Текст книги "Борьба экономических идей: Великие споры и эксперименты последнего столетия"

Был ли Фридман непоследователен или нечестен в своем объяснении Великой депрессии?

Экономист и обозреватель New York Times Пол Кругман, получивший в 2008 году Нобелевскую премию по экономике, утверждал, что между историческим анализом «Великого сжатия», проделанным Фридманом и Шварц, и теми политическими выводами, которые Фридман позднее сделал из этого эпизода, имеет место логическая несогласованность. Фридман и Шварц связывали масштабы денежного сжатия с тем, что в период между 1930 и 1933 годами ФРС не выполнила свою функцию кредитора последней инстанции. Иными словами, ФРС сделала слишком мало. Однако в своих популярных работах Фридман внушал, что Великая депрессия стала результатом провала государственной политики в целом – в том смысле, что депрессия не была бы столь глубокой, если бы ФРС вовсе не существовало. Кругман заявил, что «эти позиции противоречат друг другу», а вторая из них в свете первой представляет собой проявление «интеллектуальной нечестности»[793]793
  Krugman P. Who Was Milton Friedman? // New York Review of Books. 2007. February 15 [www.nybooks.com/articles/archives/2007/feb/15/who-was-milton-friedman].


[Закрыть].

Чтобы понять, действительно ли они противоречат друг другу, следует задаться вопросом: что бы, по мнению Фридмана, произошло, если бы на сцене отсутствовала ФРС? Он прекрасно знал, что до принятия закона о Федеральной резервной системе при возникновении финансовой паники в США ответом на нее становились действия региональных клиринговых ассоциаций частных коммерческих банков[794]794
  Важнейшая статья на эту тему: Timberlake R.H. The Central Banking Role of Clearinghouse Associations // Journal of Money, Credit, and Banking. 1984. February. P. 1–15. Тимберлейк был студентом Фридмана в Чикагском университете.


[Закрыть]. Точка зрения Фридмана и Шварц заключалась в том, что ФРС, национализировав роль кредитора последней инстанции и другие функции клиринговых ассоциаций, меньше сделала для смягчения паники 1930–1933 годов, чем делали эти ассоциации в аналогичной ситуации в 1907 и 1893 годах – и чем они, с большой вероятностью, сделали бы, если бы все еще функционировали в 1930–1933 годах. Таким образом, экономика пострадала бы меньше, если бы ФРС не была создана вовсе. Такая позиция полностью совместима с точкой зрения, что, учитывая факт национализации Федеральной резервной системой функции кредитора последней инстанции, ее неспособность справиться с этой функцией принесла вред. Если же не считать существование ФРС изначально заданным фактом, то сочетание признания этого вреда с мнением, что создание ФРС привело к тому, что паника в 1930–1933 годах оказалась более глубокой, чем при альтернативном варианте, состоявшем в сохранении частных клиринговых ассоциаций, нисколько не является логически непоследовательным и тем более интеллектуально нечестным.

Критика Фридманом кейнсианской теории

Фридман ставил кейнсианству в упрек игнорирование теоретических аргументов и исторических фактов, свидетельствующих, что инфляция связана с чрезмерным ростом денежной массы, а депрессия – с ее сокращением. Опираясь на эмпирические данные, он оспаривал точку зрения, что фискальная политика – размер дефицита федерального бюджета – оказывает существенное влияние на колебания объемов выпуска в экономике. Но он разделял свойственный кейнсианскому подходу дух макроэкономического агрегирования. В 1965 году журнал Time в статье, посвященной кейнсианской экономической теории, привел слова Фридмана «Мы все теперь кейнсианцы» и даже вынес их в заголовок. Через несколько недель Фридман разъяснил свою позицию в письме к редакции: «Цитата верна, но вырвана из контекста. Насколько я помню, этот контекст был таким: „В некотором смысле мы все теперь кейнсианцы, в другом же смысле уже никто не является кейнсианцем“. И вторая часть фразы не менее важна, чем первая»[795]795
  The Economy: We Are All Keynesians Now // Time. 1965. December 31; Friedman M. Friedman & Keynes [Letter] // Time. 1966. February 4.


[Закрыть]. Позднее он изложил ту же мысль более подробно: «Мы все используем кейнсианский язык и инструментарий, но никто из нас уже не согласен с первоначальными кейнсианскими выводами»[796]796
  Friedman M. Why Economists Disagree // Dollars and Deficits. New York: Prentice-Hall, 1968. P. 15.


[Закрыть]. А в 1969 году Time привел еще одно высказывание Фридмана: «Кейнсианская теория не работает»[797]797
  The New Attack on Keynesian Economics // Time. 1969. January 10.


[Закрыть]. Еще через несколько лет он добавил: «На мой взгляд, теория Кейнса – это теория правильного типа в силу ее простоты, сосредоточенности на нескольких важнейших количественных показателях и потенциальной плодотворности. Я был вынужден отвергнуть ее не по перечисленным основаниям, а потому, что считаю, что она противоречит опыту»[798]798
  Friedman M. Comments on the Critics // Milton Friedman’s Monetary Framework / Ed. by R.J. Gordon. Chicago: University of Chicago Press, 1974. P. 134.


[Закрыть]. Вместо кейнсианства он предложил новый вариант количественной теории денег.

Количественная теория денег

Классическую формулировку количественной теории денег дал Ирвинг Фишер в своей книге «Покупательная сила денег» (1911). В изложении Фишера главным элементом теории было бухгалтерское тождество под названием «уравнение обмена», еще раньше (в 1885 году) введенное Саймоном Ньюкомбом[799]799
  Newcomb S. Principles of Political Economy. New York: Harper and Brothers, 1885. Алгебраические формулы «количественных уравнений» существовали и до Ньюкомба. Историю вопроса см. в работе: Marget A.W. The Theory of Prices: A Re-Examination of the Central Problems of Monetary Theory. New York: Augustus M. Kelley, 1966. Vol. 1. P. 10–12.


[Закрыть]. В простейшем варианте Фишера уравнение выглядело следующим образом: MV = PT, где M – денежная масса, V – годовая «скорость обращения» денег, P – уровень цен, T – индекс годового объема трансакций. Скорость обращения – это среднее число раз, когда денежная единица переходит из рук в руки в ходе трансакций в течение года. Она определяется как отношение PT к M, то есть уравнение обмена истинно в силу определения V. Произведение MV – это совокупная долларовая величина расходов в течение года. Произведение PT – это совокупная долларовая ценность проданных благ и услуг. Таким образом, уравнение выражает бухгалтерское тождество: сумма расходов покупателей равна сумме выручки продавцов. Это полезное тождество, поскольку оно дает нам бухгалтерскую рамку, с помощью которой мы можем проверить непротиворечивость той или иной каузальной (то есть описывающей причинно-следственные связи) макроэкономической теории.

Фишер также предложил расширенный вариант уравнения: MV + M’V’ = PT, где M’ – это сумма вкладов до востребования, а V’ – скорость обращения вкладов до востребования. Для лучшего измерения P Фишер собрал данные о M и M’, оценил V и V’ и разработал теорию индексов. Имея готовый измеритель национального дохода, но не имея способа измерения совокупного объема трансакций в экономике, который по логике должен включать все – от сделок на финансовом рынке до распродаж ненужной утвари в домашнем гараже, – позднейшие авторы, разрабатывавшие количественную теорию денег, модифицировали это уравнение. Они заменили T совокупной суммой покупок вновь произведенных товаров и услуг, или, иными словами, национальным доходом в реальном выражении, обозначив его как Q или y. Соответственно, они изменили понятие скорости обращения денег, перейдя от «скорости обращения денег в трансакциях» (transactions velocity) к «скорости обращения денег в кругообороте доходов» (или просто «скорости обращения доходов») (income velocity), но по-прежнему обозначая ее V.

Чтобы построить объяснительную теорию на основе уравнения обмена, количественная теория денег добавляет к нему утверждения о причинно-следственных связях (каузальные утверждения). Исследователь истории экономической мысли Марк Блауг изложил три главные каузальные утверждения количественной теории в следующих формулировках[800]800
  Blaug M. Why Is the Quantity Theory of Money the Oldest Surviving Theory in Economics? // Blaug M. et al. The Quantity Theory of Money: From Locke to Keynes and Friedman. Aldershot, UK: Edward Elgar, 1995. P. 29.


[Закрыть]:

(1) Независимое изменение номинального количества денег M вызывает уравновешивающее изменение уровня цен P. M детерминируется факторами, не охватываемыми теорией (то есть является «экзогенной» величиной); P детерминируется в рамках теории (является «эндогенной» величиной).

(2) Желаемое отношение денежных остатков к доходу (желаемая величина M/Py, что подразумевает концептуальное различение равновесного значения V и его текущей измеренной величины) определяется реальными факторами, независимыми от номинального количества денег (за исключением возможных переходных эффектов при изменении M). Ирвинг Фишер мыслил в терминах измеренной скорости обращения, но его современник Альфред Маршалл в Кембриджском университете работал с величиной k, равной желаемому отношению M/Py, иногда называемому «кембриджским k».

(3) Величина реального дохода y определяется реальными факторами, не зависящими от номинального количества денег (опять-таки за исключением возможных переходных эффектов при изменении M).

Сочетание этих трех утверждений имеет следствием главный теоретический результат количественной теории: в долгосрочном периоде (после завершения всех переходных процессов) и при прочих равных условиях (в предположении отсутствия протекающих параллельно долговременных изменений V или y) уровень цен P пропорционален номинальному количеству денег M. Деньги «нейтральны» в долгосрочном периоде, то есть изменение M не приводит к долговременным изменениям реальных переменных, таких как V или y.

Добавив к этой теории утверждение, что колебания скорости обращения денег, как правило, невелики (поскольку реальный денежный спрос представляет собой стабильную функцию нескольких мало изменяющихся переменных), авторы количественной теории приходят к ее главному эмпирическому предсказанию: при изменении количества денег уровень цен будет меняться пропорционально ему. Соответственно, средние темпы инфляции будут зависеть от изменения средних темпов роста денежной массы. В 1952 году, выступая на слушаниях в Конгрессе, Фридман назвал стабильность скорости обращения денег мостом между самоочевидностью уравнения обмена и предсказательной силой количественной теории:

Я убежден, что количественное уравнение может быть обосновано не только как трюизм, но и как одно из немногих эмпирически корректных обобщений, которые экономической науке удалось сделать на основании данных многовекового опыта. Конечно, скорость обращения денег варьируется на коротких временны́х интервалах. Но все дело в том, что эти колебания, особенно колебания скорости обращения доходов, в целом относительно невелики. Насколько мне известно, ни одно другое уравнение, сформулированное в экономической науке, не обладает такой предсказательной силой, как этот простой трюизм[801]801
  Цит. по: Hetzel R. The Contributions of Milton Friedman to Economics. P. 11.


[Закрыть].

Годовой рост денежной массы в США (измеряемый денежными агрегатами M1 и M2) служил довольно точным инструментом прогнозирования годового показателя инфляции вплоть до 80-х годов XX века, когда колебания годовых показателей скорости обращения денег увеличились. С тех пор прогнозы стали давать бо́льшую ошибку. Тем не менее более быстрый рост денежной массы по-прежнему коррелирует с более высокими темпами инфляции при усреднении по десятилетиям и при сравнении разных стран[802]802
  Dwyer G.P. Jr., Hafer R.W. Are Money and Inflation Still Related? // Federal Reserve Bank of Atlanta Economic Review. 1999. Second Quarter. P. 32–43.


[Закрыть].

Ирвинг Фишер

Ирвинг Фишер (1867–1947), как уже упоминалось в главе 3, заработал небольшое состояние как изобретатель, приумножил его в разы, торгуя на бирже, а затем потерял в октябре 1929 года. Кроме того, он был одним из авторов книги-бестселлера о самосовершенствовании «Как жить: здоровая жизнь по правилам современной науки» (1915, в соавторстве с Э.Л. Фиском). В этой книге он рекомендовал вегетарианство и занятия физкультурой. В других, не столь безобидных, работах Фишер, как мы отмечали в главе 1, выступал за евгенику и сухой закон. Однако значение фигуры Фишера в столкновении экономических идей связано не с этим, а с его вкладом в экономическую теорию, особенно в теорию денег и процента.

Фишер изучал математику в Йельском университете. Он остался там же писать докторскую диссертацию по математической экономике и в 1891 году первым в истории этого университета получил степень доктора философии по экономическим наукам. Диссертация была опубликована в виде книги под названием «Математическое исследование теории ценности и цен» (1892) и в ней для анализа потребительских предпочтений был применен один из ранних вариантов инструментария «кривых безразличия». Фишер остался в Йельском университете профессором экономики и проработал там 43 года, уйдя в отставку в 1935 году. В работе «Прирост ценности капитала и процент» (1896) он прояснил разницу между реальной (то есть включающей поправку на инфляцию) и номинальной процентной ставкой. Сегодня мы называем «уравнением Фишера» базовое утверждение о том, что номинальная процентная ставка равна сумме реальной процентной ставки и инфляционной премии (примерно равной ожидаемому уровню инфляции), из которого следует, что рост инфляции означает повышение номинальной процентной ставки. В книге «Природа капитала и дохода» (1906) он провел различие между понятием капитала как запаса и понятием дохода как потока, а также изложил базовую концепцию экономики финансов – дисконтирование будущих платежей для определения их текущей ценности.

Еще одна работа Фишера – «Ставка процента» (1907) и ее дополненный вариант «Теория процента» (1930) – представляет собой синтез неоклассической теории процента, осуществленный на основе теоретических построений австрийского экономиста Ойгена фон Бём-Баверка, шведского экономиста Кнута Викселля и менее известного канадского экономиста Джона Рэя. В рамках модели Фишера равновесная процентная ставка определяется сочетанием межвременных предпочтений (степени нетерпения людей) и межвременных возможностей трансформации благ (отдачи от долговременных инвестиций). В 1941 году Ф.А. Хайек назовет изложение Фишера «формально неопровержимым»[803]803
  Hayek F.A. The Pure Theory of Capital / Ed. by L.H. White. Chicago: University of Chicago Press, 2008. P. 64.


[Закрыть]. Фишеровские понятия дохода и межвременной оптимизации легли в основу позднейшей теории Милтона Фридмана, согласно которой потребительские расходы зависят от «постоянного дохода» (permanent income), в противоположность преобладавшей тогда кейнсианской точке зрения, что они изменяются в зависимости от эфемерного текущего дохода[804]804
  См.: Dimand R., Geanakoplos J. Celebrating Irving Fisher: The Legacy of a Great Economist // American Journal of Economics and Sociology. 2005. P. 10.


[Закрыть].

Фишер развил количественную теорию денег в книге «Покупательная сила денег» (1911). Он указал на Саймона Ньюкомба и Дж. Ст. Милля как на авторов более ранних вариантов изложения ее основных идей.[805]805
  Первое русское издание – 1916 год, второе – 2001-й.


[Закрыть]

В работе «Составление индексов» (1922) Фишер разработал теорию конструирования индекса общего уровня цен и других подобных индексов, а также наблюдения за ними. Кроме того, он написал две важные статьи по проблемам экономического цикла – «Деловой цикл – это прежде всего „танец доллара“» (1923) и «Теория Великих депрессий, основанная на дефляции долга» (1933)[806]806
  Fisher I. The Making of Index Numbers: A Study of Their Varieties, Tests, and Reliability. Cambridge, MA: Riverside Press, 1922; Idem. The Business Cycle Largely a “Dance of the Dollar” // Journal of the American Statistical Association. 1923. December. Vol. 18. P. 1024–1028; Idem. The Debt-Deflation Theory of Great Depressions // Econometrica. 1933. October. Vol. 1. P. 337–357.


[Закрыть]. После Ирвинга Фишера, но до Милтона Фридмана некоторые американские экономисты использовали количественную теорию в качестве основы для анализа уровня цен и экономического цикла – задним числом их стали называть «старыми монетаристами». Среди них были такие выдающиеся исследователи, как Гарри Ганнисон Браун, Герберт Дж. Дэвенпорт, Артур Марджет и Кларк Уорбертон. В Великобритании сторонниками количественной теории в межвоенный период были Альфред Маршалл (о нем мы расскажем ниже в настоящей главе), молодой Джон Мейнард Кейнс, Деннис Х. Робертсон, Ральф Хоутри и Артур С. Пигу[807]807
  Yeager L.B. New Keynesians and Old Monetarists // The Fluttering Veil: Essays on Monetary Disequilibrium / Ed. by G. Selgin. Indianapolis: Liberty Fund, 1997. P. 281–302.


[Закрыть].

Как далеко в прошлое уходит количественная теория?

Некоторые специалисты по истории экономической науки приводят в качестве одной из первых формулировок количественной теории денег эссе Джона Локка «Некоторые соображения о последствиях снижения процента и повышения ценности денег» (1692). Локк писал его в эпоху серебряных монет, а не фиатных денег. Хотя он не составил уравнение обмена, по существу он говорил о наличии пропорциональности между номинальным количеством денег (M) и уровнем цен (P) при официальном изменении содержания серебра в номинальной денежной единице. Схожую аргументацию развивал Бернардо Даванцати в своих «Чтениях о монете» (1588). К примеру, если монетный двор страны изымает из обращения существующие шиллинги, расплавляет их, а затем чеканит из этого металла вдвое больше шиллингов, каждый из которых содержит вдвое меньше серебра, чем старый шиллинг, результатом будет удвоение шиллинговых цен.

Подобное изменение весового содержания драгоценного металла в денежной единице было единственным полностью экзогенным способом изменить номинальное количество денег M (исчисляемое в шиллингах) при серебряном стандарте, который мог привести к уравновешивающему пропорциональному изменению уровня цен P. Прочие изменения количества денег в стране не являются независимыми от уровня цен. Локк признавал, что в ответ на изменение спроса на деньги или их предложения торговцы ввозят в страну и вывозят из нее серебряные монеты, тем самым эндогенно изменяя количество денег в стране (позднее этот вопрос более детально разберет Юм).

Джеймс Милль, как мы отмечали в предыдущей главе, попытался разработать количественную теорию покупательной способности серебра, но Нассау Сениор указал на то, что к товарным деньгам эта теория не может применяться напрямую. В мировом масштабе, пояснил Сениор, количество и покупательная способность серебра совместно определяются рыночным предложением (добычей) и спросом (для денежного и неденежного использования). В отличие от обладающего дискреционными полномочиями центрального банка, который может выпустить в обращение столько фиатных денег, сколько пожелает, работающие ради прибыли частные поставщики серебряных денег не могут не реагировать на их покупательную способность: горнорудным компаниям выгодно разрабатывать более сложные месторождения для наращивания годовой добычи серебра только в том случае, если покупательная способность его унции высока[808]808
  В графическом представлении теории спроса и предложения количественная теория денег исходит из вертикальной кривой предложения денег, а кривая предложения серебра является возрастающей с некоторым положительным углом наклона. Кроме того, количественная теория предполагает нулевой немонетарный спрос на деньги, тогда как серебро пользуется спросом и для немонетарного использования, например в виде украшений и подсвечников.


[Закрыть]. Таким образом, теоретические рассуждения, начинающиеся с экзогенного изменения количества денег M, неприменимы к системе товарных денег кроме того случая, который проанализировал Локк. Количественная теория не подходит для анализа эндогенных изменений M и P, вызванных изменением кривых общемирового предложения или спроса на серебро и золото. Экзогенное воздействие в виде открытия крупного месторождения серебра, увеличивающее его предложение, снизит покупательную способность этого металла, но, поскольку существует немонетарный спрос на серебро, уровень цен в единицах серебра не будет строго пропорционален объему денежной массы, как это следует из количественной теории.

Количественная теория в изложении Маршалла

Альфред Маршалл, прославившийся разработкой привычного для сегодняшних экономистов инструментария кривых спроса и предложения, предложил и свой вариант количественной теории в терминах спроса и предложения. Формулировка Маршалла альтернативна варианту Фишера, но выводы у них совпадают. В соответствии с «кембриджским методом денежных остатков» Маршалла, уровень цен определяется сочетанием номинального предложения денег и реального спроса на них. Реальный спрос на деньги – это желание держать у себя некоторый запас готовой к расходованию покупательной способности в среднем в течение года. Если допустить, что ожидаемый объем расходов репрезентативного индивида равен его годовому доходу, который обозначается y, а денежный запас, который он у себя держит, пропорционален расходам, то реальный спрос на деньги (m^D) можно выразить простым уравнением m^D = ky, где y – это доход опять-таки в реальном выражении. Переменная k в этом уравнении обозначает долю годового дохода, которую индивид стремится в среднем сохранять у себя в виде денежных остатков. Величина k зависит от индивидуальных особенностей человека, институциональных факторов и рыночных цен – в первую очередь от дохода или богатства индивида, от удобства оплаты наличными по сравнению с другими способами, такими как покупка в кредит, от выгодности хранения денег по сравнению с процентами, которые можно получать от неденежных активов, и от ожидаемого уровня инфляции (которая действует как налог на хранение денег). В 60-х и 70-х годах XX века экономисты приложили немало усилий, чтобы эмпирически оценить чувствительность спроса на деньги к доходам, процентным ставкам и другим факторам.

Чем выше уровень цен в долларах, тем пропорционально больше количество долларов, которое каждому индивиду необходимо держать у себя, чтобы иметь желаемый объем покупательной способности. Таким образом, номинальный спрос на деньги (M^D) можно выразить формулой M^D = kPy. (Заглавные буквы обозначают номинальные переменные, строчные – реальные.) Денежное равновесие требует, чтобы величина номинального спроса равнялась величине номинального предложения. Когда центральный банк по собственному произволу принимает решения о количестве фиатных денег, величину предложения можно считать независимой от уровня цен (что, как мы только что отметили, невозможно в случае с металлическими деньгами, поставляемыми коммерческими добывающими компаниями). Тогда мы можем составить уравнение номинального предложения: M^S = M. В равновесии величина предложения равна величине спроса: M^S = M^D. Подстановкой получаем M = kPy, что преобразовывается в P = M/ky. Без использования формул это утверждение можно переформулировать так: равновесный уровень цен определяется отношением номинальной денежной массы к реальному спросу на деньги. Из этого напрямую вытекает пропорциональность P по отношению к M при прочих равных условиях (то есть при постоянных k и y). Сам Маршалл сформулировал это так: «Люди желают держать определенный объем своих ресурсов… в денежной форме, и при условии, что все остальное остается неизменным, существует прямая зависимость между объемом наличных денег и уровнем цен, так что при увеличении одной величины на десять процентов другая тоже увеличивается на десять процентов»[809]809
  Marshall A. Money, Credit, and Commerce. London: Macmillan, 1923. P. 44.


[Закрыть].