Текст книги "Уловки любви"

Глава 6

Рейборн быстро поднялся по лестнице парадного входа в заведение мадам Женевьевы, перешагивая через две ступеньки за раз. Как она и потребовала, Винсент подождал неделю, но каждый день клял ее за то, что она взяла над ним верх, заставила уступить ее воле. Почему это произошло? С какой стати какая-то женщина захотела лишиться невинности с неизвестным мужчиной, которого она никогда раньше не видела? Чем больше Винсент думал о той ночи, тем больше злился. Его использовали. По каким-то причинам, известным ей одной, Женевьева выделила его из других мужчин.

К тому времени, когда он дошел до парадной двери, ему уже хотелось вышибить ее, а не постучаться. К счастью, Дженкинс не оставил ему выбора: дверь отворилась еще до того, как Винсент успел протянуть руку к латунному дверному молотку, и дворецкий отступил в сторону, впуская его в дом.

– Где она?

Дворецкий уважительно поклонился, ничем не показывая, что он понимает, как близок гнев Рейборна к опасной черте, за которой он может кому-нибудь причинить вред.

– Добрый день, ваша светлость. Мадам Женевьева ждет вас в Гардениевой…

Винсент не стал дожидаться, когда дворецкий закончит фразу. Он решительно зашагал через холл и двинулся знакомым путем, миновав с полдюжины комнат. Наконец он дошел до Гардениевой гостиной, той самой комнаты, в которой встречался с мадам Женевьевой неделю назад. Он распахнул дверь и вошел.

– Я вас ждала, – сказала Женевьева, когда он остановился перед ней. Она показала на стул, стоящий чуть наискосок от камина. – Не хотите ли присесть?

– Где она? Кто она такая?

Женевьева чуть приподняла уголки губ, движение напоминало улыбку, но все же не было настоящей улыбкой. Она прошла мимо него и закрыла дверь. Рейборн чувствовал, что готов взорваться.

– Женевьева, я хочу знать ее имя! Я хочу знать, с кем я спал! Я хочу знать, как зовут женщину, которую я лишил невинности, думая, что она одна из твоих девушек. – Он глубоко вдохнул, чувствуя боль в груди. – Проклятие! Я хочу знать имя женщины, которая, возможно, беременна от меня!

Женевьева замерла, все еще держась за ручку закрытой двери, потом опустила руку и подошла к маленькому сервировочному столику у стены.

– Возможно, Рейборн, такие властные манеры помогают вам в парламенте или в вашем собственном доме, но вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы понимать, что здесь они не действуют. – Она налила вино в два стакана и протянула один ему. – Так что давайте сядем и обсудим это спокойно.

Рейборн взял вино, неотрывно глядя ей в глаза. Ему хотелось ее встряхнуть. В то же время он достаточно доверял ей. Каковы бы ни были причины, они были настолько серьезными, что не оставили ей выбора, и она была вынуждена сделать то, что сделала. Хорошо зная Женевьеву, он понимал, что ее действия могли быть продиктованы только отчаянной необходимостью. Винсент подошел к дивану и дождался, пока мадам присоединится к нему. Она остановилась перед ним, но не села.

– Я должна сделать небольшое предисловие: за моим поступком не скрывались никакие тайные мотивы. Честно говоря, – она чуть заметно улыбнулась, – мы обе надеялись, что вы даже не заметите, что занимались любовью с девственницей.

– Так вот почему ты что-то подмешала в мой напиток?

– Я сделала это, только чтобы помочь вам расслабиться. Чтобы вы не слишком остро сознавали, что происходит. На большинство мужчин это средство подействовало бы очень эффективно.

– Очевидно, я не такой, как большинство мужчин, – заметил он без тени юмора.

– Очевидно.

Женевьева присела на край дивана, внешне она казалась спокойной и расслабленной, и только крепко сцепленные пальцы выдавали ее внутреннее напряжение. Винсент тоже сел и стал ждать, когда она заговорит.

– Рейборн, мне сейчас нелегко. Я дала подруге обещание, и она узнает, что я ее предала.

– Когда ты включала в свой план меня, ты должна была знать, что произойдет.

Он говорил холодно, голос звучал сурово, без малейшего следа его обычной непринужденности. Он был разгневан, и это мешало ему понять, почему Женевьева его использовала.

– Прежде всего я хочу знать ее имя.

Женевьева некоторое время колебалась, потом ответила на его вопрос:

– Ее зовут Грейс. Больше вам знать не нужно.

Рейборн хотел было возразить, но, прочтя решимость в ее взгляде, промолчал.

– Рейборн, она моя лучшая подруга. Возможно, моя единственная подруга. Нет ничего, что бы я для нее не сделала.

– Ты это уже доказала. За мой счет.

– И я бы сделала это снова.

Винсента переполнял гнев.

– Я только хочу знать, зачем этой Грейс понадобилось на одну ночь изображать шлюху!

Женевьева набрала в грудь побольше воздуха, повернулась и посмотрела на него в упор. По ее взгляду он понял, что будь она мужчиной, утром они бы стояли друг против друга с пистолетами в руках. И когда Женевьева заговорила, ее голос только подтвердил его предположение.

– Никогда! – Она на секунду замолчала, чтобы бросить на него еще более пристальный взгляд. – Слышите, никогда не помещайте Грейс в ту же категорию, что и меня. Она настолько выше меня, что даже ее имя нельзя произносить на одном дыхании с моим.

Винсент всмотрелся в ее серьезные глаза, потом кивнул, признавая, что согласен.

– Приношу свои извинения.

– Грейс пришла ко мне, потому что она оказалась в отчаянном положении. Ее папа заставлял младшую сестру выйти замуж за отвратительного, мерзкого мужчину, который по возрасту годился ей в отцы. Чтобы уберечь ее от этого брака, Грейс согласилась занять это место.

– Неужели брак с этим человеком был бы так ужасен?

Женевьева встала с дивана и отошла к окну.

– Да. Каждый час жизни с ним был бы равносилен аду на земле.

Женевьева прерывисто вздохнула, и Рейборн увидел, как ее плечи содрогнулись. Она снова повернулась к нему лицом, и его поразило отвращение в ее взгляде.

– Его первая жена умерла, рожая его единственного ребенка – дочь. Вторая покончила с собой, не прожив в браке с ним и полугода. Этот человек – злодей в наихудшем смысле слова. По сравнению с его жестокими наклонностями и сексуальными извращениями дьявол покажется святым. – Она в волнении ходила из угла в угол. – Он человек со средствами и на всех, кто его знает, умеет произвести впечатление благочестивого и праведного, в то время как за закрытыми дверями он грязный извращенный тип. – Она помолчала и отвернулась к окну. – В нем нет абсолютно ничего хорошего. Это порочный, презренный человек. Он даже не достоин им называться.

Винсент встал с дивана и подошел к ней. Все ее тело била неконтролируемая дрожь, и у него возникло желание положить руку ей на плечо, успокоить ее. Но он боялся, что, если прикоснется к ней, она от него отпрянет.

– Она могла бы отказаться. Она уже в возрасте.

– Но ее сестра молода. Грейс была вынуждена согласиться на его предложение, пока сестра не выйдет благополучно замуж и не будет в безопасности.

– Она уже вышла замуж?

– Две недели назад. – Женевьева помолчала, и Винсент увидел, что ее плечи расслабились. Они снова поднялись, когда она глубоко вздохнула. – В день свадьбы этот человек сообщил Грейс, что их обручение последует без промедления. Оставалась только одна небольшая формальность: Грейс должна была подписать документ, заверяющий его, что она девственница, и после этого он бы предпринял все необходимые шаги, чтобы сделать ее своей новобрачной.

– Подписать?

– Да, ему нужен был документ, подписанный ею и удостоверенный свидетелями, что женщина, которую он берет в жены, девственница. Вы же не ожидаете, что человек, настолько близкий к образу и подобию Божьему, согласится взять в невесты запятнанную женщину? Перед тем как быть принесенной в жертву на алтарь его извращений, она должна была письменно принести клятву в своей невинности.

Винсент почувствовал омерзение.

– Значит, для того, чтобы не выходить за него замуж, ей нужно было потерять невинность?

– Да. Грейс знала, что простой отказ не подействует. Он бы только вызвал гнев ее отца и подкрепил решимость этого человека ее заполучить. Когда он чего-то хочет, то становится неугомонным и не допускает, чтобы ему что-то помешало добиться своего. Он убежден, что Бог послал его на землю, чтобы он наказывал женщин за их грехи. Унижал их, жестоко обращался с ними и избивал, добиваясь их покорности, пока они не раскаются в своей аморальности.

Женевьева повернулась к нему лицом.

– Грейс знала, что это ее единственный выход. Этот человек не будет брать ее в жены насильно, если она откажется дать клятву, что она девственница. Это было ее решение – прийти сюда и отдаться вам. Она сделала это по собственной воле.

– Но почему мне?

Женевьева улыбнулась:

– А вас выбрала я. Кому еще я могла доверить мою самую близкую подругу?

Рейборн проигнорировал комплимент, вызвавший у него чувство неловкости, и отошел в противоположную часть комнаты. У него возникла потребность создать некоторое расстояние между ними. В камине потрескивали дрова, язычки пламени поднимались вверх медленными, завораживающими движениями. Он раскинул руки и оперся ладонями о каминную полку.

– Она знает, кто я?

– Нет. Грейс поставила мне некоторые условия. Первое – человек, которому она отдаст свою девственность, должен быть ей незнаком.

– Какие еще?

Женевьева улыбнулась:

– Что этот мужчина будет старше ее. Грейс двадцать девять лет, и она считает себя довольно старой. Она не хотела, чтобы мужчина, с которым она будет спать, был моложе ее.

Рейборн вопросительно изогнул брови.

– Еще что-нибудь?

– И она очень настаивала, чтобы тот, кого я для нее выберу, был неженатым. Она не хотела отдаться мужу другой женщины.

Некоторое время Винсент молча смотрел на огонь. Потом глубоко вздохнул и оттолкнулся от камина.

– Рейборн, она не хочет, чтобы ее находили.

– Мне все равно.

– Оставьте ее в покое. Вы за нее не отвечаете.

– Я стал в ответе за нее, когда вы с ней включили меня в свой план.

– У нас не было такого намерения.

– Это уже не важно. Я должен знать, не носит ли она моего ребенка.

Винсент услышал, как Женевьева резко вдохнула.

– Прошла всего неделя, она не может даже заподозрить, так ли это.

– Мне нужно убедиться.

– И что потом?

Он покачал головой.

– Я найду для нее место в одном из моих имений. Там, где я могу быть уверен, что о ней позаботятся. А также о ребенке, если он будет.

– Место?

– Да. Где она сейчас работает? Она подмастерье на кухне? Служанка? Горничная леди? Какие у нее есть способности?

Он повернулся к Женевьеве и увидел, что она улыбается.

– Я уверена, ваша светлость, что она будет превосходна на любом месте, какое вы для нее найдете. Она весьма способная.

– Тогда я ей что-нибудь найду. Что-то, что она привыкла делать. Но ничего тяжелого на случай, если она окажется в интересном положении.

– Вы очень добры. – Женевьева снова налила себе вина и сделала глоток. – Но я сомневаюсь, что она примет предложение работать в вашем поместье.

Рейборну показалось, что он услышал в голосе Женевьевы шутливые нотки, и это вызвало у него раздражение.

– Черт возьми, а каких еще действий ты от меня ожидаешь? Я не просил, чтобы на меня повесили эту проблему. Я не хочу, чтобы еще одна женщина рисковала жизнью, нося моего ребенка. Тем более женщина, которую я не знаю и ребенка которой я никогда не смогу объявить своим.

– Я понимаю, – прошептала Женевьева.

– Только скажи, где я могу ее найти, и я позабочусь, чтобы она была обеспечена. Возможно, и беспокоиться не стоит. Может быть, я не сделал ей ребенка.

Но даже когда Винсент произносил эти слова, его прошиб холодный пот, а желудок болезненно сжался. Он несколько раз глубоко вздохнул и сказал себе, что на этот раз будет не так плохо. По крайней мере она не его жена. По крайней мере, если она действительно окажется в положении, он может держаться от нее на расстоянии. Ему не придется переживать ее боль при родах, а потом смерть. Он встретится с ней, предложит ей место и щедрое содержание, а потом никогда больше ее не увидит.

– Где я могу ее найти?

Женевьева с отсутствующим видом поправила цветы в букете, стоящем на столике, собрала с цветков завядшие лепестки, оставив только свежие. Потом, не глядя в сторону Рейборна, отошла к консольному столику, взяла кувшин и подлила в вазу воды.

– Я слышала, что в следующую среду маркиз и маркиза Веджвуд дают обед и устраивают музыкальный вечер.

Винсент немного растерялся, оттого что она сменила тему.

– Да. Я сегодня утром получил приглашение.

– Как удачно. Многие хотели бы получить приглашение на вечер, который устраивает маркиза. – Она поставила графин и встретилась взглядом с Винсентом. – На вашем месте я бы непременно пошла.

Он кивнул.

– А теперь, Рейборн, прошу меня извинить, я ожидаю посетителя.

– Конечно.

Женевьева проводила его до парадной двери и взяла его за руку.

– Не сердитесь на нее, Рейборн. У нее не было другого выхода.

Винсент очень надеялся, что выражение его лица не выдало его чувств. А чувствовал он не столько гнев, сколько страх. И он знал, что этот страх не пройдет, пока он не будет знать наверняка, что та женщина не носит его ребенка.

Он повернулся к Женевьеве, чтобы попрощаться, и удивился, когда она сжала его руку.

– Рейборн, не сердитесь, если она откажется от вашей помощи. У нее никогда не было такой роскоши, как человек, на которого она могла бы положиться. Сомневаюсь, что сама мысль об этом покажется ей привлекательной.

Она еще несколько мгновений удерживала его руку в своей, потом отпустила. Но Винсент не мог допустить чтобы они расстались на этой фразе.

– В таком случае ей придется к этой мысли привыкнуть. Если она носит моего ребенка, у нее не будет иного выбора, кроме как принять мою помощь.

Он повернулся и стал спускаться по ступеням.

Винсенту пришлось ждать обеда у леди Веджвуд почти неделю, и это время показалось ему вечностью. Но вот наконец наступила среда. Винсент приехал рано и обошел коридоры городского дома Веджвудов, присматриваясь к каждой горничной и служанке, занятой в подготовке к обеду и музыкальному вечеру. Собравшиеся гости его не интересовали так же, как не интересовало его, кто будет выступать на концерте. Он внимательно следил за огромным потоком женской прислуги, приносившей из кухни подносы с едой и напитками для гостей. Но пока он не увидел среди служанок женщину, которую Женевьева назвала Грейс. Женщину, которая две недели назад отдала ему свою девственность.

Объявили, что обед подан. Идя в парадную столовую, Винсент беседовал с какой-то гостьей, но потом не мог вспомнить ни единого слова из того, что она говорила. Его мысли были заняты другим, он постоянно оглядывал зал, ища среди прислуги леди Веджвуд ту, которая походила бы на женщину, которую он запомнил: с волосами, как золотистый шелк, с полными округлыми грудями.

Винсент встряхнул головой, как будто это могло прояснить его разум, и занял место за длинным обеденным столом недалеко от торца. Воспоминание о той, кого Женевьева назвала Грейс, преследовало его днем и ночью. Как он ни приказывал себе забыть ее, ничто не помогало. Ее нежное прикосновение и проницательный взгляд были всегда с ним и отказывались его покидать.

Он взял свой стакан с вином и сделал хороший глоток. По правую руку от него сидела вдовствующая графиня Эверсли, но ему было трудно поддерживать с ней разговор. Ему всегда нравилось бывать у нее с визитами, но сегодня он не мог сосредоточиться, чтобы уделить графине внимание, которого она заслуживала. Он был занят, наблюдая за каждой служанкой. Но ни одна из них не была той женщиной, которая отдалась ему почти две недели назад. Женщиной, которая прижималась к нему, когда он в нее вошел, и вскрикнула в экстазе, когда достигла пика наслаждения.

При воспоминании о том, как она лежала обнаженная в его объятиях, Винсента бросило в пот. Он вытер лоб и с яростью набросился на кусочки тушеного мяса на его тарелке. Он не мог себе позволить постоянно вспоминать ту ночь. Нельзя, чтобы женщина, которая отдала ему свою невинность, полностью поглощала его мысли, как это происходило сейчас. Это ненормально. За все годы, что он ходил в заведение Женевьевы, он никогда не вспоминал о женщинах, с которыми занимался сексом. Однако с тех пор, как он провел ночь с изящной женщиной по имени Грейс, он был неспособен думать ни о чем, кроме нее.

Винсент снова взял стакан с вином и сделал еще глоток.

Когда обед закончился, Винсент не пошел вместе с остальными мужчинами в библиотеку, чтобы, как водится, выпить бренди и выкурить сигару. Он нарочно замешкался в коридоре, выискивая повсюду миниатюрную белокурую служанку, которая, как обещала Женевьева, должна быть где-то здесь. Но ее не было. Винсент заглянул во все мыслимые места, в конце концов сдался и направился в музыкальный салон. Он решил, что возобновит поиски после концерта.

Он проскользнул в музыкальный салон через боковую дверь и сел на свободный стул у стены. Главное развлечение вечера уже началось, и салон был полон, поэтому увидеть, кто играет, было невозможно. Но исполняемое произведение Винсент узнал сразу. Пианистка играла середину первой части «Лунной сонаты» Бетховена. Винсент вспомнил, как кто-то говорил ему, что одна из сестер леди Веджвуд – одаренная пианистка, и она согласилась сыграть сегодня для гостей. Если сейчас действительно играла одна из ее сестер, то она в самом деле очень талантлива. Ей прекрасно удалось передать щемящую тоску этой бетховенской сонаты. Винсент подумал, что когда она закончит выступление, нужно будет подойти и выразить ей свое восхищение.

Он глубоко вздохнул, откинулся на спинку стула и стал слушать. Играла она безупречно, сумела схватить энергию и динамичность пассажей второй части. Когда вторая часть закончилась, Винсент улыбнулся. Бетховен одобрил бы ее интерпретацию. Но настоящее испытание ждет ее талант в третьей части.

Рейборн ждал. Началось. Слушая, как пальцы пианистки летают по клавишам, он улыбнулся. Да, эта леди играет хорошо. Лучше, чем просто хорошо. Сам Винсент не был хорошим музыкантом, но он мог распознать талант, и эта леди обладала им в избытке. Он снова подумал, что надо будет непременно найти ее позже. После того как он разыщет Грейс. После того как поговорит с этой обманщицей так, как она того заслуживает.

Винсент попытался представить, каково будет увидеть ее снова. Поговорить с ней, с прекрасной незнакомкой из рабочего класса, после того как они разделили такую близость. Эта мысль его пугала. Он привык заниматься любовью только с женщинами, которые отдавались мужчинам, зарабатывая таким образом себе на жизнь. Мысль, что он лишил невинности женщину, выводила его из равновесия, и он снова разозлился и на нее, и на Женевьеву.

Он слушал музыку. Бурные, неистовые звуки последней части соответствовали его настроению. Он собирался продолжить поиски неуловимой горничной в ту же минуту, когда сестра леди Веджвуд закончит играть. Он не сможет вынести еще одну неделю беспокойства за ту женщину. Этот нерешенный вопрос не даст ему покоя, пока он им не займется.

Музыка становилась громче, пианистка приближалась к бурному финалу. И в унисон с музыкой в душе Винсента нарастала ярость. Он ее найдет. Даже если ему придется пойти к Веджвуду и спросить, есть ли среди его прислуги женщина по имени Грейс.

Рейборн подался вперед на стуле, предвкушая финальную ноту и ожидая возможности уйти. Он хотел продолжить поиски еще до того, как гости направятся к двери.

Сестра леди Веджвуд взяла последний аккорд, и комната взорвалась громом аплодисментов. Винсент встал и повернулся. Перед тем как уйти на поиски, он хотел взглянуть мельком на женщину, обладающую таким удивительным талантом.

Дама за пианино повернулась к гостям и склонила голову. Белокурые кудри, связанные лентой на затылке, рассыпались по плечам пианистки.

Винсет замер, не в состоянии шелохнуться. Сестра леди Веджвуд была стройной, в ее волосах цвета полированного золота отражалось пламя свечей. Он помнил, как перебирал пальцами волосы точно такого же цвета. Помнил, как видел такие же густые и блестящие волосы, разметавшиеся веером по подушке, когда он навис над женщиной.

Она подняла голову, глядя на своих почитателей, и он увидел ее чистую, гладкую, как атлас, кожу. Винсент помнил, как прикасался к этой коже, проводил пальцами по этим щекам, касался губами этого лица. Он смотрел на нее остановившимся взглядом, завороженный ее красотой. Вот она, Грейс, которую он искал. Он не смел даже моргнуть, боясь, что потеряет ее из виду. И она повернула голову, словно что-то притянуло их взгляд. Их взгляды встретились. Она мгновенно его узнала. Ее страх, казалось, был осязаемым. Из легких Винсента мгновенно вышел весь воздух, и он не мог вдохнуть. Ее реакция была похожей. Кровь отхлынула от ее лица, она протянула руку, чтобы опереться о пианино. Ее грудь опала и поднялась, потом снова опала, она ловила ртом воздух. Винсент смотрел на нее, пытаясь оправиться от потрясения. Она еще несколько секунд выдерживала его взгляд, потом повернулась к ближайшей двери и бросилась вон из комнаты.