Текст книги "Уловки любви"

Глава 11

Винсент чуть-чуть приоткрыл глаза и попытался сообразить, где он. Потом пошевелился и постарался вспомнить, почему ему так чертовски больно. Он лежал в незнакомой комнате, не узнавал обои с бордовыми розами на стенах и темно-зеленые портьеры на окнах, нигде в его доме не висело ничего похожего. Он опять закрыл глаза и втянул воздух носом. У него адски болел бок, а голова гудела так, будто он всю ночь пил. Винсент снова чуть-чуть приподнял веки и повернул голову, чтобы оглядеть комнату. И увидел Грейс. Она лежала в мягком кресле с высокой спинкой, свернувшись калачиком и подобрав под себя ноги. Темный плед закрывал ее до самого подбородка. Глаза ее были закрыты, и пока Винсент на нее смотрел, ее плечи несколько раз поднимались и опускались в такт глубокому дыханию. Ее волосы цвета пшеницы были собраны на затылке и завязаны розовой лентой. Пока он спал, она сняла платье, которое запачкала кровью, когда пыталась остановить его кровотечение. Грейс повернулась во сне, и плед сполз с одного плеча. Винсент увидел, что она в ночной рубашке, застегнутой под самое горло. Эта рубашка открывала взгляду намного меньше, чем любое из бальных платьев, но мысль, что под рубашкой на ней, вероятнее всего, ничего нет, подействовала на Винсента сильнее, чем ему бы хотелось. Он вспомнил, как она выглядела в первую ночь, когда они встретились.

Словно почувствовав, что он проснулся, Грейс открыла глаза.

– Доброе утро, ваша светлость.

Ее голос был чуть громче шепота, и Винсент подумал, сознает ли она, как чувственно он прозвучал.

– Доброе утро.

Она еще выше подтянула плед под подбородок, наклонилась вперед, протянула руку и пощупала пальцами его лоб, потом щеку. Он не позволял себе смотреть ни на что другое, кроме ее лица, и был вознагражден теплой улыбкой.

– Жа€ра у вас нет, это хорошо. Принести вам воды?

– Да.

Она потянулась вперед, но для того, чтобы действовать обеими руками, ей нужно было отпустить плед. Она повернулась спиной к Винсенту и положила плед на стул. Он успел заметить, что ее щеки зарумянились. Грейс помедлила.

– Вы, наверное, думаете, что мне глупо скромничать перед вами, после того, что мы… – Она повернулась к прикроватному столику и дрожащими руками налила воду в стакан. – Я не собиралась засыпать и думала, что оденусь до того, как вы проснетесь.

– Грейс, все в порядке.

Она поднесла стакан к его губам. Винсент сделал несколько глотков и опустил голову.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Грейс.

– Как в аду.

– Это неудивительно. – Она села в кресло. – Вы видели, кто в вас стрелял?

Винсент решил игнорировать ее вопрос и сменил тему:

– Почему вы сбежали?

Грейс недоуменно нахмурилась, потом выражение ее лица изменилось, на нем отразилось понимание.

– Значит, вы видели. Кто это был?

– Вы же должны были понимать, что я отправлюсь за вами.

– Вы не собираетесь отвечать на мой вопрос?

– Нет. Почему вы убежали?

Она встала и подошла к камину, чтобы подбросить в огонь еще одно полено. На это у нее ушло на удивление много времени. И ее тактика проволочек действовала Винсенту на нервы, и так уже натянутые до предела.

– Грейс, не пытайтесь меня игнорировать. Я не в настроении играть в игры.

Он услышал ее резкий вздох. Потом она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ваша светлость, мне необходимо было уехать. Мне нужно было время, чтобы побыть одной где-то, где я могу спокойно подумать.

– О чем?

Она посмотрела на него с недоверием.

– Не может быть, чтобы вы не знали, о чем мне нужно было подумать.

– Не уверен, что здесь есть о чем долго думать. Сейчас, скорее, время действовать.

Она побледнела.

– Нет, еще нет, – прошептала она.

– Почему? Неужели перспектива свадьбы настолько ужасна?

– Для меня или для вас?

Ее слова поразили Винсента.

– Грейс, я не знаю, какие слухи до вас дошли, но…

Их взгляды встретились. Грейс жестом прервала его, не дав закончить.

– Я знаю, что вы не хотите жениться. Я знаю, что после смерти вашей второй жены вы поклялись никогда больше не жениться. Даже отказались от мысли о наследнике. Вы так сильно ее любили?

Винсенту показалось, что из его легких разом вышибли весь воздух.

– Она была особенная. Обе мои жены были особенными.

– Тогда будем надеяться, что еще не поздно.

– Думаю, вы уже знаете, что поздно.

– Нет, я не знаю.

Винсент глубже вдавил голову в подушку и закрыл глаза.

– Грейс, зачем вы сюда приехали?

– Я ведь уже объяснила, – сказала она, не скрывая недоумения.

– Нет, почему именно сюда?

– Каролина предложила мне несколько дней пожить в ее доме. Я знала, что он не занят, к тому же он не очень далеко от Лондона.

– Почему вы не поехали к себе домой?

Винсент повернул голову и увидел, что она теребит завязки ночной рубашки.

– Вы знаете, что я слышал в одном из клубов вечером накануне моего приезда сюда?

Она отрицательно покачала головой.

– Я слышал, что ваш отец снова женился.

Он не увидел той реакции, которую ожидал. Грейс осталась бесстрастной.

– Вы знали, что он собирался жениться?

– Он упоминал, что это возможно.

– Когда?

– До того как я переехала к Линни.

– Вам не кажется странным, что отец женится, не пригласив на свадьбу никого из своих детей?

Грейс улыбнулась, но улыбка получилась искусственной.

– Вы ведь не знакомы с моим отцом?

Винсент отрицательно покачал головой.

– Вам повезло.

– Грейс, у вас нет дома, куда вы могли бы уйти, ведь так?

Она поморщилась, потом повернулась к нему лицом, сжав руки по бокам.

– Ваша светлость, у меня есть шесть домов, куда я могу пойти. И еще этот, если я захочу здесь остаться.

– Но ни один из них не будет вашим собственным домом.

– Зачем вы это говорите?

– Затем, что вам нужно трезво посмотреть на свое положение. Вы должны признать, что, вероятнее всего, вы носите моего ребенка. А я не допущу, чтобы он родился вне брака. Вам нужно посмотреть правде в глаза: вам некуда идти. У вас нет дома, где бы вы не были обузой для своих родных. Возможно, этот брак не отвечает вашим ожиданиям, но у вас нет выбора.

– А какой выбор есть у вас? Жениться, хотя вы этого не хотите? Взять в жены женщину, которую вы не любите?

– Не понимаю, какой смысл говорить об этом сейчас. Это единственный путь, который вы мне оставили.

Винсент увидел, как Грейс побледнела, и тут же пожалел, что не может взять свои слова обратно. Но было поздно. Грейс сжала кулаки.

– Возможно, еще не поздно. Может быть, ребенка нет, а я просто…

В ее лице не было ни кровинки. Винсент видел, как она быстро глотнула, потом схватилась за спинку кресла, чтобы сохранить равновесие. Он попытался сесть и протянуть к ней руку, но ему помешал шов на боку. Поэтому ему не оставалось ничего иного, кроме как лежать и смотреть, как Грейс зажимает рот рукой и выбегает из комнаты.

– Почему вы не в кровати?

Грейс поспешно пересекла комнату, подошла к Винсенту и обхватила его, следя за тем, чтобы не коснуться шва на боку. Он стоял, для устойчивости держась обеими руками за стену, лоб его блестел от выступившего пота. Он был в брюках и рубашке, а на полу стояли сапоги.

– После вашего ранения прошло всего два дня, вам еще нельзя вставать.

– Как давно вас тошнит по утрам?

Грейс ахнула.

– Как давно?

Она опустила Винсента на край кровати и отошла, чтобы налить ему чашку чая.

– Три дня.

– Значит, еще рано.

Она передала ему чай, потом подошла к окну и стала смотреть наружу, ничего перед собой не замечая.

– Мне очень жаль.

– Не сожалейте. Никогда не жалейте!

Она запрокинула голову и заморгала, борясь со слезами.

– Могу ли я сказать то же самое вам?

Винсент не ответил. Тогда она задала вопрос, который не давал ей покоя с той минуты, когда Винсент появился:

– Как вы меня нашли?

– Мне рассказала леди Веджвуд.

Грейс покачала головой:

– Нет. Я ее просила не говорить. Она бы вам не рассказала, если… – Грейс быстро посмотрела на него. – Не может быть!

– Что не может? Я не мог рассказать вашей сестре, что вы ждете ребенка? Я это сделал. Все равно они это поймут, как только мы вернемся и у меня в руках будет специальное разрешение на брак.

– Вы уже получили разрешение?

– Мы поженимся в пятницу днем. Леди Веджвуд разрешила нам провести церемонию венчания в ее доме и пообещала сообщить всем вашим сестрам, чтобы они там были. Не думаю, что вы захотите пригласить отца.

Грейс дрожала и ничего не могла с этим поделать.

– Нет. Пусть будут только сестры, – прошептала она, схватившись за ближайший предмет.

– Грейс?

– Да.

– Подойдите сюда. – Он поднял руку и указал на место рядом с ним. – Сядьте сюда.

После недолгого колебания она все-таки села. Он повернулся к ней.

– Дайте мне ваши руки.

Она протянула дрожащие руки, и Винсент взял их в свои.

– Я знаю, для вас это нелегко. – Она хотела возразить, но он взглядом попросил ее молчать и поспешно добавил: – Нет, для меня это тоже нелегко. Но мы вместе с этим справимся. Мы лучше узнаем друг друга. У вас не будет недостатка в удобствах. Я человек со средствами, и все, чем я владею, будет вашим, стоит только попросить.

– А что взамен? Что могу дать вам я? У меня нет приданого. И я не красавица, какую свет ожидает увидеть в качестве вашей невесты. У меня довольно простая, невыразительная внешность, и когда ребенок родится раньше срока, все узнают, что я заманила вас в ловушку, вынудила на мне жениться.

Винсент улыбнулся:

– Нет, они будут предполагать, и вполне справедливо, что я был так покорен вашим очарованием, что не смог обуздать свою страсть. И то, что я женюсь без лишнего шума, тоже ожидается. В конце концов, ведь это мой третий брак.

Грейс несколько мгновений колебалась, но потом все-таки сказала:

– Я бы не поступила иначе. – Она всмотрелась в его глаза, надеясь увидеть в них понимание. Мечтая заметить проблеск, который сказал бы ей, что Винсент рад, что она не поступила иначе. Но не заметила. В его глазах была только грусть и горькое смирение. Он принимает навязанную ему участь, потому что она не оставила ему выбора. И еще в его взгляде промелькнули страх и отчаяние. – Я не могла выйти замуж за Фентингтона.

– Нет, не могли.

– Но я сожалею о том, что я сделала вам.

– Вы мне ничего не сделали. Ведь это вам придется за это поплатиться.

– Или пожинать плоды.

Винсент улыбнулся. Это была грустная улыбка, но он держался с благородством. Грейс знала, что ей нельзя поддаваться его обаянию, подвергать сердце еще большей опасности, но от его близости ей становилось тепло. Там, где его нога слегка касалась ее бедра, ее кожа горела. Он держал ее за руки, и по ее рукам распространялось теплое покалывание от кончиков пальцев до плеч.

Она всмотрелась в его лицо, в хмурые складки на лбу, высокие скулы, резко очерченный волевой подбородок, потом опустила взгляд на его губы. Губы, которые ее целовали. Внутри у нее вспыхнул жар, он охватил ее живот и опустился еще ниже, к самому средоточию ее женственности. К тому месту, которое Винсент пробудил в ночь, когда они занимались любовью.

Ее щеки ярко горели, она отвернулась от него, молясь, чтобы он не прочел ее мысли. Но она знала, что он их уже прочел. И Грейс внезапно поняла, как легко было бы в него влюбиться. В эту минуту она дала себе клятву, что никогда не даст Винсенту повода пожалеть о том, что она вынудила его на ней жениться. Она будет самой лучшей женой, какой только сможет, лучшей компаньонкой, лучшей слушательницей, лучшей матерью и лучшей подругой. Она подарит ему много детей, дом, наполненный смехом и любовью. И когда она ему понадобится, то всегда будет рядом.

Грейс не ожидала от него любви. Во всяком случае, не с самого начала, а возможно, никогда. Но она решила не обращать на это внимания. Он уже дал ей столько, что ей никогда с ним за это не расплатиться. Она посмотрела на его руки, лежащие на ее коленях, подняла его пальцы к своим губам, потом прижала их к щеке.

– Я буду вам вечно благодарна. И обещаю, что отныне буду каждый день стараться, чтобы вы никогда не пожалели, что взяли меня в жены.

– А я буду молиться, чтобы вы не пожалели, что я стал вашим мужем.

Грейс подняла голову и посмотрела на него. Его взгляд говорил о многом. Она не смогла найти подходящих слов, чтобы облегчить тревогу, написанную на его лице. Она отпустила его руки и встала перед ним.

– Вы уже поели?

– Нет. Я пытался одеться и спуститься вниз к вам.

– Хотите, я принесу вам завтрак на подносе?

– Нет, но мне нужна помощь, чтобы надеть сапоги. Может быть, Герман…

Не дав ему договорить, Грейс подняла его сапоги и надела на него первый. Потом второй. Когда она закончила, Винсент заметил:

– Из вас получается превосходный камердинер.

– Спасибо. – Она протянула руку, чтобы помочь ему встать. Когда он поднялся на ноги, она пошла рядом с ним, чтобы он мог на нее опереться. Так они вышли из комнаты и спустились по лестнице. После того как они добрались до гостиной, Грейс сказала: – Вы неплохо справляетесь, но не перетруждайте себя.

Винсент отодвинул для нее стул.

– Грейс, я в порядке, моя рана – лишь немногим больше простой царапины.

Винсент начал есть то, что Моди поставила для них на стол. Тем временем Грейс налила ему и себе чай.

– Когда мы закончим… – Он взял себе еще яичницы-болтуньи, – устроим экскурсию по дому, чтобы я восстанавливал силы.

Рука Грейс замерла на полпути, не донеся чашку до рта. Не обращая внимания на ее растерянность, Винсент продолжал:

– А потом вы для меня сыграете. Вы прекрасная пианистка.

Грейс покраснела.

Они поели в дружеском молчании, потом совершили прогулку по дому. Винсент заметно устал. Затем он устроился отдыхать на диване, а она села за фортепиано и стала играть свою любимую пьесу Гайдна. Вот такой и будет их жизнь. Они вместе – спокойные, довольные, и между ними постепенно возникает любовь особого рода.

Грейс улыбнулась, пока ее пальцы порхали по клавишам. Все будет хорошо, она была в этом уверена.

Глава 12

Он мерил шагами коридор за дверью ее спальни, всеми силами стараясь не думать о ее приглушенных стонах. Его лоб был в поту, пот стекал по лицу, попадал в глаза. Ему хотелось бежать, но не было такого места, куда бы он мог уйти, где бы его не преследовали мучительные мольбы о помощи. Он расправил плечи и дошел до конца коридора, его горделивая осанка была такой, какую подобает иметь герцогу, но в душе он себя герцогом не чувствовал. Он знал, что так и будет, он уже проходил через это раньше. Он с самого начала знал, что все будет так же, как в прошлый раз. И как в предыдущий. Ужас накатывал на него гигантскими волнами, в душе нарастала паника, от которой он едва не падал на колени. Он не может пройти через это снова, он этого не переживет. У него дрожали ноги, желудок скрутило так, что он боялся, что его вырвет. Грудь сдавила болезненная тяжесть, выдавливая воздух из его легких. Он не мог просто стоять рядом, пока еще одна женщина умирает, пытаясь произвести на свет его наследника. Только не снова!

Он зажал уши руками, чтобы не слышать криков агонии. Его охватило непереносимое чувство вины и всепоглощающее сожаление. Он резко втянул воздух. Нет. Только не снова. Он не даст ей умереть, как умерли другие.

Он побежал по коридору и распахнул дверь. Его взгляд метнулся к кровати, где она лежала со смертельно бледным лицом, искаженным от боли. Ее влажные от пота волосы прилипли к голове. Еще до того, как он успел подойти к кровати, ее хрупкое тело выгнулось в новом приступе боли. Он дрожащими руками обхватил ее пальцы, думая, что удержит ее и защитит. Но он знал, что было поздно. Смерть уже ухватилась за нее, уже вырывала ее из его рук. Его охватил такой острый страх, что он чувствовал его физически, он не мог дышать. Она умирала, и он не мог ее спасти. Он не хотел без нее жить. Он запрокинул голову, обращая лицо к небу, и закричал:

– Грейс!

Винсент откинул одеяло и вскочил с кровати его мокрое от пота тело сжигал невыносимый жар, и он сомневался, что этот огонь когда-нибудь остынет. Он подбежал к открытому окну и подставил себя потокам ночного мартовского воздуха. Светила полная луна. Она стояла прямо над головой, это означало, что время за полночь, вероятно, час или два ночи. А ведь он мог поклясться, что прожил в своем кошмарном сне по меньшей мере часов десять. Его сердце оглушительно стучало, ноги так ослабли, что едва не подгибались. Винсент оперся руками о стену по обеим сторонам от окна и высунул голову наружу, чтобы глотнуть воздуха.

Проклятие! Будь оно все проклято! Будь она проклята!

Он не может это сделать. Не может проводить с ней каждый день на протяжении следующих семи месяцев или больше, узнавая ее, привыкая о ней заботиться, начиная ее любить. Наблюдая, как ее тело растет, вынашивая его ребенка, наследника, которого он так хотел иметь. А потом видеть, как она умирает у него на руках – и вместе с ней ее ребенок. Он просто не вынесет, он не настолько силен, чтобы пройти через все это снова.

Холодный пот лил с него градом. Он обхватил руками голову, запустив пальцы в волосы, страх накатывал на него, словно мощные волны в яростный шторм. Он крепко зажмурился и снова открыл глаза, молясь, чтобы кошмар развеялся.

Винсент заметил в отдалении какое-то движение. Сердце Винсента забилось быстрее, потом еще быстрее. Так быстро, что он боялся, как бы оно не выпрыгнуло из груди. Под его окном находился человек. Худощавая мужская фигура, низко пригибаясь и держась в тени, побежала от парадного входа в дом по длинной подъездной аллее к дороге. На мужчине был длинный темный плащ поверх белых брюк и фрака и широкая шляпа, скрывающая лицо. Еще не добежав до дороги, он оглянулся на дом, потом вскочил на белого коня и ускакал прочь.

Винсенту стало страшно. Он даже не знал, что можно испугаться так сильно. Он знал только одного человека, отличающегося пристрастием к белому цвету. И угрозы этого человека могли причинить настоящий вред.

Винсент бросился к кровати, схватил бриджи и сапоги, натянул их и выбежал из комнаты. Не обращая внимания на рану в боку, он набросил на плечи рубаху и поспешил вниз по лестнице. На полпути он резко остановился: его ноздри защекотало от слабого запаха дыма. Он посмотрел на дверь и в окна, расположенные по обеим сторонам от нее, увидел, что снаружи дом лижут языки пламени. Он повернулся и бросился обратно, вверх по лестнице.

– Грейс! – Винсент распахнул дверь ее спальни и подбежал к кровати. – Грейс, проснитесь!

Она открыла глаза и встряхнула головой, пытаясь проснуться.

– Винсент? Что случилось?

– В доме пожар. – Он быстро надел на ее ноги туфельки. Потом поднял лежавший в ногах кровати халат и протянул ей. – Надевайте. – Затем схватил с кровати одеяло и набросил ей на плечи. – Быстрее, пойдемте со мной!

Он обхватил ее за талию и вывел на лестницу, крепко держа ее, пока они не спустились до конца. Из-под двери просачивался едкий дым, от которого щипало нос.

– Идем к черному ходу, через парадную дверь нам не выйти.

Он подтолкнул Грейс вперед. Когда они дошли до задней части дома, он крикнул, зовя Германа и Моди. Двое слуг выбежали из своей квартиры еще до того, как Винсент и Грейс добрались до кухни.

– Дом горит с фасада, – сказал Винсент, быстро идя к двери.

Нужно было покинуть дом, пока дым не заполонил все. Подойдя к черному ходу, он толкнул дверь, но она оказалась заперта.

– Герман, где ключ?

– Ваша светлость, ключа нет, эту дверь никогда не запирают.

– Пусть женщины не подходят близко! – Винсент взял возле очага полено и бросил его в единственное окно в комнате. Потом пододвинул стул к разбитому окну и встал на него. – Надеюсь, дверь только подперли снаружи и я смогу ее открыть.

Винсент вылез в окно и спрыгнул на землю. Дверь была подперта под защелку тяжелой скамейкой. Винсент оттолкнул ее и открыл дверь. Потом быстро вывел Грейс из дома и обнял ее.

– Вы в порядке?

– Да, со мной все хорошо.

Он быстро поцеловал ее в лоб и распорядился:

– Моди, посидите с леди Грейс на этой скамейке. И никуда не уходите. А мы с Германом должны потушить огонь, пока дом не сгорел. Герман, несите ведра с водой.

Мужчины побежали за угол дома. Потушить пожар удалось довольно быстро. К счастью, Винсент обнаружил его достаточно рано, иначе они все могли бы сгореть. Особенно он и Грейс. Дом был подожжен с таким расчетом, чтобы отрезать им путь к лестнице. Они бы оказались на втором этаже в ловушке.

– Винсент!

Он обернулся. Позади него стояла Грейс, кутаясь в одеяло, которое он обернул вокруг ее плеч.

– Все кончилось, Грейс. Вы не пострадали? Ребенок…

Он увидел, как Грейс инстинктивно положила одну руку на живот.

– С ребенком все в порядке.

Неожиданно для себя Винсент понял, что испытал огромное облегчение от этих слов. Грейс сделала шаг к нему.

– Что происходит?

– Ничего.

Он пошел ей навстречу и привлек к себе. Но она уперлась ладонями в его грудь и оттолкнулась от него.

– Не обманывайте меня, что происходит? Сначала в вас стреляли, потом кто-то поджег дом, в котором вы спали. Вы знаете, кто это был?

Он снова попытался привлечь ее к себе, но она отошла от него так, что он не мог до нее дотянуться.

– Вы что-нибудь видели? Огонь не успел причинить очень много вреда, это значит, что вы заметили пожар вскоре после того, как он начался. Что вы видели?

Винсент покачал головой, но Грейс не собиралась сдаваться. Она жестом показала, что не примет отказа, и требовательно повторила:

– Что?

– После того как в меня стреляли, я видел, как какой-то мужчина ускакал на белом коне. И сегодня ночью я видел его снова.

– На белом коне? Вы знаете кого-нибудь, у кого есть белый конь? Может быть, это кто-то… – Винсент увидел, как Грейс побледнела. Она подошла к нему, чтобы он ее обнял. – Это он, – прошептала она.

Он почувствовал, как она покачнулась в его объятиях.

– Грейс, я не могу за это поручиться, я не видел его лица.

– Это должен быть он. Фентингтон известен своим пристрастием к белому. У него белая лошадь, белый экипаж, белая одежда.

– Возможно, это просто совпадение.

– Вы сами знаете, что нет. Он хочет вас убить, потому что на балу в доме Пендлетона вы поставили его в неловкое положение. Я думала, он об этом забыл, потому что с тех пор не появлялся ни на одном приеме.

– Его не приглашали.

Грейс посмотрела на Винсента с удивлением.

– Не приглашали?

– Свет наконец решил поставить клеймо осуждения на его сексуальных извращениях. Все удалили имя Фентингтона из списков своих гостей.

– Винсент, он винит в этом вас. Нас обоих.

Винсент обнял Грейс за плечи и привлек ее ближе.

– Утром мы отправляемся в Лондон.

– И что потом?

– Потом мы поженимся, как запланировали. Вас будет защищать мое имя. А о Фентингтоне я позабочусь.

На лице Грейс появилось озабоченное выражение, но Винсент не стал обращать на это внимания и повел ее обратно в дом.

– Моди открыла окна, так что дымом уже не так сильно пахнет. Пока дом проветривается, мы посидим в кабинете.

Они вместе пошли в сторону кабинета. Когда они вошли в комнату, Винсент не дал Грейс сесть одной на диван. Она казалась очень маленькой, испуганной и очень хрупкой. И он подошел к большому креслу, обитому коричневой кожей.

– Идите сюда, – прошептал Винсент и протянул руки к Грейс.

Она, не колеблясь, пришла в его объятия. Он сел, потянул ее и усадил к себе на колени. Грейс тяжело вздохнула, свернулась клубочком у него на коленях и спрятала лицо на его груди. Винсент подоткнул одеяло под ее подбородок и обнял. Он мысленно дал зарок, что если Бог позволит ей благополучно разрешиться от бремени и сохранит ей жизнь, он никогда больше не подвергнет ее опасности.

Винсент положил подбородок на ее макушку и почувствовал всплеск желания. Он водил руками по ее плечам, вниз по рукам, пропускал между пальцами ее густые золотистые волосы, гладил шею и плечи. Потом посмотрел ей в глаза – посмотрел и окунулся в богатство чувства, которое он с таким героическим упорством старался игнорировать. И он понял, что битва проиграна. Винсент опустил голову и поцеловал Грейс со всей страстью, против которой он боролся с тех самых пор, когда встретил ее. С тех пор, когда впервые к ней прикоснулся, когда уложил ее в постель. Он прижал губы к ее губам и поцеловал ее снова. Она обвила руками его шею, повернулась к нему, и их поцелуй стал глубже. Ему отчаянно хотелось ею овладеть, сделать ее своей, уберечь ее от всех опасностей. Это было то самое собственническое чувство, которое он пообещал себе никогда больше не испытывать. Оно шло вразрез с его клятвой сделать все, что в его силах, чтобы защитить себя, свое сердце.

Он снова ее поцеловал, потом прижал ее крепче и положил подбородок на ее макушку. Он не мог смотреть на нее, но смотрел прямо перед собой. Он не хотел, чтобы она увидела в его глазах неприкрытое желание. И не хотел сам видеть ее красные, припухшие губы, чувствуя острое желание поцеловать их снова. Винсент знал, что уже совершил роковую ошибку, и он не хотел еще больше осложнять свое положение эмоциями, которые нельзя повернуть вспять. Он знал, что и так уже привязался к ней сильнее, чем требовал разум. И если он снова ее потеряет, его сердце просто не выдержит.