Текст книги "Жизнь от сохи. Быт и традиции русских крестьян"

Всякий, кто дорос, спеши на сенокос

В самом конце июня в русских деревнях и селах начинался сенокос – работы по заготовке сена на зиму. «Июнь с косой по лесам пошел», – говорили в народе. Крестьяне начинали выходить на луга со дня Самсона Сеногноя (27 июня / 10 июля), с Петрова дня (29 июня / 12 июля) или с летнего дня Кузьмы и Демьяна (1/14 июля). Сено заготавливалось на больших лугах, расположенных возле рек, и на небольших полянках возле леса. Сенокосные угодья могли находиться как вблизи деревни, так и на некотором расстоянии от нее.

На дальние луга крестьяне выезжали всей многочисленной семьей. Дома оставались лишь старики да малые дети. Вот как, например, отправлялись на сенокос крестьяне из Калужской губернии в конце 1890-х годов: «Настало время косовицы… Все едут на семи-восьми лошадях с сундуками (с съестным), с косами, граблями, вилами. На каждой почти телеге три-четыре человека, конечно, с ребятишками. Некоторые везут бочонок квасу, кувшины с молоком. Едут разряженные: мужчины в ситцевых рубахах всех цветов и самой дикой фантазии; молодежь в пиджаках, сверх того жилетах… Женщины представляют из своих сарафанов с оборками и казачков-кофточек в талию такой цветник, что в глазах рябит. А платки! Их разнообразию и яркости нет числа… Подростки и дети тоже стараются нарядиться во все лучшее. Едут и поют во всю мочь песни» («Из материалов этнографического бюро князя В.М. Тенишева: Русские крестьяне». Т. 3).

Время сенокоса крестьяне, особенно молодежь, ждали с нетерпением: яркое солнце, возможность искупаться в реке, обилие цветов и душистых трав – все это создавало атмосферу радости и счастья.

Жители каждой деревни, приехав на место, устраивали стоянку: ставили шалаши, в которых отдыхали днем, заготавливали хворост для костра. Таких стоянок вдоль берега реки могло быть несколько, и каждая принадлежала жителям одной деревни. На лугу работали все вместе, дружно, а скошенную и высушенную траву потом делили между семьями.

На косьбу выезжали очень рано, еще до восхода солнца, чтобы не пропустить время, пока луг покрыт росой, – влажную траву легче косить. Когда солнце поднималось над горизонтом, семьи садились завтракать тем, что привозили с собой: ели мясо, хлеб, молоко, яйца, лук, пили квас, воду. После отдыха снова косили, затем раскладывали траву на лугу, чтобы она просохла. Потом обедали и отдыхали. За это время трава немного подсыхала, и ее начинали ворошить граблями. Вечером высушенное сено складывали в копны.

На лугу работали дружно, каждый знал свое дело. Парни и молодые мужчины косили траву. Женщины и девушки раскладывали ее рядами, ворошили и собирали в копны. Вечером взрослые мужики готовили косы к следующему дню – отбивали их молотками на небольших наковальнях. И этот характерный звон разносился по всей округе, означая, что работа закончилась.

Для молодых парней и девушек сенокос был временем веселья и радости, возможностью покрасоваться, а также показать свое трудолюбие и ловкость. Веселье царило в обеденное время, когда старшие отдыхали в шалашах, а молодежь шла купаться. Главное же гулянье наступало вечером, после захода солнца. Незамужние девицы и холостые парни пели песни, водили хороводы, плясали под гармошку. Такое веселье могло продолжаться почти до самого утра, с одобрения взрослых.

Даже если сенокос проходил недалеко от деревни и крестьяне каждый вечер возвращались домой, это все равно было любимым летним временем. Очевидцы вспоминали: «При благоприятных условиях уборка сена считается одною из приятнейших сельских работ. Время года, теплые ночи, купанье после утомительного зноя, благоуханный воздух лугов – все вместе имеет что-то обаятельное, отрадно действующее на душу. Бабы и девки имеют обычай для работы в лугах надевать на себя не только чистое белье, но даже одеваться по-праздничному. Для девок луг есть гульбище, на котором они, дружно работая граблями и сопровождая работу общей песней, рисуются перед женихами». [15]

Крестьяне на отдыхе. Санкт-Петербургская губерния. 1860–1869 гг.

На поле во время сенокоса. Волынь. 1890 г.

Заканчивался сенокос к празднику Казанской иконы Божьей Матери (8/21 июля) или к Ильину дню (20 июля / 2 августа): «Илья Пророк – косьбе срок», – говорили крестьяне в старину.

Первую ягоду в рот клади, а вторую домой неси

В старые добрые времена была еще одна работа, исполнять которую очень любили молодые девицы, – сбор ягод и грибов. Издавна она считалась чисто девичьим занятием. У замужних женщин на подобные забавы попросту не было времени, а у мужиков и подавно.

Сезон сбора ягод начинался в конце июня – начале июля.

Ко дню Давида Земляничника (26 июня / 9 июля) поспевала земляника, в народе говорили: «Земляника девок в лес зовет»; к празднику Казанской иконы Божьей Матери (8/21 июля) созревала черника; со дня Петра и Павла Рябинников (10/23 сентября) можно было собирать рябину и калину; осенью ходили за клюквой.

Девушки-подружки собирались вместе и отправлялись в лес дремучий, по дороге пели песни и гадали, много ли ягод удастся собрать.

Для этого бросали перед собой пустую корзину со словами: «Ваюшка, половина или полная корзина?» Если корзинка встанет на дно – значит будет полна ягод, если упадет набок – заполнится только до середины, а если перевернется вверх дном – соберешь лишь четверть корзины, это так называемая ваюшка.

Знали девушки и разные приметы, связанные с дикими зверями, которых в те времена очень много водилось. Так, встреча с лисицей считалась дурной приметой – ягод не соберешь. Если зайца повстречаешь – надо трижды перекувырнуться, иначе жди неприятностей. Косолапого медведя в лесу вслух не упоминали, а то услышит и обязательно покажется в малиннике.

А если девушки слышали, как кукушка кукует, то кричали: «Кукушка, кукушка, через сколько лет я выйду замуж?» – сколько раз птица прокукует, столько лет и ждать до свадьбы.

Ягод требовалось набрать много, так как их заготавливали на зиму. Землянику, малину и чернику сушили, клюкву и бруснику заливали холодной водой и держали всю зиму в погребах.

Пучки рябины и калины вешали в сенях или на чердаке. И этот дивный аромат наполнял все вокруг.

Лен заботой силен

Русь любила льняную ткань! Испокон веков шили из нее рубахи и сарафаны. Одежду из льняного холста носили все – от мала до велика. Ткань эта прочная и к тому же полезная для тела. Современные исследователи полагают, что она обладает природными антисептическими свойствами. И все благодаря входящему в ее состав кремнезему, который сдерживает развитие бактерий. В былые времена этого, конечно, никто не знал, до всего додумывались чисто практическим путем.

Несмотря на то что в начале XIX века в России уже действовали ткацкие мануфактуры, прядение и ткачество оставались одними из самых распространенных ремесел вплоть до 1870-х гг. Крестьяне полагали, что промышленное сукно по своему качеству не может заменить домотканое. К тому же производство последнего было для них более выгодным. Вот только трудиться приходилось буквально от зари до зари. Недаром на этот счет в народе поговорка сложилась: «Лен заботой силен!»

В начале июня, на Олену-льняницу (21 мая / 3 июня), мужики сеяли лен. Именно мужчины, женщины выполняли всю остальную работу. Когда лен всходил и начинал цвести, казалось, будто небо спустилось на землю! Такое все голубое было вокруг! Вот только любоваться этой красотой было некогда. Ведь впереди ждал очень тяжелый и кропотливый труд.

Созревшее растение сначала «теребили» – руками захватывали стебельки у самой земли и вырывали с корнем. Непременно так, никаких серпов в тереблении не использовали. Потом вязались небольшие снопы и расставлялись для просушки. Затем нужно было вымолотить из растения все семена, из которых позже выжимали душистое льняное масло.

После обмолота лен шел на «расстил». Бабы и девицы аккуратно расстилали его по всему полю. Так лен «отдыхал» некоторое время. Передерживать было опасно – ткань могла получиться непрочной. Затем лен собирали и снова отправляли на сушку.

«Сушили лен в бане или в избе на широкой русской печи. Высушенный лен имеет неказистый вид: темный, сухой, ломкий, занозистый. И только сами мастерицы знают, как идет превращение невзрачного стебелька в белоснежную ткань» (из воспоминаний деревенской бабушки Н.А. Деревниной).

Затем высохшие стебли несли разминать в специальном деревянном приспособлении – мялке. Измятый лен необходимо было очистить от остатков шелухи (кострики). Для этого волокно держали левой рукой на весу, а правой били по нему тонким ребром деревянного инструмента, который называется «трепало». Эта вещь была незаменима в быту, крестьяне говорили, что трепало для женщины – как топор для мужчины. О важности инструмента в народе даже пословица сложилась: «Смотри молодца из бани, девицу – из трепальни».

Трепание льна – тяжелая и грязная работа, во время которой все вокруг покрывалось серой пылью, и бабам приходилось закрывать свои лица платками. Чтобы сделать работу более приятной и не такой скучной и монотонной, женщины деревни собирались вместе. Они пели песни и частушки, делились новостями.

Отрепанный лен держали в сухости, затем начинали его очесывать, для этого также были предусмотрены специальные инструменты – чесалки. Затем из полученного волокна скатывали так называемые кудели и принимались прясть.

За прядением девочки, женщины, бабушки проводили все свободное от других забот время, а по количеству и качеству пряжи судили о трудолюбии хозяйки и ее дочерей. Процесс этот монотонный и очень медленный, а чтобы нить получалась ровной и тонкой, нужно было приложить ловкость и терпение. Вот потянешь чуть сильнее – она оборвется, а чуть слабее – будет слишком толстой и неровной.

Расстил льна. 1949 г.

Крестьянки мнут лён. Конец XIX – начало XX в.

Крестьянка у ткацкого станка, Костромская губерния, Кинешемский уезд. 1900-е гг.

Заготовив нужное количество пряжи, женщины приступали к ткачеству. Наконец наступал момент, который завершал долгую цепочку превращения неказистого стебелька в льняное полотно.

Мастерицы ткали на ручных станках. Эту работу выполняли, как правило, зимой. Женщины должны были изготовить столько полотна, чтобы хватило на всю семью до следующей зимы. А перед тем, как приняться за ткачество, нить белили. Иначе холст получался неказистого серого цвета.

Готовое полотно отбеливали. Сначала его помещали в котел, заливали горячим щелоком (раствором древесной золы в воде) и оставляли в теплом месте на целую ночь. Затем еще влажный холст раскатывали на траве или снегу, обязательно на солнечном месте, чтобы он «выгорал».

После полотно в буквальном смысле били специальными деревянными вальками или мяли ногами. Вымачивали в щелоке и отбивали порой по несколько раз, добиваясь белоснежного цвета. Это очень трудоемкий, долгий и монотонный процесс, требующий навыка и терпения. Наверное, поэтому им и занимались женщины!

Вот такой непростой путь проходили неказистые льняные стебельки, прежде чем стать белоснежным полотном…

На осине сижу, сквозь клену гляжу, березу трясу

«На осине сижу, сквозь клену гляжу, березу трясу» – что за предмет народного быта здесь загадан? Правильный ответ – прялка, та вещь, без которой прожить в прежние времена было просто невозможно!

Прядение – процесс монотонный и очень медленный, занимались им только женщины. Уже в пять-шесть лет девочка садилась за свою первую прялочку. И этот инструмент сопровождал ее всю жизнь. Пряли все, от мала до велика.

Конечно, такой предмет хотелось украсить, чтобы он согревал душу неутомимой пряхе, в полном смысле скрашивал ее бесконечный труд. Пожалуй, ни одно орудие крестьянского труда не украшалось так многообразно и любовно. Сила народной фантазии и искусства здесь безмерна! Прялки были разные: ручные и ножные с веретеном, резные, расписные и инкрустированные зеркальцами, детские и взрослые.

Прялка была ценным подарком: отец дарил ее дочери, жених – невесте, муж – жене. Многие содержали дарственные надписи, например: «Кого люблю – того дарю», советы, поучения: «Пряди, прялку береги, за отца Бога моли». Или вот такое: «Пряди, моя пряха, пряди нелениса». Тут же можно было прочесть лукавый ответ: «Я бы рада пряла, меня в гости звали».

Почти все русские народные росписи по дереву пришли к нам именно с прялок. Надо сказать, что этот инструмент устроен сложно: здесь и «башенки» («городки») сверху, и «серьги» внизу, и бока резные, и стойка с «яблоком».

«На осине сижу, сквозь клену гляжу, березу трясу» – эта старинная русская загадка о прялке полностью описывает, из чего она была сделана. Донце (так называли ту часть, где сидела пряха) вырезали из осины или липы, гребень (та часть, где закрепляли кудель-волокно) делали из твердых пород, чаще всего из клена, ну а веретено было березовым.

С этим предметом крестьянского быта было связано огромное количество народных обрядов и поверий. Так, плохой приметой считалось дать чужому человеку пользоваться личной прялкой, которая имела подпись. Подписывал прялку обычно отец для дочери или жених для возлюбленной. Они же и изготавливали их своими собственными руками в подарок.

Пряли, как правило, зимой и осенью. Часто прялка участвовала в праздничных гуляньях этого времени года. Например, на Масленицу женщины и девицы катались на них с ледяной горы. Не на всей прялке, конечно, а только на донце. Считалось, что чем дальше девушка на такой «ледянке» проедет, тем длиннее уродится лен в новом году. Плохим же признаком было упасть с прялки – это означало, что женщина может заболеть.

Существовали также разные гадания и магические обряды, связанные с пряжей. Например, пряли две нити – одну для предполагаемого жениха, а другую для невесты – и пускали плыть по воде. Если нити сойдутся – скоро будет свадьба, если нет – значит, не быть им вместе.

Между половиц втыкали лучинку, на которую наматывали льняную пряжу. Затем волокно поджигали и смотрели: на какую сторону оно наклонится – оттуда и жених приедет.

Пояс из льняной пряжи девицы клали у порога церкви, сами в храм не заходили, ждали, когда какой-либо мужчина через порог переступит. Как его зовут – так же и жениха будут звать.

А найдется жених – спрядут на свадьбу прочную нить, которой символически свяжут руки молодых на долгую и счастливую жизнь.

Веди за скотиной хороший уход – будешь иметь доход

Хозяйство русского крестьянина невозможно представить без скота. Даже у бедняков были лошадь, корова, несколько овец и свиней. Зажиточные же крестьяне имели большие дворы и загоны для животных. В деревнях и селах скотоводство было тесно связано с земледелием – полученные от животных удобрения регулярно вывозились на поля.

Главной кормилицей семьи была корова, хозяйка ласково называла ее буренкой, матушкой, кормилицей. Обратите внимание на многообразие названий, которые отражают стадии роста животного.

До года корову называли «теленок», «телок», «бычок», «теля», «телка»; молодую корову, еще ни разу не телившуюся, называли «яловка»; корова, которая должна скоро отелиться – стельная; дойная корова – та, которая дает молоко; нестельная корова – осталась в данном году яловою. Отъемыш – отсаженный от матери теленок-сосунок; селеток – маленький теленок до года; бурун – годовалый теленок; двулеток, однотравок – теленок двух лет; трехлеток, гунак – теленок трех лет; телец – молодой бычок от двух до трех лет; телица, юница – молодая корова от двух до трех лет.

В каждом хозяйстве была лошадь. Без нее труд крестьянина-земледельца был просто немыслим. Лошадь и поле помогала вспахать, и навоз для удобрения почвы давала, и средством передвижения служила. Без резвой лошадки выжить было сложно, если в семье не было лошади – она считалась совсем бедной.

Содержали домашний скот в хлевах и конюшнях, птицу – в птичниках и курятниках. В зависимости от географических условий такие хозяйственные постройки имели разный вид и строение. Так, на Русском Севере крупный рогатый скот располагался в теплых хлевах, которые соседствовали под одной крышей с жилым домом. Это было очень удобно для регулярного присмотра за животными. В центральных и южных областях нашей страны скот держали в отдельных постройках. При этом в большую стужу маленьких телят, ягнят и свиней, а иногда и корову крестьяне забирали в избу, в специально огороженные для этого помещения.

Скотина давала людям много полезных и нужных продуктов. Из коровьего молока делали сметану, масло, творог.

Когда резали корову, овцу или свинью, мясо заготавливали впрок – засаливали его или замораживали, а затем хранили в холодных ледниках.

Всю зиму из такого мяса можно было варить щи. Овцы два раза в год давали шерсть. Из нее делали носки, варежки, грубую шерстяную ткань, из овчины шили тулупы.

Козы давали полезное молоко и козий пух. Куры и гуси обеспечивали семью яйцами и мясом.

Сало, молоко, масло, мясо, яйца крестьяне употребляли в пищу. Семьи зажиточные, имевшие гораздо больше скотины, чем остальные жители деревни, часть провизии продавали.

Крестьяне заботливо ухаживали за своей скотиной, каждый день необходимо было готовить много корма для нее – в русской печи разваривали овощную кожуру и оставшиеся от помола зерна мякину и отруби, все это перемешивали с мукой низшего сорта. Ежедневно животных кормили свежей травой или сеном. Одна только корова за зиму съедала в день пуд сена (шестнадцать килограммов). На год надо было иметь триста пудов, а то и больше. Помимо этого, каждая буренка выпивала несколько ведер воды. За заботу и ласку каждый день корова давала одно-два ведра свежего, душистого молока.

Вот как описывают уход за домашним скотом корреспонденты «Этнографического бюро» князя В.Т. Тенишева, собиравшие материал в деревнях и селах Казанской губернии в середине XIX века: «Если средняя семья, состоящая из восьми-десяти человек обоего пола взрослых и малолетних, то, чтобы удовлетворить ее потребности, нужно иметь семье следующих домашних животных: две рабочие лошади, корову, пятнадцать овец, две свиньи и двадцать кур. Всего – сорок домашних животных.

В семье за лошадьми ухаживают мужчины (редко женщины – от беспечности хозяина).

Мужчины их кормят все время, летом водят в поле на подножный корм и следят за самками, чтобы не пропустить то время, когда она принесет жеребенка.

За коровами ухаживают преимущественно женщины. В известное время их кормят.

Летом угонят в поле на подножный корм и встречают, доят молоко и готовят его в разных видах в пищу. 3a овцами и свиньями – мужчины, но больше женщины.

С овец женщины стригут шерсть, в год два раза, строго следят за ними, особенно в то время, когда овца приносит ягнят, а корова телят, и свинья поросят.

3a курами и вообще за домашними птицами ухаживают исключительно женщины.

В известное время дня кормят их, собирают яйца во время лета. А ту курицу, которая клохчет, сажают на яйца в лукошко под лавкой или коником, чтобы не видно было.

И все время, пока она сидит на яйцах, ее кормят много лучше, чем других кур, так как она, сидя почти всегда на яйцах, сильно худеет.

Держат ее постоянно в избе, на двор не выпускают, чтобы яйца не захолодели. Когда курица выведет цыплят, то ее с ними еще несколько времени кормят в избе, чтобы подросли цыплята. А потом выпускают во двор, но при том неопустительно следят за ними, чтобы цыпленка не задавили другие домашние животные, не забежал бы куда-нибудь, или не унес цыплятник-курятник (ястреб)».

Глава 5. Жизнь русских крестьян. Праздники

Всякая душа празднику радуется

Череду тяжелых трудовых будней русских крестьян прерывали праздники. Само слово «праздник» происходит от понятия «праздный», «пустой» и означает день, не заполненный работой. Согласно поверьям простого народа, трудиться в эти дни не следует – можно навлечь беду. В праздники занимались только самыми неотложными делами, например уходом за скотом, приготовлением еды. «День свят – все дела спят», – говорили в народе. Это время считалось священным и было наполнено радостью, весельем, играми и развлечениями.

К праздничным дням готовились заранее: мыли полы в избе, стелили новые половики, вешали на божницу расшитое полотенце – рушник, застилали стол скатертью.

Система русских традиционных праздников включала в себя как дни церковного календаря, так и праздники, не установленные церковью. Как правило, каждый православный праздник имел и народное название. Например, день памяти святой Евдокии получил название дня Авдотьи Плющихи, день памяти святого Афанасия – Афанасий Ломонос, береги уши и нос, праздник Рождества Иоанна Предтечи – Иван Купала.

Среди больших праздников, которые отмечались повсеместно, можно выделить Пасху, Рождество Христово, Святки, Масленицу, Семик, Троицу, Петров день, Покров, Егорьев день, престольные праздники. Большие праздники продолжались обычно от трех до четырех дней, а некоторые – такие как Пасха или Масленица – неделю.

Обязательной частью многих праздников были обряды, которые не регламентировались православной церковью, а скорее, наоборот, воплощали в себе остатки древних дохристианских поверий. Эти обряды получили название календарных, так как справлялись в течение всего календарного года. Ученые и этнографы, углубленно занимающиеся данной темой, весь обрядовый цикл условно разделяют на восемь комплексов: святочный, масленичный, ранневесенний, включавший в себя Великий пост и день Сорока мучеников (Сороки), средневесенний, на который приходились Пасха, Вознесение, Егорьев день, троицко-купальский (праздники Троица и Иван Купала), летний (Ильин день, Спасовы дни), осенний, к которому относятся Семенов день, Воздвижение, Рождество Богородицы, Покров день, зимний: Андреев день, Введение, день Спиридона Поворота.

Начало и конец каждого цикла отмечались особыми ритуалами, то были встречи и проводы зимы, весны, лета, осени. Встреча представляла собой призыв, приглашение, которое в поэтической форме чаще всего декламировалось детьми или молодежью. Ко встрече также изготавливали некий символ: хлеб, печенье-жаворонки, украшенное дерево, чучело и др. Например, ранней весной, когда природа просыпается от долгого зимнего сна, наши предки проводили обряд встречи. Молодые девицы выходили на берег реки и «кликали» весну, произнося: «Весна красна! Приди! Приди!» В эти дни пели звонкие песни и пекли обрядовые фигурные хлебцы – «сороки», «жаворонки».

Проводы весны, зимы, лета и осени также сопровождалось особыми словами, песнями и уничтожением символов – их разрывали на части, разбивали, сжигали, топили, хоронили. Всем нам хорошо известна Масленица – проводы зимы, когда мы весело и задорно сжигаем соломенное чучело.

На мифологическом уровне все календарные обряды имели общий смысл. Таким образом простой народ, чья жизнь напрямую зависела от милости природы, отмечал наступление тепла и холода, появление первой зелени и ее же увядание, плодородие земли и др.

Хоровод в южных губерниях. 1900-е гг.

Традиционные праздники играли в жизни русских крестьян и большую социальную роль. Молебны, крестные ходы и совместные праздничные гулянья объединяли, сближали жителей сел и деревень. В эти дни ближние и дальние родственники имели возможность собраться вместе. Из окрестных деревень на гулянья приезжали парни и девушки, устраивались так называемые свозы. Это давало более широкую, чем в другие дни, возможность выбрать брачную пару.

Кроме того, общение с дальними родственниками, ярмарочными торговцами, нищими и странствующими богомольцами позволяло узнавать о событиях, произошедших в стране, получить знания о заморских странах и народах, там проживающих. И конечно же, праздники предоставляли людям небольшой перерыв в череде тяжелых крестьянских работ, время для отдыха.