Текст книги "Уловки любви"

Глава 7

Грейс побежала по коридору, ей нужно было во что бы то ни стало добежать до лестницы раньше, чем он покажется из-за угла. Она задыхалась, ее сердце оглушительно колотилось в груди, а ноги едва ее слушались. Он здесь! Спаси Господи, он ее увидел! Он ее узнал!

Она подобрала юбки, чтобы легче было бежать быстрее. Если она успеет пересечь холл, то сможет взбежать по лестнице наверх и запереться в своей комнате. Зачем, ну зачем она поддалась на уговоры сестры и согласилась сыграть сегодня вечером? Надо было понимать, что есть небольшая вероятность того, что мужчина, которого для нее выбрала Ханна, принадлежит к высшему свету. И вращается в тех же кругах, что и ее сестра, и Веджвуд. Как она не сообразила этого раньше?

Каждый мускул в ее теле дрожал. Что, если он ее догонит? Как она посмотрит ему в глаза после того, что они сделали? Грейс пробежала через холл, достигла лестницы и схватилась за перила над первой ступенькой. Все обернулось не так, как она рассчитывала. Она знала, что отец может ее выгнать, но ей не верилось, что дело действительно дойдет до этого. Так же, как она не предполагала, что ей придется просить сестру пожить у нее, пока она не решит, что делать дальше. И она никогда не думала, что встретится лицом к лицу с мужчиной, которому она отдалась. Лицом к лицу с незнакомцем, с которым она легла в постель. С мужчиной, который ласкал ее, пока она не стала умолять его взять ее.

Ее лицо вспыхнуло от смущения. Она побежала вверх по лестнице так быстро, как только могла. Лучше умереть, чем снова предстать перед ним.

– Остановитесь!

Грейс так и замерла, держа руку на перилах, с ногой, занесенной над следующей ступенькой. Она проглотила вопль отчаяния и крепко зажмурилась. Помоги ей небо, она не могла повернуться к нему. Не могла посмотреть ему в глаза. Просто не могла. Вся дрожа, Грейс нервно вздохнула, поставила ногу на следующую ступеньку и поднялась сама. Она молилась, чтобы ноги могли унести ее от него, чтобы он ее отпустил.

– Я. Сказал. Остановитесь.

Она остановилась. Несколько мучительных секунд она стояла к нему спиной. Ее грудь вздымалась, легкие горели – отчасти от напряжения, но больше от страха. Она почувствовала мощь, исходящую от каждой клеточки его тела, еще в ту ночь, когда лежала с ним в постели. Она знала, что хотя он был самым нежным и внимательным любовником, в нем таилась грозная сила. Он был мужчиной, которого стоило бояться. Которого надо было остерегаться. Мужчиной, который привык властвовать над всеми, кто его окружает.

Грейс глубоко вдохнула, стараясь набраться храбрости, и повернулась к нему лицом. И ее сердце подпрыгнуло. Он являл собой самый впечатляющий образец мужественности, какой ей только доводилось видеть. А в этот вечер в черном вечернем фраке с белым атласным шейным платком он был до того хорош, что дух захватывало. Никогда еще она не встречала такого красивого мужчину. И такого рассерженного.

Он стоял, напряженно опустив руки по бокам и так сильно сжав кулаки, что костяшки его пальцев побелели. Длинные мускулистые ноги были расставлены, широкие плечи приподняты, грудь раздулась. Грейс поняла, что от вспышки яростного гнева его удерживает только самообладание, но и оно уже держится на волоске.

Она старалась не думать о том, как он был красив обнаженный. Забыть о мужественной силе, исходившей от всего его облика. Не вспоминать, что она чувствовала, когда он лег на нее, вошел в нее, наполнил ее. Он взял ее с собой в прекрасное, совершенно невероятное путешествие, и она до сих пор чувствовала томление, вспоминая его. Стараясь не думать обо всем этом, она отважно повернулась к нему и посмотрела в глаза.

Ее сердце ухнуло вниз. Никогда она еще не видела такого ожесточенного, хмурого выражения лица. Взгляд мужчины был полон ярости и сожаления. Если она будет с ним бороться, то не сможет выиграть.

Грейс отвернулась от него, каждый мускул в ее теле, казалось, визжал, требуя, чтобы она спасалась. Ей отчаянно хотелось броситься вверх по лестнице и бежать дальше, не останавливаясь ни на секунду.

– Даже не думайте об этом! – сказал он низким голосом, больше похожим на опасное рычание.

Она нервно глотнула и уступила, на дрожащих ногах повернулась к нему. Еще никогда в жизни ей не было так трудно. Даже ожидать его в ту ночь в доме Ханны и то было легче. Или переносить ярость отца. Или вынужденно покидать свой дом, зная, что у нее больше никогда не будет надежной крыши над головой. Все это не требовало от нее столько храбрости, сколько нужно было, чтобы сейчас сделать первый шаг к мужчине, ожидающему ее у основания лестницы.

Грейс расправила плечи и сделала один неуверенный шаг в его сторону. Он не сводил с нее глаз, казалось, его взгляд держит ее так крепко, что может задушить. Грейс знала, что это будет нелегко. Но после смерти ее матери, когда на ее долю выпало растить сестер и защищать их от жадности и пренебрежения отца, большая часть ее жизни была нелегкой. Шаг, еще шаг… она спустилась до нижней ступеньки лестницы. Грейс решила, что подойдет к этой проблеме так же, как подходила ко всем остальным – твердо и самостоятельно.

Спустившись с лестницы, она прошла мимо мужчины и замедлила шаг, не зная, чего он ожидает от нее дальше. Он дотронулся рукой до ее спины и направил ее в левую сторону, по направлению к двери, за которой, как она знала, находился кабинет мужа ее сестры. Грейс проследовала по коридору, она держалась с вызовом и шла, высоко подняв голову.

– Думаю, Веджвуд не будет против, если мы воспользуемся его кабинетом, чтобы поговорить наедине. – Он распахнул дверь. – Я уверен, он бы предпочел, чтобы мы не обсуждали то, что произошло между нами, там, где наш разговор может услышать половина лондонского светского общества.

Грейс покраснела, но была полна решимости не дать смутить ее саркастическими замечаниями.

– Да, конечно.

Она прошла мимо него и вошла в кабинет. Комната со стенами, обшитыми дубовыми панелями, освещалась только пламенем камина. Грейс зажгла лампу лучиной, которую перед этим опустила в камин. Она молила Бога, чтобы этот мужчина, который постоянно за ней наблюдал, не заметил бы, что у нее дрожат руки. Молилась, чтобы он не понял, как ей страшно. Чтобы не заметил, как она вздрогнула, когда он захлопнул дверь у нее за спиной. У нее нервно тряслись руки, но она попыталась зажечь и вторую лампу, ту, что стояла на приставном столике. Она собиралась сделать это со всеми лампами, яркий свет должен был показать ему, что она не собирается прятаться в полумраке. Он коснулся ее руки и взял из ее пальцев лучину. Грейс чуть не завизжала.

– Дайте-ка, я зажгу.

Она попятилась, чтобы не стоять к нему слишком близко. Ей вовсе не хотелось, чтобы он своей близостью напоминал о своем росте, о ширине плеч или о том, как идеально он подходил ей, когда лежал рядом.

– Вы хотите зажечь их все? – спросил он, зажигая третью лампу и ставя ее на угол письменного стола.

– Да.

Он повернул голову и искоса посмотрел на Грейс. Его насмешливый взгляд встретился с ее взглядом.

– Кажется, я припоминаю, что когда мы в прошлый раз были вместе, вы предпочитали темноту.

У нее перехватило дыхание.

– Я вижу, что вы не собираетесь облегчать мне жизнь.

Он помрачнел.

– Вы не заслуживаете, чтобы я ее вам облегчал.

Грейс встала перед камином, чувствуя, как в нее проникает тепло. Она знала, что в комнате не холодно, но все равно дрожала и ничего не могла с этим поделать. Она не могла подавить какой-то глубинный трепет, который, казалось, охватил не только ее тело, но и душу. Тем временем он одну за другой зажигал лампы, двигаясь по комнате с грацией и настороженностью хищника, преследующего добычу. Когда он заговорил, Грейс вздрогнула от неожиданности.

– Вам не кажется, что нам пора представиться друг другу?

Когда загорелась последняя лампа, он поставил ее на столик возле двери.

– Я понимаю, после того, что между нами было, формальное представление вряд ли имеет большое значение, но…

– Прекратите! – Грейс схватилась за край каминной полки. Каждый нерв в ее теле звенел от напряжения, повисшего в воздухе между ними. – Сарказм не отменит того, что произошло. – Она отпустила полку, сложила руки перед собой и посмотрела на него в упор. – Я Грейс, сестра маркизы Веджвуд.

Он нахмурился.

– И ваша фамилия…

– Уоррен.

– А ваш отец…

– Граф Портсмонт.

– Значит, получается, вы… леди Грейс?

– Да.

– Черт побери!

Он остановился за массивным письменным столом Веджвуда и повернулся спиной к Грейс, глядя в темноту за дверями террасы. Его пальцы вцепились в ручку двери. Можно было подумать, что он готов распахнуть дверь и уйти от нее, даже если для этого потребуется пройти через сам ад.

– Вы знаете, кто я? – спросил он, не поворачиваясь к ней.

– Нет. Но мне не обязательно знать ваше имя.

Он повернулся кругом и смерил ее самым устрашающим взглядом, какой ей только доводилось видеть.

– О, миледи, это необходимо. Очень даже необходимо. Я Винсент Жермен, герцог Рейборн.

У Грейс подогнулись колени. Рейборн. Герцог Рейборн. Ей не верилось, что Ханна выбрала в качестве мужчины, который должен был лишить ее невинности, герцога Рейборна. Даже она, живя в деревне и ведя замкнутый образ жизни, слышала это знаменитое имя. Она знала, что он занимает важный пост в правительстве. Что он не только влиятельный политический деятель, но и советник самой королевы. Слышала она и печальную историю о том, что две его жены умерли во время родов.

Он сделал шаг к ней.

– Как вышло, что мы с вами никогда не встречались?

Грейс спохватилась, что стоит, уставившись на него. Она поспешно отвела взгляд и стала смотреть в пространство слева от его широких плеч.

– Ваша светлость, за последние несколько лет я бывала в Лондоне всего несколько раз. И даже когда бывала, я не участвовала в светской жизни.

– Почему?

Его вопросы вызывали у нее неловкость, но она не могла придумать вескую причину не отвечать.

– Я – старшая из семи дочерей. Моя мать умерла в родах, когда на свет появилась Энн, самая младшая. Я обещала матери позаботиться о воспитании сестер и о том, чтобы они все вышли замуж за тех, кого сами выберут. Мои обязанности оставляли мне мало времени для чего-либо другого.

– А как же ваш отец? Разве он не занимался воспитанием дочерей?

– Мы не его наследницы, ваша светлость. Думаю, уж вы-то должны понимать разницу в важности между дочерью и сыном. И умножьте ее на семь.

Герцог сделал еще один шаг к ней.

– Расскажите, зачем вам понадобилось избавляться от невинности с незнакомым мужчиной.

Грейс резко вдохнула. Она не даст ему ее запугать. Она не жалела о том, что сделала, и не позволит ему посеять в ее душе сомнения в правильности ее решения.

– Чтобы спасти самую младшую сестру от брака с совершенно ужасным человеком, я согласилась занять ее место. И я знала, что он не захочет брать меня в жены, как только узнает, что я… я не девственница.

– И вы позволили мне решить для вас эту небольшую проблему?

Грейс потупилась.

– Да.

– И что же, ваш план сработал?

– Да, – прошептала Грейс, не в силах смотреть ему в лицо.

– И каковы ваши дальнейшие намерения?

– Намерения?

– Да. – Герцог сделал еще один шаг к ней. – Что вы намереваетесь делать? Вернуться в деревню и там прожить всю оставшуюся жизнь в уединении?

– Нет.

Грейс не могла сказать ему, что отец выгнал ее из дома, что теперь она зависит от милости шести сестер, которых вырастила.

– Окунуться в вихрь лондонской светской жизни и искать мужа?

Грейс быстро посмотрела ему в лицо.

– Я давно вышла из того возраста, когда выходят замуж. И не собираюсь соревноваться с юными дебютантками, которые только что встали со школьной скамьи.

– В таком случае вы ожидаете, что я на вас женюсь?

Грейс показалось, что пол уходит у нее из-под ног.

– Нет! Я вообще не собираюсь выходить замуж! Меня вполне устраивает жизнь в одиночестве.

– Тогда чего вы от меня ждете?

– От вас? – Она посмотрела на него с недоумением. – Ничего, ваша светлость. Вы в этом никак не замешаны, ваше участие ограничивается ролью, которую вы сыграли в ту единственную ночь.

– Вы, миледи, или невероятно наивная, или дура. И я сомневаюсь, что вы дура. Безрассудная – возможно, но не дура.

Грейс решила, что ей нужно покончить с этим разговором как можно быстрее. Если он хочет от нее извинений, она перед ним извинится, и тогда он сможет уйти и больше никогда о ней не вспоминать.

– Вы, конечно, недовольны…

– Недоволен? Думаю, вы даже отдаленно не представляете, насколько я недоволен…

Она снова вздохнула, стараясь собраться с духом, и начала сначала:

– Хорошо. Я знаю, что вы на меня сердитесь…

– Я в ярости – так будет точнее!

Грейс сглотнула, стараясь избавиться от кома в горле.

– Хорошо, я сознаю, что вы в ярости. Я понимаю ваши чувства и приношу извинения за любые неудобства, которые я вам доставила. Но я была в отчаянном положении, и мне нужна была ваша помощь.

– И теперь вы ждете, что я скажу вам спасибо за приятный вечер и уйду?

Грейс с вызовом подняла подбородок, хотя ее щеки горели как в огне.

– Да.

Уголки его рта приподнялись в улыбке, от которой выражение его лица почему-то стало еще более устрашающим.

– Вы должны понимать, что это вряд ли возможно.

– Ваша светлость. – Чтобы ее слова звучали более убедительно, Грейс подошла ближе. – Я приняла решение лишиться невинности, чтобы избежать немыслимого брака. И я без колебаний сделала бы это снова. От моего поступка я не ждала никаких результатов, кроме того, что он избавит меня от брака с мужчиной, который мне отвратителен. Я не собиралась и не собираюсь сейчас что-либо от вас требовать. У меня совершенно не было намерения заманить вас в ловушку, чтобы вы взяли за меня ответственность.

– И как, вы думали, я поступлю?

Грейс пожала плечами.

– Честно говоря, я о вас особо не задумывалась. Я ожидала, что вы будете обращаться со мной как с любой другой женщиной из заведения мадам Женевьевы. Что вы проведете со мной ночь и забудете меня.

– Вряд ли это возможно, когда я узнал, что женщина, с которой я спал, была девственницей.

Грейс сглотнула.

– Мне жаль, что вы это поняли. Женевьева сказала, что даст вам…

– Да, я знаю. Она рассчитывала, что зелье, которое она мне дала, каким-то образом скроет от меня тот факт, что вы никогда раньше не ложились в постель с мужчиной.

Грейс снова опустила взгляд. Она была в полном замешательстве. То, что герцог Рейборн оказался на этом вечере – не случайное совпадение. Надо было догадаться, что даже Ханна не сможет ему противостоять. Впрочем, это не имеет значения. Хватит с нее разговоров. Ей надоело объяснять ему, почему ей было так необходимо с ним переспать. И надоело, что он думает, будто из-за одной этой ночи теперь несет за нее ответственность.

– Ваша светлость, я буду вам признательна, если теперь вы меня оставите. Я прошу прощения за то, что обманула вас, но у меня не было выбора. Я надеялась, что на следующий день вы проснетесь и больше ни разу не вспомните обо мне. Я думала, что вам будет все равно, что вы не станете выяснять, кто я, и разыскивать меня. Не представляю, почему вы стали это делать. Я очень сожалею, что вы меня нашли. – Грейс подняла голову, демонстрируя свою решимость. – Я собираюсь забыть произошедшее между нами и прошу вас сделать то же самое.

– Вы можете это сделать?

– Да, – соврала она. – Что касается меня, я буду считать, что той ночи никогда не было.

– А что, если вы носите моего ребенка?

Комната закружилась вокруг Грейс. Чтобы не упасть, она вытянула руку и оперлась о стену.

– Нет.

– Вы уверены?

Она ахнула.

– Господи, конечно! Для того чтобы зачать, нужно больше одного раза.

Герцог рассмеялся.

– Немало молодых женщин стали матерями благодаря этому мифу.

Она отвернулась от него.

– У вас были месячные с тех пор, как мы занимались любовью?

Грейс почувствовала, что ее щеки заливает горячий румянец.

– Так были или нет?

– Нет, но еще не время.

– Сколько вам осталось ждать, чтобы узнать наверняка?

Грейс замотала головой.

– Я не хочу обсуждать это с вами.

– Вам бы не пришлось, если бы вы обманом не заманили меня в свою постель.

Этими словами он хотел ее задеть, и ему это удалось.

– Ваша светлость, я уже извинилась. Прошу вас, уходите и забудьте, что мы встречались.

– Сколько еще?

Обсуждать с ним столь личный вопрос было унизительно, Грейс в досаде сжала кулаки.

– Я не знаю. У меня… я не так предсказуема, как некоторые женщины.

– Проклятие!

Он выругался шепотом, но это не делало его слова менее угрожающими. И когда он резким движением провел пятерней по густым темным волосам, его жест это только подчеркнул.

– Ваша светлость, прошу вас, уходите. Вы за меня не отвечаете. Я не хочу, чтобы вы думали, что вы за меня в ответе.

– А если окажется, что вы в положении?

Грейс обхватила себя руками на уровне живота.

– Я уверена, что нет.

– А я не собираюсь рисковать тем, что следующий Рейборн может стать незаконнорожденным.

У Грейс захватило дух.

– Я бы никогда этого не допустила, – прошептала она, дрожа всем телом.

Она впервые осознала, что это могло бы означать для нее, если в ту ночь, когда они были вместе, она забеременела. Ее обуял новый страх, сильнее прежнего. Она опустила глаза и стала разглядывать рисунок на ковре.

– Если бы оказалось, что я ношу вашего ребенка, я бы вам сообщила.

– И что потом? Мы бы шокировали свет поспешным венчанием, при том, что нас ни разу даже не видели вместе?

Венчание!

У Грейс возникло ощущение, будто на ее шее затягивается петля.

– Ваша светлость, бояться пока нечего. Я уверена, что вы напрасно беспокоитесь.

Герцог закрыл глаза и отвернулся с таким видом, будто он ей не верил. И как будто мысль взять ее в жены была ему неприятна. Грейс пыталась не показать, как больно ее это задело. Она никогда не была такой хорошенькой, как ее сестры. Она была самой обыкновенной и могла гордиться только густыми золотистыми волосами и большими карими глазами. Судя по разочарованию, написанному на лице герцога, этих достоинств ему было недостаточно. Ей хотелось сбежать, скрыться от его испытывающего взгляда, но она заставила себя остаться на месте.

– В Лондоне вы остановились в доме вашего отца?

Вопрос застал Грейс врасплох.

– Нет. Я остановилась здесь, у моей сестры и ее мужа. Они были так добры, что приняли меня в своем доме, пока я в городе.

– Очень хорошо. Завтра я нанесу вам визит, и мы поговорим еще. А сейчас нам лучше вернуться в музыкальный салон, пока нас не хватились. Вы идите первой, я приду позже. После того как я войду, я провожу вас к столу с напитками. Можно не сомневаться, наше общение заметят. Завтра днем мы присоединимся к пятичасовому гулянью по Гайд-парку. Это тоже вызовет разговоры. Вы можете дать мне список светских мероприятий, которые вы намерены посетить на следующей неделе, и я внесу соответствующие изменения в мой календарь. Чтобы избежать лишних вопросов, в случае если нам потребуется срочно пожениться, нам надо позаботиться, чтобы нас часто видели вместе.

Грейс попятилась. Петля на ее шее затягивалась еще туже.

– Я уверена, во всем этом нет необходимости, – прошептала она.

– Миледи, молитесь, чтобы ваши ежемесячные гости скоро прибыли. В противном случае риск, на который вы пошли, может ввергнуть вас в брак еще хуже того, которого вы стремились избежать.

Грейс крепче обхватила себя руками. Она боялась, что ей станет дурно.

– Вы готовы притворяться перед всем Лондоном, что вас не пугает до смерти перспектива принимать ухаживания герцога Рейборна?

Она быстро посмотрела ему в глаза.

– Почему это ваши ухаживания должны меня пугать?

Она всмотрелась в его лицо. Хмурая складка на лбу герцога стала еще глубже. Уголки его рта чуть-чуть приподнялись, но не настолько, чтобы это можно было назвать улыбкой.

– Да, миледи, вы действительно слишком долго жили в деревне, вдалеке от мельницы сплетен. Но не волнуйтесь, пройдет не так много времени, и кто-нибудь вас просветит о том, что я намного переживаю своих жен.

Грейс хотела было возразить, но, увидев выражение его лица, не стала. Не считает же он себя виноватым в смерти его жен? Они обе умерли в родах. Многие женщины так умирают. И вряд ли это можно считать его виной. Герцог не дал ей времени с ним поспорить, он прошел через комнату к двери и взялся за ручку.

– Ну что, начнем?

Несколько мгновений Грейс колебалась, но потом последовала за ним, хотя ноги грозили ей отказать. Дойдя до него, она чуть помедлила, чтобы еще раз взглянуть на мужчину, которого обманула. На мужчину, который, как она надеялась, не заметит, что занимался любовью с девственницей. А если даже заметит, то ему будет все равно. Ей хотелось что-нибудь сказать, ей даже нужно было что-то сказать, но с ее губ слетело только короткое:

– Мне жаль.

От ее признания его лицо немного смягчилось.

– Мне тоже, – ответил он, и по выражению его лица Грейс поняла, что Рейборн говорит искренне. Не успела она сделать и шагу, как он одним пальцем приподнял ее голову за подбородок и посмотрел ей в лицо. – Возможно, улыбка сделает наш обман чуть более правдоподобным.

Грейс попыталась улыбнуться, потом глотнула и прошла мимо него к выходу. Выйдя в коридор и оставшись в одиночестве, она остановилась. По какой-то необъяснимой причине ее дрожащая рука сама легла ей на живот и там задержалась. Как она могла не желать, чтобы в ней зародился ребенок? Она всю жизнь мечтала жить в доме, полном детей. Ей страстно хотелось иметь свой собственный дом, мужа, который ее бы любил. Она желала для себя того же, что было у каждой из ее сестер.

Но не так. Не навязав себя мужчине, который ее не хочет. Которому она даже не нравится. Не проживая всю оставшуюся жизнь с мужчиной, которого она обманула.