Текст книги "Запретная магия"

Глава 19

Алисия

Мне не спалось. Ворочалось хорошо, но не спалось, поэтому, покрутившись так с час, я решила, что лучше подняться и немного пройтись. Эдер, до этой минуты просто лежавший рядом, тут же вскочил. Осознав, что падать я не собираюсь (наверное, мы с ним осознали это одновременно), лев рыкнул и мотнул головой в сторону двери. Что самое интересное, в то же мгновение я подумала, а не спуститься ли мне.

Вот тебе и сгусток магии!

Эмпатия в нем точно есть, а что есть еще?

Книга про маджеров должна была быть где-то в этом доме, поэтому я решила – спускаюсь! Открыла шкатулку-артефакт, и спустя несколько минут в комнату уже впорхнула горничная. Которая, увидев меня, тут же запричитала:

– Эри Армсвилл, вам не стоило подниматься! Ложитесь, ложитесь обратно, а я вам принесу все, что попросите…

– Мне нужно одеться, – прервала я поток советов. – Хочу спуститься вниз и кое-что почитать.

– Что? Давайте я вам принесу любой роман, какой только скажете! Лучше почитаете в постели… Раздвинем шторы, и…

– Книгу про маджеров.

Поток многословия иссяк, горничная недоуменно на меня посмотрела, а я прикусила язык. Ой, вот нужно было мне говорить об этом! Совсем, напрочь забыла, что это тайная тайна и секретный секрет. Ладно, ничего страшного я пока не сказала, впредь буду осторожнее.

– Я интересуюсь созданием его светлости, – как можно более незначительно произнесла я.

Создание возмущенно рыкнуло.

– Да, но… Но книги из библиотеки его светлости берет только он или его камердинер. Я должна узнать…

– Просто помогите мне одеться, я спущусь вниз и во всем разберусь сама.

Горничная решила, что спорить со мной себе дороже, поэтому спустя час (Пресветлый, какой ужас!) я была готова к тому, чтобы спуститься. К этому времени голова у меня уже кружилась не постоянно, а раз в десять минут, легкое домашнее платье от эрины Нерелль – из кремового атласа, со сливочным кружевом, подчеркнувшим лиф и рукава, дополнительно расшитые бусинами, в Гризе вполне сошло бы для вечернего выхода. Но я сейчас была в Барельвице, поэтому пришлось признать, что это домашнее платье. Создающее за счет короткого рукава более чем весеннее настроение.

Стоило вспомнить весну – и отчаянно захотелось на море. Еще два месяца, и можно будет с разбегу влететь в волну, заливаясь смехом, не думая о том, кто и что скажет о твоей репутации. С другой стороны, через два месяца я уже в любом случае буду на море.

Волосы я попросила оставить распущенными, но горничная только головой покачала: нельзя, это называется простоволосая, поэтому пришлось выдержать укладку, во время которой мои волосы скручивали в рогалики, закрепляли шпильками, а после еще поливали тем чудодейственным средством.

Когда мы закончили с образом, горничная отступила.

– А где ваши драгоценности, эри Армсвилл?

У меня их нет.

Не считая фиктивного обручального кольца, которое красовалось на пальце, у меня их действительно не было.

Третьим (а может, шестым или десятым чувством) поняла, что не стоит говорить это вслух, особенно учитывая ситуацию, в которой я нахожусь.

– У меня под подушкой.

Не сказать, что это было лучше, но так по крайней мере удалось избежать круглых глаз (они стали полукруглые). Ладно, лучше пусть считает, что я жадина, которая прячет все самое ценное под подушку, чем потом опять выслушивать от Райна, что я веду себя совсем не как его невеста.

Поднявшись, выудила из-под подушек пластинку и охнула:

– Ой! Цепочка где-то потерялась.

Горничная побледнела:

– Вас обокрали?!

Да что ж они все так мрачно мыслят в этой самой Барельвице?

– Нет, просто потерялась. А я сделаю так!

Сунула медальон в декольте и улыбнулась. Горничная сдавленно охнула, а мой взгляд зацепился за пьесу, лежащую на секретере. Сама не знаю почему, на сердце стало очень тепло. Подхватив ее, решила, что хочу пересмотреть кое-какой момент в сюжете, поэтому произнесла:

– Распорядитесь, чтобы мне принесли бумагу, перо и чернильницу.

Горничная растерялась еще сильнее:

– Так… я этим не занимаюсь.

– А кто занимается?

– Эрн Робсон, дворецкий его светлости, или эрн Майхорд, его камердинер.

– Значит, мне нужно поговорить с кем-то из них, – произнесла решительно. – Проводите меня, пожалуйста!

Втроем (судя по тому, как спокойно девушка реагировала на присутствие Эдера, к нему здесь все привыкли) мы направились в сначала в гостиную, а затем в коридор. Правда, в коридоре я поняла, что нас стало двое, а еще – что из-за спины доносится какое-то очень странное рычание.

Обернувшись, я обнаружила, что Эдер застрял.

– Как?! – вырвалось у меня, и я подавила желание закрыть руками рот.

Потому что лев проходил в гораздо более узкие (как мне казалось, в Барельвице, а точнее, в домах его светлости эрцгерцога Барельвийского узких дверей было мало). Тем не менее он через них проходил! А здесь почему-то застрял.

– Эри Армсвилл! – пискнула горничная.

– Минуту, пожалуйста.

Я положила пьесу на софу и направилась к Эдеру. Осознав, что его бросать не собираются, лев перестал реветь, ну или рычать, только взирал на меня своими огромными орехово-золотыми глазами.

– Гм. – Я приподнялась на носочки, и обнаружила, что Эдер пролез больше чем наполовину, а застрял в попе. Из-за этого крылья, вытянувшиеся вдоль дверного проема, тоже частично остались в спальне, а частично торчали над выпирающими ключицами.

Я положила руку ему на гриву и погладила.

– Давай назад, – сказала я. – Назад. Ну?

Лев моргнул и, что самое интересное, попятился. Тщетно: попа держала крепко.

– Тогда вперед!

Вперед тоже не получилось.

Только сейчас я поняла, что более идиотской ситуации и представить себе нельзя. И что я по какой-то неведомой причине даже не спросила имя горничной, а ведь это совсем на меня не похоже!

– Как вас зовут?

– Талина.

– Талина, мне нужна ваша помощь! Позовите, пожалуйста, камердинера его светлости.

Ничего более умного мне в голову не пришло. Впрочем, что еще может прийти в голову, когда у тебя между спальней и гостиной застрял магический лев, который раньше никогда нигде не застревал, да что там – по идее он и не должен нигде застревать, потому что сгустки магии не застревают.

Наверное.

Горничная убежала, а я вздохнула.

Эх, мне бы хоть чуточку, хоть самую малость побольше знаний о магии… с другой стороны, зачем оно мне. Магии во мне теперь больше нет, да и не будет никогда. Не сказать, что я сильно по этому поводу расстроилась, но как-то на миг вдруг стало грустно. С Эдером мне точно придется расстаться, когда я уеду.

Я даже почти хлюпнула носом, но в эту минуту за спиной раздался голос Кира:

– Эри Армсвилл, зачем вы встали?!

И этот туда же!

– У меня лев застрял! – Я обернулась, указывая на Эдера. – Точнее, он застрял у себя, но…

Камердинер смотрел явно не на льва. Он смотрел на меня. Не в декольте, а на лицо, или на волосы, или на меня всю. Как-то так очень странно смотрел, я бы сказала, слишком восхищенно.

– Вы великолепны.

– Благодарю, – отмахнулась я, и напомнила: – Лев!

– А что с ним? – Кир наконец посмотрел на Эдера.

– Застрял! Его светлость оставил его охранять меня, я решила спуститься, и он застрял.

– Но это же невозможно!

И я так подумала.

– Невозможность того, что маджер может застрять, только что была опровергнута. – Голос Зигвальда прозвучал как-то слишком неожиданно. – Вами, эри Армсвилл.

Он прошел в гостиную, сверкая своей аристократичной черно-белизной, и остановился рядом со мной.

– Ваша светлость, я же просил вас подождать в гостиной внизу, – Кир нахмурился.

– Зачем же ждать в гостиной внизу, когда в этой гостиной происходит столько всего интересного? – Зигвальд взял мою руку в свою и коснулся губами кончиков пальцев. – Вы просто очаровательны, эри Армсвилл. Как всегда.

– Благодарю, – выдала ответную любезность я. – Но может, кто-нибудь уже поможет Эдеру?!

– Эдеру?!

– Пресветлый, да! Я назвала маджера Эдером! Можете вы ему помочь?! Ему же больно!

– Вы уверены?

Зигвальд наткнулся на мой взгляд и поднял руки вверх. Вместе с тростью, на которую опирался.

– Одну секунду, эри Армсвилл.

С секундой он, конечно, погорячился. Я впервые видела, как создается магическая схема: Зигвальд приблизился к стоявшему на столике графину, плеснул им прямо на отполированную поверхность и скользнул пальцами по воде. На моих глазах схема сама сплеталась из воды, как паутина под лапами паука. Впрочем, если вспомнить, что за маджеры у Зигвальда, возможно, я была не так уж и не права, но…

Магия его тоже была белесой. Полупрозрачной дымкой, как туман, текла с пальцев, наполняя схему, обретающую все больше и больше силы.

– Что это?! – Я растопырила руки, закрывая Эдера собой.

– Вы могли бы не так оскорбительно выказывать мне свое недоверие, эри Армсвилл? – Зигвальд усмехнулся. – Это…

– Схема уменьшения, – мрачно отозвался Кир.

– Кир хорошо учился в школе, – хмыкнул Зигвальд. – Да, это многоуровневая схема уменьшения.

Сейчас, когда «паутина» впитала в себя всю воду и взмыла ввысь, она светилась оранжевым светом. Я бы при всем желании не смогла сразу объять всех значков и переплетений линий, которые были в ней, а вот Кир сразу понял, что это.

– Так вы позволите мне вызволить вашего чудо-защитника? – усмехнулся его белосветлость.

– Да.

Я отступила, и сияющая оранжевым светом схема, подчиняясь движению руки Зигвальда, устремилась к Эдеру. Лев успел только рыкнуть, когда схема опустилась на него, поверх гривы, как ожерелье. Полыхнуло золотым и оранжевым: так ярко, что я зажмурилась, а когда открыла глаза…

– Р-р-ря-а-а-у!

На пороге между гостиной и спальней сидел маленький лев. Очень маленький лев. Это по-прежнему был лев, с крыльями, который сейчас больше напоминал… котенка?!

– Что вы с ним сделали?!

Я опустилась рядом с Эдером, из-за чего платье расплескалось вокруг меня кремовой полянкой.

– Уменьшил, – невозмутимо сообщил Зигвальд. – Не переживайте, он вырастет. К завтрашнему дню. А если моему братцу не понравится результат, то гораздо быстрее. Правда, хотелось бы мне знать, как это возможно…

– Что? – Я взяла Эдера на руки.

Сейчас он точно не ощущался сгустком магии: скорее маленьким теплым комочком, который тем не менее возмущенно заурчал – нельзя со львами так обращаться.

– Магический объект, точнее, концентрацию магии, уменьшить невозможно. Если только его владелец не захочет сделать это лично, – хмыкнул Зигвальд, рассматривая нас с Эдером как наглядные экспонаты.

Ой-ой.

Не хватало еще, чтобы он что-то заподозрил.

– Господа, – сообщила я, поднимаясь и по-прежнему прижимая Эдера к груди. – У меня возникла дилемма: я хочу переписать кое-какую сцену в своей пьесе, и мне нужен сторонний взгляд.

Кир с Зигвальдом переглянулись. Не сказать, чтобы дружелюбно, скорее непонимающе.

– Вот. – Я указала на лежащую на софе пьесу. – Это труд моих последних шести с половиной месяцев…

– Вы так быстро пишете пьесы?

– На вдохновении все пишется быстро, – сообщила я. – Так что? Вы мне поможете или мне попросить кого-то другого?

– Вы не спрашивали мнения его светлости, эри Армсвилл? – первым опомнился Кир.

– О, его светлость совершенно не интересуется драматургией.

– Это уж точно. – Зигвальд усмехнулся.

На этот раз Кир посмотрел на него крайне недружелюбно, но тут же перевел на меня уже совершенно иной взгляд:

– Разумеется, я готов вам помочь, эри Армсвилл. Скажите, что от меня требуется?

– Просто послушать отрывок и сказать свое мнение. И учтите, я не буду читать пьесу для развлечения, так что, если не намерены мне помогать, лучше подождите в гостиной внизу, – последнее я сообщила Зигу, крайне выразительно глядящему в мое декольте.

Если бы в декольте!

Я почему-то была уверена, что больше всего его сейчас интересует уменьшенный Эдер, и с этим надо что-то делать! По крайней мере до возвращения Райнхарта.

– Разумеется, я вам помогу, – сообщил его белосветлость, оторвавшись наконец от Эдера и посмотрев мне в глаза. – Готов слушать со всей серьезностью, не развлечения ради, а исключительно дела для. Драматургического.

Мне показалось или надо мной слегка издеваются? А впрочем, какая мне разница! Главное, сейчас увести его мысли от Эдера.

– Думаю, будет лучше, если ты пока посидишь здесь. – Я прошла в спальню и ссадила котольвенка на кровать. – Пожалуйста. Чуть-чуть. Скоро вернется Райн, и мы тебя вырастим обратно.

Эдер возмущенно рявкнул. Хотел рыкнуть, но получилось нечто среднее между рычанием и мяуканьем. К счастью, когда я отошла, он за мной не побежал, потоптался на постели и плюхнулся поперек, растопырив лапы и крылья. Еще больше показывая, какой он стал маленький.

Я вернулась в гостиную, прикрыла за собой дверь, посмотрела на Кира:

– Буду вам очень благодарна, если распорядитесь по поводу фарха или чая.

– Вам лучше поголодать, эри Армсвилл. По крайней мере до вечера, – с явным сожалением отозвался Кир. – Хотите, налью вам воды?

– А мне чай или фарх, стало быть, не положены, – задумчиво произнес Зигвальд. – Подскажите, эри Армсвилл, что такого чудесного с вами произошло, что вам не дают есть?

– Меня отравили.

– Какой ужас!

Последнее тоже прозвучало издевательски. Хотя если честно, я уже смутно представляла, когда Зигвальд серьезен, а когда просто выдает свой уникальный характер, который мне невыносимо захотелось утащить в следующую пьесу. Ладно, сначала с одной надо разобраться.

– Так вот, по сюжету героиня приезжает в Барельвицу, – сказала я, – со своим будущим супругом. Родом она из провинции, где проходила вся ее жизнь и где она познакомилась с офицером королевской гвардии. Как выяснилось чуть позже, офицер не совсем офицер… точнее, он офицер, но еще и младший принц, которого сослали в провинцию за магическую дуэль.

– Знаете, – сказал Зигвальд, – я уже хочу это посмотреть.

Я посмотрела на Кира.

– И что же вас беспокоит, эри Армсвилл?

– Сцена объяснения между ними – когда Сесси, так зовут главную героиню, об этом узнает – кажется мне недостаточно эмоциональной. То есть сначала она казалась мне эмоциональной, но потом… вот.

Я нашла нужную сцену, отложила в сторону другие листы. Как раз в тот момент, когда из-за двери донеслось:

– Р-р-ряаааау!!!! – и громкое шкрябанье.

На которое, будь оно неладно, брат Райнхарта тут же обернулся!

– Вы уверены, что ваш… гм, защитник не подерет обои и мебель? – спросил он, поднимаясь с софы. – Давайте лучше я его заберу. Тем более что мне не терпится изучить…

– Это вам! – Я сунула ему в руки листок с пьесой раньше, чем он успел сделать шаг в сторону спальни. – Сейчас мы с вами будем читать по ролям, с выражением, а Кир скажет, насколько достоверно это все выглядит. И если недостоверно, я потом все поправлю! Читаем!

Не позволив Зигвальду опомниться, заглянула в текст:

– Почему ты мне не сказал?!

– Гм… – Мужчина пристально на меня посмотрел, но потом все-таки скосил глаза в лист, который я держала. Сейчас уже чуть ли не у него перед носом. – Разве это настолько важно? Мне казалось, для тебя это не имеет значения, Сесси.

– Разумеется, имеет, Айверд! Когда ты сделал мне предложение, я отвечала тебе… а не его королевскому высочеству!

– Мой статус что-то меняет? – Зигвальд даже нахмурился, и я решила не отставать: в конце концов, если это отвлечет его от Эдера, ура мне!

– Все! – воскликнула я, прижимая руку к груди. – Это меняет все!

– Значит, отец был прав и тебя интересует исключительно наследство и мой титул?

Сказано это было очень достоверно, так достоверно, что я задохнулась. Возможно, именно поэтому следующая фраза вышла настолько реалистичной:

– Знать тебя не желаю больше!

– Рррррряааааааааау!!!!!! – После глухого удара о дверь Кир вскочил и бросился в сторону спальни. Я шагнула было за ним, но меня перехватили за талию, резко развернули и притянули к себе.

Оказавшись лицом к лицу с Зигвальдом, я даже опомнилась не сразу.

– Вы что делаете?!

– Вхожу в роль, – произнес он. – Я вовсе не это хотел сказать, Сесси.

– Пусти!

Это было по тексту, а мне полагалось добавить к «пусти» еще и «те», и я рванулась назад. Только для того, чтобы в следующий миг снова оказаться плотно прижатой к крепкому мужскому торсу. И не только-о-о-о… Если бы его ладонь могла скользнуть ниже, она бы скользнула, и первый вдох мне перекрыл поцелуй, ударивший в губы.

А следующий – упавший до глубоких пугающих низин голос Райна:

– Что. Здесь. Происходит?!

Глава 20

Райнхарт

Что здесь происходит?

Риторический вопрос.

Потому что я сам прекрасно видел, как мой сводный брат целовал мою невесту, и это был совсем не братский поцелуй. Совершенно не братский. Ко всему прочему, Зигвальд до сих пор прижимал к себе застывшую на месте Алисию.

Мою Алисию.

Перед глазами потемнело, магия во мне заворочалась чудовищем, жаждущим крови. Боевая схема сплелась под пальцами мгновенно, Зига отшвырнуло в сторону, прокатило по гостиной до самой стены. В ту же секунду с клекотом в комнате материализовались маджеры брата, и я развернулся к ним, готовый вышвырнуть из собственного дома и Зигвальда, и его цирк уродов. Даже начал создавать новую схему для атаки, тем более что братец тоже подскочил и плел собственное заклинание.

– Так ты встречаешь дорогих гостей, брат? – интересуется он.

– Только тех, кто лапает мою невесту!

– Райнхарт! – Алисия обхватывает меня за талию руками, прижимается к спине, и это останавливает меня от того, чтобы активировать новую схему. – Это не то, что ты подумал!

Не фраза, а классика жанра!

– Не защищай его. Я все видел.

– Мы проверяли сцену!

– Это теперь так называется? И какую же сцену вы проверяли, позволь спросить?

Я говорю с ней, а смотрю на Зига. Он весь собран и готов к бою, несмотря на насмешливый тон.

– Из пьесы, брат. По просьбе твоей дорогой невесты. И судя по твоей реакции, из меня хороший актер.

– Сейчас из тебя будет мертвый актер! – обещаю я.

– Это правда, Райн. – Голос Кира раздается неожиданно. И голос, и сам камердинер не вписываются во всю эту картину. – Эри Армсвилл попросила нас послушать отрывок из пьесы.

Пьесы? Только сейчас я замечаю осевшие на пол осенними листьями листы бумаги, исписанные аккуратным почерком Алисии. Я как раз наступил на один из них, и там действительно слова, которые я услышал, войдя в гостиную.

Я оборачиваюсь к Киру.

И лучше бы мне этого не делать.

Потому что он держит на вытянутых руках вырывающегося… львенка?

– Это мой маджер?

Еще один риторический вопрос. Потому что Эдера я знаю до последнего пера в его крыльях. Которые сейчас по размеру больше подходят голубю.

– Как? – Я хотел спросить, как это возможно, но дар речи меня покинул. Особенно когда лев, заметив уродцев, тонко рыкнул, тяпнул камердинера за палец и полетел ко мне. Точнее, к нам с Алисией.

К счастью или нет, моя невеста не растерялась:

– Эдер застрял в дверях, и мне пришлось позвать на помощь.

– Застрял?

– В дверях.

– Как?

На бледные щеки плеснул румянец, но Алисия все-таки выпалила:

– Задней частью.

Мои брови взлетают вверх.

– Я позвала на помощь Кира, и твой брат тоже пришел. И… сумел помочь. Как видишь, Эдер теперь свободен.

– И размером с кошку, – бормочу я, не в силах до конца осознать этот скверный факт.

Кир делает шаг вперед.

– Эри Армсвилл, думаю, его светлость подразумевает, как так произошло, что его маджер уменьшился.

– Меня это тоже интересует, – напоминает о себе братец. – Как на маджера подействовала схема, которая работает только с материальным миром?

Это второй вопрос, а с первым я разобрался. Даже не сомневаюсь, что Эдер-кошка – заслуга Зигвальда! Сделать это мог только он. Кир бы попросту на такое не пошел.

Я прикрываю глаза, чтобы хоть немного успокоить беснующуюся внутри бурю и унять магию, которая горит на пальцах. А когда открываю их, оказывается, все выжидающе смотрят на меня: Кир напряженный, Зигвальд раздражен, Алисия… Алисия выглядит как ангел.

И она моя.

– Проверяли сцену, говоришь? – уточняю я тихо и зловеще, поворачивая снова к Зигу. – Теперь я точно тебя убью.

Схема оживает на пальцах, но Алисия снова хватает меня за руку.

– Райн, это я его попросила!

– Целовать тебя?

– Нет!

– Тогда он труп!

– Эдер!

Вместе с криком в мое ухо вонзились острые, как иголки, зубы.

Мой маджер, собственный маджер попросту напал на меня. Котолев укусил меня за ухо и сейчас парил в воздухе, очевидно примериваясь для второго захода.

– Вот это поворот! – присвистнул Зиг.

Это отрезвило.

Это, а еще то, что Алисия начала оседать на пол.

Я отпустил схему и подхватил девушку на руки.

– Жди здесь, – приказываю я Зигу.

– Не уйду, даже если будешь умолять.

В этом я не сомневался: Зигвальд был увлечен маджерами не меньше меня. И экспериментами над маджерами тоже. Именно после того, как я вырастил Эдеру крылья, Зиг принялся создавать своим лишние хвосты и лапы.

Но сейчас это все было не важным.

Я осторожно уложил Алисию на кровать и вернулся чтобы захлопнуть дверь. Конечно же котолев прошмыгнул следом, устроился прямо у нее на животе. А когда я попытался его согнать, зарычал на меня.

– Исчезни! – приказал я ему, но маджер отказывался мне подчиняться.

– Не рычите на него!

Очевидно, это должно было прозвучать грозно, но сама Алисия сейчас напоминала котольвенка. Такая же беззащитная.

– Зачем вы напали на своего брата?

– Потому что он покусился на мое.

– На Эдера?

– На тебя.

Алисия удивленно заморгала.

– Я не ваша.

– Моя.

Она посмотрела на меня так, будто собиралась спорить, но я предупреждающе приподнял бровь.

– Не важно. – Алисия попыталась оторваться от подушки, но, видимо, ее сил не хватило, и она снова откинулась на нее. – Я не просто так отвлекала его пьесой. Не хотела, чтобы он что-то заподозрил. Теперь он точно заподозрит, что с Эдером что-то не так.

– А с ним что-то не так?

Мы одновременно посмотрели на маджера, который в данную минуту решил вздремнуть в складках юбки.

– Он уменьшился, начал драть мебель, а потом… укусил тебя! И твой брат теперь об этом знает.

Да, от расспросов Зига теперь не отделаться. Нужно же ему было заявиться именно сегодня! И уменьшить моего маджера. Или правильнее будет сказать – маджера Алисии?

– Я со всем разберусь, – обещаю я. – Лучше скажи, как ты?

– Чувствую себя героиней сентиментального романа.

– Почему?

– Потому что постоянно падаю в обмороки. Голова просто взяла и закружилась. Это, наверное, после отравления. Но до этого я чувствовала себя нормально.

Слабость, головокружение, прилипший к ней, защищающий ее маджер…

Исполняющий ее волю.

Сейчас все указывало на то, что у Алисии магическое истощение, и это только подтверждало мою догадку насчет ее магии. Это и то, что магия у нее непростая. О чем следовало ей рассказать. Или не рассказывать.

– Это может быть следствие яда, или ты просто переволновалась. Полежи пока, а я скоро вернусь. Только выставлю Зига из дома.

– Райнхарт, – позвала она, когда я поднялся, – ты сможешь сделать Эдера прежним?

Я обернулся и натолкнулся на ждущий, полный надежды взгляд Алисии. Когда она так смотрела, отказать было очень сложно, поэтому я склонился над котольвом. Кажется, Эдеру его размер был абсолютно безразличен: миниатюрный маджер уснул.

Будь он сейчас моим и оставайся я сейчас в форме, то для начала можно было попробовать схему увеличения магического ресурса. Влить в него собственную силу. Но я в форме не был. Или был? Только что у меня получилось создать схему и прокатить Зига по полу, так что и с увеличением маджера проблем возникнуть не должно.

Рисунок загорелся под пальцами, знакомые линии сплелись в круги, треугольники и зигзаги, замкнувшиеся в единый узор, по которому потекло оранжевое пламя.

Потекло, затрещало, как неудачно вышибленная из камня искра.

И рассыпалось в воздухе.

Ко всему прочему, я вдруг снова почувствовал себя пустым. В отличие от Алисии, падать в обморок не собирался, но вся магия утекла в незавершенную схему.

– Что-то не так? – В голосе Алисии появилось волнение.

Все не так.

Я бессильный эрцгерцог.

Но ей об этом знать не нужно.

– Все в порядке. Просто на создание такой схемы нужно время. Я поговорю с братом, а Эдер пусть пока выспится. Он наверняка перенервничал в своем новом облике.

Мы одновременно посмотрели на котенка, который перевернулся кверху пузом и тонко похрапывал. По-моему, его вовсе не беспокоили ни внешний вид, ни размер.

Ладно, сойдет и так.

– Возвращайся скорее, – попросила Алисия с улыбкой, от которой в груди что-то дрогнуло, и захотелось, чтобы она всегда так улыбалась.

Только мне одному.

Я кивнул и вернулся в гостиную.

– Пойдем в мой кабинет. Кир, распорядись здесь прибраться.

Спорить со мной не стали: братец скрыл маджеров и присоединился ко мне, камердинер неохотно направился в другую сторону. Уверен, Кира наш разговор интересовал не меньше, но он свое место знал. В отличие от Зига, который бесцеремонно устроился в кресле и поинтересовался:

– Я хочу знать все подробности.

Я не стал садиться, оперся о край стола и сложил руки на груди:

– Подробности чего?

– Вот об этом я и хочу узнать! – Зигвальд подался вперед, глаза его вспыхнули от нетерпения. – Что это? Эксперимент над маджерами? Или над собственной магией? И какое отношение ко всему этому имеет Алисия?

Он посмаковал ее имя, будто пригубил вино из королевских погребов, и во мне вновь заворочалось нечто темное. К счастью для Зига, не магия.

– Для тебя – эри Армсвилл, и она здесь ни при чем.

– Нет-нет, братец. – Он прищурился. – Меня ты вокруг пальца не обведешь. Уверен, она имеет ко всему этому самое прямое отношение.

– Она моя невеста, – напоминаю я. – Мой маджер защищает ее.

– Не просто защищает. Первое. В Эдельз Грин мне показалось странным возникновение твоего льва посреди столовой. Но позвал его не ты, просто очень впечатлительная и творческая душа эри Армсвилл слишком бурно отреагировала на мою внешность, и маджер встал на ее защиту. Второе. Он слушает ее, будто ручной кот, хотя ни разу в жизни не встречал, чтобы кот был настолько ручным. И третье – сегодня твой маджер напал на тебя, потому что эри Армсвилл этого захотела. Поэтому меня интересует, что это за магия и как ты это провернул. Не говоря уже о том, что ты материализовал маджера. Это же сколько магии нужно в него влить, чтобы он застрял в дверях?

Только годы тренировок помогли сделать так, чтобы на моем лице не дрогнул ни один мускул. Потому что Зиг попал в точку, еще и раскрыл мне глаза на то, что происходит с маджером.

Магия!

Алисия бессознательно вливает мою силу в Эдера.

Расточительство, с какой стороны ни посмотри, но это объясняет то, что она не воспламеняется каждый час. К моему великому сожалению.

– Ты прав, это эксперимент. По раскрытию силы. – Я не собираюсь рассказывать ему всю правду, но Зиг умен. Даже если предположить, что он имеет отношение к покушениям, ничего тайного я ему не поведаю. Того, чего он и так не знает. – У моей невесты есть магия.

– Об этом я уже догадался.

– Сила проснулась в Алисии недавно, и сейчас она учится ее контролировать. На льве.

– Если так, она талантливая ученица, – усмехается Зиг. – Поэтому ее пытаются убить?

Я выпрямляюсь.

– Откуда тебе об этом известно?

– Эри Армсвилл совершенно не умеет лгать, в отличие от нашего будущего короля.

Наши взгляды скрестились.

– Ты забываешься.

– Наоборот, у меня слишком хорошая память, и я не настолько глуп, чтобы не заметить, что вся твоя история шита белыми нитками. Внезапная женитьба, проснувшийся дар, эксперименты с маджером – все это более чем странно. Не говоря уже о том, что такой сноб, как ты, никогда не станет рисковать короной ради простой девушки.

– Считаешь, что Алисия недостаточно хороша для меня?

– Уверен, эта женщина вскружит голову любому. Но не тебе, брат. Ты до гьердиков скучный и продуманный. Поэтому мне и интересно – кто она?

– Цветочница с Юга.

– С такой магией? Попробуй еще раз!

Если бы я знал!

– Это государственная тайна, – отрезаю я. – А теперь говори, зачем ты здесь, или уходи.

Зигвальд бросает на меня злой взгляд и поднимается, не забыв подхватить свою трость.

– Ухожу и оставляю тебя наедине со всеми государственными и не очень секретами. Кстати, особенная магия эри Армсвилл объясняет твой интерес, но не определяет ее наличие.

– Лучше держись подальше от моей невесты.

– И пропустить все веселье?

Братец растягивает тонкие губы в улыбке, а мне снова хочется стереть эту улыбку кулаком.

Особенная магия.

В том, что она непростая, я успел убедиться. И кому-то из моего близкого окружения об этом известно.

Этот кто-то знает, кто такая Алисия, и не хочет, чтобы об этом узнал я.

Это не Зиг. Даже если предположить, что он блефует… Нет, я видел его взгляд, Зигвальд заинтригован едва ли не больше меня. Но тогда кто? Кому она перешла дорогу?

И насколько наша с Алисией встреча случайна?