Текст книги "Последняя из Танов"

Глава 28

Суббота, 14 мая

В дверь постучали. Я ждала, пока Линда откроет, так как она обосновалась в гостиной, несмотря на наличие полноценной второй спальни с нормальной двуспальной кроватью. Может, она теперь смотреть не может на двуспальные кровати.

Подождала целых две минуты и поняла, что Линда и не думала шевелиться. Пошла к двери и увидела, что она спит на диване голышом в окружении пустых водочных бутылок, а также бутылки красного шинона, полбутылки текилы «Патрон», бутылочки «Эвиан» и нескольких бутылок пива «Тайгер». Может, она не спит, а лежит уже мертвая?

Я открыла дверь. В коридоре стоял Эрик Дэн в светло-лимонном поло и летних брюках.

– Ты так и будешь на меня смотреть или все же впустишь? – проговорил он, когда пара секунд прошла в потрясенном молчании (с моей стороны).

Я приосанилась (на мне была ужаснейшая футболка с Ramones и посеревшие хлопковые шорты) и сказала:

– Моя подружка Линда спит голая в гостиной. Тебе нельзя заходить.

– Ну, тогда одевайся. Я тебя приглашаю на бранч с шампанским.

Я притворилась, что раздумываю над предложением, но, конечно, на самом деле слово «шампанское» меня убедило сразу.

– Я буду ждать в машине, – сказал он с легкой улыбкой на губах. – Не торопись.

Через сорок пять минут мы уже прибыли в «Сент-Реджис» (мне понадобилось всего двадцать минут на то, чтобы помыться, накраситься и натянуть приличное летнее платье в цветочек). И только уже в машине я поняла, что красивые босоножки с открытым носиком во всем великолепии демонстрируют мой педикюр месячной давности. Я попыталась повернуть ноги так, чтобы он не видел его, но он наверняка уже заметил – Эрик Дэн не из тех мужчин, кто пропускает такие детали. Я почувствовала себя самозванкой в его блестящей, безупречной машине, хоть его одежда и волосы имели некоторую элегантную помятость.

– У меня есть для тебя подарок, – сказал он. И сунул мне в руки сверточек в коричневой бумаге. И поднял бровь. – Я не уверен, что это достойная замена букету, но продержится дольше цветов.

– О! – воскликнула я, забыв о манерах. Я почувствовала, как по животу поднимается приятное волнение. – А что… За что это?

– За то, что ты такой приятный собеседник, – сказал он. «Собеседник». Какой странный выбор слова. Как будто мы соратники по клубу вязания крючком.

– Открывай, – подтолкнул он. Я разорвала обертку, как ребенок, думая, что увижу там блокнот «Молескин» или что-то практичное.

– О! – пропищала я, увидев обложку. И открыла ее трясущимися руками. Эта книга в переплете и с подписью была первым изданием «Оно ловит сердце мое в ладони» – моего любимого сборника поэзии Чарльза Буковски. Этого поэта я как-то невзначай упомянула месяц назад на встрече книжного-клуба-без-секса. А он запомнил.

Подпись его элегантным курсивным почерком гласила:

Андреа,

Надеюсь, мы только начинаем обмениваться поэзией.

Эрик

– Эрик, это слишком дорого, – я прошептала в смущении, толкая книгу на столе обратно к нему. – Я не могу это принять.

– Придется. Там написано твое имя, – он подтолкнул книгу обратно. – Я теперь не могу ее вернуть, сама понимаешь.

За бранчем с шампанским он развлекал меня историями о своей последней командировке по Монголии и Китаю, о встречах с потенциальными девелоперами для его любимого проекта – бренда эко-отелей «Лана», части империи «Дулит Груп». Благодаря его любви к этому проекту, наряду с занимательными приключениями из путешествий и с деловых встреч, время пролетело незаметно. Когда мы закончили свой бранч около трех часов дня и ему пора было отправляться на кофе с коллегой, я уже не хотела с ним расставаться. С ним было так легко и приятно. Я чувствовала, что я будто пытаюсь плыть против течения, а могла бы расслабиться и плыть по течению, к нему, и это неизбежный финал истории о том, какой женщиной я хотела бы быть – если только я позволю ему это.

И – тут я искоса посмотрела на него, и мое сердце забилось быстрее, когда заметила, что он смотрит на меня своим прямым взглядом, полным восхищения, – почему бы и нет? Нас ведь тянет друг к другу.

Он довел меня до дома, как настоящий джентльмен, убедился, что нашла ключи, открыл мне дверь после того, как я повозилась с дверной ручкой, и когда дверь уже открылась, попрощался со мной быстрым нежным поцелуем в правую щеку.

– Подожди, – невнятно проговорила я, схватила его за рукав и потянула ближе, не зная, чего именно пытаюсь этим добиться. Но он положил другую ладонь мне на плечо и удержал на расстоянии вытянутой руки.

– Ты пьяна, – сказал он.

– Я трезва, – сказала я, сделав повторную попытку.

– Не делай из этого… Это… – он выругался на индонезийском. – Слушай, мне пора. Скоро увидимся, – добавил он. Затем повернулся и ушел. Я посмотрела ему в спину, зашла в квартиру, заперла за собой дверь и проковыляла в гостиную, униженная и определенно более пьяная, чем думала изначально.

– Смотрите, кто явился, – язвительно прокомментировала Линда, сидевшая точно на том же месте, что и раньше. Она не сдвинулась ни на сантиметр, зато ее бутылочная свита пополнилась тремя новыми (пустыми) бутылками белого вина, а также двумя пакетами чипсов «Кеттл».

Я подошла, бросила на пол сумку (а также книгу, завернутую обратно в упаковку), упала в мягкое кресло и заснула.

Глава 29

Воскресенье, 15 мая

Отправилась сегодня на работу, надеясь разобраться со спутанным клубком своих мыслей (а еще, честно говоря, чтобы сбежать от Линдочки). Сборник поэзии был спрятан в ящике прикроватной тумбочки нетронутым. Мне казалось, что, если я открою книгу, что-то в моей жизни изменится навсегда.

Я с нетерпением ждала, что отработаю сегодня несколько долгих, тяжелых часов и закажу на бранч еду с доставкой, но в отсутствие подходящей кандидатуры, с которой можно было бы разделить бранч, придется извращенно довольствоваться адреналином от вы– ставления огромного счета какой-нибудь безликой кор– порации.

Обстановка в офисе воплощала работу по воскресеньям: неформальные одежки, кофе «Неспрессо» и едкие шлейфовые ноты вчерашнего похмелья, смешанные с амбициями. Как обычно, тут слонялось несколько представителей фанатичного молодняка, также известных как миньоны; они всячески демонстрировали свою преданность работе и записывали рабочие часы, которые мы потом все равно срежем, но все же. На эту неделю приходилось закрытие сразу нескольких сделок, так что мелькали и старшие юристы, а иногда и партнеры, поглощенные работой и выжиманием рабского труда из молодых сотрудников. Были также и партнеры, которые пришли на работу в воскресенье без особой причины – просто чтобы сбежать от детей и супругов. Я смотрела на все это и чувствовала, как тревога внутри утихает. Вот моя зона комфорта, мой второй дом.

А потом я зашла в кабинет и увидела Суреша.

Дело в том, что после Люксембурга между нами уже около недели витала некоторая неловкость. Мы переходили от дружеского смеха над общей шуткой к каменным лицам, которые держали значительное время; мы старались не находиться подолгу в одном кабинете (я даже снова стала курить ради того, чтобы иметь повод выбежать из комнаты). Даже Кай заметила это и зажала меня в угол в туалете, спросив: «В воздухе висит напряжение, что стряслось?» Я это ей объяснила нашей конкуренцией за повышение в должности, но лично мне кажется, что мы не могли решить, чего хотим сильнее – вытянуть друг другу кишки и развесить вместо гирлянд или же столкнуться гениталиями.

А теперь, когда я застала его за работой в легкой хлопчатобумажной рубашке приталенного силуэта и темных джинсах, то поняла, что второе. По крайней мере, с моей стороны. Я хотела запереться с ним в какой-нибудь укромной комнате с мягкими стенами, выбросить ключи и весь день сталкиваться гениталиями. Мое дурацкое, предательское либидо.

Я заняла свое место, пробурчав ему приветствие, и пыталась не смотреть на его точеное лицо.

– Приветик, – отозвался он нейтрально. – Не знал, что ты сегодня придешь.

– А что, это проблема? Это и мой кабинет тоже, – пробрюзжала я. И мысленно поправила – это изначально мой кабинет.

– Никаких проблем, – сказал он. – Просто думал, что сегодня буду один. И поработаю как следует.

– А что, мое присутствие тебе мешает? – парировала я.

– Я не это имел в виду, я просто хотел сказать… Ну, ты в последнее время занята.

– Да, и не одна, – сказала я.

– Правда, – сказал он ровно. – И с кем же?

– Помнишь Эрика Дэна? Олигарха? Да, ну так вот – мы встречаемся.

На несколько минут мы оба погрузились в агрессивное клацанье по клавишам, и офис по звуку напоминал тир. У меня заболели пальцы и запястья.

– Эй, – позвал он снова.

– Что? – сказала я, громко печатая.

– Это детский сад, – сказал Суреш.

– Что именно? – ответила я, печатая еще громче.

Он встал и подошел к моей стороне стола.

– Может, перестанешь печатать на секунду и поговоришь со мной нормально?

Я перестала.

– Что?

– Посмотри на меня.

Я уставилась на его кадык – наименее сексуальную часть его тела. Кадыки такие странные, не правда ли? Найди один и изучи как следует, рассмотри. Прямо не своди глаз. Что он тебе напоминает?

Он протянул руку и отвел волосы с моего лица.

– Почему ты не можешь посмотреть мне в глаза?

Я заставила себя это сделать, хотя меня охватила дрожь.

– Ты же сам знаешь. Потому что я пытаюсь оставить наши отношения в платонической фазе ради нас обоих, а ты ведешь себя нечестно.

– Почему нечестно? – Он склонился надо мной и гипнотизировал, как кобра.

– Ты меня нарочно провоцируешь, а этого не стоит делать.

Он коснулся моего лица.

– Вот так?

– Не трогай меня, – прошептала я, и мои трясущиеся руки оказались у него на талии. Он поднял меня со стула, и…

Мы оба подскочили от громкого стука в дверь. Он убежал на свою сторону комнаты, и дверь распахнулась. За ней обнаружилась красная от волнения Кай.

– О, замечательно, что ты здесь, Суреш! – сказала Кай, неторопливо заходя в комнату в майке, как у бродяги, и чем-то похожем на остатки от джинсов прокаженного. Она позвала кого-то за спиной:

– Заходите. Ваша догадка оказалась верна!

– Что ты тут делаешь? – хором воскликнули мы оба тонкими, виноватыми голосами. Я с трудом скрывала волнение.

– Кое-кто особенный втянул меня в организацию милого сюрприза. Тебе ужасно понравится, – сказала Кай.

И тогда я увидела, что она не одна – за ее спиной стоит какая-то женщина, но я не видела ее лица.

– Вуаля, жених! – сказала Кай и отступила в сторону с торжественным взмахом рукой. Моя челюсть упала: эта женщина в представлении не нуждалась, я ее знала. Я видела ее фотографии на телефоне Суреша. Но что-то еще в ее лице казалось знакомым.

Что же?

Она вплыла в комнату в пастельно-голубом сари, расшитом серебряной нитью и слезами маленьких индийских мальчиков. Наши взгляды на мгновение пересеклись, и ее подведенные карандашом светло-карие глаза сузились, оценивая меня, а я пыталась сделать выводы о ней. Я заметила, что она сочла меня потенциальной угрозой. Кай, отличающаяся особой чувствительностью, ощутила электрические разряды в воздухе и поспешила ретироваться. И мы остались втроем.

Я искоса глянула на Суреша, который пялился на нее с приоткрытым ртом – такую реакцию можно понять, ведь сколько он там ее не видел?

– Дорогой, я по тебе соскучилась, – сказала она ему низким, томным голосом, как будто я была просто вешалкой для пальто и они находились в комнате вдвоем. Она склонилась к нему для поцелуя, а он успел в панике глянуть на меня; но что я могла сделать, когда в город нагрянула Ануша?

Часть III
Соль возраста

Глава 30

Понедельник, 16 мая

Я позвонила на работу и взяла отпуск на неделю. Кай чуть не схватила сердечный приступ, когда услыхала об этом, но я снова заверила ее, что я не на смертном одре, а просто должна разобраться со «срочным семейным вопросом».

Мон в письме не проявил особого сочувствия: «Какая еще семья? Я тебя нанял только потому, что у тебя нет семьи в Сингапуре! И ты сказала, что одинока!» Мне пришлось соврать, что я заразилась вирусной инфекцией и нахожусь на смертном одре, после чего он перестал мне писать.

Итак, я на пути в аэропорт с растрепанной Линдой, в такси-лимузине. Мы через два с половиной часа вылетаем на Мальдивы! Деловой партнер друга отца Линды владеет там шикарным шестизвездочным курортом, и поскольку уже начался сезон муссонов, он весьма щедро предоставил нам возможность бесплатно пожить в одной из его трехкомнатных вилл. Единственное, что нам придется оплачивать самим, – это питание и напитки (читай – алкоголь) на протяжении всего пребывания там. Хитрый ход, партнер друга отца Линды. Хитрый ход.

По понятным причинам Линда была в ярости от того, что до сегодняшнего дня ничего не знала ни о поездке в Люксембург, ни обо всей истории, предшествовавшей вчерашнему визиту. Она вышла из своего депрессивного ступора по поводу отсутствия Массимо, чтобы наорать на меня, стоило мне только признаться, почему мне нужно уехать из Сингапура. Хоть ей и нравился Суреш, которого она пару раз видела на разных мероприятиях для юристов, но его багаж вызывал беспокойство (знаю-знаю, и это мне говорит дамочка, которая встречалась с же– натым).

– Ты не просто гадишь там, где ешь, но решила еще и покуситься на красивый туалетный журнал? – сказала она, на ходу придумывая очередную бессмысленную метафору. – Я тебе всегда говорила, Андреа, чтобы ты держалась подальше от красавчиков – они опасны, но разве ты послушала? Разве последовала совету Линдочки?

– Ты говорила мне держаться подальше от молодых, а не от красивых.

– Держись подальше от детей и от красавчиков. Красавчиков нужно бояться, как чумы. Они так востребованы, что самомнение у них улетает еще выше, чем у красавиц. Им никогда не приходится прилагать усилия в постели. Не удивлюсь, если окажется, что Суреш отвратительно целуется и ужасен в сексе – этот парень выглядит как тот корейский поп-певец, от которого ты всегда фанатела, – как там его зовут, Вон Вон? Бон Бин? Бин Бон?

– Вон… Бин… – процедила я. – И он актер.

– Актер, поп-певец – неважно, в Корее это одно и то же, – пренебрежительно сказала Линда.

– Это две совершенно разные профессии! И как вообще можно спутать Вон Бина с Бин Боном? Бин Бон – это персонаж «Головоломки», великолепного анимационного фильма, который мы с тобой вместе смотрели, причем дважды! – прошипела я. – Ты хотя бы прочитала биографию Генри Чона, которую я тебе приготовила перед китайским Новым годом?

– Я же тебе сказала, что запомнила все существенные детали, расслабься! И что мы вообще спорим о делах давно минувших дней? Особенно если учесть, что ты сама виновата – так плохо врала, что никто даже не попросил показать фотку Генри. – Таков был ответ моей бесцеремонной лучшей подруги. А потом она вытянула фляжку, от которой подозрительно пахло ромом.

Слишком поздно отказываться от поездки на Мальдивы. Мне придется записывать все барные счета на ее кредитку.

17:10. Мальдивы прекрасны: ясное небо, облака из сахарной ваты, пышная растительность. До нашего суперэксклюзивного экокурорта мы летели на гидросамолете. Курорт просто невероятный – деревянные виллы на сваях стоят над водой сумасшедшего аквамаринового цвета, с живыми кораллами тут и там. К тому же из-за того, что сейчас не сезон, нам предложили занять по отдельной вилле! Это путешествие превзойдет все ожидания. Мне даже жаль дурачков, которые упускают возможность воспользоваться скидками несезонного периода.

Линда, моя лапочка, вытащила свою кредитку «Центурион» и молча передала администратору. Мы будем пить, пока не посинеем в цвет местной воды.

18:05. Уф. Начало моросить.

18:08. Черт, 4G выключен. Нет интернета!

18:20. Льет как из ведра.

18:25. Вайфай не работает!

18:33. Все еще не работает!

18:58. ВСЕ ЕЩЕ НЕ РАБОТАЕТ!

19:15. Решила зависнуть в баре, потому что на вилле все равно больше нечего делать. Подумала было пробежать под моросью, но, когда открыла дверь, обнаружила, что дождь превратился в бурю со сносящим с ног ветром. Вызвала дворецкого. Он пришел с огромным зонтом, который оказался совершенно бесполезным, так как дождь шел диагонально (?). Моя длинная рустикальная юбка промокла насквозь ко времени прибытия в главный ресторан, где меня ждала Линда, – на ней каким-то образом не было ни капельки воды или следа стихии.

21:00. Отличная еда, вино. Кому есть дело до дождя? Кому есть дело до Ануши и Суреша? Еще вина!

22:45. На вилле. Поняла, что 4G ловится, если я неподвижно стою в ванной на крышке унитаза (она такая прочная, кстати) в полуметре от открытого окна. Сделаю в рабочем телефоне точку доступа и смогу раздавать 4G на личный телефон. Готово. Смеха ради открыла «Спонк» и с удивлением обнаружила там менеджера бара. И с кем он тут собрался образовать пару? С гостями? Нас тут не больше тридцати пяти человек, так как не сезон. Хм-м. О, а он довольно симпатичный.

Может…

22:47. Линда конфисковала мои телефоны. Все сразу. Говорит, что вернет мне только рабочий в среду, если я буду себя хорошо вести.

23:05. Здесь нет круглосуточного бизнес-центра. И они еще называют себя шестизвездочным курортом! И, судя по словам администратора, мы находимся «черт-те где», так что вайфай наладят не раньше пятницы. Пятницы.

Вторник, 17 мая

Дождь идет не переставая, а мы с Линдой пьем не переставая с самого утра. Меня беспокоит отсутствие телефонов (рабочая привычка) – это можно заглушить только обильным количеством вина.

Пристала к менеджеру бара без всяких мобильных приложений во время вечеринки «Закатная текила по вторникам», но он меня отверг, будто я истекшая кредитная карта. Неудивительно, что никто теперь не пытается знакомиться в реальной жизни. Даже не знаю, чего я хотела добиться. Как будто нарочно поступаю себе во вред.

Среда, 18 мая

И снова идет дождь, какая неожиданность.

Линда мне не отдала рабочий телефон. Ну и ладно. Пусть Суреш разбирается с моим дерьмом по работе.

Ничего не делаю, только ем и пью. Перечитала оставленную кем-то копию «Каина и Авеля». Не знаю, почему так, но я побывала в гостиницах по всему миру, и непременно в библиотеке каждой из них – непременно! – находится книга Джеффри Арчера, Джудит Макнот и/или Майкла Крайтона. Интересно, что за книги найдутся в апокалиптическом бункере.

У бассейна проходит «Волшебный час мохито». Я заняла местечко у панорамного бассейна и стала ждать Линду, но она так и не пришла. Пила в одиночестве. Линда и менеджер бара вместе вышли с ее виллы, и одежда у обоих была потрепана.

Как только Линда увидела меня, она побледнела и крикнула ему в спину:

– Шафик, и не забудьте еще прочистить трубу в ванной. Она очень, э-э-э, нуждается в прочистке. Спасибо, что починили кондиционер.

Дорогой дневничок, он даже не Шафик – он Абдул. Чтобы Линда занялась сексом с прислугой, должен был произойти тектонический сдвиг в ее отношении; обычно она обращает внимание исключительно на влиятельных и/или статусных мужчин. Может, все произошедшее с Путсом заставило ее пересмотреть ценности?

Четверг, 19 мая

Бестелефонная будка

Достучаться до Сети

Аватар (которого нет)

Боже мой, что же люди делали до появления интер– нета?

Пятница, 20 мая

20:15. Сегодня выглянуло солнце, так что я решила впервые с момента приезда пойти поплавать. Все было отлично, пока меня что-то не ужалило, и я чуть не лопнула от боли. Пришлось обратиться к медсестре, которая сказала, что это похоже на ожог от «обычной медузы», и мне не нужна экстренная эвакуация, так как я «не умру», и она стопроцентно в этом уверена, хотя «всего лишь гостиничная медсестра». Она отвела меня в палату – ей оказалась обычная комната с массажным столом и маленьким шкафчиком с лекарствами, что не особо внушало доверия.

У меня было время подумать о жизни и протрезветь в палате. Может, я и правда нарочно поступаю себе во вред, ведь я поддалась чарам несвободного Суреша вместо того, чтобы полностью посвятить себя отношениям с Эриком Дэном. Пора мне повзрослеть и перестать вести себя как Линда. Она плохой пример для подражания в романтических делах.

Суббота, 21 мая

Льет весь день. Провалился мой план выйти в интернет со стационарного компьютера в «читальной комнате», так как «из-за шквального ветра и грозы техник не смог прилететь». Хотела бы я оказаться дома, в Сингапуре, где у меня есть телефоны, компьютер и «Нетфликс». Природа – это прекрасно, но без фильтров ее можно воспринимать только в ограниченных количествах.

А затем случилось чудо, и довольно жестокое, – дождь прекратился за час до захода солнца.

Так как это в любом случае был наш последний вечер и полагалось выпить, мы направились в один из баров у бассейна, чтобы полюбоваться закатом. Линда открыла бутылку винтажного шампанского «Крюг».

– Отличный вышел отпуск, не правда ли? – сказала она, отпив прямо из горлышка. – Никаких телефонов, никаких мужчин.

Я тоже глотнула шампанского и протянула бутылку обратно. Я смотрела, как солнце тает в океане, как будто это один из уровней «Кэнди Краш».

– Хорошо побыть вдали от цивилизации, – со– врала я.

– Прекрасно, тогда я тебе верну телефоны завтра.

– Ладно, какая разница. – Я могла спокойно потерпеть еще двадцать четыре часа.

Линда улыбнулась, глядя вдаль. Я поняла: изображает Скарлетт О'Хару из «Унесенных ветром».

– Знаешь что? Я думаю, что у меня все будет хорошо, – сказала она. – Спасибо, что приютила на все это время. Я от тебя съеду к началу июня.

Аллилуйя!

Воскресенье, 22 мая 9:30. Небо идеально голубое. Ни облачка, ни пятнышка. Какого черта!

20:45. Приземлились. Все три телефона снова у меня. Как хорошо дома.

21:35. Как плохо дома. С нарастающей паникой листала пятничные письма со зловещими темами. Выходит, «Чэпел Таун» хотят выйти из сделки, и, хотя причины и подробности пока не ясны, это очень плохие новости, так как «Санггух Кэпитал» остаются с голой задницей. А фонды прямых инвестиций в целом не очень любят выглядеть как идиоты. И кто-то за это заплатит. Надеюсь, что не я.

Понедельник, 23 мая

8:15. Пришла в офис. Увидела Суреша. Тут же выскочила из кабинета. Направилась с ноутбуком в библиотеку, чтобы поработать, и притворилась страшно занятой, положив рядом с собой на стол стопку документов. На самом деле я просто чиркала в блокноте и не делала совершенно ничего полезного, так как я не была даже уверена в наличии открытого дела, в счет которого могла бы внести это время как потраченное на «изучение».

Как низко я пала.

Суреш прислал мне кучу СМС и писем, пытаясь вызвать на разговор о том, что он обозначил как «ВизВэр-калипсис». Я их закрывала, даже не читая дальше первой строчки, так как это мог быть предлог поговорить о наших отношениях. Мысль о том, чтобы быть с Сурешем в одной комнате или на одной сделке, заставляла меня мечтать о билете на Мальдивы, где я могу провести весь сезон муссонов без вайфая. Среди моих ощущений было и что-то еще, непривычное: безразличие. Странность в том, что хоть я сначала и расстроилась из-за потенциального срыва поглощения «ВизВэр», над которым я так усердно трудилась, я не могла найти в себе силы встать и приступить к решению проблемы. Я могла уже звонить, писать письма, пытаться узнать, в чем причина, – но я просто не хотела. Может, после первой недели отпуска за пять лет мне нужно было время, чтобы втянуться обратно в процесс, и тогда я снова буду думать о рабочих вопросах. Ну, как у большинства людей бывает утром в понедельник, только в тысячу раз сильнее.

Просто… мысль об усердной работе на клиентов вроде «ВизВэр» – людей, которые относятся ко мне так, будто я второй сорт, – меня, скажем так, не слишком вдохновляла.

Я попыталась убедить себя погрузиться в работу, подумав о той финансовой свободе, которую получу, взобравшись на вершину крысиной пирамиды. И это даже чуть помогло. Мне нужно было вернуть себе настрой победителя.

Затем я отправилась к Мону обсуждать поглощение «ВизВэр», готовясь взять на себя вину за сорванную сделку с невозмутимостью евнуха, которого пинают в пах.

Мон посмотрел на меня и сказал:

– Мы не знаем, почему «Чэпел Таун» передумали. Это, может, и не твоя вина. Но если будешь так себя вести после недельного отпуска, то проще сразу уволиться. Я тебя растил победительницей.

Меня переполняли эмоции.

– Сим Мон, спасибо за веру в меня.

– Конечно. – Он замолчал на пару секунд, избегая моего взгляда. – Кстати, ты больше не ведешь этого клиента, потому что другие партнеры потребовали сменить старшего юриста.

– Что? Но… Но я все еще работаю на этого клиента?

– Ах, это. Ну, вообще, нет. Мне очень жаль, но не беспокойся, в остальном у тебя все отлично.

– Но «Санггух Кэпитал» – один из крупнейших и старейших моих клиентов.

– Появятся другие.

Я держалась, как могла, когда выходила из его кабинета. А затем нырнула в переговорную «Принцип» и заорала от злости.

19:25. Посредством СМС от Кай узнала, что Мон – больше не партнер, представляющий нашу компанию перед этим клиентом (его место заняла Ясмин Сидек, начальница Женевьевы, чья ассистентка Джилл проболталась Кай), но они запросили, чтобы Суреш остался главным юристом, ведь он так хорошо проявил себя в Люксембурге. Вот почему Суреш хотел поговорить? И в Люксембурге он только притворялся хорошим парнем, а на самом деле?..

Видимо, действительно лишь притворялся. Зря я ему поверила.

Устремилась в кабинет, чтобы устроить ему очную ставку. Но он уже ушел домой, не пытаясь теперь даже выиграть в нашей битве за количество рабочих часов. Трус.

23:20. Вышел новый комикс «Последнего Настоящего Человека»: так как Уотер и Реа не могут быть вместе физически, они решили заняться тем, что могут делать вместе, и при этом очень хорошо, – убивать.

Хм-м. Никаких параллелей с реальностью наших с Сурешем жизней, конечно же.

Я вытащила телефон.

Я написала Сурешу сообщение: Воришка. Но отправлять не стала. Потому что оно относилось не только к работе. Отправить ему это слово было бы глупым шагом, открывающим душу. Не стратегическим. Короче говоря, не доминантным. Неважно, что я чувствовала и что он сделал, – Суреш оставался моим коллегой. Теперь мне нужно будет притворяться, что я его уважаю.