Текст книги "Воины бога Паука"

– Должно помочь. Учитывая природу этого протеина, можно предположить, что он выйдет через пару минут. – Фигура в белом исчезла из поля видимости.

– Полковник? – знакомый голос, наконец, нашел место в его сознании.

– Рири? – нахмурился он. Она должна была быть наверху, на корабле.

– Я здесь, полковник. Вы в состоянии осуществлять командование? – что-то в голосе Рири привлекло его внимание.

С каждой секундой Ри чувствовал, что туман проясняется. К его губам прижали Чашку со стимулирующим, и он сделал глоток. От живота по его застывшим рукам и ногам разлилось тепло.

– Что произошло? – спросил он.

– Мы отравили вас, – ответил ему голос Литы Добра.

– Отравили? – он повернул голову, всматриваясь ей в лицо. Она выглядела мрачно. За ее спиной стояли двое десантников, направив на нее бластеры. – Зачем? – спросил он.

– Мы захватили «Пулю», – голос Добра был твердым.

– Захватили корабль? – Ри заставил себя приподняться. Комната качнулась. Госпиталь! Это была «Пуля»!

Майор Рири неторопливо описала ситуацию в комнате управления реактором. Ри боролся с хитросплетениями своего мозга, пытаясь во всем этом разобраться.

– Но зачем? – потребовал он ответа, чувствуя как в его голове с каждой секундой все проясняется.

– Чтобы спасти планету, Дэймен, – Лита, казалось, не обращая внимания на бластеры за спиной и чувствовала себя непринужденно.

– Я думал, что мы это и делали, – ответил он мрачно. – И Сарса была жива?

– Мы многого достигли, но, Дэймен, Скор Робинсон прикажет уничтожить ее, – Лита выглядела такой уверенной.

– Как вы захватили корабль? – он сдвинул брови и потирал затылок вспотевшей ладонью. О Боги! Почему он чувствует такую сильную слабость?

– Рита Сарса и мои войска романанов находятся в комнате управления реактором. Они превратят нас всех в плазму, если что-то будет не так, – Лита все еще казалась спокойной. Большой романан, которого она притащила с гор, стоял позади нее, явно для поддержки. Железный Глаз, вот как его звали.

Ри вопросительно посмотрел на Рири. Она просто кивнула, пылая бессильной ненавистью. Ри глубоко вздохнул и попытался встать. Он было покачнулся, затем равновесие вернулось к нему.

– Медик, как скоро я приду в норму? – он снова заморгал, и его взгляд окончательно прояснился.

– Минут через пять, полковник. Вам нужно поесть, – медик отступил назад. – Антитела, которые мы ввели вам, действуют быстро. Сейчас вы больше всего нуждаетесь в пище. Вы израсходовали много энергии. Лучше всего что-нибудь посолиднее.

Ри кивнул. Он посмотрел на Литу Добра.

– Ну а если у вас будет корабль? Что дальше? Как вы собираетесь тягаться с Директоратом? Куда вы полетите? Что будете делать?

Лита пожала плечами.

– Пойдемте, Дэймен, давайте спустимся в комнату совещаний. Вам нужно поесть. Нам не обязательно решать все это прямо здесь и сейчас.

Ри кивнул. Она, скорее всего, была по-настоящему озабочена. Это не было похоже на отношения противников.

– Полковник Ри! – выпалила Антония. – Вы не можете оставить это…

– Вы свободны, майор! – прогремел он. Ему нужно было время подумать. Он видел критическое выражение на суровом лице Рири. – О, полно, майор. Мы найдем способ защитить людей.

Главное было не дать этому выйти из-под контроля. Может быть, все еще можно поправить.

– Связь, – приказал он, идя по коридору. – Мне нужны психические показатели на лейтенанта Риту Сарса. Посмотрим, сможет ли она действительно взорвать корабль.

Лифт был переполнен. Лита, Железный Глаз, Рири и охрана, все набились внутрь. Ри узнал, что остальные антропологи были на гауптвахте.

– А вы двое почему здесь? – спросил он.

– Рита должна была взорвать антивещество, – пожала плечами Лита.

– Так почему он здесь? – Ри скрюченным пальцем показал на Джона Железный Глаз.

Железный Глаз ответил на стандартном с сильным акцентом:

– Я здесь, чтобы говорить от лица моего народа.

Они пошли по трапу, Ри задумался. Садясь за стол заседаний, он заказал большой бифштекс и вино. Он просмотрел психические показатели Сарса. Вывод? Она сделает это. Он освободил Вола и Брука с гауптвахты и собрал остальных ученых. Он ждал, пока комната совещаний не заполнилась. Он видел, что Рита Сарса наблюдает за всем происходящим по системе связи. Он кивнул из вежливости, признавая ее присутствие.

Появился его бифштекс, и он вдруг почувствовал, какой вакуум образовался у него в желудке. Он отрезал кусок и поднял глаза.

– Хорошо, Лита, скажите, зачем вы и Сарса это придумали?

– Мы должны были что-то предпринять! – глаза Литы сверкали. – Мы не можем позволить Директорату так просто сжечь романанов!

Ри жевал и думал.

– Почему вы думаете, что они это сделают?

– Полковник, вы мыслите категориями военной тактики. Теперь взгляните с социально-экономической точки зрения. Романаны обладают предвидением. Подумайте о Честере Армихо Гарсиа. Он представляет угрозу для всего, что мы считаем нормальным. Мало того, существует группа людей, которые стреляют друг в друга и совершают взаимные набеги. Вы думаете, Скор Робинсон позволит им оставаться на свободе среди цивилизованных людей?

– Дэймен, это возмутительно! – взорвалась Рири.

– Дайте закончить, майор! – он злобно посмотрел на Антонию и сделал знак, чтобы Лита продолжала.

– И разве то, что «Братство» прибывает завтра и сразу вслед за ней «Победа», окончательно не доказывает это? Робинсон напуган. Он бы не заручался такой силой, если бы не хотел лишить романанов всяких шансов. Он так встревожен предвидением, что и думать нечего, что мы получим хорошие приказы. – Лита взмахнула руками. – Что нам оставалось делать?

Верно! Ри мысленно согласился. Он бы и глазом не моргнул, если бы я их всех превратил в пепел.

– И вы готовы умереть за этих романанов? – задумчиво спросил он, жуя бифштекс.

Железный Глаз заговорил.

– Я узнал новое понятие в вашем стандартном языке. Это грех. Нам – моему народу паука и сантос – известен только один грех. Грех для нас – это отказаться от свободы или жить без нее. Наша религия основана на этом принципе. По нашим представлениям, Бог жестоко пострадал за то, чтобы люди были свободными. Мы научили этому доктора Добра и Риту Сарса. Они узнали и увидели истину. Подобно мне и всему моему народу, они готовы умереть за эту истину. Разве вы не такие же? Разве вы не посвятили свою жизнь тому, что считали истиной? – Железный Глаз сел, держа спину прямо и глядя в глаза Ри.

– А если я скажу, что моя истина – Директорат? – он вскинул голову.

– Я не думаю, Дэймен, что вы сделаете это, – Лита прервала его мысли. – Я помню, что вы рассказали мне однажды ночью. Я помню вашу любовь к этому кораблю. Но, Дэймен, – взгляд Литы был далеким, – когда-то среди антропологов отчаянно спорили о том, что одним из определений человека является способность к символизации. Что «Пуля» символизирует для вас? – она вскинула голову.

– Свободу, – неожиданно для самого себя тихо произнес Ри. Он поднял глаза и увидел триумф в глазах Литы и смятение в глазах Рири. Он видел, что майор вышла на связь. Зачем? Готовится узурпировать командование?

– Есть еще долг, – добавил Ри. – Я также рассказывал вам о гордости и чести Патруля. У меня есть долг перед людьми, доктор. Если романаны представляют угрозу, то, может быть, остальному человечеству лучше без них.

– А что если людям больше всего угрожает сам Директорат? – настойчиво спросила Рита Сарса из комнаты управления реактором: – Полковник, когда последний раз снаряжалась экспедиция и отправлялась за пределы наших границ?

Нам говорят, что исследование космоса опасно. Где нет риска? Вся человеческая история включает элемент риска. Сегодня же риск отсутствует. И прогресс тоже отсутствует! Когда последний раз нас что-то возбуждало? Такое впечатление, что все человечество не хочет оторвать задницу со своего места и заткнуло пальцами уши. Посмотрите, Патрулю практически нечего делать!

Ри внимательно посмотрел на экран.

– И вы думаете, что романаны что-то изменят? Что, если они принесут войну в цивилизованный космос? Предположим, я предоставлю им этот корабль? Предположим, они начнут совершать набеги на Арктур, границу, Землю, станции? Что тогда останется делать нам? Я спрашиваю вас.

Рита в бешенстве смотрела на него.

– Это лучше, чем быть овцой! – страстно заявила она.

Лита Добра качала головой.

– Дэймен, так не получится. Романаны точно так же изменятся – на самом деле, они претерпят значительную аккультурацию. Понимаете, мы доминантная группа. Мы можем предложить им больше существенного, чем они нам.

На что рассчитываем мы с Ритой и Джоном, так это на то, что эти примитивные воины каким-то чудом наделят остальных жителей Директората желанием вырваться за пределы того, что они считают нормальной жизнью. Одновременно мы принесем свою культуру романанам. Так как они имеют пророков, то у них больше шансов на выживание, чем у тех примитивных групп, которые столкнулись с развитой культурой. Взамен мы обретаем способность мечтать.

Ри закончил уплетать бифштекс и откинулся, допивая оставшееся вино.

– Скажем, я откажусь. Лейтенант выводит массу реактора из состояния стабильности, и «Пули» больше нет. Что тогда будет с романанами? Завтра появится Шейла и найдет обломки, пару ШТ на поверхности и сожжет весь материк Звезда. На этом все кончится, – Ри поднял руки и пожал плечами.

С.Монтальдо проворчал:

– И в итоге, может быть, это будет лучше всего.

Железный Глаз аккуратно сомкнул пальцы.

– Никто не вечен, полковник. Я много услышал за последний месяц. Марти Брук рассказывал мне о людях. Мы все происходим с Земли. Сначала мы были обезьянами, использующими орудия. Затем мы научились охоте, собирательству, научились приспосабливаться к окружающей среде. И все же этих ранних людей больше нет. Я не вижу здесь такого человека, какой воспроизведен на голографии.

Может быть, такова воля Паука, чтобы народа тоже больше не было. Может быть, то, что мы можем дать, не должно существовать. Может быть, Паук хочет наблюдать за тем, как мы отправимся к звездам и узнаем больше о природе человека. Это наш шанс, полковник. Если мы проиграем, нам хуже не будет. Ваш директор все равно сможет убить нас. Так у нас по крайней мере есть надежда. Мы рискнули. А вы бы что сделали?

– Вы можете умереть так легко? – спросил Ри. – Ты мог бы смотреть на то, что твой народ сжигают и взрывают, на то, что от народа не останется и следов?

Джон Смит Железный Глаз покачал головой.

– Мне не придется. Моя душа отправится к Пауку задолго до того, как ваши большие бластеры потопят в огне и крови народ. Так или иначе, полковник, я сражаюсь за свой народ. Если по какой-то причине Рита не сможет взорвать этот корабль, я умру, сражаясь своими руками, своей честью и мужеством.

Эти слова что-то затронули в Ри, и он посмотрел на Джона Железный Глаз с уважением, чего раньше за собой он не замечал. Вот это воин. Но тогда, разве они все не такие? Его мысли вернулись к тому пауку, которого он убил когда-то в воздухоплане. Он запомнил силу духа в тех угасающих глазах. Этот человек был бы таким же.

– Сколько у меня времени, Рита? – спросил он, глядя на монитор.

– Док, что, вы скажете? – Сарса взглянула на Добра.

– Пять часов, – ответила Лита. – Дэймен, этого достаточно, чтобы всесторонне все обдумать. Рита? Это угрожает твоему положению?

– Ничуть, – лейтенант улыбнулась. – Я просто посижу здесь и побеседую с Филипом. Если я потеряю сознание, то выпущу вот эту резиновую ленту, сдерживающую спусковой крючок бластера. Если они будут рыпаться, мы все погибнем.

– Мы оставим вас в покое, Рита. Я собираюсь найти какой-нибудь выход из этого. Все свободны, – твердо сказал Ри и встал. Он церемонно поклонился и вышел.

Не успел он дойти до своей каюты, как появилась майор Рири. Она вошла вместе с ним.

– Дэймен, что вы собираетесь делать? – требовательно спросила она. Тревога явственно отпечаталась на ее суровом лице.

Обидно, рассеянно подумал он. Антония всегда была одной из тех женщин, которые слишком сильно хотели казаться деловыми. Она никогда не позволяла себе быть женственной – а могла бы, ничем не повредив своей цельности. Этот недостаток как раз делал ее неполноценной. Крупный недостаток, решил Ри, подумав о Лите Добра.

– Знаете, Железный Глаз прав, – Ри глубоко вздохнул и вытянул одну из своих любимых сигар марки «Терран» из своего специального увлажнителя. Он предложил одну Антонии, и она кивнула, проведя носом вдоль сигары. Ри прикурил свою и дал прикурить ей, а затем плюхнулся в кресло, осматривая ружья и ножи романанов, которые он велел повесить на стену. Он рассеянно перебегал глазами с одного предмета на другой.

– Прав? В чем? – спросила Рири, затянувшись сигарой.

– Они готовы на смерть. Мы в безвыходном положении, майор. Все равно, ликвидируем мы их – или отпустим, – Ри нахмурился, сосредоточившись на тонких кольцах дыма, поднимавшихся к вентиляции.

– Значит, мы им обещаем, что они смогут лететь, – Рири состроила гримасу. – Когда мы выманим Риту Сарса из комнаты управления реактором, пускаем в ход бластеры.

– Они контактировали с поверхностью? – ненавязчиво спросил Ри.

– Единственное, что у них есть, – это ШТ Хелстеда. Мы попробовали вытеснить их из дока, но они стреляли в десантников из этих смешных ружей. Мы могли бы захватить их в любое время серьезным штурмом, – ее глаза выдавали ненависть. – Или вы лишились выдержки вместе с командованием, Дэймен?

Ри затянулся сигарой и выдохнул облако дыма.

– Мы не сможем передумывать, Антония. Мы должны будем держаться того, что решим. На поверхности они связаны с этими чертовыми пророками. У Сарсы есть линия связи через ШТ, не так ли?

– Да.

– Тогда мы сядем в лужу, если попытаемся им соврать, – Ри нахмурился, пытаясь найти выход. – Пророки вызовут Сарса и сообщат ей, что мы ее предали. Она взорвет панель реактора.

– Если они знают будущее, то почему они еще этого не сделали? – на лице Рири появилась насмешливая гримаса.

Ри раздраженно посмотрел на нее.

– Потому что существует свободная воля, майор. Мы все – то, что они называют точками выбора. У нас есть определенный диапазон решений, которые могут внести изменения в то, что они видят.

– Значит, они на самом деле не знают будущего? – она сдвинула брови.

– О, они знают достаточно. Они просто не могут предсказать, какое будущее станет реальностью. Те, кто пытается что-то менять в будущем в своих целях, сходят с ума. Вот почему пророки держатся подальше от людей, которые представляют из себя точки выбора, – Ри закрыл глаза, и ему захотелось, чтобы все это исчезло.

– Дэймен, мое решение принято, – Антония встала, – я собираюсь сражаться с ними, несмотря ни на что. Речь идет о чести Патруля. Вы подвели нас всех. Ваш корабль в опасности. Ваше решение может быть каким угодно, но знайте, я никогда не отдам им корабль. Либо вы со мной – либо против меня. Сообщите мне, полковник.

Он открыл глаза и увидел бластер, зажатый у нее в кулаке.

– Вы поднимаете мятеж против своего командира, майор. Вы понимаете, что это всего второй случай за четырехсотлетнюю историю Патруля? Хуже того, оба случая на моем корабле за несколько часов.

– Пускай так. Я уверена, что военный трибунал оправдает меня. Я не уверена, что вы в состоянии быть командиром, Дэймен, – ее голос был ровным и совершенно спокойным.

Дэймен Ри наблюдал за ней, прищурив глаза.

– Хорошо, Антония, – он вышел на связь. – Вызовите Добра и Джона Смита Железный Глаз. – «Вот я достиг своей точки выбора. Решение далось не так тяжело, как я думал».

– Я рада, что вы прислушались к голосу разума, – Рири улыбнулась.

– Да, это разум, – рассеянно размышлял Ри, – разум и опыт. – Он поднял глаза, когда дверь открылась и вошла Лита, а вслед за ней Джон Смит Железный Глаз. Лита осознала ситуацию и остановилась. Железный Глаз слегка скривил губы. Он пригнулся как большая кошка, наблюдая за Рири.

Ри не спускал глаз с романана.

– Майор сейчас привела мне очень вескую причину, чтобы отказать в твоей просьбе, Железный Глаз, – Ри улыбнулся. – Эта ситуация сильно сужает мой выбор. Ты понимаешь?

Глаза Рири сузились, и Ри видел, как сухожилия на ее руке натянулись. «Она действительно собирается убить его». Неужели он так прозрачно выразился?

Все произошло так быстро, что Ри не успел опомниться. Железный Глаз нанес сильный удар, и Рири выстрелила. Разряд бластера разнес кресло Ри, а его самого отбросило в сторону. Оружие грохнулось на пол и бешено закрутилось, а Рири бросилась на романана.

Она полагалась на инстинкт – а не на выучку. Железный Глаз протянул руку, схватил нож со стены и аккуратно вспорол майора Антонию Рири от лобковой кости до грудной.

Ри поймал бластер и перекатился, заняв позицию. Железный Глаз тщательно вытер нож об одежду Рири. Затем он схватил клок волос и, обведя ножом вокруг, отделил скальп.

Ри почувствовал, как в его животе все перевернулось, когда он посмотрел на вывалившиеся клубки розоватых и голубовато-коричневых внутренностей и блестящий, в кровавых разводах скальп Рири. Железный Глаз потрудился повесить нож на стену на прежнее место.

– Боже милостивый, – прошептал Ри, поднимая взгляд на Джона и направляя на него бластер.

– Хорошо, полковник, – тихо сказал Железный Глаз, скрестив руки на своей могучей груди. – Я полагаю, ваш выбор опять расширился. Я могу еще чем-нибудь помочь?

21

С.Монтальдо спускался по широкому трапу, погрузившись в свои мысли. Значит, лейтенант Сарса захватила огромный реактор? Если у нее случайно дрогнет рука – она может всех разнести в плазму, – тогда он будет не более чем раскаленными атомными частицами.

Его мысли переключились на Честера Гарсиа, и он завернул в одну из комнат отдыха для экипажа. На мониторе был виден красивый шар белого облака, бурый континент и голубая вода. Там находились залежи торона – результат случайного взрыва суперновой. Какая-то часть приземлилась здесь, чтобы мешать людям жить. Сколько миллионов лет прошло, пока пришел час этих тяжелых кристаллов, чтобы сыграть свою роль в судьбах людей?

Что такое человеческая жизнь? Как мог планетолог осмыслить ценность такого расплывчатого понятия, как человеческая жизнь? Торон, уран, металлы, органика – все это можно было рассчитать, взвесить, оценить и прийти к определенному решению о том, как их использовать с наибольшей выгодой.

Он слышал, как Лита Добра упомянула культурные ценности. Что это, в сущности, такое? Можно ли было на ней сделать деньги? Или от нее у кого-то на столе прибавлялось еды? Монтальдо закусил губу, он пытался что-нибудь в этом понять. За годы своей работы он нанес на карту, измерил и дал оценку более, чем тридцати планетам. Ни одна из них не была занята до представления им оценки стоимости планеты. Почему в этот раз было по-другому?

Честер все изменил. Этот маленький человек с невозмутимыми глазами поколебал чашу весов – но Атлантида все-таки оставалась лакомым кусочком. Ее разработка принесла бы Директорату значительную прибыль. Местные кристаллы торона были большими, цельными, именно того качества, чтобы быть использованными в звездолетах. Только романаны были помехой. Жаль, конечно, но им придется уйти – так или иначе.

Стук тяжелых ботинок по трапу отвлек его от монитора. Заказав чашку кофе, он смотрел, как мимо трусцой пробегают вооруженные десантники, поблескивая своими белыми защитными костюмами. Заинтересовавшись, Монтальдо схватил свой кофе и поспешил за ними.

Из нескольких брошенных ими на бегу слов он понял, что ожидаются активные действия. Его пульс участился. Как это возбуждает! Он часто задумывался над тем, что должны испытывать люди, идущие на смерть от руки других людей. Когда он был молодым, эта мысль поражала его воображение. Каково это – смотреть в глаза своему ближнему поверх бластера – зная, что ты должен убить или быть убитым? Может быть, здесь и сейчас он сможет хотя бы прикоснуться к этому переживанию.

Место их назначения его не удивило: док 25. Он подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как десантники занимают позиции в коридоре. За ними виднелся тяжелый шлюз, который Сарса открыла при помощи бластера. Сердце С.Монтальдо бешено колотилось. «Если бы я только мог расспросить их о том, что они чувствуют!»

Он не слышал, как был отдан приказ, но с внезапным грохотом десантники бросились в проем. В ответ раздался оглушительный треск, как догадался Монтальдо, ружей романанов.

Что-то раскрошило стену рядом с его головой и просвистело мимо. Пуля? Здесь, за углом? Рикошет, он вспомнил нужное слово.

Были слышны крики, визги, вопли и грохот. Дым валил в его сторону. Не с силах сдержать любопытство, Монтальдо прокрался вперед. Первое тело, на которое он наткнулся, было разорвано почти пополам. Желудок Монтальдо чуть не вывернулся наизнанку. Несмотря на запах, он удержался от рвоты.

Дальше больше. В одном месте трупы романанов лежали грудой. Они, должно быть, бросились прямо на бластеры! Монтальдо изумленно покачал головой. Еще одна пуля прогромыхала по коридору и упала на пол, вся сплющенная после удара в переборку. Чуть ли не с ликованием он наклонился и поднял ее. Он вскрикнул, выронил ее и засунул в рот обожженные пальцы. Пули были раскаленными!

Еще одна волна оглушительных разрядов бластеров прокатилась впереди него. Монтальдо побежал туда. Десантники уже отступали. Последние выносили раненых товарищей с ноля боя. Монтальдо оцепенел: нога одного человека была обуглена. Романаны пустили в ход собственные бластеры! Где? ШТ, конечно!

Прогремел взрыв, чуть не сбив Монтальдо с ног ударной волной. Он убрался с дороги, чтобы не мешать десантникам. Что произошло? Как ОНИ могли отступать? Не могли же они, так хорошо вооруженные и защищенные, потерпеть поражение от каких-то дикарей?

– Что произошло? – выкрикнул Монтальдо, когда один из них упал рядом с ним.

– Мы не думали, что они используют бластеры ШТ таким образом! – в шоке прокричал тот. – Они выгрузили один из больших. Установили его прямо в шлюзе. Эти черти пока заряжали большой бластер, попробовали атаковать нас прямо в лоб.

– То есть они побили вас? – Монтальдо не мог в это поверить.

– Да, черт возьми! – десантник покачал головой. – Мы получили сверху приказ отступать. Еще минута, и было бы поздно! Они бы всех нас там прикончили. Черт! Это майор Рири приказала нам атаковать. Она не сказала нам, что они будут отстреливаться из этого трижды проклятого бластера!

Еще один мощный взрыв потряс шлюз, и Монтальдо сжался от страха. Десантник принял основной удар и большинство осколков на свой защитный костюм.

– Я отхожу! – прокричал он. – Я прикрою!

Монтальдо мрачно кивнул и побежал. Пули ударялись о стены вокруг него, и он вспомнил про раскаленный кусок меди и свинца, который он по глупости пытался поднять. Мысль о раскаленном металле в своем собственном мягком теле обдала его ужасом.

Жаркая волна захлестнула его, лишив дыхания и повалив на четвереньки. Из носа текла кровь. Сквозь внезапное завывание в ушах он услышал, как закричал десантник. Монтальдо решил посмотреть. Человек лежал, вся спина его была разорвана, несмотря на защитный костюм. Монтальдо сделал перебежку и спрятался за тела романанов, которые привлекли его внимание раньше. Затем он, как зачарованный, стал смотреть, как умирает десантник.

Счински Монтальдо никогда раньше не видел смерти. Она никогда так явно не представала перед ним. Разряд бластера ударил в металл у него над головой, окатив его обжигающими искрами. Здесь десантники заняли оборону. Ему было видно, как они стреляли из-за углов. Дальше отступать некуда.

Вдыхая терпкий воздух, Монтальдо ждал. Борясь с тошнотой, он теперь весь трясся – от страха.

Голос сказал что-то на незнакомом языке. Монтальдо вздрогнул и чуть не бросился бежать, но дождь пуль в очередной раз застучал по стенам.

– Кто это? – спросил он, испуганно разглядывая груду трупов.

Рука коснулась его ноги, и Монтальдо, вздрогнув от неожиданности, вскрикнул от ужаса. Он медленно заставил себя посмотреть на пальцы, слабо пытавшиеся уцепиться за ткань его брюк. Склонившись он взглядом дошел по руке до тела – а затем до лица.

Умоляющие глаза остекленели от боли. Губы шевелились, но Монтальдо не мог ничего разобрать.

– Надо говорить на стандартном! – Монтальдо пытался перекричать очередной небольшой взрыв.

– Воды, – прохрипел голос, – пожалуйста, можно воды?

Мольба вывела Монтальдо из оцепенения, и он уставился на стаканчик кофе, уже почти раздавленный в его кулаке. Трясущимися пальцами он придал стаканчику прежнюю круглую форму и увидел, что в нем есть еще немного кофе. Обхватив голову человека, он вылил капли на его язык.

По коридору разнеслись душераздирающие вопли. Медики выносили пострадавших десантников.

– Сюда! – хрипло закричал Монтальдо, махая руками. – Здесь живой человек!

Медик побежал к нему и пригнулся, так как разряд бластера разнес еще часть стены.

– Черт! Это дикарь! – медик посмотрел с отвращением и побежал обратно.

– Дикарь? – Монтальдо откинулся назад, на секунду забыв про все это безумие. Он посмотрел на убегавшего человека.

– Он такой же человек, как ты и я, будь ты проклят! – он потряс кулаком в адрес медика.

– Воды! Еще… воды! – пересохшим ртом прошептал человек.

– Здесь нет! – Монтальдо наклонился вплотную к его лицу. – Здесь нет, понимаешь. Мне надо доставить тебя в госпиталь. – Он посмотрел на груду мертвецов. Как он, черт возьми, не задохнулся?

Монтальдо начал отчаянно сталкивать и распихивать тела, лишая себя последней защиты. Разряд бластера разорвал один из трупов рядом с ним, обдав его жаром. Он закричал от ярости и увидел романана за углом, который в тот же момент лишился ноги. Пока тот пытался уползти, десантник прицелился и снес ему голову.

Остался всего один труп, и он столкнул его. Что-то ужалило его в руку, и она безвольно повисла вдоль тела. Монтальдо упал, тупо уставившись на руку, которая не хотела двигаться. Кровь текла по рукаву повыше локтя.

– Больно, – прошептал раненый романан, глядя остекленевшими глазами в пространство.

Меня подстрелили! Это дошло до Монтальдо не сразу. Совсем не больно, просто укол, как будто пчела укусила. И плечо онемело. Скрипя зубами, он вытащил романана из-под тел и чуть не заплакал, увидев другую руку и ногу этого человека: разорванный, спекшийся гамбургер и кость. Прожженные высокой температурой, они не кровоточили, но все-равно нервные окончания были живы, и раненый должен был испытывать болевой шок.

Орудуя единственной рукой, Монтальдо перекинул романана через одно плечо, несмотря на его душераздирающие крики.

– Извини, – прошептал Монтальдо, – я спасу тебя. Держись! – Он поднял глаза к почерневшим и сломанным панелям над головой. – Боже, помоги мне. Дай мне спасти хотя бы этого! Дай мне спасти хотя бы одного из всех! Только одного!

Он с трудом встал на ноги, смутно сознавая, что сил у него было меньше, чем нужно. Под пулями и разрядами бластеров он добрался до последнего поворота. Вдоль обеих стен сидели десантники, глядя вдаль. Трое или четверо мертвых лежали без внимания.

– Где госпиталь? – закричал Монтальдо. Медик неопределенно махнул в ту сторону, куда только что исчез антиграв. Монтальдо, шатаясь, поплелся за ним. Проходя мимо десантников, он заметил, что у некоторых на поясе были свежие скальпы.

– И Честер видел это? – спросил он сам себя, задыхаясь и борясь со слабостью, его ноша становилась тяжелее с каждым шагом. – Держись, друг! – велел он романану. – Мы выдюжим – ты и я, – его вдруг вырвало, и он чуть не упал в это.

Коридор начал качаться, и Монтальдо пришлось остановиться. Прислонившись к стене, он почувствовал жар во всем теле. Он снова вздохнул и затуманенным взором увидел приближающийся антиграв. Двое медиков бросились к нему, снимая романана с его плеч.

– Спасите его! – процедил сквозь зубы Монтальдо. – Спасите его, или, Бог свидетель, вы заплатите за это! – туман в глазах оказался слезами. Плачет? Он?

Первый медик уже побежал с антигравом к госпиталю, взяв с собой романана.

– Обопритесь на меня, – непринужденно сказал второй медик. – Мы быстро починим эту руку. Через несколько часов будете как новенький. Перебита кость и большая потеря крови. Все будет в порядке.

Монтальдо кивнул и доковылял, повиснув на медике, последние несколько сот метров до госпиталя. Пока его рукой занимались, Монтальдо видел, как романана погрузили в желтоватое, с виду похожее на жир, вещество.

– Он выкарабкается? – спросил Монтальдо.

Медик, наблюдавший за машиной, не отрывал глаз от монитора.

– С трудом, сэр. Похоже вы доставили его сюда как раз вовремя.

Монтальдо закрыл глаза, он чувствовал, как медики копаются в его руке.

– Я сделал это, Боже. Он будет жить! – Монтальдо почувствовал почти физическое облегчение и восторг, горячие слезы текли по его щекам.

– Так какова ценность человеческой жизни? – прошептал он. – Ну как, ты ее взвесил, измерил, вычислил, сколько она стоит? А, Монтальдо?

– Ты хотя бы представляешь, сколько рапортов мне Придется составить, Железный Глаз? – полковник Ри поднял глаза, в которых читалась покорность судьбе.

Лита помолчала, ее сердце все еще колотилось.

– Дэймен, у нас мало времени. Решение за вами. Что будем делать?

Он невесело улыбнулся.

– Делать? Лита, вы ставите меня в такое положение. Как я могу оспаривать беспомощность романанов, когда вы захватили мой корабль, убили второго после меня офицера и посеяли, Бог знает, какую смуту?

– Будь заодно с нами, полковник. – Железный Глаз шагнул вперед, забыв про бластер. – Я вижу по твоим глазам, что ты этого хочешь. Ты воин. Ты страстный человек. Разве сейчас не время для страсти? Почему ты так долго находился на планете? Почему у тебя на стене коллекция ружей и ножей? Что они значат для тебя? – он вгляделся в глаза полковника, ища ответа.

Ри рассеянно повесил бластер на пояс и отвел взгляд в сторону от Железного Глаза.

– Я давно принял присягу. Кроме того, меня могут не спросить. Робинсон дал мне разрешение уничтожить романанов, если они будут создавать проблемы. У Шейлы будут точно такие же полномочия. Она может даже принять решение уничтожить мой корабль, если ей покажется, что события вышли из-под контроля.

Он встал, все еще сжимая во рту сигару.

– А что касается Скора Робинсона, то кто знает? Зачем он послал два корабля? Я скажу вам, – глаза Ри пристально смотрели на них, – два корабля могут уничтожить «Пулю». Каждому по отдельности, «Братству» или «Победе», это может оказаться не по силам. А вместе – если они нападут неожиданно – они могут одержать верх.

Помните, доктор, я как-то хвастался вам, что у меня нет достойных соперников на Атлантиде. С этими двумя кораблями у меня есть великолепная возможность испытать себя, – его суровые глаза сияли, когда он рисовал это в своем воображении.