предпочла ее не заметить. Так же, как она предпочитала не думать сейчас о документах, которые составил Винсент, и о том, почему он считал их такими важными.

Она его любит.

Винсент сидел за своим письменным столом и смотрел на разложенные перед ним бумаги, но не видел их. Все его мысли были только о том, что Грейс сказала ему четыре дня назад, когда он ее обнимал. И что она повторяла, лежа в его объятиях. Что она его любит.

Он перевел взгляд на Грейс. Она сидела в мягком кресле, которое он поставил в кабинет специально для нее. Сидела так грациозно, как только может сидеть беременная женщина на большом сроке, прислонившись головой к боковой стенке кресла. Глаза ее были закрыты, но Винсент знал, что она не спит, просто отдыхает. Как только он шевельнулся, она тут же открыла глаза, как будто ей было необходимо за ним следить, чтобы быть уверенной в его безопасности.

Господи, как же он ее любит! Он даже не думал, что возможно любить кого-то так сильно. И это пугало его до смерти. Он посмотрел на ее миниатюрное хрупкое тело, потом на большой живот, где рос его ребенок. При одной только мысли о том, как она пытается произвести его на свет, его бросало в холодный пот. От страха у него перехватывало дыхание. Грейс повернулась и застонала, потом прижала руку к боку. Он знал, что ей неудобно, но ни разу не слышал, чтобы она жаловалась.

– Грейс. – Он подошел к креслу. – Мне сегодня нужно еще немного здесь поработать, но я хочу, чтобы ты поднялась наверх и отдохнула, пока я не закончу.

– Винсент, я прекрасно себя чувствую.

– Нет, не прекрасно. Тебе нужно лечь. Кроме того, пока ты сидишь здесь, я не могу закончить никакую работу. Потому что меня одолевает искушение сесть рядом с тобой и целовать тебя до тех пор, пока мы оба не потеряем способность трезво мыслить.

– Ммм… звучит заманчиво.

Грейс тепло улыбнулась.

– Для тебя – возможно, а мне это чертовски неудобно.

Она засмеялась, и звук ее смеха наполнил комнату, словно солнечный свет в серый, пасмурный день.

– Давай уходи. Как только я закончу, поднимусь проверить, как ты там.

Грейс позволила ему помочь ей встать.

– Хорошо. Не знаю почему, но я сегодня чувствую себя усталой.

– Значит, тебе нужно отдыхать.

Винсент поцеловал ее в лоб и пошел вместе с ней к двери. Но еще до того, как они вышли, в дверь постучал Карвер и вошел в кабинет.

– Ваша светлость, к вам пришли мистер Жермен и мистер Перси Паркер.

– Пригласите их, Карвер.

Карвер ушел. Грейс повернулась лицом к мужу.

– Винсент, может быть, мне лучше остаться? Возможно, они узнали что-нибудь насчет Фентингтона.

Винсент обнял ее за плечи и повел к двери.

– Если есть какая-нибудь важная новость, я тебе расскажу.

Грейс пожевала нижнюю губу.

– Пообещай, что не уйдешь от меня. Я не хочу оставаться одна.

– Я не собираюсь никуда уходить, кроме как отвести тебя в твою комнату.

Он обнял ее и подвел к двери. В это время появились Жермен и Паркер. Оба поздоровались:

– Ваша светлость.

Грейс вежливо кивнула:

– Мистер Жермен, мистер Паркер.

Паркер вошел в комнату, но Жермен почему-то медлил. Он опустил взгляд на выступающий живот Грейс. На его лице отразилось удивление, но он быстро овладел собой, взял ее руку и поднес к своим губам.

– Позвольте вам сказать, что вы просто ослепительны.

– Очень любезно с вашей стороны, кузен, – со смешком ответила Грейс. – Как вы видите, за несколько месяцев, которые прошли с вашего последнего визита, я расцвела.

Он снова посмотрел на ее живот.

– Я вижу, пройдет немного времени, и вы подарите Рейборну наследника. Это случится гораздо скорее, чем я предполагал. Примите мои самые сердечные поздравления. Вы оба.

Грейс улыбнулась:

– Благодарю вас. Мы оба с нетерпением ждем этого события.

Жермен вежливо поклонился.

– Я в этом не сомневаюсь.

Грейс посмотрела на Винсента, потом снова на Жермена.

– Приятно снова вас видеть, но с вашего разрешения, я собиралась пойти отдохнуть.

– Конечно, ваша светлость, всего хорошего.

Винсент подтолкнул Грейс к двери. Он был раздражен тем, что кузен посмотрел на Грейс с пренебрежительным выражением, потому что она была на таком большом сроке беременности. Как будто тот факт, что она зачала ребенка до свадьбы, уронил ее в глазах Жермена.

– Устраивайтесь с удобством, – сказал он и бросил взгляд через плечо на столик, на котором стояло несколько хрустальных графинов с напитками. – Я скоро вернусь, только провожу ее светлость наверх.

– Конечно, Рейборн, не торопись.

По пути к ее комнате Винсент заверил Грейс, что он не собирается никуда уходить из дома. Проводив ее, он вернулся к кабинет, где его ждали Жермен и Паркер.

– Ну, что вы выяснили? – Винсент сел за свой письменный стол. Гости сели напротив него, Персиваль Паркер – в кресло с высокой спинкой по левую сторону, Жермен – на стул справа.

– Ваша светлость, мы его нашли, – сообщил Паркер с удовлетворенной улыбкой.

Жермен подался вперед.

– Он скрывался в доме на Бордерс-лейн.

Винсент стиснул зубы.

– Он оставался у миссис Джордин, – добавил Паркер. – Она содержит заведение, рассчитанное на джентльменов со специфическими пристрастиями.

Винсент испытал приступ тошноты.

– Он все еще там?

– Несколько часов назад он покинул заведение. Я шел за ним пешком, пока он не дошел до рыночной площади, потом он нанял кеб, и я его потерял. Но не волнуйтесь, теперь мы знаем, где его найти. Он не может прятаться долго.

Винсент отодвинул стул от стола и посмотрел в окно. В нем нарастала ярость, не поддающаяся контролю, и она становилась все сильнее всякий раз, когда он думал обо всех покушениях на жизнь Грейс и на его собственную.

– Рейборн, что ты собираешься делать?

Он медленно повернулся к гостям.

– Я не намерен давать ему возможность снова. Паркер, наймите столько людей, сколько нужно. Но я хочу, чтобы за тем домом следили двадцать четыре часа в сутки. Как только он появится, мне нужно об этом знать.

– Хотите, чтобы мы вошли за ним внутрь?

– Нет, я хочу быть там сам. Я буду ждать от вас новостей.

Паркер и Кевин улыбнулись, но Винсент оставался серьезен. Как он мог улыбаться, если на его совести, возможно, будет смерть человека?

На следующее утро Грейс проснулась с ноющей болью в спине. Ночью она спала беспокойно и приписывала это Винсенту, барону Фентингтону, Кевину Жермену и мистеру Паркеру. Это из-за них ее сон был прерывистым. Возможно, именно поэтому она чувствовала себя сегодня так странно. Недостаток сна, избыток беспокойства и предчувствие, что должно произойти нечто такое, чем она не может управлять.

Закончив утренний туалет, Грейс пошла искать Винсента. Почему-то, она не знала почему, ее охватило непреодолимое желание быть с ним рядом, удерживать его возле себя. Это была просто новая фаза ее беременности, которую она не могла объяснить. Обостренное сознание, что что-то не в порядке. Это чувство возникло у нее еще вчера, как только Жермен и Паркер ушли. Винсент был молчалив, держался отстраненно, но каждый раз, когда Грейс спрашивала его, что случилось, он отвечал, что ничего. Он сказал, что Паркер видел Фентингтона, но потом потерял его, и что не произошло ничего такого, о чем бы стоило беспокоиться.

Грейс вошла в столовую. Винсент сидел за столом, перед ним стояла наполовину пустая тарелка с едой.

– Вот ты где!

Грейс подошла к нему, и он поцеловал ее в щеку.

– Доброе утро, Грейс. Ты сегодня особенно хороша.

Она улыбнулась:

– Спасибо. Нам с Элис пришлось над этим потрудиться. Это трудно, когда твое тело похоже на громоздкую баржу, плывущую по реке, а не на изящный парусник. Каролина в положении всегда выглядела очень величественно. Даже перед самыми родами она не казалась такой неуклюжей, как я сейчас. А мне еще ждать больше месяца.

– Возможно, это потому, что она выше тебя на несколько дюймов. У нее внутри больше места, чтобы вместить ребенка.

– Да, наверное.

Грейс с тяжким вздохом села за стол. Винсент взял ее тарелку, подошел к буфету и стал накладывать еду.

– Тебе хочется сегодня утром яиц?

Грейс кивнула:

– И еще я хочу овсяный кекс и фруктовое пирожное. И пирог с мясом.

Винсент оглянулся через левое плечо и поднял брови.

– Похоже, ты проголодалась.

– Это все твой сын, у него хороший аппетит.

Винсент с улыбкой поставил перед ней тарелку с целой горой еды. Потом сел на свое место и стал пить кофе, пока она ела.

– Грейс, не хочешь ли сегодня позвать гостей? Может быть, леди Джоселин или леди Фрэнсин могли бы тебя навестить?

– Я бы предпочла провести день с тобой. – Грейс откусила еще кусочек тоста с яичницей и апельсиновым мармеладом. – Детская почти готова, я хочу, чтобы ты ее посмотрел.

– Возможно, завтра посмотрю.

Грейс подняла взгляд на мужа. Увидев серьезное выражение лица, она положила вилку.

– Винсент, что произошло?

– Ничего. Просто я подумал, что ты, возможно, не прочь провести время в компании, вот и все.

Грейс вдруг испытала неприятное ощущение в теле. Она прижала руку к животу в том месте, где почувствовала острую боль. У нее перехватило дыхание. Сделав над собой усилие, она несколько раз глубоко вздохнула, ожидая, пока пройдет боль в боку.

Винсент нахмурился.

– Тебе плохо?

– Все в порядке, – ответила Грейс, после того как боль ослабела. – Это был просто спазм. Наверное, я слишком долго сидела, мне нужно подвигаться. Мы можем погулять в саду?

– Я погуляю с удовольствием. Как только ты закончишь.

Грейс еще немного поела, но у нее уже не было такого аппетита, как еще недавно. Что-то было не так, и даже ребенок это чувствовал. Ее прихватила еще одна судорога в боку. Грейс допила чай, и они с Винсентом вышли в сад. Ей показалось, что пока они гуляли, Винсент обнимал ее крепче обычного, но она решила, что у нее просто разыгралось воображение. И она твердила себе, что когда он переплел ее пальцы со своими и в его прикосновении чувствовалась необычная настойчивость, это тоже была игра ее воображения. А то, что он всматривался в ее лицо так, словно хотел запомнить каждую черточку, – тоже плод ее фантазии.

Возле небольшого пруда в центре сада Винсент остановился. По спокойной поверхности воды плавно скользил прекрасный лебедь, несколько уток плавали от одного берега пруда до другого. Грейс и Винсент сели на каменную скамью и стали наблюдать за этой мирной сценой. Потом он ее поцеловал. На этот раз Грейс точно знала, что отчаяние в его поцелуях не было плодом воображения, оно было реальным. Они пробыли в саду дольше обычного, обоим не хотелось уходить в дом, не хотелось, чтобы этот прекрасный день заканчивался. Но Грейс нужно было отдохнуть, боль в ее спине не ослабевала, а, наоборот, усиливалась. И странное напряжение в боку не проходило, а пронзало ее с неприятной регулярностью. Наконец через некоторое время Винсент спросил:

– Ты не против вернуться в дом?

– Попозже. Я хочу еще немного посидеть с тобой.

Винсент улыбнулся, потом перевел взгляд на дорожку: в их сторону шел Карвер.

– Ваша светлость, пришел мистер Жермен. Кажется, он…

Кузен Винсента появился за спиной Карвера так быстро, что едва не сбил дворецкого с ног.

– Рейборн! Он вернулся! Паркер за ним следит.

Винсент одеревенел рядом с Грейс, и у нее кровь похолодела в венах. Ее сердце сжал такой страх, равного которому она еще никогда не испытывала.

– Нет, Винсент, не уходи! Плюнь на него!

– Грейс, я не могу. Ты знаешь, что не могу.

– Тогда пошли за Веджвудом и Кармоди. Не ходи туда, пока они не смогут пойти с тобой.

Он не ответил, но привлек ее к себе и крепко поцеловал в губы.

– Я скоро вернусь, не беспокойся.

Он уронил руки по бокам.

– Винсент, нет!

Грейс не могла побороть страх, он слышался в ее голосе. Ее охватила паника, и ей стало трудно дышать. Винсент помедлил.

– Рейборн, поторопись! – рявкнул Жермен. – А то ты его упустишь!

– Грейс, мне нужно идти.

Винсент снова привлек ее к себе и в последний раз поцеловал ее в губы. Грейс неистово хотелось удержать его, не дать ему уйти. Но стоило ей только увидеть решительное выражение его лица, как она поняла, что это бесполезно. Она подняла голову и поцеловала его со всей страстью, какую чувствовала, со всей любовью, какая в ней только была. Он опустил руки. Она обхватила себя. Чувство потери от того, что его тело больше не касалось ее тела, было таким сильным, что она чуть было не упала на колени.

– Карвер!

Дворецкий мгновенно оказался рядом с ними.

– Позаботься о своей госпоже.

– Обязательно, ваша светлость.

Винсент повернулся, и вот его уже не было, звук его шагов постепенно стих. Грейс смотрела ему вслед, стараясь не разрыдаться, потом обняла руками свой живот и резко втянула воздух – ее снова пронзила острая боль.