Текст книги "Цена волшебства. Серия «Волшебные приключения в мире финансов». Книга 2"

По иронии судьбы, когда ты прикладываешь все усилия, чтобы избежать неприятных сюрпризов, именно их ты и получаешь. Сюрпризы, очевидно, руководствуются принципом «Если волшебник не идет к горе, то гора идет к волшебнику».

Обсуждая с Генри текущие дела, Клаус предложил продолжить беседу в любимом кафе. Юркий гоблин, не переставая тараторить о налоговых льготах, энергично закивал и жестом гостеприимного хозяина распахнул дверь перед начальником. Роберт как раз разливал по чашкам ароматный чай, как входная дверь мерзко скрипнула и открылась, пропуская внутрь Генри и Клауса. Обе парочки замерли, растерянно глядя друг на друга. Первую фразу, правда, не очень содержательную, произнес Клаус:

– Молли?!

Молли испуганно пискнула и попятилась назад. Воцарилась тишина, и Роберт понял, что, как всегда, надо брать инициативу в свои руки.

– Добрый вечер, джентльмены, – он приятно улыбнулся и пожал руки остолбеневшему Генри и Клаусу. Для последнего это приветствие стало искрой, упавшей на пороховую бочку.

– Молли!? Как ты посмела привезти сюда этого человека, да еще и прийти с ним в наше кафе?

Молли залепетала что-то невразумительное. А Роберт неторопливо разлил по чашкам чай и поставил на столик вазочку с печеньем. Генри немедленно взял и чай, и печенье, а вот Клаусу было не до чаепития. Сузившимися глазами он смотрел то на жену, то на Роберта. Дружеского участия в этом взгляде не было. Роберт как ни в чем не бывало ответил:

– Полагаю, миссис Клаус хотела сказать, что никогда не желала иного общества, кроме вашего. Но коль скоро это невозможно…

Клаус опешил. Сейчас он очень напоминал быка, который ринулся на мулету, надеясь поразить тореадора, стоявшего за ней. А тореадора, по понятным причинам, за алым плащом не оказалось.

– Почему невозможно?

– Так ведь вы предпочитаете общество мистера Рока, – губы Роберта тронула та змеиная улыбка, которую знали все его конкуренты, потерпевшие поражение. – Если бы вы проводили с миссис Клаус хотя бы треть времени, которое проводите с ним, и были бы с ней так же близки, как с ним…

– Дружище, это ж невозможно, – Генри размачивал в чашке печенье с изюмом, в надежде, что годы, проведенные на полке, уступят горячему чаю. – Нету у человека друга ближе, чем его юрист. Разве жене чего доверишь? Да узнай она хоть половину того, чего знает юрист, она ж и женой быть откажется.

– Собственно, я здесь по делу.

Роберт по-хозяйски повесил сюртук на вешалку в виде плетущейся по стене лозы. Лоза немедленно развернула новую ветку, в ожидании одежды. Потом помог снять жакет Молли, чем вызвал протестующий рык Клауса. Горячий чай в чашках немедленно превратился в лед. Не обращая на Клауса ни малейшего внимания, Роберт включил чайник и поставил на стол новые чашки. Полюбовался необычным дизайном – казалось, от белой фарфоровой чашки до самого низа был отколот большой кусок, на деле же внутренняя полость была из стекла, что позволяло напитку не проливаться.

– Роберт! – глаза Клауса потемнели. – Какого демона вы тут делаете?

– Мистер Клаус, я хотел бы ознакомиться с вашими замечательными технологиями и производством.

– Еще чего! Промышленным шпионажем заняться решили?

– Зачем мне это? Уверяю вас, дела мои идут прекрасно, в отличие, кстати, от ваших. Бизнес процветает.

Порода есть порода. Клаус, только что раздираемый двумя противоречивыми желаниями – сунуть голову Роберта в камин или же просто дать волю дурному настроению и превратить его в ледяную статую, огромным усилием воли всего лишь придал лицу скептическое выражение.

– Ну, это с ваших слов.

– Нет-нет, милый, – защебетала Молли, – у Роберта правда все хорошо! Я же тебе рассказывала, ну помнишь, про технолога, который чудесную формулу придумал, и про недорогие игрушки для бедных детей, ну, помнишь? А Гордон еще сказал, что хорошо бы прибить технолога, – торопливо продолжала Молли, не замечая, как вытянулись лица у обоих мужчин.

Удовольствие получал только Генри. Не часто увидишь двух бизнес воротил, с оторопевшими и испуганными лицами. Он неторопливо подлил себе чаю, подмигнул драной, пыльной белке на камине, взял новое печенье. На этот раз с корицей и гвоздикой.

– А Генри сказал, что хорошо бы с технологом несчастный случай произошел, ну неужели ты забыл?

Генри подавился печеньем.

– Молли, дорогая, – зачастил он, опасливо поглядывая на Роберта, – ты все не так поняла. Мы же шутили. Радовались за мистера Крейна, у него ведь совсем другая «ниша» в бизнесе, мы не конкуренты. Ты просто перепутала, милая.

– Ничего я не перепутала, – рассердилась Молли. Что они ее, за дурочку считают? – Джонатан, ты разве забыл – ты сказал, что теперь нашему бизнесу крышка.

Клаус всегда относился к жене с любовью и уважением. И поэтизировал ее красоту. Оторванный от интернета и жизни, начитавшись долгими летними вечерами английских поэтов XIX века, он перенес их возвышенно-восторженное восприятие женщины на жену. И сравнивал ее действительно прекрасные глаза с летним небом, волосы с расплавленным золотом, а прелестный ротик с лепестками роз. Но вот сейчас он думал, чем бы заткнуть этот прелестный ротик.

Роберт же не думал. Он знал. То есть, у него и раньше были такие идеи относительно этой прекрасной девушки, но сейчас это стало острой необходимостью. На Клауса он теперь смотрел с искренним сочувствием и едва ли не теплотой. Однако надо было срочно что-то предпринять. Вроде бы все сидели за столиком уютного кафе, за чашечкой прекрасного чая и печеньем… Ладно, не самым свежим, зато куда менее смертоносным чем то, что мы покупаем в ресторанах быстрого обслуживания. Картина почти идиллическая, вот только поминки по сравнению с этим дружеским чаепитием могли бы сойти за развеселую попойку. Скрепя сердце, Роберт ободряюще улыбнулся всем присутствующим.

– Ну, раз мы теперь все знаем и понимаем…

– Нет. – Клаус перевел тяжелый взгляд с Роберта на Молли и обратно. – Я точно кое-чего не знаю и явно далеко не все понимаю.

Температура в кафе резко упала. Молли поежилась, и не только от испуга. Роберт досадливо отодвинул чай, который теперь перешел в категорию мороженого.

– Скажите, это у вас нервное или вы испугать кого-то хотели? – вежливо осведомился он у Клауса.

Молли, как всегда, пришла на помощь. И, как всегда, не к месту. Она нежно погладила руку мужа, которую тот немедленно выдернул.

– Да он не нарочно! Просто, когда сердится, не может сдержаться.

– Я могу! – процедил сквозь зубы Клаус.

С потолка, кружась, посыпались снежинки. Чучело белки мрачно посмотрело на Молли из-под шапки снега. Роберт терпеливо и ласково улыбнулся Клаусу улыбкой практикующего психолога. Очень не дешевого, а потому особенно ласкового и терпеливого.

– Если бы вы были столь любезны, чтобы пригласить меня лично, как коллегу…

– Ха!

– Не вполне понимаю, что означает это междометие, но рискну предположить, что это негативный ответ на мой вопрос. Так вот, если бы вы были столь любезны, мне не пришлось бы обращаться к вашей уважаемой супруге.

– Роберт, вы обалдели? Да ни за что на свете.

– Вот видите, – Роберт пожал плечами. – Вы сами меня вынудили. Все просто, мистер Клаус. Или вы мне покажете все, что сочтете нужным, или я сам увижу все, что сочту нужным я.

– Вы мне угрожаете?

– Нисколько. Просто хотел предупредить, что останусь на несколько дней в этом замечательном городе.

– Вы тут дня не продержитесь, – скрипнул зубами Клаус и вышел, хлопнув дверью.

За ним, как верный пес, устремился Генри, тявкнув напоследок:

– А с вами, мистер Крейн, мы еще побеседуем.

– Всегда к вашим услугам.

*

– Ну и что будем делать? – уныло протянул Клаус, когда они с Генри оказались на улице.

– Есть у меня одна мыслишка, – Генри улыбнулся, обнажив клыки. – Попрошу Гордона зайти к мистеру Крейну вечерком. Поболтать.

Клаус удивленно вздернул брови.

– Не уверен, что у мистера Крейна и Гордона есть общие темы для беседы.

– Конечно есть! Например – почему мистеру Крейну стоит подобру-поздорову убраться из нашего королевства как можно скорее.

Наверное, с минуту Клаус подозрительно буравил Генри взглядом.

– Генри. Помни, мы не бандиты, мы честные бизнесмены. И действуем только дипломатическими методами. Ты меня понимаешь? Именно поговорить, никакой грубости, угроз и того подобного. Только поговорить. Очень вежливо.

– А то, шеф. Конечно! – И Генри посмотрел тем проникновенным, честным взглядом, которого Клаус так боялся.

– И найди для этой цели кого-нибудь более подходящего. Гордону так же присуща дипломатичность, как политику честность.

– Конечно, дружище. Весь город обойду, а найду самого подходящего.

*

Вечером остолбеневший Клаус лицезрел избранных Генри парламентеров. Формально гоблин был честен – он действительно весь город обошел, пока в самой сомнительной таверне не нашел парочку самых несомненных негодяев. Первый орк, одетый в плащ из шкуры северного медведя и украшенный ожерельем из зубов и костей, назвался Мерзким Кирком. Генри еще подумал, что это тот редкий случай, когда имя полностью соответствует своему носителю. Другого, здоровенного, как бык, звали Невероятный Мак. Самым невероятным в нем были его глупость и полное отсутствие манер. В общем, Генри был полностью удовлетворен кандидатами. Ему не составило особого труда уговорить этих головорезов наведаться ночью в дом 31 на Сумеречной улице.

– Слышь, братан, – Невероятный Мак солидно высморкался в рукав и подцепил на вилку маринованную поганку. – Я ж верно усек – хата ничейная и там есть чего стырить. А этот хмырь, который там поселился, он того…

– Нет – нет, сопротивления не окажет, – Генри верно истолковал вопросительную паузу, во время которой Мерзкий Кирк задумчиво вырезал на столешнице неприличную картинку, а Невероятный Мак напряженно думал, прихлебывая что-то омерзительное из кружки. —Он мирный, интеллигентный человек…

– А, ясно. Поганый эльф.

И Невероятный Мак разразился долгой и содержательной тирадой о эльфах вообще и эльфийской психологии в частности. Генри понял, что пора заканчивать переговоры. Потому что нет ничего страшнее, когда орк говорит все, что думает об эльфах. Ну разве что, когда эльф говорит все, что думает об орках.

– Ну что, джентльмены, мы договорились? Все, что понравится в доме 31, ваше.

– Заметано, братан.

– Только вначале я обещал представить вас моему шефу. Поменьше говорите, побольше улыбайтесь. Хотя, пожалуй, лучше вообще не говорить. Только улыбаться.

Орки послушно расплылись в жутких улыбках, обнажив кривые, гнилые клыки.

– Ох… Пожалуй, и улыбаться не стоит. Я сам все сделаю.

И вот теперь Клаус с отвисшей челюстью разглядывал эту колоритную парочку.

– Генри, друг мой. А ты точно уверен, что эти двое лучшие переговорщики и дипломаты?

– Конечно! – бодро отозвался Генри, моля всех богов, чтобы эти двое чего не ляпнули. – С большим опытом.

– И что, они уже кого-то уговорили, скажем, покинуть город? – Клаус с сомнением разглядывал экипировку парламентеров – зазубренный двуручный топор Мака и потемневшую от частого использования дубину Кирка.

Услышав в голосе клиента сомнения в их профессиональной компетентности, Мерзкий Кирк не сдержался.

– Слыхал про Берта Глейза? – блеснув желтым глазом, орк ухмыльнулся. – Ну тот, мыловар лузер? Мыло «Аромагия»?

Клаус вспомнил. Берт Глейз был из тех новомодных бизнесменов, что возникают неизвестно откуда, с размахом начинают дело, с размахом и заканчивают, исчезая неизвестно куда. Появившись четыре года назад в Виридиуме, Глейз взял в лизинг старенькую фабрику с оборудованием, находившуюся за Волчьей топью, развернул рекламную кампанию, да какую! На центральной площади устроили целое шоу, за три дня возвели прозрачный бассейн, в который погрузили столько кристаллов фулдженти, что в ночи он засиял, как бледное солнце. Собралось немыслимое количество зрителей, еще бы – за две недели до назначенной ночи весь город был оклеен заманчивыми баннерами. На рисунке в полном пенной воды бассейне резвились русалки, мужчины и женщины. Их обнаженные тела были скрыты от посторонних глаз лишь пеной. Слоган гласил: «Любая пена опадет за час восхитительного шоу, которое ждет вас ровно в 8 вечера на Площади Звезды». Так что не стоит удивляться – на интригующее представление собралось полгорода.

И шоу оправдало себя. Играл оркестр, над площадью порхали шелковые бабочки, простая, но очень милая магия. В воздухе над головами зрителей плыли длиннохвостые драконы, каравеллы под парусами, радужные рыбы. Все из разноцветных мыльных пузырей. Но вот прошел обещанный час, а пышной пены, скрывавшей тела русалок танцоров не уменьшилось. По всему Виридиуму на баннерах появилась новая надпись, словно выведенная невидимой рукой: «Любая пена опадает, но только не пена Глейза». Общественность была немного разочарована, но вердикт вынесла – мыло качественное.

С тех пор началось триумфальное восхождение «Аромагии». Если зачем-то верить прессе, активы компании неуклонно росли, а вскоре государство еще и имело неосторожность выделить субсидии для помощи находившемуся до этого в постоянном упадке графству Кройлех. Земли эти представляли собой бесконечные дюны, разбавленные долинами, покрытыми грязью и глиной, такой влажной, что там не выживало ни одно растение. Развивающимся это графство стало, когда случайный путник выяснил, что грязи эти имеют фармацевтическую и косметическую ценность. Вот туда-то мистер Глейз и начал поставлять свою мыловаренную продукцию. Клаус, как и многие другие, не очень понимал, для чего нужно мыло носорогим тумбальдам, ленивым животным, похожим одновременно на носорога и огромную, синекожую свинью, целыми днями нежащимся в теплой грязи. Кроме них эти бесплодные земли населяли еще ларганы, маленькие, злобные человечки, общавшиеся с прессой по принципу «без комментариев», а именно посредством дротиков и копий, метко брошенных в фотокамеры. Но суть не в этом. А в том, что по отчетам производство «Аромагии» росло, как на дрожжах. Была ли аудиторская проверка? Была, а как же. Фабрика функционирует, мыло выпускают.

И тут грянул гром. Какая-то эльфийка, проезжавшая по своим делам Волчью топь, увидела легендарную фабрику «Аромагии». Сарай-развалюха, но снабженный ржавой вывеской «Фабрика Аромагия», которую нежно лизал дряхлый осел. Осел этот использовался в целях логистики, а именно перевозил тележку, нагруженную картонками с мылом. Дотошная эльфийка заглянула внутрь и увидела единственного сотрудника фабрики – престарелую ведьму, которая помешивала мыло, вяло булькающее в котле.

Скандал был грандиозный. Акции «Аромагии» мгновенно рухнули на бирже, обанкротив частных акционеров. Даже Клаус понимал, что влечет за собой падение котировок акций ненадежной компании. Но какое отношение все это имеет к этим двум стоящим перед ним оболтусам? Словно прочитав его мысли, Мак осклабился.

– Вижу, вы вспомнили этого разводилу.

– Кого?!

– Нечестного бизнесмена, – поспешно перевел Генри.

– Мистера Берта Глейза? Вспомнил.

– Так вот, когда все это вскрылось, банки, ясен пень, его деньжата поприжали.

– Наложили арест на его банковские счета, – уныло объяснил интеллигентному Клаусу гоблин.

– Этот жеваный кидала сделал ноги, объявив, что с бабками голяк.

– Официально заявил о банкротстве компании и своем личном банкротстве, – еле слышно пробормотал Генри.

– Ну, тут нас и наняли. Все эти расфуфыренные банки че могли сделать? Правильно, ниче. А мы с Кирком хорошенько его прессанули с использованием веревочной петли и палки, он в конце дня сдулся и все бабки отдал.

И орк, явно гордясь своим профессионализмом, хлопнул товарища по плечу, сплюнул и победно взглянул на Клауса. Генри, уже освоившийся со своей должностью переводчика с орочьего бандитского, бодро пояснил:

– Джентльмены эффективно помогли банкам в кратчайший срок взыскать долги с недобросовестно обанкротившегося мистера Блейза.

– А-а-а! – Клаус облегченно вздохнул, – так вы коллекторы?

– Ну конечно, шеф! – Генри ухватился за это заблуждение, как утопающий за соломинку. – Джентльмены являются сотрудниками коллекторского агентства … – он немного смешался, – «Орк и… м-м-м… тоже орк».

Ядовитые всходы недоверия тем самым были растоптаны на корню. Клаус с легким сердцем благословил мнимых сотрудников несуществующего коллекторского агентства на мирные переговоры с мистером Крейном. Генри же решил домой не идти. Как рачительный фермер, он хотел не только засеять поле, но и дождаться урожая. Нет, в профессиональных качествах Невероятного Мака и Мерзкого Кирка он не сомневался, но ему хотелось насладиться результатом. Юмор мистера Крейна ему не понравился, как и сам мистер Крейн, а потому Генри мечтал лично полюбоваться поверженным врагом. Отправив жене почтового голубя с извинениями и заверениями в вечной любви, Генри избрал наблюдательным пунктом пустующий особняк напротив дома 31.

*

К «Зеленому дракону» Роберт прибыл около шести. И не смог пройти мимо пустого остова, где наверняка несколько минут назад тот тощий недомерок еще торговал украшениями. Он решительно толкнул дверь «Святого Персиваля». Незавершенные дела мистер Крейн не любил, да и необходимость задобрить жену оставалась в силе.

Чистенько, скучно. Большой камин белого мрамора жарко пышет огнем, под темным дубовым потолком разноцветные флаги, у стен рыцарские доспехи. Немного оживляли картину тролльи головы по стенам, а спустя минуту Роберт заметил, что в забралах рыцарских шлемов мерцают красные огоньки. Продавца украшений он заметил сразу. Парень сидел над огромной глиняной кружкой пива, которую сжимал руками с такой нежностью, будто это была талия возлюбленной. У его ног стоял объемистый сундук, тот самый, где он хранил украшения. Взглянув на Роберта, он просиял.

– Мистер! Эй, мистер, идите-ка сюда.

Роберт и не думал возражать. Машинально поправив кошелек, как воин перед боем поправляет оружие, он присел за стол.

– Слушайте-ка, я жутко перед вами виноват, могу я угостить вас пивком?

– Мне бы подарок жене купить.

Парень жалобно сморщился.

– Сэр! Шесть часов. Паб. Пиво. Давайте завтра, а?

Роберт уже встал чтобы уйти, но тут бармен поднял над стойкой тарелку с ароматными жареными крылышками, сделанную, как казалось, из темного серебра. Тарелка подпрыгнула и лениво поплыла к их столику. Заметив жгучий интерес Роберта, юноша пояснил:

– В «Святом Персивале» вся посуда из левиса. Фишка у них такая.

Роберт немедленно сел обратно.

– Левис?

– Ну да, а вы разве не знаете? Сейчас расскажу. Папаша мой из Айронволла, знаете такой городок? Сейчас жуткое место, только псих туда сунется. То ли дело раньше. Папаша ювелиром был, так что я много чего про металлы и камешки знаю.

– Пиво за мой счет, – быстро сказал Роберт.

В «Зеленый дракон» он пришел на сорок минут позже, чем планировал.

*

Кривой Джим любовно протирал барную стойку грязным полотенцем. Посетителей в этот час было немного. Таверна начнет заполняться после восьми, а пока в углу только тихо переговаривались кобольды, ожидая свой заказ – жареные грибы и мясо. В городе они явно по делам бизнеса, помимо крепких кожаных мешков, набитых рудой и самоцветами, в ногах у каждого суковатая дубина. Потом заявился этот странный полуэльф, который вчера утешал негодницу Джинджер. Ишь, как просияла, стоило этому блондинчику в дверь войти. И на что только, дура, рассчитывает? Максимум, на что можно надеяться, это хорошие чаевые.

Мистер Крейн, а это был, разумеется, он, поманил к себе официантку.

– Милая леди, не желаете немного, и совершенно в рамках закона, огорчить своего недостойного шефа?

Джинджер не желала. Она мечтала. Причем давно и горячо. В «Зеленом драконе» она работала уже семь лет и от хозяина ничего, кроме обид, не видела.

– Я сегодня буду играть с Кривым Джимом, а вы мне поможете.

Джинджер в ужасе отшатнулась.

– Не бойтесь. Я не шулер, и от вас ничего противозаконного не потребуется.

– Ах, мистер…

– Крейн.

– Мистер Крейн, да я не того боюсь! Просто за те семь лет, что я здесь работаю, никто еще не смог обыграть Кривого Джима. Это прямо загадка, магию ж в «Зеленом драконе» использовать нельзя. – И Джинджер выразительно посмотрела ему в глаза. Но если она хотела испугать Роберта этой информацией, то добилась прямо обратного эффекта – он выдохнул с облегчением.

– Я буду заказывать много спиртного, меня будете обслуживать только вы. Но что бы вы мне ни принесли, там не должно быть ни капли алкоголя. Обещаю вас щедро отблагодарить. Ну а это для начала.

И он вложил в руку девушки несколько золотых. Но та замотала головой, отчего ее косички смешно запрыгали.

– Нет-нет, мистер Крейн. Все сделаю, а денег мне от вас не надо.

Едва ли не впервые в жизни Роберт растерялся. Чтобы кто-то отказывался от денег, да еще и женщина?! Как это возможно?

– Чего же вы хотите…?

– Джинни. Гм. Джинджер. Ну или мисс Фокс, – пробормотала Джинджер, всем своим видом давая понять, что последний вариант наименее желательный. – Ну… Если все сладится, так может, посидим, поболтаем часок? Ну или хоть полчасика. Я вас угощу коктейлем. Или чем захотите.

Вот теперь Роберт был по-настоящему потрясен. Ни одна женщина, сколь много от него ни хотела бы, никогда не предлагала его чем-нибудь угостить. Он впервые окинул Джинджер внимательным взглядом. Пожалуй, даже хорошенькая. Чуть полновата, и веснушки… похоже, по всему телу. Зато грудь такая, что любая силиконовая красавица умерла бы от зависти. А как застенчива, несмотря на свою профессию! Похоже, мужчины у нее нет. Может, и не было? Вот это было бы… Возможно, он и правда сегодня вернется домой попозже. Одернув себя и напомнив, что здесь он по другому делу и ради другой женщины, Роберт принялся за дело. Весьма необычным образом.

Зайдя в уборную, он достал из кармана фляжку с виски, тщательно прополоскал им рот, полил на руки, провел по щекам. Ослабил безупречный узел шейного платка, чуть сбил рукой прическу, смял жилет. Несколько раз яростно потер кулаками глаза. Они покраснели и слегка опухли точь-в-точь как у пьянчуги. Теперь на него из надтреснутого зеркала смотрел подвыпивший искатель приключений.

Пройдясь по таверне так, будто он на палубе корабля в шторм, Роберт неловко сел и выложил на стол туго набитый золотом кошель. Развязав шнурок, Роберт тупо воззрился на новенькие монеты, затем начал перебирать их пальцами. С тем же успехом можно было размахивать сахарной костью перед мордой голодного пса. Кривой Джим уронил полотенце, сглотнул, в глазах его вспыхнуло неподдельное вожделение. Схватив меню, как рыцарь свой верный меч, он устремился в бой.

– Чего желаете? – Кривой Джим одарил посетителя своей самой обаятельной (как он полагал) улыбкой. Зрелище было устрашающее, но Роберт не дрогнул.

– Выпивки! И развлечься. – Роберт обвел мутным взглядом таверну, увидел стоящую наготове Джинджер и поманил ее пальцем. – Эй, детка! Тащи сюда… чего покрепче.

Экзотические названия всех этих ужасных напитков вылетели у него из головы. Джинджер немедленно пришла ему на помощь.

– Я принесу вам Орочий джин.

– Не желаете в картишки? – промурлыкал Кривой Джим тоном змия, предлагающего Еве яблоко.

– Ж-желаю.

Любовно поддерживая под локоть Роберта (а точнее свои грядущие дивиденды), Кривой Джим отконвоировал его к столу, где как раз играли в «Еловый сундучок». Компания подобралась пестрая. Крупье, изящная темная эльфийка, была одета в такое откровенное платье, что сомнений не оставалось – Кривой Джим учитывал психологию клиентов и не желал им хорошей концентрации внимания. Рядом сидел здоровенный горный тролль и задумчиво почесывал украшенный пирсингом клык. Слева от него рыжий дворф, с умными, злыми глазами. Перед ним высилась гора фишек, пальцы левой руки поигрывали под столом громадным кинжалом. Видимо, часто выигрывает и привык, что многих это немного огорчает. Замыкал компанию женственный темный эльф, всем своим видом как бы вопрошавший: «И что я делаю в этом вертепе?».

Стряхнув перспективного клиента на единственный свободный стул, Кривой Джим задумчиво взглянул на эльфа. Этого игрока он терпеть не мог. Приходит чуть не каждый вечер, играет по маленькой, осторожно, после первого же выигрыша уходит. А его возмутительная критика благородных коктейлей «Зеленого дракона»? Вечно пытается что-то новенькое попробовать, потом возмущается. Вот хотя бы вчера. Взял «Храброго лепрекона». Классический коктейль, рецепту лет шестьсот, никак не меньше. Отхлебнул и давай вопить, что это не коктейль, а моча со спиртом и мятой. Ну да, так и есть, моча благородного оленя, именно с мятой, а чего ты хотел? Потому и «Храбрый лепрекон». И вообще, сам попробуй этого оленя поймать да уговорить. Пижон. Между прочим, заходил тут чернокнижник на прошлой неделе, говорил, что в большом мире зерна для самого дорогого кофе «Копи Лювак» вообще из мышиного помета делают. И ничего, люди не жалуются, платят за него бешеные деньги, пьют себе да нахваливают. В общем, надо бы, чтобы этот эльфик стул освободил.

Подхватив с барной стойки кружку с элем, Кривой Джим задумчиво уставился на игорный стол. Рука его медленно наклонилась, и пинта «Темного» аккуратно вылилась на расшитые золотом брюки эльфа. Тот немедленно вскочил, будто его ужалили, и завопил фальцетом, которому позавидовала бы оперная дива:

– Возмутительно! Я ни минуты не останусь в этом отвратительном заведении! Я немедленно ухожу! Прощайте!

Если он надеялся, что его кто-то попытается остановить, то его надежды были жестоко обмануты.

– Ах! Мне так жаль! – расплылся в довольной улыбке Кривой Джим, тщательно протер полотенцем стул, даже не удостоив брюки пострадавшего своим вниманием, и спокойно уселся.

Правила «Елового сундучка» не особенно отличались от покера, вот только эти необычные названия комбинаций… Ну кому, будучи в здравом уме, придет в голову называть флеш роял «Орки в норке»?

– Стойте! Мне срочно нужно выпить.

Дворф недовольно поморщился:

– Может поиграем уже, а?

– Не, я так не могу. – Роберт капризно выпятил нижнюю губу. – А вдруг я проиграю? Я нервничаю. Детка!

К нему метнулась Джинджер.

– Этого… Орочьего… Ну, ты поняла.

Джинджер вернулась, неся стакан на подносе. Роберт протянул ей монеты, неловко ударился рукой о поднос и все выронил. Медяки посыпались на пол, оба нагнулись, едва не стукнувшись лбами. Роберт быстро зашептал ей:

– Можете убрать дворфа из-за стола? Скажите хозяину, чтобы помог. Скажите, что заботитесь о его выигрыше.

Джинджер еле заметно кивнула, потом направилась к кобольдам. К изумлению Роберта, она заговорила на их языке. Сначала диалог был мирным, потом кобольды зашумели, раздались гневные окрики. Джинджер пожала плечами и подошла к Кривому Джиму.

– Босс, там проблема с кобольдами.

Джинджер зашептала в его длинное ухо. Сначала Кривой Джим недоверчиво слушал, потом воззрился на нее в изумлении, затем губы его растянулись в улыбке. Он что-то шепнул Джинджер, затем повернулся к залу и возвысил голос:

– Леди и джентльмены! Сегодня в нашей таверне мы устраиваем розыгрыш призов. Сейчас моя помощница принесет котел, полный стеклянных шаров. Все они зеленые, кроме одного. Тот, кто вытащит красный шар, получит главный приз.

Тут же появилась и Джинджер с большим медным котлом. Роберт обеспокоился, не слишком ли он тяжел для девочки – руки у нее дрожали от напряжения. Она подошла к дворфу.

– Сначала вы, мистер Руут. Как наш постоянный клиент.

Дворф самодовольно ухмыльнулся, опустил пухлую руку в котел, основательно там порылся и вытащил красный шар.

– Поздравляю!!! Вот это удача! – Кривой Джим уже тряс руку остолбеневшего дворфа. – С первого раза, вот это да!

– Х-м-м. И что я выиграл?

– Три литра первосортной Убойной спиртяги, право бронировать столик в «Зеленом драконе» на любое время (если оно, конечно, свободно) и массаж у Маленькой Арвен. Любые части тела по выбору клиента!

Если начало речи Кривого Джима дворфа не вдохновило, то последняя фраза вызвала живой интерес. Он хотел что-то спросить, но тут к хозяину подбежала Джинджер и снова зашептала ему на ухо. Кривой Джим округлил глаза.

– О нет! – он взволнованно повернулся к дворфу. – Надо идти прямо сейчас, не то мы не застанем Маленькую Арвен!

Дворф решительно вскочил из-за стола, позабыв фишки, и затрусил за Джинджер. Вернулась она довольно скоро, губы дрожали от смеха. Роберт торжественно сообщил всем, что ему нужно в уборную, чем вызвал стоны негодования. В коридоре его уже ждала Джинджер.

– Как вы и советовали, сказала хозяину, что надо устранить опасного конкурента. Вот он и подсуетился.

– Но Маленькая Арвен?

– Одна из лучших массажисток в городе. Но бедняга будет здорово разочарован.

– Это почему же?

Джинджер рассмеялась.

– В ней весу килограмм триста. Горный тролль. Прозвище ей это в шутку дали. Сейчас наш дворф вопит от боли, потому что его в бараний рог сворачивают. Ничего, потом все хвори пройдут, Маленькая Арвен свое дело знает. Если жив будет, конечно.

– Джинджер. Но как удалось подсунуть красный шар именно ему?

Джинджер уставилась на него как мать на маленького ребенка, задавшего очень глупый вопрос. Нежно и снисходительно.

– Мистер Крейн. Это же очень просто. Все шары в котле были красными.

– На всякого мудреца довольно простоты, – пробормотал Роберт. – Однако, пора брать…

– Демона за рога?

– Именно, Джинджер. Именно.

Через полчаса за столом остались только Роберт, Кривой Джим и худая, желчная эльфийка. Роберта поразило ее лицо. Когда оно было спокойно, оно было красивым. Даже очень красивым. Опущенные вниз уголки больших голубых глаз, высокие скулы, белоснежные зубы за полными, четко очерченными губами. Но стоило ей улыбнуться, как мимические морщинки превращали улыбку в оскал, узкий нос казался огромным, а юное, нежное лицо превращалось в маску ведьмы. Играла она хладнокровно, умело, вовремя останавливаясь и разумно рискуя. Пару раз именно она заставила Роберта попотеть и всерьез усомниться в успехе предприятия. Но все же ушла в предпоследнем коне, грациозно послав Роберту воздушный поцелуй. Особенно широкая ее улыбка неожиданно обнажила острые, неприятно длинные клыки.

«Какая же ты будешь страшная, когда состаришься», – неожиданно для себя подумал Роберт. Джинджер снова принесла ему томатный сок под видом «Кровавой ламии», и Роберт решил, что пора переходить к эпическому, грандиозному финалу. Осушив стакан, он непонимающим взором уставился в карты, «нечаянно» уронил шестерку клевера, поднял, долго и напряженно думал, затем уронил голову на грудь и вполне натурально захрапел.

Кривой Джим, вежливо подождал с минуту, затем не менее вежливо потыкал партнера лопаткой для сгребания фишек.

– А? Что? – сонно осведомился Роберт, смявший в своей безжизненной руке карты. – Ставлю. Все. Наверное…