Текст книги "Непрощенный"

Глава 15. Королева червей

Лилит

Три дня

Во время обеда на следующий день Лилит, Жан и Луис встретились в музыкальном классе.

Он наконец освободился, так как «Придуманные обиды» были заняты на встрече королевского двора выпускного. Лилит прошла мимо их стола в центре столовой, прихватив сэндвич, и заметила свободное место, где должен был находиться Кэм. Его не было и в классной комнате, и на поэзии этим утром, и Лилит пыталась не гадать почему.

– Привет, Луис. – Ей удалось улыбнуться барабанщику в его синей футболке и перчатках без пальцев.

– Ола, – сказал Луис, сыграв частую дробь. Он играл все лучше. И был очень хорош.

– Прозвучало круто, – сказала Лилит.

Луис широко улыбнулся.

– Круто – мое второе имя.

Битва должна была состояться через три ночи. У них снова остался один гитарист – и они плохо сыгрались, но Лилит не собиралась сдаваться. Она найдет способ хорошо провести выступление.

– Я так понимаю, мы не ждем Кэма, – спросил Жан, с сочувствием глядя на нее. Он снял верхний синтезатор Moog и накручивал винты внутри.

– Нет, – вздохнула Лилит. – Тут только мы.

Она устала и была измождена. Ей было тошно со вчерашнего дня, когда она села в автобус и почувствовала, что все смотрят на нее. Сначала она достаточно наивно решила, что люди внезапно замечают ее, потому что слышали, что она победила в конкурсе текстов песен. Но никто ничего не сказал Лилит про «Четырех всадников» и их выступление с ее песней на выпускном.

Вместо этого ужасные новости о Кэме совершенно затмили хорошие новости Лилит. Теперь уже вся школа превратилась в жужжащий рой учеников, распространяющих все ту же уродливую историю. Последняя девушка, с которой встречался Кэм, девушка, влюбленная в него, покончила с собой, когда они расстались.

Лилит знала, что у Кэма были другие девушки. Но эта последняя история…

Самоубийство.

– Это отстой, – сказал Жан. – То есть «Месть» будет классной, но без Кэма…

Лилит знала, о чем он думает. Кэм был отличным музыкантом. Он был харизматичен на сцене. Он привносил в группу что-то особенное. «Месть» без него ослабнет.

К тому же он действительно хотел быть частью группы. Она знала это, потому что он звонил ей домой семь раз прошлым вечером.

– Не отвечай… – сказала она Брюсу на секунду позже, чем надо было.

– Алло? – сказал Брюс, а потом протянул телефон Лилит, одними губами проговоривая. – Это Кэм.

Лилит быстро нацарапала записку и протянула ее Брюсу.

– Прости, Кэм, – сказал Брюс. – Она говорит, что ты номером ошибся.

Лилит беззвучно приказала Брюсу быстро повесить трубку и застонала, когда он это сделал.

– Спасибо.

– Почему ты не хочешь говорить с Кэмом? – спросил Брюс. – Что случилось?

– Это долгая история, – ответила Лилит брату. – Расскажу тебе, когда повзрослеешь.

– Но мне он нравится, – сказал Брюс.

Лилит нахмурилась.

– Знаю. Просто больше не бери трубку.

Скорее всего, Кэм звонил больше семи раз, но семь – лимит ее матери. После этого она отключила телефон. И в последовавшей тишине сердце Лилит начало болеть. Она не хотела подпускать его так близко, чтобы он мог сделать ей больно, но вот она, раненая, пораженная и желающая, чтобы он все исправил.

Ей придется снова присматривать за собой, ничего ни от кого не ожидая, защищаясь от боли.

Теперь Жан убрал отвертку, потер подбородок и внимательно посмотрел на Лилит.

– Ты же не хочешь сказать, что веришь в эти слухи? Кэм хороший парень. Ты ведь это знаешь.

– Я не хочу об этом говорить. – Лилит села, прислонившись к стене между двумя гигантскими ксилофонами. Она достала свой блокнот и пролистала его.

– Что ты делаешь? – спросил Жан.

– Подправлю припев «Блюза кого-то другого», прежде чем мы начнем репетировать, – сказала Лилит.

– Стой, это означает, что мы не распадаемся? – Луис громко выдохнул с облегчением.

– Конечно, нет, – ответила Лилит, вставая и хватая свою гитару.

Лилит нужно было сохранить не только группу. Еще и дружбу с Жаном и Луисом. В отличие от Кэма, эти парни были простыми. Они не завладевали ее сердцем в опасном смысле. Но то, что они сделали – показали ей ее место, – было важно для Лилит, и она не собиралась сдаваться.

– Давайте это сделаем.

– Вот о чем я и говорю, – сказал Жан и подключил свой синтезатор к сети.

– Черт, да! – сказал Луис, готовя свои барабанные палочки.

– Два, три, четыре, – отсчитала Лилит и внутри нее зашевелилась новая уверенность, когда «Месть» начала играть.

* * *

– Вот ты где. – Миссис Ричардс перехватила Лилит, когда та уходила от шкафчика после школы. – Мне нужно, чтобы ты сделала мне одолжение.

Ее очки были испачканы, и она казалась вымотанной. Лилит знала, что учительница посвящала много времени выпускному, стараясь убедиться, что комитет принимает экологически правильные решения по поводу танцев.

– Конечно, – сказал Лилит. После того как она извинилась перед миссис Ричардс и вняла ее совету по поводу диеты Брюса, они стали лучше ладить.

– Хлоя Кинг сегодня отправилась домой из-за болезни, – сказала миссис Ричардс. – Мне нужно, чтобы кто-нибудь отнес ей домашнюю работу.

– Я не дружу с Хлоей, – сказала Лилит. – Я даже не знаю, где она живет. Разве не могут Джун, Тереза или кто-нибудь еще это сделать?

Миссис Ричардс тоскливо улыбнулась.

– Последняя встреча выпускного двора! Более того, я думала, ты начинаешь все с новой страницы. – Она вложила Лилит в руки стопку папок. Домашний адрес Хлои был написан на зеленом стикере сверху. – Ты действительно выручишь меня. Не хочется, чтобы умная ученица отставала.

Так что Лилит села на автобус для богатых детей, в основном пустой, потому что старшеклассники, живущие в районе Хлои, ездили на своих машинах.

Она смотрела на дорожные знаки, пока автобус вилял по богатому району, высаживая детей у больших новых домов, стоящих на огромных, ухоженных лужайках. Лилит увидела, как один из первокурсников вошел в дом со знаком «Продается» на газоне, – и задумалась, куда переезжает его семья.

Лилит представила, как они пакуют вещи, забираются в роскошную машину и несутся по шоссе, покидая Кроссроудс. Этой фантазии хватило, чтобы вызвать ее зависть. Мысль о побеге всегда жила в голове Лилит.

Вскоре они повернули на Мепл-лейн, и Лилит еще раз проверила адрес Хлои. Она встала, чтобы выйти из автобуса перед огромным белым особняком в тюдоровском стиле, окруженным рвом, полным карпов кои.

Конечно же, Хлоя жила именно в таком доме.

Когда Лилит позвонила в дверь, кто-то открыл ей, опустив электрический мост через ров с рыбками.

На другой стороне рва домработница распахнула дверь в блестящее мраморное фойе.

– Могу я вам помочь? – спросила она.

– Я пришла, чтобы отдать домашнее задание Хлои, – сказала Лилит, удивившись тому, как ее голос отскакивал от стен. В фойе была потрясающая акустика. Она передала папки домработнице, страстно желая вернуться в кампус, где у нее была назначена встреча с Жаном и Луисом.

– Это Лилит? – голос Хлои донесся откуда-то сверху. – Отправь ее наверх.

Прежде чем Лилит успела поспорить, домработница провела ее внутрь и закрыла дверь.

– Ботинки, – сказала домработница, указывая на армейские ботинки Лилит и белую мраморную подставку для обуви рядом с дверью.

Лилит вздохнула и развязала шнурки, а потом сбросила ботинки.

Дом пахнул лимоном. Вся мебель выглядела массивной, и все вокруг было разных оттенков белого. Огромный белый кабинетный рояль стоял на ковре из шерсти альпака в центре гостиной. Механизм проигрывал Баха.

Домработница провела Лилит наверх по белой мраморной лестнице. Оставив Лилит у белой двери комнаты Хлои и передав ей обратно папки, она вскинула бровь, словно говоря: «Удачи, она сегодня в “прекрасном” настроении».

Лилит тихо постучала в дверь.

– Заходите, – мягко ответил голос.

Лилит заглянула в комнату. Хлоя лежала на боку, отвернувшись от Лилит и глядя в окно с белыми занавесками. Ее спальня совсем не была похожа на то, что ожидала увидеть Лилит. Она выглядела точно так же, как гостиная: слишком большая кровать с четырьмя столбиками, белые кашемировые покрывала на постели и стулья у окна, с потолка свисает дорогая хрустальная люстра.

Спальня Хлои заставила Лилит с большей любовью подумать об ее собственной, с двойной кроватью и дешевым письменным столом, не сочетающимися лампами, которые мама раздобыла на гаражной распродаже. У Лилит было три постера «Четырех всадников», по одному из всех последних альбомов. Она использовала место над столом, чтобы крепить слова, для которых она хотела подобрать мелодию и фразы любимых музыкантов.

Единственной вещью на стене Хлои была платиновая табличка в белой рамке с надписью «Награждаются “Придуманные обиды” за будущие продажи. Счастливого Рождества. Люблю, папа».

Лилит знала, что у Хлои много увлечений – не только ее группа, но также выпускной двор, команда бинго, ее кампании ученического совета. Было странно не видеть ни намека на них в месте, где она проводила большую часть времени. Словно ее интересы были начисто смыты дорогим дизайнером интерьеров. Из-за этого Лилит стало жаль Хлою Кинг.

Хлоя хлюпнула носом и потянулась к коробке с салфетками на ночном столике.

– Мне жаль, что ты заболела, – сказала Лилит. Она положила папки на белый комод Хлои. – Я принесла твою домашку. Думаешь, тебе станет лучше к выпускному?

– Я не болею, – сказала Хлоя. – Я взяла отгул по причине ментального нездоровья.

Она повернулась лицом к Лилит, ее кожа была пятнистой после рыданий.

– Я не думала, что снова захочу тебя увидеть после того, что ты сегодня мне сделала, но теперь, когда ты тут, думаю, ты могла бы меня развлечь.

– О чем ты? Что я сделала сегодня? – спросила Лилит, облокачиваясь о дверной проход. – Я даже не видела тебя.

– Я слышала, как твоя группа репетировала в обед, – сказала Хлоя. – Я просто проходила мимо после встречи выпускного двора, но потом услышала вас через дверь и не могла не послушать.

Всхлип сотряс ее плечи.

– Вы не должны были стать соперниками.

– О, – произнесла Лилит и сделала шаг к Хлое, – так моя группа обидела тебя тем, что она хорошая?

– Ты знаешь, как на меня давят, чтобы я победила? – застонала Хлоя, садясь в кровати. – Все думают, что я идеальная. Я не могу их подвести. – Она заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть. – Более того, папа выступает спонсором всего этого, так что будет еще хуже не победить.

– Слушай, – сказала Лилит. – Я никогда не слышала твоих песен. Но вроде как сотни людей приходят на все твои концерты. Я все время слышу, как ребята говорят об этом на следующий день.

– Это потому что они меня боятся, – выпалила Хлоя, а потом словно была потрясена сказанным. Она закрыла лицо одеялом. – Даже моя собственная группа боится меня.

– Как бы то ни было, многие люди в Трамбулле и меня не любят, – сказала Лилит, хотя Хлоя, которая годами подчеркивала недостатки Лилит, знала это лучше всех.

– Ага, – признала Хлоя, выглядывая из-под одеяла. – Но это ж тебя не волнует? То есть у тебя еще столько всяких дел. Ты слишком сосредоточена на своей музыке, чтобы заботиться о популярности. Знаешь, сколько свободного времени у меня было бы, если бы мне не приходилось постоянно поддерживать свой социальный статус?

Лилит, бывало, жаловалась на нехватку друзей, но, будучи одиночкой так долго, она стала действительно сильным автором песен. Теперь, имея компанию друзей, Лилит владела лучшим из обоих миров.

Внезапно ей стало еще больше жаль Хлою.

– «Поддерживаю свой социальный статус» – отличное название для песни, – сказала Лилит и заметила гитару Хлои в шкафу. Она подошла и взяла ее. – Мы могли бы написать ее вместе, сейчас.

– Не нужно напоминать мне о твоих потрясающих авторских навыках, – фыркнула Хлоя. – Дай гитару.

Лилит отдала, и Хлоя благодарно улыбнулась. Почему-то сесть на кровать Хлои теперь казалось правильным решением. Лилит опустилась на матрас, пораженная его роскошной мягкостью.

– Послушай, – сказала Хлоя и начала водить пальцами по струнам. Вскоре она запела: – Богатая стерва, богатая стерва…

Закончив, Хлоя подняла взгляд на Лилит:

– Вот что мы поем на выпускном. Это отстой, да?

– Нет, – ответила Лилит. – Просто… – Она на мгновение задумалась. – Ты поешь ее с точки зрения кого-то, кто смотрит на твою жизнь и завидует. Что, если бы ты спела ее со своей точки зрения и вложила бы в нее собственные чувства? Вроде как больно чувствовать, что остальной мир тебя не знает.

– Это и правда больно, – тихо сказала Хлоя. – Вообще-то это неплохая идея.

– Попробуй еще раз.

Хлоя попробовала. Она играла на гитаре, закрыв глаза, и спела песню иначе, с такими эмоциями, что снова заплакала к концу. Лилит была поражена, обнаружив, что и на ее глаза навернулись слезы.

Когда она сыграла последний аккорд, Лилит зааплодировала с искренним энтузиазмом.

– Да! Это было потрясающе.

– Ага, – согласилась Хлоя. – Так и было. – Она отложила гитару на кровать, потянулась за блеском для губ, нанесла его и предложила Лилит. – Мы завтра вечером отправляемся на шоу к Алфи. Ты должна прийти.

Хлоя никогда никуда раньше не приглашала Лилит. Одно дело вести этот странный личный разговор в комнате Хлои. Но показаться на публике – и не вести себя так, словно они ненавидят друг друга?

– Ты больше не переживаешь, что на меня повлияет твоя музыка?

– Ой, заткнись. – Хлоя замахнулась на Лилит подушкой. – И спасибо.

– За что? – спросила Лилит.

– За то, что помогла мне с песней. Я бы не сделала то же самое для тебя, – сказала Хлоя с удивительной искренностью. – Но я ценю это.

Лилит несколько секунд подождала второго удара – чтобы Хлоя, например, сказала, что шутит, и достала вебкамеру, с помощью которой подшутила на Лилит, но этого не произошло. Хлоя просто вела себя как обычный человек и Лилит поняла, к своему удивлению, что не так уж и плохо проводить с ней время.

– Может, увидимся там, – сказала Лилит, а потом направилась к двери спальни. Краем глаза она увидела, что Хлоя улыбается.

– Стой, – сказала Хлоя. – Есть еще кое-что.

– А? – переспросила Лилит от двери.

– Вчера утром я встретилась с Дином под трибунами.

Дин… Дин… Лилит порылась в голове, чтобы вспомнить, кто это, а потом до нее дошло, что это имя бойфренда-спортсмена Хлои.

– Не смотри на меня так, все было невинно, – сказала Хлоя. – Мы репетировали первый танец на выпускном.

– Конечно, – усмехнулась Лилит. Никто не проводил время под трибунами, чтобы репетировать что-то, кроме поцелуев.

– В любом случае, – сказала Хлоя, – я услышала голоса. Кэм разговаривал с интерном моего папы, Люком. Они спорили. Из-за тебя.

Лилит старалась контролировать свое лицо, чтобы не показать удивления.

– Меня? А что такое?

– Я не услышала все подробности, – сказала Хлоя. – Дин занимал почти все мое внимание, но я услышала, как они упоминали… пари.

И тут мать Хлои заглянула в комнату.

– Хлоя, тебе нужно отдохнуть.

– Мы почти закончили, мама, – сказала Хлоя, ослепительно улыбаясь, пока ее мама не исчезла, даже не удостоив Лилит взглядом.

– Какое пари? – спросила Лилит.

Хлоя наклонилась, сидя на кровати.

– Я точно не поняла, но в целом Кэм говорил, что смог бы увезти тебя с собой после выпускного. И что если он не сможет, то останется в долгу у Люка. Навсегда.

Лилит нервно рассмеялась.

– Это кажется немного натянутым.

Хлоя пожала плечами.

– Я лишь посланник.

– В долгу у Люка? – повторила Лилит. – Как это вообще сработает?

– Судя по всему, мы многого не знаем про этих фриков, – сказала Хлоя, скорчив рожицу.

Лилит постаралась придумать, почему бы Люк с Кэмом вообще стали проводить время вместе, уже не говоря о пари из-за нее. Они друг друга ненавидели. Врала ли Хлоя? В обычное время это стало бы первым же предположением Лилит, но Хлоя казалась более открытой и менее склонной к интригам, чем когда-либо.

Почти казалось, что она говорит правду.

– Должно быть, нам не хватает какой-то информации, – сказала Лилит, пытаясь притвориться, что не почувствовала внезапной тревоги. – Возможно, Кэм задолжал Люку денег или типа того.

– Не думаю, – ответила Хлоя. – Эти парни говорили так, словно дело не в деньгах. Их даже словно бы не заботила жизнь или смерть.

Она уставилась на Лилит.

– Их заботила лишь ты.

Глава 16. Опасные дни

Кэм

Два дня

На уроке поэзии на следующий день Кэм пытался встретиться глазами с Лилит. Из-за своего отстранения он не видел ее почти два дня. Теперь, видя ее, пишущую в блокноте, погруженную в другой мир, он сходил с ума от желания. Ему ужасно хотелось развязать шарф на ее шее и поцеловать бледную кожу под ним.

Кэм попытался передать ей записку, умоляя встретиться с ним после занятий. Когда она столкнула записку со стола неразвернутой, он постарался передать еще одно сообщение, даже не позаботившись свернуть его, хотя теперь его содержание было доступным для всех.

«Пожалуйста, просто поговори со мной».

Но Лилит отказывалась читать его.

Парень по имени Райан Бэнг закончил чтение своей экспериментальной сестины, и мистер Дэвидсон начал хлопать.

– Вот такую поэму хочет опубликовать New Yorker! – с жаром сказал учитель.

Однако Кэм едва слушал. Хотел бы он отрицать слухи, которые распространил Люк, но он не мог врать Лилит. Проблема заключалась в том, что он не знал, как рассказать ей правду.

В передней части класса мистер Дэвидсон посмотрел на свои записи.

– Кэмерон, ты следующий.

– Следующий в чем? – спросил Кэм, наконец обращая на него внимание.

– В выполнении задания? В выборе стихотворения, которое четко выражает тему?.. Земля вызывает Кэмерона.

Должно быть, мистер Дэвидсон заметил пустой взгляд Кэма.

– Думаю, ты выберешь что-то о смерти, как обычно? Давай, встань перед классом и начинай рассказывать свою тему.

Кэм ничего не приготовил, но он был в мире уже достаточно долго, чтобы встретить некоторых гениальных поэтов, и сейчас ему как раз вспомнился один из них.

Кэм специально прошел мимо Лилит, направляясь к доске. Он хотел задеть ее руку на ходу, но ей бы это не понравилось. Поэтому он просто постучал пальцами по ее парте, надеясь привлечь к себе внимание.

Это сработало. Лилит подняла взгляд, когда Кэм встал перед классом и объявил:

– Моя тема – любовь.

Класс застонал, но он не обратил на это внимание. Когда Кэм влюбился в Лилит в Ханаане, Соломон еще не был королем израильтян. Он был всего лишь парнем восемнадцати лет, едва полюбившим девушку из соседней деревни.

Кэм и Соломон встретились в палатке бедуинов однажды ночью. Оба путешествовали в разных направлениях. Они всего один раз разделили трапезу, но Соломон прочитал Кэму красивые слова, которые позже станут знаменитой «Песнью песней».

Сейчас же Кэм, глядя на Лилит, принялся читать «Песнь» наизусть. Когда он добрался до любимой части, то перешел с английского на оригинальный язык стихотворения, древний иврит.

– Поднимись, любовь моя, моя красавица, и пойдем, – сказал он.

За своим столом Лилит уронила ручку. Она уставилась на него, раскрыв рот, а ее лицо было призрачно-бледным. Хотел бы он знать, что она чувствует. Вспомнила ли она что-нибудь?

К тому времени, как Кэм добрался до конца поэмы, прозвенел звонок. Классная комната погрузилась в хаос, когда ученики сорвались со своих мест.

– Вы это слышали? – спросила девушка с розоватыми щеками и огромным красным рюкзаком у своей подруги, проходя мимо. – Он переключился на тарабарщину, когда забыл строчку.

Ее подруга фыркнула.

– Он кажется таким старым, что у него может быть Альцгеймер.

– Хорошая работа, – сказал мистер Дэвидсон. – Это одно из моих самых любимых стихотворений. И ты знаешь иврит!

– Да, спасибо, – сказал Кэм, выбираясь из класса и мчась за Лилит. Он заметил ее в конце коридора, разговаривающей с Жаном и Луисом. Они смотрели на постер, приклеенный к двери класса.

– Лилит! Жан! Луис! Подождите, – позвал Кэм, но когда он протолкнулся через толпу учеников, пытаясь добраться до конца коридора, Лилит и парни уже завернули за угол и исчезли.

Кэм вздохнул. Он не мог передохнуть. А теперь он снова, возможно, не увидит ее весь день.

Он уставился на постер, который она изучала.

«Вы готовы оторваться?»

Он раньше его видел. Постер рекламировал тот же концерт, на который Кэм пытался пригласить Лилит в первый день в школе. «Придуманные обиды» выступали на разогреве для местной группы «Ну такое». Концерт должен был состояться этой ночью в недешевом кофешопе в нескольких милях отсюда.

Планировала ли Лилит отправиться на шоу? Она ненавидела Хлою Кинг. Как и Кэм, кстати. Но на тот случай, если Лилит пойдет, чтобы оценить соперников, Кэм будет там.

* * *

Когда тем вечером село солнце, Роланд, Кэм и Арриана пересекли газон и вышли на Хай Мидоу Роуд, заставляя машины объезжать их. Кэм глубоко погрузился в раздумья. Он едва замечал визжащие шины и ревущие гудки.

– Не знаю, как мы умудрились так долго находиться в «Мече и Кресте», – сказал Роланд, когда один из водителей обругал его. – Я не могу дождаться, когда меня выкинут из всех этих ужасных смертных старших школ.

– Уйдите с дороги! – крикнула женщина поверх гудков.

– Вы знали, что почти все машинные гудки настроены на фа минор? – спросила Арриана. – Вот почему нужно всегда слушать музыку в тональности ля, когда едешь в городе. Или петь песню в тональности ля.

– Она добросердечная женщина, она изучает зло все время, – пропел Роланд.

– Еще раз, куда мы идем? – спросила Арриана.

– Кофешоп под названием «У Алфи», – ответил Кэм, отвлекшись. В его мыслях была Лилит. Ему нужно было помириться с ней сегодня вечером, чтобы его план сработал.

– И зачем еще раз? – Арриана похлопала Кэма по животу. – Кэмми голоден? Хочет пирог с посыпкой? Тебе, возможно, лучше проследить, сколько углеводов ты поглощаешь. Они вообще делают смокинги твоего размера? Кстати, напомнило: ты уже позвал Лилит на выпускной?

– Еще нет, – ответил Кэм. – Еще нет. Мне понадобится ваша помощь сегодня вечером, – сказал он друзьям, когда они завернули за угол и подошли к кафе. – Не забудьте про план.

– Да, точно, секретный план! – сказала Арриана, останавливаясь, чтобы открыть помаду. – Мне нравятся секреты. Почти так же, как планы. Заставь нас поработать, босс.

Кэм зашел в кофешоп и придержал дверь для друзей. Вход был забит полками с разной мелочью и безделушками: маленькие металлические деревца для украшений, чашки для кофе, разрисованные низкосортными слоганами, – все для того, чтобы освободить место маленькой сцене, установленной в задней части кафе.

Стены были зеркальными, поэтому Кэм пытался почти никуда не смотреть. Он не смог бы вынести отражения своей нынешней внешности. Несомненно, он был уродлив.

– Давай, я хочу мокко, – сказала Арриана, взяв Кэма за руку и протаскивая его сквозь узкий проход между двух полок, чтобы присоединиться к аудитории.

Здесь была примерно сотня ребят, большинство из которых Кэм знал по Трамбуллу. Это были в основном популярные в школе личности, и большая часть голов повернулась, когда падшие ангелы поднялись на сцену.

Кэм и Роланд были единственными парнями, одетыми не в поло и чинос. Арриана не походила на остальных девушек. Кэм видел, как дюжина старшеклассников смотрели на нее оценивающе.

– Боже, парни, – сказала она. – Оставьте на мне трусы, ладно?

Потом она наклонилась к Кэму и прошептала:

– На мне нет трусов!

Роланд отошел, чтобы достать им напитки, в то время как Кэм и Арриана заняли места за одним из высоких столиков у окна.

– Это ужасно, – сказала Арриана, оглядывая снобскую толпу учеников. – Не могу поверить, что ты прожил здесь две недели. И все ради Лилит. Можно подумать, что она тебе нравится или типа того.

– Типа того. – И тогда Кэм заметил ее. – Вон там. – Он показал на другой конец комнаты.

Лилит сидела в третьем ряду с Жаном Ра, его подружкой Кими и Луисом. Карен Уолкер присоединилась к ним, после того как закончила настраивать гитару Хлои.

Лилит приоделась. На губах ее светился блеск, а короткое бархатное платье было черным, как уголь, волнующе контрастируя с ее ярко-рыжими волосами.

– Думаю, я начинаю понимать твою верность, – сказала Арриана и присвистнула: – Девушка-то красивая.

Кэм, конечно, соглашался, что Лилит выглядела прекрасно, но она не казалась такой светящейся, как тогда в боулинге. В тот день Кэм почувствовал себя ближе всего к ней, прямо перед тем, как Люцифер распространил слух о самоубийстве девушки. Сегодня вечером грусть смягчила черты Лилит, и Кэм знал, что это из-за него.

– О чем мы говорим? – спросил Роланд, поставив три чашки кофе перед Кэмом и Аррианой.

– Внимание: горячая штучка, – сказала Арриана и кивнула в направлении Лилит.

– В ней что-то есть, даже спустя все эти годы. – Роланд повернулся к Кэму. – Какова твоя стратегия, старик?

– Стратегии еще нет, – признался Кэм, наблюдая, как Луис рассказывает Лилит какую-то шутку, которую сам Кэм хотел бы услышать. – Надеюсь, мне что-нибудь придет в голову.

– В общем-то, – сказал Арриана, попивая кофе, – он попал.

Потом зрители зааплодировали, и Кэм увидел, как Хлоя Кинг и ее группа вышли на сцену. На них были короткие черные кожаные юбки, корсеты и большие сережки-кольца. У всей группы была серебряная помада, но хорошо смотрелось все это только на Хлое.

– Добрый вечер всем вам, – сказала Хлоя, взяв гитару, а все остальные девушки заняли места у своих инструментов. – Мы «Придуманные обиды», но вы уже об этом знаете.

– Давай, Хлоя! – проорал один из парней.

– Покажите, насколько сильно вы этого хотите, – ответила Хлоя.

Зрители заревели.

Хлоя широко улыбнулась.

– Это специальное превью песни, которую мы сыграем на выпускном, – сказала она в микрофон и подмигнула аудитории. – Только классные ребята смогут подпевать нам завтра вечером.

Кэм наблюдал, как Хлоя осмотрела аудиторию и ее взгляд остановился на Лилит. Он приготовился наброситься на Хлою, если та отпустит какое-нибудь злобное замечание в адрес Лилит, но, к его удивлению, Хлоя еле заметно кивнула ей и улыбнулась.

– Два, три, четыре, – крикнула она, и ее группа начала исполнять песню «Богатая стерва». Кэм такого не ожидал – не попса, только меланхолия, основанная на записанном заранее фоновом ритме. Гитара Хлои завывала на фоне все это время.

Члены группы Хлои явно потратили многие годы на дорогие уроки. Они играли на своих инструментах достаточно хорошо, их голоса не напрягались, и выглядели они неплохо. Но у них не было мерцающей эмоциональности Лилит. По сравнению с Лилит, даже просто сидящей в толпе, эти девушки казались скучными.

Лицо Хлои покраснело, и она запыхалась, доиграв последнюю ноту. Лилит первой встала с места и приветствовала их, крича и хлопая в ладоши.

Кэм подумал, что Лилит пришла сегодня вечером оценить соперников, но сейчас явно происходило нечто намного более глубокое. Ему не нравилось ощущать себя настолько далеким от нее, что он даже не мог угадать, о чем Лилит думает. Кэм просидел еще три песни Хлои, прежде чем первая часть концерта завершилась и группа сделала небольшой перерыв.

– Мы уже можем сбежать? – простонала Арриана.

Роланд вскинул бровь.

– Кэм?

– Дайте мне минутку, – сказал Кэм. Когда зрители разошлись за кофе или в туалет, он направился прямо к Лилит. Та шла к кофе-бару. Он встал прямо за ней и коснулся ее плеча.

– Привет, Лилит.

Она сразу же развернулась. Вид Кэма словно вытягивал из нее энергию.

– Почему ты здесь?

– Я хотел увидеться с тобой. – Кэм уставился на ее губы. Им не стоило так долго оставаться нецелованными. – Что я могу сделать, чтобы все исправить?

– Ты заключил пари с Люком, что сможешь заставить меня влюбиться в себя?

Кэм открыл рот. Потер подбородок. Откуда она узнала? Такой разговор не ведут на людях.

– Мы можем выйти? – спросил он.

– Это объясняет создание группы и твой интерес во мне в целом? – Она замолчала, сглотнула. – Пари, Кэм? Ты его заключал.

– Нет, – сказал он. – Да.

Именно тогда девушка, принимающая заказы на кофе, перегнулась через стойку и повысила голос.

– Следующий? Эй, рыжая? Ты хочешь что-то или нет?

Лилит вышла из очереди.

– Я только что потеряла аппетит.

– Лилит, стой, – попросил Кэм.

– Чего ты пытаешься добиться, Кэм? Довести меня до самоубийства, как ту, другую девушку?

Он протянул к Лилит руку. Теперь все таращились на них.

– Это не то, о чем ты думаешь.

– С меня хватит игр. – Она оттолкнула Кэма и направилась к двери.

Группка учащихся ахнула вслед Лилит. Кэм закрыл глаза и постарался не слышать их. Он чувствовал рядом присутствие Аррианы и Роланда.

– Это было плохо, – сказала Арриана.

– Ты рискуешь, Кэм, – заметил Роланд. – Я знаю, что тебе нравится жить рискуя, но у тебя остался всего один день. Предвижу плохой конец.

Дверь кафе распахнулась, и в помещение вплыл Люк.

– Привет, старые друзья. – Он наградил их всех невероятно фальшивой улыбкой. – Обсуждаете мою любимую тему – неизбежный злой рок Кэма?

Кэм не смог остановиться: не думая, он выплеснул кофе в лицо дьяволу. Пластиковая крышка стакана отскочила, и горячая коричневая жидкость выплеснулась на кожу Люка. Кэм услышал ахи учеников, но его больше волновала реакция Люцифера. Это точно был очень глупый поступок.

Дьявол взял салфетку и вытер лицо, а потом наклонился к Кэму с напрягшимся от злости лицом.

– Я давал тебе шанс, – сказал Люк. – Нужно было им воспользоваться.

Он говорил с Кэмом своим настоящим голосом, достаточно тихо, чтобы ребята вокруг их не слышали, хотя наверняка ощущали рокот земли под ногами.

– А вы двое, – дьявол повернулся к Арриане и Роланду, – вас сюда допустили по одной-единственной причине. Выполните свою работу. Вбейте хоть какой-то здравый смысл в голову вашему безмозглому другу. Или будете иметь дело со мной.

– Мы над этим работаем, сэр, – сказал Роланд. – Ты же знаешь, каким упрямым может быть Кэм.

– Это между мной и Люцифером, – сказал Кэм. – И все еще не кончено.

– Все было кончено еще до того, как началось. – Люцифер указал на дверь, через которую сбежала Лилит. – Тебе удалось заставить ее ненавидеть тебя даже больше, чем до твоего появления здесь.

Он хрипло рассмеялся:

– Да, это точно конец.

Дьявол подступил ближе, и теперь их с Кэмом разделяли лишь дюймы. Кэм чувствовал запах гнили в дыхании Люцифера, вонь, исходящую от его кожи.

– К концу завтрашнего дня, – сказал Люцифер, – ты станешь моим. Навсегда.