Текст книги "Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских"

Учитывая приведенные контексты, о совести по-русски мы говорим так:

слышать, слушать голос своей совести, прислушиваться к своей совести;

совесть говорит, подсказывает, советует, велит;

совесть терзает, мучит, гложет, грызет, снедает;

совесть просыпается, пробуждается, шевелится;

чистая, спокойная совесть;

капля совести, остатки совести;

отвечать перед своей совестью, советоваться со своей совестью;

заглушать в себе голос совести;

иметь, забыть, потерять совесть (СССРЯ, РМР, ССРЯ, СРС, СРЯ).

Из приведенной сочетаемости мы видим, что совесть представляется в русской современной мифологии как:

1. Судья, который не только судит, но и советует. Мы видим, что у этого образа акцентирован рот: совесть не только говорит, но и гложет, грызет и т. д. Глаз, о котором мы говорили в начале главы, в современном сознании совершенно исчез, но связь рта и глаза отмечается многими исследователями древней символики, которые утверждают также, что символы звучания, свечения и горения обычно связываются.

2. Червь. Символике рта, как и символике огня, присущи две стороны: созидательная (как в речи) и разрушительная (поглощающая). Отмечается также, что рот является точкой, где сходятся внутренний и внешний мир. Помимо этого, рот дает доступ во внутренний мир, а пасть дракона – в подземный (СС). Мы видим, что символика, связанная со ртом, инвариативно указывает на некоторые отличительные черты совести: одушевленность, связь с энергией огня (и энергия огня, и энергия речи – мана – суть психическая энергия), судейские и карательные функции, также связанные со словом и огнем, а также локализация совести внутри человека, возможно, в его душе

(внутренний мир). Особые способы наказания, которые приписываются совести: грызть, глодать, снедать – характерны для загробных пыток (вспомним у Даля: беззуба, а с костьми сгложет – явный намек на червей). И это, по нашему убеждению, сугубо христианский мотив: погубишь душу, не обретешь бессмертия, сожрут тебя в бренной земле мерзкие черви (14). Такой червь живет, по русским представлениям, и в человеческой душе – это и есть карающая совесть. Отчасти сюда же может быть отнесен ряд совесть просыпается, шевелится.

3. Жидкость. Очевидны рудименты двух образов – совести-жидкости (капля совести, остатки совести) и совести-предмета (иметь, потерять совесть). Первая коннотация связывается нами с особыми отношениями совести и души: многие контексты убеждают нас в том, что совесть локализуется, также как и душа, в груди человека, и, возможно, совесть, часто проявляясь эмоционально, мыслится как часть души, образ которой мы уже описали. Коннотация «предмет» может приравнивать совесть к своду законов (законодательная функция совести): потерял совесть – значит, потерял нравственные ориентиры, кодекс поведения, правила, продиктованные совестью.

Русское понятие ума – особенное. Слово это выделяется из синонимического ряда, в котором находится (разум, рассудок, интеллект), сразу тремя признаками – максимальным объемом понятия, самым частотным употреблением и своим происхождением: ум – единственное из всего ряда слово, идущее из греческого языка и прошедшее через церковнославянский язык. Возможно, именно поэтому понятие ума – специфически славянское, перевод его на романские языки затруднен и требует от переводчика всякий раз особых усилий и осознанных потерь принципиально важных оттенков смысла.

Очевидно, что первоначально и затем в течение долгого времени ум, понимаемый теперь исключительно как способность мыслить, как воображаемый орган, где протекают только лишь интеллектуальные процессы, связанные с процедурами анализа и синтеза, трактовался совершенно иначе. В древнерусском и старославянском языках слово ум, зафиксированное с XI века, означало и ум, и душу, и мысль, и понимание (ИЭССРЯ). Аналогично трактует понятие ума и В. Даль. Ум, по его мнению – это одна половина человеческого духа, а другая – нравственность, любовь, страсти (ГС). «Ум, – пишет он, – прикладная, обиходная часть способности мыслить, низшая степень, а высшая, отвлеченная – разум». Определения, приводимые В. Далем, на первый взгляд представляются достаточно противоречивыми, особенно если мы вспомним его определения души и духа, приведенные несколько раньше. Однако цитируемые им контексты несколько проясняют дело и позволяют увидеть, что ум понимается в его словаре как земная и приземленная человеческая способность, отмеченная несовершенством всего исключительно человеческого. Контексты эти таковы: с ума спятил, да на разум набрел; умный, да не разумный; жить чужим умом; дать ума (побить); ум без разума – беда; не видал я такого ума как твой, либо уже, либо шире. Мы можем с уверенностью сказать, что этот аспект понятия ума практически исчез в современном русском сознании, развитие получили совершенно иные его стороны, также отмеченные у В. Даля, в таких контекстах: умище объемистый, широкий, глубокий; ум – царь в голове; умом крепок и пр., осмысливающих ум как некий инструмент, который помогает человеку и через владение которым определяются сила или слабость человека.

В соответствии с проведенным нами опросом ум в современном сознании ассоциируется в первую очередь со способностью человека принимать неординарные решения, то есть порождать новое знание. В целом представление об уме в современной русской картине мира и человека – сложное и в полной мере отражается богатейшей сочетаемостью этого слова.

По-русски мы говорим:

огромный, широкий, глубокий, тонкий, гибкий, изощренный, ясный, нежный, высокий, быстрый, живой, редкий ум; иметь ум;

занять ума, набраться ума, (не) хватает ума; умом понять, дойти, охватить;

напрячь ум, держать в уме, приложить ум, раскинуть умом; быть на уме, прийти на ум;

лишиться ума, сойти, спятить с ума, свести с ума; склад ума; ума палата; считать, держать в уме;

жить своим, чужим умом, воспользоваться чьим-то умом; выжить из ума;

ума хватило делать или не делать что-то;

вносить сумятицу в умы, бороться за умы, овладевать умами;

пришло, взбрело на ум;

понять, что у кого на уме;

умом крепок;

довести что-либо до ума (СССРЯ, РМР, ССРЯ, СРС, СРЯ).

Из приведенной сочетаемости мы видим, что ум в первую очередь мыслится неодушевленным, в отличие от души и совести.

Ум, очевидным образом, имеет несколько четко выделяемых вещественных коннотаций.

1. Лопата-ключ. Ум как инструмент или как ресурс, его можно иметь, его можно занять, им можно понимать, с его помощью можно принимать решение, его может хватить или не хватить. Качества этого инструмента описывает его сочетаемость с прилагательными. Ум как инструмент тем лучше, чем он изощреннее, тоньше, гибче. С другой стороны, ум тем лучше, чем он больше и шире. Узость ума – огромный его недостаток. Подобные характеристики ума связаны с тем, какие действия предполагается им совершать. Одно из таких предполагаемых действий – копание – чем шире ум, чем глубже он проникает в почву, тем лучше (характерный контекст – копать глубже значит разбираться, постигать). Другое действие, совершаемое при помощи ума-инструмента – извлечение сути, хрупкой и уязвимой, и в этом смысле чем тоньше, гибче и изощренней ум, тем он ценнее как инструмент. Когда извлекаемая суть – большого размера, важно охватить ее умом, ум должен суметь вместить ее в себя, в том числе поэтому он должен быть большим. Описанные процедуры, совершаемые при помощи ума, связаны в первую очередь с особенностями понятий знание и решение, о которых подробнее мы будем говорить в следующих главах. Здесь скажем лишь, что знание, как и решение, которое человек добывает (откапывает, открывает) при помощи ума, а не откровения (как руду), скрыто, зарыто, складировано и часто перемешано со знанием ложным. Знание необходимо извлекать, и именно для этого человек наделен таким инструментом как ум. Связь ума с идеей практического действия отчетливо видна по его дериватам умение и уметь. У других членов синонимического ряда не обнаруживается глагольных дериватов, связанных с практическим, а не ментальным действием.

2. Ум как твердь, как основа, на которой стоит человек: сойти, спятить с ума, свести кого-либо с ума означает лишить его почвы под ногами, ориентиров, способности анализировать и принимать решения.

3. Ум как вместилище: держать в уме, считать в уме, ума палата. Делать что-либо в уме – значит совершать некое действие неявно, не вслух, втайне от других. Здесь мы обнаруживаем ту же оппозицию, что и в думать – говорить, подчеркивающую замкнутость, закрытость внутреннего мира человека. С нашей точки зрения, сюда же могут быть отнесены выражения пришло на ум, взбрело на ум, знать/не знать, что у кого на уме, где предлог «на» может быть заменен на предлог «в» без всякой потери смысла.

Первая, основная коннотация понятия ум показывает нам направленность его вниз, в житейский пласт, к знаниям, выработанным и накопленным человеком, а также природой, скрывшей, закрывшей свои секреты и требующей от человека открытия этих тайн и законов ключом, которым человеку служит его ум. Закрытость знания, табуированность его – один из распространенных мифологических мотивов. Знания, истина добываются, с точки зрения мифологических, а не рационалистических систем, не умом, а откровением, интуицией. Именно поэтому в рамках религиозно-мифологического сознания ум несовершенен, а в рамках современного индивидуалистическо-рационалистического сознания – это основной инструмент в руках человека, покоряющего природу и открывающего ее законы. Современная атеистическая идеология полна оптимизма, с ее точки зрения человек благодаря своему уму непременно докопается до истины.

Синонимы слова ум: разум, рассудок, интеллект (ССРЯ) – латинского происхождения (как и сознание) (ИЭССРЯ) и не слишком употребительны, так как все же восходят к чуждой для обыденного сознания европейской традиции. По мнению Е. В. Урысон (НОСС), эти синонимы различаются по следующим смысловым признакам:

1) возможность обозначать орган мышления (ум – это и способность, и орган; интеллект – только способность);

2) различные понятийные акценты: в слове ум – акцент на получении знания, и, с нашей точки зрения, на выработке качественно нового знания, в слове разум – на результате этого процесса;

3) возможность служить характеристикой конкретного человека (ум) или человека как вида (разум);

4) тип и ценность знания (разум ассоциируется с высшим знанием, рассудок – с житейским). «Синонимы разум и рассудок, – пишет Е. В. Урысон, – акцентируют результат процесса познания, то есть уже достигнутое знание, достигнутое понимание. Поэтому разум и рассудок нельзя характеризовать с точки зрения скорости и способов получения информации. По этой же причине разум и рассудок, в отличие от ума, ассоциируются не с новым, а с хорошо известным знанием. В связи с этим разум и рассудок в меньшей мере могут служить характеристикой конкретного человека» (НОСС).

Синонимы разум и рассудок связаны с разными типами знания, с разными ценностями. Разум ассоциируется с высшими этическими понятиями, такими как добро и зло. Рассудок, скорее, предполагает обыденное, житейское знание и мысли. Слово интеллект сближается со словом ум, однако с ним связаны два других круга употреблений. Это, во-первых, контексты, где слово интеллект употребляется почти терминологически, а во-вторых, контексты, где речь идет о хорошо развитой способности человека мыслить творчески, получать принципиально новые, обычно научные знания (НОСС). Из сказанного вполне понятны особенности функционирования этих понятий в русском языке. Слово рассудок малоупотребительно, мы не может привести никаких естественных (то есть не письменно-книжных примеров его употребления за исключением холодный рассудок, холодный, рассудочный человек, трактующих деятельность рассудка как противоположность эмоциональной жизни, ассоциируемой с теплом). Слово разум, отражающее высшее понятие, имеет некоторые общие коннотации со словом истина (свет разума, сила разума), однако в этом употреблении это слово не является характеристикой «обычного» человека, а только высшего существа (или человека, возводимого в ранг такового). Любопытно, что в известной цитате из «Интернационала»: «Кипит наш разум возмущенный и в смертный бой идти готов», – разум получил нехарактерную коннотацию «жидкость» с указанием на изменение ее температуры, что заставляет (через коннотацию) понимать разум в данном контексте как вместилище чувств, как средоточие эмоционального, а не рационального начала (ср. кипеть от негодования, выплеснуть злобу, переполняться любовью, счастьем и пр.).

Интеллект – слово, заимствованное в атеистическую эпоху, представляет идею силы человека как биологического организма: сила, мощь интеллекта; развивать, тренировать интеллект, упражнения для развития интеллекта; коэффициент интеллекта; напрячь интеллект и пр. Из приведенной сочетаемости мы видим, что интеллект в русском сознании ассоциируется с мышцей, с телом, но никак не с древними представлениями о единстве духовного и интеллектуального начала в человеке. Мы можем с полной уверенностью сказать, что мифологический портрет интеллекта – порождение нового сознания, родившегося в новое время и в большей степени ориентированного на создание новых образов, чем на следование старым, во всяком случае тогда, когда это поддается сознательному контролю.

Французские понятия âme, conscience, esprit (raison, intelligence)

Французское слово âme (n. f.) произошло от латинского anima. Латинское слово обозначает «дыхание, воздух» и восходит к индоевропейскому корню (санскрит aniti – «дуэт») (DE). Латинское слово заимствовано, в свою очередь, из греческого amenos – воздух. В латыни очень быстро был выделен мужской высший символ animus (дух), противопоставляемый corpus (тело), и женское начало – anima, которое переводило греческое psukhe (psyche), закладывающее основные принципы жизни (душа находится в основании и формирует высшую жизнь, ту, которую характеризует anima). Отсюда – «души умерших». Впоследствии animus отступил на задний план, будучи вытесненный spiritus, только anima, но не animus перешло в церковную латынь и в романские языки (DHLF). Здесь интересна параллель с русской образной трактовкой души, ассоциирующей ее с женским детородным органом: из этимологической истории французского понятия мы видим, что речь здесь идет об индоевропейском прообразе, давшем всходы в русской ментальности.

Французский язык заимствовал латинские смыслы, развил их в науках (в научном языке это слово перестает активно употребляться с XIX века, с того момента, когда религиозное сознание существенно отступает перед атеистическим) и в философии, добавив к его значениям еще дополнительные – такие как «моральное сознание» (с XVI века мы находим его в выражении force de l’âme) и другие (NDEF).

В старофранцузском языке это слово употребляется с латинскими смыслами «нематериальная и вечная часть человека, противопоставляемая телу», а также «основа жизни» (DAF). Схоластические различения «души рациональной» и «души чувственной» существенно расширяют понятийный объем слова. Напомним, что противопоставление двух этих субстанций пришло из платонизма, от Платона, из его диалога «Тимей» (15). Идея существования души без своей «тюрьмы» – тела – высказывалась и развивалась Августином Блаженным, Скоттом Эриугеной, Шартрской школой в XII веке, ее развивали также мистики XIV–XV веков – Иоганн Эккерт, Николай Кубанский и др.

В христианской литературе разрабатывается и аристотелевская концепция о трех душах – рациональной, чувственной и вегетативной (16), безусловно, определившая специфику европейского представления о принципиальном единстве чувственного и рационального, воплотившегося, например, в таком понятии, как esprit, также в свою очередь этимологически связанного с образом и идеей дыхания, духа (об этом см. далее).

В современном французском языке широко распространены дополнительные значения, появившиеся в различные эпохи через расширение первоначального смысла: âme – человек, душа общества; центральная часть чего-либо и пр. Эти значения нами рассматриваться не будут. Добавим лишь, что с точки зрения «наивной анатомии» представляется существенным тот факт, что французское сознание наделило «душой» предметы, имеющие хорошо очерченную внутреннюю часть, на которую ложится особая нагрузка при функционировании вещи. Это проливает дополнительный свет на понятие души во французском языке.

Как мы уже вскользь отметили, понятие души непосредственно связывалось в греческой мифологии с греческим божеством – Психеей, историю которой мы считаем вполне уместным напомнить здесь. Психея – олицетворение души, дыхания. Психея отождествлялась с тем или иным живым существом, с отдельными функциями живого организма и его частями. Дыхание человека образно ассоциировалось с дуновением, ветром, вихрем, крылатостью (МС). В произведениях изобразительного искусства Психея представлялась бабочкой, вылетающей из погребального костра и отправляющейся в Аид, а также летающей птицей. Души умерших в Аиде изображались летающими, они слетались на кровь, порхали в виде теней и видений. Также Психея представлялась в виде орла, устремляющегося ввысь (СССИ). Объединив различные мифы о Психее, Апулей создал поэтическую сказку о странствиях человеческой души, желающей найти свою любовь. История Амура и Психеи (Психея нарушает запрет никогда не видеть своего возлюбленного, теряет его и проходит через множество испытаний, прежде чем вновь обрести его) – один из очень распространенных мотивов в западноевропейском искусстве, но не только: сказка Аксакова об аленьком цветочке разрабатывает тот же сюжет. Важно отметить, что греческие истоки и шире – индоевропейские истории – важны в данном случае для обеих культур, которые мы здесь пытаемся сопоставить, французской и русской.

Средневековое романское аллегорическое представление о душе таково: «Душа – грациознейшая девушка, лицо ее покрыто тончайшей и прозрачной вуалью, одежда ее светлая и сияющая, за плечами у нее крылья, а на макушке горит звезда. Несмотря на то, что теологи утверждают, что душа – сущность бестелесная, однако лучше всего именно так ее изображать, ведь человек наделен зрением и осязанием, и именно через них он может лучше ее понять. Душа наделена грацией, красотой и совершенством, поскольку Бог создал ее по своему подобию. Лицо ее закрыто вуалью, поскольку, как говорит Августин в своей книге, она невидима для человека, поэтому скрыто и тело ее, ведь распознать душу можно только через ее деяния. Светлая и искрящаяся одежда подчеркивает чистоту и совершенство ее сути. Звезда на голове символизирует ее бессмертие, ведь так символизировали бессмертие еще в Древнем Египте. Крылья символизируют ловкость, подвижность, воздушность, а также две силы – интеллект и волю» (Сd).

Сопоставляя две мифологические картины, античную и средневековую романскую, мы видим, что последняя – эклектична: соединяет в себе античный женский образ, христианские мотивы и древнеегипетскую символику. Трактовка природы этой эклектики – отдельная задача, а мы обратимся к значению французского слова.

В современном французском языке присутствуют все значения слова âme, о которых мы говорили ранее:

1) основа духовной сущности человека;

2) одна из двух составляющих человека;

3) основа нравственной жизни, нравственного сознания;

4) основа чувственной жизни человека;

5) человеческое существо, человек;

6) коллективное сознание;

7) основная, центрально расположенная часть вещи (R1).

В современном языке слово âme имеет следующую сочетаемость: toucher, émouvoir, remuer, attendrir, navrer, illuminer, solliciter, serrer, bouleverser, briser, ulcérer l’âme, déchirer, arracher, façonner l’âme, faire âme neuve, faire vibrer l’âme, fendre l’âme;

vouer, épancher, livrer, découvrir son âme, voir son âme à nu, se fouiller l’âme, mettre de l’âme dans qch, mettre l’âme à l’envers, mouler son âme sur, recommander son âme à Dieu, redresser l’âme, rentrer en son âme, tremper l’âme;

etre anéanti jusqu ’à l’âme de son âme;

ame double, généreuse, dure, sehe, candide, fidèle, pure, saine;

conducteur, médecin, pétrisseur d’ame;

fond de l’âme;

aller à l’âme;

avoir de l’âme;

avoir l’âme chevillée au corps;

avoir l’âme sur les lèvres;

qui garde sa bouche, garde son âme;

les yeux sont le miroir de l’âme (TLF, RI, DMI, DS, NDS, DGLF, GLLF, ФРФС).

Отметим, что очень близким по значению и употреблению является, как и в русском языке, слово cœur, однако мы не будем здесь его рассматривать по следующим соображениям:

1) мы рассматриваем в своем исследовании этап вторичной конкретизации абстрактных понятий, а не этап абстрагирования конкретных понятий;

2) синонимичность этих слов не исключает возможности рассмотрения их по отдельности без ущерба для качества анализа;

3) именно душа является органом наивной анатомии человека, в то время как сердце – элемент его реальной анатомии;

4) сопоставление этих понятий следовало бы выделить в отдельный подраздел с дополнительным аспектом исследования (реальное-идеальное и идеальное-реальное). Мы надеемся коснуться этой темы в наших дальнейших исследованиях.

Из приведенной сочетаемости видно, что французская âme мыслится как:

1. Деревяшка, с которой человек совершает ряд физических действий. Французскую душу можно: пошевелить, осветить, сжать, перевернуть, разбить, расколоть, заставить вибрировать. Ее можно также вырвать у кого-то. Несколько «оживляют душу», делают ее равной человеческому органу, выражения смягчить душу, изъязвить душу.

2. Ткань. Французская душа явным образом ассоциируется с тканью и одеждой: ее можно отделывать, разрывать, сделать себе новую душу, надеть наперекосяк, можно вновь вернуться в свою душу (как в оболочку). Интересен с этой точки зрения контекст voir sou âme à nu.

3. Металл. С душой совершаются действия, подобные тем, что совершаются с металлом: ее отливают по заданной форме, закаляют, и нам кажется, что именно в этом качестве ее приделывают к телу, делая человека стойким и живучим.

4. Отверстие внутри тела: у нее есть глубина, она может ассоциироваться с пещерой. Однако часто русское в глубине души будет переводиться как dans mon for intérieur. Также часто для обозначения глубины используется слово cœur. Контексты, в которых душа является местом рождения чувств, по нашим наблюдениям, являются сугубо поэтическими, а не общеязыковыми.

5. Хлеб. Во французской ментальности душа, так же, как и в русском языке, ассоциируется с хлебом, она может быть сухой и ее может месить «меситель душ».

6. Немногочисленные контексты позволяют нам отождествить ее с внутренним органом – ее можно лечить, у нее может быть врач.

Ключевыми в понятийном смысле из приведенных коннотаций являются коннотации ткань, одежда и металл. Рассмотрим их. Можно провести аналогию между приведенным выше описанием Чезаре Рипа, где душа была одета в переливчатые одежды, и существующей коннотацией ткань, одежда. Разноцветная или переливчатая ткань, по свидетельству Словаря символов (СС), является символом Целого. Сама по себе символика ткани очень разработана в различных мифологиях. Словосочетание ткань жизни служит красноречивым выражением символики ткани, не только связанной с идеями соединения и роста посредством смешивания двух элементов (основы и челнока – пассивного и активного) и не просто эквивалентной творению, но скорее обозначающей мистическое восприятие мира феноменов как своего рода покрывала, скрывающего от взоров истинное и глубинное. По замечанию древнегреческого философа Порфирия, «древние называли небеса покрывалом, поскольку в некотором смысле они есть одеяние богов». Так же и душа есть одеяние человека.

Символика ткачества поддерживается символикой Близнецов, обозначающих двойственный состав всего сущего: одна часть смертная, а вторая бессмертная (СС).

Необычайная распространенность метафоры ткани и одежды во французской культуре (см. далее вторую коннотацию понятия conscience), закрепленной за многими ключевыми мировоззренческими понятиями, возможно, объясняет французский эстетизм, сделавший эту страну столицей моды, стиля, воплощением идеи хорошего вкуса.

Соотнесенность души с металлом – символом прочности и защиты, представление души как защиты, которую создает себе человек, а не как слабого, уязвимого места – безусловно, новый романский смысл. Контексты façonner, mouler son âme, faire âme neuve, redresser l’âme, возможно, символизируют идею управления своими чувствами, столь подробно развитую в Спарте.

Французское слово и понятие conscience, обозначающее одновременно и совесть, и сознание (что само по себе значимо), было заимствовано в XII веке из латыни (DE). Conscientia, в свою очередь, образовано от con и scire, то есть «знать вместе». Conscientia – знание, разделенное со всеми – по своему значению колебалось между доверием и соучастием, сговором. Слово часто употреблялось для обозначения ясного знания, родившегося внутри человека, и, таким образом, развило другое значение – «интимное чувство», моральное знание, то есть интуитивное представление о том, что хорошо и что плохо. Слово было заимствовано в романские языки именно с этим значением («интуитивное знание добра и зла»), единственно известным до XVII века. В процессе употребления слова значение это ослаблялось, оставшись в выражениях bonne conscience, en son âme et consciene etc. Некоторые классические употребления сохраняют следы древней локализации conscience в желудке и груди, поскольку при раскаянии бьют себя в грудь. Отсюда выражения mettre la main à la conscience, a также se mettre un verre de vin sur la conscience (DHLF). Отметим, что с точки зрения русского языка французская совесть здесь выступает синонимично русской душе, которая упоминается в идиоме принять стаканчик на душу.

Понятие conscience употребляли в религиозных и профессиональных контекстах. В профессиональную сферу оно попало из типографского дела, процветавшего при монастырях. В этом есть своя логика: книжное дело – скрупулезное, и небрежное к нему отношение должно было вызывать муки совести – des scrupules (первопечатные книги – преимущественно Библия и произведения отцов Церкви). Именно этим фактом мы бы и рискнули объяснить существование во французском языке отдельного слова, обозначающего муки совести и связанного первоначально с идеей тщательного выполнения работы.

Чезаре Рипо предлагает нам следующее аллегорическое описание conscience: «Женщина держит в руках сердце и рассматривает его, вокруг сердца – золотая лента с греческой надписью «моя собственная совесть (сознание)», одной ногой она стоит на цветущем лугу, другой – на тернистом поле. Совесть – это знание, которое каждый человек имеет о совершаемом или замышляемом поступке, скрытом от других людей. Именно поэтому совесть рассматривает свое собственное сердце, в котором каждый держит тайны, которые только он один знает и может раскрыть. Совесть стоит босая в вышеописанном месте, символизирующем хорошую/плохую жизнь, через нее каждый идет со своими благими и грешными делами, она чувствует как острые шипы греха, так и сладкий аромат добродетели» (I).

В приведенном описании четко просматривается влияние христианской идеологии, часто использующей античный аллегорический ряд. Для нас важно, что совесть рассматривается через знание и связана с раскрытием тайн, иначе говоря, чем-то напоминает судебный процесс, который человек ведет сам над собой.

В современном языке у слова conscience выделяются следующие значения:

1) сознание;

2) совесть (conscience morale).

Второе значение этого слова определяется так: «Способность иметь морально-ценностные оценки своих действий. В таком качестве conscience может иметь два состояния: bonne conscience – состояние того, кому не в чем себя упрекнуть, и mauvaise conscience – болезненное чувство, возникающее от осознания собственного дурного поступка» (R1). Особенно выделяется также понятие conscience professionnelle, о котором уже шла речь ранее.

Слово conscience со значением совесть имеет в современном французском языке следующую сочетаемость:

une conscience droite, nette, intègre, pure, tourmentée, ulcérée, élastique, large, légère, timorée;

capitulation de conscience; cas de conscience, débat de conscience; examen de conscience;

objection de conscience, prise de conscience, scrupules de conscience, le tribunal de conscience; directeur de conscience; la voix de la conscience; parler, agir selon, suivant sa conscience, par acquit de conscience; avoir la conscience en paix, en repos; capituler, pactiser, transiger avec sa conscience; libérer, soulager sa conscience (par des aveux, des remords, le repentir), bourreler;

il a une faute, un poids sur la conscience;

dans sa conscience;

la main sur la conscience;

je vous le dis en mon âme et conscience (sermon);

avoir, se donner bonne conscience;

une conscience douloureuse;

décharger sa conscience, acquiter sa conscience;

au for de sa conscience;

conduire la conscience de qn;

descendre dans sa conscience;

etre en règle avec sa conscience;

se mettre qch sur la conscience;

troubler sa conscience, alarmer sa conscience;

détruire, détériorer sa conscience;

la conscience endurcie;

voix, cri de la conscience;

interroger sa conscience;

la conscience résiste, capitule (TLF, RI, DMI, DS, NDS, DGLF, GLLF, ФРФС).

Из приведенной сочетаемости мы видим, что совесть представляется четко оформленной на образном уровне и имеет ряд следующих коннотаций.

1) Слабый враг. Совесть во французском употреблении этого слова выступает как существо, враждебное человеку, с которым он вступает в активные отношения, часто напоминающие войну или сделку. Человек пытается сломить ее либо силой, либо дипломатическим умением. В этой войне совесть представлена как слабое, уступающее человеку начало. Так или иначе идея войны и образ совести в этой войне выражены в следующих сочетаниях: une conscience timorée, capitulation de conscience, pactiser, transiger avec sa conscience, alarmer la conscience de qn. Часто совесть сама по себе является носителем внутренних противоречий, внутренней войны: débâts de conscience, conscience en paix, en repos. Мирное выяснение отношений с совестью возможно по аналогии с социальными способами улаживания конфликтов: acquiter sa conscience, être en règle avec sa conscience, négocier avec sa conscience. Из этих примеров мы видим, что французская совесть – существо не только слабое и манипулируемое, но и готовое идти на компромиссы и уступать. Эта же идея совести отражена в сочетаниях, подчеркивающих активную, руководящую роль человека по отношению к своей или чужой совести: directeur de conscience, conduire la conscience de qn, examen de conscience, interroger sa conscience.