Текст книги "Последняя из Танов"

Глава 49

Воскресенье, 9 октября

– Эрик! – радостно воскликнула я, крепко обнимая его.

– Тут отлично! – Он поцеловал меня в макушку.

– В общем, позволь представить тебе моего доброго друга, доктора Калеба Фу. Он главный хирург в Пантаи и всемирно известный специалист по кардиохирургии. Пантаи – это частная клиника в Куала-Лум– пуре.

– О, э-э, здравствуйте, доктор Фу, – озадаченно проговорила я. Доктор Фу мне кивнул.

– Этот господин хочет, чтобы мы выписали вашу мать и перевели ее в Пантаи под присмотр доктора Фу, и я сказала ему, что, по моему профессиональному мнению, она еще слишком слаба и ее не следует никуда перевозить ближайшие два-три дня, – натянуто сказала доктор Ын. – И в любом случае решение принимает семья. Вы хотите этого?

Я посмотрела на Эрика.

– Ты все это организовал ради меня?

– Да, – просиял он и убрал выбившуюся прядь волос мне за ухо, – я хотел лучшего для тебя и твоей мамы. Доктор Фу – лучший. – Он сказал это прямо перед доктором Ын, не обеспокоившись ее чувствами.

И я снова ощутила, будто кровь прилила к голове.

– Эрик, я очень ценю твою заботу, но доктор Ын отлично справляется…

Доктор Ын быстро глянула на меня с благодарностью, и этот взгляд впервые меня заставил увидеть ее как человека.

– Но доктор Фу лучший специалист, – настаивал Эрик.

– Частные клиники намного надежнее, – добавила Линда из-за спины Эрика, откуда подслушивала весь разговор.

– Я бы хотела, чтобы мама осталась здесь, спасибо вам всем, – процедила я.

Линда пожала плечами.

– Говорила же, что она очень упрямая. Пойду проверю, есть ли здесь «Старбакс». – У нее был талант сматываться, как только обстановка накалялась.

Теперь мы с Эриком молча смотрели друг другу в глаза убийственными взглядами. Доктору Фу стало неловко, и он поспешно простился.

– Тебе не нравится мое предложение?

– Ты слишком самоуверен, – медленно произнесла я. – Разве я когда-нибудь упомянула, что хочу перевести маму в частную клинику?

Эрик нахмурился.

– Я вел себя заботливо. Знаешь, как сложно получить консультацию доктора Фу? Он лучший специалист и пришел сегодня сразу, потому что он лично у меня в большом долгу!

– Никто тебя не просил искать нового врача. Мне нравится наш нынешний врач – плохой и с каменным лицом, та самая, которой ты нахамил. Спасибо за услугу!

– Я все еще тут, – напомнила нам доктор Ын.

– Уходите, пожалуйста! – сказали мы хором. Она поспешила ретироваться.

– Что дало тебе повод думать, будто мне понравится, если ты сделаешь подобное без моего разрешения?

– Прости, что пытаюсь делать что-то хорошее для тебя. – Он всплеснул руками. – Я тебя не понимаю, Андреа, – когда речь заходит о твоей работе, ты постоянно говоришь о рейтингах, репутации и о том, что ты в своем деле лучшая, но когда я пытаюсь найти лучшее лечение для твоей матери – твоей матери! – ты отказываешь и прогоняешь моего друга. Где тут ло– гика?

Я прикусила губу. Когда он описал ситуацию, со стороны его позиция показалась разумной.

– Мы не можем себе позволить частную клинику, – сказала я, хотя это была не единственная причина моего раздражения и даже не главная.

Он сразу же перестал хмуриться.

– Из-за этого ты злилась? – Эрик заключил меня в объятия. – Ох, милая, я бы заплатил за все. Я совершенно не возражаю.

Я немного оттаяла, но часть меня все еще бунтовала. Он бы не возражал, а я – да. Судя по тому, что моя кровь все еще кипела, я бы очень даже возражала.

Глава 50

Понедельник, 10 октября

Линда первым же утренним рейсом вернулась домой, чтобы успеть на работу (и, подозреваю, ради Джейсона).

– Я собираюсь расстаться с Анушей, – вдруг сказал Суреш.

– Что? – я вынырнула из своих мыслей.

– Я должен это сделать. Я изменился. Мои чувства к ней изменились. Думаю, что мне нужно… Что-то другое. – Он взял меня за руку.

– Не надо, – тихо сказала я, отстраняясь. – Я не могу… Не могу.

– А я думаю, что можешь, – печально ответил он.

Я покачала головой, встала и пошла в свою спальню.

Я подождала, пока в гостиной погаснет свет. Не уверена, что смогу себя контролировать рядом с ним. Мы как герои его комикса – не должны быть вместе. Слишком похожие, но слишком незнакомые.

Четверг, 13 октября

7:15. Время пришло.

8:20. Только заметила у себя на столе записку от Кай:

Удачи в последнем раунде собеседований на партнера.

Из-за этой записки на меня снова накатила паника и выступил пот, хоть я и облилась антиперспирантом с ног до головы. Хорошо, что захватила с собой две смены одежды.

14:30. Кай позвонила мне, и я пошла в святая святых – на этаж партнеров, в переговорную («Вдохновение»), где старшие партнеры заседали в Совете Партнеров (все, кроме Мона, который еще был в больнице). Увидела, как оттуда выходила Женевьева, – она, заметив меня, улыбнулась как злая ведьма Востока. Я и не знала, что ее рассматривают на позицию. Как это вообще возможно? Она производит младенцев, как кон– вейер.

14:32. Я не должна быть жестокой к другим женщинам. Не должна усложнять жизнь работающих женщин, которые решили рожать одного ребенка за другим. Даже если эта женщина – чудовище, рождающее новых чудовищ.

14:35. Фу, что я за ужасный человек. Ведь мы все сестры. Но все же. Давайте честно: где-то она должна проиграть? Как выходит, что у Женевьевы есть все, о чем я мечтаю в этой жизни? Разве уже не развеян миф о том, что женщина якобы может иметь и семью, и карьеру, разве колода не подтасована против нас? Как вышло, что она замужем, с детьми и карьерой, а я одинока и даже не могу добиться этого единственного приза, что мне светит?

Ладно. Моя очередь.

16:47. Дело сделано. Я вымотана. Хочу водки и спать. Через несколько дней узнаю, есть ли в моей жизни смысл.

Интервью было очень странным. Эван Билсон, управляющий партнер, с которым со времени его переезда в Сингапур десять месяцев назад я поговорила лишь дважды, почему-то не скрывал своей неожиданной враждебности и спросил, почему в этом году я выставила счетов всего на 2210 часов, тогда как в прошлом году их было почти на 2460 часов (рекорд среди старших юристов компании). Он предположил, что я «расслабилась». Когда я парировала, что до конца года еще два месяца, он с надменным видом сказал:

– Ну, а как тогда некоторые ваши коллеги выставляют больше счетов, будучи при этом в команди– ровке?

Мне хотелось закричать: «А, вы говорите о Суреше, будущем зяте Индерджита Сингха?» Но я сдержалась.

– Честно говоря, – ответила я с чувством, – я понятия не имею, как физически возможно отдавать больше времени работе, чем отдаю я.

– Но из-за вас мы чуть не потеряли «Санггух», – напомнил он.

– Я привела Эрика Дэна. Это не самый его крупный бизнес, но все же. И «Чэпел Таун» снова в игре, так что «ВизВэр»…

– Андреа, этого недостаточно, чтобы загладить вину за «Санггух».

После этого интервью, скажем так, отправилось прямиком в унитаз.

Пятница, 14 октября

21:25. Мне нужно работать над документами, но я никак не могу сосредоточиться, и не только потому, что я опрометчиво купила во вьетнамском кафе уцененный салат (и почему я такая смелая, что не боюсь умереть от диареи? Но трусиха, когда дело доходит до личных отношений?).

В моей голове безостановочно пульсировала мысль: если я не могу стать партнером, что тогда делать? Что останется в моей жизни?

В чем тогда был смысл все эти годы питаться дешевой вьетнамской едой и глушить кофе и «Ред Булл» – обычно не одновременно, хотя и такое бывало? И в том, чтобы не брать заслуженный отпуск ради того, чтобы продемонстрировать, насколько я загружена работой, даже когда это не соответствовало действительности? В чем был смысл сидеть, как дура, на работе безвылазно? И что мне это дало, кроме целого шкафа сумок, которые я не успевала носить, и мешков под глазами?

В меня не верил даже мой начальник и покровитель.

Мон не особо верил в концепцию отдыха, не говоря уже об отпуске. Он всегда работал.

Дверь была приоткрыта, так что я проскользнула внутрь, чтобы оглядеться, – мне стало любопытно, ведь я никогда раньше не проводила там дольше пары минут за раз, и всегда заходила лишь для получения рабочих инструкций. Я включила антикварную медную лампу на столе и осторожно села в его кресло, как будто боялась, что он может выскочить из тени и сказать что-нибудь в своем лаконичном стиле, например – бу!

Офис Мона представлял собой образчик минимализма. За его спиной находились полки с книгами от видных деятелей разных сфер юриспруденции, как местных, так и международных. Две картины в рамах были японскими ксилографиями, изображавшими одиноких мужчин за работой. Его стол был демонстративно пуст, не считая пары любимых наград – безвкусных стекляшек, которые должны были сообщить миру о его ценности. Никаких фотографий семьи, ни одной личной вещи, несмотря на то, что именно здесь он проводил большую часть времени и наверняка именно здесь чувствовал себя дома. И дело не в том, что он скрытный. Вид кабинета отражал то, каким он был: женат на работе, все остальное на втором плане. И он любил свою работу.

Мне представилась жуткая картина похорон Мона и как все присутствующие там были нашими коллегами, а что хуже – никто не плакал. Почему-то именно мне поручили сказать надгробную речь о жизни Мона, а я только и смогла, что зачитать список дел, в которых он одержал триумф над своими оппонентами, тем самым осчастливив и обогатив своих клиентов.

Неужели я действительно хотела закончить как он, при этом на работе, которая мне даже не особо-то и нравилась?

Я подумала было спросить Эрика, но знала, что он ответит: что жизнь состоит из компромиссов и что сначала он тоже не хотел заниматься семейным бизнесом, а теперь они вросли друг в друга, и он смог принять свой путь и примириться с тем, что унаследовал.

Часть V
Последний настоящий человек

Глава 51

Суббота, 15 октября

Навестила Мона в больнице. Он спал, что явно хороший знак. Я не придумала, что ему подарить, так что написала в открытке, что «ВизВэр» снова на мази. Усман мне утром сообщил эту новость.

Еще я принесла ему скучнейшую подборку статей от скучнейшего американского эксперта по конституционному праву, чтобы у него под рукой было легкое чтиво.

А теперь я займусь тем, что выправлю курс собственного корабля.

Первое, что мне кажется важным, – это волевым условием перестать пить. Неприятно это признавать, но я пила слишком много. Нужно перестать использовать алкоголь (в таких количествах) и Angry Birds/Candy Crush в качестве успокоительных. Злоупотребление алкоголем и играми на телефоне не дает мне добиться ясности ума, которая так необходима для определения и понимания истинной причины (или причин) моих проблем, ну и их последующего решения, если верить статье, которая мне сегодня попалась на сайте про душевное здоровье.

Ладно, может, и не стоит сваливать мобильные игры в одну кучу с алкоголем. Например, игра Angry Birds развивает навыки решения проблем и зрительно-моторную координацию. Это важно для поддержания мозга в хорошей форме, в отличие от алкоголя, который его только разрушает.

О чем это я. Главное – осознанно завершить отношения с Эриком, о чем я мучительно думала последние несколько ночей, потому что понимаю, насколько он хороший человек и какой безоблачной могла бы быть наша совместная жизнь. Но это была бы жизнь без неожиданностей, открытий и, конечно, без борьбы, а без всего этого жизнь теряет вкус. Выбрать Эрика – это как для русалочки Ариэль навсегда остаться в подводном царстве, а не пытаться понять, как жить с людьми. Выбрать Эрика – это изучать медицину, когда я интересуюсь фармацевтикой, как бы странно ни звучала эта аналогия. Выбрать Эрика – это не выбрать Себя.

Вот так я решила. С ясным взглядом и полной уверенностью. Теперь, определившись насчет Эрика, я почувствовала умиротворение. Впрочем, мне внушала ужас мысль о том, что эти новости еще предстоит ему сообщить.

Мы с ним встретились в «Ле До», в том самым ресторане, где впервые ужинали вдвоем (назвать это «первым свиданием» язык не поворачивается, слишком уж подростковое понятие, которые не применишь к Эрику). Я не позволила ему заехать за мной, чтобы встретиться на месте.

Бутылка винтажного шампанского уже охлаждалась в ведерке, а рядом стояла дюжина красных роз. Эрик потягивал из бокала свое любимое красное бургундское. Я села рядом и отказалась от меню, когда мне его предложили: я не останусь тут надолго.

– Ну, вот мы и здесь, – сказал он.

Я прикусила губу и промолчала; я буквально не могла выговорить ни слова, так сильно сжалась моя че– люсть.

– Кажется, я уже знаю ответ, – сказал Эрик после нескольких минут неловкого молчания. Его тон звучал холодно, а на лице не было никаких эмоций.

Я подвинула к нему коробочку с красивым, излишне роскошным кольцом.

– Прости, Эрик. Я просто… Не могу. Прости меня, пожалуйста. – Я посмотрела на него и отвела взгляд. Слова звучали так пусто в сравнении с тем, как глубоко они его задевали.

Он положил коробочку в карман и чуть грустно улыбнулся.

– Все хорошо. Я понял, что именно ты скажешь, как только ты предложила встретиться в общественном месте. Я тебя знаю.

– Я так хотела согласиться, – сказала я, чувствуя себя все хуже. – Но это было бы большой ошибкой. Ты прекрасный человек, просто не мой. Мне так жаль, Эрик. – Я попыталась вернуть ему книгу Чарльза Бу– ковски.

Он поморщился и подвинул ее обратно ко мне.

– Пожалуйста, оставь ее себе – это подарок. Так будет лучше, правда. Я знал, что так, скорее всего, и будет, когда ты замешкалась с ответом в момент предложения. Когда женщина говорит, что ей нужно подумать над ответом на предложение руки и сердца… Очевидно, шансы невелики.

– Почему же ты тогда согласился подождать?

Он взял меня за руку и сжал ее.

– Наверное, хотел использовать возможность изменить твое решение, переубедить тебя. – Он поднял мою руку к губам и поцеловал, а потом нежно опустил обратно на стол. – Прощай, Андреа.

– Прощай, Эрик.

Мне требовалась вся моя сила воли, чтобы не расплакаться от его расстроенного взгляда. Я встала и ушла, но сначала оплатила счет за наш столик (сумма за его вино и неоткупоренную бутылку шампанского получилась астрономическая). Это не демонстрация силы, но это было правильным поступком.

Глава 52

Суббота, 12 ноября

Сегодня у Валери тот самый день!

Я собиралась с энтузиазмом заключенного, который шел в концлагерь. Эта свадьба обещает быть шикарной, но не заснуть бы там. Подружки Валери – скучнейшие тай-тай, которых настолько одомашнила их предсказуемая жизнь, полная комфорта и роскоши, что теперь эмоции у них вызывало только потребление люксовых товаров или появление на обложке того или иного светского издания. Надежда у меня оставалась лишь на то, что друзья Ральфа Кана окажутся буйными алкоголиками, профессиональными клоунами или же обворожительными интеллектуалами.

Друзья Ральфа…

Кровь отхлынула от лица. Я и забыла, что Эрик Дэн будет на этой свадьбе!

Я поразмыслила, не спрыгнуть ли мне с небоскреба, но потом вернулась в реальность и вздохнула. Я же в какой-то момент все равно его увижу, так что почему бы не сейчас, в культурной обстановке и обществе пятисот персонажей светской хроники. Хотела бы я быть как Чувак из «Большого Лебовски» – с дзеном японского ветерка, наполненного валиумом.

Ко времени прибытия в «Фулертон» я так сильно вспотела, что боялась, как бы пот не был виден на золотистом кружеве моего любимого (да и единственного) вечернего платья «Валентино», винтажного, случайно найденного в бутике лондонского района Челси. Но можно было не переживать, так как внимание от любых пятен пота отвлекало невероятное количество украшений на гостях (а эти воспаленные эго прямо-таки светились в темноте). К тому же освещение было милосердным. Я осушила пару бокалов винтажного шампанского, с сожалением прерывая свой сезон трезвости (точнее, неделю трезвости). Мне сразу стало лучше. Так что ко времени прибытия Линды без спутника (Джейсона приглашали, но он простудился) я уже была в заметно приподнятом настроении. Как обычно, она сияла: ее обтягивающее темно-бордовое платье силуэта «русалка» выгодно оттеняло белизну кожи и иссиня-черные волосы. Сегодня вечером ей не придется танцевать одной, это уж точно.

Она обняла меня, как только увидела, и сказала:

– Слава богу, у меня есть запасной дезодорант. Пойдем со мной.

Я посмотрела на ее сумочку размером с пачку сигарет и спросила:

– Как…

– Лучше не задавай слишком много вопросов, – только и ответила она загадочно.

Через пятнадцать минут она уже привела меня в порядок, а коктейль подходил к концу. Нас проводили к столу, что располагался прямо рядом с невестой. Я мысленно поблагодарила Валери, внимательную несмотря на свою общую легкомысленность; она позаботилась об изменениях в рассадке, чтобы мы с Эриком больше не сидели за одним столом. Но я была в компании Линдочки, так что все не так плохо. За столом я знала только ее да еще двух женщин с девичника Валери, но те были слишком увлечены болтовней со своими партнерами и светской беседой с более важными гостями, чем я.

Кто-то ударил в гонг, и гости стали стекаться к своим столам, украшенным в осенней бело-золотой гамме, с гранеными хрустальными вазами, в которых красовались композиции из белых страусиных перьев, золотых веточек и нежных белых цветов. Я осмотрелась в поиске знакомых лиц и чуть не подпрыгнула, увидев Анушу, которая сидела неподалеку за одним столом с управляющим партнером моей компании, Эваном Билсоном, а также с парой других старших партнеров с супругами. Я и забыла, что нашу компанию приглашали – Ральф же давний клиент. Наверное, Ануша и Эван давно знакомы, может, даже с Лондона. Жалко, что Суреша здесь не было, он же в Джакарте.

Я мрачно думала, что свадьба хуже некуда, как пришел Эрик – он в черном смокинге выглядел сногсшибательно, а за талию он обнимал не кого-нибудь, а Энн, мать Дианы. Они привлекли всеобщее внимание и царственно махали другим гостям на пути к своему столу. Она выглядела прекрасно, но я чуяла, что ее самодовольная улыбка относилась не к платью, а к первому светскому выходу вместе с Эриком Дэном, который раньше скрывал ее существование.

Хоть я и знала, что он будет на свадьбе, но все же при виде Эрика, да еще и вместе с Энн, на меня вдруг нахлынули эмоции. Я ахнула.

– О, милая, – прошептала Линда, крепко схватив меня за руку под столом. Она тоже его увидела.

Я следила глазами за Эриком, как коршун. В какой-то момент они прошли мимо нашего стола, и наши взгляды пересеклись. Я кивнула и сдержанно улыбнулась ему. Но в ответ он лишь еле заметно сжал губы. А потом отвернулся, не меняя выражения лица, как будто меня не заметил, или даже хуже – заметил, но не счел достойной кивка. Как будто я просто незнакомка.

Энн повернулась в мою сторону и посмотрела взглядом ведьмы, проклинающей на вечное отсутствие секса. Могла бы и проявить благодарность, учитывая, как быстро возрос ее статус в его глазах. Эрик Дэн, чьи сдержанность и тщательное соблюдение тайны личной жизни были всем известны, создал максимально грандиозный новостной повод своим явлением в ее обществе, да и еще когда она в таком платье.

«Как в тот вечер, когда он сделал предложение в полной комнате близких друзей и родственников, а ты его потом бросила, как горячую картошку, и унизила», – напомнил мне внутренний голос. Я чувствовала себя все хуже и хуже. Я залпом выпила один за другим два бокала шампанского, а затем сразу же попросила официанта налить мне еще один. Линда попыталась меня остановить, не привлекая излишнего внимания к моему алкоголизму, но она зря беспокоилась – за столом все были заняты налаживанием полезных знакомств, ведь среди наших соседей был замминистра, звезда «Медиакорп» и успешный австрийский предприниматель в сфере высоких технологий лет так сорока, симпатичный и явно заинтересовавшийся Линдой, но та его усердно игнорировала. Прежняя Линда бы поощряла эти знаки внимания и флиртовала, даже если сама не была в нем заинтересована. Кроме Линды, совершенно никого не волновало ни то, что я напиваюсь в стельку, ни то, почему я это делаю… И вдруг я порадовалась, что не знаю никого из гостей.

Когда Валери и Ральф торжественно вошли в зал, приветствуя собравшихся и улыбаясь, я уже прилично опьянела. Ральф был в стильном черном смокинге, который украшал его высокую, но полноватую фигуру. А Валери была в потрясающем платье «Инбал Дрор» золотистого цвета шампанского – раньше я такие видела только на фото – с длинными рукавами, кружевное, расшитое бусинами, с глубоким V-образным декольте, оформленным золотым шнуром, и со смелым разрезом спереди. Стройное и спортивное тело Валери это платье превращало в совершенство. Она сияла от счастья. Сиял даже Ральф – и фигурально, и буквально.

Валери явно заставила его пройти какой-то курс интенсивного лазерного омоложения, потому что он выглядел так, будто его отфотошопили, только в реальной жизни. Он теперь выглядел всего на пару лет старше своего биологического возраста.

Празднества начались со стандартных речей и выступлений, пока гостям подавали ужин. Где-то между четвертым и пятым блюдом, когда люди снова стали передвигаться по залу и заиграла живая музыка, я встала.

– Куда ты? – спросила Линда.

– В туалет, – прошептала я театрально во всеуслышание.

– Я с тобой. – Линда встала и взяла меня за локоть, но я отмахнулась.

– Не стоит, – прошипела я. И потопала в сторону дамской комнаты, в которую, слава богу, не было очереди, и только две женщины, припудривающие свои носики, услышали, как я блевала в унитаз, пытаясь опустошить желудок. Я встала на колени на этот роскошный пол в своем роскошном платье, по лицу текли слезы и сопли, и я так и стояла, жалея себя, пока не заболели колени. Я посмотрела на часы и поняла, что ушла всего пять минут назад. Прекрасно, теперь меня подводит даже собственное тело.

Я открыла дверь кабинки и обнаружила около нее Линду. Она держала большой стакан теплой воды с парой долек лимона.

– Пей, – приказала она. И я выпила.

– И это, – сказала она, протягивая мне таблетку. Линда поморщилась, увидев, что я не спешу ее взять. – Поверь мне, это тебя избавит от тошноты, и с алкоголем ее можно сочетать. Это мне спасало жизнь в Каннах.

Я приняла таблетку, запив стаканом воды из-под крана. Не стоит спорить со знатоками.

– Еще немного, и ты испортишь вечер, устроив безобразную сцену. Ты прекратишь на сегодня пить алкоголь или нет? – сказала она строго.

– Да, – тихо согласилась я.

– Обещай мне, – Линда может выглядеть весьма устрашающе, когда возвышается над тобой сантиметров на двадцать благодаря комбинации первосортных генов и огромных каблуков.

– Да, – пискнула я.

– Ладно. – Она расслабилась и снова переключилась в режим подруги. – Теперь я пойду на свое место. А ты подождешь две минуты, поправишь пока макияж и волосы, а потом тоже вернешься к столу, tu comprends[42]42
  Тебе понятно? (фр.) – Прим. ред.


[Закрыть]?

Я кивнула.

Но вечер для меня явно не задался. Когда я направлялась обратно в банкетный зал, на кого же я наткнулась? На Эвана – в возрасте, с вытянутым лицом и очень, очень женатого, да еще и с детьми. В укромном уголке он страстно обнимался… с Анушей!

– Аааах! – вскрикнула я.

– Аааах! – вскрикнула Ануша, отталкивая Эвана как прокаженного. Но Эван был сложен как регбист, так что он от этого едва покачнулся. Он посмотрел на меня затуманенным взглядом – и рыгнул.

Я убежала. Этот вечер катился прямиком в ад. Что может быть хуже?

Оказывается, кое-что может. Ануша зажала меня в угол после подачи восьмого блюда, и рядом не было ни Эвана, ни бедного обманутого Суреша.

– Нам надо поговорить, – прошипела она мне в ухо после того, как с улыбкой поприветствовала всех за столом. Затем она вывела меня наружу, закурила и предложила мне сигарету, которую я взяла.

– Итак, ты видела, как мы с Эваном… Э-э-э, уединились только что, – Ануша сразу перешла к делу.

– Да, – сказала я. Алкоголь помогал мне держаться. После того странного зрелища я перестала обращать внимание на многозначительные взгляды Линды и опрокинула один за другим два бокала белого.

– Думаю, ты понимаешь, что находишься у меня в долгу. Великая Андреа Тан. Я о тебе так много слышала от своего жениха. Не могу сказать, что я прониклась, особенно после рассказа Суреша о вашем поцелуе в самолете после Люксембурга. Он мне поведал перед отъездом в Джакарту.

– О? – спокойно отозвалась я, не поправляя ее в том, что это скорее было соприкосновение губ, чем полноценный поцелуй. Я сейчас была спокойна как удав. Она меня совершенно не пугала. Тут-то я и поняла, что Линда мне дала что-то феноменальное. Я мысленно сделала заметку на будущее – попросить у нее еще этих таблеточек, как только закончится этот кошмарный вечер.

– Не притворяйся скромницей. – Ануша прищурилась, затоптав туфелькой сигарету, а заодно и пару моих пальцев. Я чувствовала это будто издалека, с недосягаемого облачка дзена. Я улыбнулась ей и увидела, как в ее глазах впервые мелькнули сомнения.

– Чего ты хочешь? – спросила я спокойно.

Она улыбнулась своей фирменной улыбкой анаконды.

– То, что там случилось… Это просто пьяная ошибка. Я хочу, чтобы ты оставила это в секрете, если, конечно, не хочешь вылететь с работы.

– Чушь. Как давно это у вас продолжается? – спросила я. Первый раз ни с чем не перепутаешь, а эти двое орудовали языками уверенно и знакомо.

– Не твое собачье дело, – ее обиженный тон подтвердил мою правоту. – Ты первая поцеловала Суреша, и теперь он с катушек съехал. Я просто восстанавливаю справедливость.

Я понятия не имела, о чем она толкует, так что лишь подняла бровь в стиле Линды. Мне было жаль Суреша, чья невеста пустилась в странные приключения ради мести.

Она подтвердила мои подозрения.

– Я сказала Эвану, что предпочла бы, чтобы тебя не делали в этом году партнером, и что мой папочка бы согласился, стоит мне его спросить. Просто небольшое напоминание, чтобы ты знала свое место. Маленькое предупреждение. В следующий раз тебя отправят в долгосрочную командировку в Мьянму. Я слышала, там много симпатичных насильников – как раз ведь в твоем вкусе, да? – Она ухмыльнулась. – И как знать, если будешь себя хорошо вести, то через годик-другой, может… Снова получишь возможность стать партнером. Если будешь умницей. И держись подальше от Суреша – он мой.

Так он с ней не расстался, несмотря на все эффектные жесты. Почему-то это открытие меня задело больше, чем можно было ожидать.

– Так, давай проясним: ты трахаешься с женатым мужиком, который тебе в отцы годится, только ради возможности отомстить мне? Какое жалкое поведение. Да еще и антифеминистское.

– Я всегда добиваюсь своего, – ответила она, хотя маска уверенности стала с нее сползать. Теперь я поняла, что партнерство было вторично – главным образом она подцепила Эвана, чтобы сделать больно Сурешу и мне. Она думала, что у меня в жизни ничего нет, кроме карьеры. И она не так далека от истины – раньше так и было, и некогда карьера действительно была всей моей жизнью, но теперь это не так. Может, это на меня лекарства влияли, а может, магия любви пары Гомес-Кан, но я вдруг поняла, что моя работа – ужасная, высасывающая душу работа, за которую мне платили деньги, которые я тратила на совершенно ненужные вещи, – по большому счету не имеет никакого смысла. И я так устала, что решения других людей диктуют ход моей жизни.

– Катись ты к черту со своим партнерством, со всей компанией. Скажи Эвану, что ему не стоит утруждаться – я сама увольняюсь, прямо сейчас. – Я громко рыгнула, как настоящая леди. – Мое заявление будет у него на столе в понедельник, и кстати, скажи Эвану, что оставшиеся три месяца мне засчитают заочно, как оплачиваемый отпуск, усекла? И не беспокойся, – я пристально посмотрела ей в глаза, впервые за долгое время чувствуя себя трезвой и контролирующей свою жизнь, – у меня есть гораздо более важные вопросы, чем то, чей вялый стручок ты теребишь. Я сохраню ваш с Эваном чертов секрет. Ты мне отвратительна, знаешь? Мне жаль Суреша, но больше всех мне жаль тебя. – Я затушила сигарету прямо о ее дорогущий клатч, и она взвизгнула. – Желаю тебе отлично прожить свою заурядную жизнь, Ануша.

Я поковыляла прочь со всем достоинством, что только могла изобразить. Пьяная походка – это сложное искусство.

Я рассказала Линде о случившемся (друг от друга у нас нет секретов, и ей можно верить – она никому не расскажет, ну разве что Джейсону, но уж Джейсон точно больше никому). На новость об измене Ануши она не отреагировала («Этим отношениям все равно кранты», как она объяснила). Она поздравила меня с тем, что я наконец освободилась от корпоративных кандалов, и спросила, чем я теперь займусь. Я осознала, что не знаю. Несмотря на то, как много я ругалась и жаловалась на свою работу, некоторые ее аспекты мне нравились – например, щедрая зарплата. Но последние два года я работала без передышки, так как рвалась к позиции партнера, а теперь я плыву по течению. Я знала только одно – что мне необходим перерыв от работы и корпораций, а это значило, что я не буду подрабатывать или сразу искать новую работу, а буду просто «отдыхать» или «развлекаться в свое удовольствие», что бы это ни значило. Но я остро сознавала, что мои новые хобби должны быть дешевыми, потому что у меня есть невыплаченная ипотека и ограниченные сбережения. Может, научиться вязать? Или пойти в церковный хор?

Проблема в том, что все придуманные мной занятия, не требующие финансовых вложений, казались такими… Такими… Скучными.

Валери и Ральф стали обходить гостей в зале, приветствуя их. Когда они наконец дошли до нашего стола, она обещала до конца вечера выбежать со мной на сигаретку. И действительно, как только подали десерт, Валери дотронулась до моего плеча, и мы смогли пробиться через поздравляющих ее гостей на улицу, на то самое место, где мы ругались с Анушей. Я быстро сообщила ей последние новости (Валери можно доверять).

– Это судьба, – с чувством сказала Валери. Она схватила меня за голые плечи. – Дорогая моя, это шанс. У тебя же нет работы.

– Да.

– И никакой личной жизни.

– Ага.

– Нечего терять.

– Спасибо, – саркастично отозвалась я.

– Ты знаешь, о чем я, – она нетерпеливо взмахнула рукой, – так сконцентрируйся на том, что действительно важно в моих словах: живи своей жизнью. Займись гольфом! Иди в новый книжный клуб! Скажи Сурешу о своих чувствах! Жизнь никого не ждет! Лови момент!

– Ясно, – слова Валери меня тронули. Хоть она и щедро пересыпала все банальностями, по крайней мере, они были в тему. От нахлынувших эмоций я обняла ее. – Поздравляю тебя, детка. Ты заслуживаешь всего счастья в этом мире. Ты отличная подруга, знаешь? – У меня в глазах вдруг защипало от слез.