Текст книги "Последняя из Танов"

Глава 19

Четверг, 31 марта

7:10. Дорогой дневничок, я усвоила урок. Я никогда больше не буду рисковать и встречаться с неподходящими людьми, чтобы не очутиться в компании очередного Орсона. Не отступи я от плана, была бы сейчас с кем-нибудь вроде Айвана, а не в нынешнем плачевном состоянии.

7:13. Почему я вообще рассталась с Айваном?

7:14. А, ну да. Вспомнила.

7:16. Что это вообще за имя – Орсон? Я определенно была не в себе, когда с ним познакомилась.

Как бы то ни было, нужно теперь сосредоточиться на ответственном взрослом поведении, то есть свиданиях с подходящими мужчинами и карьерном росте.

8:20. Написала СМС маме – скрепя сердце согласилась принять ее помощь и сходить на одно свидание вслепую с сыном ее случайной знакомой. Начнем с простого.

8:25. Она ответила мне одним словом: Договорились.

9:35. Валери написала, попросив меня буквально о следующем: «конфиденциальной аудиенции завтра в ресторане „Кристал Джейд“ в торговом центре „Парагон“ с целью обсуждения важного вопроса, связанного с Линдочкой».

Это будет наш первый совместный обед, или, точнее, – первый выход куда-либо вдвоем. Эта мысль меня нервирует – что, если нам нечего сказать друг другу и мне придется смотреть на это лицо на протяжении всего обеда? Или того хуже – вдруг мне кусок в горло не полезет?

12:20. Вышел новый комикс «Последнего Настоящего Человека», в котором Уотер в темном переулке казнит генерального директора агентства оценки кредитного риска, присваивавшего максимальный уровень токсичным ипотечным ценным бумагам, а также встречает загадочную женщину по имени Реа, которая обладает почти такими же сверхспособностями, что и он сам. Она выглядит очень знакомой, и он никак не может отделаться от ощущения, что знает ее.

Это интригующий и своевременный сюжетный поворот.

Хм-м. Посмотрим: женщину зовут Реа, что практически производное от «Андреа», она высокая, стройная и рыжеволосая, то есть моя противоположность. А значит, ее образ совершенно точно вдохновлен мной. Как лестно. Меня еще никогда не превращали в персонаж комикса. Это даже мило – заслужить такое уважение от конкурента.

Пятница, 1 апреля

Ого. Денек выдался напряженный, а сейчас всего-то три часа дня. Хорошие новости в том, что я, во-первых, выжила после двухчасового (!) обеда наедине с Валери, в котором почти не было неловких пауз (и вообще она оказалась довольно забавной), и, во-вторых, того, что я все это время смотрела прямо на странное лицо Валери, напоминающее невесту Чаки, и при этом смогла доесть свое блюдо. Плохие новости в том, что я узнала о катастрофическом столкновении Линды с огромной кучей дерьма, причем на полной скорости, что стало очевидно по некоторым тревожным деталям.

Оказывается, Валери выступала на частном мероприятии для инвесторов в гостинице «Фулертон» (на тему инвестиций в искусство для новоиспеченных миллионеров, у которых слишком много денег, а понимание предмета нулевое) и вышла из зала, чтобы ответить на звонок, и в этот момент ее цепкий взгляд выхватил Линду собственной персоной, заходящую в обнимку с мужчиной в лифт, который ведет наверх к номерам. И у этого мужчины, по словам Валери, на безымянном пальце левой руки было золотое кольцо – то есть он женат!

– Что? Ты уверена, что это была Линда? Это не первоапрельская шутка?

– Абсолютно. Я стояла в нескольких метрах от них, спрятавшись за растение в горшке, но это точно была Линда. Ее сложно с кем-то перепутать, особенно этот ее смех, как у Фрэн Дрешер.

Она была права, этот смех был слышен за километр.

Валери склонилась вперед с серьезным видом и прошептала:

– Больше всего шокировало то, что она покрывала его лицо поцелуями все это время! Средь бела дня!

Мы одновременно поперхнулись. Что это за тип и что он сотворил с нашей Линдой?

– И кто же Ромео? – спросила я, придя в себя и ощущая больше обиду, чем удивление. Поверить не могу, что она ничего мне не рассказала, из чего я заключила, что этот мужчина действительно был для нее особенным. Линда обычно выдавала мне все грязные подробности своих свиданий. В этом была часть удовольствия от дружбы с ней, ведь я могла опосредованно жить в ее сексуальных приключениях – многогранных и регулярных.

Валери пожала плечами, не меняя выражение лица.

– Он мне показался смутно знакомым, но я не смогла его узнать. У него на лице были очки-авиаторы, как у гопника. В помещении-то, – Валери умела выделять слова в речи.

Мы одновременно закатили глаза и вздрогнули. Нас объединяла неприязнь к людям, которые носят солнечные очки в помещении, если они не слабовидящие.

– И ты уверена, что он женат?

У Линды было одно непреложное правило – не встречаться с женатыми. Она знала, какими неприятными бывают последствия, так как ее родители друг другу изменяли.

– Может, кольцо – просто аксессуар? – спросила я без особой надежды. До меня наконец начало доходить, что Линда на это намекала в нашем последнем разговоре, хотя тогда я решила, что она толкует о моих потенциальных женихах в «Тиндере».

Валери фыркнула, что было немалым достижением – это означало, что она все еще может сокращать мышцы вокруг носа.

– Дитя, – сказала Валери таким голосом, которым обычно разговаривала, хм, с детьми. – Ни один мужчина не станет отпугивать цыпочек кольцом на безымянном пальце, даже если это просто аксессуар. Мы должны принять тот факт, что наша лучшая подруга… – («Моя подруга», – подумала я) – … занимается сексом с женатиком, хотя других за это разносит в клочья. Я уверена, что он сингапурец, если судить по акценту, и определенно богатый – из кармана брюк свисал брелок от «Феррари», а на ногах были умопомрачительные крокодиловые лоферы, ну и в целом он держал себя как человек, привыкший ко всеобщему вниманию и подчинению. А то, что он не стеснялся происходящего, определенно значит, что ничего хорошего от него не жди – он даже не пытался скрыть, что женат и изменяет, из чего я делаю вывод, что он весьма могущественный или же весьма тупой, и, упаси боже, как бы не оба варианта одновременно.

Я поразмышляла над этим по пути обратно на работу. Я хорошо знала Линду и не была склонна верить, что она отказалась от своего убеждения не разрушать чужие семьи. Тем не менее что-то определенно было не так, и я добавила это в список вопросов, который и так уже выглядел устрашающе длинным.

20:45. Мое нервное стаккато на клавиатуре разозлило Суреша.

– Ты могла бы печатать нормально, – сказал он раздраженно. – У меня тут недовольный клиент и еще сильнее недовольная невеста.

– Ох, – отозвалась я. Посмотрев на него, я увидела, что он не моргая уставился в экран с хорошо знакомым мне выражением. Я его называю «Ужастики по понедельникам» – сочетание запора, экзистенциального ужаса и покорности. Поколебавшись, я встала, подошла к нему и самым невинным образом похлопала по плечу. Плечи Суреша были опасной зоной – там чувствовались сильные мышцы, которые так и хотелось медленно погладить. Я быстро представила себе волосатых мужиков в тугих плавках, чтобы подавить все плотские позывы.

– Хочешь поговорить об этом? – спросила я, изображая голос профессионального школьного психолога.

Он вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Да, но ты уверена, что хочешь это слушать?

– Конечно! – сказала я. – Разве не для этого существуют коллеги? – но внутренне вздрогнула, ведь кто знает, что еще за новые ужасы мне сегодня расскажут?

– Не совсем. – Он чуть заметно улыбнулся. – Но для этого есть друзья. А мы ведь друзья, хочется ве– рить.

– Ну, по меньшей мере дружелюбные конкуренты, – сказала я, пытаясь удержать взгляд на его лице, чтобы он не соскальзывал на эти плечи восхитительной формы.

– Мы поругались, – сказал он. – Мы с Нуш… крупно повздорили насчет Сингапура. Она не хочет переезжать сюда, а я не хочу возвращаться в Лондон. Ну, я ее понимаю, я в детстве и студенчестве любил Лондон. Но сейчас мой дом в Сингапуре. И я хочу быть с родителями.

Я пожала плечами.

– Я не утверждаю, что встаю на ее сторону, но чисто теоретически – если кому-то из вас нужно переехать, то почему бы не тебе?

Он встал и принялся мерить шагами комнату.

– Слушай, с ее отличным опытом и достижениями ей гораздо легче найти здесь работу, и один из ее бывших преподавателей уже предложил ей стать главой отделения в частной клинике! Кроме того, работать на аналогичной позиции в лондонской юридической конторе вроде нашей весьма несладко, можешь мне поверить. Мне редко удавалось поспать больше пяти часов, и я работал на износ. И ненавидел офис и дорогу до него – все эти туманы, холод и долгие поездки в метро, куда набивается столько народа, что чей-нибудь нос обязательно упирается тебе в подмышку.

– Ага, – отозвалась я. Идея прижаться носом к костюму Суреша в битком набитом поезде странным образом мне показалась довольно привлекательной.

– Я просто хочу, чтобы она была тут, понимаешь? Ануша – моя невеста. Мы же должны жить в одном городе, не правда ли? Будь ты моей невестой, разве не захотела бы жить вместе, а не на разных концах чертова континента, когда мы пара только на бумаге? Неужели она меня совсем не любит?

Я промолчала. Я бывала в его положении и знала ответ на этот вопрос, и вряд ли он бы сейчас хотел его услышать. Вместо этого я сказала:

– Может, тебе стоит к ней съездить. В Лондон. Возьми небольшой отпуск, чтобы, э-э-э, – я смягчила голос до уровня мягкости собственной расслабленной ягодицы, – снова разжечь романтические чувства.

Он закатил глаза.

– Отличная попытка, женщина. Ты не обгонишь меня по количеству часов, проведенных в офисе. И вообще, может, все к лучшему – так я смогу, знаешь ли, сконцентрироваться на работе.

Я прищурилась. Похоже, сегодня предстоит новый раунд состязания, кто кого пересидит на работе. Но ему не повезло – я сегодня забыла воспользоваться дезодорантом, а также съела чили из трех видов бобов в новом мексиканском ресторане на нашей улице, который подозрительно пустовал. Я в игре.

Глава 20

Суббота, 2 апреля

16:05. Пошла в офис, чтобы поработать над контрактом, который должна была закончить на неделе. Не удивилась, увидев там Суреша – помятого, с мутным взглядом, как будто он не выспался. Мы пробурчали друг другу приветствие, затем погрузились в товарищеское молчание, которое прерывалось лишь яростными стуками по клавиатуре и звонком-другим. У нас установился негласный обычай, по которому мы по очереди делали знаменитый чай Суреша со специями. Иногда не так уж и плохо сидеть с ним в одном кабинете.

20:15. Улучила минутку, чтобы отвлечься от работы и отправить Линде СМС с приглашением на обед на следующей неделе. Давненько ее не видела.

20:30. Линда ответила – сказала, что улетела на Каймановы острова «с клиентом». Хм-м-м.

21:10. Кстати, о плохих новостях. Сын маминой подруги только что написал мне – представился и пригласил в следующую пятницу на ужин в роскошный мясной ресторан «Хо Сек».

Я его погуглила и чуть не упала со стула.

Кто-то Там Наверху потешается надо мной, и довольно жестоко.

Понедельник, 4 апреля

Сегодня у мамы день рождения. Набрала ее, подождала два гудка и трусливо повесила трубку. Решила отправить ей сообщение в вотсапе, а затем отключила уведомления в чате на случай, если ответит. Я уже в выходные отправила ей международной экспресс-доставкой в Куала-Лумпур поздравительную открытку. На ней был нарисован миленький безобидный пингвинчик с букетом. Я черными чернилами нарисовала на его груди крестик и написала: «С днем рождения, мама! Иисус любит тебя!» крупными буквами на идеальном расстоянии друг от друга. В этот раз она не найдет, к чему придраться на открытке. Надеюсь.

Вторник, 5 апреля

7:15. Вот что пришло от мамы:

Я знаю, что Иисус меня любит, а любишь ли ты? Ты знаешь, какой подарок я хочу на день рождения *смайлик в свадебном платье* *смайлик-парочка* *смайлик семьи из трех человек*

Ну, смайлики она отлично освоила.

Вдогонку она еще отправила:

Удачи на свидании в эту пятницу. Помни, что Господь смотрит на тебя.

Надо отдать должное – у нее каждый раз получается меня разозлить. И она знает все обо всем.

13:15. Позвонила Линде, вернувшейся с Каймановых островов, и поделилась новостью о том, что мама заставила меня принять приглашение на свидание вслепую.

– Как его зовут? Сколько лет? Чем занимается? – выпалила Линда, сразу переходя в режим гугл-ищейки.

– Чак Тан Ка Сен. Сорок семь лет. Врач.

– О боже.

– Я знаю.

– И он выбрал?..

– Да. Я более чем уверена, что он сам выбрал имя Чак. Причем в честь Чака Норриса, а не Чака Басса.

Я услышала, как она лихорадочно молотит по клавиатуре, а потом охает. Я точно знала, что именно она обнаружила, потому что у меня была такая же реакция.

– Все будет хорошо, – сказала Линда, с трудом сдерживая смех.

– Будет ли? А? Как я вообще буду на него смотреть с серьезным лицом?

– Прими таблетки, – сразу же предложила она.

– Спасибо, но я приберегаю успокоительные до приезда мамы.

– Кстати об именах – хотела бы я вернуться в Гонконг, – сказала Линда. – Там к этому хотя бы подходят творчески. Я готова отдать почку, чтобы снова встретить какого-нибудь Пегаса или Аристотеля. Или хоть старого доброго Красавчика. «Красавчика» я могу понять. Это демонстрирует некую уверенность, стабильность бытия. – Послышалось, как Линда хлюпает каким-то напитком через трубочку. – Завидую я тебе, Андреа. Правда. Все эти свидания вслепую и дедлайны для размножения – звучит очень весело.

– Заткнись, – отозвалась я. Линде повезло: ее родители, занимающиеся лесным и горнодобывающим бизнесом, в основном сосредотачивались на организации «случайных» расчисток земель, а не на свиданиях. Но в любом случае на нее не оказывали такого давления насчет внуков, да и вообще, честно говоря, на нее никогда не давили. Хоть она и была единственным ребенком в семье, у ее отца имелись, как она говорила, «запасные дети». И даже несколько. Более того, с учетом темпов роста его богатства не стоял вопрос поиска обеспеченного жениха ради помощи семье. Если Линда и выйдет когда-то замуж, она, вероятнее всего, сделает это по правильной причине – из страха умереть в одиночестве.

Среда, 6 апреля

10:15. О-о! Цветы! Утром в офис доставили огромный букет сногсшибательных пионов насыщенного фиолетово-бордового оттенка, и они не для Кай, а для меня!

10:30. Их прислал Эрик Дэн. И приложил карточку с подписью: «Я скоро вернусь в город, надеюсь, что мы увидимся». Я знала, что он отыщет способ меня найти. Что звучит странно, но на самом деле не так уж это и странно.

Стоило мне внести цветы в кабинет, как Суреш начал чихать. Оказывается, у него аллергия на красоту. Я оставила цветы снаружи, на столе у Кай, чтобы мне их было видно.

Вэл, специалист по красоте, сказала мне, что это пионы сорта «Черная красавица», когда я отправила их фото в групповой чат. Оказалось, у букета есть и скрытый смысл, ведь я говорила Эрику, что первая книга, которая тронула меня до слез, называлась «Черный Кра– савчик»[23]23
  Книга для детей, написанная Анной Сьюэлл. Повествование в книге ведется от лица черного коня. – Прим. ред.


[Закрыть].

Четверг, 7 апреля

11:35. Получила СМС от Чака – своего визави на предстоящем свидании вслепую, в котором он напоминал мне о пятничной встрече. Не «Жду нашей встречи!» или что-то в этом духе, а просто напоминание, чтобы я не забыла прийти. Какой контраст с букетом от Эрика. Но СМС от Чака пришла как раз вовремя, потому что я совершенно забыла о нашей встрече. Есть соблазн отменить ее, так как у меня закрывается важная сделка и дедлайн сегодня. Посоветовалась в групповом чате. Все сказали идти на свидание. Линда рассудила, что мне стоит сходить хотя бы для того, чтобы освежить навык, ведь я давно не была на свиданиях. Вэл поддержала ее комментарием: надо брать, что дают (ну спасибо). Бен и Джейсон, кажется, просто хотели посмотреть, куда это приведет, и предвкушали повод посмеяться, так что умоляли меня сходить. Умоляли.

Я немного нервничаю по поводу пятницы. Что люди в наши дни обсуждают на свиданиях? Говорят ли вообще, или каждый сидит и молча смотрит в свой смартфон, пока не наткнется на подходящую для обсуждения новость или сторис в «Инстаграме»? Надо бы мне почитать заголовки и надеяться на то, что Чак тоже не имеет ни малейшего понятия, чем увлекается современная молодежь.

А на тот случай, если кавалер, выбранный мамой для свидания вслепую со мной, вдруг окажется любовью всей моей жизни, я в последнюю минуту успела сходить на антицеллюлитный массаж и восковую эпиляцию в моем любимом вьетнамском салоне, который, кстати, держит та же семья, что и столовку на нижнем этаже нашего здания.

Пятница, 8 апреля

18:45. Вышла из офиса, пробормотав, что иду на мероприятие по работе, на что Суреш хмыкнул. Меня съедало чувство вины, потому что после закрытия сделки еще оставалось кое-что доделать, но Линда напомнила, что я и так отдала достаточную часть своей молодости службе безликим корпорациям, так что могу уйти и пораньше.

Я отправилась на свидание с таким же энтузиазмом, как у мясоеда на конференции PETA[24]24
  Организация, которая борется за права животных. – Прим. ред.


[Закрыть], несмотря на то, что ресторан «Хо Сек» считался престижным на местной гастрономической сцене и специализировался на жарке мяса разными изобретательными способами.

Чак уже сидел за столом спиной ко мне, и я медленно шла к нему. Он был в светло-голубой джинсовой рубашке, бежевых брюках и коричневых мокасинах. Раз уж был небольшой шанс, что когда-нибудь он воспользуется моими услугами (юридическими), я надела одно из своих адвокатских черных платьев[25]25
  Небольшое декольте, рукава, чуть виднеются колени, сидит по фигуре.


[Закрыть] и черные балетки.

Я заметила, что мы оба старательно оделись так, чтобы казалось, будто мы совсем не старались.

Я обогнула стол и поприветствовала Чака, а он отодвинулся на стуле и протянул ладонь. Мы пожали руки, что редко приводит к романтике. Я мысленно напомнила себе потом протереть руки антисептиком и осмотрела Чака. Выглядел он на твердые шесть с половиной по десятибалльной шкале, но с учетом выбора карьеры он получил от меня четверку.

– Спасибо, что пришла сегодня, Андреа, – сказал Чак на идеальном английском без акцента. Я подняла его рейтинг до четырех с половиной баллов. Но нет, не то. Никаких шансов на обмен жидкостями с ним; по крайней мере, с моей стороны такого желания не возникает. Мне показалось, что в его голове проносятся такие же мысли, так как он не нырял взглядом в мое декольте, что почти все мужчины, даже самые скромники, неосознанно делают при виде выреза.

Мы обменялись любезностями и быстро перешли к типичной для свиданий беседе. Чак вел разговор легко и умело, но мы оба знали, что рано или поздно речь дойдет до наших профессий. Уж я-то точно с нетерпением ждала возможности забросать его вопросами, но понимала, что следует дать ему самому завести эту тему. Я молила бога дать мне силы сдержаться, когда это случится – нам нужно досидеть до конца ужина, чтобы потом отчитаться перед родителями о каком-нибудь физическом или умственном недостатке должной тяжести, который проявился в ходе свидания и не дает нам права продолжать отношения, дабы не испортить семейный генофонд.

– Итак, Андреа, – сказал Чак наконец, когда мы закончили с основным блюдом (у меня был прекрасный белый морской окунь, плавающий в коричневом сливочном масле, поданный с брокколини и жареным луком-пореем, а у него – свиное филе с молодым картофелем и каким-то острым соусом). Пришло время решить, заказывать ли десерт или же просить счет. – Почему ты захотела стать адвокатом?

– Элли МакБил[26]26
  Главная героиня одноименного американского сериала, успешный адвокат. – Прим. ред.


[Закрыть], – ответила я. – Ну, справедливость, костюмы с узкими юбками, драма в суде и все такое, бла-бла-бла, но что мы все обо мне, а ты? – это предложение я выпалила на одном дыхании.

«Я люблю огромные задницы и не вру», – не ответил он строчкой из песни. Вместо этого Чак завел длинную историю о каком-то бедном дядюшке, умершем от рака прямой кишки, пока он учился в медицинском институте. Я сдулась. Дорогой дневник, я понимаю, что я инфантильна и чувство юмора у меня детсадовское. Но, боже мой, проктолог? Из всех профессий в мире?

Я уверена, что проктология – единственная медицинская специальность, которой китайский родитель предпочитает не хвастаться, наоборот, об этом молчат. И несчастный проктолог может закончить хоть Гарвардскую медицинскую школу, но он все еще будет в заднице из-за бесконечных шуток. Каламбур.

– Андреа, – сказал Чак, когда я уже мысленно принялась сочинять смешной лимерик о задницах.

– Да? – неужели я опять случайно сказала что-то вслух?

– Извини, но мне пора идти.

– Что? Уже?

– У меня операция, – сказал он с виноватым видом. – Сегодня вечером. В Центральной больнице Сингапура. Речь о министре, так что, ну, мне пора.

Он согласился на свидание в день, на который уже назначена операция? Какой козел. Министр, я полагаю, на смертном одре?

В любом случае – неужели он счел, что я недостаточно хороша для свидания в выходной день?

Мы разделили счет молча, не тратя время на перетягивание чека.

Вечером, в пять минут десятого, я позвонила Линде из дома в поисках сочувствия. Первое, что она сказала:

– Ты же понимаешь, что он мог соврать, верно? С чего бы приводить так много подробностей?

– Мне такая мысль приходила в голову, но я ее отогнала, потому что моя самооценка такого не вы– несла бы.

Линда сказала, что все нормально и он явно недостоин моего внимания.

– Ты ведь никогда не смогла бы говорить с ним о работе, а когда романтика улетучивается и партнеры уже разобрались в религиозных убеждениях, политических взглядах, финансах и бывших любовниках друг друга, о чем еще остается говорить? – Послышалось громкое пережевывание чего-то мелкого, с хрупкими косточками. – Подумай только, он бы тебе рассказывал, как прошла колоноскопия. Или как лучше всего победить геморрой.

Я вздохнула. Она, конечно, была права, но мысль о том, что он вытащил из задницы несуществующую операцию ради того, чтобы сбежать со свидания со мной, все же казалась мне дерьмовой.

Окей, дневник, я перестану.

22:25. Сказала маме, что Чак мне поведал, как завалил курс в медицинском институте даже после того, как ему наняли репетитора. И что еще хуже, он при выпуске был в самом конце рейтинга. Она никогда больше не вспомнит о нем.

23:15. Но все же… Еще один провал. Свидания – тяжелый труд.