Текст книги "Противодействие диффамации по российскому гражданскому законодательству"

В свою очередь, опровержение должно непосредственно исходить от лица, распространившего порочащие, не соответствующие действительности сведения; содержать отрицание таких сведений. Важно, что сведения должны быть опровергнуты в том порядке, который максимально обеспечит восстановление нарушенных прав потерпевшего.

В случае распространения порочащих сведений, содержащихся в различного рода документах и ненормативных актах, опровергать подобные сведения следует путем издания аналогичных документов, содержащих соответствующий текст опровержения, при этом дополнительное опубликование порочащих сведений в СМИ не представляется целесообразным, поскольку сведения, ставшие известными определенной группе лиц, при опубликовании текста опровержения в СМИ станут достоянием еще большого количества человек. Опровержение порочащей информации вышеуказанными способами не мешает потерпевшему самому в качестве дополнительного средства опровержения направить в соответствующие учреждения копию судебного решения, удовлетворяющего его исковые требования.

Однако могут возникнуть ситуации, когда распространение порочащих сведений произошло не через СМИ или документооборот организаций, а иным способом, например плакатами на митинге, тогда порядок опровержения устанавливает сам суд[80]80
  Обзор практики рассмотрения споров о защите деловой репутации Федерального арбитражного суда Уральского округа, 2009 г.


[Закрыть].

Нередко истцы наряду с опровержениями просят суд возложить на ответчиков обязанность принести публичные извинения.

Необходимо иметь в виду, что такого способа защиты чести, достоинства и деловой репутации, как возложение обязанности принести извинения, законом не предусмотрено, поэтому суд не вправе обязывать ответчиков по данной категории дел принести истцам извинения в той или иной форме.

Вместе с тем суд вправе утвердить мировое соглашение, в соответствии с которым стороны по обоюдному согласию предусмотрели принесение ответчиком публичных извинений в связи с распространением не соответствующих действительности порочащих сведений в отношении истца, поскольку это не нарушает прав и законных интересов других лиц и не противоречит закону, который не содержит такого запрета (п. 18 Постановления ВС РФ № 3).

Интересным представляется правило п. 3 ст. 152 ГК РФ: «гражданин, в отношении которого средствами массовой информации опубликованы сведения, ущемляющие его права или охраняемые законом интересы, имеет право на опубликование своего ответа в тех же средствах массовой информации». То есть в данном случае потерпевший получает право на ответ (комментарий), даже если в ходе судебного разбирательства было установлено, что предполагаемые распространенные порочащие сведения на самом деле являются оценочными суждениями, но вместе с тем затрагивают права и законные интересы истца[81]81
  Обзор практики рассмотрения споров о защите деловой репутации Федерального арбитражного суда Уральского округа, 2009 г.


[Закрыть]. Сходная позиция, но в отношении юридических лиц представлена в п. 8 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 23.09.1999 г. № 46 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации», где указывается: «освобождение средства массовой информации от ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности, не может служить основанием для отказа от опубликования опровержения таких сведений».

2.2. Проблемы репутационных убытков и компенсация морального вреда

Лицо, в отношении которого распространены сведения, не соответствующие действительности, наряду с опровержением таких сведений вправе требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением, компенсируемых в денежной форме.

Компенсация морального вреда предполагает прежде всего возможность защиты нематериальных благ, в том числе защиты неприкосновенности чести и достоинства физического либо юридического лица. Согласно ст. 151 ГК РФ под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действием либо бездействием, посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права либо нарушающими имущественные права гражданина в случае, предусмотренном законом. Таким образом, распространение порочащих сведений может привести к возникновению у потерпевшего как физических, так и нравственных страданий, то есть двух форм морального вреда. Порочащие сведения могут вызвать психологические переживания, отражающиеся на вегетативной и центральной нервной системах, ведущие к нарушению деятельности организма человека, приводящие к физическим страданиям.

Физические страдания выражаются, например, в виде боли в сердце, удушья, тошноты, головокружения, переживания шокового состояния и других болезненных ощущений. В свою очередь, указанные физические страдания могут породить нравственные страдания – ощущение социальной неполноценности.

Воспоминания об обстоятельствах распространения порочащих, несоответствующих действительности сведений могут постоянно угнетать человека, приводить в состояние крайнего беспокойства и тревоги.

Между тем порочащий характер сведений презюмирует наличие в связи с распространением таковых сведений морального вреда у потерпевшего. Кроме того, в соответствии со ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда в случае распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, осуществляется независимо от вины причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда устанавливается судом с учетом характера причиненных потерпевшему страданий, фактических обстоятельств дела, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего, а также требований разумности и справедливости, и иных заслуживающих внимания обстоятельств. К иным заслуживающим внимания обстоятельствам, например, относится степень распространения сведений – тираж печатного издания, количество лиц, осведомленных о распространении порочащих ложных сведений, увольнение с работы и другие подобные случаи.

Таким образом, если с компенсацией морального вреда физическому лицу все относительно понятно и нет серьезных противоречий, то о компенсации морального вреда юридическому лицу в судебной практике до сих пор не выработалось однозначного мнения.

Суды в удовлетворении возмещения морального вреда юридическим лицам отказывают ввиду того, что юридическое лицо не может испытывать физических или нравственных страданий, которые подлежат компенсации в случае причинения морального вреда. В то же время, как подчеркнул Конституционный суд РФ[82]82
  Определение Конституционного Суда РФ от 04.12.2003 г. № 508-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шлафмана Владимира Аркадьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации».


[Закрыть], применимость того или иного конкретного способа защиты нарушенных гражданских прав к защите деловой репутации юридических лиц должна определяться исходя именно из природы юридического лица.

При этом отсутствие прямого указания в законе на способ защиты деловой репутации юридических лиц не лишает их права предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения. Данный вывод, как отмечается в Определении Конституционного Суда РФ, основан на положениях ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, в соответствии с которой каждый праве защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

В Определении Конституционного Суда РФ имеется указание, согласно которому Конвенция о защите прав человека и основных свобод, являющаяся в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ составной частью правовой системы Российской Федерации, допускает взыскание с государства, виновного в нарушении ее положений, справедливой компенсации потерпевшей стороне, в том числе юридическому лицу, для обеспечения действенности права на справедливое судебное разбирательство (ст. 41).

Исходя из этого ЕСПЧ в Постановлении от 06.04.2000 г. по делу «Комингерсол С. А. против Португалии» пришел к выводу о том, что суд не может исключить возможность присуждения коммерческой компании компенсации за нематериальные убытки. При этом необходимо принять во внимание репутацию компании, неопределенность в планировании решений, препятствия в управлении компанией, а также беспокойство и неудобства, причиненные членам руководства компании.

Кроме того, в приведенном Постановлении Европейского суда по этому делу указано, что в свете собственной судебной практики и практики государств – членов Совета Европы Суд не может исключить возможность того, что коммерческой организации может быть присуждена компенсация за нематериальные убытки. Суд напоминает, что Конвенция должна толковаться и применяться таким образом, чтобы гарантировать права, которые являются реальными и действенными. Соответственно, поскольку основной формой возмещения убытков, которую может присудить Суд, является денежная компенсация, суд обязательно должен иметь полномочия, если гарантированное ст. 6 Конвенции право должно быть действенным, присуждать денежную компенсацию за нематериальные убытки коммерческим компаниям в том числе.

Анализ приведенных положений норм права и указанных судебных решений позволяет сделать вывод о необходимости обеспечения судом как равной защиты неимущественных прав физических и юридических лиц, так и равной ответственности при их нарушении независимо от их субъектного состава, возможности применения к юридическому лицу меры защиты в виде взыскания нематериального вреда.

При этом нельзя не согласиться с авторами ряда публикаций о необходимости законодательного закрепления возможности возмещения вреда, причиненного деловой репутации юридического лица[83]83
  Санжарова О. Н. О праве юридического лица на компенсацию морального вреда // Арбитражная практика. – 2005.– № 11.


[Закрыть]. Между тем позиция о невозможности компенсации нематериального вреда юридическим лицам из-за отсутствия прямого указания в законе таких положений весьма спорна[84]84
  См., напр., Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: ВолтерсКлувер, 2007. – 320 с.; Пешкова О. А. Компенсация морального вреда. Защита и ответственность при причинении вреда нематериальным благам и неимущественным правам. – М.: Ось-89, 2006. – 240 с.


[Закрыть].

Так, например, в Постановлении Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда (далее – 15 ААС) от 21.10.2009 г. по делу 15АП-7840/2009 последовательно опровергаются все доводы Конституционного Суда РФ и делается вывод о правовой невозможности требования компенсации морального вреда юридическому лицу. В частности, указывается: «В п. 1 ст. 1064 ГК РФ, устанавливая основания деликтной ответственности, законодатель указал, что возмещению подлежит вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица. Таким образом, законодатель ясно и недвусмысленно указал, что вред, причиненный юридическому лицу, носит имущественный характер, что исключает возможность присуждения юридическому лицу неимущественного вреда, в какой бы он форме не выражался».

Применение положений Определения Конституционного Суда РФ отклоняется 15 ААС на основании следующего: «В ст. 12 ГК РФ и в иных действующих федеральных законах такового способа защиты как взыскание неимущественного (репутационного) вреда не предусмотрено. Указанное обстоятельство само по себе исключает возможность применения способа защиты, не предусмотренного федеральным законом. Право устанавливать способы защиты гражданских прав является прерогативой законодателя, а не суда (включая Конституционный Суд). Ни ст. 125 Конституции РФ, ни ФКЗ от 21.07.1994 г. «О Конституционном Суде Российской Федерации» не наделили указанный суд правом устанавливать новые способы защиты гражданских прав. Постановления о признании нормы неконституционной, а следовательно, лишенной юридической силы (что обязывало бы отказать в применении нормы, признанной неконституционной) Конституционный Суд не принимал».

Далее 15 ААС аргументирует свою позицию о невозможности руководствоваться Постановлением ЕСПЧ по делу «Комингерсол С. А. против Португалии» вследствие неправильного понимания положения Конвенции. Отмечается, что «право Европейского суда по правам человека на присуждение неимущественного вреда основано на ст. 41 Конвенции, согласно которой, если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне». Следовательно, «присуждение неимущественного (дословно – «неденежного вреда» – «non-pecuniary damage») является специальным конвенциональным способом защиты, предоставленным Конвенцией Европейскому суду по правам человека» и это «не означает, что использование Европейским судом указанного конвенционального способа защиты влечет обязанность государств – участников использовать в своем национальном законодательстве институт неимущественного вреда в спорах между субъектами частного права».

Следует отметить, что в настоящее время Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ придерживаются абсолютно диаметральных позиций. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», в частности, в п. 15 указывается, что правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица. Этим разъяснением руководствуются суды общей юрисдикции.

А в Постановлении Президиума ВАС РФ от 01.12.1998 г. № 813/98 указано, что право на компенсацию морального вреда предоставлено только физическому лицу, в отношении же юридического лица исковые требования о компенсации морального вреда удовлетворены неправомерно. В Постановлении Президиума ВАС РФ от 05.08.1997 г. № 1509/97 подчеркнуто, что согласно ст. 151 ГК РФ моральный вред может быть причинен только гражданину, но не юридическому лицу. Согласно этой точке зрения юридическим лицам моральный вред, без сомнения, возмещаться не должен. Следовательно, юридическое лицо, в отношении которого распространены не соответствующие действительности сведения, порочащие его деловую репутацию (п. 7 ст. 152 ГК РФ), защищается посредством опровержения таких сведений и возмещения убытков (п. 5 ст. 152 ГК РФ).

В связи с этим представляется особенно интересной арбитражная практика, сложившаяся в последние годы. При полном отсутствии терминологического единообразия (в судебных актах взыскиваемые суммы именуются «компенсацией вреда, причиненного деловой репутации», «компенсацией нематериального вреда», «возмещением нематериальных убытков», «компенсацией репутационного вреда» – тенденция к исключению понятия «моральный вред»[85]85
  Постановления Федерального арбитражного суда: Восточно-Сибирского округа от 05.04.2005 г. № А19-4205/04-19, Ф02-1384/05-С2, Постановления Московского округа от 23.08.2004 г. № КГ-А41/7263-04, Западно-Сибирского округа от 08.09.2005 г. № Ф04-4066/2005 (14190-А46-30), Уральского округа от 26.07.2004 г. № Ф09-2302/04, Центрального округа от 12.01.2004 г. № А14-3690/03/103/27.


[Закрыть], наблюдается единство подхода, заключающегося в том, что за причинение вреда деловой репутации юридического лица возможно взыскание денежной суммы, при этом, определяя ее размер, суды руководствуются критериями, установленными ГК РФ для определения суммы морального вреда (ст. 151, 1101 ГК РФ). Однако если же юридическое лицо обращается в суд с иском с формулировкой именно «о возмещении морального вреда», суд в таком иске отказывает[86]86
  Постановление арбитражного суда Уральского округа от 22.01.2007 г. № Ф09-12038/06.


[Закрыть]. Еще раз подчеркнем, что так называемый моральный вред юридического лица действительно носит отличное и самостоятельное содержание по отношению к моральному вреду граждан. Иными словами, если моральный вред граждан – физические или нравственные страдания, то моральный вред юридического лица – это отрицательные последствия нарушения личных неимущественных прав организации, связанные с умалением его имущественного состояния[87]87
  Шишенина А. В. Возмещение морального вреда юридическому лицу// Законодательство и экономика. – 2008. – № 7.


[Закрыть]. Кроме того, стоит согласиться с Е. Ю. Абдрахмановой, что «наиболее подходящей для использования в правовой действительности является категория «репутационный вред», которая точнее остальных отражает существо рассматриваемого вреда»[88]88
  Абдрахманова Е. Ю. О компенсации нематериального вреда юридическому лицу при защите его деловой репутации // Электронный журнал арбитражного суда Свердловской области. – 2009. – № 1.


[Закрыть] и не несет в себе дополнительных противоречий, как, например, термин «нематериальные убытки».

Считается, что впервые в российской судебной практике юридическое лицо потребовало компенсации нематериальных убытков в виде «репутационного вреда» в деле № А40-403 74/04-89-467 – ОАО «Альфа-банк» просил взыскать с ЗАО «Коммерсантъ» в свою пользу убытки в сумме 20 774 366 руб. 61 коп., причиненные распространением не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию сведений, а также 300 000 000 руб. нематериального вреда, причиненного умалением деловой репутации истца. Таким образом, спор имел огромный резонанс и даже в какой-то степени был определяющим для дальнейшего направления развития судебной практики в данной сфере, по двум аспектам – по характеру заявленных требований и по сумме иска. Отсутствие в российском законодательстве соответствующего термина поставило суд перед необходимостью руководствоваться прецедентами международного права, в частности решениями Европейского суда по правам человека, а также использовать Конституцию РФ как закон прямого действия[89]89
  Кромалюк А. Репутационный вред как новое оружие // Бизнес-адвокат. – 2005. – № 4.


[Закрыть]. Не останавливаясь подробно на всех спорных моментах дела, рассмотрим их только в части компенсации нематериального вреда. Основная дискуссия развернулась вокруг понятия «нематериальный» или так называемый репутационный вред. Адвокаты «Коммерсанта» пытались доказать, что по действующему российскому законодательству репутационный ущерб не может взыскиваться по аналогии с моральным вредом. Свою позицию они основывали на отсутствии нормативного понятия «нематериальные убытки», а исходя из ст. 15 ГК РФ убытки всегда материальны. Однако суд счел доводы об отсутствии правовых норм, устанавливающих возможность взыскания нематериального вреда, причиненного умалением деловой репутации юридического лица противоречащими ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, в соответствии с которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, а также ст. 152 ГК РФ и Постановлению ВС РФ № 3 и удовлетворил требования ОАО «Альфа-банк». Столь значительный размер нематериального вреда в данном случае объясняется серьезной зависимостью репутации банков от ее общественной оценки и наличием определенного имиджа у ответчика. Заметим, что рассматриваемое дело прошло все инстанции, но решение суда первой инстанции в части компенсации репутационных убытков осталось без изменений.

Как справедливо отмечено в правовой литературе, противоречивая судебная практика по делам о возмещении репутационного вреда юридическому лицу обусловлена отчасти скудностью правового регулирования данного вопроса гражданским законодательством[90]90
  Федоров П. Г. Деловая репутация юридического лица и ее защита // Законодательство и экономика. – 2010. – № 11.


[Закрыть]. Здесь следует иметь в виду, что часть первая ГК РФ была принята в 1994 г., когда рыночные отношения в России находились в стадии зарождения и правовая научная мысль тоже лишь начинала перестраиваться с учетом новых базисных ценностей. В то время разработчики ГК РФ вряд ли могли предположить нынешнее значение деловой репутации юридического лица, столь быстро и прочно возросшее. Однако рыночные отношения развиваются динамично и гораздо быстрее законодательства, следовательно, только с помощью судебной практики возможно своевременно упорядочить возникающие правоотношения.

Возможность присуждения юридическим лицам компенсации за репутационный вред имеет большое значение для разрешения многих правовых споров. Распространение не соответствующих действительности порочащих сведений о юридическом лице, например таких как: о низком качестве продукции или оказании услуг, о высокой задолженности перед кредиторами, о недобросовестном поведении на рынке могут причинить значительный ущерб деловой репутации хозяйствующего субъекта. Такой вред может быть в форме убытков в соответствии со ст. 15 ГК РФ, но убытков при умалении деловой репутации может и не быть. В свою очередь, нематериальный вред будет непременно, и простого опровержения как основного способа защиты или даже принесения извинения будет явно недостаточно для восстановления репутации и покрытия нанесенного ей вреда. Таким образом, возможность компенсации нематериального вреда, причиненного диффамацией деловой репутации юридического лица, необходима как с точки зрения возмещения понесенных неимущественных потерь потерпевшим, связанных с распространением порочащих сведений, так и с точки зрения материальной ответственности нарушителя. Здесь важно отметить, что компенсация репутационного вреда не является составляющей возмещения убытков (имущественного вреда) и не зависит от такого возмещения. Значит, в законодательстве следовало бы закрепить термин «репутационный вред» как аналог морального вреда у граждан, но вместе с тем отражающий сущность и природу юридического лица.

В то же время может еще больше обостриться проблема установления судом причинной связи между фактом распространения недостоверных порочащих сведений и причинением «репутационного вреда», поскольку прослеживаемая в настоящее время позиция о недоказанности истцом причинной связи достаточно уязвима. Арбитражная практика свидетельствует, что во многих случаях суд отказывает в удовлетворении требований о взыскании вреда с формулировкой «истцом не доказан тот факт, что вред в n-ом количестве рублей возник вследствие распространения сведений, порочащих его деловую репутацию»[91]91
  Анализ судебной практики Арбитражного суда Красноярского края по спорам о защите деловой репутации в 2006–2007 гг.


[Закрыть]. Кроме того, в некоторых спорах суды неправомерно требует с истцов представить обоснованный расчет размера возмещения для оценки соразмерности заявленной суммы причиненному вреду, игнорируя положение п. 15 Постановления ВС РФ № 3[92]92
  Шулепова Т. И., Гонгало Ю. Б. Справка по проблемным вопросам, выявленным по итогам обобщения практики рассмотрения споров, связанных с защитой деловой репутации. – М.: Изд. Вести, 2008. – 245 с.


[Закрыть].

В целом вопрос о невозможности компенсации морального вреда всем субъектам арбитражного процесса является спорным, поскольку правом на обращение с требованием о защите деловой репутации обладают не только юридические лица, но и индивидуальные предприниматели. Примеры обращения последних в арбитражный суд с таким требованием имели место. На практике требование о компенсации морального вреда истцы обычно мотивируют тем, что после распространения порочащих сведений они испытывали нравственные переживания, это сказывалось на взаимоотношениях с родственниками и партнерами, на состоянии здоровья, у них возникали трудности по заключению договоров с контрагентами, они были вынуждены оправдываться, пытаясь опровергнуть сведения, не соответствующие действительности. Фактически приводились доводы в обоснование причинения морального вреда физическому лицу.

Думается, что граждане, зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей, приобретают особый правовой статус, отличный от статуса физических лиц. Вступая в рыночные отношения наравне с юридическими лицами, они в своих правах приравниваются к последним[93]93
  Шулепова Т. И. Споры о защите деловой репутации // Арбитражная практика. – 2005. – № 8.


[Закрыть]. В случае нарушения деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности они имеют такие же права, как и юридические лица, в том числе на обращение в арбитражный суд с иском.

Из существа правоотношения по компенсации морального вреда следует, что возможность возмещения такого вреда возникает, в случае если субъект (потерпевший) способен претерпевать нравственные или физические страдания (ст. 151 ГК РФ). Гражданин не утрачивает такую способность, и в случае если он осуществляет предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, в том числе и если моральный вред причиняется ему в связи с этой деятельностью[94]94
  Шулепова Т. И. Споры о защите деловой репутации // Арбитражная практика. – 2005. – № 8.


[Закрыть]. Кроме того, правила Гражданского кодекса, регулирующие деятельность коммерческих организаций, применяются к самой предпринимательской деятельности граждан (п. 3 ст. 23 ГК РФ), а не к отношениям по защите неотчуждаемых нематериальных благ (п. 1 ст. 150 ГК РФ).

Таким образом, поскольку требование индивидуального предпринимателя о возмещении морального вреда взаимосвязано с требованием о защите деловой репутации, оно подлежит рассмотрению арбитражным судом[95]95
  Постановление арбитражного суда Уральского округа от 03.03.2005 № Ф09-2214/03-ГК.


[Закрыть].

Если же имело место причинение морального вреда в сфере деятельности, не связанной с экономической, то индивидуальный предприниматель выступает в качестве физического лица, имеет право на предъявление подобного иска в суд общей юрисдикции. В данной ситуации изменяется его статус, он выступает в качестве гражданина, который при наличии достаточных оснований вправе требовать взыскания с ответчика компенсации морального вреда.

Выводы по второй главе. Таким образом, применение специальных способов защиты вызывает немало вопросов. Несмотря на существующие разъяснения Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ, анализ судебной практики показывает отсутствие единого подхода к пониманию и содержанию понятия «порочащие сведения». Зачастую российские судьи неверно разграничивают сведения о фактах и оценочные суждения, заставляя ответчиков опровергать (или доказывать соответствие действительности) последнее, хотя это противоречит принципу свободы слова.

Кроме того, возникают проблемы с персонификацией распространенных сведений, наблюдается перекосы как одну сторону, так и в другую. Иногда информация с упоминанием имен признается безотносительной к конкретному лицу, а порой содержание в тексте фразы, обозначающей некую общность людей дает право на опровержение каждому, входящему в эту общность. Иными словами, рассмотрение споров о диффамации остается на низком уровне.

Однако за последнее время был сделан большой шаг вперед в области компенсации морального вреда юридическим лицам. Современная правоприменительная практика свидетельствует о том, что арбитражные суды постепенно подтверждают принципиальную возможность присуждения юридическим лицам компенсации за причиненный им репутационный (нематериальный) вред, хотя в целом практика удовлетворения подобных исковых требований остается пока противоречивой.