Текст книги "Наизнанку. Лондон"

– Хорошо, – медленно произнёс Верховный, – меня интересует ваше мнение. Что ты хотела сказать?

Сонин пыл прошёл. Девушка сейчас напоминала Нокс перед прыжком: собранная, сосредоточенная, готовая напасть.

– Мы пойдем к Грею.

– Систер?

– Да! Мы пойдем. Во-первых, есть вероятность, что всё, что они тут наговорили, это череда нелепых совпадений…

Тим не стал дослушивать до «во-вторых».

– Да каких совпадений? Ты ещё скажи, что его подставили! Он же врал нам, использовал.

Верховный с комтуром увлеченно наблюдали, куда выведет это разговор.

– Это ты так думаешь! Ты, а не я! Я им не верю, понимаешь? Не верю! Я докажу и тебе, и им, что Грей не виноват! Для этого надо сыграть? Я сыграю. Обмануть его? Я обману. Он меня поймет, он же знает, какие они манипуляторы, – последнее слово Соня будто выплюнула.

– Все-таки ты ненормальная. И это неплохо, – поспешил добавить Тим, поймав на себе испепеляющий взгляд сестры, – это данность. Хорошая такая данность.

– Данность, ага, конечно, – пробормотала Соня. – Теперь по существу: что мы скажем Грею?

Вопрос застал Макса и Верховного врасплох. Они не ожидали, что семейство так быстро придёт к согласию.

– Вам нужна легенда, – вроде раньше Макс не был замечен в изречении банальностей, а тут – на тебе!

– Да ладно? – Тим почувствовал безнаказанность после Сониных рассуждений об их значимости.

– Вот ты мне ещё поумничай! – зарычал комтур, но втайне он радовался.

Ни один воспитанник Ока не смел пререкаться с Максом, а эти дети – настоящий глоток свежего воздуха.

– Насколько я понимаю, четкого плана, что делать после того, как проникните в штаб-квартиру, у вас не было? – спросил он строго и сухо: образ сурового комтура стал Максу родным.

– Нет, – слаженный дуэт.

– И как выбираться отсюда?

– Нет, – эхо первого ответа.

– Дети! – фыркнул Макс.

– Но в этом есть свои плюсы, – вмешался Верховный. – Значительно проще придумать новый план, чем корректировать старый.

– Да я смотрю, Капитан Очевидность у вас тут практически национальный герой!

– Мелкий, перебор!

Тим смутился.

– Извините.

– Да чего уж теперь, – отмахнулся архон, не похоже, что он всерьёз разозлился на парня. – Макс, как они могли дойти от моих покоев незамеченные ни одним постом?

– Никак!

– Вот это сейчас совсем не конструктивно! – Тим уже переключился из режима «Макс – плохой комтур и враг номер один» в режим «Макс – хороший комтур и соратник». – Мы же могли…

Дальше Соня не слушала. Она была уверена: раз уж эти двое взялись за разработку плана, ей лучше не вмешиваться. Как часто говорил папа: «Без сопливых разберутся». Тимоха – кладезь идей, а этот Макс, он точно профессионал, на чьей бы стороне он ни находился. Но с мелким потом придётся разобраться. Ну почему он так быстро перешел на их сторону? Почему поверил? Ладно, одна проблема зараз. Пусть брат и перебежчик, но эта его цитата сейчас весьма кстати. Соню чрезвычайно волновал вопрос с Окуляром. А вряд ли можно было найти лучший источник информации, чем Верховный архон Ока.

– Он действительно разговаривает?

– Кто? – спросил Верховный.

– Окуляр! Ну, я имею в виду легенду, о которой Грей говорил, – на имени Соня запнулась, но быстро взяла себя в руки. – О том, что если задать Окуляру прямой вопрос, то он непременно на него ответит.

– Хороший вопрос. Непростой. – Архон замолчал. То ли задумался, то ли слова подбирал.

Соня терпеливо ждала. Дождалась.

– Легенда такая и правда существует, но никаких записей или живых свидетельств её достоверности нет.

– Как же так? Неужели за столько лет никому не захотелось проверить? – Сонино любопытство в очередной раз обогнало терпение и вежливость.

Архон грустно улыбнулся.

– Видишь ли, у легенды есть продолжение, не столь радужное продолжение. Окуляр ответит, да, но если он сочтёт спрашивающего недостойным, то заберёт себе его душу. Патетики, конечно, многовато, но на то она и легенда, не так ли?

– Так, – неуверенно протянула Соня, – но вдруг именно тебя каменюка сочтёт достойным?

– Вдруг, – не стал спорить Верховный, – вот как раз поэтому легенда хранится в тайне. Во избежание. Горячих голов во все времена хватало, а уж самоуверенных глупцов – и подавно. Теоретически и Грей не мог о ней знать. Если только Эреб или Старейший… Но убивать за это… Бессмысленно!

– Но вы же не знаете наверняка, что он убил! – Соня продолжала хвататься за соломинку. – Ни одного же свидетеля!

– Один-то есть, – с горечью возразил архон. – Только нам он ничего не расскажет. Точнее, она.

– Она? Женщина? В Оке? – удивилась Соня.

– Она – это Нокс. Вездесущая серая… – Верховный помолчал, потому что не привык ругаться при детях. – Она всё знает, всё видела, лапы свои в крови замарала.

Сонины глаза засияли надеждой. Кошка знает! У них с Эребом точно существует какая-то связь, он поможет выудить из хвостатой воспоминания. Не ясно, как именно, но как-нибудь. В человеко-кошачью телепатию девушка не верила. Но, с другой стороны, ещё неделю назад она и о существовании альтернативного уровня бытия не подозревала.

– Мы готовы! – голос брата бесцеремонно вторгся в Сонины мысли. – Осталось определиться с транспортом.

– С транспортом? – Соня всё еще окончательно не вернулась из своих грёз.

– Ну да, мы же не пойдём туда пешком.

– Пешком?

– Систер, развисай! Окуляр далеко. Пешком не дойдем. Нужен транспорт!

– Ну, поедем на Фиесте, в чем проблема-то?

Макс с Тимом переглянулись.

– Вы, когда её лечили, в голове там ничего не испортили?

– Вы, когда через метро шли, головой её ни обо что не ударили? – парировал комтур.

Кому понравится, что его обсуждают в подобном ключе? Соне точно не понравилось.

– Да в чем дело-то? – Возмущение удивительно красило маленькую фурию.

– Денег у вас нет. Совсем. Даже на бензин туда, – пояснил Макс, решив не дразнить дальше.

– Так вы нам их дадите! – фыркнула Соня.

Сцена, достойная пера Николая Васильевича. Пауза затягивалась. Соня наслаждалась произведенным эффектом.

– М-да, и эти люди что-то говорят про мои умственные способности. Вы дадите нам денег. Грею скажем, что стащили в покоях Верховного, пока эту фигурку каменную искали. Какая-то мелочь там же могла быть?

Верховный кивнул.

– Всё Око в курсе, что я не люблю карманы и с собой ничего не ношу. Мелочи на столе более чем достаточно. И, кстати, о фигурке.

В дверях появился всё тот же щуплый подросток. Мысли они тут читают, что ли? Архон быстро отдал указания. Судя по скорости, с которой посыльный вернулся, телепортацию здесь тоже практиковали. Неофициально, конечно.

– Вот и славно! – подытожила Соня и аккуратно упаковала в сумку добычу: ворона размером с ладошку и «ворованные» деньги. Маленький нос ее гордо задрался кверху. – Что там у вас ещё из неразрешимого?

Тим вздохнул. Теперь минут тридцать этот носик будет задираться всё выше и выше.

– Поехали уже, гениальная ты наша! По дороге расскажем план.

* * *

Эреб улыбался. Широко, искренне и очень легко. Ещё издалека он увидел, как от главного входа в штаб-квартиру отъезжает чёрно-белый кэб. Снял очки: без них Хранитель видел гораздо лучше, а значит, теперь можно легко разглядеть пассажиров. Уехали все вместе. С забавным комтуром. Это хорошо. Девочка поверила. Или? Против воли увёз?

Эреб улыбался. Ведь опоздал же уже. Всё. Чего гадать-то? Упорхнула птичка. Истинная линия либо восстановлена, либо утеряна навсегда. Куда спешил? На что надеялся? Смешной старенький Эреб. Сам же говорил, что история вершится вне зависимости от наших желаний и неуклюжих попыток повлиять на что-то. Неоднократно говорил, а сам вляпался в ту же лужу. Суетился, бежал, надеялся. Остановить, подсказать, направить. Глупый Хранитель.

Эреб улыбался. С кем спорить-то собрался? Кому что доказывать? Тоже мне, нашелся, умник. Следи, храни и грейся на солнышке. Кошку кормить не забывай. Ей-то тяжелее приходится, её блохи периодически одолевают.

Эреб улыбался. Он медленно уходил от штаб-квартиры. Теперь уже некуда торопиться. Девочка там разберется, Нокс – и подавно. Можно было не спеша прогуляться, размять косточки, да вот хоть на прохожих поглазеть. Вроде и не меняются они с годами, однако интереса к ним Эреб так и не утратил. Любопытно наблюдать, любопытно делать предположения, любопытно ошибаться. Хотя последнее – роскошь, уже много лет как Хранителю недоступная.

Эреб улыбался. Так улыбаются в аэропортах, на вокзалах. Когда прощаются.

* * *

– Я не смогу!

Соня повторяла эту фразу раз десятый. Ни Тим, ни Макс ей уже не возражали. А толку? Всё равно она их не слушала. Как антимантра: «я-не-смогу-я-не-смогу-я-не».

– Я готова!

О, что-то новенькое.

– Систер, ты уверена?

– Чем больше ты спрашиваешь, тем меньше я уверена. Так что давай просто пойдём.

– Хочешь ещё раз всё повторить? – уточнил комтур: определенно, он нервничал.

– Нет, – Соня упрямо мотнула головой, – не хочу. Хочу уже скорее уйти, и чтобы всё это закончилось. Так или иначе.

– Разумно. Не забудьте, два часа вам на сборы. Не меньше. Иначе мы не успеем убрать всех от Окуляра.

– Макс, хорош! – почти перебил комтура Тимоха. – Мы, конечно, не твои тренированные инсинуаты, но все-таки…

– Ну да, ну да… Всё, я поехал. Увидимся…

– …Когда увидимся, – закончила за него Соня.

Макс резко нажал на газ, и Соня с Тимохой остались одни в квартале от Закрытого архива Ока.

Минута. Другая. Ни один из них не двигался с места.

– Систер, – аккуратно начал Тим, – мы же можем просто уйти домой. Совсем.

– Нет!

– Сонь, я уверен, они нас выпустят и искать не станут.

– Нет!

– Да точно тебе говорю, они…

– Я сказала, «нет»! – отрезала Соня. Она даже не повернулась к брату, смотрела прямо перед собой. И взгляд такой холодный, такой жёсткий. – Дело не в них. Они-то выпустят. Я никуда не уйду. Я должна им доказать, себе доказать. Они не правы! Ты, если хочешь, иди. Я пойму.

– Вот это сейчас очень смешно, ага! Куда ж я денусь-то?

– Славно.

Удивительная трансформация! Ледяная бесчувственная маска исчезла с Сониного лица, как и не бывало. На Тима смотрела его сестра, ещё не спускавшаяся в метро, не знающая истинного Ока, не усомнившаяся в Грее (Тим надеялся, что, по крайней мере, толику сомнения они в неё заронили, самому-то ему всё было предельно ясно). Только в уголках глаз угадывалась тень.

– Систер, у меня нет слов!

– Главное, чтобы у него не было слов, чтобы он поверил. А потом я придумаю, как загладить свою вину.

– Господи, да ты-то в чём виновата?! – удивился Тим и хотел было развить тему, но решил, что это скорее навредит и вернёт Соню в состояние «я-не-смогу». Быстро переключился. – Он поверит! И, кстати, Макс высказал здравую мысль. Грею очень нужно к Окуляру. Он на этом зациклен, а когда у человека такая сильная концентрированность на цели, он не будет обращать внимания на детали. И всё, что не вписывается в его идеальную картину, он вообще отметёт, как несущественное. Ну, типа, как у вас, у девочек. Ах, я его люблю, он хороший! А то, что чувак садист-рецидивист, вы в упор не замечаете, потому что это образ портит.

– Вот я по поводу «нас девочек» потом с тобой поспорю. Серьёзно так поспорю! Но идея в целом неплохая. Может, Макс и прав. Ладно, чего уж теперь гадать. Скоро всё станет известно. Идём!

Соня сделала первый шаг в сторону архива.

* * *

Нокс сидела на второй полке сверху, аккурат между седьмым и восьмым томами полного собрания сочинений архона Люциуса. Архон был невыносимо дотошным, и поэтому сочинения его редко покидали полку под кодовым названием «читать никто не будет, но порядок хранения есть порядок хранения». У полки этой было одно неоспоримое достоинство (нет-нет, вы не подумайте чего, хранение нетленки Люциуса тоже считается достоинством): с неё идеально просматривались и вход в архив, и дверь в тайную комнату, где лежал Грей.

– Ау! Есть кто? Эреб?

Смотрите-ка, и впрямь девчонка объявилась. Но не считать же её появление достаточным поводом, чтобы спускаться вниз с нагретого местечка, не так ли? Нокс чуть шевельнула хвостом, плотнее обняв им лапки. Вряд ли бы она когда-нибудь призналась, но наблюдать за этими двуногими было крайне любопытно.

– Эреб? Грей?

– Систер, иди сюда, тут дверь открыта!

– Грей!

Так не сыграешь даже на Оскар.

Соня бросилась к постели Грея. Упала на колени. Сжала его руку в своих маленьких ладошках, прижалась губами к пальцам. Беззвучно покатились слёзы. Тим вздохнул. Не игра это, нет в ней никакого зерна сомнения.

– Ну, тихо, маленькая, тихо!

Грей мягко гладил Соню по волосам, успокаивал.

– Всё уже позади! Тихо!

– Как ты? Как нога?

– Нормально.

Поморщившись, Грей попытался сесть. Соня поспешила помочь.

– Да нет, правда, это всё ерунда! Как вы? Как вы добрались? Как выбрались обратно?

Соня вопросительно взглянула на Тима.

– На самом деле штаб-квартира оказалась не такой уж и неприступной. Или это после метро так показалось…

* * *

До съезда на А303 долетели без единой задержки. То ли просто повезло, то ли вороны помогли. На самом деле во всю эту мистическую чушь Макс не очень-то верил. Одно дело, Окуляр, переход, многоуровневость бытия, точки связи, и совсем другое – ворон взмахом крыла пробки разгоняет. Чушь полнейшая!

Но стоило выглянуть в окно, как взгляд натыкался на черного пернатого сопровождающего. Ворон свой, из птичника. Который из них? Комтур присмотрелся. Так и есть, Маляк аль-маут. По каким-то только ему ведомым причинам, ворон позволял Максу звать себя Аликом. Что странно, поскольку до остальных пернатый снисходил редко, да и то при условии, что к нему обращались уважительно, полным именем. С комтуром же с самой первой встречи всё пошло по-другому.

Максу было года два-три, когда Старейший отвёл его в птичник знакомиться с воронами. Будущий комтур робел, стоя на пороге, и не решался приблизиться к грозным птицам.

– Смелее, маленький, – подтолкнул его Виттор. – Они не любят трусишек.

Макс вдохнул поглубже и шагнул к клеткам. Старые вороны нахохлившимися истуканами исподлобья наблюдали за неуклюжим новицием, а он шагал, всё смелее и смелее. Остановился. Странно, такая большая клетка, а пустая. Или нет? Макс вгляделся в полумрак. Затаился. Вдруг, поднимая клубы пыли, из глубины выкатился пернатый комок. Угомонился. Склонил голову направо и уставился на Макса черными бусинами глаз.

Старейший улыбался.

– Знакомьтесь! Это Маляк аль-маут Третий, – представил он воронёнка, – а это Макс.

– Алик, – радостно воскликнул Макс и протянул к птенцу руку.

Тот в ответ сделал шажок навстречу.

Машина резко затормозила. Приехали. Комтур помотал головой, стряхивая неожиданное воспоминание. Не вовремя. Да и в целом ни к чему. Маляк аль-маут каркнул и полетел усаживаться на центральный трилитон Окуляра.

* * *

– …И дверь открылась. На самом деле мы ожидали чего угодно: толпы инсинуатов, этого вашего злобного комтура, вооруженного до зубов. А по факту оказалось, что там не было никого!

– Не может быть!

– Оказывается, может. Тут два варианта, – продолжил Тимоха, – либо нам страшно повезло, что вряд ли. Либо, как мы и предполагали изначально, нас никто не ждал с этой стороны.

– Но Макс должен был выставить хоть минимальную охрану!

Вмешалась Соня.

– Судя по тому, что мы видели дальше, охраны там было – всё Око в полном составе. Но часть помещений вообще не охранялась!

– Часть, говоришь? А нарисовать сможешь?

– Хм-м, попробую, – Тим порылся в куче хлама на столе, нашел не сильно иссохший пергамент, карандаш. – Вот, смотри.

«Если особенно подчеркнёшь, что часть помещений не охранялась, он попросит нарисовать».

Грей, не отрываясь, следил за рукой Тима: кухня, лестница, коридор, холл, центральная лестница, полуподвал, птичник.

«Когда будешь рисовать, у птичника притормози, задумайся, дай ему время сообразить, вспомнить».

– Погоди, – Грей выхватил пергамент у Тимохи, – это же… Да не может быть!

– Что? – Соня слегка подалась вперёд.

– Эта схема, это же классика.

– Классика чего?

– Жанра. Обороны. Да всего сразу! Надо же, мне и в голову не могло прийти, что он будет тупо следовать рекомендациям…

«Как только он начнёт говорить, молчите! Дайте ему самому придумать мне оправдание. Так он скорее поверит».

– …Но с другой стороны, вряд ли ему позволили самому принимать решение. Речь шла о штаб-квартире. Наверняка ареопаг вмешался. А схему точно он предложил. Тут вообще без вариантов.

«Услышишь, что появилась уверенность в голосе, спрашивай! Пусть дальше всё объясняет. Чем меньше вы говорите сами, тем меньше вероятность, что вас поймают на лжи».

Соня с Тимом переглянулись.

– Грей, сейчас вот вообще ни разу не понятно.

– Вам повезло! Нам повезло. Колоссально! Эту охранную схему придумал лет двести назад Верховный архон Джонас. Её плюс в том, что так защищаются самые стратегически важные части штаб-квартиры. – У Грея загорелись глаза: он «разгадал» план комтура, «победил» его. – Да, потенциальному неприятелю отдаются формально значимые помещения, типа покоев Верховного, но по сути никакого преимущества нападающие не получат. Видите? Отсекается шелуха, и всё: охраняемая часть остаётся полностью автономной.

– Но если схеме больше двухсот лет, – неуверенно протянула Соня, – неужели не придумали ничего более прогрессивного?

«Дайте ему возможность поразмышлять вслух. Пусть говорит, говорит, говорит».

– Придумали, конечно. Но правило «лучшее – враг хорошего» никто не отменял. И потом, в нашем случае могло сработать что? Эту схему не изучают на ранних ступенях обучения. Если честно, я не уверен, что её знает кто-то, кроме самого Макса, Верховного и парочки членов ареопага. Наверняка на то и был расчёт, что я никак не могу быть в курсе. Но Макс забыл, что в самом начале обучения заставлял меня пачками штудировать старые труды по тактике и стратегии! А на память я никогда не жаловался.

«Он изобретательный. И уж точно его хватит на то, чтобы быстро соорудить объяснение, в которое сам и поверит. Главное, не мешай ему».

Грей задумался.

– Но я не пойму, как вы вышли? Схема Джонаса хороша ещё и тем, что невозможно выйти из штаб-квартиры незамеченным!

«Если спросит про выход – всё, он ваш! Он поверил. Значит, сработало. Выйдите обратно через метро. Ему совершенно не обязательно рассказывать про дверь, код и ножи. Упрощайте историю!»

– Через метро, обратно, – ответила Соня. – Мы не стали соваться через саму штаб-квартиру или «Уоррен-стрит». Правда, в свете этой вашей схемы… как ты её назвал… Джонаса скорее всего там и не было никого из охраны. Но не важно уже. Мы вышли через старую «Грейт-Портленд». Если бы хоть как-то знать заранее, можно было через неё и входить.

– Систер, вот ты как себе это представляешь? Как бы мы с этой стороны опознали вход?

– Так на старую ветку можно попасть снаружи? Весь путь по метро был напрасным? – Грей выглядел потерянным.

– Нет, Тимоха прав, мы бы вход не нашли, – Соня сама и ответила. – Изнутри вся станция замурована, но мы заметили окошко, наверху, почти под потолком. Как мы туда лезли – отдельная история.

– Окошко – это громко сказано, – подхватил историю Тим. – Так, пятно, просвечивающее через щели. Оказалось, там кусок фанеры был. Я её выломал, и мы выбрались.

– Ну да, – Соне непременно надо было закончить рассказ самой, – а снаружи, знаешь, это такой просто кусочек стены был.

«Деталями не перегружайте! Слишком много подробностей сбивают с толку, наводят на ненужные мысли. Если вдруг Соня впадет в чрезмерную дотошность, переключайте его на собственную историю. Когда человек говорит о себе, он не думает о чужих историях».

– Ты лучше расскажи, как ты сам выбрался! – удивительно, но Соня вспомнила наставления Макса, Тиму не пришлось её перебивать.

Грей, в отличие от брата с сестрой, строго следовал правилу «меньше деталей – больше правдоподобности».

– У меня всё гораздо прозаичней. Добрался до архива уже в темноте. Как я и надеялся, Эреб помог с ногой. Дальше, правда, сказал, что вмешиваться не будет. Мол, не его это дело. Но на улицу не выгнал и, видимо, ареопагу не сдал, раз тут до сих ни одного члена Ока нету. И на том спасибо.

Грей опустил ноги с кровати на пол.

– Эй, ты куда собрался? – встрепенулась Соня.

– Надо ехать! – заявил Грей, отмахнувшись от помощи. – Рано или поздно в штаб-квартире узнают, что вы там были.

– Это как же, интересно? – не понял Тим.

– Обнаружат пропажу. Или нет? – Грей заметно напрягся. – Вам удалось достать фигурку?

– Конечно! – успокоила его Соня. – Вот.

Каменная статуэтка ворона быстро нашлась в сумке.

– О! И ещё!

Рядом с ключом от Окуляра образовалась кучка мелочи и смятых банкнот.

– Вы обчистили штаб-квартиру?!

Тим, наконец, улыбнулся.

– Обчистили – это громкое слово! Соня чутка прибралась на столе у Верховного.

Грей вернул улыбку.

– Удачно, что Верховный не выносит карманов.

* * *

Может, с маскировкой у Нокс и имелись кое-какие проблемы, но вот с замиранием всё точно было в порядке. За время бесконечных «а как вы?» и «а как ты?» хвостатая не пошевелила и краешком уха. Неужели они там внизу закончили болтать и засобирались? А, нет, показалось. Снова что-то обсуждают. Сколько же можно? Вот теперь выясняют, как лучше добраться до машины: всем вместе или по-отдельности. Да за то время, что вы тут языком мелете, уже бы полпути точно прошли. Даже учитывая довесок-хромоножку.

О! А вот сейчас точно покончили с разговорами.

Ушли.

Нокс мягкой пушистой каплей стекла по стеллажу вниз. Оглядела комнату, из которой только что вышли беспокойные двуногие. Всё в порядке. Взгляд зацепился за уменьшенную версию Окуляра. Кошка непроизвольно напряглась: спина выгнулась крутой дугой, шерсть встала дыбом. Нокс зашипела. Конечно, так себя ведут исключительно дворовые кошки, но пока никто не видит, не обязательно соблюдать приличия. Эта мерзкая штуковина всегда нагоняла на неё ужас. Бегом отсюда. На улицу, на воздух. Ждать Эреба.

* * *

– Это не я!

Максимум, чего удалось добиться от аналитика.

Макс с инсинуатами нашли его рядом с телом комтура Леона. Выяснилось, что комтур ещё дышал. Но называть его «человеком» уже язык не поворачивался. Ученые в Оке, конечно, имеют доступ к неограниченным ресурсам, но с того света пока ещё никого не возвращали, а Леон определенно одной ногой был именно там.

Ладно, этим сейчас заниматься некогда. Попытки получить хоть какое-то объяснение у аналитика (пусть даже не разумное, любое) не увенчались успехом. «Это не я!» – повторял он, точно заклинило. Макс распорядился убрать его с глаз долой: раз уж не помогал, пусть хоть не раздражает.

Здесь произошло что-то очень нехорошее. Даже Маляк это чувствовал. Обычно спокойный, степенный, он переминался с лапы на лапу, раскидывал крылья, широко открывал клюв, но никаких звуков не издавал. Этот безмолвный «кар-р-р-р» только нагнетал атмосферу.

Время! Время поджимало. Если в архиве всё прошло хорошо, скоро они будут здесь. Но с учетом изменившихся обстоятельств, может, всё отменить? И плевать уже на ареопаг, на Эреба. Отправить Соню с Тимом домой, Грея… с Греем разобраться отдельно, и гори оно всё огнём. Какое право они вообще имеют рисковать жизнью детей?

– Кар-р-р-р-р! – у Маляка голос прорезался.

Макс вздрогнул.

– Иррумабо, Алик! Вот умеешь ты выбрать момент!

Ворон медленно взмахнул крыльями, покружил у Макса над головой и плавно приземлился на край чаши Окуляра. Уселся. Склонил голову направо.

– Да понял я, понял!

Комтур развернулся на каблуках и пошел раздавать указания инсинуатам: каким путем ехать, что доложить ареопагу, что делать с комтуром и этим пришибленным.

Как оказалось, очень вовремя: не прошло и пяти минут после их отъезда, как Макс услышал шуршание колёс Фиесты. Укрытие комтуру пришлось искать впопыхах, поэтому он ютился между мусорными контейнерами. Ближе подходить было бы уже верхом самонадеянности, а дальше, за времянкой аналитиков – слишком далеко, а Макс пытался сохранить минимальную дистанцию до Окуляра. Кто знает, как оно всё повернётся. Вдруг вопрос пары метров станет вопросом жизни Сони или её брата?

Макс поднял глаза на ворона, вернувшегося на трилитон. Тот едва заметно кивнул. Значит, безопасно, можно посмотреть. Макс осторожно выглянул из-за контейнера.

Троица шла к Окуляру молча. Видимо, всё уже обсудили по дороге. Говорить было не о чем. Соня крепко сжимала правую руку в кулачок. Да она там статуэтку держит! Максу дорогого стоило не сорваться с места сразу же. Как Грей уболтал её сделать это самой? Как? Впрочем, зная Соню, пусть и недолго, Макс мог предположить, что уговаривать её особо не пришлось. Вот остановить эту любопытную бестию – это проблема. Но идти на контакт с Окуляром! Даже для Сони – это чересчур.

«Не вмешивайся! Не вмешивайся!»

Соня стояла вплотную к чаше. Кулачок медленно разжался, фигурка ворона нырнула в углубление.

«Жди!»

– Давай же! – выкрикнул Грей, не в силах терпеть дальше.

Соня обернулась посмотреть на брата, и краем глаза увидела Макса в тени контейнера. Губы слегка дрогнули, намекая на улыбку. Выдохнула.

Аккуратные пальчики коснулись глади Окуляра.

Грей сидел, поджав под себя ноги, на кровати Макса. Даже тот факт, что наставник был на Изначальном уровне и никак не мог вернуться раньше завтрашнего дня, не позволял парню полностью расслабиться. Риск быть пойманным кем-то другим также отсутствовал: войти в комнату комтура в его отсутствие – да ни за что! Самоубийц в Оке не водилось. Но тем не менее паника до конца его не отпускала.

Искать! Искать быстрее. Что-то здесь должно быть. Письмо. Нет, не то, личная какая-то дребедень. Хотя…

«Здравствуй, маленький!

Это последний раз, когда я назову тебя так. Сегодня твоё посвящение. Через несколько часов ты станешь минервалом, и я уже не смогу позволить себе…»

– Маленький! Убожество какое, – фыркнул Грей.

Отбросил бесполезную бумажку.

Стоп! Может, я принципиально не там ищу? Рука автоматически потянулась к письму. В самом низу размашистая подпись: твой дядя Виттор.