Текст книги "Макс по прозвищу Лис"

– Ясно, – хмыкнул голос. – Выходит, пристрелил, чтобы не мучился? Сердобольный, значит?

– Да нет, не очень, – засмеялся оборотень. – Все гораздо проще. Кровь же хлыщет, а от ее запаха голова кружится, кушать хочется, вот и пришлось помочь бедняге.

– Еще понятнее, – ответил Рыжий. – Ладно, давай к делу. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, точнее, не от меня, а от господина Трампа, и не одно предложение, а целых два.

– Валяй, рассказывай. – Дженг прикрепил рацию к комбинезону и вылез на подоконник, его сразу шатнуло порывом ветра. Ветер пах разной гадостью, хотя здесь, на высоте, он был намного чище, чем внизу. И кислорода в нем хватало. Волк пополз вниз по стене, стараясь попасть к освещенным окнам на этаже под ним.

В первом освещенном окне ничего интересного не нашлось, там сидели пятеро бандитов и напряженно смотрели в мониторы, куда приходило изображение с видеокамер. Периодически они переключались, выискивая его, но, по всему видать, безрезультатно. Новенькие автоматы лежали возле каждого, на бронеразгрузках торчали ножи, пистолеты, гранаты разного типа – похоже, эти парни были умелыми вояками. В следующем окне обнаружилось еще шесть человек: эти просто сидели и ждали, оружия у них тоже хватало; а вот когда перешел на следующий подоконник, волк сразу увидел лежащую на полу Джунту, а рядом с ней троих бандитов. Эти были расслаблены, видимо, считая, что первыми на себя удар примут роботы, автоматические пушки и те группы товарищей, что находились ближе к лестнице.

Волчица лежала в неестественной позе – похоже, что ее принесли и бросили, а она так и осталась лежать со связанными ногами и руками, неестественно запрокинув голову. Возможно, над ней еще и надругались, так как рубашка была порвана и теперь голая грудь торчала в рваной дыре. Он смотрел на нее и чувствовал, как в нем просыпается гнев. Дженг ничего не сделал этим людям, а они пришли, захватили его женщину, потом приготовили ловушку для него.

Оборотень загнал гнев внутрь, чтобы тот разогревал его изнутри и не давал остановиться. Потом, кое-как примостившись возле окна, зацепившись за какой-то штырь, оставленный строителями, он перекинул автомат на грудь и, повиснув на одной руке, разрядил очередь в стекло. Двоих бандитов удалось зацепить. Затем волк отбросил автомат и запрыгнул в комнату. Он убил последнего бандита и, закрыв дверь на замок, привалил ее на всякий случай столом. Сделал он это вовремя, потому что с той стороны послышались крики, а вслед за тем в полотно начали бить и стрелять из автоматов.

Армированный пластик пули пока держал, но вряд ли это могло происходить долго.

Дженг наклонился над волчицей: ей было плохо, она едва дышала, сердце билось неровными толчками. Лицо бледное, из-под густых ресниц скатывались тяжелые холодные слезы. Девушке явно хорошо досталось. Оборотень помнил, как больно и неприятно, когда в тебя стреляют из парализатора. Оборотня два выстрела приводят в тяжелое состояние, а в Джунту стреляли раза четыре, если судить по отметинам на одежде. Спасти ее могло только врачебное вмешательство, но где его взять на враждебной планете, полной людей? И даже если он найдет доктора, вряд ли тот чем-то сможет помочь. Организм оборотня устроен иначе, обычные лекари им не помогут.

Лекарства для людей часто оказываются смертельными, и наоборот: то, что плохо для человека, для оборотня оказывается спасением. Например, наркотики. На оборотней они действуют иначе, да и привыкания к ним не наступает, может, потому что после их принятия ощущение такое, что тебе в кровь влили что-то гадкое. Потом это проходит, но привкус мерзости остается надолго. Правда, наркотики быстро и качественно тонизируют, в отличие от алкоголя, кофе, чая и различных тоников, которые организм оборотня разлагает на составляющие раньше, чем они начинают действовать. Джунте наркотики могли помочь, только где их взять?

Дженг, морщась от отвращения, поискал по карманам бандитов, зная о том, что обычно все бойцы подсажены на наркоту, – так ими легче управлять, да и в бою они ничего не страшатся. Живут, правда, с допингом не очень долго, но на этой планете и без наркотиков долгожителей нет, поэтому они – норма в любой уличной банде. Он нашел несколько упаковок легких транквилизаторов – они не придавали бойцам дополнительной скорости, зато хорошо обезболивали. Но если главарь банды не совсем дурак, то наркотики нового поколения у него должны быть, иначе его бойцы перед другими окажутся слабыми и беззащитными.

Оборотень поискал в аптечке – там оказалась только автоматическая коробочка скорой помощи. Использовать ее для Джунты волк не стал: а вдруг ей станет хуже? В дверное полотно по-прежнему долбились и стреляли, потом кто-то закричал, что нужно привести боевого робота с пулеметами, – от этой мысли Дженгу стало неуютно: робот вскроет эту дверь за пару секунд, его мощи на это хватит. Волк оттащил девушку в угол, где ее не могли достать пули, и почувствовал, как кожа волчицы становится холодной, а черты лица заостряются.

Он положил голову на грудь, чтобы послушать сердце, оно ударило раз, другой, а потом остановилось. Джунта умерла.

– Славная была волчица, – произнес мрачно оборотень. – Жизнь ее была короткой, но яркой. Она успела побывать на другом краю галактики, дралась с бандитами и всякой сволочью. Думаю, ей есть с чем прийти к Великому Волку, она достойна его небесного логова.

Волк произнес последнюю фразу, и ему стало мучительно жалко эту девушку, которая в своей жизни по большому счету ничего хорошего и не видела, и умерла, так ничего и не поняв. А он не смог ее защитить, и даже стал причиной ее смерти. Это же все произошло из-за его дел, из-за того, что он убивал. Чертовы наставники! Они прислали ее сюда умирать, знали, что у нее не хватит сил выжить.

Он тяжело вздохнул и прислушался: к двери подкатил робот, легкое стрекотание его моторов было хорошо слышно, и кто-то начал вводить в него программу, потом плюнул и поставил на ручное управление. Действительно, придумывать программу, когда требуется просто стрелять, глупо. Дженг посмотрел на мертвую волчицу, почувствовал, как растет сдерживаемый до сей поры гнев, и полез на стену возле двери, где и завис, ожидая, когда появятся враги.

Ждать их долго не пришлось: робот первой же очередью разнес дверь, и в нее тут же влетело пять светошумовых гранат, Дженг едва успел закрыть глаза и защитить уши – хорошо, что у него это прописано на уровне инстинктов, – а потом в комнату влетели бандиты. Волк упал на четвереньки и выкатился из комнаты, не обращая внимания на ворвавшихся бойцов. Он вскочил на ноги и заметил громилу, стоящего за роботом, – тот уже вытащил панель и начал лупить по кнопке включения автоматики.

Оборотень его разорвал, вскрыв снизу когтистой лапой, потом отключил робота и вернулся в комнату.

Убивал он бандитов грязно, некрасиво, но быстро и эффективно, не тронул только того, кто наклонился над девушкой, с медицинской сумкой на боку.

– Оставлю в живых, если оживишь, – проревел Дженг деформированной из-за огромных клыков челюстью. – Если нет – отправишься к своему богу.

К его удивлению, человек побледнел, но не испугался.

– Когда она умерла? Если больше пяти минут, то нет смысла ее оживлять, потому что ее мозг уже не восстановится…

– Заткнись, эскулап, и делай свое дело, – поморщился оборотень, едва сдерживаясь, чтобы не убить этого маленького смешного человечка. Адреналин еще гулял в его крови, к тому же в комнате нестерпимо пахло кровью, от которой хотелось выть и грызть мягкую податливую плоть. – Чем ты собрался ее оживлять?

– Адреналин в сердце, прямой укол, потом поддерживающие средства, – ответил медик. – Думаю, должно сработать, если умерла не так давно.

– Адреналин подойдет, – согласился Дженг, понемногу приходя в себя. – А потом следует влить в кровь какой-нибудь сильный наркотик – морфин, например, или героин.

– Это убьет ее, – покачал головой доктор. – Такого не перенесет даже оборотень.

– Что ты знаешь о нашей физиологии, эскулап? – фыркнул волк, садясь на стул. Его ноги и руки дрожали от внутреннего напряжения. – Разве ее учат в ваших академиях?

– В нашей учили… – Медик воткнул длинную иглу шприца в сердце Джунты. Дженг вздрогнул и едва сдержался, чтобы не порвать доктора на куски, хоть и понимал, что девушка мертва и ей уже ничего плохого не сделаешь. – Нам читали курс физиологии полулюдей.

– Всегда подозревал, что цена сегодняшнему образованию равна пластику, на котором выдавлен ваш диплом вместе с отпечатками пальцев, – фыркнул волк. – Запомни, эскулап, на нас, оборотней, наркотики действуют по-другому. Ты когда-нибудь слышал об оборотне-наркомане? Нет? И не услышишь, потому что это невозможно, как невозможен оборотень-алкоголик.

– Ну что ж, под вашу ответственность. – Медик набрал полный шприц прозрачной жидкости. – Это мелиморфин, он мощнее героина в сотни раз. Такой дозы хватит, чтобы получить кайф сотням людей. Военные применяют этот наркотик, чтобы воины продолжали воевать при смертельных ранениях. Я же его использую как обезболивающее для умирающих, он помогает им уйти в мир иной.

– Коли! – прорычал Дженг. – Это то, что надо.

Доктор воткнул шприц, выдавил его содержимое в кровь и спросил:

– Надеюсь, после всего, что я сделал, вы меня не убьете?

– Будешь жить, эскулап, – ответил оборотень. – Ты сильный, мужественный человек. Я вижу, как у тебя трясутся коленки, и слышу, как дрожит голос, но ты преодолеваешь свой страх. Я уважаю таких. Обещаю: если ты не нападешь на меня и не сделаешь плохо моей подруге, я не трону тебя и даже отблагодарю, если назовешь свое имя и дашь мне номер своего счета.

– Это пожалуйста. – Медик протянул ему карточку. – Здесь все, что нужно для благодарности.

– Так я и думал, – фыркнул волк. – Когда дело доходит до денег, каждый доктор становится бесстрашным. Я заплачу тебе, если моя подруга проснется.

– А если нет? – Доктор нагнулся над волчицей и начал делать искусственное дыхание. – Она не приходит в себя, а должна бы. Что-то не так. И время уходит, возможно, уже поздно ее оживлять?

– Делай свое дело, эскулап, – проревел волк, отращивая клыки и когти. Он почувствовал приближающийся запах оружейной смазки. – Я ненадолго тебя оставлю, но вернусь. Постарайся сделать так, чтобы за это время она ожила. Используй все, что у тебя есть. Если есть запрещенные препараты или наркотики, то не брезгуй ими: оборотни легко переваривают все смертельное для человека.

Он выскочил в коридор, и вовремя: от лифта в его направлении катились два робота, за ними шли пятеро в полном вооружении, а замыкал шествие бандит в боевом скафандре со штурмовой винтовкой нового поколения. Настроение у Дженга упало: не любил он этих бронированных машин с людьми внутри: убивать их трудно – везде броня. Он побежал навстречу, набирая скорость.

Когда до первого робота осталось не больше двадцати метров, датчики роботов поймали фигуру, но не смогли ее просканировать: она неуловимо менялась, причем некоторые лица подпадали под описание охраняемых объектов. Роботы растерянно заводили стволами, а бандиты замерли, не зная, что делать, – на них бежал Большой, потом он изменился и стал Ржавым, потом Клинком, и опять Большим. Это было настолько невероятно, что они растерялись. И тогда на последних метрах фигура рванулась вверх, а на них уже упал свирепый оборотень. Никто ничего не успел сделать – волк был быстр, а его когти на ногах и руках остры и длинны.

Не задерживаясь, Дженг пробежал по стене и напал на того, кто находился в боевом скафандре. Сервомоторы взвыли, пытаясь отследить его продвижение, и тут он ударил, сделав всю свою руку единым острым когтем, целясь в фильтры. Ему удалось пробить с первого раза тонкую броню, которая не была предназначена для такого мощного удара, вырвал фильтры – и в образовавшееся отверстие ударил второй рукой, превращенной в острый костяной стилет, пробивая кости черепа. Человек заорал что-то, из динамиков послышался мат, боевой скафандр покачнулся и начал падать.

Он спрыгнул на пол уже спокойно, подошел к роботам, вытащил панель управления и поставил их на охрану самого себя, зафиксировав лицо Алекса Торнтона. Когда он пошел обратно, роботы покатились за ним. Медик сидел на полу, лицо его было бледным, испуганным и усталым – похоже, он видел, что происходило в коридоре. Врач дрожал мелкой дрожью, засунув в рот ладонь, чтобы не кричать от страха.

– Она не очнулась, – констатировал Дженг. – И ничто из твоих лекарств ей не помогло.

– Возможно, было поздно. – Доктор убрал изо рта ладонь, голос его дрожал, как и все тело тряслось мелкой дрожью. – Я старался, но здесь медицина бессильна.

– Значит, бессильна… – Волк сел с ним рядом и положил голову Джунты себе на колени. – И она умерла…

Он еще не отошел от боя, от него остро пахло чужой болью и кровью. Внутри понемногу просыпалась пустота. Все напрасно. Он пришел спасти ее, но не успел. Она умерла, потому что он потратил много времени на всякую ерунду. И поэтому волчица, которая была предназначена ему судьбой и наставниками, ушла в верхнее логово, так и не узнав его любви. Он виноват. Дженг неожиданно вспомнил, как на него пролился странный свет из кристалла, и от этого воспоминания его тело наполнилось странной силой. Казалось, энергия кристалла собиралась возле руки, которая лежала на груди Джунты. На мертвой груди. Когда-то она вызывала желание, а теперь рождает только тоску, а в глотке просыпается прощальный вой. Как жаль.

Дженг с удивлением увидел, как из его руки внутрь тела девушки проскочило что-то вроде искры, и ее сердце неуверенно стукнуло, потом еще раз, и оно застучало ровно и слаженно, словно только что не было мертвым. А еще через мгновение Джунта открыла глаза и закашлялась оттого, что в легкие вновь пошел воздух. Она кашляла долго, с надрывом, а медик смотрел на нее и дрожащими руками протирал глаза, не понимая, что происходит.

Откашлявшись, девушка вновь легла на колени волка, протянула руку и коснулась его глаз.

– Ты плакал, – устало прошептала она. – Что могло опечалить лучшего волка клана?

– Я плакал о тебе, – грустно усмехнулся Дженг. – И о том, что так и не произошло между нами. Наверное, мою мольбу слышал Великий Волк, и он вернул мне тебя. Это чудо.

– Да, мой волк. – Джунта положила его ладонь себе на щеку. – Мне все еще плохо. Меня трясет, боюсь, я могу снова умереть.

– Больше ты не умрешь. – Дженг вздернул ее и поставил на четвереньки. – Мое сердце не железное, оно может порваться. Оборачивайся в волчицу. А ты… – Он посмотрел тяжелым взглядом на доктора. – Беги отсюда, если хочешь жить: она проснется голодная…

– Да-да, конечно. – Медик вскочил с пола и рванулся к проему с остатками разбитой двери. Мгновение – и его не стало.

А Джунта сказала, начиная вращение:

– Как хорошо, что ты пришел за мной. Я так мечтала давным-давно об этом. Думала, вот придет Дженг – и спасет меня, а потом поцелует…

Остаток фразы исчез в рычании, и с пола уже встала огромная волчица. Она облизала лицо волку и начала слизывать с пола кровь одного из мертвых бандитов, потом вгрызлась в тело и стала вырывать куски мяса из мертвого, а волк со странным умилением смотрел на нее. Он знал, что оживил Джунту, но не знал как, хоть и догадывался, что причина тому – кристалл, который когда-то пролился на него энергией загубленных жизней.

Это он изменил его. Дженг знал, что нельзя поддаваться чувствам, что они только мешают и жизни, и работе, но сейчас, когда он смотрел на спасенную им волчицу, на душе становилось тепло и светло.

– Не переедай, – проговорил он хмуро. – Нам еще придется выбираться из этого здания, а это будет непросто.

– Мм? – Волчица удивленно посмотрела на него и облизала языком окровавленную морду.

– Мы уйдем отсюда сразу, как только ты обернешься, – произнес Дженг. – И никаких «мм». Мы не будем мстить и убивать. На сегодня смертей достаточно. Конечно, плохо, что враг остается в живых, но будет еще хуже, если власти узнают, что оборотни напали на людей. Мы не должны приносить много вреда, а только тот, который необходим. Я сюда пришел не за тем, чтобы убивать, я пришел за тобой. Оборачивайся, мы уходим.

Волчица покорно склонила голову, потом закрутилась на кровавом полу, пытаясь поймать свой хвост, и с пола встала уже милая девушка с чудесными изумрудными глазами, в глубине которых тлел темный огонь. Она стыдливо натянула на себя грязный комбинезон одного из бандитов, в разрезе на мгновение показалась большая мягкая грудь, которую он только что трогал. Только тогда она принадлежала мертвой и не вызывала никакого желания, а вот сейчас…

Оборотень сглотнул слюну, которая наполнила его рот, и отвернулся, чтобы не видеть, как девушка натягивает на ноги чьи-то сапоги. Это получалось у нее с природной грацией и неким лукавством. Джунта кокетничала, она хотела ему нравиться. Только на сексуальные игры у них не было времени: оборотень почти физически ощущал, как сюда движутся люди в боевых скафандрах и новые роботы.

Он посмотрел на разбитое окно, из которого тянуло ночной прохладой, и решился.

– Ты зря надеваешь сапоги, – произнес он. – Мы уйдем через окно.

Дженг вышел в коридор и поменял программу роботов: теперь они охраняли вход в комнату, и любые существа, кроме него, значились враждебными.

– Уходим, – произнес он, входя в комнату. – Сможешь добраться до земли по стене?

– Спускаться тяжелее, чем подниматься… – Джунта посмотрела на него огромными изумрудными глазами, в которых билось что-то недосказанное. – Но я поела, думаю, у меня хватит сил.

– Хорошо. – Дженг подошел к окну и перекинул ноги через подоконник. В коридоре прозвучала очередь, потом еще одна: роботы вступили в бой. – Идем.

Джунта села с ним рядом, она прижалась к нему, поцеловала в щеку и тихо произнесла:

– Спасибо, командор. Я знаю, что умерла. Со мной происходило что-то странное. Я была мертва и в то же время видела этого бестолкового медика, который суетился над моим телом, и тебя, могучего, сильного воина, стоящего рядом. Ты был мрачен и по-настоящему тосковал обо мне, я буду это помнить всю свою жизнь. А потом ты положил мое тело себе на колени, и я увидела, как из-под твоей руки потекла в меня живительная энергия. Я не знаю, что это было, но абсолютно уверена: именно ты вернул меня к жизни. Я – твоя самка, командор, даже если тебе это не нравится, отныне и навсегда. Великий Волк, услышь мою клятву, этот волк – мой, и я никому его не отдам. Запомни это.

– Пошли, – насмешливо фыркнул Дженг. – Нашла время для обрядов. Слышишь взрывы? Это гибнут наши роботы, – через пару минут здесь будут наши враги, и я хочу в это время уже быть на земле. Иди, волчица.

– Это «да» или «нет»? – Джунта отрастила когти и стала быстро спускаться вслед за ним. – Ответь, командор, для меня это очень важно.

– Ох, и приставучая ты… – Слова оборотня унес порыв холодного ветра, несущего в себе многочисленные запахи огромного города. – Куда мне от тебя деваться?

– Это «да», я не отстану…

Дженг повис, зацепившись за огромный щит рекламы, заметив, как к зданию подлетают полицейские и военные флаеры, и понял, что если они не успеют спуститься, то их через несколько мгновений заметят. А потом, вероятнее всего, расстреляют из пулеметов. Пули, затем падение вниз с высоты больше сорока метров… Им не выжить. Джунте – точно. Спасти ее может только он – все-таки у него есть какие-то странные силы, а значит, нужно прыгать. Пусть это небольшой шанс, но шанс. Оборотень схватил волчицу, оторвал от стены и прыгнул вниз, целясь в карниз перед зданием, как раз в тот момент, когда по стене мазнул прожектор.

Пилот вновь направил свет в то место, в котором, ему показалось, было движение, но там уже не было никого.

Падал он ко дну долго, кружась, как осенние листья, и никак не мог упасть, а потом в какой-то момент ему стало мокро и холодно. На него капала вода со стылых унылых небес, и чей-то голос выл рядом, и в этом вое угадывались слова:

– Мм-Лис, Мм-вернись, Мм-Лис, Мм-вернись. Мм-любимм-ми.

Слова в песне повторялись, а потом и этот долгий пронзительный вой смолк. Макс почувствовал мокрый язык на лице, после этого ему на грудь встала тяжелая лапа, отчего воздух тоненькой струйкой стал проникать внутрь, и он понемногу начал дышать. Еще через пару минут он понял, как ему мешает эта тяжелая лапа, он с трудом ее столкнул – и вновь ощутил мокрый язык на лице. Затем ему на грудь что-то опустилось, Лис нащупал окровавленную аптечку, приложил к своей ноге, и сразу три иглы впились ему в кожу.

Сердце опять забилось мощно и ровно, туман рассеялся, дыхание восстановилось, правда, настроение тут же резко скакнуло вверх – захотелось жить и любить, хоть Макс понимал, что это действие наркотиков, которые ему впрыснули. Он открыл глаза и увидел перед собой кошачью морду с огромными желтыми встревоженными глазами.

– Слезь с меня, пожалуйста, – простонал Макс. – Тяжелая же.

В ответ он получил очередной мокрый поцелуй. Лис встал, шатаясь, обошел разведчиков, собирая оружие. Он забрал парализатор и автомат, набив запасными магазинами разгрузку, не покрытую пятнами крови. Потом вытащил все пайки, какие смог найти, переложил в рюкзак, забрал рацию и навигационный планшет, на котором отражался не только он, но и зеленые значки, обозначающие других разведчиков. Потом сел завтракать, не обращая внимания на недоуменное выражение морды Маши.

Он и сам не совсем понимал, что делает: возможно, еще не отошел от болевого шока. Мозги ворочались тяжело, со скрипом, но понемногу у него в голове появлялся какой-то план.

Ищут его и кошку. Если Маше вернуть человеческий облик, а ему изменить внешность и добыть фальшивые документы, то они смогут купить билеты на звездолет и отправиться отсюда как можно дальше. Конечно, сделать это непросто. Воздушное пространство контролируется военными, но это совсем не значит, что им не удастся покинуть планету. Им следует добраться до ближайшего поселения, украсть там транспорт, можно даже наземный, если таковой существует, и добраться до столицы. Он доел паек, кстати, офицерский, очень вкусный, и встал.

– Значит, так, – проговорил Макс, доставая навигационный планшет. – Смотри сюда.

Огромная морда кошки легла ему на плечо, он не удержался и погладил ее по жесткой шерсти, за что ему облизали ухо.

– Видишь зеленые точки? Это десантники, или, как у нас называют, дружественные войска. Они перекрыли нам все подходы к поселению, кроме вот этой тропы, и то она свободна только потому, что мы убили этих троих парней. Проход скоро закроют, минут через двадцать здесь будет пролетать спутник – видишь его точку на планшете, вот он и обнаружит тела. Чтобы сохранить немного времени, надо их спрятать. Маша, убери мертвецов в кусты.

Макс посмотрел, как кошка оттаскивает трупы, и вновь уставился в планшет. Примерно в двадцати километрах отсюда находился мобильный тактический пункт, он знал, что это такое, – флаер, начиненный до отказа электроникой, его охраняет взвод охраны с десятком боевых роботов и автоматических пушек. Вот если пробраться туда, можно захватить флаер, а дальше… тупик. Не пробиться им, да и к селению тоже. Отсекут их, обнаружат, спутники так и летают над головой, все контролируют. Засекут обязательно, поэтому непонятно, что делать дальше.

Лис посмотрел на Машу, которая сидела так, как любят сидеть кошки, и смотрела на него с уверенностью, что он что-нибудь придумает. А он тупица, не может придумать ничего…

– Сделаем так. – Макс вздохнул. – Сейчас ты превратишься в человека, и уже в облике людей мы пойдем дальше.

Маша недоуменно уставилась на него.

– Знаю, что зверем двигаться лучше, но ты же слышала, что они ищут кошку, а не девушку. Превратишься – и пойдешь рядом, в случае чего скажешь, что случайно меня встретила.

Кошка презрительно фыркнула.

– Я понимаю, ты не боишься, но если человек идет с кошкой – это тот, кого они ищут, а если с девушкой – то неизвестно кто, и его надо проверить. В первом случае в нас сразу станут стрелять из парализаторов, во втором – сначала спросят, кто такие и куда идем.

Маша с подозрением посмотрела на него.

– К тому же ты всегда сможешь перевернуться обратно. – Лис предложил последний аргумент, по его мнению самый убедительный. – А главное, у меня есть настоящая человеческая еда, офицерский паек, его делают только из натуральных продуктов. Хочешь?

Кошка задумчиво кивнула, посмотрела на небо, которое вновь заволакивали тучи, и, опустившись на землю, закрутилась, пытаясь поймать свой хвост. Крутилась она долго и упрямо, но перекинуться ей не удавалось до тех пор, пока Макс не закрыл глаза и, протянув вперед руку, не послал ей энергию, как сделал в прошлый раз. К его удивлению, у него опять все получилось: мохнатое кольцо исчезло, а на его месте появилось такое родное и желанное тело, что Лис даже глаза закрыл, чтобы не искушать себя лишний раз. Девушка встала с колен, быстро натянула комбинезон и сапожки, которые вытащила из рюкзака, и подошла к Максу.

– Тут кто-то предлагал человеческую еду?

– Пожалуйста. – Лис подал Маше пакет, а сам вновь уставился в планшет, чтобы не видеть этого милого улыбающегося лица, от одного взгляда на которое так сжималось сердце в предвкушении чего-то невероятного. – Ешь.

Девушка села рядом, глядя на картинку, которую рисовал навигатор.

– Ты придумал, как нам спастись?

– Пока все варианты говорят о том, что спастись можешь только ты, – проговорил Макс, не отводя взгляда от навигатора. На планшете что-то определенно менялось: в воздух поднимались флаеры, и, кажется, что-то передавалось на крейсер. Возникало ощущение, что поднята тревога, только из-за чего? Не из-за этого же безобидного зеленого огонька, приближающегося к ним? – Не получается по-другому. Меня схватят в любом случае, мое лицо и отпечатки пальцев есть в архиве, с той минуты, как объявили в розыск, я обречен.

– Я не отдам им тебя, – покачала головой Мумру. – Я буду сражаться.

– А какой в этом смысл? – спросил Лис. – Погибнешь вместе со мной, а зачем? Лучше доберись до своих, нарожай волчат от разных волков, одного назови Максом в память обо мне.

– Ладно, – согласилась кошка. – Я буду жить, рожать волчат, называть их твоим именем. Так?

– Вот-вот, так и сделай, – кивнул Лис. Глядя в лицо Маши, он чувствовал в ее словах другой смысл, только не мог понять какой. – А теперь смотри сюда.

– Что там? – Девушка наклонилась над планшетом, задела Макса грудью, и от этого прикосновения внутри у него все вздрогнуло. – Рассказывай.

– Вот эта зеленая точка направляется сюда, – показал Макс на экран. – Если судить по отметке, это гражданский флаер, за ним гонятся военные – видишь, у них обводы другие, – а сверху опускается перехватчик.

– И что это значит? – Маша обняла его и поцеловала в щеку. – Говори.

Лис подождал, пока сердце успокоится, а руки перестанут дрожать.

– Если бы я верил в чудеса, то сказал, что кто-то нас пытается спасти, но поскольку в чудеса я не верю, то думаю, кто-то решил поучаствовать в нашей судьбе, но вряд ли с добрыми намерениями.

– Но если эти люди враги военным, значит, они наши друзья?

– Не думаю, что враги военных обязательно наши друзья, – покачал головой Лис. Он усадил девушку на колени и зарылся носом в ее волосы, думая о том, как здорово они пахнут. – Они могут быть просто беглыми преступниками.

– А вдруг это оборотни, которые летят к нам на выручку? – Мумру обняла его за шею. – О том, что меня захватили, знали все оборотни, они обязательно должны попытаться меня спасти: мы своих не бросаем.

– Хорошо бы, – с сомнением протянул Лис. – Только есть у меня ощущение, что приближаются совсем не они.

Макс еще раз посмотрел на зеленую точку гражданского флаера, и у него внутри все похолодело: неожиданно он понял, что в этом аппарате находится нечто такое, что пугает не только его, но и военных, не зря они направили к нему множество военных и полицейских флаеров и даже два перехватчика с орбиты. Это ему что-то напоминало, только он никак не мог вспомнить что, но когда два полицейских флаера вдруг столкнулись в воздухе, а один из перехватчиков открыл огонь по второму, сбил его, а потом сам направил свой самолет в землю, у него сразу все встало на свои места.

Только один человек мог производить столько разрушений, только его все время пытались убить военные, и он был ему знаком. Несомненно, это была Грета – только она могла внушить летчику, что его товарищ ему враг, только она могла заставить полицейских пилотов поменять траекторию полета так, чтобы они врезались друг в друга. Настоящая ведьма, о которых можно прочитать в сказках, правда, она была реальной и гораздо более сильной. И, похоже, Грета, выследила его.

Лис, видимо, изменился в лице, потому что Мумру встревожилась:

– Что случилось?

– Ты веришь в магию? – спросил Макс. – В то, что она существует?

– Да ну тебя, – улыбнулась девушка. – Глупости все это, детские сказки.

– А про имперских колдунов ты слышала?

– Конечно, слышала, и не раз. – Маша прижалась к нему. – Но мне кажется, что они все шарлатаны, потому что по телевизору постоянно рассказывают о разоблачениях таких магов.

– Это пыль, которую нам пускают в глаза. – Лис следил за приближающейся зеленой точкой. – Дезинформация, притом специально отобранная и дозированная. Над этим враньем работают лучшие специалисты, настоящие мастера по изменению общественного мнения.

– Зачем ты мне все это сейчас говоришь? – поморщилась Мумру. – Мне это совсем неинтересно, к тому же ты сам сказал, что нам угрожает опасность. Наверное, лучше подумать о том, куда нам спрятаться и что сделать, чтобы нас не нашли.

– Это бессмысленно, потому что в том гражданском флаере летит самая настоящая имперская ведьма, – грустно усмехнулся Макс. – От нее не спрячешься: она нас учует даже под землей. Это мастерица магии, и это и есть самая страшная опасность.

– Магии не существует! – провозгласила девушка. – Я тебе не верю! Ты шутишь…

– Если бы… – Лис вздохнул. – Раньше и я в это не верил, а потом своими глазами увидел, что может сотворить настоящий маг. Видишь, за этим флаером уже никто не гонится, и полицейские отстали, и военные, и перехватчика ни одного не видно, оба сбиты, а новых никто не пошлет, потому что бесполезно это…

– Ты хочешь сказать, что какая-то имперская ведьма может сбить перехватчики и флаеры одной своей мыслью? – не поверила Маша. – И ее испугался даже имперский десант?

– Не какая-то, а ее зовут Грета, – печально усмехнулся Макс. – И она при мне сбивала не только перехватчики, но и имперские военные корабли. Ее боятся все.