Электронная библиотека » Максим Шешкаускас » » онлайн чтение - страница 18


  • Текст добавлен: 15 апреля 2014, 11:18


Автор книги: Максим Шешкаускас


Жанр: Социальная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Шрифт:
- 100% +
03.07
Суббота

Проснулся я один на огромной кровати. Юн Вен рядом не было, и если бы не ее квартира, я, ей-богу, подумал бы, что она сбежала.

– Проснулся, соня? – Она появилась в дверном проеме, на ней короткий розовый халатик. – Вставай, я нам завтрак приготовила.

Юн Вен легкой походкой подходит ко мне, чмокает в губы. Я пытаюсь удержать ее руку, но она ускользает.

– Вставай. Нечего весь день валяться.

Я встаю с кровати, с пола подбираю свою разбросанную одежду, влезаю в джинсы, надеваю рубашку-гавайку. Иду следом за Юн Вен на кухню. Она у плиты перекладывает со сковороды на тарелку яичницу с беконом. Я хочу обнять ее сзади, но она легко отпихивает меня локтем. Сдаюсь и сажусь на одни из трех стульев у маленького столика. Кухня вся вообще очень маленькая, но светлая и уютная.

– Ты будешь чай или кофе? – интересуется Юн Вен.

– Кофе.

– О'кей. – Она кладет передо мной тарелку с едой.

– М-м-м… Вкусно, – говорю я, отправляя вилкой себе в рот кусочек, я ей соврал, конечно – это простая яичница с беконом.

Юн Вен успела заварить себе чай, сейчас стоит у столика, держит двумя руками большую кружку и периодически дует на напиток, при этом поглядывая на меня.

– Давай жить вместе? – предлагаю я на полном серьезе.

Юн Вен звонко смеется.

– Ты что, милый, я свободу люблю. – Улыбается, потом откладывает кружку, подходит ко мне и гладит по голове. – С девушкой, наверное, недавно расстался, бедный.

– Ты меня вчера позвала, потому что тебя Станислав Валентинович попросил? – пытаюсь я уколоть ее, задетый точным попаданием.

– Глупый. – Устало улыбается. – С кем мне спать, я сама решаю.

– Извини. – Я подтягиваю ее к себе. Мы целуемся.

– Кофе… – шепчет она и отстраняется.

– А что ты делаешь в организации? Я имею в виду, чем ты занимаешься?

– Да ничего интересного, – отмахивается рукой, – с людьми общаюсь… А почему ты спрашиваешь?

– Думал, может, хоть ты расскажешь, что вокруг происходит.

– О-о! – Делает наигранно серьезный вид. – Я все знаю, ты только спрашивай.

– Нет, а правда, что такое Генератор, откуда он взялся и для чего существует?

Она наливает в кружку кофе, подносит мне.

– Откуда он взялся, никто не знает. Он просто всегда был, вот и все. А существует он, как теперь получается, для уничтожения мира.

Юн Вен берет свою кружку и встает напротив меня, опираясь спиной о кухонный шкафчик.

– Все вокруг твердят о конце света! – Я откладываю вилку, кусок в горло мне больше не лезет. – Говорят о его неизбежности. И ведут себя так спокойно, будто ничего не происходит!! Словно вы все заводные игрушки, которые подбираются к краю стола и вот-вот упадут! Вам что, никому не страшно?! Наш мир якобы слили во вселенский унитаз, вот он делает последние круги, чтобы исчезнуть в канализации навечно, а всем вокруг по барабану, все смирились и спокойны?..

– Ну и сравнения у тебя… – Морщится, потом улыбается. – А зачем переживать, если это неизбежно и совсем не страшно…

Юн Вен откладывает кружку и подходит ко мне. Ладонями закрывает мне глаза:

– Хлоп! И больше ничего нет.

– И правда не страшно… – Беру ее за руки. – Главное, не знать точное время, верно?

– Верно. – Улыбается.

– Жить ты со мной не хочешь… Давай хотя бы проведем этот день вместе?

Она нежно целует меня в ответ…

* * *

В школу мы с Юн Вен заходим вместе. Она держит меня под руку. На ней вечернее платье, на мне все те же джинсы и «гавайка». Мы проходим пост охраны, Вадима нет – на его месте сидит какой-то щуплый дедок, который даже не интересуется, есть ли у нас пригласительные.

Как только мы заходим в зал, Юн Вен растворяется в толпе – должно быть, ее смущает наш контраст в одежде?

Я сразу же иду к бару, выпиваю бокал виски, заказываю еще один и подсаживаюсь к Амебе, который, как обычно, набивает свой бездонный желудок.

– Я опять проиграл… Что это может значить? – в лоб я задаю ему вопрос.

– Чего? – Амеба переспрашивает, не переставая жевать.

– Я проиграл, Генератор выиграл. Опять. Что это значит?

– Не понимаю, о чем ты говоришь…

Глаза у Амебы забегали, я вижу, что все он прекрасно понимает, просто не хочет говорить. Замечаю также, что он меня почему-то побаивается. Я вознамерился выудить из него всю правду.

– Вчера, когда я находился у Генератора, на меня напали. Нападавшие погибли, Генератор их убил. После этого Станислав Валентинович сказал, что я опять проиграл, а Генератор опять выиграл. Что это значит?

– Раз Станислав Валентинович сказал, лучше спроси у него самого. – Амеба смеется с набитым ртом. – Откуда я могу знать, что этот акушер там надумал?

– Что этот проигрыш значит, Амеба?

– Да как, да как ты смеешь? – Он очень фальшиво разозлился. – Убирайся вон! Забыл, кто кому здесь платит?

Пошел вон, щенок! – Кусочки пищи вместе со слюной вылетают из его рта.

– Со щенком ты уже перегнул… – Я допиваю бокал, оставляю его на столе. – Вчера я убил семерых человек. Мне уже нечего терять, и я это прекрасно понимаю. Мне уже плевать – будет семь трупов или восемь. – Я сделал паузу и многозначительно посмотрел Амебе в глаза. – Я хочу знать, что производит Генератор.

Амеба быстро забегал глазами, оглядываясь, успеет ли он при необходимости позвать на помощь. Затем тяжело вздохнул и, наконец, ответил:

– Яйца. Генератор производит яйца казбесов. Каждую третью ночь в нише на крыше Генератора появляются яйца, из которых вырастают казбесы.

– Так вот, значит, чем занимаются «исследователи»… – У меня потемнело в глазах и закружилась голова. Значит, за всем этим смрадом стою я. А Станислав Валентинович?.. А почему я сам этого не понял, например, во время сеансов?

Ничего Амебе не говоря, выхожу из-за стола и, слегка пошатываясь, иду к бару. В баре заказываю еще один бокал, не спеша пью у стойки и осматриваюсь в поисках кого-нибудь, кто смог бы выложить мне правду полностью. Внезапно моя рука сжимает бокал – я вижу ту, которая заплатила за мое уничтожение. Лидия Павловна проходит по залу – на ней пышное белое платье в пол, сама она выглядит бледной и заболевшей, но при этом налево и направо улыбается гостям.

Я решительно подхожу к ней, меня переполняет злость, я проецирую все свои беды на этого человека.

– Лидия Павловна, здравствуйте! – Беру ее руку и подношу ко рту, при этом чувствую, как она дрожит.

– А, молодой человек, рада вас видеть. – Натянуто улыбается, сама же становится белее мела.

– Правда ли? Польщен вашей радостью. А то, знаете ли, на меня вчера напали… Знаете, я верю, что судьба накажет всех, кто был связан с этим нападением.

Не моргая, смотрю ей в глаза. Она не выдерживает и почти сразу же отводит взгляд.

– Да как ты смеешь, гаденыш? – шипит она. – Ты знаешь, кто я такая? Да я тебя сегодня же уничтожу!

Вздергивает подбородок и уходит от меня в направлении к выходу. Я довольный возвращаюсь к бару – пусть старая карга немного поволнуется.

Внезапно меня ослепляет вспышкой фиолета. Я вижу фигуру Лидии Павловны. Даже глубже – я вижу все ее мысли. Я вижу, что она хочет ночью напасть на меня в моей квартире. Фиолет против моей воли проникает в Лидию Павловну и сжимает ей сердце…

Я слышу возглас страха, затем крики гостей возле входа.

– Врача! Врача! Есть в зале врач?! – громко спрашивает какой-то мужской голос.

Я проталкиваюсь вперед и вижу лежащую на полу Лидию Павловну, какой-то мужчина придерживает ей голову. У нее закрыты глаза, и, кажется, она не дышит. Меня пробирает озноб. Я этого не хотел! Значит, и вправду Генератор победил, а я проиграл?..

– Смотреть на трупы старух нет никакой радости. Я бы лучше предложил нам с тобой прогуляться.

Я оборачиваюсь на знакомый голос и почему-то радостно улыбаюсь. Передо мной стоит тот самый слепой – Сергей Никитович. Рядом с ним, держа его за руку, стоит его безымянный долговязый подручный.

– Если ты сейчас махаешь головой или делаешь какие-нибудь другие жесты – то ты полный идиот, – замечает Сергей Никитович.

– Нет… – Встряхиваюсь. – Я просто восторженно ошарашен встречей.

– Здесь человек помер, а ты восторженно ошарашен?! Придурок! Следуй за нами.

Долговязый повел Сергея Никитовича под руку, и я, следуя указанию, поплелся следом. Мы беспрепятственно вышли из зала, где все же нашелся врач, который хлопотал вокруг Лидии Павловны. Через парадный вход мы вышли на улицу, свернули за школу и, немного пройдя, пришли к школьному стадиону. Долговязый вывел Сергея Никитовича на беговую дорожку и оставил нас одних.

– По стадиону я могу гулять один, – объяснил мне слепой, – ровная дистанция, в точном месте загиб полукруга. Частенько, когда мне там, – он кивнул на школу, – надоедают придурки, я прихожу сюда погулять один.

– Сегодня прекрасный вечер, – я соглашаюсь, – и запаха здесь совсем нет.

– Запаха? Какого запаха?

– Ну, как, – я удивляюсь, – казбесов.

– Казбесов? А, ты о своей армии. Впрочем, ладно. Мало ли чего ты навыдумывал, находясь в слепоте. Спрашивай, что ты хотел спросить.

– Лидия Павловна, это же я ее?..

Старик фыркнул:

– Определенно, тебя интересует не это. Но раз хочешь знать – нет, просто пришло старушкино время.

– Яйца. Правда, что яйца казбесов произвожу я, с помощью Генератора?

– Пойми: яйца – это всего лишь побочный продукт. Все дело в тебе – только ты сам выбираешь, кем тебе быть.

– Кем мне быть? Генератор – что это? – Я больше не стал уходить от интересующего меня вопроса и спросил напрямую.

– Генератор – это ровно то, чем ты хочешь, чтобы он для тебя был.

– Ответ, скрытый в загадке, чего-то подобного я и ожидал. – Я усмехнулся.

– Должно быть, ты идиот! Знаешь, возможно, тебе стоит вернуться и хорошенько напиться – это единственное, что у тебя худо-бедно получается.

Я проглотил упрек и шел молча.

– Ты все еще здесь? – спросил Сергей Никитович, словно не знал.

– Да, я все еще тут.

– Объясни мне, мой мальчик, где ты в прямом ответе разглядел загадку?

Я вспомнил ответ слепого.

– Генератор – это то, чем я себе его представляю.

– В точку! Ну и?

Я задумался:

– Я представляю себе Генератор как машину, которая процеживает все эмоции, уничтожая положительные и оставляя только негативные. Фильтрует Генератор эмоции с моей помощью. Так получается, если прислушиваться к подсказкам из моих снов. Он конденсирует на мне негатив, чтобы потом впрыснуть в мир в чистом виде. Чтобы потом произвести казбесов.

– Вот именно поэтому Генератор и выиграл, а ты проиграл. Этому миру уже давно конец, с этим нужно смириться – от него уже осталась одна свалка. Обидно за дальнейшее.

– Дальнейшее?

– Ты уверен, что именно таким себе представляешь Генератор?

– Наверное… – Я задумался. – Когда проходят сеансы, он мне показывает несчастных людей, чьи-то нереализованные мечты, разбитые сердца, одиночество, бессмысленные жизни…

– Только лишь? – Сергей Никитович казался очень задумчивым.

– Не знаю, – я замешкался, – я вижу не все – теряю сознание.

Слепой кивнул.

– Может быть, ты запоминаешь не все? Может, ты запоминаешь лишь то, что хочешь запомнить?

Я честно попытался вспомнить. Слепой продолжал:

– Попробуй сменить угол зрения, допустить другой вариант.

– Какой вариант?

– Знаешь, Ник, ты скоро умрешь, но это далеко не конец. А теперь иди, на сегодня мне хватит разговоров со всякими идиотами.

Я остановился ошарашенный, слепой пошагал дальше. Не знаю, что меня больше взбудоражило – очередное повторение известия о приближении моей гибели или то, что старик назвал меня Ником.

04.07
Воскресенье

Вечерело. Улица была пустынной, не было ни случайных прохожих, ни проезжающих мимо автомобилей. Если прислушаться, то можно было услышать, как в воздухе шмелем гудит неон.

Филипп Васильевич Кусов, или, как он сам просил себя называть – Василич, смотрел, как мигает вывеска.

Щелк – красным цветом загорается слово «ТРИ», щелк – горит синее «СТАКАНА», щелк – высвечивается разноцветное «ТРИСТА»…

Василич отметил про себя, что не мешало бы в тот момент, когда загорается «ТРИСТА», внизу вязью добавить зеленое «грамм», довольно крякнул и вошел в кафе.

– Ну, здравствуй, тезка. – Василич широким жестом развел руки. – Рад снова тебя видеть.

– Филипп Васильевич! – пробасил бармен, искренне улыбаясь. – Давненько вы к нам не захаживали.

– Ну, ты уж брось брехать. – Василич сел на стул у стойки. – Я тут чаще, чем в койке с женою. Скажи-ка мне лучше, Филиппушка, не устал ты?

– Устал? – Бармен удивился. – Филипп Васильевич, от чего мне устать-то?

– Ну не знаю, сколько ты уже свой век волочешь?

– Давненько уже, вам ли не знать, Филипп Васильевич… – Бармен задумался. – Ну и еще тридцать два года до обращения.

– Вот, – одобрительно согласился Василич. – Есть от чего устать, правда ведь, Филиппушка?

– Дольше нужного все равно не проживешь, – отмахнулся бармен. – И потом, как вы там учили? Все мы появились и сгинем в один и тот же момент, разве не так?

– Так-то оно так, тезка, но знал бы ты, сколько этот момент длиться может… – Василич задумался. – Мне вот порой кажется, что устал я сильно. Но ничего, вот-вот все разрешится! Что-то голова у меня сегодня раскалывается, нет у тебя какой таблетки?

– Чего нет, того нет, вы уж извините, – развел руками бармен.

– Да ладно тебе, тезка. Принеси-ка мне графин беленькой. Скоро мы с тобой попробуем лучшее лекарство от головной боли. – Василич громко рассмеялся.

Он взял со стойки журнал двухгодичной давности и пошел на свое любимое место – за столиком в углу кафе у окна…

* * *

В кафе «ТРИСТАКАНА» вошло двое парней. Ребята были похожи на дурные пародии друг друга. Один был низенького роста и крепкого телосложения, другой – высокий и здоровый. Казалось, если накачать воздухом низкого или спустить немного из высокого – то парни бы стали братьями-близнецами – даже лица их были похожи.

Парочка оглянулась по сторонам и в дальнем углу увидела того мужчину, из-за которого они здесь. Мужчина читал журнал, потом вдруг опустил его, присмотрелся к парочке, заулыбался и замахал им рукой, словно встретил старых знакомых. Коротышка заволновался, было видно, что он хочет развернуться и выйти, но здоровяк хлопнул его по плечу, и они подошли к стойке. Бармен оглядел их и кивнул, как бы спрашивая, чего парни изволят.

– Два по сто водки, – сказал здоровяк.

Бармен кивнул, подтверждая заказ, достал бутылку, две рюмки, налил и подвинул рюмки парням. Сумму он не назвал, поэтому здоровяк положил на стойку крупную купюру – дороже водка стоить точно не будет, а сдачу бармен вернет. Парочка чокнулась, залпом выпила огненную воду, синхронно поморщилась и занюхала каждый своим рукавом. Затем они так же синхронно полезли за пазухи – коротышка правой, здоровяк левой рукой. Коротышка достал пистолет, а здоровяк топор. Коротышка прицелился и сделал два выстрела бармену в грудь. Бармен упал, тут же здоровяк перепрыгнул через стойку и замахнулся топором. Раздался звук бьющегося стекла…

* * *

Егор ощущал мандраж. После незадавшейся акции на заводе Егор решил прислушаться к словам Филина и не расходовать понапрасну людей и время. Егор решил ударить сразу по основной цели – Василичу. Нападать на Василича на рабочем месте было слишком рискованно, так как все здание забито нечистью. Поджидать его в доме Егор тоже не хотел, у Василича была семья, и Егор не знал – обращенные они или нет. Поэтому он принял решение захватить Василича в его собственном детище – кафе «ТРИСТАКАНА».

У кафе сменялись наблюдатели из его небольшого отряда. Сегодня Егору сообщили, что цель на месте. Он дал сигнал «всеобщая мобилизация», и бойцы собрались в микроавтобусе напротив кафе.

План был прост – нейтрализовать бармена и Василича одновременно. Двое должны войти в бар, сигналом для остальных, поджидающих у витрины, будет выстрел.

И вот прозвучало два выстрела – мандраж куда-то подевался, он был готов действовать. Один из отряда кувалдой ударил по витрине, и стекло рассыпалось мелкой крошкой. В проем запрыгнули Александр с еще двумя бойцами. Следом в разбитую витрину вошел и Егор. Василич уже был захвачен и распластан на столе, его распяли, прибив дюбель-пистолетом руки к столешнице. Скатерть сменила цвет, превратившись из сине-белой в черно-красную от крови Василича. Бровь у него была сильно рассечена, руки прибиты, но на Егора он продолжал смотреть с бодрой улыбкой.



– А, это ты, Егорушка, ну здравствуй, как поживаешь?

В руках у Егора было мачете, он не знал, можно ли убить нечисть обычными пулями, но был уверен, что без головы долго не побегаешь.

– Что же ты молчишь, Егорушка? Как всегда, серьезный такой.

Егор занес оружие для решающего удара и заколебался – он вдруг почувствовал что-то вроде привязанности к этому распростертому поверх скатерти человеку.

– Что такое, опять своими сомнениями мучаешься? Давай же, Егорушка, смелее, не впервой же вот так! Что я, напрасно пришел сюда? Миру все равно конец, а я хочу успеть занять хорошие места. Могу и тебе, кстати, тоже зарезервировать – ты ведь также до самого конца не дотянешь, братец.

Василич кивнул Егору, указывая в сторону бара. Егор оглянулся и увидел Вадима, который держал в руках отрубленную голову бармена, что-то ей говорил и при этом смеялся.

– Это же надо, Егорушка, каких ты варваров воспитал. Мне-то до тебя далеко будет. Или они тоже по надобности убивают, чтобы подкрепиться? – Василич засмеялся. – Значит, теперь ты у нас представителем добра стал? Похвально!

Егор больше не хотел слушать, он собирался ударить.

– Подожди-подожди! Еще секунду! – Василич сделал наигранно жалостливое лицо. – Дай сказать последнее слово!

– Говори, – кивнул Егор.

– Какой же ты, Егорушка, пафосный вдруг стал. Впрочем, не мое это дело. Помнишь, когда эссе при приеме на работу писал? О конечности или бесконечности космоса? Ты тогда все правильно написал, молодец, поэтому-то мы тебя и взяли.

– Поэтому ли?

Василич помотал головой.

– Ну, были и другие причины, не важно, не перебивай, пожалуйста, Егорушка. Так вот, ты правильно тогда все написал. А знаешь, к чему мы подводили? Что жизнь – бес-ко-неч-на. Смерть, кстати, тоже – только чуть по-другому – она бесконечна в поглощении жизни. Получается эдакая дурная бесконечность – змея, заглатывающая свой собственный хвост. Но сейчас не об этом, нет у нас времени на долгие лекции, правильно я говорю, Егорушка? К чему я все веду-то?.. Ах да – я к тому, что мы с тобой, Егорушка, еще будем встречаться бесконечное количество раз. Или ты и правда думал, что смог бы проделать все это супротив моей воли? – Василич рассмеялся. – А с беретом-то я не прогадал, тебе очень идет, что скажешь? Н-да, сумел ошибиться целых два раза, никакая ты не дворняга, братец-Егорушка.

– А кто я? – очень жестко перебил Егор. – И кто ты такой? Что ты?.. Что мы за твари?

– Твари, говоришь. – Василич облизал губы. – Зачем же так – «твари»… Ну какие мы с тобой твари? Мы с тобой, Егорушка, вампиры. Просто тени.

Понимаешь, Егорушка, есть люди, которые по нелепой случайности могут влиять на этот, наш с тобой, мир. Как так вышло, и откуда берутся эти люди, я не знаю. Но знаю вот что: люди эти, так называемые администраторы, когда понимают свою силу, естественно, начинают считать себя самыми правильными, богами себя мнят, своей целью борьбу со злом и тьмой ставят, самых простых вещей не понимая. – Василич смачно сплюнул кровью. – Вот я давным-давно очень хорошо знал одного такого. Рефлексировать о добре и зле страсть как любил. Все искоренить зло из себя хотел, чистым добром сделаться. А попытка полностью искоренить зло к чему приведет, знаешь? Если всю тьму, все, что в тени, из себя вынуть и изолировать? Да-да, изолировать, уничтожить-то рука не подымется, какая-никакая, а частица себя – нечто родное, Егорушка. Знаю, что ты сейчас думаешь – комок чистой злобы и агрессии. Нетушки, дудки! Зло, ненависть, высосанные, а затем сплюнутые в пустоту, рано или поздно обрастут мясом… – Василич подмигнул Егору. – Ну а что дальше? Я тебе уже не раз говорил, Егорушка, добро и зло неотделимы, иначе только глупцы считают. Иметь мы будем не агрессивное, а одинокое, непонятое, несчастное существо, которое будет стремиться порождать себе подобных любой ценой, лишь бы не сойти с ума в своей одиночной камере… В существе этом будет доминировать темное начало, но за это корить себя – это то же самое, что злиться, что ссать стоя… – Василич тяжело вздохнул. – Хотя… Хотя все его порождения выходят неполноценными, получается одно уродство. – Василич кивнул на Егора.

– А если уничтожить? Если изначально не изолировать, а сразу уничтожить?

– Не говори глупостей, Егорушка, взрослый человек уже, а ведешь себя!.. Еще раз тебе говорю, бороться надо не со своим началом, а с тем, на что ты повлиять можешь. Так ты ничего и не усвоил, Егорушка…

Егор ударил.

Еще и еще раз.

После третьего удара голова Василича скатилась со стола и упала на пол. Егор и все остальные бойцы вышли из кафе к микроавтобусу.

– Ну как все прошло? – Любовь обняла его, когда машина тронулась. Она наотрез отказалась идти с отрядом в кафе, когда узнала, что Егор затеял, поэтому ждала в машине.

– Все в порядке, – кратко ответил Егор.

– Что будем делать дальше? – спросила она, прижимаясь к нему.

Егор молчал, он смотрел в окно на удаляющуюся вывеску кафе, смотрел на огоньки в окнах домов вдоль дороги. Микроавтобус свернул за угол, и Егор увидел мать с ребенком, прогуливающихся в такой поздний час…

– Генератор, – вдруг сказал Егор, – я хочу разобраться, что из себя представляет Генератор и как он связан с приближающимся концом. Мне кажется, я знаю, что генерирует Генератор…

* * *

(Книга Империи)

«И лишь когда конь мордой уперся, лишь тогда можно было рассмотреть шатер Шамана, такая стояла пурга в тот день.

Слез с коня Император Цы, передал вожжи Младшему Брату и велел ждать подле входа. Сам же сдвинул меха ворот и вошел внутрь – обдало его благовонием, увидел он, что сидит Шаман у небольшого очага и поедает что-то…»

* * *

– Приятного аппетита. Извини, что без стука. Не нашел просто, куда стучать или звонить… – слегка растерянно пробубнил Цы. – Я присяду, не против?

Шаман лишь кивнул, по его лицу было видно, что он в упор не догоняет – реален ли гость, или это галлюцинация. Но на всякий случай он проявил гостеприимство и протянул грибы.

Цы вежливо отказался:

– Мне еще на поезд. А под грибами я людей, пиздец, боюсь.

Шаман скорчился в глупой улыбке.

– Я чего пришел… Мне бы Бога увидеть.

На лице Шамана читался испуг, глаза округлились, но он все же сумел взять себя в руки – улыбнулся Цы и вновь протянул ему горсть маленьких сушеных грибов с тонкой ножкой.

Цы помотал головой:

– Этот способ я знаю. Мне без иллюзий надо.

– Все мы иллюзия. – Слова Шаману давались с трудом и получались какими-то тяжелыми.

Цы отмахнулся, оставив реплику без комментария, а Шаман продолжил, с каждым словом набирая темп:

– На хуя тебе бог? Я вот доигрался, достиг, бля, шестого уровня. Теперь болтаюсь – ни рыба ни мясо – среди времени и пространства. И хуй разберешь, где мы – в эпохе несуществующего пизданутого Императора Цы или на третьем этаже в однокомнатной хрущевке. Начитался учений, кстати, грибы курить я так и не научился…

– За пизданутого можно и по ебалу, – тактично заметил Цы.

Разогнавшийся было Шаман смолк. Получить по лицу под псилоцибами не самое приятное из ощущений.

– Бога тебе нужно? – буркнул он. – Сейчас грибы до конца придут – сделаем мы тебе и Бога…

Цы, довольный, кивнул.

– Спасибо тебе. Помощь нужна?

– Какая в пизду помощь… – вновь пробурчал себе под нос Шаман, – справимся и без помощи бэдтрипной поебени… Хотя, если ты не глюк, то с тебя пара бутылок коньяка – люблю с аромата втыкаться, когда уже отпускает…

* * *

«И вышел из шатра Император Цы, когда Младший Брат его уже был по пояс в снегу, – такой долгий разговор был у Великого Шамана с Императором, и такая пурга стояла в тот день в Империи.

– Шаман указал нам путь, взамен повелев оставить своих коней в дар ему. – Приказал Император…»


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации