Текст книги "Жизнь от сохи. Быт и традиции русских крестьян"

Честным пирком да за свадебку

Шло время, детки подрастали, становились красавицами-девицами и удалыми парнями, начинали посещать молодежные посиделки и гулянья. Приходила пора задуматься о женитьбе и замужестве.

Все свадьбы планировались задолго до торжества: сначала необходимо было справить девушке хорошее приданое. Готовить его начинали, когда будущая невеста была еще маленькой девочкой. В сборе приданого участвовала вся многочисленная родня. Эта традиция носила название «нагнетать сундуки», то есть утяжелять их, пополнять богатствами. В сундуках было все: и перины, и посуда, и одежда, и белье, и различная кухонная утварь, полотенца и одеяла, деньги, украшения, одежда, собственноручно сшитые вещи и другие предметы домашнего обихода. Одних только рушников (полотенец) требовалось около сорока, соткать и вышить их должна была сама невеста. Ими она одаривала всю родню жениха, а на помолвке вручала самый красивый и большой рушник своему суженому в знак согласия на замужество.

В старину брак между мужчиной и женщиной считался не только личным делом. Рождение новых семей так или иначе влияло на все деревенское сообщество: увеличивались земельные наделы, подати и тягловые повинности.

После венчания молодая невеста прощалась с отчим домом и уходила в дом жениха, между двумя семьями возникали новые родственные и имущественные связи, с новым человеком в доме появлялась и лишняя пара рабочих рук.

Невест и женихов для детей часто выбирали родители с помощью профессиональных свах, но решающее слово всегда было за отцами семейств. Согласие на брак у молодых спрашивали не всегда, но и браки по взаимной воле тоже были.

По народному календарю после Крещения начинались свадебные недели, длились они до Великого поста и заканчивались с Масленицей. Этот период еще назывался зимним мясоедом – любимое время для свадеб. Впрочем, справлялись они и осенью, до Покровского и Филиппова постов, и летом, перед Троицей.

Участвовала в свадьбе вся деревня, а иногда и две, если жених и невеста жили в разных селениях. Свадьбы русского народа включали в себя множество символических, магических и обережных элементов. Их не просто справляли, их играли, эпизод за эпизодом. К составляющим свадебного процесса можно отнести сватовство, смотрины, рукобитие, девичник, венчание, свадебный пир и др. Каждый этап сопровождался особыми действами, ритуалами и поверьями. Эти традиции соблюдались веками, все это было необходимо, чтобы удачно осуществить «переход» парня и девушки в новый социальный статус: сначала в статус жениха и невесты, а затем в статус женатого мужчины и замужней женщины.

Молодые люди прощались со своими ровесниками, с молодежными гуляньями и девичьими посиделками, на которые они когда-то ходили, прощались с вольной холостой жизнью. Девушка прощалась с отчим домом, с подругами, она переходила из семьи отца в семью мужа, где ей предстояло стать «своей».

По поверьям русского народа, происходила как бы символическая «смерть» парня и девушки, а затем их «рождение» в новом социальном статусе. Свадебный ритуал как раз и должен был оградить жениха, невесту и всех других участников процесса от дурных воздействий, а еще наделить молодых здоровьем, богатством, плодовитостью.

Свадьбе предшествовал длительный и сложный процесс. Сперва собирался семейный совет, где окончательное решение принимал отец-большак. Затем в дом невесты засылали так называемых пустосватов из семьи жениха, чтобы узнать, как относятся к предполагаемому браку. Если родители девушки давали свое согласие, проводили сватовство.

Приведу воспоминания Николая Шипова, рожденного в 1802 году в слободе Выездной Нижегородской губернии в семье крепостных, но зажиточных крестьян. В возрасте восемнадцати лет по велению отца он женился на дочери крестьянина Ланина, свадьба проходила по народному обычаю.

«У нас в слободе было три невесты, дочери зажиточных крестьян. По заведенному обычаю отец мой созвал на семейный совет близких родственников; призвали меня и спросили: “Которую невесту сватать?” Отвечал, что как ни одной из них не знаю, то и сказать ничего не могу. Решили сватать дочь довольно богатого крестьянина Ланина, 2 ноября, поутру, дядя мой, купец Феоктистов, отправлен был в дом Ланина для переговоров. Выслушав предложение Феоктистова, Ланин сказал, что он теперь не может дать никакого положительного ответа, потому что предварительно должен сходить в церковь и отслужить молебен, потом созвать всех родственников на совет, и просил Феоктистова пожаловать через день вечером.

Дядя передал это нашему собранию; решили ждать. На совете Ланина, как мне потом рассказали, происходило следующее: некоторые из родственников были против того, чтобы выдать за меня дочь, порочили мое поведение и указывали на то, что у меня молодая мачеха, с которою жене моей худо будет жить. Большая же часть Ланиной родни была того мнения, что дочь выдать за меня следует, потому что дом наш богатый, один из первых в слободе.

4 ноября родственники наши снова собрались у нас в доме и того же дядю Феоктистова вновь послали к Ланину. Здесь приняли дядю с уважением и посадили на почетное место. Священник прочитал молитву. Потом, как бы в виде задатка, вынесли дяде пять платков и полотенце с богатым кружевом, начали угощать его как почетного гостя. Мой же отец и родственники ожидали его возвращения. Дядя пришел с платками и навеселе. Призвали меня, начали поздравлять и показывать платки, в числе которых был один и для меня; потом приказали мне поклониться отцу и дяде в ноги; я это исполнил. Затем началось веселье и продолжалось до глубокой ночи… На другой день условились, когда должно быть смотренью, запою, девичнику и свадьбе». [31]

Молодая крестьянская чета. 1900-е гг.

У вас товар – у нас купец!

Сватовство – важный свадебный обряд и самый распространенный способ заключения договоренности между семьями о браке. В толковом словаре В. Даля сказано: «Сватовство, сватанье, предложенье девице, а более родителям ее, отдать ее замуж за такого-то».

Несмотря на то что брак на Руси считался делом добровольным, молодых часто женили против их желания, руководствуясь меркантильными интересами: объединить соседствующие наделы, взять хорошее приданое либо просто – привести в дом работящую бабу. Как отмечали историки, нередко жених и невеста впервые виделись на смотринах. Но так дела обстояли не всегда. Во многих случаях родители все же стремились учесть пожелания своих детей и засылали сватов к уже примеченным девушкам. Во многих губерниях сватали только тех невест, которые изъявляли желание вступить в брак.

В роли сватов могли быть как родственники жениха, так и приглашенные со стороны люди. Из родственников чаще сватались отец, дядя или крестный парня, реже – мать и крестная. При выборе сватов особое значение придавали красноречию, знанию традиций, остроумию, а также солидности и авторитету среди односельчан.

Сваты старались прийти в дом невесты незаметно для соседей, иногда в сумерках, чтобы избежать насмешек в случае отказа. Время их выезда и направление пути сохранялись в тайне. Для них запрягали лучших лошадей, в праздничной упряжке, давали лучшую повозку. В пути старались ни с кем не разговаривать, и любая встреча считалась плохой приметой, особенно боялись повстречать старую деву.

Войдя в дом, сваты поворачивались к красному углу, молились, затем кланялись родителям девушки и заводили разговор на посторонние темы. Свою речь начинали издалека, в иносказательной форме: «Ищем овечку, не заблудилась ли?», «У вас товар, у нас купец!»

Со сватовством был связан целый ряд примет. Например, неблагоприятными днями считались дни поста и Масленая неделя. Существовала даже поговорка: «На маслену жениться – с бедой породниться».

После сватовства родители давали ответ. Во многих случаях согласие девушки не требовалось, а если его и спрашивали, то формально. Через несколько дней после сватовства наступала очередь смотрин.

За косу выкуп, а смотрины даром

 
Ты, утица, выйди к нам,
Ты, серая, выйди к нам,
Выйди к нам, выйди к нам!
Узнай своего женишка…
 

На второй или третий день после сватовства проводились смотрины: в дом родителей невесты приезжал жених с родней, где им представляли просватанную девицу. Нарядно одетая, она выходила на середину избы и три раза низко кланялась всем собравшимся: «Здравствуйте, матушка и батюшка и вся честная беседушка!»

Парень подходил к девушке и спрашивал: «Как вас зовут?» Это был обязательный элемент обряда, даже если молодые люди были давно знакомы. Девица называла свое имя и отчество, парень также представлялся, и «знакомство» считалось состоявшимся. После родители жениха просили девушку показать, как она искусна в рукоделии: «Ну-ка, невеста, умеешь ли прясть?» Девица брала прялку и показывала, как она ловко управляется с веретеном и куделью. Невесту могли попросить пройтись и продемонстрировать грациозную и плавную походку, могли попросить и спеть. Затем выходил жених, он брал суженую за руку, и они медленно прохаживались по избе, давая всем собравшимся возможность полюбоваться ими.

Из воспоминаний крестьянина Николая Шипова: «Несколько минут посидели молча; потом тетка моя начала: “Время нам посмотреть и пирожницу, которая для стола пирог готовила”, то есть, невесту. При этих словах я будто оробел. Тотчас же родственница Ланина вывела из другой комнаты нареченную мою невесту. Она была в шелковом, вышитом золотом сарафане и в белой, как снег, рубашке; на шее разной величины жемчуга, в ушах жемчужные серьги, на голове жемчужная повязка и в косе целый пучок алых лент. При входе женщины с невестой все встали. Они помолились Богу, приняли благословение от священника и поцеловались с моим дядею и теткой. После сего невеста взяла поднос, на котором лежал для меня подарок – жилет, – подошла ко мне и в полпояса поклонилась. Я принял подарок, положил взамен его на поднос два полуимпериала и также поклонился в полпояса; затем три раза поцеловались и вновь поклонились друг другу. Тогда священник спросил меня и невесту: “Желаете ли сочетаться браком?” Мы отвечали, что желаем с охотою. Священник благословил нас и прочитал молитву. После этого меня посадили с невестою рядом и началось угощение всех гостей…» [31]

Обязательным элементом смотрин был смотр приданого невесты. Выносили сундуки, набитые добром, и мать жениха все пристально рассматривала и оценивала.

На смотринах девушка могла показать свой характер, высказать свое недовольство и отказаться от свадьбы. В этом случае она не выходила к гостям или показывалась им в будничном, а не в праздничном одеянии. Но такое случалось крайне редко.

Смотрины проходили и в доме жениха. Здесь уже родственники девушки осматривали имущество. Этот обряд назывался «погляды», «сугляды» и проходил через несколько дней после смотрин невесты.

Гости приезжали днем, нарядно одетые, на повозке, запряженной по-праздничному. Вся семья жениха встречала родителей и близких девушки. Гостям показывали имущество семьи: двор, домашний скот, амбар, наполненный зерном, демонстрировали посуду, разную хозяйственную утварь, смотрели содержимое сундуков. После гостей приглашали в избу и угощали праздничным обедом.

Родители жениха, конечно же, старались показать себя и своего сына с лучшей стороны. Родители девушки расспрашивали парня: какими умениями он обладает, ловко ли управляется с хозяйством? Будущая теща всматривалась в его повадки и характер: добрый ли он, склонен ли к пьянству, будет ли «руки распускать», станет ли «на сторону смотреть»…

Если родители парня и девушки давно знали друг друга, то обряд носил скорее формальный характер. Если же семьи ранее не были знакомы, то осмотр всего хозяйства проходил строго и тщательно. Родители девушки прекрасно осознавали, что этот дом и люди, проживающие в нем, станут новой семьей для их дочери.

Случалось и так, что увиденное не нравилось родным девушки, – тогда жениху отказывали. Если же всем были довольны, то парня с семьей приглашали к себе в гости, дабы договориться о свадьбе детей окончательно.

Дружко, свашка и бояре

В старину свадебный обряд проводили по специально составленному «свадебному чину», в котором подробно расписывался весь ход ритуала и назначались конкретные лица на почетные праздничные должности: тысяцкий, дружко, бояре и боярки, свашка, посаженые родители, посаженая чета.

Первым свадебным чином считался тысяцкий – он же свадебный генерал, старший сват, большой боярин. На эту роль приглашали уважаемого и счастливого в браке мужчину, как правило, со стороны жениха. Он был ответственным за общий порядок, практически все время был с женихом и поддерживал его.

Еще одна важнейшая роль – это дружко (или дружка), первый помощник жениха. Он отвечал за духовно-волшебную составляющую свадьбы, помогал правильно провести обряды. Не каждый мог стать им, так как следовало обладать рядом важных качеств. Владимир Даль так описывал дружку: «Женатый молодец, главный распорядитель, бойкий, знающий весь обряд, говорун, общий увеселитель и затейник; он же уводит и ночью стережет молодых; ему помощник поддружье и третьяк. В Сибири дружка самое почетное свадебное лицо, который отводит всякую порчу».

Избирался дружка как из родни жениха, так и из родни невесты. Часто это был вовсе не родственник, а известный и уважаемый человек. Его отличало полотенце-рушник, перевязанное через плечо, либо два рушника через плечо крест-накрест.

Обязанностей у дружки было очень много. Накануне свадьбы он приглашал гостей от имени невесты и жениха; утром помогал жениху пройти подготовительные предсвадебные ритуалы, затем ехал к родне невесты – узнать, все ли у них готово, – и снова возвращался к жениху, чтобы помочь благополучно добраться до дома невесты. Дружка оберегал свадебный поезд и молодую пару, читал заговоры. Часто имел он при себе красиво украшенную плеть, с помощью которой крестил отъезжающих в церковь, а также дорогу, в начале и в конце пути. Этой же плетью он ударял по месту, на которое сядут молодые во время пира, бил ею и по брачной постели.

Также на свадьбе со стороны жениха присутствовали его неженатые приятели, их называли боярами. Они украшали себя красными деталями одежды – все были в красных рубахах либо просто дополняли костюмы красными лентами.

Главной помощницей невесты была ее подруга, она же «боярка». Эта девушка всюду сопровождала новобрачную во время предсвадебной недели и на самом торжестве держалась рядом. Обычно ее просили расплести косу невесте перед свадьбой и провести торг на выкуп. Отличительным знаком боярки в западных регионах нашей страны был венок из восковых цветов с красными лентами, приколотый к левой груди.

На русской свадьбе, кроме главной подруги невесты, были и другие подружки-боярки. Был принят такой обычай: перед венчанием невесту «прятали» среди ее подруг, чтобы обмануть нечистую силу, – девушек накрывали платками, жених же должен был отгадать, где его суженая.

На торжестве обязательно присутствовали тетки и крестные матери обоих новобрачных, свашки – женщины, которые оберегали невесту, всегда были при ней, поддерживали ее за руку, сидели рядом за столом.

Если у молодых не было родителей или они не могли посетить торжество – назначались посаженые родители, которые выполняли все необходимые действа. Часто на эту роль звали крестных.

«Посаженая чета» – это супружеская пара, которая «показывала дорожку» молодым. Они первыми целовались при возгласе «горько», выполняли некоторые обряды перед и после брачной ночи, устраивали послесвадебную баню для новобрачных. На эти роли обычно назначали настоящую супружескую пару. Часто это были тысяцкий и его жена, дружко и его жена, посаженые родители. Посаженая чета – своего рода двойники новобрачных, они должны были запутать злые силы, а также своим примером помогать зарождению у новобрачных благополучных супружеских отношений.

Красуйся, краса, пока вдоль спины коса

«Беседушка», «вечеруха», «плаканье», «сидины» – такими интересными словами в прежние времена называли девичник. И проходил он вовсе не так, как современный. Это был целый ряд ритуалов, которые начинались сразу после сговора и длились вплоть до отъезда невесты на венчание. Все обрядовые действа были направлены на ее прощание с вольной жизнью, с родимым домом, с любимыми подружками, с девичеством.

Первым этапом девичника был обряд «красование невесты». В большинстве мест России он представлял собой торжественное шествие нарядно одетой невесты в сопровождении подруг по деревенской улице. В руках девушка держала так называемую красоту – еловую ветвь, украшенную лентами, бусами, бумажными цветами. Шествие девушек сопровождалось причитаниями и пением грустных песен.

Обычай причитания на девичнике и на свадьбе – очень древний, широко был распространен на Русском Севере, в Сибири и в центральных губерниях страны. В причитаниях невеста прощалась с отчим домом, жаловалась на своих родителей, которые отдавали ее «на чужу-дальню сторону», предполагала, как плохо ей будет в чужом доме. Даже если невеста хотела замуж и жених был ей люб, она все равно должна была причитать и плакать.

По пути невеста останавливалась возле каждого дома, показывалась перед соседями в красивом наряде, а после начинала причитать, жалуясь на судьбу. Соседи выходили на улицу, любовались невестой, прощались с ней.

После «красования» наступала очередь обряда «прощание с девичьей красотой». Проходил он в доме родителей девушки в присутствии ее сестер и подруг. Важная роль в действе принадлежала «красоте» – предмету, который являлся материальным воплощением «девичьей красоты»: украшенная елочка или березовый веник, девичий головной убор, ленты, зеркальце, гребень, украшение. Невеста, одетая в будничную одежду, садилась на лавку в бабьем куту и начинала причитать: слова ее были направлены отцу и матери, которые отдают ее замуж. Затем в комнату вносили «красоту» и наступал главный момент всех предсвадебных действий. Невеста передавала ее своей ближайшей подруге или младшей сестре: «Ты носи, моя подруженька, мою да девичью красоту!» Подруга или сестра принимала этот символический подарок.

Накануне венчания в доме невесты устраивали еще один прощальный вечер – проводили очень важный обряд «расплетание девичьей косы». Это еще один этап перехода в новый социальный статус замужней бабы. Согласно поверьям, именно в волосах людей сконцентрирована жизненная сила, а в косе заключена мудрость и сила женщины. По прическе и головному убору всегда можно было определить статус женщины: замужняя она или девица. Во время обряда подруги расплетали косу невесты, затем волосы заплетали уже в две косы и укладывали их вокруг головы. Новую прическу обязательно покрывали головным убором – повойником, кичкой или сорокой. Впредь волосы девушки должны быть закрытыми от посторонних глаз. Открыть волосы молодая могла только дома или при муже. Снять же головной убор на людях означало покрыть позором себя и свою семью.

Девушка в крестьянском платье. 1860–1869 гг.

Молодые женщины, девушки и подруги невесты сбегались со всей деревни для исполнения еще одного свадебного обряда – так называемого завешивания невесты. Лицо девушки покрывали плотным платком – это действо отражало ее символическую «смерть» в своем роду и окончательный разрыв с отчим домом. Совершал обряд отец девушки или ее близкая подруга.

В зависимости от местных традиций невеста могла поначалу и сопротивляться: она убегала, пряталась, пыталась порвать платок, которым ее должны были закрыть. Подруги ловили ее и вели к отцу. Он клал платок на голову дочери, а затем натягивал на ее лицо. Когда невесту завешивали, она переставала выражать недовольство и начинала причитать.

Впрочем, не везде девичник проходил так грустно: на юге России после соблюдения определенных ритуалов он превращался в веселую вечеринку с плясками и играми.

Баня невесты

 
Ты топись, топись, баенка,
Да разгорися, нова каменка,
Да разгоритесь, сыры дрова,
Да что сыры дрова березовые!
 

В старину накануне свадьбы существовал еще один обряд, связанный с приготовлением невесты к браку, – «баня невесты».

Рано утром баню топили молодые девушки – подруги будущей новобрачной. Дрова брали со двора жениха, воду приносили из трех колодцев, мыло и веник дарил жених. После того как все было подготовлено, а баня полна пару и хорошо вытоплена, девушки отправлялись за подругой. Та ожидала в переднем углу избы, под образами. Девушки накидывали на молодую платок, который полностью закрывал ее лицо, и под руки выводили из дома. Шествие в баню возглавлял дружка – молодой парень, друг жениха и один из главных действующих персонажей на русской свадьбе. Он размахивал кнутом и читал заклинания – для отпугивания нечистой силы, обсыпал невесту зерном – для плодовитости в браке. Девушки пели обрядовые песни, в которых прощались с родимой подругой, ведь скоро она станет замужней женщиной и будет ей не до веселья и гуляний.

Иногда в бане девушки гадали: брали специальными клещами горячий камень с печи и окунали его в холодную воду. Если вода с громким звуком закипит, то жених будет сердитый, если тихо зашипит – добрый.

После того как невеста хорошо пропарилась, подруги при помощи небольшого платочка собирали с ее тела пот. Во время свадебного пира его украдкой добавляли молодому в чашку – чтобы он всегда любил свою жену. Банный обряд завершался угощением: девушки ели пироги, курник, пили пиво. Невеста благодарила своих подруг «за баньку да за парушку» и отправлялась домой.

Предсвадебный обряд «баня невесты» большинством этнографов рассматривается как очистительный обряд, в основе которого лежат древние представления о необходимости водных омовений при переходе человека из одного состояния в другое. Похожие ритуальные омовения проводили, да и сегодня проводят, с новорожденным, который совершает переход из иного мира в мир людей, а также с покойником, который наш мир покидает.

Гуляй, пока молодой

Не только невесте устраивали девичник, но и жениху полагался мальчишник.

Правда, раньше торжество называли «молодечник». Толковый словарь русского языка поясняет: «прощальная вечеринка с товарищами в доме жениха перед свадьбой, а также вообще мужская вечеринка, пирушка». Данное определение очень точное. Ведь по традиции молодечник проходил в доме жениха в последний вечер перед свадьбой. Приходили его многочисленные друзья и устраивали шумное гулянье. В отличие от девичника, где невеста беспрестанно причитала, здесь было больше веселья, чем грусти, – ведь жениху не предстояли столь крутые перемены, как его избраннице.

Перевоз приданого невесты в новый дом. Владимирская губерния. Начало XX в.

В самый разгар мальчишника приезжали так называемые коробейники – подруги невесты и ее молодые родственники. Они привозили приданое, а также готовили брачное ложе для молодых. Вот какие воспоминания оставил уже упомянутый крестьянин Николай Шипов: «…от невесты пришли к нам вечером девушки с брагой, которую станут поддавать в бане на каменку, когда они последний раз будут парить невесту с прощальными песнями. Потом приехали к нам из дома невесты коробейники и постельницы – четыре мужчины и две женщины с родственником моего будущего тестя. На трех парах лошадей они привезли имение и постель невесты. Сундуки поставили в особо приготовленную в сенях палатку, а постель внесли в спальную, где постельницы и принялись убирать ее…» [31]

Как и девичник, молодечник завершался хождением жениха с друзьями в баню. Ему тоже предстояло предсвадебное омовение.

Всякая невеста для своего жениха родится

Наконец наступал день венчания и свадебного торжества. Утром жених присылал невесте подарок, означающий верность его намерений: шкатулку с гребнем, лентами и сладостями. Вот как описывает ритуал историк и этнограф XIX века Михаил Забылин: «Накануне дня брака призывают в дом жениха мальчика лет шести или семи, который укладывает в ларчик для подарка невесте все галантерейные предметы, как то: румяна, белила и прочее. Этот ларчик, заперев, отвозят тот час невесте». С момента получения подарка девушку начинали переодевать и готовить к обряду бракосочетания.

Молодого жениха также собирали. Из воспоминаний Николая Шипова: «По обычаю, двое наших холостых сродников посланы были к невесте с башмаками, чулками, мылом, духами, гребешком и проч. Посланных у невесты приняли, одарили платками и угостили. Между тем отец начал меня обувать и в правый сапог положил три рубля – для того, чтобы, когда моя молодая жена станет разувать меня, то возьмет эти деньги себе. Когда я был одет, отец взял образ Божией Матери в серебряном окладе, благословил меня им и залился слезами; я тоже прослезился: недаром старики говорили, что свадьба есть последнее счастье человека. Потом благословили меня своими иконами отец крестный, мать крестная и посадили меня в переднем углу, к образам. Все, начиная с отца, со мною прощались». [31]

В некоторых традициях дружка должен был посетить дом невесты и проверить, готова ли она к приезду молодого. Девица к визиту дружки уже должна быть в свадебном наряде и сидеть в красном углу под иконами.

В доме жениха собирались повозки, обильно украшенные лентами, цветами и колокольчиками. Это так называемый свадебный поезд, состоящий из жениха с дружкой, друзей и многочисленных родственников. Пока поезд двигался к дому невесты, его участники (их называли «поезжанами») пели особые «поезжанские» песни.

Приезд жениха всегда сопровождался традиционным обрядом – выкупом. При въезде в деревню или возле дома девушки-односельчанки преграждали дорогу и требовали вознаграждение. Расплачивался, как правило, дружка. Часто улицу перекрывали бревном, уложенным на специальные козлы. У бревна – богатырская застава: младший брат невесты со своими друзьями и родственниками. Богатырская застава не пропускала свадебный поезд, пока жених с дружкой не покажут свою молодецкую удаль – например, перепилят это самое бревно. С хохотом народ сыпал разного рода колкости в адрес жениха и его приятелей. Когда же бревно было перепилено, а дорога расчищена, поезд мчался дальше к дому невесты. А там его ждало уже новое препятствие – ворота и двери в дом были накрепко закрыты родственниками и соседями невесты. Жениху и дружке приходилось долго дожидаться открытия ворот. Когда же они оказывались во дворе, там было полно ребятни, и всем надо было дать выкуп – сладости.

Затем на пути вставал старший брат девушки или кто-нибудь из родственников. Он задавал жениху и дружке различные остроумные загадки. Как только отгадывали, парни победно поднимались на крыльцо и входили в дом. Теперь надо было вручить гостинцы всем подружкам невесты. Когда и это было сделано, жених должен был еще немного постараться и найти свою суженую. Ему могли вывести несколько девиц, покрытых большими одинаковыми платками. Какая из них невеста, он и должен был отгадать.

После шуток и веселых прибауток молодые с дружкой и гостями отправлялись в церковь. Перед отъездом к венцу жениха и невесту с иконой в руках благословляли родители девушки. Отец, вкладывая правую руку дочки в руку жениха, напутствовал: «Пои и корми, одевай и обувай, работой не загружай и никогда не обижай!»

В некоторых областях существовал интересный обряд: дружка или сват подводил жениха к невесте. Руки молодых соединял и связывал вышитым полотенцем – рушником. И в таком положении молодые трижды ходили по кругу.

Еще одна интересная традиция связана с поверьем о порче или сглазе, которым могла подвергнуться молодая пара. Чтобы такого не случилось, их переводили через горящую лучину или зажигали пучки соломы, которые укладывали по всему пути следования молодых. Скорее всего, такие обряды с огнем – наследие языческих обычаев. Они соседствуют с традициями православными, когда для защиты молодых от сглаза и порчи дружка с иконой в руках окроплял святой водой весь свадебный поезд.

Еще один интересный обряд первого дня свадьбы – так называемое подметание дороги. Метлой мели дорогу, по которой ступали жених и невеста, чтобы под ноги молодым не бросили какой-либо предмет, на который могла быть наведена порча.

Свадьба. Тульская губерния. 1902 г.

Далее жених и невеста со свитою направлялись в церковь, где происходило таинство венчания. Стоя под венцом, молодые клялись в верности друг другу, как в горе, так и в радости.

Обвенчавшиеся новобрачные следовали в дом к жениху, где их встречали его родители. Молодых посыпали зернами овса и пшена, желая им богатства и плодовитости. И конечно же, родители встречали с хлебом-солью и приветственными речами. Молодые отщипывали кусочек каравая, макали его в соль и съедали. Все проходили в дом, где начинался свадебный пир.

Честным пирком да за свадебку

В зависимости от местности названий у свадебного торжества было несколько: «красный стол», «красный обед», «радошный стол», «веселый стол», «веселый пир». Широко распространены были так называемые княжеские названия свадебного пира: «княжий пир», «княжой стол», «княж-обед». И молодых супругов называли князем и княгиней.

По традиции столы ставили в избе, гостей и молодых усаживали в определенном порядке: жених и невеста сидели в переднем углу, гости рассаживались в порядке родства – чем ближе родственная связь, тем ближе они располагались к новобрачным.

На свадебный пир обычно приглашали «глядельщиков» – парней и девушек из деревни, знакомых и соседей – за стол они не садились, а были лишь зрителями. Отсюда и название.

Во время пира пели величальные песни. Кроме жениха и невесты, величали также их родителей и дружку – главного распорядителя свадебной церемонии. Вместе со свашкой они исполняли обязанности тамады – вели свадьбу «по обычаю», занимали и развлекали гостей, следили за порядком.

Начинался свадебный пир с обряда «открывание молодой княгини». Когда молодая жена входила в дом, лицо ее было закрыто платком. Отец жениха, держа в руках хлеб или пирог, поднимал платок, затем три раза обводил им вокруг голов новобрачных. Этот обряд знакомил родственников жениха с новым членом семьи.

Традиционно на свадебном столе присутствовал большой круглый каравай, украшенный «веточками», «птичками» и «шишками» из теста. Его выпекали накануне торжества и придавали этому процессу особое значение – зарождения новой жизни и пожелания плодовитости молодым.

Готовить каравай начинали до захода солнца, перед этим обращаясь к Богу и святым. В обряде участвовали молодые женщины-каравайницы. Обычно приглашали таких женщин, которые жили в счастливом браке и достатке, воспитывали здоровых детей. Тесто укладывали в специальную большую чашу, которую ставили на лавку и покрывали рушником. Всем, кто присутствовал при этом ритуале, строго запрещалось дотрагиваться до теста и чаши. После формировали сам каравай и ставили его в печь. Делали это с помощью специальной хлебной лопаты. Перед тем как окончательно поставить выпекаться, каравай трижды задвигали-выдвигали из печи. Печь символизировала женское чрево, а хлебная лопата – мужское начало. Каравай же – плод, который получился при их слиянии.