Текст книги "Исполнитель опасных желаний"

В ванной я проторчала, наверное, больше часа, изведя почти полкуска мыла. Несколько раз помыла голову, два раза почистила зубы и прополоскала рот хлоргексидином. Тело мое было щедро покрыто синяками и жутко болело. Кажется, я поняла это только сейчас, когда расслабилась.

После ванны я попыталась было поесть, но никакого аппетита не было, и даже вкуса еды я не чувствовала. Уложив на хлеб кусок куриного рулета, залила его кетчупом, откусила пару раз, потом долила сверху майонеза, еще раз откусила и отложила в сторону. Выпив полную чашку горячего кофе, я налила еще рюмку коньяка и залпом его выпила. По телу расплылось приятное тепло и я почувствовала себе лучше…

После нехитрого перекуса я снова глянула на себя в зеркало и горестно вздохнула. На меня смотрело не совсем знакомое существо с внушительным фингалом под правым глазом и сильно распухшим носом.

«Ты прекрасна и неотразима!..» – вспомнились слова Элана, когда он меня увлеченно рисовал буквально несколько дней назад.

Я усмехнулась. Интересно, что бы он сейчас сказал по поводу моей внешности?

Элан…

Да бог с ним, с этим Эланом. Никого не хочу ни видеть, ни слышать. Мне нужно восстановиться и прийти в норму.

Достав из аптечки одну хитрую мазь и скинув халат на пол, я тщательно втерла ее в каждый синяк на теле. Эта мазь была настоящей находкой и выручала меня, признаюсь, уже не в первый раз. Дня через три следы от синяков будут практически неразличимы.

Немного подумав, я развела в стакане с водой нимесил и добавила к нему таблетку парацетамола. А теперь надо постараться уснуть.

Я включила кондиционер, наполняя квартиру приятной освежающей прохладой. Укрывшись легким пледом, я свернулась клубком и закрыла глаза. Под пледом было так хорошо, тепло и уютно, что все произошедшие со мной события начинали казаться просто страшным сном…

И на целые сутки я словно выпала из реальности. Помню, один раз я проснулась по естественной нужде и потом словно зомби прошла на кухню, выпила стакан воды и снова завалилась спать. Через какое-то время снова проснулась, опять прошла на кухню…

На кухонном столе сиротливо лежал недоеденный мною рулет. Никаких эмоций он у меня не вызывал. С большим усилием я попыталась-таки представить пищу, которая бы меня вдохновила хоть немного, но попытка моя оказалась тщетной. Что ж, будем считать этот день разгрузочным…

Выпив стакан воды, я вернулась в кровать и снова отрубилась. Единственно, отметила про себя, что на улице темно, но сколько сейчас времени, мне было абсолютно наплевать.

Окончательно я проснулась, когда было уже светло и солнце нещадно светило мне в окно. Я глянула на часы – час дня. Получается, я проспала больше суток. Ничего себе я дала храпака. Зато спать мне больше совсем не хотелось и чувствовала я себя вполне бодро. Вот только мой желудок сводило от голода.

Грозное урчание в животе явно извещало меня о том, что надо капитально поесть. В этот момент я точно поняла, что никогда бы не выдержала изнурительного голодного марафона. Просто не представляю себе, каким образом некоторые люди, преследуя благородную цель очищения организма, умудряются голодать длительное время. Стоило мне не поесть примерно сутки, а такое ощущение, что год во рту ни крошки не было!

По-быстрому приняв душ, я отправилась на кухню, где в считаные минуты умудрилась соорудить себе вкуснейший и ароматнейший, при этом вполне обильный, завтрак. Или это уже обед? Да не суть важно…

Яичница из трех яиц сопровождалась двумя приличного размера бутербродами – один был с ветчиной, другой с сыром. Сегодня этот нехитрый завтрак – или все же обед? – показался мне просто райским блюдом.

Я умяла яичницу минут за пять, при этом периодически закусывая ее солеными огурчиками, которые с удивлением обнаружила в глубинах своего холодильника. Двух бутербродов мне не показалось много, я запила их большой чашкой крепкого кофе и наконец-то поняла, что наелась.

Ну вот так-то лучше, Танюша, это совсем другое дело. Теперь можно жить дальше.

Утолив голод и помыв посуду, я отправилась к зеркалу, для того чтобы в подробностях рассмотреть свою внешность. Она оказалась ничуть не лучше, чем вчера. Конечно, если не подходить к этому вопросу с точки зрения цветовой композиции – сегодня декор у меня под глазом был гораздо шикарнее. Ну и ладно…

Итак, Татьяна, чем планируешь заниматься дальше? Продолжить то, чем решила заниматься, – поисками негодяя, который похитил Лизу? Тоже мне, мисс Робин Гуд, но…

Не зря говорят, что инициатива бывает наказуема. Вот и меня никто не просил заниматься этим делом, а я из-за своего чувства справедливости и неуемного характера влезла в совсем не нужные мне разборки. Зато я с чистой совестью могу считать эту версию отработанной. Господин Фирсов и его бесшабашная охрана оказались к похищению абсолютно не причастными. И, надеюсь, с этими людьми я больше никогда не столкнусь.

Однако не в моих правилах сдаваться и опускать руки. Начатое дело я всегда довожу до конца. Поэтому даю себе еще день на восстановление и продолжаю поиски. С какого конца, правда, мне начинать, я понятия не имела, но точно знала, что выход найдется, так же как и версии дальнейшего расследования.

Но я и предположить не могла, что в самое ближайшее время поневоле втянусь в это дело совсем с другого конца и доберусь до совершенно неожиданной и страшной разгадки…

Мое безмятежное пребывание в квартирных условиях прервал телефонный звонок.

– Алло, Татьяна, – услышала я голос Кири. – Ты куда пропала? У тебя все хорошо? Я вчера звонил, ты трубку не брала.

– Да, телефон был выключен. Я только недавно его включила. Володя, все хорошо у меня, жива-здорова… Просто решила немного, так сказать, отключиться от этого мира и побыть в единении с собой.

– Понятно, а то я уже начал волноваться. Как там твое расследование? Нашла того, кто виновен в похищении той девочки? Хотя вряд ли… если бы нашла, то я бы об этом знал. Ты бы сразу мне об этом сообщила. Или участковый…

– Нет, Володя, не нашла. Но собираюсь в ближайшее время снова этим заняться.

– Немного странный у тебя голос, ну ладно… У тебя точно все хорошо?

– Володя, все хорошо. Не переживай. Если что, я тебе потом все расскажу. А если интересно, то могу дать наводку на один склад подпольной продукции в районе Пролетарского.

– Хм… Я думаю, коллегам с Пролетарского будет интересно. Что ж, свяжусь с ними, потом, если что, тебя наберу. Ох, Татьяна… – Киря удрученно вздохнул в трубку. – А у меня, как всегда, завал. Вчера в нашем Кировском районе, недалеко от школы, мужика одного задушили. Похоже, очередной висяк. Да и никому не нужен этот алкаш, нанимать расследовать его смерть никто не будет. А то можно было бы тебе работку подкинуть… Ладно, Татьян, я побежал работать, если что – на связи!

Стоило мне отключиться, как айфон, еще находящийся в моей руке, снова зазвонил. Кому это я еще понадобилась? Ни с кем разговаривать у меня не было никакого желания. Еще один день я пробуду в депрессии, а потом…

Я глянула на дисплей.

Звонил Элан.

Интересно… И что ему нужно от меня? Неужели решил объясниться? Может, не брать трубку? Но внутри меня что-то екнуло, и я ответила.

– Слушаю, – сухо произнесла я.

– Привет, – услышала я его голос.

– Привет.

– Как ты?

– Нормально.

– Татьян… слушай, я хотел поговорить с тобой. А еще лучше – увидеть тебя.

Я ничего не ответила, продолжая молчать в трубку.

– Татьяна, ты слышишь меня?

– Слышу.

– Давай поговорим. Я тут понял… В общем, понял, что скучаю по тебе. Хочу тебя увидеть, пожалуйста!

– Хорошо, – так же сухо ответила я. – Давай увидимся.

– Где и когда?

– Приезжай ко мне. В любое время.

– Ого!.. Конечно, я приеду. Говори уже наконец свой адрес.

…В дверях моей квартиры он появился минут через сорок. Я просто тупо сидела и ждала. Я не стала суетиться и приводить себя в порядок. Какая есть, такая и есть. Пусть увидит меня немного в другом обличье.

Сначала я увидела большой букет ярких красивых цветов, а потом появился он со своей четкой стрижкой и идеальной бородой. Черные пронизывающие насквозь глаза, легкая улыбка, приятный парфюм…

– Танюша, я так… Господи! Что с тобой случилось? Кто это сделал? – улыбка с его губ моментально слетела, а глаза расширились.

– Издержки профессии. Ерунда…

– Ерунда?! Да это же… Татьяна, кто эта сволочь? Да кто посмел такое с тобой сделать? Скажи мне! Я его!..

– Успокойся, – я взяла букет из его рук и положила на рядом стоящий комод. – Если честно, я тоже рада тебя видеть.

– Татьяна, ты это… Прости меня. Я был глуп и…

– Извиняю, – перебила я его. – Тебе не страшно будет целовать меня такую?

– О чем ты говоришь?! – с жаром произнес он и впился жадным поцелуем в мои губы…

* * *

– Пам-пара-пам-парам!.. Тумба-патумба-тумба-паратумба!.. – весело подпевала я заводной песенке, льющейся из моего переносного динамика.

Я стояла у плиты и варила кофе. Настроение было приподнятое. И внешний вид мой мне уже более-менее нравился. Как бы я ни хорохорилась, но пребывать постоянно в таком виде, когда рядом со мной мужчина, я не могла. И убедилась в очередной раз, что косметика творит чудеса. В общем, примерно через двадцать минут прилежной и кропотливой работы я была практически однотонной. До такой степени, что решилась даже провести по щекам пару раз румянами и от этого стала совсем свеженькой. Нос, кстати, заметно уменьшился и почти не болел, но все равно выдавал меня. Волосы я в очередной раз вымыла и высушила феном, изобразив на голове некий беспорядок.

Боковым зрением я заметила движение.

– Танюша, ты меня извини, но поешь ты ужасно. Лучше не делай так, – Элан появился в дверях кухни в одних трусах. – И что это за странную музыку ты слушаешь?

– Вообще-то мне абсолютно все равно, как я пою. Это поет моя душа. А музычка вполне ничего так, заводная, мне нравится, это евродэнс.

– Я предпочитаю немного другую музыку, ну ладно… А вот кофе ты готовишь божественный. – Элан подошел сзади и приобнял меня, уткнувшись носом в шею.

– Осторожно, а то кофе убежит. Не отвлекай меня своими объятиями.

Кофе закипел, я отставила турку и обернулась. Элан тут же заключил меня в объятия и прижал к себе.

– Осторожно, – попросила я, слегка поморщившись. – Я пока еще не готова к таким страстным объятиям.

– Извини, – Элан ослабил хватку. – А вот со мной ты можешь делать что хочешь!

– Да?.. А как ты хочешь? Я могу пряником, – я коснулась губами его шеи и жарко выдохнула, – а могу и кнутом, – с этими словами я схватила длинную кофейную ложку и шутя ткнула ему в бок, слегка надавив.

– Да я давно уже понял, что ты опасная штучка. Но я выбираю пряник! – он перехватил мою руку, пытаясь вырвать ложку.

Однако не успел это сделать. Я схватила его за запястье и несильно выкрутила ему руку, заведя ее за спину.

– Все, все! Я сдаюсь! – он захлопал свободной рукой себя по бедру. – Я же сказал, что выбираю пряник!

– Хорошо, пряник так пряник, – я отпустила своего мужчину и принялась разливать кофе.

– Ничего себе у тебя хватка! Ты чем-то занималась?

– Немного карате, – скромно ответила я.

– Чувствуется… Танюш, а перекусить у тебя ничего нет?

– Могу предложить только яйца и бекон. У меня даже хлеб закончился.

– Я могу сбегать в магазин, – предложил Элан и отпил кофе из чашки. – Ммм, вкуснятина! Могу также прихватить розового игристого и красной икры. Танюш, хочешь красной икры?

– Хочу. Но давай не сегодня. Я правда рада тебя видеть. Рада, что мы поняли друг друга, но… На ночь я тебя не оставлю. Мне сейчас не до этого, сам понимаешь…

– Понимаю. Жаль, конечно. Но… сегодня уникальный день. Ты пригласила меня к себе домой. Впервые за все время! Это здорово!

– Приятно, что ты это оценил. Так тебе сделать яичницу с беконом?

– Да ладно, не надо. А вот за продуктами я тебе сбегаю и куплю все, что тебе нужно.

– Спасибо. Не откажусь.

– Кстати, Татьян, помнишь, я тебе говорил про художественную выставку?

– Помню.

– Так вот она уже послезавтра.

– Ну здорово.

– Поэтому завтра я весь день буду дописывать одну картину, а вечером надеюсь увидеться с тобой.

– Посмотрим, – уклончиво ответила я.

– Что значит «посмотрим»? И вообще… я хочу, чтобы на выставке ты тоже была. Там буду не только я, еще собирутся другие местные художники. Будет на что посмотреть.

– Какие мне выставки с моим видом?! Я из дома выходить не хочу, – тут я была честна и совсем не лукавила.

– Да ладно тебе. Ты сейчас так замаскировалась, что почти ничего не видно. Правда, твой нос… – Элан хихикнул.

– Ничего смешного, – обиделась я.

– Просто я вспомнил, как ты возмущалась, что я тогда нарисовал тебе слишком большой нос. Поверь, сейчас он у тебя намного больше.

– Ха-ха!.. Это все ты виноват. Нарисовал мне такой нос, вот оно и отразилось в реальности.

– Ой, не говори ерунды. И я уверен, что до послезавтра твой носик вполне придет в норму. Ты, кстати, к врачу не ходила? Может, стоит показаться?

– Не стоит. Само все пройдет. А перелома нет, нос целый, в этом я уверена.

– Ну, смотри, тебе виднее…

* * *

Послезавтра наступило незаметно.

Выставка проходила практически в центре города, в большом и светлом здании бывшего ДК какого-то предприятия. Помещения в этом здании давно сдавались в аренду. Здесь были и экспоцентр – причем не один, и конференц-зал, и разные студии для фотосессий. Тут часто проводились всевозможные выставки, лекции или семинары и даже тематические ярмарки.

Устроители, видимо, надеялись на большое количество посетителей и рассчитывали на успех. Элан слегка нервничал и переживал по поводу некоторых моментов. По поводу своей готовности, качества освещения залов, расположения картин, даты открытия… А также о том, как публика оценит его работы и будут ли продажи.

Открытие выставки состоится в полдень, а сама выставка продлится аж до десяти вечера.

Перед выставкой я посетила свою подругу Светку, которая, охая и вздыхая по поводу моей опасной работы, навела отличный марафет на моем пострадавшем лице. И даже нос умудрилась замаскировать, который, кстати, практически зажил. А также нарастила мне две пряди светлых и длинных локонов, которые в виде «завлекалок» спадали спереди на плечи.

На самой выставке я появилась примерно к часу дня. На мне были блестящие босоножки на высоком каблуке и короткое черное платье свободного покроя, но с длинными рукавами, которые скрывали неприглядные пожелтевшие следы на коже от недавних синяков.

– Татьяна, – заулыбался Элан, завидев меня. – Ничего себе ты дылда! Почти на полголовы выше меня.

– А тебя это смущает?

– Нисколько! Ты шикарна!

– Спасибо. А за дылду отдельное спасибо. Такого комплимента мне еще не говорили.

– Танюша, ты не просто дылда, ты самая прекрасная дылда на свете! Ой!.. – Элан замолчал, виновато смотря на меня.

– Да, лучше молчи, – посоветовала я. – Ты просто мастер делать комплименты.

– Наверное, я просто немного волнуюсь, – признался он. – Да и людей что-то пока не очень много.

– Подожди, еще весь день впереди. Ладно, пойду пройдусь, посмотрю работы других мастеров.

– Посмотри. Кстати, в соседнем зале проходит выставка декоративных кур. Не хочешь сходить? – Элан засмеялся.

– Нет, спасибо, – я тоже засмеялась, – хотя… декоративные куры – это, наверное, интересно. Ни разу не видела. Но выставка кошек мне была бы намного интереснее.

– Кстати, после обеда обещали ребята подойти.

– Ты имеешь в виду своих друзей Григория и Марка?

– Да. Гриша даже хотел купить какую-нибудь из моих картин. Хотя я бы ему и так подарил. А он ни в какую. Говорит, обязательно куплю.

– Настоящий друг.

– Ага… Кстати, внизу, в фойе, есть хороший буфет. И там вроде делают неплохой кофе. Можешь потом сходить туда. И принеси мне латте, а то я пока не хочу отлучаться.

– Хорошо, но чуть позже, пока хочу посмотреть картины.

Через некоторое время открытие выставки было в самом разгаре. Я медленно двигалась в небольшом потоке посетителей, наслаждаясь созерцанием искусства. Через некоторое время я снова вернулась к скучающему Элану.

– Скучно как-то, – произнес он. – Людей мало, несмотря на то что выходной. Я так и знал, что в этом городе людям неинтересно искусство. Надо, пожалуй, валить из этого города.

– Не паникуй раньше времени. Смотри, вон та кучка людей, кажется, заинтересовалась твоими работами, – ободряюще произнесла я.

– Хм… Интересно, что они там так обсуждают?

– Я умею читать по губам, – не моргнув глазом, соврала я.

– Правда? – удивился Элан и тут же полушепотом попросил меня: – А ты могла бы определить, о чем они говорят? Они что-то так оживленно обсуждают.

– Без проблем. Вон тот высокий мужчина с проседью говорит, что несколько полотен ему довольно сильно понравились, и он даже готов купить парочку, если картины будут продаваться по окончании выставки.

– Правда?!

– Да, – кивнула я и с серьезным видом продолжила сочинять на ходу: – А вот та тетенька в цветастой тунике… интересно, ей не жарко? Ну ладно, так вот, она просто в восторге и ей сложно сказать, какая из картин ей понравилась больше. Она говорит, что только талантливый художник может создать такие шедевры. Вот… А та крашеная блондинка бальзаковского возраста говорит, что ей понравилась только одна картина. Хм… Да и сам посмотри, какое у нее кислое лицо, словно она только что лизнула лимон.

– Мне кажется, она вообще все это время молчала. Как ты поняла, что сказала эта тетка, если она даже рта своего не раскрыла? – Элан скептически посмотрел на меня, заподозрив неладное.

– Так у нее на лице это написано!

– Что написано? Что она только что лизнула лимон?.. Татьяна, ты прикалываешься, что ли?

– Конечно, я пошутила. Не умею я читать ни по каким губам, – призналась я.

– Да ну тебя!.. Шутница, блин.

– Зато подняла тебе настроение. Пойду схожу в буфет.

– Давай. Не забудь мне латте.

В буфете я взяла себе кофе американо и, немного подумав, решила съесть один эклер. Устроившись за маленьким столиком в самом углу, я стала не спеша пить кофе и лениво наблюдать за публикой.

Через некоторое время я заметила знакомую фигуру. Присмотревшись внимательнее, я узнала Андрея Бондаренко, бывшего мужа Ольги. Видимо, они вместе со своей молодой супругой тоже решили посетить выставку. А почему бы и нет? Выходной день, есть свободное время, почему бы не сходить на художественную выставку и не приобрести себе понравившуюся картину?

Также я пришла к выводу, что наш городок – это одна большая деревня. А на подобных мероприятиях всегда есть шанс встретить знакомых. А у меня такая возможность возрастает в разы, ибо я знаю очень много людей в этом городе, да и клиентов у меня было не менее сотни. Главное, не встретить того, с кем встречаться было бы нежелательно. А то помню, как на одной индийской выставке я встретила одну особу, которую, по просьбе нового клиента, уличила в коварной измене своему мужу. Данная особа была безумна зла на меня, потому что благодаря мне лишилась хорошего мужа и всего его состояния, которым она беззастенчиво пользовалась. И, увидев меня на выставке, она чуть не вцепилась мне в волосы, устроив при этом настоящую истерику… Надеюсь, на этом мероприятии я не повстречаю подобных знакомых.

Первой на меня обратила внимание жена Бондаренко. Мило улыбнулась и поздоровалась.

– Здравствуйте. Вы же Татьяна? – спросила она.

– Все верно. Вы меня узнали. Я вас тоже узнала, Наталья. Добрый день, Андрей, – кивнула я ее супругу.

– А… это вы. А я смотрю, лицо знакомое, но не смог сразу вспомнить. А мы вот… решили с супругой сходить на эту выставку. Давно хотели приобрести интересную картину в нашу гостиную.

– Уверена, вы обязательно подберете то, что вам нужно. Поверьте, тут есть чем поживиться.

– Ну вот и отлично. Ладно, хорошего дня, – супруги попрощались со мной и пошли в выставочный зал.

Я заскочила в туалет, проверила свой мейкап на лице, слегка попудрила носик и снова вернулась в буфет. Заказала латте навынос для Элана и отправилась обратно в выставочный зал.

Завидев Элана, я слегка притормозила. Рядом с ним терлись, в прямом смысле этого слова, две разукрашенные малолетки. Вульгарный макияж, клетчатые юбочки и цветные гольфы до колен. Волосы по бокам стянуты в две косички. Тоже мне, Лолиты недоделанные.

– Вы же художник? – жеманно спросила одна из них. – Как здорово! Обожаю художников, особенно таких красивых. Можно сделать с вами селфи на фоне ваших картин?

Видно было, что Элан не очень хотел фотографироваться с этими юными особами, но вежливо улыбнулся и согласился.

Я впритык подошла к ним и молча протянула ему кофе.

– О!.. Спасибо, – смущенно проговорил Элан и взял картонный стакан, пытаясь при этом отделаться от назойливых девиц.

– Ну и лошадь! – хихикнула одна из девиц, когда я отошла примерно на метр от них.

Сегодня прямо какой-то день уникальных комплиментов: то дылда, то лошадь. Может, и правда не стоит с моим ростом носить обувь на высоком каблуке.

Я ничего не ответила – не хватало еще вступать в перепалку с глупой низкорослой малолеткой. Пусть завидует. Тоже мне, Пеппи Длинныйчулок.

Я отошла чуть в сторону и подошла к милому интеллигентному дедку, увлеченно рассматривающему картины Элана.

– Вам нравится? – спросила я и обворожительно улыбнулась.

– О!.. Конечно, милая леди. Очень интересные работы, – произнося это, дедок развернулся ко мне лицом и его взгляд оказался прямо напротив моей груди. Несколько секунд дедок был в легком ступоре, потом наконец соизволил поднять глаза кверху. – Простите, вы, наверное, манекенщица?

Ну хоть один более-менее нормальный комплимент за сегодня. Хотя слово «манекенщица» из уст этого дедка прозвучало немного вульгарно, но все же это лучше, чем дылда или лошадь.

– Нет, я художница, – ответила я, продолжая улыбаться.

– О!.. Как неожиданно. А я думал, что художник – это тот молодой человек с красивой бородой.

– Мы оба художники. Это наши совместные работы, – сказала я и даже не моргнула глазом.

– О!.. Великолепно! – произнес дедок и осмелился слегка приобнять меня за талию. Затем кивнул на одну из картин и спросил: – На этой картине вы применили технику лессировки? Чем вы ее делали?

– Специальной кисточкой, – ответила я первое, что пришло в голову.

– Но там используются специальные краски. Вы какие использовали? – не унимался дотошный дедок.

– Специальные – полупрозрачные, – ответила я наобум и, кажется, попала в точку.

– О!.. Просто в эпоху Возрождения многие художники использовали лессировку как технику смешивания красок, но они не соединяли их на палитре, а вместо этого рисовали тончайший слой поверх основного цвета, – блеснул дедок эрудицией и хитро посмотрел на меня. – А какие художники вам нравятся, милая леди?

Я тут же лихорадочно стала вспоминать всех художников, которых знала.

– Мне очень нравится Валентин Серов «Девочка с персиками», – сказала я первое, что вспомнила.

– О!.. Это немного неожиданно…

– Я заметила, как вы смотрели на эту картину, – перебила я дедка, не дав ему возможности что-либо еще спросить у меня, и указала на картину, где были изображены осенний лес и мост через речку.

– О!.. Верно вы подметили, прекрасная леди. Мне очень нравится, когда на холсте изображают природу…

– Это Мордовия, – ляпнула я, вспомнив, как первый раз увидела эту картину дома у Элана.

– О!.. Мордовия, – дедок даже не удивился. – Я там был и не один раз, очень красивые и живописные места. И ведь действительно Мордовия, как я сразу не узнал. Это вы писали?

– Да, эту картину писала я, – нагло соврала я, надеясь, что этот дотошный дедок не будет интересоваться, чем и как я ее рисовала.

– Замечательно. Я уже хочу приобрести эту картину.

– Я очень рада, что вам понравилось. С радостью отдам эту картину в ваши руки. Приобрести ее можно будет ближе к концу выставки.

– О!.. Непременно. Вы только отметьте, что картина уже продана.

– Конечно! Насколько я знаю, вы можете оставить свой адрес, и уже завтра картину доставят вам на дом.

– Вот это сервис, – восхитился дедок.

В это время к нам подошел Элан и с кислой миной поинтересовался:

– О чем вы тут так мило беседуете?

– О!.. Молодой человек, мы тут так мило беседовали с этой прекрасной барышней, она замечательный собеседник и явно талантливый художник…

– Художник? – удивился Элан.

– Этот милый господин хочет приобрести вот эту картину, – быстро защебетала я, продолжая наигранно улыбаться.

– Отлично. – Элан сразу оживился. – Вам нужно решить этот вопрос с менеджером. Пройдите вон в тот конец зала и спросите Вощекину Ирину Павловну.

После этого Элан схватил меня за локоток и отвел в сторону.

– Что это ты тут разлюбезничалась с этим старым пнем?

– Между прочим, я продала твою картину этому старому пню.

– Да ты прирожденный продажник.

– Вот именно. Не то что ты, стоишь тут с недовольной мордой, да к тебе подойти страшно. И мог бы быть повежливее и проводить пожилого покупателя к этой вашей… Защекиной. А то вдруг дедок заблудится или передумает, пока будет искать.

– Вощекина, – поправил меня Элан и хихикнул. – Хотя Защекина звучит оригинальнее.

– Ну, извините, немного ошиблась, – противным голоском произнесла я.

В этот момент мы услышали громкие голоса и смех. Оказалось, это веселые друзья Элана прибыли на выставку своего друга. Григорий и Марк, дружно улыбаясь, подошли к нам и поздоровались.

– Татьяна, вы шикарны! – произнес Григорий, откровенно меня разглядывая.

– Спасибо. Хоть один достойный комплимент за сегодня, – ответила я и мило улыбнулась.

– Ты снова что-то выпил? – Элан с подозрением посмотрел на своего друга. – Глаза какие-то расширенные и уж больно ты веселый.

– Ага, – кивнул тот. – У меня крутой жиросжигатель с эфедрой. Плюс на кленбутероле сижу. Вот и штырит.

– Ты псих! Куда тебе еще худеть?

– Есть куда. Лето настало, пляжный сезон открыт, надо быть самым лучшим на пляже.

– Он неисправим, – проговорил Марк и обратился к Элану. – Ладно, пойдем, покажешь нам свои картины.

– А буфет тут есть? – спросил Григорий.

– Тебе лишь бы пожрать, – засмеялся Элан. – Есть, на первом этаже.

– Шикарно!

Обсуждая и рассматривая картины, общаясь и шутя, мы примерно через час все вместе спустились в буфет. Элан буквально на ходу съел сэндвич и умчался в выставочный зал, прихватив с собой очередную порцию кофе. Мы же втроем остались в буфете и мило непринужденно беседовали.

– Мама Элана гордилась бы им, – вдруг неожиданно произнес Марк.

– Почему гордилась бы?.. – осторожно спросила я.

Ребята переглянулись, потом Марк ответил:

– Он, наверное, не рассказывал тебе. Он вообще довольно скрытный, а на эту тему тем более не любит распространяться.

– Да, мы с ним как-то не обсуждали эту тему, – честно ответила я.

Марк серьезно посмотрел на меня.

– Если что, мы тебе ничего не говорили. Захочет – сам расскажет… Дело в том, что у Элана убили маму, когда ему было девять лет, – произнес Марк и замолчал.

– Очень жаль, – тихо произнесла я. – Я действительно этого не знала. А отец?

– Отца своего он вообще никогда не видел и не знает, где он. Поэтому, кроме мамы, у него никого не было. А после ее смерти он остался совсем один. Ну ладно… – Марк глубоко вздохнул и отпил кофе. – Не будем о грустном.

– Он не один. У него есть друзья, настоящие друзья, – громко произнес Григорий и похлопал Марка по плечу.

– Вы давно дружите? – спросила я.

– Давно, – коротко ответил Марк и выразительно посмотрел на Григория. Видно было, что ребята не очень хотят говорить на эту тему.

– А с кем тогда жил Элан? Кто его воспитывал? – все же решилась спросить я.

Немного помолчав, Марк ответил:

– Он детдомовский, – потом, немного подумав, добавил: – Но потом его забрала к себе одна бабка, которая помогала его матери. Но у нее он долго не прожил. А потом… Ладно… – Марк резко замолчал и сменил тему: – Пойдемте в зал, еще немного погуляем там. Я лично еще не все картины рассмотрел.

– Татьяна, а вы тут долго еще будете? – спросил Григорий.

– Не знаю. Но, если честно, мне уже становится скучно, – честно призналась я. – Не вижу смысла тут торчать целый день. Возможно, еще с полчасика побуду и поеду.

– А вообще я рад, что вы помирились, – вдруг сказал Григорий и мило улыбнулся.

– Я тоже рада, – ответила я и тоже улыбнулась в ответ.

Когда мы вернулись в выставочный зал, я снова увидела знакомых персонажей. И почему сегодня я встречаю именно фигурантов моего последнего и еще не завершенного (пусть и негласно) дела? Может, это сама реальность мне дает определенные намеки, вот только какие?..

Возле одной из картин стояла моя недавняя клиентка Ольга Коновалова и рядом с ней ее дочь Лиза. Ольга что-то увлеченно рассказывала Лизе, показывая на картину, где был изображен желтый тигр, сидящий на зеленых ветках. Лиза стояла с отсутствующим видом и смотрела словно сквозь картину, никаких эмоций и признаков мыслительной деятельности она не выражала.

– Здравствуйте, Ольга, – поздоровалась я, оказавшись рядом с ними.

Ребята – Марк и Григорий – подошли к Элану и стали с ним о чем-то оживленно разговаривать. Неподалеку я заметила Андрея – бывшего супруга Ольги и отца Лизы, который косился в нашу сторону. Его жена стояла чуть в стороне и рассматривала картины с натюрмортами.

Всю ситуацию вокруг я оценила за пару секунд – профессиональная привычка.

– Татьяна, добрый день! Не ожидала и вас тут встретить. Я очень рада вас видеть! – защебетала Ольга, искренне мне улыбаясь. – Решили тоже посмотреть выставку?

– Да. К тому же мой… очень хороший друг представляет свои картины на этой выставке, он – художник.

– Как здорово. А мы вот решили с Лизой выбраться из заточения. А то дальше своего двора никуда и не ходим. Мне очень нравится изобразительное искусство, да и Лизоньке разнообразие. – Ольга обернулась к Лизе и погладила ее по голове. – Лизонька, дочка, это Татьяна. Твоя спасительница. Она тебя нашла и вернула мне – твоей маме. Благодаря ей ты снова со мной.

Мне показалось, что Лиза слегка подняла глаза в мою сторону и в них что-то промелькнуло, словно мимолетная вспышка осознанности, но тут же погасло.

– И ваш бывший супруг Андрей тут, – осторожно сказала я. – Вы уже виделись?

– Да, – Ольга вздохнула. – Видно, что он не очень рад нас тут видеть. Да и бог с ним. Если честно, я тут уже троих знакомых встретила.

Тем временем я обратила внимание, что Андрей Бондаренко подошел к Элану и что-то у него спросил, видимо, по поводу заинтересовавшей его картины. Элан тут же стал что-то увлеченно рассказывать и жестикулировать. Марк и Григорий стояли рядом и тоже молча слушали.

Мы же в это время с Ольгой и Лизой медленно шли вдоль картин, приближаясь к мужской компании. Ольга держала Лизу за руку.

Как вдруг…

Лиза резко вырвалась и, издавая какие-то нечленораздельные гортанные звуки, бросилась в сторону мужчин. Они, все четверо, тут же испугались и отскочили в сторону, словно шарахнулись от невиданного зверя. Лиза при этом зарычала и было видно, как она пару раз клацнула зубами, словно пыталась укусить.