Текст книги "Исполнитель опасных желаний"

Оказавшись в старом заброшенном саду, я снова внимательно огляделась и, увидев покосившуюся калитку, направилась к ней. Открыв ее, я наконец поняла, что нахожусь на свободе. Я даже чуть не рассмеялась от радости сумасшедшим хохотом.

Судя по всему, совсем недавно наступило утро, значит, я проторчала в своей темнице всю ночь. И находилась я в какой-то заброшенной деревне. Виднелось несколько домов, но все они казались нежилыми.

Я понятия не имела, где я нахожусь, но выбраться отсюда надо было как можно быстрее.

Я оглядела себя и ужаснулась. Хорошо, хоть не вижу своего лица. И почему мне так везет в последнее время? Интересно, если я доберусь до трассы, то захочет ли кто-нибудь меня подвезти такую красивую? Может, стоит поискать какую-нибудь колонку или речушку, чтобы хотя бы умыться и утолить жажду?..

Я побродила по заброшенным окрестностям, но ни колодца, ни колонки, ни какого-либо водоема не обнаружила. Как назло! Однако набрела на заросли черной смородины и решила немного поесть вкусных спелых ягод. Хоть какое-то питание для моего уставшего организма.

Наевшись смородины, я почувствовала себя значительно лучше, после чего вышла на какую-то тропинку, ведущую в неизвестном направлении.

* * *

Шла я довольно долго, дома заброшенной деревни закончились, слева начались посадки, впереди вилась едва заметная, заросшая травой тропка. Не было слышно никакого шума, не видно ни людей, ни машин. Куда я иду – неизвестно.

Ноги порядком устали, все тело ныло, солнце постепенно выходило из-за горизонта, беспощадно паля своими лучами. Вокруг меня с противным жужжанием летали всякие мухи, слепни и оводы. И почему бы именно сегодня не пойти дождику, он был бы сейчас в самый раз… Я была вся в грязи, в пыли, в ссадинах и ранах. Джинсы в некоторых местах разорваны. Мне даже страшно было представить, что у меня на голове. Мне хотелось заплакать от жалости к себе. Но я переборола это чувство, сублимируя его в злость.

Я продолжала свой путь, надеясь только на чудо. И оно свершилось: примерно километров через пять тропка вывела меня на асфальтированную дорогу. Посадки тоже закончились, теперь я шла по широкой трассе, все время прислушиваясь, не едет ли откуда машина в это раннее время. Интересно, какой населенный пункт находится ближе всего? Скорее всего, Котельниково. Но никаких указателей я не видела. И в какую сторону мне направиться – вправо или влево? Наверное, самым разумным будет просто стоять у дороги и ждать, когда рядом кто-нибудь проедет. Остается надеяться, что не проедут мимо, испугавшись моего внешнего вида.

Сев прямо на асфальт, я принялась терпеливо ждать. Вскоре я услышала шум двигателя автомобиля, поднялась и стала ждать. Показалась старенькая «Лада-Калина» бежевого цвета. Я подняла руку…

Машина приблизилась и резко затормозила прямо передо мной. Из открытого окна на меня во все глаза уставилась кавказская морда, с любопытством рассматривая меня. Рот водителя открылся – то ли от удивления, то ли он хотел что-то сказать, но тут же закрылся. Я же молча стояла и даже попыталась улыбнуться. Лучше бы я этого не делала. Видимо, моя улыбка окончательно напугала молодого кавказца, он схватился за руль и, обдав меня газом, резко сорвался с места и умчался.

– Сволочь! – сквозь зубы выругалась я вдогонку «Ладе».

Но я не отчаялась и потихоньку пошла в ту сторону, куда уехал ошарашенный моим видом кавказец. И что его так напугало? Обычно моя обворожительная улыбка производила на людей только положительное впечатление, особенно на особей противоположного пола. Неужели я и правда так ужасно выгляжу? Да видел бы меня этот испуганный водитель несколько дней назад на высоченных каблуках, в коротком платье, с макияжем и шикарной прической, когда я была на художественной выставке! Ладно…

Сзади снова раздался звук подъезжающего автомобиля. Я приостановилась и подняла руку. На этот раз ехал старенький дребезжащий «Москвич». Надо же, кто-то еще ездит на таких машинах.

«Москвич» приблизился и замедлил ход, водитель, видимо, разглядел мой внешний вид, после чего не только не стал останавливаться, но еще и прибавил газу. Тарахтя, как трактор, он пронесся мимо на такой сумасшедшей скорости, что меня ветром чуть в кювет не сдуло.

– Ты тоже сволочь! – в сердцах выкрикнула я и, глубоко вздохнув, снова пошла вдоль дороги.

Стараясь не злиться и не заводить себя, я шла медленным шагом и подбадривала себя всевозможными аффирмациями.

«Жизнь прекрасна и удивительна!.. Все будет хорошо!.. Выход есть всегда!.. Безвыходных ситуаций не бывает!.. Мир не без добрых людей!..»

Сзади в очередной раз раздался звук подъезжающего автомобиля. Я даже не стала оборачиваться, уже смирившись с тем, что и этот водитель не изъявит желания подкинуть такую «красотку».

Но, к моему величайшему изумлению, машина остановилась рядом со мной. Черная «Хонда-Аккорд». Ну надо же…

Из окна выглянул молодой мужчина вполне пристойной наружности. Он окинул меня насмешливым взглядом, потом спросил:

– Куда топаешь такая красивая?

– В город, – зло ответила я.

Водитель высунулся из окна, словно принюхиваясь, и, не уловив подозрительных запахов, кивнул на заднюю дверь.

– Могу подвезти. Ты вроде не пьяная. Может, что случилось? Медицинская помощь нужна? – участливо поинтересовался водитель.

– Спасибо. Но мне бы поскорее добраться до города, а там я уже разберусь.

– Хорошо. Ты только там это… – водитель «аккорда» словно замялся. – Кинь там одеяло на сиденье, оно сбоку лежит.

– Хорошо, – спокойно ответила я, открыла заднюю дверцу, постелила одеяло и забралась в салон. – А далеко до Тарасова? – поинтересовалась я.

– До Тарасова? – удивился парень. – Да до него километров сто пятьдесят. Я вообще-то в Котельниково еду, а не в Тарасов.

– А до Котельникова сколько?

– Да километров тридцать.

– Отлично. Котельниково меня вполне устроит, – ответила я и, откинув голову на спинку сиденья, закрыла глаза.

* * *

– Эй, девушка! – услышала я сквозь сон незнакомый мужской голос.

Открыла глаза и увидела, что нахожусь на заднем сиденье чужой машины. Оглядевшись, вспомнила, что произошло накануне, и посмотрела на водителя. Он, обернувшись, глядел на меня все тем же насмешливым взглядом.

– Просыпайся. Мы в Котельникове. Тебе куда именно надо?

– А где мы именно? – спросила я и сонно посмотрела в окно. – Мне бы выйти возле вашего старого парка, там еще на входе магазинчик круглосуточный. Знаете, где это?

Теперь насмешливый взгляд водителя сменился на удивленный.

– Хм… Я думал тебя до дома подвезти. А она в парк собралась. Ну ладно, – парень пожал плечами и поехал дальше.

Я же ничего не ответила. Мне сейчас нужно было как можно быстрее пройтись по парку и обнаружить свою сумочку, пока ее не нашел кто-нибудь другой. Надеюсь, что она до сих пор лежит на том же месте. А если сумочки на месте не окажется, тогда придется идти в отделение полиции и обращаться за помощью. Благо знакомые у меня в этом городке уже появились.

– Здесь? – спросил водитель, притормаживая.

– Да, спасибо, – ответила я, открывая дверцу машины. – Только… денег у меня с собой нет. Можешь оставить номер, я переведу.

– Да какие с тебя деньги, – отмахнулся парень. – Иди уже. Рад был помочь.

– Еще раз спасибо. – Я вышла из машины и, захлопнув дверцу, направилась в сторону парка, провожаемая удивленным взглядом водителя «Хонды-Аккорд». Наверное, он подумал, что у меня не все дома. Ну и ладно…

Я немного постояла на разбитом тротуаре, ноги были как ватные, я их почти не чувствовала. Чтобы размять немного колени, я пару раз присела, благо никто не видел моих экзерсисов, потом быстро побрела по парку. Я понимала, что умираю от жажды, надо было у водителя спросить хотя бы глоток воды.

«Ладно, держись, Татьяна, сейчас, бог даст, найдешь свою сумочку и, считай, полдела сделано».

Я примерно пыталась вспомнить, где вчера на меня было совершено нападение. Кажется, я тогда прошла основную часть парка и направлялась к выходу. Людей по-прежнему в парке не было, видимо, он не пользуется особой популярностью среди местных жителей. Или просто в такое раннее время нет желающих прогуливаться по этим зарослям. Ага, а вот, кажется, и то место, где на меня напали. Трава сильно примята, а чуть в стороне я увидела блестящий ремешок своей сумочки. Слава богу, она оказалась на месте. Я подняла сумочку, раскрыла ее и убедилась, что все – телефон, кошелек, карточки и ключи – оказалось на месте.

Я вытащила телефон и включила экран. Он отозвался тусклым светом, оповещая о том, что осталось мало процентов заряда. А ведь зарядку я с собой не взяла. Я зашла в меню айфона и обнаружила двадцать шесть пропущенных вызовов. Восемнадцать из них были от Элана, пять от Володьки Кирьянова, а остальные от местного следователя Максима Мирошникова. Да уж, видимо, ребята потеряли меня и не на шутку переволновались.

У меня не было сил сейчас ни с кем разговаривать и что-либо объяснять. К тому же заряда осталось четыре процента.

Я быстро зашла в Вотсап и написала Элану и Кире абсолютно два одинаковых коротких сообщения:

«Со мной все в порядке! Я в Котельникове».

После чего выключила телефон. А то начнут сейчас названивать…

Моим следующим порывом было пройти сквозь парк и выйти к речке, дабы умыться и хоть немного привести себя в порядок. Однако вспомнив пологие и заросшие травой и кустами берега, я отказалась от этой затеи. Плевать на все, сейчас зайду в магазин и куплю большую бутылку воды, напьюсь и умоюсь.

Если кто-то смотрел фильм «Убить Билла», то наверняка помнит ту сцену, где героиня Умы Турман, выбравшись из свежей могилы, куда ее закопали заживо, зашла в какой-то придорожный магазинчик и попросила воды.

Вот я сейчас выглядела примерно так же.

– Воды! – гаркнула я и протянула две сотки. – А лучше две!

Продавщица с полминуты смотрела на меня вытаращенными глазами, потом взяла деньги и поинтересовалась, какой именно мне воды.

– Любой без газа. И, пожалуйста, быстрее, – раздраженно проговорила я, понимая, что еще немного, и я просто грохнусь в обморок.

Не отходя от прилавка, я тут же откупорила крышку и с жадностью присосалась к пластиковому горлышку. Боже, какая вкусная, сладкая, живительная водица. Какое же счастье…

– Спасибо. Сдачи не надо, – проговорила я ошарашенной продавщице и вышла на улицу.

Отойдя чуть в сторону, я наконец умылась и провела влажными ладонями по своим волосам. Затем слегка отряхнула джинсы и направилась в сторону своей машины. Села, включила кондиционер и поехала в сторону гостиницы.

Хоть я и привела себя немного в порядок, однако мой внешний вид продолжал вызывать у людей соответствующую реакцию. Молоденькая девушка-администратор, стоящая за стойкой ресепшена, сначала смотрела на меня подозрительно, а затем с усмешкой.

Через несколько минут я поняла, что начинаю сильно раздражаться.

– …Да, я бронировала номер вчера вечером. Но возникли непредвиденные обстоятельства, поэтому я прибыла только сейчас. Регистрируйте меня быстрее, пожалуйста, я очень устала и мне срочно надо, извините, в туалет и в душ. И да… мне нужно зарядить мой айфон.

– Да-да, конечно, сейчас все сделаем, – заверила меня администратор, и через пару минут я уже поднималась в свой номер.

Через полчаса я, свежая и вполне бодрая, вышла из душа. Вымытые волосы высушила феном, потом достала из сумочки свою походную косметичку и навела небольшой марафет на своем фейсе. Хорошо хоть в этот раз обошлось без синяков под глазами и припухшего носа.

Влажными салфетками я привела, как могла, в порядок свои джинсы и кроссовки. Футболку, конечно, не мешало бы постирать – вид у нее был ужасный, но времени ждать, пока она высохнет, у меня не было. На крайний случай можно забежать в первый попавшийся магазин и купить первую попавшуюся футболку. Зато новую и чистую.

Когда я спустилась вниз за своим уже заряженным телефоном, администратор меня не сразу узнала. Знала бы ты, милая моя, какое приключение случилось со мной ночью, ты бы и не так смотрела на меня. Это тебе не за стойкой ресепшена стоять и глупо улыбаться. Девчуля опять таращилась на меня удивленными глазами, а отдав мне телефон, соизволила высказать комплимент по поводу моего внешнего вида. Вот это уже совсем другое дело.

При отеле было небольшое сомнительное кафе, но выбора у меня не было. Съев порцию яичницы с сухими бутербродами, я запила это дело непонятным кофе и отправилась в номер. Достав из дорожной аптечки таблетку аспирина, я проглотила ее и немного полежала, растирая виски и шею. Ну вот, теперь я более-менее в норме. Можно и делом заняться.

Включив телефон, я решила первым делом все же позвонить Элану. Он ответил только со второй попытки. Голос его был сонный и совсем не бодрый.

– Татьяна?.. Господи, ты куда пропала? Я всю ночь места себе не находил. Разве так можно?

– Извини… Форс-мажорные обстоятельства, связанные с работой.

– Хм… Прямо интересно, чем ты там занималась в этом Котельникове всю ночь, что не брала трубку.

– Работала, – резко ответила я, понимая, что снова начинаю заводиться.

– Наверное, мне никогда не понять твою работу. Ладно… Ты когда вернешься?

– Планирую сегодня.

– А ты знаешь… Я вот тоже уехал! Надоело мне все! Психанул вчера на всех и уехал за город.

– На кого это на всех?

– Да на вас на всех! Ты неожиданно сорвалась и уехала в это Котельниково, а потом вообще пропала на всю ночь, трубку не берешь… Гриша весь день работал в своем клубе, потом сам занимался и, видите ли, он устал и ему нужно восстановиться. Качок недоделанный! Марк тоже куда-то запропастился, а потом вообще телефон вырубил. Тоже мне, друзья!.. В общем, я психанул, уехал за город, выпил немного виски, расслабился… Тут так красиво, такие живописные места, Волга рядом… – Элан замолчал, видимо, ожидая моих комментариев.

– Молодец. Расслабляйся, – сухо ответила я.

– Танюша!.. – услышала я капризные нотки в голосе. – Приезжай ко мне! Тебе тут понравится. Отлично проведем время. Заканчивай давай свою сомнительную работу и приезжай.

– Моя работа не сомнительная, – огрызнулась я.

– Ну да, конечно, ты же ищешь негодяев, помогаешь людям и делаешь этот мир чище, как я мог забыть.

– Ты все сказал? Я тоже рада была тебя слышать. Возможно, как освобожусь, позвоню тебе.

– Танюша, не отключайся! Поговори еще со мной! Ну, прости меня… Мне просто скучно и одиноко. И я соскучился…

– Я тоже соскучилась, – мой голос стал мягче. – Но у меня еще дела, чем быстрее закончу, тем скорее вернусь в Тарасов.

– И приедешь ко мне?

– А ты где вообще находишься?

– За городом, недалеко от Адымчара. Может, помнишь, я тебе рассказывал, что у меня есть очень хорошие знакомые, которые уехали на все лето в Таиланд, а мне оставили свой загородный коттедж, чтобы я там иногда бывал, присматривал и поливал газон. Вот, я сейчас здесь. Татьян, тут так хорошо, домик отличный, есть даже надувной бассейн и сауна. Вид на Волгу, недалеко находится пляж. Приезжай!

– Хорошо. Только закончу свое дело и сразу приеду. Я тоже не против отдохнуть и расслабиться.

– Вот и отлично! Танюша, жду тебя. Целую, не пропадай больше, пожалуйста.

– Хорошо. И я тебя целую, на связи.

Я отключилась и призадумалась. Что-то внутри меня щелкнуло. А стоит ли мне вообще продолжать отношения с этим красивым и обаятельным художником? К чему это вообще приведет? Слишком уж он требует к себе внимания, а его капризы иногда сильно раздражают. Смогу ли я дать ему в этих отношениях то, что он хочет?..

Ладно, не буду пока этим забивать себе голову. В своих личных душевных делах я разберусь позже. Сейчас главное – закончить дело, за которое взялась. Я чувствовала, что развязка уже совсем рядом.

* * *

– Татьяна Александровна, с вами точно все в порядке? Мы с Владимиром Сергеевичем не могли до вас дозвониться, уже переживать начали. Думали, что если с утра вы не объявитесь, то начнем вас искать.

– Извините, что заставила волноваться. Со мной все в порядке. Я просто выключила звук и уснула, – обманула я, решив не рассказывать о своих ночных приключениях. – Я нахожусь в гостинице «Пять королей».

Прежде чем отправиться в местный детский дом, я позвонила Максиму Мирошникову и попросила посмотреть по базе все данные на Коновалова Николая Осиповича, который в данный момент проживал в Котельникове и являлся дедушкой двенадцатилетней девочки Лизы.

Мирошников заверил меня, что все сделает в самое ближайшее время и сразу свяжется со мной.

По дороге я заметила небольшой двухэтажный торговый дом, в который быстро забежала и буквально за полчаса выбрала себе новую футболку белого цвета, на спине которой была кричащая надпись: «I will make you all!», что означало «Я сделаю вас всех!»

Детский дом в Котельникове представлял собой довольно старое, местами облупившееся трехэтажное здание, находящееся почти на окраине города, окруженное частным сектором. Единственное, что бросилось в глаза – это новый металлический забор и хорошо обустроенная детская площадка.

Я не стала церемониться и направилась сразу к директору, представив ей свои липовые корочки сотрудника прокуратуры из Тарасова.

– Вы знаете, Татьяна Александровна, я тут работаю совсем недавно, буквально шестой год, – пояснила мне приятная женщина лет сорока со строгой прической на голове. – Вот бывший директор Антонина Павловна проработала тут около тридцати лет, она бы вам многое рассказала. Многие выходцы из нашего детдома ее любили и часто ее потом навещали.

– И как мне найти эту Антонину Павловну? – поинтересовалась я, хотя внутренне уже была готова услышать печальный ответ.

– Никак не найти, – развела руками директор. – Антонина Павловна умерла четыре года назад. Царство ей небесное, славная была женщина.

– Простите, а эта женщина умерла своей смертью или ее убили? – тут же решила уточнить я.

– Ну что вы? – женщина вытаращила на меня глаза. – Она уже была довольно пожилой и страдала какими-то сердечными недугами. Говорят, умерла спокойно – легла спать и не проснулась. Уж простите за цинизм, но мне кажется, что это идеальная смерть.

– Скажите, может, вы мне посоветуете кого-то из персонала, кто долго тут работает, с кем бы я могла пообщаться? Вы уже поняли, какой период времени меня интересует и кто именно.

– Да, я прекрасно поняла вашу просьбу. Неужели этот молодой человек что-то натворил, раз вы им интересуетесь и его разыскиваете? Вот только не пойму: у вас же в полиции немалые возможности, есть база данных, неужели на него там ничего нет? – спросила проницательная директор и вопросительно посмотрела на меня.

– Те данные, которые есть, оказались довольно скудными, – уклончиво ответила я. – А Сергеевых Станиславов очень много. А всего остального не могу рассказать, тайна следствия.

– Я вас поняла. Так… значит, вас интересует Сергеев Станислав, выпустившийся из нашей богадельни примерно двенадцать-пятнадцать лет назад? Просто в нашей базе высветилось трое Стасов Сергеевых, – директор сосредоточенно смотрела на экран своего компьютера. – Вот этот, скорее всего, вам и нужен. Вам нужно было отчество, пожалуйста: Сергеев Станислав Андреевич. – Женщина продиктовала мне дату рождения, а также даты поступления и выпуска.

– Да, скорее всего, это тот, кто нам нужен. Спасибо вам большое. И все же, могу я с кем-то поговорить из ваших работников?

– В принципе, можете… – директор призадумалась. – Вот только знаете, персонал у нас тоже уже практически весь сменился, тех, кто работал в то время, уже, похоже, никого и не осталось. Поэтому вам вряд ли смогут что-то рассказать. Но… я вам советую пообщаться с нашей бывшей сотрудницей Ниной Ивановной Терещенко. Она так же, как и наш бывший директор, проработала в детском доме лет тридцать. Она была медсестрой и, насколько знаю, дети тоже ее сильно любили.

– Вы не могли бы дать мне адрес этой женщины? – попросила я.

– Конечно, одну минутку…

Когда я вернулась обратно в машину, мне позвонил Максим Мирошников:

– Татьяна Александровна, можете говорить? Я нашел, что вы просили.

– Конечно, Максим, слушаю вас внимательно.

– Коновалов Николай Осипович действительно коренной житель нашего Котельникова. Много лет трудился на нашем кирпичном заводе, а уже после устроился охранником, ну или сторожем, как раньше было принято, в наш местный детский дом. Есть одна-единственная дочь, Коновалова Ольга, проживающая в Тарасове…

– Максим, спасибо большое. Этого мне вполне достаточно.

– Да не за что! Обращайтесь.

– Хорошо, если что, я свяжусь с вами, – ответила я и отключилась.

Так вот, значит, как. Все следы этой странной и загадочной истории ведут не только в само Котельниково, но и прямо в местный детский дом. Что такого натворил Николай Осипович, что его единственную больную внучку похитили и причинили ей физические страдания? Возможно, мне придется встретиться с этим человеком и лично с ним пообщаться.

И пора уже встретиться с нашим неуловимым мстителем – выпускником детского дома.

Я набрала номер Володьки Кирьянова.

– Володя, мне срочно нужно пробить по базе одного человека. Возможно, он и есть наш убийца, который задушил тех двух мужчин и также похитил девочку Лизу. Я нашла связь между всеми этими преступлениями…

– Говори.

– Сергеев Станислав Андреевич. Точно известно, что он воспитывался в котельниковском детском доме, – я назвала даты. – Володя, нужно как можно быстрее.

– Понял. Сейчас у нас планерка, а потом я займусь этим делом, – пообещал Киря и отключился.

Я решила не тратить зря время и направилась к некоей Нине Ивановне, адрес которой мне дала директор детского дома. Вдруг эта женщина расскажет что-то стоящее и интересное, что поможет мне самостоятельно выйти на нужный след? Да и личный психологический портрет интересующего меня человека лишним не будет.

* * *

Нина Ивановна оказалась приятной пожилой женщиной небольшого роста, облаченной в летний сарафан и опоясанной фартуком. Добродушно улыбаясь, она пригласила меня на веранду своего небольшого и уютного домика и поставила передо мной стакан холодного кваса собственного приготовления.

Я объяснила суть своего прихода и также представилась работником прокуратуры.

– Да, конечно, Стасика я помню. Как можно забыть такого милого и хорошего парня, – охотно начала рассказывать женщина. – Помню, как он поступил в наш детский дом. Маму ведь у него убили. А из близких родственников никого больше и не было. Были там какие-то дяди или тети, седьмая вода на киселе, но у них своя жизнь, свои дети и условия для проживания не совсем подходящие… Мальчик был очень подавлен, он почти год ходил как загнанный зверек, мало с кем общался, иногда даже убегал… Ну еще бы, жил маленький человечек в своем доме вместе с мамой, и вдруг в один страшный день все изменилось, – женщина тяжело вздохнула и продолжила: – Но в душе он был очень добрый мальчик. Со временем он освоился, привык к своей новой жизни… Помню, как он частенько любил прибегать ко мне и постоянно жаловаться на несуществующие болячки. То синяк ему надо помазать, то живот у него болит, то аппетита нет. Но я-то понимала, что ребенок просто ищет повод, чтобы пообщаться со мной. К тому же мне жалко было бедных детишек, поэтому я часто приносила с собой то конфеты, то пирожки, и угощала их. Вот… А со временем Стасик обзавелся верными друзьями. Я никогда не забуду эту троицу, – женщина добро улыбнулась и сделала глоток кваса.

Я тоже допила свой и поставила пустой стакан на стол.

– Еще хотите? – предложила гостеприимная хозяйка.

– Чуть позже можно.

– Хорошо. Так вот… На чем я там остановилась? Если вам, конечно, это интересно.

– Очень интересно. Продолжайте, пожалуйста.

– Так… Ах да. В общем, я рассказывала, что Стасик нашел себе друзей. Их было трое неразлучных друзей, и по возрасту они были почти одногодки, плюс-минус один год. Отличие только в том, что Стасик попал в детский дом примерно лет в девять, а те два сорванца были тут чуть ли не с самого рождения. Бедняжки… Чего только эта троица не вытворяла! Никогда не забуду, как один раз их всех троих привела ко мне одна из воспитательниц с испуганным лицом. У всех троих довольно сильно были порезаны ладони, причем раны были абсолютно одинаковы и сделаны чем-то очень острым. Я, конечно, тут же обработала им ладони и сделала перевязки. Ребята долго не хотели рассказывать, откуда у них такие порезы на руках, но потом сам Стасик мне признался, только просил директору ничего не говорить. Оказывается, эти сорванцы, посмотрев какой-то фильм про индейцев, решили связать свою дружбу на крови. Порезали лезвием себе ладони и соединили их, тем самым поклявшись друг другу в вечной и преданной дружбе.

– Интересно, – ответила я. – А в последнее время вы этого Станислава не видели? Может, вам что-то известно про него?

– К сожалению, я его более пяти лет не видела. Да, помню, как он вернулся из армии, продал материнский дом и уехал в Тарасов. Потом несколько раз он приезжал в Котельниково, меня навещал, гостинчик привозил. А последний раз привез мне картину, которую сам нарисовал. Да-да, он еще в детском доме проявлял интерес к рисованию и, как я поняла, неплохо преуспел в этом деле.

Тут в моей голове что-то щелкнуло. Снова то ощущение, когда идет словно какой-то сбой в реальности. Что происходит? Мне показалось или у меня на какое-то время закружилась голова?

Скинув с себя оцепенение, я спросила хриплым голосом:

– Нина Ивановна, а как звали тех двоих друзей Станислава?

– Гриша и Михаил, – ответила женщина и тут же продолжила: – Ох, помню, как их некоторые ребята дразнили по поводу этого, видимо, завидовали их крепкой дружбе. Раньше, помню, была такая считалочка, что-то вроде: «Мишка-Гришка-Пощипай ехали на лодке»… Так вот, ее переделали и дразнили ребят: «Мишка-Гришка и Стаканчик ехали на лодке, кто-то утонул, кто остался в лодке?..»

– Стаканчик?

– Ну да, – женщина улыбнулась. – Стаса друзья называли Стасян или Стасянчик. Ну а другие ребята дразнили его Стаканчиком. Потом ему даже прозвище дали: Стакан. Это когда он уже постарше стал. В детском доме уж больно распространено было давать всем клички среди ребят. А потом эта троица друзей назвали сами себя одним словом, видимо, им понравилось это название. Правда, смысл этого прозвища я поняла чуть позже… Они называли себя «команда СТАН».

– Как вы сказали?.. Стан? – все таким же севшим голосом спросила я, по-прежнему находясь в состоянии нереальности происходящего.

– Да. И сам Стас мне потом расшифровал это слово. Первые три буквы – это от их фамилий: Сергеев, Тимофеев, Антонов. А «Н» означает «навсегда». Вот такие вот выдумщики… Татьяна, с вами все хорошо? Вы побледнели и голос у вас осип. Может, зря я вам дала холодный квас?

– Нет-нет, все в порядке, – я слегка откашлялась. – Нина Ивановна, а можете ли вы мне рассказать о Коновалове Николае Осиповиче? Он у вас в детском доме работал то ли сторожем, то ли охранником.

Женщина призадумалась.

– А… Николай. Ну да, конечно, работал он у нас. И довольно долго проработал. А он-то, простите, на кой ляд вам сдался? Неужели этот старый пень тоже что-то натворил?

– Возможно, и натворил. Только не сейчас, а тогда, когда работал в детском доме. Расскажите мне вкратце, что он был за человек. Ладил ли с детьми…

– Ох, да что про него рассказать, даже и не знаю. Вроде нормальный мужик был. Не пил, как многие у нас тут любят. Да, отличался немного суровым нравом, бывало, когда дети убегали, он очень злился, а когда находил их, то… в общем, применял, так скажем, немного физической силы. Но не сильно, в целях профилактики. Поэтому дети его не особо-то и любили. Но ему на это было абсолютно наплевать. Он выполнял свою работу, к тому же функция охранника у него появилась позже. На самом деле он у нас работал завхозом, ну и плюс выполнял такие обязанности, как починка крана, гвоздь забить, мебель переставить… В общем, рукастый был мужик.

– Скажите, а может, был какой-то эпизод, в котором фигурировали Станислав и ваш завхоз? Или, может, с другими ребятами или друзьями Стаса?..

Женщина в очередной раз задумалась, потом, словно что-то вспомнив, продолжила:

– Вы знаете, я вспомнила… Был один момент. Прибежали ко мне как-то Стас и Миша, пыльные, грязные, руки и ноги все в синяках и царапинах. Я уж испугалась. Думала даже полицию вызвать, вдруг на ребят кто напал. Они, как обычно, отмалчивались, как партизаны. А потом вдруг на следующий день заявились и сказали, что это дядя Коля их избил. Разумеется, подняли этот вопрос, но оказалось, что ребята умудрились ночью сбежать за территорию детдома и там нарвались на каких-то подростков-хулиганов и сильно с ними подрались. А нашему завхозу они просто решили таким образом насолить. Вот, в принципе, и все. Больше никаких случаев не припомню.

Женщина замолчала, а я, подумав несколько секунд, снова обратилась к ней с очередным вопросом:

– Нина Ивановна, а вы не могли бы мне показать картину, которую вам подарил Станислав?

– Конечно, могу. Она висит у меня на терраске. Пойдемте, я вам покажу, – женщина встала из-за стола и пошла к выходу. Я следом. – Господи, милая Татьяна, вы меня прямо пугаете, неужели Станислав что-то натворил? Он же такой добрый мальчик был, мухи, как говорится, не обидит.

– Я пока еще сама не знаю, что он натворил, но… скорее всего, что-то натворил, – задумчиво проговорила я и зашла на терраску вслед за хозяйкой.

– Вот, пожалуйста. Мило, не правда ли? – женщина указала рукой на висевшую небольшую картину в обычной серой рамке.

Снова то чувство дежавю, но буквально на пару секунд. В очередной раз одна реальность наложилась на другую, прошлое смешалось с настоящим… Однако в этот раз мне многое стало понятно.

На картине я увидела летний пейзаж, на котором были изображены деревья на дальнем фоне, а на первый план выходила тропинка, ведущая к небольшому деревянному мосту через речку. Именно это место я видела вчера вечером, когда вышла из старого парка. Тот же мостик, та же речка…

И тут же вспомнила, где еще могла видеть похожую картинку. Вот теперь мозаика более-менее сложилась в моей голове. Именно с таким же изображением я продала картину «Мордовия» с выставки тому самому милому интеллигентному дедку. На самом деле это была никакая не Мордовия, а обычная Тарасовская область, местечко в городке Котельниково. Отличие в картинах было только одно: на этой было лето, а на той – осень.

– Нина Ивановна, опишите мне, пожалуйста, Станислава. Характерные черты его внешности. И как он вообще выглядел, когда вы его видели в последний раз?

– Он был очень симпатичный мальчик. Темноволосый такой, глаза большие и черные, как угольки. А волосы, когда сильно отрастали, начинали виться. А когда он приезжал ко мне несколько лет назад, так я вообще его с трудом узнала. Красавец-мужчина, возмужавший, спортивный, с аккуратной бородой, которая очень ему шла… Смею предположить, в нем точно есть кавказская кровь. Мама-то у него была русская, а вот папа, скорее всего, был горным горячим хлопцем…