Текст книги "Лондонцы"

– Да, – ответила Кейт и сразу вспомнила плюшевого медвежонка на туалетном столике, подаренного ей Джерри Робсоном в тот памятный солнечный, полный беззаботности и веселья день. Теперь ей казалось, что это происходило в другой жизни.

– Кристина – славная девушка, – сказала Нелли, когда Кейт закрепила бинт у нее под коленом английской булавкой. – Немного замкнута, не такая бойкая, разумеется, как уроженки южного Лондона. Но ее можно понять, если вспомнить, сколько бед выпало на ее долю. Надо же, вся семья погибла в этих ужасных немецких лагерях!

Она помолчала, уставившись на макушку Кейт и ее длинную золотистую косу, и спросила:

– Вы с ней, по-моему, не очень-то дружны, да, милочка? Как глупо! Ведь я знаю, что ни ты, ни твой отец вовсе не нацисты. Я ей прямо сказала, что жизнь слишком коротка, чтобы таить обиду на людей, которые этого совершенно не заслуживают. Ведь вы с отцом не сделали ей ничего плохого! Не желаешь выпить чашку чаю, Кейт? Ты не представляешь, насколько моим ножкам стало легче, после того как ты стала за ними ухаживать! У тебя легкая рука, детка. Я так и сказала Кристине.

«На Рождество меня отпустят домой, – сообщил Леон своим ясным, твердым почерком. – А потом меня переведут на другой корабль, который будет сопровождать суда в Арктике, до Мурманска и Архангельска».

Кейт знала, что караваны судов доставляют в осажденную немцами Россию крайне необходимые для нее грузы. Ей также было известно, что морские конвои подвергаются в арктических морях куда более серьезной опасности, чем в Атлантическом океане: их беспощадно бомбят германские самолеты. Кейт прижала письмо к груди. Пока не стоит волноваться слишком сильно. Ведь на Рождество Леона отпустят в увольнение! И наверняка он не случайно назвал площадь Магнолий своим домом. А раз так, то легко объясняется и его скупость в описании чувств: просто он опасался получить от нее отповедь. Ведь и она сама страшно нервничала и долго не решалась открыться ему в те незабываемые часы после рождения Мэтью.

– Это Рождество станет особенным! – сообщила она Дейзи, уверенная, что девочка и Леон быстро поладят. – К нам приедет дядя Леон. Вы понравитесь друг другу с первого взгляда, и праздник у нас непременно удастся!

В пользу того, что Рождество они встретят прекрасно, говорило и продолжительное затишье в небе над Лондоном. Оно позволяло Кейт забрать Мэтью домой: оставаться у Джосса Харви ему было незачем.

– Я с вами не согласен, юная леди! – раздраженно возразил Кейт мистер Харви. – Конца войны пока еще не видно, и опасность для Лондона не миновала. Мэтью здесь хорошо и спокойно. Зачем же зря беспокоить малыша переездом? Зачем нарушать привычный распорядок дня и рацион? Это вряд ли пойдет ему на пользу.

– Я сама разберусь, что полезно для моего сына, а что нет, – решительно заявила Кейт, отметив, что Джосс Харви величает ее уже не «юной дамой», а «юной леди». – Мы с вами договаривались, что Мэтью останется у вас до тех пор, пока в Лондоне не станет безопасно. Сейчас там вполне спокойно, поэтому я забираю его.

Джосс Харви побагровел и едва не задохнулся от злости. Несколько мгновений он молчал, наконец взял себя в руки.

– Если вы все хорошо обдумали, я не стану противиться вашему решению. Однако осмелюсь предложить вам повременить. Посудите сами: не разумнее ли будет, если вы заберете его после рождественских праздников? Где гарантия, что немцы не преподнесут нам сюрприз, когда мы расслабимся и усядемся за праздничные столы? Да и мне хотелось бы встретить хоть одно Рождество со своим правнуком!

Это походило на мольбу, и Кейт, смущенная таким поворотом, заколебалась. В доводах мистера Харви прослеживался определенный резон. Вероятность внезапного налета немецкой авиации на Лондон под Рождество существовала. И каким бы живым и энергичным ни казался Джосс Харви, он был уже старик. Приближающееся Рождество действительно могло стать для него последним.

– Хорошо, – согласилась Кейт, решив, что может позволить себе проявить великодушие. – Но только при условии, что в феврале я заберу Мэтью домой.

– Безусловно! – с нескрываемым облегчением воскликнул мистер Харви. – Не желаете ли виски? Вы давно не виделись с Лансом?

Наступил сочельник, но Леон все еще не появился на площади Магнолий. Кейт сохраняла спокойствие: раз Леон обещал приехать на Рождество, он сдержит слово.

– Давай прогуляемся до рынка, – сказала Кейт Дейзи и стала надевать на нее пальто, вязаную шапочку и шарф. – Если нам повезет, мы купим у мистера Дженнингса красивых яблок.

Захватив с собой Гектора, они не спеша двинулись вниз по площади, к Магнолия-Хилл. Когда они проходили мимо дома мисс Хеллиуэлл, Кейт почувствовала, как у нее похолодело в груди: навстречу шла Мириам Дженнингс в сопровождении Розы, Дженни и Кристины.

– Привет, тетя Кейт! – воскликнула Роза и, отпустив руку бабушки, побежала вперед. – Завтра Рождество, и Санта-Клаус подарит мне домик для кукол.

Кукольный домик? Кейт удивленно вскинула брови: откуда у Керри деньги на такой дорогой подарок?

– Это не совсем домик для кукол, – пояснила Мириам, когда Роза побежала знакомить Дженни с Гектором. – После бомбежки Кембридж-Гарденс Альберт нашел в развалинах дома птичью клетку. Что стало с птичкой, одному Богу известно. Альберт принес клетку домой, на всякий случай. Вот она и пригодилась. Он сделал стенки из картона, а из куска линолеума соорудил крышу. Вышел чудесный домик. Мы с Кристиной украсили его как могли лоскутками и фольгой, оклеили стенки обрывками обоев, а ковер для пола сделали из подкладки теплых сапожек. Отличный будет подарок для Розы!

– Я в этом не сомневаюсь, – с теплой улыбкой сказала Кейт. Мириам разговорилась с ней впервые за полтора года, и Кейт не собиралась дуться, как маленькая девочка. Раз Мириам протянула ей руку дружбы, она с радостью ее пожмет.

– Поторопитесь, если хотите успеть купить фруктов на базаре! – заметила Мириам, беря за руку Розу. – Естественно, товара у Альберта пока достаточно, но он быстро разойдется. Счастливого Рождества! Пока! – Она повернулась и пошла дальше.

– Пока! – отозвалась ей вслед Кейт.

– До свидания! – сказала Кристина, обернувшись, Кейт застыла на месте, не веря своим ушам. Но Кристина уже повернулась к ней спиной и ускорила шаг, чтобы не отстать от своих спутниц. Кейт тряхнула головой, все еще не осознавая, что услышала доброе слово от Кристины Франк. Из недоумения ее вывел звонкий голосок Дейзи.

– А как ты думаешь, тетя Кейт, Роза позволит мне поиграть с ее домиком, если Санта-Клаус сделает ей такой подарок?

Кейт взяла девочку за руку.

– Ну конечно, позволит, – заверила она Дейзи, уже представляя себе ее радостную физиономию, когда она обнаружит в чулке для подарков куклу. Игрушку подарили Кейт, когда ей было четыре года, и она своими руками смастерила для нее комплект нарядов из старой блузы ярко-розового цвета. Кейт улыбнулась.

– А зачем там поставили такой большой армейский грузовик? – спросила Дейзи, когда они свернули за угол и стали спускаться по улице Магнолия-Хилл.

Грузовик, на который малышка показывала пальчиком, стоял в начале улицы, совсем рядом с площадью.

– Не знаю, – ответила Кейт, предположив, что это Тед, помирившийся с Мейвис, приехал на грузовике домой.

– А почему в кабине играет Билли? Разве можно забираться в грузовик без разрешения взрослых? – рассудительно заметила трехлетняя Дейзи. – Я видела, как он только что залез туда! Наверное, хочет покататься. Разве маленькие мальчики могут управлять большими машинами?

Кейт не придала значения ее щебетанию, она смотрела на идущих навстречу Ниббса и Дэниела Коллинза. Мужчины о чем-то увлеченно беседовали. Кейт улыбнулась: вот будет номер, если и Ниббс ее сегодня поприветствует!

Поднималась на площадь Магнолий и Хетти Коллинз, прижимая к застегнутому на все пуговицы поношенному черному пальто корзинку для продуктов, в неизменной черной шляпке, украшенной, по сезону, веточкой остролиста с красными ягодками.

В нижнем конце Магнолия-Хилл, там, где она плавно вливалась в оживленную Главную улицу, виднелась Куини, терпеливо поджидавшая на тротуаре у «Лебедя» своего хозяина.

Кейт наконец вспомнила, что Дейзи задала ей вопрос, и рассеянно сказала:

– Наверное, Билли там с кем-то из взрослых.

В следующий миг одновременно произошли три вещи: из-за угла дома напротив «Лебедя» появился Леон; грузовик тронулся с места и покатился по склону; словно из-под земли возникла Мейвис, с бигуди на голове и в шлепанцах на босу ногу.

– Нажми на тормоза, Билли! Нажми на педаль, черт бы тебя подрал! – орала она как ненормальная.

Но Билли не нажал на педаль тормоза, вероятно, потому, что не смог дотянуться до нее. И тяжелая армейская машина стала набирать скорость. Хетти Коллинз испуганно завизжала и уронила корзинку. Мистер Ниббс воскликнул:

– Какого дьявола!

Дэниел Коллинз выбежал на середину дороги и попытался догнать грузовик. Мейвис зашлась истерическим криком.

Кейт тоже сорвалась с места и побежала за грузовиком, громыхающим по булыжной мостовой Магнолия-Хилл в направлении оживленного перекрестка с Главной улицей.

Из дверей паба высыпало несколько мужчин, в их числе и Чарли Робсон. Кейт услышала на бегу, как Ниббс закричал:

– Пусть кто-нибудь остановит движение на Главной улице! Скорее, черт бы вас подрал!

Хетти Коллинз стала лихорадочно осенять себя крестным знамением, а Леон бросил вещевой мешок на тротуар и, улучив миг, когда грузовик с ним поравнялся, прыгнул на подножку.

Кейт вскрикнула громче, чем Мейвис. Она видела, как Леон припаек дверце машины и затем ловко нырнул через открытое боковое окно в кабину.

– Свят, свят, свят! – запричитала Хетти. – Пречистая Дева Мария! Они же оба убьются насмерть!

Кейт пробежала мимо нее, следом, испуганно хныча, семенила Дейзи.

Мчащийся под уклон грузовик и плотный поток транспорта на Главной улице разделяло несколько ярдов. Автобусы, автомобили и повозки, запряженные лошадьми, безмятежно сновали туда и сюда, не подозревая о надвигающейся опасности.

Внезапно грузовик вильнул и, скрипя тормозами, начал боком надвигаться на паб.

– Он включил ручной тормоз! – на бегу крикнул Дэниел Кейт. – Чтобы врезаться в «Лебедь», а не в поток машин!

Чарли и его приятели тоже сообразили, что надумал Леон, и разбежались в разные стороны, топоча по мостовой.

Кейт тоже выбежала на мостовую, в ее висках стучала одна тревожная мысль: если грузовик врежется в пивной бар, люди на Главной улице уцелеют, но что станет с Леоном и Билли?

– Гляди-ка! – услышала она крик Дэниела у себя за спиной. – Он замедлил ход! Кажется, все обойдется! Дай-то Бог!

Грузовик содрогнулся, вылетев на тротуар, и замер в нескольких дюймах от стены паба.

Со всех сторон к нему устремились прохожие. В одних наскоро натянутых штанах, с мокрыми волосами и обнаженным торсом, мимо Дэниела промчался Тед Ломэкс, видимо, выскочивший на крики из ванной. От дома викария бежал Боб Джайлс; из-под свитера грубой вязки, который он натянул впопыхах, выглядывал жесткий «римский» воротничок. Позабыв о корзине с продуктами, сорвалась с места даже Хетти, щеки ее блестели от слез.

Леон распахнул дверцу кабины. Первой подоспела к месту происшествия Мейвис.

– Ах ты, паразит! Безмозглый пакостник! – закричала она, прижимая к груди Билли. – Ну погоди у меня, убью, когда придем домой!

Кейт не слышала, что ответил ей Билли: едва Леон спрыгнул с подножки на мостовую, она кинулась в его объятия. Это, возможно, и удивило кто-то, но виду никто не подал.

– Чертовски смелый поступок, дружище! – сказал Дэниел Коллинз. – Не рассчитай ты прыжка – наверняка бы разбился.

– Он заслуживает медали, – изрекла Хетти; в сбившейся набекрень шляпке со свисающей веточкой остролиста, она запыхалась и прижимала руку к сердцу. – Ну скажи, Ниббс! Да если бы не он, Билли уже отправился бы на тот свет!

– Как и двухъярусный автобус на Главной улице, – мрачно заметил ее собеседник, представляя, в какое страшное месиво превратились бы пассажиры.

Леону было не до окружившей его толпы: то, о чем он давно мечтал, наконец-то свершилось! Кейт была в его объятиях, и он не собирался ее быстро отпускать.

– Боже мой, я думала, вы разобьетесь насмерть! – говорила она срывающимся голосом, изо всех сил прижимая Леона.

Глядя на ее мокрые золотистые волосы, он понял, что ни робость, ни сомнения их уже не разделят.

– Как же я мог разбиться, – усмехнулся Леон, сверкнув янтарно-карими глазами, – если я собирался провести с тобой и Гектором Рождество? Нет, я не мог позволить себе такого легкомысленного поступка!

– Тем более что с нами теперь еще и Дейзи, – растроганно добавила Кейт, поднимая на него исполненный нежности взгляд. – Тебе предстоит с ней познакомиться.

– Я буду рад, – ответил Леон, заметив, что к ним бежит со всех ног маленькая девочка. – По-моему, ждать придется недолго.

Тед Ломэкс, обнимавший все это время Билли, подошел к Леону и протянул ему руку.

– Мы незнакомы, я отец Билли, – представился он. Леон с видимой неохотой отпустил Кейт и ответил ему крепким рукопожатием.

– Не знаю, как выразить вам свою признательность! Если бы не вы… – Тед Ломаке содрогнулся, и не только потому, что стоял полуголый зимой на улице.

– Так на моем месте поступил бы любой, – нашелся моряк, начиная испытывать смущение под взглядами собравшихся.

– Не всякий решится прыгнуть на подножку грузовика, мчащегося с горы на приличной скорости, – возразил Тед. – Еще раз примите мою сердечную благодарность. Я ваш вечный должник.

– Вам обоим не помешало бы выпить по чашке горячего чая, – авторитетно заявила Хетти. – Пошли скорее, я согрею чайник. Вы с нами пойдете, Ниббс и Чарли?

– Пожалуй, нет, Хетти, – покачал головой Чарли, косясь на открытую дверь паба. – Я выпил бы чего-нибудь покрепче.

– Полагаю, Дэниел тоже от этого не отказался бы, но с него хватит на сегодня. Пошли домой, – взяла она под руку мужа. – И одолжи Теду твою куртку, он мерзнет!

Дейзи, многое слышавшая о Леоне от Кейт и с нетерпением ожидавшая знакомства с ним, вдруг остановилась в нескольких шагах от них. Ее внезапно охватила робость. Темнокожий мужчина с жесткими курчавыми волосами не походил ни на кого из ее знакомых. Он обнимал тетю Кейт так, словно она принадлежала ему одному. А это Дейзи не нравилось, она не собиралась никому уступать свою любимую тетю Кейт, за исключением, пожалуй, Мэтью, и то лишь потому, что он беззащитный и маленький.

Заметив на лице девочки тень сомнений и нерешительность, Леон убрал руку с талии Кейт и, присев на корточки, дружелюбно воскликнул:

– Привет! Меня зовут Леон. А тебя – Дейзи? Я о тебе наслышан.

– Я о вас тоже, – осмелела девочка.

– Надеюсь, мы подружимся. У меня в вещевом мешке припасено немного апельсинов и бананов. Не пора ли нам вернуться домой и положить их в вазу для фруктов?

– У вас есть бананы? – Глаза Дейзи стали как блюдца. – Настоящие? Не искусственные? – Она уже слышала о бананах, но никогда не видела и не пробовала их.

– Да, настоящие бананы, – с важным видом подтвердил моряк, протягивая девочке руку. – Пошли выпьем чаю у миссис Коллинз, а потом ты поможешь мне разобрать мой мешок.

Дейзи с готовностью взяла его за руку, вполне удовлетворенная знакомством с Леоном. Он оказался именно таким, каким его ей описывала тетя Кейт, а она всегда говорила правду. Разумеется, кроме Леона, никто не подарил бы ей на Рождество настоящий банан. И ни у кого, кроме нее, не было друга, столь восхитительно непохожего на других людей.

– Я по тебе соскучилась, – дрожащим голосом произнесла Кейт, когда они, взявшись за руки, пошли следом за Коллинзами, Ломэксами и Ниббсом на площадь.

Леон слегка сжал ее ладонь.

– А я тебя люблю, – сообщил он, глядя ей в глаза. Дейзи держалась за другую руку Кейт, непоседливый Гектор убежал вперед.

Сердце Кейт радостно застучало. Ей почудилось, что они с Леоном одни в огромном мире, а остальные, идущие в нескольких шагах от них впереди, испарились.

– И я тебя люблю, – тихо сказала она. – Я хотела написать об этом в письме, но долго не решалась. Но по-моему, даже лучше, что так вышло. Теперь я смогла это сказать, глядя тебе в глаза.

– У меня вышла такая же история, – признался Леон, борясь с мучительным желанием поцеловать ее. – Смотри-ка, вот и дом Дженнингсов! Помнишь, что здесь произошло год назад?

Кейт улыбнулась: разумеется, она ничего не забыла! Теперь она в долгу у Мириам Дженнингс. Ведь, не захлопни она тогда дверь перед носом Леона, он бы не спросил у совершенно незнакомой беременной женщины, не знает ли та, кто поблизости сдает комнату. Кейт была в долгу и у Хетти. Именно Хетти отказала темнокожему матросу в жилье, когда на площадь уже спускались сумерки и бедняге некуда было больше податься. Именно этот бессердечный поступок соседки вынудил Кейт последовать за раненым незнакомцем в паб и на глазах у всех посетителей предложить ему кров.

– У нас сегодня юбилей! – Кейт радостно пожала Леону руку. – Ты рад?

– Безумно! – искренне ответил он. Радость его была безмерной: отныне ему не будет одиноко! Он больше не будет чувствовать себя лишним среди счастливых, благополучных людей. У него вновь есть своя семья – Кейт, Мэтью, Дейзи и Гектор. И они будут ждать его, когда закончится война, домой. И впереди у них долгие годы совместной жизни, полной взаимного понимания и любви. Теперь Леону не обидно было и погибнуть в бою с германской подлодкой или линкором: он знал, что удача все же улыбнулась ему. Но когда они свернули в калитку Хетти, Леон стиснул зубы: нет, он должен выжить в этой войне! Никто и ничто, даже, весь германский военно-морской флот и авиация в придачу, не должны лишить его счастья назвать Кейт своей женой.

Соседи, похоже, не сговариваясь, приняли как нечто естественное то, что они с Кейт относятся друг к другу уже далеко не как жилец и хозяйка.

– Ты уж позаботься о своем парне, он настоящий герой! – сказала Хетти, подавая Кейт кружку горячего чая со сгущенкой.

– Слава Богу, твой молодой человек уже не хромает! – заметил Ниббс. – С костылем он вряд ли сумел бы совершить такой великолепный прыжок.

А Кейт с замирающим сердцем подумала, что свершилось чудо. Сперва с ней заговорила Мириам, потом Кристина Франк, а теперь еще и упрямый мистер Ниббс. И, словно решив поднять ей настроение до небес, Тед заставил Билли извиниться перед Леоном за причиненное ему беспокойство, а Хетти уселась за пианино и заиграла разухабистую песенку «Выше колени, матушка Браун!», которую тотчас же подхватила Мейвис.

Несколько позже, оставив довольную Дейзи подбирать мелодию на пианино Хетти, Кейт и Леон потихоньку ускользнули из гостей и, взявшись за руки, почти побежали к своему дому.

– Мне кажется, теперь я знаю, что испытывает мисс Хеллиуэлл, когда предсказывает кому-то будущее, – сказала Кейт. – Я предчувствую, что конец войны уже не за горами. И уверена, что ты вернешься домой живым и невредимым.

Они взбежали на крыльцо, и Леон развернул ее к себе.

– И я уверен, что буду любить тебя до конца жизни!

С этими словами он обнял Кейт и привлек к себе.

Ее чувственные губы разомкнулись, и язычок проворно проскользнул в его рот. Едва лишь их уста слились в жарком поцелуе, Кейт с пронзительной ясностью поняла, что много лет назад мисс Хеллиуэлл нагадала ей сердечную боль вовсе не из-за гибели Джека Робсона, а из-за трагической смерти Тоби. И еще Кейт уверилась, что гадалка предсказала ей любовь и долгое счастье не с Тоби, а с Леоном.

На этот раз ей уже не нужно было показывать ему комнату, чтобы он выбрал для себя наиболее подходящую. Не обремененный костылем, Леон, с котомкой за плечами, первым ступил на лестницу и увлек за собой Кейт наверх. Там он распахнул перед ней дверь ее спальни и пропустил вперед.

Она зарделась, словно бутон розы, и глаза ее засветились от счастья. Отныне эта комната станет их общей, подумала Кейт, и куда бы ни занесла их судьба, они всегда будут вместе, до конца своих дней.

Глава 20

Они провели вместе тридцать шесть часов, прежде чем он вернулся в море. Тридцать шесть часов безоблачного счастья, смеха, любви и исполнения всех мечтаний. Они сходили на полночную службу в церковь, гуляли с Дейзи и Гектором в Гринвичском парке и на пустоши, проведали сестер Хеллиуэлл и, следуя примеру Мейзис и Джека, играли на укрытии Моррисона, как на теннисном столе, в пинг-понг.

А когда настало время расстаться, Кейт вспомнила слова, которые произнесла много лет назад гадалка.

– Она тогда сказала, что на смену сердечной боли ко мне придет большая и долгая любовь! – прошептала Кейт, положив голову на широкую грудь Леона, уже одетого в дорогу. – Значит, нас с тобой ожидают долгие годы любви, значит, ты вернешься живым домой и ничего ужасного с нами уже не случится.

Леон крепко обнял Кейт. При всей его симпатии к мисс Хеллиуэлл он не верил в ее предсказания, и на то у него имелись серьезные основания. До конца войны было еще далеко, а в арктических морях постоянно шли на дно торпедированные немцами суда союзников вместе с тысячами тонн груза и экипажем.

Но он не стал делиться с Кейт своими мрачными мыслями, а только хрипло сказал:

– Я люблю тебя и буду любить всегда. Помни это, Кейт! Обещаешь?

Она подняла голову и взглянула на него.

– Я никогда тебя не забуду, Леон!

Слезы навернулись у нее на глаза при мысли о месяцах, а возможно, и годах разлуки.

– Я буду вспоминать тебя всякий раз, когда ты обо мне подумаешь.

Он в последний раз нагнулся к ней, жадно поцеловал, быстро повернулся и ушел. А она еще долго стояла в коридоре, прислушиваясь к звуку его четких шагов – на крыльце, ступеньках, садовой дорожке. Но не открыла дверь и не посмотрела ему вслед: она боялась, что не совладает с собой и он обернется и увидит ее мокрое от слез лицо.

Дейзи тихо подошла к Кейт и жалобно спросила, взяв ее за руку:

– Плохо, когда люди уходят, верно? А ты никуда не уйдешь, тетя Кейт?

– Нет, моя милая! – Кейт порывисто обняла девочку. – Люди уходят, но потом обязательно возвращаются. Скоро к нам вернется Мэтью. А потом непременно и Леон.

– Разве ты не поедешь в эти выходные забирать из деревни Мэтью? – спросила Керри. Она положила кожаную сумку для денег и компостер на стул и озабоченно посмотрела на подругу.

Кейт лежала на кушетке, накрывшись одеялом.

– У меня грипп, – хрипло сказала она и потянулась за одним из носовых платков, засунутых под подушку. – Не приближайся, можешь заразиться.

– Если тебе так худо, не пожить ли Дейзи временно у моей мамы? – рассудительно предложила Керри. – Давай я приготовлю тебе какой-нибудь горячий напиток. У тебя есть сироп из шиповника? Добавляй одну ложку в чай по утрам, и тебе скорее полегчает.

Но Кейт не поправилась и через две недели. Температура спала, ее уже не бросало то в жар, то в холод, но по-прежнему не хотелось есть и кружилась голова. По утрам ее тошнило.

– Не наведаться ли тебе к доктору Робертсу? – предложила ей Керри. – Не исключено, что, помимо гриппа, на тебя свалилась другая напасть.

Доктор Роберте отложил стетоскоп и велел ей одеваться.

– Вы переутомились, Кейт, и ослабли после перенесенного гриппа, – объяснил он, усевшись за стол. – Вам требуется усиленное питание и отдых.

– Но раньше мне никогда не было так плохо после болезни, – возразила Кейт. Ей хотелось быть уверенной, что она ничем не заразит Мэтью.

Доктор Роберте задумчиво пожевал губами и, решив обойтись без обиняков, прямо спросил:

– Вас подташнивало во время беременности?

У Кейт глаза полезли на лоб.

У доктора Робертса вырвался тяжелый вздох. Он не ожидал, что такая благовоспитанная девушка, как Кейт Фойт, может забеременеть во второй раз, оставаясь незамужней. Но выражение ее лица ясно говорило, что это вполне возможно.

– Когда в последний раз у вас была менструация? – спросил он, задаваясь вопросом, куда катится мир, и списывая все на войну.

– Точно не помню… Я как-то об этом не думала. – Кейт собралась с мыслями: в последний раз у нее были месячные незадолго до Рождества, до того как они с Леоном стали близки. Получалось, пять-шесть недель назад, возможно, семь.

– Поступим так: приходите ко мне ровно через месяц, – серьезно сказал доктор Роберте. – Тогда я смогу сказать наверняка, забеременели вы или нет. – Он сжал лежащие на столе руки. – В мои обязанности не входит советовать незамужним женщинам, какими лучше пользоваться противозачаточными средствами, Кейт, если меня об этом не спрашивают. Но если бы вы своевременно обратились ко мне за рекомендациями…

– В этом не было необходимости, доктор Роберте! – заверила его Кейт, с трудом сдерживая радость, охватившую ее. – Если я беременна, этот ребенок для меня не менее желанный, чем был Мэтью. Мой новый друг – моряк, он будет на седьмом небе от счастья, когда я сообщу ему эту новость.

Доктор Робертс вздрогнул: моряк! В прошлый раз она родила от летчика. А через год наверняка забеременеет от пехотинца.

– Жду вас через месяц, – сказал он, мысленно задаваясь вопросом, что скажет его супруга, узнав, что Кейт снова беременна. А главное, что скажет Карл Фойт, узнав, что скоро станет дедушкой второго незаконнорожденного ребенка.

– Не представляю, как объяснить все это отцу! – призналась Кейт Керри. – В прошлый раз было легче: они с Тоби успели познакомиться, и Тоби произвел на папу хорошее впечатление. Когда я собралась с духом и написала ему, что жду ребенка, он отнесся к этому с удивительным пониманием.

– Леон ему тоже понравится, когда они познакомятся, – утешила ее подруга, невольно восхищаясь смелостью Кейт. Все считали ее образцом порядочности и благовоспитанности, а она во второй раз забеременела по любви, так и не выйдя замуж. – Но вот что скажет мисс Годфри?

Мисс Годфри ничего не сказала, потому что Кейт оставила ее в неведении. Пока еще можно не торопиться признаваться, да и других забот хватало. Джосс Харви сообщил ей в своем последнем письме, что Мэтью простудился и поэтому его лучше не трогать, пока он не поправится.

Письмо повергло Кейт в смятение. Трудно было понять, болен ли Мэтью на самом деле или же Джосс Харви тянет время, желая подольше побыть с правнуком. Если малыш захворал, тогда не следует ли ей находиться с ним рядом? Кейт вспомнила, что сама недавно перенесла ужасный грипп, и усомнилась в разумности такого порыва. Ведь не известно, выздоровела ли она окончательно. В конце концов она решила запастись терпением и повременить с поездкой, чтобы уж наверняка не заразить ребенка.

– Подождешь еще немного, пока Мэтью не поправится, – утешила она расстроенную Дейзи. – А когда он станет совершенно здоров, немедленно поедем и заберем его домой.

В день святого Валентина к ним пожаловал гость.

– Я ненадолго, – предупредил с порога Ланс, держащий в руке коробку шоколадных конфет. – Просто решил поздравить вас с днем влюбленных.

Кейт покосилась на перевязанную подарочной лентой коробку, и настроение у нее тотчас поднялось.

– Где вы это раздобыли? – удивленно спросила она. – На черном рынке или у какого-нибудь американского летчика?

– Не задавайте вопросов, Кейт, – усмехнулся Ланс, – и тогда не услышите в ответ ложь. Это мой маленький секрет.

– Где бы вы их ни достали, выглядят они очень соблазнительно! – воскликнула Кейт с улыбкой. – Дейзи не поверит глазам, когда их увидит. Она пошла к Дженнингсам поиграть с Розой.

Ланс прошел следом за Кейт на кухню, зная, что обычно хозяйка проводит там большую часть времени и нередко использует как гостиную.

– Нам пора серьезно поговорить, – сказал он. – Зная, как сильно вы опечалены смертью Тоби, я не спешил с этим разговором. Мне хотелось дать вам побольше времени, чтобы вы свыклись с мыслью о незыблемости перехода наших отношений в иное качество.

Кейт резко обернулась: между ними однажды уже состоялся подобный разговор, и ей казалось, что эта тема исчерпана.

– Прошу вас, Ланс! – прервала она. – Ни слова больше! Есть некоторые обстоятельства, которые вам не известны. Я должна сказать вам, что…

– Постойте! – перебил ее Ланс, взяв за плечи. – Однажды я позволил вам уклониться от прямого ответа, но теперь я вам этого не позволю. Тоби погиб полтора года назад, нельзя же его оплакивать бесконечно! Да и воспитывать одной ребенка вам тоже нелегко, согласитесь.

Она раскрыла было рот, чтобы возразить, но он продолжил:

– Джосс Харви не допустит этого, Кейт! Я его знаю. Он уже кое-что задумал. Может быть, все же выслушаете меня?

Слова застряли у Кейт в горле: Лансу что-то известно о планах Джосса Харви! Неужели у Мэтью нет никакой простуды? А что, если эта ложь – часть коварного замысла вообще отобрать у нее сына?

Все еще держа Кейт за плечи и глядя ей в глаза, Ланс сказал:

– Джосса Харви я знаю с тех пор, как мы с Тоби, тринадцатилетние подростки, начали проводить вместе летние каникулы. Он, насколько я понял, всегда добивался того, чего хочет. А сейчас он хочет того же, чего я.

– Простите, – нахмурилась Кейт, – но я вас не совсем понимаю.

Ланс стоял к ней почти вплотную – так близко, что пуговицы его мундира касались ее блузки. Его глаза сузились.

– Он хочет, Кейт, чтобы мы с вами поженились. Если это произойдет, вы больше не будете матерью незаконнорожденного ребенка и Джоссу не придется его стыдиться. А кроме того, наш брак даст ему гарантию, что он и дальше сможет общаться с Мэтью. Ведь если вы станете женой кого-то другого, он может лишиться такой возможности.

– Джосс Харви уже говорил мне о своих планах насчет моего будущего! – обожгла Ланса негодующим взглядом Кейт. – И я сказала ему, что мое будущее его не должно волновать.

– Вы имели на это полное право, – успокаивающе заметил Ланс, мысленно умоляя Бога сделать так, чтобы Кейт его не отвергла, чтобы он не потерял ее навсегда. – Но согласитесь, что сейчас его планы пришлись очень кстати. – Голос его все же дрогнул. – Я люблю вас, Кейт! Я полюбил вас задолго до того, как мы с вами впервые встретились, когда увидел вашу фотокарточку у Тоби. Он много рассказывал мне о вас. И сейчас ситуация складывается для нас как нельзя более удачно. Дело в том, что у меня есть опыт работы архитектором, и Джосс пообещал, что введет меня в члены правления своей компании, когда мы с вами поженимся. Естественно, он подразумевал, что мне придется демобилизоваться.

Кейт сделала глубокий судорожный вдох. Теперь понятно, как Джоссу Харви удается манипулировать Лансом Мертоном! Любопытно, не пообещал ли он будущему зятю место председателя совета директоров после своей смерти? И полный контроль над компанией «Харвиз» до совершеннолетия Мэтью? Похоже, старик рассчитывает, что Ланс заменит ему потерянного внука.

А что в этом, собственно говоря, удивительного? Ланс и Тоби подружились еще в годы учебы в престижной частной школе. Тоби был блондином высокого роста и крупного телосложения, и Ланс обладал мускулистой фигурой, высоким ростом и почти нордической внешностью, хотя и был лишен характерной для Тоби добродушной непосредственности. Впрочем, это не делало его менее привлекательным. Кейт внимательно посмотрела на Ланса, на его напрягшееся узкое лицо с высокими скулами, и ей в голову невольно закралась еще одна мысль.