Текст книги "Исполнитель опасных желаний"

Элан, как я успела заметить, успел отползти к окну, прижимая руки к своей раненой ноге.

Мы с Анубисом поднялись одновременно. Я выбросила вперед ногу, но он успел ее перехватить и снова наброситься на меня. Мы, сцепившись, перелетели через диван и приземлились на пол, опрокинув при этом журнальный столик, с которого со звоном полетели стакан и бутылка виски. Стакан разбился на несколько частей.

Я тут же схватила один большой осколок и вонзила своему противнику в бедро. Он сдержанно застонал и тут же перевернулся на спину, держа меня на себе и зажав мою шею в захвате. При этом осколок, который я держала, поранил мне ладонь, отчего пальцы инстинктивно разжались.

Я отметила, что его захват был непрофессиональным, что давало мне определенную фору. Однако в глазах уже начинало темнеть и надо было срочно что-то предпринимать.

Я стала, как могла, извиваться всем телом, одновременно пытаясь стукнуть его пяткой по голени. Сработало. Хватка на шее снова ослабла, а я сразу подалась в сторону. Кашляя и пытаясь отдышаться, я старалась окончательно вырваться из лап моего противника. Однако он подло схватил меня за волосы и потащил назад к себе. Я вскрикнула от боли и, подавшись снова назад в его объятия, стукнула локтем и попала в голову. Противник крякнул и тут же отпустил меня. Но он успел взмахнуть ногой и зарядить мне прямо по ребрам.

Я, застонав, упала на пол, скорчившись от боли. Анубис тем временем поднялся на ноги и шатающейся походкой направился в сторону комода. Элан хотел было помешать ему, кинув в него горшок с цветком. Но он промахнулся, а Анубис подскочил к нему и ударил ногой в живот. Элан застонал и скорчился на полу в три погибели.

Я тут же осмотрелась вокруг и увидела валяющуюся на полу бутылку из-под виски. Присев на корточки, я потянулась вперед и схватила бутылку правой рукой. Анубис в это время успел завладеть ножом и угрожающе двинулся в мою сторону.

Я быстро поднялась на ноги и отскочила назад, к стене, где стоял большой стеллаж из полок. Стукнула бутылкой по керамическому горшку, в котором красовался какой-то экзотический цветок. Теперь в моей руке оказалось что-то вроде «розочки».

Я встала в стойку и выставила руки вперед, держа перед собой свое самодельное оружие. Анубис на секунду растерялся. Я же пока не нападала, давая ему возможность первым сделать ход.

Он, неуклюже размахивая ножом, кинулся на меня. Я быстро отскочила в сторону, одновременно нанося ему боковой удар ногой по корпусу. Это было рискованно, я могла напороться ногой на нож, но этого не случилось. Противника на несколько секунд сбил мой удар, и мне этого было достаточно, чтобы сделать движение вперед и вонзить ему «розочку» прямо в плечо.

Он вскрикнул от боли, а я, не останавливаясь, снизу вверх стукнула ногой по его руке. Он выронил нож, но при этом развернулся в мою сторону и попытался достать меня другой рукой. Я по касательной взмахнула своим колюще-режущим оружием и поранила ему предплечье. Тут же зашла ему за спину и ребром ладони заехала по его шее и следом ногой в подколенный сгиб. Мой противник не устоял на ногах и повалился на пол. Похоже, удар по шее вырубил его на некоторое время.

А вот теперь пора, как говорится, срывать маски.

Однако я не торопилась это делать. Противник все равно уже никуда не денется. Поэтому первым делом я все же решила вооружиться.

Я нашла свой верный «макаров», который валялся в углу и дожидался свою хозяйку. Затем я подобрала свою сумочку и достала из внутреннего кармана патроны.

Элан, сидевший на полу, следил за мной все так же расширенными от ужаса глазами.

– Татьяна… Господи, что происходит? Что это вообще было? Ты в порядке?

Если посмотреть на все недавно происходящее глазами Элана, то его можно понять. На самом деле наша драка происходила по времени чуть более минуты.

– В относительном порядке, – ответила я, переводя дыхание. – Зато я теперь точно могу сказать, что… что теперь я верю тебе. Остается только посмотреть на настоящее лицо нашего Анубиса.

А наш Анубис тем временем зашевелился и слегка застонал. Очухался, голубчик.

Я зарядила пистолет, но один патрон продолжала держать между пальцев. Подойдя к поверженному противнику, я села на корточки рядом с ним. Он снова простонал и, держась противоположной рукой за свое пораненное плечо, слегка приподнялся и оперся спиной на стенку.

Держа патрон большим и указательным пальцами, я поднесла его прямо к его собачьей морде.

– Вот и весь секрет, – сказала я и ухмыльнулась. – Пистолетик-то был без патронов. А вот теперь, – я вставила патрон обратно в обойму и повела дулом перед его собачьим носом, – теперь заряжен.

Он сопел через свою плотную маску, было видно, что ему тяжело дышать. А его глаза блестели и отражали свет работающего телевизора. И эти глаза… Такое ощущение, что я их уже видела.

– Сам снимешь или тебе помочь? – спросила я и направила пистолет ему в голову.

Он оторвал свою руку от раненого плеча и, заведя ее за голову, стал медленно снимать с себя маску Анубиса.

– О нет, – проговорил Элан, увидев настоящее лицо нашего злодея.

– А я так и подумала, что это кто-то из вас двоих. Только Гришу я в последний момент исключила, решив, что он более массивный. Ну что ж… прощай, Анубис, здравствуй, Марк.

* * *

– …Начать я решил с продажного старого следователя. Он тогда замял то дело, скорее всего, получил хорошую взятку. Если бы не он, те подонки понесли бы заслуженное наказание. Я долго караулил около его дома, выжидая удобный момент, а затем плюнул на все и открыто зашел к нему во двор. Он как раз ковырялся в земле и не сразу меня заметил. А когда увидел, то было уже поздно. Я замахнулся лопатой и огрел его по голове. Потом взял кирпич и с силой опустил ему на голову. Тело я оттащил в сарай. А свой первый автограф оставил на кирпичной стене…

Первого из тех подонков я утопил в пруду. Да-да, это не была случайная смерть, хотя выглядело все именно так. Я уже долгое время следил за ним и заметил, как он с бутылкой водки пошел к пруду рыбачить. Я выждал, пока он наклюкается, а затем оказался рядом и сильно толкнул его в воду. Глубина была небольшая, где-то по пояс, он стал орать и судорожно барахтаться. Я прыгнул следом, погрузил его голову в воду, и через минуту он был уже мертв… Двух его дружков удалось убить только через три года. Я собирал информацию и со временем узнал, где они живут, чем занимаются, какие места чаще всего посещают. Второй из них тоже любил выпить и часто возвращался с работы поддатый. Его я подкараулил в школьном дворе, подкрался сзади и накинул на шею веревку… А с третьим получилось чисто спонтанно. Я заметил его на художественной выставке. Он был один, и я слегка удивился, увидев его на таком мероприятии: неужели решил прикоснуться к прекрасному? Ну, это ладно…

Потом я вспомнил, что помимо работы сторожем, он еще был электриком и, возможно, находился тут по работе. Увидел я его уже вечером, когда на улице стало смеркаться. Элан просил нас приехать к закрытию, чтобы вместе потом поехать погулять и где-нибудь посидеть. Гриша, спортсмен гребаный, сказал, что ему надо на тренировку, видите ли, у него режим, поэтому я поехал один. Я заметил, как он выходил из здания со стаканчиком кофе, затем завернул за угол. Я прошел следом и увидел, как он остановился около кустов и закурил. Людей не было, камеры видеонаблюдения были только у главного входа. Я, не таясь, подошел к нему и попросил прикурить. И тут же стукнул его в челюсть. Мужик свалился на землю, а я вытащил из своих брюк тряпичный ремень и накинул ему на шею. Через минуту он был мертв… Я оставил его труп под кустами и понял, что должен сделать еще одно дело. Не стоит отступать от своих принципов. Это было рискованно, но я решился. Я поднялся наверх и спросил у Элана черный маркер, зная, что он всегда носит цветные маркеры с собой. Элан, ты же помнишь, как я подбежал к тебе и спросил маркер? Ты спросил, зачем, а я ответил, что пришла идея, как нарисовать новую татуировку, и нужно набросать эскиз… Я осторожно вернулся на место преступления, огляделся, задрал убитому футболку и оставил на его спине автограф. Наш автограф. Мы же команда! Мы поклялись, что будем всегда помогать друг другу и при возможности исполнять желания друг друга. Элан… я же исполнил все твои желания. Ты всегда мечтал, чтобы убийцы твоей мамы понесли наказание и были мертвы, чтобы их тоже убили. И чтобы этот продажный следователь тоже подох как собака. И вот, пожалуйста, твои желания исполнились. Они все мертвы!..

Я и Элан удобно расположились на диване и слушали исповедь Марка. Сам Марк все так же сидел на полу, прижавшись спиной к стене. Элану я перевязала бедро полотенцем, рана была неглубокая, но лезвие ножа, судя по всему, повредило мягкие ткани мышц квадрицепса, поэтому Элану было сложно встать на ноги. Рану на плече у Марка я обильно полила хлоргексидином, который принес Элан из аптечки. Перевязывать не стала – порез, который я нанесла ему «розочкой», был незначительным и сильного кровотечения не было. «Скорую» и полицию мы пока не вызывали, решив для начала поговорить. У Элана было много вопросов к своему другу. А мне было интересно послушать.

Элан во все глаза смотрел на своего друга, пытаясь переварить услышанное.

– Не может быть, – как всегда, еле шевеля губами, произнес он. – Марк, как так? Боже… Зачем ты это сделал? Я же… Я же не просил тебя об этом прямо. Я просто тогда делился с тобой своими чувствами и переживаниями. Да, я был еще подростком, и мной руководили гнев и жажда мести. Я хотел, чтобы эти люди понесли наказание. Но чтобы вот так… Господи, что же ты натворил?

Марк каким-то отрешенным взглядом посмотрел на своего друга и ответил:

– Все ради тебя, мой друг. Ты же знаешь, что я к тебе испытываю. Я до сих пор люблю тебя…

– Пожалуйста, замолчи!

– Нет! Я все скажу! Ведь ты прекрасно это знаешь… Помнишь, как первый раз мы с тобой баловались в четырнадцать лет? Это было здорово…

– Марк, прошу тебя, не надо об этом. Мы тогда были глупые подростки, нам было все интересно, гормоны начинали играть, и мы… мы просто попробовали, слегка побаловались, мы словно пытались лучше изучить и понять друг друга. Но… Я всего лишь старался исполнить твое желание. Ведь мы поклялись, поклялись на своей крови… Однако я не мог принять то, что ты предлагал. Извини…

Марк горько усмехнулся и отвернулся в сторону. Мне показалось или по его щекам потекли слезы?

Он облизнул губы и ответил:

– Грише я тоже намекал. Но он мне просто нравился. Он был чисто друг для меня. А тебя я любил. Любил, понимаешь!.. И я не виноват, что я именно такой. Таким Бог меня создал!..

– Я никогда тебя за это не осуждал. Но и не мог тебе дать то, что ты хотел. Потому что Бог меня создал другим…

Все это время я не проронила ни слова, стараясь не вмешиваться в диалог между друзьями. Однако у меня тоже имелись вопросы, и я, воспользовавшись паузой, решила сразу их задать.

– За всеми этими задушевными разговорами ты забыл рассказать про девочку Лизу. Чем вам так насолил Николай Осипович, что ты решился похитить его больную внучку и издеваться над бедным ребенком?

Марк поелозил на месте, пытаясь найти удобное положение. Элан взял одну из подушек с дивана и протянул мне.

– Положи, пожалуйста, ему под спину.

Я молча взяла подушку и, держа пистолет в другой руке, подошла к Марку и просунула подушку за его спину.

Тот устроился поудобней и заговорил:

– Этот старый козел был подлым и злым человеком. Думаю, Элан помнит, как тот издевался над нами. Мало того, что орал на нас благим матом, так еще применял физическую силу. Помнишь, как он тогда избил нас шлангом, когда мы сбежали в город? Он тогда нашел нас на пустыре, мы разожгли костер и запекали на проволоке картошку. Этот старый козел словно с цепи сорвался. Схватил какой-то валяющийся рядом шланг и стал нас им лупить. Гришка вовремя убежал, а нам досталось.

– Больше всего досталось тебе, – перебил Элан. – Я помню, как он стукнул меня по ногам, а ты встал между нами с криком «Не бей его!». Я успел отойти в сторону, а он несколько раз ударил тебя шлангом. А потом…

– Потом я упал и локтем задел тлеющие угли, у меня до сих пор остался след от ожога. А этот садист схватил одну из проволок и раскаленной картошкой приложился к моей ноге…

– Да… Это было ужасно. Потом он грозился, что если мы кому-то расскажем, то он нас убьет и закопает, что мы все равно на этом свете никому не нужны.

– Да, так и было. Но мы все же потом осмелились рассказать Нине Ивановне. Вот только нам, похоже, никто не поверил. А потом… – Марк выразительно посмотрел на Элана и продолжил: – Потом ты, Элан, высказал свое очередное желание. Чтобы кто-то из родственников этого садиста тоже подвергся подобным издевательствам. И тогда я поклялся, что исполню и это твое желание. К тому же это касалось и меня лично.

– Поэтому ты решил отыграться на его внучке? – почти что шепотом спросил Элан.

Марк снова горько усмехнулся:

– Да. Я не сразу понял, что у него есть одна-единственная внучка. Точно знал, что у него есть взрослая дочь, и уже думал, что бы сделать с ней такого. Думал напасть на нее в подъезде и просто избить, но это казалось мне слишком банальным. А потом понял, что у него есть внучка. Правда, судьба, видимо, и так наказала этого урода, подарив ему больную внучку. Как говорится, за грехи родителей…

– Однако тебя это не остановило, – произнес Элан.

– Наоборот, меня это вдохновило еще больше. Не буду долго описывать, как я заманил эту умалишенную на территорию заброшенного забора. Оно, можно сказать, самой собой так случилось. Я всего лишь заманил ее шоколадкой и плюшевым медведем. Эта дура, словно загипнотизированная, пошла в школьный двор, увидев в моих руках игрушку. К слову сказать, когда я следил за ней и ее мамашей, то видел, как эта больная в одном магазине тянулась руками к этому плюшевому медведю и при этом гортанно что-то мычала. А мать резко отвела ее в сторону со словами: «Прекрати, у тебя и так уже полно мягких игрушек». В общем, я, можно сказать, осуществил желание бедного больного ребенка.

– Чертов исполнитель желаний! – вырвалось у Элана. – Господи, ну зачем ты все это сделал?

– Ради нас. Ради тебя. Ради нашей дружбы. Ради моей любви к тебе…

– Ты чокнутый!

– Возможно.

– Расскажи дальше про Лизу, – перебила я их эмоциональный диалог.

– А что тут рассказывать… Шла эта полоумная, как в трансе, за мной. А плюшевый мишка то из-за угла школы выглянет, то из-за столба. Уже за школой, где был старый школьный стадион, она получила в руки заветную игрушку. Потом я поманил ее шоколадкой, даже сказал что-то типа: хочешь шоколадку – следуй за мной. И эта дура действительно стала меня просто преследовать. А потом она заблудилась, бродила между старых гаражей, затем вышла к территории заброшенного сталелитейного… А когда уже стемнело, я обнаружил ее возле одного из ангаров и решил, что пора действовать. Я запер ее в одной из каморок заброшенного гальванического цеха… Я связал ее, я несколько раз ударил ее резиновым шлангом, я тушил о ее тело сигареты. Я написал на ее спине…

– Хватит! – крикнул Элан. – Пожалуйста, хватит! Замолчи! Я больше не могу это слушать. Господи, – он обхватил свою голову руками, – мне кажется, я сейчас сойду с ума.

Однако Марк не остановился и с какой-то садистской ухмылкой продолжил:

– А знаешь, я ведь хотел ее изнасиловать. Но не стал. Она была мне противна. Мерзкая, больная, издающая противные гортанные звуки. Пришлось заткнуть ей рот кляпом. И знаешь, мой друг, если бы она была мальчиком, то я бы, наверное, не сдержался… – Марк засмеялся, как ненормальный. – А потом я все же решил отпустить ее. Мне даже стало жаль бедолагу. Между прочим, на второй день я дал ей воды. А потом развязал ее, открыл дверь и ушел…

Марк снова засмеялся, как сумасшедший, а мы молча сидели и смотрели на этого человека. Однозначно психика у парня давно уже сломана, и оставалось только догадываться, что творится в его душе. И в голове тоже.

Я много успела повидать на своем веку. Чужое горе, смерть, предательство, ложь, измены… Но каждый раз я поражалась человеческой жестокости. Кто бы мог подумать, что тот вполне милый пожилой мужчина, которого я видела в квартире у своей бывшей клиентки, окажется на самом деле таким жестоким и нехорошим человеком.

Бедные дети-сиротки, на долю которых выпало столько испытаний…

Бедный мальчик Стас, который лишился в детстве своей мамы…

Несчастная и больная двенадцатилетняя девочка, которая совсем ни в чем не виновата… Что испытывал этот неполноценный ребенок, когда подвергался издевательствам в течение трех дней?..

Три дня ада…

Слишком много искалеченных судеб в этой истории.

А на фоне всего этого какая-то патологическая дружба трех детдомовских ребят…

Клятва на крови…

Исполнение желаний… Очень опасных желаний.

* * *

– Теперь понятно, почему Лиза тогда бросилась в вашу сторону, – сказала я, вспомнив тот эпизод с выставки. – Похоже, она тебя узнала.

– Скорее всего. Мое лицо она могла видеть только мельком, когда я ее решил отпустить. Именно тогда я не взял с собой свою страшную маску. А до этого всегда был в ней. Помню, когда ее развязывал, она зарычала, словно раненый зверь, и попыталась меня укусить. Может, она запомнила мой голос, не знаю…

– Остается еще один невыясненный момент, – продолжила я. – То, что ты напал на меня, с этим более-менее понятно. Но вот зачем ты пришел сюда и напал на Элана?

Марк глубоко вздохнул и посмотрел в сторону телевизора.

– Я пришел сюда, чтобы все рассказать Элану. Я хотел ему признаться в содеянном, оповестить о том, что все его желания исполнены. У меня даже есть фотографии жертв на моем мобильнике в качестве доказательств. И знаешь, Элан, – лицо Марка исказила страдальческая улыбка, – я решил, что если ты не воспримешь адекватно то, что я тебе расскажу, то… Нет, я бы вряд ли убил тебя, хотя такие мысли были. Но я хотел убить ее, – он кивнул на меня. – Эта дурная баба просто вскружила тебе голову, ты постоянно говорил о ней, постоянно проводил с ней время, и меня это бесило. А тут я случайно вижу ее в Котельникове. И общается она там с интересными людьми. И со следователем нашим местным общалась. Однако я тогда не догадался, что она копает именно под нас, точнее, что она ищет меня. Она просто меня раздражала, и я решил ее устранить. Ради тебя, мой друг. Она же тебя не достойна. Нет, убить я ее не решился, хотел просто временно отстранить от тебя и заодно запугать. Но ты, лахудра, оказалась крепким орешком. Не думал, что ты сможешь освободиться так быстро и выйти из заточения. Как у тебя это получилось?

Я усмехнулась:

– Я не в первый раз в подобных ситуациях. Поверь, опыт имеется.

– Хах!.. Ну что ж, у тебя был маленький шанс на спасение, и ты им полноценно воспользовалась. В общем… я думал, что ты до сих пор там, в подвале того старого дома. Но когда я приехал сюда, то с удивлением обнаружил тут твою тачку. Вот так сюрприз, думаю. И я решил слегка позабавиться. Оставил свою «Калину» за поворотом, взял маску, которая всегда валялась под задним сиденьем, достал нож из бардачка… Однако Элан, как только увидел меня, что-то там прокричал и тут же бросился на меня…

– Я подумал, что это вор или какой-нибудь маньяк. И еще эта твоя дурацкая маска.

– Извини, но мне пришлось пырнуть тебя ножом в бедро. А потом я думал разделаться с тобой…

– Но не получилось, – перебила я. – Неужели ты хотел в этот раз меня убить?

– Не знаю, – Марк дернул плечом. – Может, и убил бы. Но ты очень разозлила меня, стерва. Ты не должна была быть с Эланом, слышишь, не должна!

– Ты псих! – крикнул ему Элан. – Самый настоящий псих! Тебе надо лечиться!

Марк только ухмыльнулся на это замечание:

– Возможно, мой друг.

– Нет, никакой ты мне не друг! Мой друг был другим. Мой друг был Миша. А Марк… Господи, зачем ты взял себе это дурацкое имя.

– Миша умер, ты прав. Так же, как когда-то умер Стас. Мы же вместе с тобой решили сменить имена и фамилии.

Я решила вмешаться, пора уже было заканчивать эти задушевные беседы. Моя голова шла кругом, и я очень устала.

– Так, ребятки, хватит! Мы уже достаточно наговорились. Пора вызывать полицию. А тебя, – я кивнула на Элана, – надо отвезти в больницу.

– Подожди! – крикнул Марк и поднялся на ноги.

– Не делай лишних движений, – велела я и напрягла руку с пистолетом.

– Я забыл рассказать, я не выполнил твое последнее желание, – Марк стеклянными глазами посмотрел на Элана.

– Господи, какое еще желание? – удивленно спросил Элан.

– Думаешь, зачем я вчера ездил в Котельниково? Я хотел осуществить еще одно твое желание. Помнишь тетю Шуру? Она жила через дом от тебя, противная такая баба. Она тогда отравила твоего щенка.

– О боже, я уже забыл про это. Неужели ты…

– Да, мой друг, я тоже хотел ее отравить, но у меня пока ничего не получилось. Ее вчера не оказалось дома. Я уже и яд специальный нашел и придумал, как отравить ее… Элан, я же помню, как ты тогда пришел заплаканный оттого, что твой щенок умер на твоих глазах. Та твоя соседка, тетя Шура, часто его гоняла из своего палисадника и грозилась, что отравит.

– Да, помню, – ответил Элан, словно зачарованный, а потом продолжил: – Это был Рекс. Меня иногда на выходные отпускали к бабе Маше, она с детства меня нянчила и помогала моей маме. Как-то мне по дороге попался щенок, хороший такой, игривый, с темной шерсткой и белым пузом. Он увязался за мной, я его покормил, а добрая баба Маша разрешила его оставить у нее. Каждые выходные я с радостью бежал к бабе Маше, чтобы поесть ее вкусных пирогов и поиграться с Рексом. Но бедный песик прожил только три недели. Помню, как он умер на моих руках, из его рта шла пена, он метался из угла в угол, видимо, понимая, что сейчас умрет. Я взял его на руки и…

– И очередная потеря, – вставил Марк. – И, опять же, по воле злых людей. А таких людей надо наказывать. Я же помню, как ты тогда высказал свое желание, чтобы эту злую соседку тоже кто-нибудь отравил.

– Но не факт, что это она отравила собаку!

– Ты тогда был уверен, что она. Да и больше некому. Элан, я не успел ее убить, ты должен сделать это… – Марк, как сумасшедший, смотрел на своего друга.

– Я не буду этого делать. Пусть хоть кто-то останется жив. Бог ее накажет.

Я достала телефон и произнесла:

– Я вызываю полицию.

– Лучше убей меня! – с вызовом ответил Марк.

– Не дождешься!

– Тогда дай мне выпить виски, – попросил он. – Тут наверняка есть виски или коньяк.

– Этого ты тоже не получишь, уж извини…

– Ладно, – отмахнулся Марк. – Тогда дайте мне хотя бы воды, я очень хочу пить. И можно я уже сяду на диван?

– Садись, – разрешила я. – Только без лишних движений. Я понимаю, что ты готов умереть, но убивать я тебя не буду. А вот прострелить ногу вполне могу. А оно тебе надо? Элан, принеси ему воды, – сказала я, а потом добавила: – Ладно, сиди уже со своей ногой, мой раненый герой. Сама принесу.

Я достала из сумки наручники и сковала ими руки Марка.

– Так будет надежнее, – произнесла я и быстро удалилась на кухню.

«И почему я не приковала его наручниками к батарее?» – подумала я.

За последние сутки я так измоталась, что уже совсем ничего не соображала. Но, видимо, в книге судеб был прописан дальнейший сценарий, и мы уже никак не могли на это повлиять.

Как выяснилось впоследствии, Элан просто выполнил последнее желание своего друга – дал ему уйти…

Я налила воды в стакан и вышла из кухни. Тут же услышала какой-то шум, а затем увидела темную фигуру, которая метнулась ко входу и тут же исчезла за открытой дверью.

Я вскинула руку с пистолетом, но выстрелить не успела.

– Татьяна, не преследуй его! Пусть он уйдет! – услышала я за спиной, когда уже оказалась в дверях и выскочила следом на улицу.

* * *

Я выбежала за территорию особняка и огляделась. От недавно прошедшего ливня на улице было свежо и влажно, на дорогах виднелись лужи. Слева я увидела темную убегающую фигуру и ринулась в ту сторону. Марк скрылся за углом, а уже через несколько секунд я тоже была за поворотом.

Местность тут была холмистая, передо мной была небольшая улочка, которая шла вверх. Я услышала удаляющиеся шаги и помчалась вверх по улице. Метров через двести дорога заканчивалась и переходила в хорошо протоптанную тропинку.

Тучи к этому времени немного разошлись, и на небе выглянула практически полная луна, которая немного осветила мне путь.

Осторожно ступая, боясь споткнуться, я рысцой семенила по тропинке, которая резко поднималась вверх. В какой-то момент я не устояла и поскользнулась на влажной почве. Я плашмя упала на сырую землю и еще на метр проехалась вниз. Схватилась за какую-то высокую траву и аккуратно поднялась. Прислушалась. Вокруг стояла тишина. Неужели ушел? Или просто притаился?

Вдруг справа я отчетливо услышала шум ломающихся веток. Проклиная все на свете, я бросилась в ту сторону, пробежала по высокой мокрой траве, а потом стала продираться сквозь заросли кустов, царапая себе руки и лицо. Выбежав на небольшую поляну, я увидела, как среди редких сосен бежала вверх темная фигура.

– Стой! – крикнула я. – Стрелять буду!

Темная фигура промелькнула в отблеске луны и неожиданно исчезла в темноте.

Предчувствуя неладное, я как можно быстрей взбежала вверх по склону и тут же поняла, что нахожусь на краю большого обрыва. Передо мной расстилалась Волга, на поверхности которой желтым светом дрожала лунная дорожка.

Нет, не может быть…

Аккуратно, стараясь не сорваться, я подошла к краю обрыва и посмотрела вниз. Сначала я ничего не увидела и тут же отошла от края, словно ожидая, что кто-то ко мне подкрадется и столкнет вниз. Однако рядом никого не было.

Я снова осторожно подошла к краю и внимательно всмотрелась. Сначала я не видела ничего, но через минуту мои глаза привыкли к темноте, и я различила неподвижно лежащее тело, на которое неспешно накатывались слабые волны великой реки Волги…

Спустя несколько дней

Погода стояла солнечная, однако сильной жары при этом не было. На вершине холма даже дул легкий ветерок, а от Волги исходила свежесть и прохлада.

Я, Элан и Григорий прошли немного вверх по склону и оказались у самого края обрыва.

Именно на этом месте примерно неделю назад произошла трагедия.

Я остановилась за пару метров перед обрывом, а Элан подошел почти к самому его краю. Гриша стоял рядом с ним. Элан снял с себя увесистый рюкзак и поставил его на землю. Потом открыл его и извлек металлический цилиндр средних размеров.

Это была урна, в которой находился прах их друга.

Из кармана рюкзака Элан достал отвертку и открутил у цилиндра болты. Открыл крышку, взял урну в руки и подошел почти к самому краю.

– Подожди, – тихо сказал Григорий и засунул руку в урну.

Взяв горсть праха, он постоял несколько секунд, при этом беззвучно шевеля губами. На его глазах выступили слезы. Потом взмахнул рукой и развеял прах над рекой.

Элан поступил точно так же. Потом перевернул урну и вытряхнул над обрывом остатки праха, который тут же развеялся над Волгой, подхваченный вдруг неожиданно усилившимся ветром.

– Это было его желание, – тихо сказал Элан.

– Да, – ответил Григорий. – Я помню, нам было лет по пятнадцать, когда он вдруг высказал это свое желание. Что если он умрет первым, то мы должны его кремировать и его прах развеять над морем или над рекой.

– Он словно чувствовал, что долго не проживет в этом жестоком мире. Марк… Миша… Что же ты наделал?..

Друзья еще некоторое время молча стояли у обрыва, грустно смотря на гладь широкой реки. Затем Григорий, обернувшись ко мне, сказал:

– Татьяна, спасибо тебе за все. Ты настоящая девушка-воин. И ты все сделала правильно. А смерть Марка… наверное, это было лучшим выходом для него.

Я ничего не ответила, а лишь молча кивнула.

– Я вас оставлю, – сказал Григорий. – Пойду посижу под деревом. Как будете возвращаться, позовите меня.

Я села на траву, Элан подошел ко мне и сел рядом.

– Как тут красиво, – произнес он. – Я даже не знал, что здесь есть такое место. Надо обязательно его нарисовать. На память.

– Как то самое место у речки, мост и деревья?..

– Да. Та самая картина, которую ты назвала «Мордовия», – Элан улыбнулся. – А на самом деле это то место, где я всегда ждал свою маму. Почти каждый день я бежал к этому мосту и встречал там маму, которая всегда несла мне бидон с парным молоком. Но в один страшный день я ее не дождался, осмелился пойти на ферму и… Увидел свою маму, она лежала в скрюченной позе в одном из корпусов, где доили коров. Вокруг нее была лужа крови, а рядом валялся бидон с разлитым молоком. Молоко, которое смешалось с ее кровью…

Я молча обняла его за плечи и прижала к себе, словно маленького мальчика.

– Я так и не понял, за что ее убили. Наверное, они все вместе выпили, что-то не поделили, и эти подонки ее зарезали. Может, это сделал кто-то один из них, я не знаю… Да это уже и не имеет значения. – Элан замолчал на полминуты, а потом добавил: – Марк отомстил за смерть моей мамы.

– Может, не стоило продавать ту картину тому старичку? – спросила я только для того, чтобы отвлечь его от грустных воспоминаний.

– Да брось, – отмахнулся он. – Та картина была для продажи. Думаешь, у меня больше нет похожей картины?

– Ну, тогда это меняет дело. Как твоя нога?

– Да нормально. Как видишь, уже почти не хромаю. Шовчик аккуратный сделали, да и вообще шрамы, как известно, украшают мужчину.

– Согласна.

Через некоторое время я спросила:

– Почему ты стал именно Эланом?

– Потому что я всегда хотел сменить имя. Мне казалось, что со сменой имени изменится и моя судьба. Имя Элан мне всегда нравилось. Оно означает «дерево». Дерево жизни… Моего отца звали Амар, он был даргинцем, правда, я никогда его не видел. Он был в командировке в нашем городке и стал встречаться с моей мамой. А потом уехал и больше никогда в наших краях не появлялся. А фамилия… Фамилию я взял, можно сказать, от балды. Так и появился Бахтуров Элан Амарович.

Какое-то время мы молчали, потом я снова спросила:

– Ты точно надумал уехать?

Элан ответил не сразу.

– Да. Я все же решил уехать в Краснодар. Нравится мне этот солнечный южный город. Куплю там себе квартиру… В Тарасове не хочу больше оставаться. Но сначала, как и хотел, съезжу в Питер, обучусь технике суми-э. Также я думаю заняться росписью по керамике и на фарфоре. И еще хочу выучиться на барбера.

– У тебя грандиозные планы.

– Да, – Элан аккуратно развернул мое лицо к себе и посмотрел мне в глаза. – Татьяна, может, ты передумаешь? Переезжай со мной в Краснодар.

Я улыбнулась.

– Ты знаешь, что я тебе отвечу.

– Знаю, – вздохнул Элан. – Что ты никогда не променяешь свой родной Тарасов ни на какой другой город…