Текст книги "Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой"

Подготовительный этап к созданию Архипелагского княжества занял осень-зиму 1770-1771 гг.

Осенью одними из первых к А.Г. Орлову обратились жители островов Скопель (Скопелос, около северо-восточной оконечности Эвбеи) и Эстрата (Айос Эйстратиос, остров в 30 км. к югу от Лемноса), выразившие готовность исполнять его приказания. 13 сентября 1770 г. старосты острова Скопель писали: «Ваше превосходительство, Свет божий Вам сохранить, много лет выиграть у неприятеля. Как мы слушали имя Вашего высокопревосходительства, что для нас приехал помогаты, что мы находимся под руками вацарскими, мы благодарим Бога, чтоб мы это видели, и мы хотели все старосты ехать и поклонится вашему высокопревосходителству, толко ветры противные, и посылаем ото всех одного старосту, чтоб поклонится Вашему превосходительству, да и посылаем сухари и протчия фрукты, и что изволите нам повелеть, то мы готовы. В протчем Вашему высокопревосходительству приносим поклон. Все старосты и протчия приносим поклон»[533]533
  РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 16. Л. 4.


[Закрыть]. Жители Эстраты еще более прямолинейно 10 октября 1770 г. просили о покровительстве, узнав об уходе русских с Лемноса: «просим бедных острова Эстраты жителей – мущин, женщин и детей – всех без остатку принять под ваше покровительство и избавить от турков»[534]534
  Там же. Л. 5.


[Закрыть].

Вероятно, откликаясь на эти послания, А.Г. Орлов перед отъездом из Архипелага 29 октября 1770 г. подписал обращение «на все острова Архипелага». Послание открывалось как высочайший манифест и выработанная в нем формула: «Мы Алексей Орлов полномочный генерал от Ея Императорскаго Величества Екатерины Второй всея России, главной над Архипелагом и прочая, и прочая, и прочая» – в дальнейшем неоднократно повторялась при контактах Орлова с жителями этого региона. А.Г. Орлов «приказывал» жителям всех островов: «чтоб вы во всем всегда готовы и послушны были приказаниям от его высокопревосходительства Григорья Спиридова, адмирала над российским флотом, что он находится при Архипелаге, и что он будет вам приказывать, то б вы исполняли ево приказания со всякою скоростию, а ежели вы не будете послушны, то будете штрафованы без милости». Помимо этого Орлов распространил и приказ повиноваться «графу Джоану Войновичу», который назначался российским управляющим островов[535]535
  Там же. Л. 7-8.


[Закрыть].

Первое, что предстояло сделать Г.А. Спиридову и И. Войновичу, скорее всего, по плану, оговоренному с Орловым, это добиться выплаты податей с островов, разведать, что производили «островские» жители для себя и на продажу, организовать на островах печи для выпечки хлеба и приготовления сухарей и запастись лесом для судоремонтных работ. Пока ничто, кажется, не говорило о намерении приводить острова в подданство и изменять на них систему управления. По Архипелагу были разосланы 10 вопросных «пунктов», ответы на которые должны были прояснить положение дел на островах. Когда флот собрался в бухтах острова Парос, командование с декабря по март получило подробные сведения от приматов островов Андрос, Тино, Миконо, Зея, Термиа, Сифано, Ниа, Сичино, Поликандро, Серифос, Парос, Антипарос, Наксиа, Санторин, Сира, Чимило, Кимоло, Анафи, Аморго, Милос о численности населения, укреплениях, о податях, о производимых продуктах и товарах[536]536
  Там же. Л. 37-50, 98. Например, протопоп и приматы Пароса сообщили, что на острове: «2 города да пять деревень, в коих ветряных мельниц 40 да водяных 4, из коих три пришли в негодность, фамилий 710», доходы им приносят пшеница, вино виноградное, продажа гороха, бумаги (хлопка), винных ягод (инжира), оброк они платили капудан-паше, лес имеют только «для жжения, а для строения получают из других мест, оброка платят 8250 пиастров в год, кои посылают в январе в Константинополь и вторую половину в Порто Трио», когда флот капудан-паши туда приходил; «сверх того для стола пашинскаго и его свите выплачивают 1350 пиастров» (л. 47).


[Закрыть].

Только на этом этапе, можно предположить, Г.А. Спиридов задумался о долговременном обустройстве Архипелага, и получаемые ответы приматов островов дали формальный повод 12 января 1771 г. потребовать от 14-ти из них публично признать зависимость от Российской империи. Послание адмирала, подписанное на корабле «Европа» на о. Парос, начиналось с обращения к излюбленной теме родства древних греков-героев и их современных потомков: «Естли в вас дух благородства древних греков ваших прапращуров – ныне время избавится от рабства всегда отягчающих вас агарян… Ежели же положите точно под покровительством нашего оружия освободится от рабства и подданства агарянскаго и возставить древнею вашу славную греческую волность, то надлежит вам, немало не боясь турков, ныне публично отказатца от рабства и подданства турецкаго и турков… на острова свои не пускать». Далее Спиридов разрешал жителям островов иметь против турок отряды самообороны и брал на себя обязанность острова защищать, обещая не вводить излишних податей (особенно оговаривая: «ни я, Спиридов, ни Орлов, никто из офицеров для себя ничего не желает и не возмет»; в дальнейшем Спиридов также неоднократно просил островитян не утруждать себя подарками). В завершение послания адмирал обнадеживал приматов 14-ти островов, что за периодом подчинения российскому командованию наступит время обретения свободы и возможной независимости: если российские военные усмотрят в жителях «прямое усердие и желание о получении вольности, что, даруй Боже, дабы вскорости исполнилось высокоматернея Ея Императорского Величества об… (них. – Авт.) милосердное желание»[537]537
  Там же. Л. 76-76об. Частично издано: Гребенщикова Г.А. Балтийский флот в период правления Екатерины II. С. 339-340.


[Закрыть]. Примечательно, что на этом этапе «высокоматернея …желание» российской императрицы Г.А. Спиридову виделось именно в предоставлении «вольности» Архипелагским островам, а не во включении их в империю Екатерины.

Г.А. Спиридов

Важно отметить также и то, что в списке островов, которые Спиридов предполагал объединить в Архипелагское княжество, отсутствовали Идра, Скопелос и Айос Эстратиос, уже заявлявшие о своем желании служить России. Вполне вероятно, что к зиме 1771 г. Г.А. Спиридов из «всех островов» Архипелага решил довольствоваться малым – т.е. теми, на которых почти отсутствовали турецкое население и турецкие крепости. О том, чтобы не форсировать открытого объявления многими островами верности российской императрице, просил адмирала и «начальствующий над островами» Иван Войнович. 16 января 1771 г. он писал Спиридову, что «жители Архипелагских островов, как они покорены под оружие Ея Императорского Величества <…> ежедневно просят хлеба…», что они могут пойти на погромы, если с острова Идра, посредничавшего в хлебной торговле между Мореей и островами, не будет поступать морейский хлеб, а это непременно случится, как только Идра присягнет России и окажется в турецкой блокаде. Войнович просил отложить приведение жителей островов «в подданство», «чтоб не было от нас им запрещено обходитца с неприятелем, обманывая его так, как они знают, для сохранения их самих; а <…> довольно и того, чтоб они были к нам с искренним сердцем как наши верноподданные, чего я от них и надеюсь»[538]538
  Там же. Д. 2. Л. 10а. См. также: Тарпе Е.В. Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг 1769-1774 / Соч. в 12 т. Т. 10. М., 1959. С. 71.


[Закрыть]. Расширять пределы Архипелагского княжества Спиридов не спешил и в дальнейшем, хотя в его канцелярию продолжали порой приходить просьбы «взять в журнал государский» и «защитить от грабежей»[539]539
  РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 16. Л. 207об., 211-212.


[Закрыть].

Через месяц после обращения к приматам 14-ти островов, с 13 февраля 1771 г. Г.А. Спиридов стал получать ответы от высшего духовенства и приматов о «принятии нашего острова и нас в подданство»[540]540
  Гребенщикова Г.А. Балтийский флот в период правления Екатерины II. С. 341.


[Закрыть]. Когда уже к концу февраля 1771 г. 18 островов Архипелага прислали свою «слезную мольбу» к императрице всероссийской «принять в вечное защищение и покровительство нещастливой Архипелаг»[541]541
  Журнал С.П. Хметевского. Приложение 8. С. 605.


[Закрыть], то Г.А.Спиридов объявил эту группу из 18-20 небольших островов «Архипелажским великим княжеством».

В феврале 1771 г. Спиридов отправил пространную реляцию в Петербург, делясь своими размышлениями о пользе островов «в тамошнем море»: «О имении оных на 20-ти островах греков до миру в подданстве содержать за главную надобность признаваю: во-первых, во славу нашей великой государыни, что она великая наша государыня владеет в Архипелаге греческом от Негропонта до Анатолии Архипелагским великим княжеством, а во-вторых, ежели при мире останутся у ней, великой государыни, или доставится вольность, то сие также увеличит славу Ея Величества, в-третьих же, когда оные до миру острова за нами останутся, то по близости к Негропонту и Морей и к Малой Азии затворяют чрез наших крейсеров от Кандии и Египта к Смирне, Салонике и к Константинополю, также и от оных мест в Средиземное море вход и выход неприятельских военных и с их турецкими грузами судов; а четвертое – мы имеем теперь надежное военное сборное у себя место – остров Парос и порт Аузу… Я только сие скажу, ежели бы англичанам или французам сей остров с портом Аузою и Анти-Паросом продать, то б, хотя и имеют они у себя в Медитерании свои порты, не один миллион червонных с радостию дали»[542]542
  Материалы для истории русского флота. 4. XI. С. 655-656.


[Закрыть] (курсив наш. – Авт.). Итак, даже в самый успешный период Архипелагской экспедиции находящемуся в центре событий Спиридову Архипелагское княжество, приведенное в подданство России, представляется все-таки временным военным форпостом, козырной картой в переговорах о мире или объектом удачной сделки. Долговременное владение Архипелагским княжеством пока виделось и Спиридову в весьма туманной перспективе.

Примечательно, что, не зная еще о создании Спиридовым Архипелагского княжества, примчавшийся в марте 1771 г. в Петербург А.Г. Орлов на Совете при Высочайшем Дворе тоже высказал странную для руководителя победоносного предприятия мысль: «приобретение в Архипелаге острова находит он несходственным с ползою и весьма разорительным: несходственным потому, что оно не кончило б, но более продолжило войну с турками и вовлекло нас также в распри и с христианскими областьми, разорительным же, что нет острова в Архипелаге, где есть порт, чтоб не требовал многих укреплений и сил для его удержания; что сии укрепления будут стоить великих денег и обратятся наконец в пользу турков»[543]543
  АГС. Т. 1. С. 370.


[Закрыть]. Однако императрица уже вошла во вкус обладания средиземноморскими территориями. Действительно, отныне она могла себя именовать «архипелажской княгинею» подобно тому, как она шутливо назвала себя «княгинею молдавскою», когда в сентябре 1769 г. население Ясс было приведено к присяге на верность. А потому при обсуждении российских требований при заключении мира 17 марта 1771 г. Екатерина «изволила на то изъясниться, что приобретение там острова желает она более для того, чтоб турки имели всегда в глазах знак полученных нами в сию войну над ними преимуществ и были бы умереннее в своем с нами поведении, а притом и для установления нашей там торговли и доставления также пользы нашим мореплавателям, но что не хочет однако ж Ея Величество, чтоб сие желание Ея было препоною в возстановлении мира»[544]544
  Там же. С. 372.


[Закрыть]. В «Кратком и предварительном мнении о мирных пунктах» императрица написала Н.И. Панину о своем желании оставить во владении России хотя бы один или два порта в Греции с уездами или один-два острова, а прочим завоеваниям «дать на волю избрать род правления, какое хотят и пользоваться им Российскою протекциею. В Российских поссесиях в Средиземном море содержать гарнизон, и всякой год посылать туда, по три или по четыре военные корабля на смену тамо пребывающим трем, с которыми могут туда ехать и купеческие, для заведения торга нашими товарами директно, как в Левант, так и в Италию и проч.»[545]545
  Письма и записки имп. Екатерины Второй к гр. Никите Ивановичу Панину. С. 116.


[Закрыть](курсив наш. – Авт.).

Как видим, торговые цели лишь прилагались к военным: императрица задумала устроить в Средиземном море военно-морскую базу, и во исполнение ее желания строительная деятельность в Архипелагском княжестве с 1771 г. не прекращалась до заключения Кючук-Кайнарджийского мира в 1774 г.

Покуда в Петербурге шли споры о том, как содержать «российские посессии», не зная их содержания и результатов, адмирал Спиридов в Архипелаге продолжал развивать деятельность по учреждению структур управления. Он потребовал, чтобы от каждого острова были избраны по три депутата, которые прибыли бы на Парос и «подписались служить». В их обязанности входило собирать «десятую часть продуктов» в виде податей, управлять островами, судить и, «по вине смотря, наказывать, кроме смертной казни» (о смертных приговорах требовалось докладывать Спиридову)[546]546
  Например, в 1771 г. на о. Милос был пойман грек Николай Терелеев (в другой транскрипции – Дерер), который пришел ночью «хотел насильничать одну женщину», а так как она не далась, то «взял сильно», ударил об пол и убил. С Милоса обвиняемого прислали в Аузу, где его судили главный депутат А. Псаро, два примата от канцелярии в Аузе, два примата от о. Миллоса и духовний отец иеромонах Матвей и приговорили к смертной казни. 8 мая 1771 г. об этом случае решено было объявить по всем островам (РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 16. Л. 109-110). См. также: РГА ВМФ. Ф. 188. On. 1. Д. 93. Л. 168об. (также грек по обвинению в убийстве был доставлен в Аузу).


[Закрыть]. Жители должны были «почитать и быть послушны» своим «депутатам», без их ведома не отлучаться с островов и показывать депутатам всю свою корреспонденцию[547]547
  См., например, расписку трех депутатов от острова Парос от 25 января 1771 г. – РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 16. Л. 53-53о6.


[Закрыть].

По-видимому, в феврале-марте 1771 г. (документ не датирован) избранные депутаты прибыли к адмиралу Спиридову с прошением, содержащим, по сути, условия вхождения их островов в Архипелагское княжество Екатерины Великой. Они соглашались: 1) чтобы «повинующия жители их островов» были под российским «покровительством» и получали защиту от неприятелей; 2) быть «в подданстве великороссийской государыни», исполнять «ее повеления, а навеки лишиться ига… варваров»; 3) просить графа А.Г.Орлова, «чтоб он, извиня нас в нечаянных проступках», «призрел бы, яко единоверноподданных его государыни великой славной Екатерины»; 4) подтвердить социальную дифференциацию их общества – «разделить вышних от нижних, которое для общей ползы служить могло, как для флота Вашего, так и для общества нашего»; 5) не требовать уплаты податей больших, нежели остров способен уплатить. Более того, выказывая готовность платить подати, депутаты сочли нужным повторить, что «та сумма» уплачивается за обеспечение защиты («для содержания некоторой силы, которая [бы] нас защитить могла от набегов неприятелей и злодеев»[548]548
  Там же. Л. 52-52об.


[Закрыть]).

Не вполне ясно, в чем депутаты-греки и их переводчик видели различия между российским «покровительством» и «подданством» Екатерине, но совершенно очевидно, что островские жители выговаривали для себя значительно больше свобод, нежели подданные в Российской империи, и командование Архипелагской экспедиции, понимая временный характер своего присутствия и необходимость в дальнейшем решать судьбу островов на куда более высоком уровне, приняло эти условия.

15 января 1771 г. (даже еще не получив ответы с островов!) Спиридов назначил уроженца о. Миконос лейтенанта российского флота Антона Псаро «генеральным депутатом» и просил прислать по одному человеку от каждого острова быть при Псаро помощниками[549]549
  Там же. Л. 85. Современный французский исследователь А.Блонди приводит сообщение консула Франции в Триесте о Псаро, согласно которому «грек из Миконо» Псаро был человеком неприметным и небольшого росту, но рассудительным и благоразумным, прямым и порядочным (Blondy A. L’Ordre de Malte au XVIII e siécle. Des derniers splendeurs a la ruine. Paris, 2002. P. 256-257).


[Закрыть]. Вскоре назначение Псаро, человека «благороднаго воспитания», было подкреплено согласием «всех старост» 14-ти островов[550]550
  РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 16. Л. 188-188об. На документе стоят подписи старост (синдиков) островов Наксия, Парос, Ниа, Андрос, Тинос, Зея, Фермия, Кимолос, Сифнос, Серфос, Поликандрос, Санторини, Миконо, Антипарос.


[Закрыть]. В марте 1771 г. уже «архипелагских подданых островов депутат» Псаро был отправлен «на вооруженной полугалере» под надежной охраной на острова, «чтоб островския греки уверялись, что мы по их подданичеству Нашей Великой Государыне от неприятелей защищаем и прикрываем»[551]551
  Там же. Д. 44. Л. 37об. О круге обязанностей А.Псаро и его взаимоотношениях с синдиками островов см.: Kovroyidvvr]q П.К Oi'EXXpvec; Kcnratov ttpcbtov єлі Аікатєрп/г|(; В' PcoaotoupKiKov noe[iov 1768-1774. AOrjva, 1903. ЕєХ. 235..


[Закрыть].

Письма, которые в это время Псаро рассылал по островам, могли начинаться так, как, например, адресованное на о.Сирос: «Почтеннейшие синдики Сиры, приветствую вас! Ни живые, ни мертвые – что не даете о себе знать до сих пор?

Я совершенно не получаю известий о том, что вы делете и получили ли письма, которые я вам послал. Однако это мне не нравится, и раз вы дремлете, нужно, чтобы проснулись. Или же, мы вас разбудим…»[552]552
  Zrecpavoq К. Ауєкбота єуурасра алоатаХе^та ттрск; тоис; катснкоис; tcov KukX&6cov ката tr|v ил о tcov Pcbacov катоуги. A0rjvr|aiv, 1878. ХєХ. 36.


[Закрыть].

Письма Псаро, сохранившиеся в архивах островов, показывают, что круг его обязанностей был весьма значителен: он заботился о сборе налога «десятины», выполнении работ по приготовлению сухарей для флота, о своевременных выборах синдиков и проч.[553]553
  Idib. S. 36-38.


[Закрыть]. Себе в помощь он устроил в канцелярию и своего брата Петра[554]554
  РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 5. Л. 427.


[Закрыть].

В своей увлеченной работе по строительству Архипелагского княжества Г.А. Спиридов не остановился и перед созданием пространного проекта идеального, с его точки зрения, государственного образования[555]555
  РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 16. Л. 171-184. См. Приложение 4.


[Закрыть]. Безусловно, он мог руководствоваться указаниями императрицы о создании греческого «цельного корпуса» и учитывать идеи Г.Г. Орлова о создании греческого государства под покровительством России[556]556
  27 ноября 1768 г. Г.Г. Орлов изложил на Совете при Высочайшем Дворе «некоторую идею» о создании «учреждения освобождения греческого закона народов», для чего следовало собрать средства («употребя на произведение сего в действо с кладкою капитала, разделя на две части, назвав оныя егорьевскою и николаевскою»), и в случае успеха взять «сии народы под протекцию России, сделать разных владельцев, оставя им в выборе на волю» (АГС. Т. 1. Стб. 357). Стоит признать, что в таком осторожном изложении план выглядит более чем расплывчатым.


[Закрыть]. Однако совершенно очевидно и самостоятельное значение спиридовского проекта, созданного, вероятно, между февралем и июнем 1771 г., до возвращения А.Г. Орлова и начала летней кампании.

К написанию документа адмирала подтолкнули вопросы, возникшие у православного духовенства островов относительно разграничения церковной и светской юрисдикции и будущего политического строя их земель. Но в результате Г.А. Спиридов разработал своего рода «Проект-Наказ» депутатам и духовенству островов Архипелагского княжества[557]557
  См. полный текст: Приложение 4.


[Закрыть].

Следует признать, что более всего аналогий «проект» Спиридова имеет не с современным ему «Наказом Уложенной комиссии» Екатерины II, а с известным «Временным планом» Ф.Ф. Ушакова, созданным через 29 лет, в 1799 г.[558]558
  Адмирал Ушаков. М., 1952. Т. 2. С. 520-526.


[Закрыть]. Не только по предназначению – создать греческое островное государство под покровительством России, но и по форме к проекту Спиридова можно вполне отнести характеристику, данную А.М. Станиславской письмам Ушакова о его «Временном плане»: «за письмами адмирала… стоит живая ищущая мысль, хотя и незрелая, неоформившаяся, тяжеловесная по форме»[559]559
  Станиславская А.М. Политическая деятельность Ф.Ф. Ушакова в Греции. С. 152.


[Закрыть]. Поспорить можно только с утвердившимся в науке выводом, что конституционный документ флотоводца Ф.Ф. Ушакова был первым «после многих веков», позволившим «народу островов… сказать хоть в какой-то форме свое слово при решении политических дел»[560]560
  Там же. С. 147.


[Закрыть]. Как кажется, на первенство вполне может претендовать проект флотоводца Г.А. Спиридова и подкрепляющая этот проект деятельность.

Основные положения, изложенные Спиридовым, сводятся к следующему:

1. Удержать завоеванную свободу острова могут только сообща, поэтому создающееся государственное образование должно быть объединением островов, каждый из которых остается административно-территориальной единицей с широким самоуправлением («многия ж архипелажския острова, соединясь не точию доколе здесь российской флот и оружие, но, когда военная надобность проминетца, и отзоветца во отечество, то тогда вообще единодушно от всяких таковых приключенией, чего отнюдь один или два зделать не могут, все единодушно зделают и защитят свою волность»)[561]561
  При сравнении с проектом Ф.Ф.Ушакова обнаруживается значительная близость, правда, учитывая серьезные (и, видимо, значительно более глубокие, чем в архипелагском сообществе) социальные противоречия на Ионических островах, Ф.Ф. Ушаков усилил в своем проекте роль центральных органов, сохранив и основы самоуправления островов.


[Закрыть].

2. В отличие от России, для которой императрица Екатерина видела единственно возможной самодержавную форму правления (см. «Наказ» Екатерины. Ст. 10-11, 14-16), для объединения архипелагских островов Спиридов предлагал или республику, или «архидукство» по венецианскому образцу («будут ли си острова под архидукством, как то, сказывают, давно напред сего и было, или волною республикою»), однако благоразумно оставлял этот деликатный вопрос на решение европейских монархов («по высокоматерней великой нашея государыни милости и других христианских государей»)[562]562
  Ф.Ф. Ушаков создавал на Ионических островах также республику, но следует иметь в виду, что Ионические острова принадлежали многие века не Османской империи, а Венецианской республике, и иная форма правления едва ли там в этот момент была возможна.


[Закрыть].

3. Начинать создание системы управления Спиридов предлагал с «волного гражданского» избрания представителей, и они – «выбранные и присяжные почтенные господа островские сенаторы или судьи» – образовали бы на каждом острове «гражданскую канцелярию» («как то в Наксии и в Паросе начало свое и восприяло»)[563]563
  Г.А. Спиридов не написал своего мнения относительно избирательного права и норм представительства различных социальных групп (вероятно, полагаясь на принятые на островах обычаи и выполняя обязательство «разделить вышних от нижних»), Ф.Ф. Ушакову в 1799 г. пришлось немало сил потратить на урегулирование противоречий между нобилями, «второклассными» и «нижним народом», противодействуя планам создания аристократической республики нобилей.


[Закрыть].

4. Со своей стороны, духовенство на островах также создало бы свои системы епархиального управления, которые, по примеру российских, Спиридов называл консисториями («как при архидукстве, так и при республике быть непременно должно: равно, как в Великороссии, обыкновенно преосвященныя архиереи для духовных дел имеют у себя свои канцелярии или консистории со определенными от себя из духовных чинов по своему благоразсмотрению судиями»).

5. В Архипелагском государстве, вероятно учитывая заслуги и роль церковных институтов в обретении независимости, Спиридов предлагал соблюдать равенство светской и духовной властей и невмешательство одной в дела другой: «и о чем надобно сносятца между собою духовная канцелярия з гражданскою, а гражданская з духовною промемориями, ибо обе оныя канцелярии… за равныя почитаютца и одна другой неподсудна». Такой идеал в принципе был сформулирован и в Духовном Регламенте Петра I – Феофана Прокоповича, но на практике в России часто нарушался (как мы увидим ниже, соблюсти этот идеал в Архипелаге российское командование также не смогло).

6. Защищать Архипелагское государство, по плану Спиридова, должны были отряды «вооруженных людей», их численность зависела от «состояния и могущества каждаго острова жителей». Эти «военные» не только должны были оборонять свой остров и подавать помощь «союзным островам, которыя в том надобность возымеют», но и выполнять полицейские функции – «суд и расправу» и «содержание по законам… добраго порядка». В суть «законов добраго порядка» адмирал не входил, предполагая на этом этапе, вероятно, сохранение существующих норм и обычаев; в целом же в этом пункте Спиридов копировал, как кажется, нормы, существовавшие в отечественной общинной традиции, нежели ту организацию армии и полиции, которую желала бы видеть и учреждала в России императрица[564]564
  Ср.: Омельченко О.А. «Законная монархия» Екатерины II. М., 1993. С. 303-311. При сравнении с «Временным планом» Ф.Ф.Ушакова в этом пункте обнаруживается значительное отличие – по плану Ушакова, армия и полиция островов подчинялись не местной островской администрации, как у Спиридова, а центральному Сенату, что вполне согласуется с намерением Ушакова создать «централизованное унитарное государство» (Станиславская А.М. Политическая деятельность Ф.Ф. Ушакова в Греции. С. 141).


[Закрыть].

7. Всем служителям канцелярий, судьям и военным следовало жить соответственно их чинам (хотя сами чины Спиридовым обозначены не были, но без чиновной иерархии адмирал, кажется, не мыслил своей «республики») и получать жалование по чину (причем «жалованье – на все их бес попечения надобности, чтоб доволны были без взятков и не делали б для интересов своих кому каких обид под наказаниями, но толко б думали и исполняли врученную им должность и положенныя дела безволокитно и продолжения времени исправно»). Спиридов настойчиво проводил мысль о том, что достойное жалование – это инструмент борьбы с коррупцией[565]565
  В проекте Ушакова, напротив, говорится о том, что все выборные от магистратов до Сената выполняют свою службу безденежно.


[Закрыть] (ср. «Наказ» Екатерины, ст. 140).

8. Вероятно, опасаясь возможного диктата военных, Спиридов предусмотрительно ввел в свой проект и статью о подчинении военных выборным «судьям» и указание военным, чтобы они почитали гражданскую власть «с пристойною учтивостию»[566]566
  Ф.Ф. Ушаков специально оговаривал, что размеры войска и полиции должны зависеть от размеров взимаемых податей, которые следует брать «без излишеств».


[Закрыть].

9. Верховную власть в архипелагском государстве Г.А. Спиридов предлагал сосредоточить в Сенате, в который от каждого острова делегировались представители. Чтобы сократить средства на содержание центральных органов власти, в Сенат отправляли по одному депутату только с больших островов, а с малых – одного «депутата з двух или трех, или с четырех, из способных и добраго состояния людей с согласия жителей». Выбранные с островов примерно 10-15[567]567
  Хотя Ушаков предлагал в Сенат выбирать по два-три депутата от острова, но в его Республике Сенат, выбранный в 1799 г. и заседавший на о. Корфу, состоял именно из 15 выборных от островов Ионической республики (Станиславская А.М. Политическая деятельность Ф.Ф. Ушакова в Греции. С. 139).


[Закрыть] депутатов должны были, «разсуждая и определяя в ползу своего народа и по делам островских канцелярей, чего они решить не могут, или жалобы на канцелярии или на судей канцелярских, разсматривали и решили по установлениям и узаконениям справедливо». Возглавлять заседания Сената следовало либо «архидуку», либо «выбранному от гражданства мещанину» – «главному всех островов». В своей идее выборного Сената адмирал Спиридов проявил себя как либерал: в екатерининской России в сенаторы продолжала жаловать только императрица.

10. Помимо этого, адмирал предлагал включить в состав Сената и представителей обеих имевшихся на островах христианских конфессий – православной и католической («при таком Сенате должно быть депутату или опекунам одному или двум от духовенства») для решения спорных вопросов, касающихся их церквей и паствы. Специально подчеркнув необходимость включения в органы власти не только православного, но и католического духовенства, Спиридов лишний раз демонстрировал просвещенную толерантность, что он доказывал и на деле (см. далее). Впрочем, ориентироваться в этом вопросе он мог не только на архипелагский опыт, но и на требования терпимости, высказанные в «Наказе» Екатерины («Наказ». Ст. 494-496).

11. В «конституционном» проекте Спиридов не обошел вниманием и вопроса финансовой политики, специально предупредив жителей островов, давно живших в неволе, что управление и содержание самостоятельной государственности («для онаго Сената и сенатских служителей, <…> да и для присудствующих депутатами или апекунами… и на другия нужды расходы, тоже и архигерцогу – ему на удоволствие дому и домашних ево, чтоб по увеличиванию чести мог себя и содержать безубожества»), требовало немалых средств, а потому для покрытия издержек на новое государственное образование должны были быть предусмотрены и значительные подати.

12. На переходный период для создания нового архипелагского государства Г.А. Спиридов отводил время до ухода российского флота. До этого вожделенного часа командовать, исполнять обязанности островского Сената и «оное все великое хозяйство ведать» должен был А.Г. Орлов, а в его отсутствие сам автор проекта («вместо Сената то исполнять будет высокоповелителной господин генерал и ковалер граф Алексей Григорьевич Орлов, а в небытность – до прибытия его сиятельства я, адмирал Спиридов»). Пока же флот крейсировал в Эгейском море, от островов требовалось только создать местные островные канцелярии и определиться с уплатой податей (а «надлежащаго числа островскаго войска и Сенат и в нем президент и члены доколе здесь и в здешних местах флот и войско Ея Императорского Величества всероссийской пробудет и не надобно»). Адмирал торопил островных жителей («для всего вышеписанного учреждения сей 1771 год есть решителной!»): «должно на островах и в епархиях завременно приуготовитца и зделать все пристойныя распоряжения при покровителстве великой нашей государыни оружия, чтоб пред отбытием флота и войска в свое отечество взял Архипелаг по тем распоряжениям во всем свою силу и власть желаемой волности безопасно содержать себя».

Итак, весной «решительного» 1771 г. в Восточном Средиземноморье появилось новое государство, именовавшееся пока Архипелагским княжеством. Хотя у этого княжества еще не было ни международного признания, ни собственного законодательства, для его жителей наступали, казалось, новые времена. Между тем, чтобы приспособиться к жизни без «злочестивых варваров», островным жителям требовались и время, и наставники, недаром же жители острова Скиро просили Спиридова прислать им «депутата всех островов, дабы нас наставил на путь, понеже ныне находимся как овцы без пастухи»[568]568
  РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 16. Л. 126. Примечательно, что и в истории Ионической республики имелись случаи отказа жить вольно и просьбы включить островных жителей, например, острова Закинф в число подданных Российской империи (см.: Станиславская А.М. Политическая деятельность Ф.Ф. Ушакова в Греции. С. 136).


[Закрыть].

С апреля 1772 г. наступил новый этап в государственном строительстве Архипелагского княжества. Он связан с именем генеральс-адъютанта Павла Нестерова, которому адмирал Спиридов препоручил руководство всеми делами княжества на период отсутствия «депутата» А. Псаро, отправленного во главе «маленькой греческой эскадры» в Сирию[569]569
  Псаро в 1772 г. участвовал в походе к берегам Сирии вместе с Ризо (об этом см. в главе 8).


[Закрыть]. Весной-летом 1772 г. именно Нестеров в развитие идей Г.А. Спиридова разрабатывал «определения», регламентировавшие деятельность «островских» и центральной канцелярий, полномочия их депутатов, систему налогов и сборов, процедуру судопроизводства по гражданским делам и проч.[570]570
  Аналогия с Ионической республикой напрашивается и в этом случае: примерно тот же круг обязанностей возложил Ф.Ф. Ушаков на близкого ему капитан-лейтенанта Н.А. Тизенгаузена (см.: Станиславская А.М. Политическая деятельность Ф.Ф. Ушакова в Греции. С. 163).


[Закрыть]. 24 июня 1772 г. Нестеров затеял перепись населения островов: на остров Сирое, например, пришло требование, «чтобы вы знали весь народ женатый и свободный, и тех, которые пришли откуда-то с других островов, и я вам пишу, чтобы вы позаботились о том, чтобы написать мне, сколько в ваших землях женщин и мужчин, напишите мне правду»[571]571
  Στέφανος Κ. Ανέκδοτα έγγραφα αποσταλέντα προς τους κατοίκους των Κυκλάδων κατα την υπο των Ρώσων κατοχήν. Σελ. 33.


[Закрыть].

Беря все бразды правления в свои руки, Нестеров рассылал свои приказы с борта российского военного корабля «Европа», не рассуждал о «республике» или «архидукстве», не входил в предположения о том, что будет с островами, когда российский флот покинет Архипелаг, но недвусмысленно давал понять, что все благоденствие Архипелагского княжества зависело от «высоких наших графов Алексея Григорьевича и Федора Григорьевича Орловых милосердия, непостижимаго проницания, которых намерение привести своим мудрым расположением всех в сущее спокойствие»[572]572
  РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 121. Л. 94o6.


[Закрыть]. В документах[573]573
  В греческом переводе см.: Στέφανος Κ. Ανέκδοτα έγγραφα αποσταλέντα προς τους κατοίκους των Κυκλάδων κατα την υπο των Ρώσων κατοχήν. Σελ. 21.


[Закрыть], конечно, есть ссылка на то, что графы поставлены «великой императрицей», но прямого указания на принадлежность островов Архипелагского княжества Екатерине II нет. Значило ли это, что с открытием переговоров о мире Екатерина распорядилась несколько завуалировать свои посессии в Средиземноморье? Вопрос пока остается не вполне ясным.

Из документов, рассылаемых Павлом Нестеровым[574]574
  РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 121. Л. 99-100об. (см. Приложение 5); л. 67-68, 94-97.


[Закрыть], можно заключить, что административно-территориальной единицей Архипелагского «государства» (слово «княжество» Нестеров не использовал) продолжал оставаться остров (вопросы внутриостровного деления в документах не рассматривались). На каждом острове ежегодно должны были происходить выборы «началников», «главнейших всего острова членов» или «островских депутатов» (поскольку ни о нормах представительства, ни об избирательных правах в документах ничего не говорилось, можно предположить, что они соответствовали традициям островных общин, избиравших своих приматов). Депутаты соединяли функции управления и суда, что также, впрочем, вполне согласовывалось с традиционной практикой. Местом собраний «депутатов» для решения «государственных и общественных дел»[575]575
  Из контекста не совсем ясно, в чем Павел Нестеров видит различие между «государственными» и «общественными» делами, легче всего предположить, что «общественные» дела касались только общины («общества») данного острова, тогда как государственные – всего Архипелагского княжества.


[Закрыть] являлась «канцелярия».

В сферу компетенции «островских депутатов» входили суд по гражданским и уголовным делам и наказание «всем тем, от коих происходят непорядки…, а наипаче таких, кои зделают какой-либо соблазн или производят пусторечие в противность для государства и общества», а также тем, кто без суда «сам собою отмщевают обиды»; при этом специально оговаривалось, как и в документах Спиридова, что решения по обвинениям в «смертоубивстве» изымались из компетенции острова и отправлялись «на суд главноначалствующим». В решении дел депутатам предписывалось опираться, прежде всего, на «собственно островские» законы и определения, и только при «сумнительстве» – присылать запросы в центральную канцелярию в Аузу. Очевидно, что ломать сложившиеся традиции в области законодательства российские военные намерения не имели, но вопросы процессуальные, особенно по гражданским спорам, Нестерову все-таки прописать пришлось, и связано это было с желанием командования ограничить число просителей, прибывающих в Аузу, и стремлением заставить жителей островов решать большинство спорных дел на местах[576]576
  РГА ВМФ. Ф. 190. Он. 1. Д. 121. Л. 94-97.


[Закрыть].

В финансовой сфере на депутатов возлагалась обязанность «определять» сборщиков податей и за ними «смотреть», назначать казначея, ведущего учет: при этом казначеями должны были быть состоятельные люди, которые в случае утраты могли возместить ущерб «казенным и общественным деньгам».

В случае надобности те же депутаты могли собирать ополчение («помощь от народа для взятья кого-либо под караул или протчей надобности»), предпринимать строгие меры против разбоя и пиратства, наконец, на каждом острове создавать карантинные учреждения.

Вне сферы компетенции светских депутатов оказывались все дела, касавшиеся духовенства.

Для жителей островов вводились ограничения, оправданные военным временем: перлюстрация всей почты и передвижение только с паспортами островных канцелярий.

Свое «Учреждение» Павел Нестеров закончил по-военному прямо: «всем обще и каждому по одиначке прошу и приказываю: любите друг друга, изгоняйте вражду и поступайте по должности христианской нашего православнаго греческаго исповедания веры, будьте во всем согласны, чем заслужите милосердие наших великих началников и мою к вам искренную любовь, похотливое в ваших делах старание».

На бумаге в 1772 г. Архипелагское княжество представлялось уже не прежним аморфным случайным объединением островов, а государством с более-менее выверенной системой управления в центре и на местах[577]577
  Πασχάλη Δ. Αι Κυκλάδες υπό τους Ρώσους (1770–1774). Μετ`ανέκδοτων έγγραφων Σελ. 234–292.


[Закрыть]. В центре, как и мыслил в 1771 г. Г.А. Спиридов, пока флот стоял в Эгейском море, управление велось не «Сенатом» с выборными от островов депутатами, а военными в канцелярии командующего флотом. При этом, издавая свои приказы и распоряжения, адъютант Павел Нестеров все более походил на губернатора полуколониального владения. На местах – по-военному жестко и строго вводились регламенты, но вмешиваться в местное управление военные не имели ни сил, ни возможностей. Введенные регламенты были регламентами самоуправления, которое вполне согласовывалось с местными обычаями, опиралось на традиционное право и не должно было затрагивать церковную сферу.