Текст книги "Дитя любви"

Глава пятнадцатая

Всю дорогу до постоялого двора Себастьян молчал. Когда экипаж остановился, он протянул Пруденс плащ. Набросив его, она язвительно осведомилась:

– Не хотите краснеть за меня?

Высоко подняв голову, девушка прошествовала мимо хозяина постоялого двора, вошла в свою комнату и изо всех сил хлопнула дверью. На кровати лежал ее саквояж, но внутри не оказалось ничего, кроме одежды. Кошелек исчез. Все ясно, с горечью подытожила Пруденс: лорд Уэнтуорт позаботился о том, чтобы побег не повторился. Но она непременно заставит его вернуть деньги!

Ей больше не хотелось видеть этого безжалостного человека. За свою жизнь Пруденс не раз сталкивалась с жестокостью, но еще никто не оскорблял ее так, как Себастьян. Должно быть, он догадался о ее чувствах. Она выдала себя. Предложение Себастьяна – не что иное, как грубая насмешка. Такое простить невозможно.

В гневе она вывалила содержимое саквояжа на постель, разделась и вымылась, прогоняя воспоминания о трюмной вони. Короткие волосы высохли, пока она надевала чистое белье и почти неизмятое зеленое шерстяное платье. Пруденс не спешила – пусть его светлость подождет.

В дверь постучали.

– Пруденс, скорее! – послышался нетерпеливый голос Дэна. – Завтрак готов, я проголодался.

Пруденс казалось, что она не сможет проглотить ни крошки, но лишить мальчика завтрака она не могла. Ноющая голова и урчание в желудке отнюдь не улучшали ее расположение духа. Царапина за ухом перестала кровоточить, но шишка по-прежнему была огромной. В гостиной Пруденс вдруг стало дурно.

– Сядь и наклони голову, – велел вовремя подхвативший ее Себастьян. Заметив шишку и царапину, он нахмурился. – Почему ты не сказала, что тебя ударили?

– Вы не дали мне и рта раскрыть, – возразила Пруденс.

– Дэн, попроси у хозяина уксусу или жженых перьев. – (Пруденс пыталась протестовать.) – Неужели и на смертном одре ты будешь спорить? Ты способна вывести из себя даже святого…

Дождавшись, когда за Дэном закроется дверь, Себастьян обнял Пруденс.

– Пруденс, я не шучу, – мягко произнес он. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Видишь, я уже успел получить разрешение на брак.

Девушка изумленно воззрилась на него. Внезапно все ее сомнения развеялись, тошнота утихла.

– Но почему? Я думала, вы помолвлены с мадемуазель де Верней… Я видела, как вы обнимали ее.

– Я ее просто утешал, Габриэлла была в отчаянии, – спокойно объяснил Себастьян. – Ее любимый оказался узником Тюильри вместе с королем и Марией Антуанеттой. Я предложил ей помощь. Вчера мы узнали, что Люсьена освободили.

Пруденс удивленно подняла брови.

– Вот на что способны деньги, дорогая! – усмехнулся Себастьян. – К несчастью, даже золотых гор не хватит, чтобы спасти короля.

– Вы совершили благородный поступок, милорд. Я рада за мадемуазель и за человека, которого она любит.

– А как насчет человека, который любит тебя? – Себастьян коснулся губами ее волос. – Скажи, что я не ошибся, дорогая. Я давно полюбил тебя, но не смел признаться в этом даже себе. А в то утро, когда ты ответила на мой поцелуй, сомнения развеялись…

– Вы ошиблись, – прошептала Пруденс, сделав над собой усилие. В ответ Себастьян сжал девушку в объятиях и прильнул к ее губам. Этот поцелуй продолжался бесконечно. Пруденс казалось, что она тает. Наконец Себастьян отстранил ее от себя и заглянул ей в глаза.

– Обманщица, – ласково упрекнул он. Пруденс отвернулась. – В чем дело? Ты до сих пор не веришь мне?

Она покачала головой.

– Тогда в чем же дело? Обещаю, мы будем счастливы.

– Это невозможно! – наконец выпалила Пруденс.

– Но почему? Я люблю тебя и знаю, что моя любовь взаимна…

– Милорд, как вы могли забыть? – В голосе Пруденс сквозила боль. – Я незаконнорожденная! На таких не женятся!

– Дорогая, это ничего не значит. Ничто не преградит нам путь к счастью…

– Не надо! – прервала Пруденс. – Подумайте хорошенько, что скажут ваши родные, друзья?

– Родные? Которые так пекутся обо мне? Я уже попросил их впредь не вмешиваться в мои дела.

– Напрасно вы на них сердитесь. Ваш брат дал мне денег… Правда, он и не предполагал, что я убегу. А Софи… она понимает меня. Только убедившись, что я не передумаю, она согласилась помочь мне.

– И ты чуть не погибла. Если бы Сэм не вспомнил, о чем болтал в последние дни Дэн, ты до сих пор сидела бы в корабельном трюме!

Вскочив, Пруденс отошла в угол комнаты.

– Я думала, так будет лучше для всех, – объяснила она. – Если вы вернете мои деньги, утром мы купим билеты и уплывем.

– Дай мне хотя бы еще один день! – взмолился Себастьян. – Если и к вечеру ты не передумаешь, я сам куплю тебе билет, честное слово.

Пруденс не успела возразить – вернулся Дэн. Она с трудом заставила себя позавтракать.

– Сэм сказал, что мы выезжаем в десять, – сообщил Дэн. – Мы возвращаемся в Холвуд, сэр?

– Пока – нет. Надеюсь, ты согласен прокатиться на козлах?

– Конечно, милорд. – Обрадованный мальчуган не замечал напряжения, царящего в комнате.

Только когда экипаж выехал из Дувра, Пруденс решилась задать вопрос:

– Куда мы едем? Вы же обещали купить нам билеты!

– Если к вечеру ты не передумаешь, – напомнил Себастьян свое условие и погрузился в молчание.

Никакими словами невозможно заставить ее передумать. Придется лишь отложить задуманное на один день. Она была еще слишком слаба, чтобы отказаться от возможности побыть рядом с Себастьяном. Глядя в окно на проплывающие мимо осенние пейзажи, Пруденс думала о том, что эта осень стала концом всего радостного, что было в ее жизни. Отныне ей будет трудно и одиноко. Глаза жгли непролитые слезы, в горле стоял ком. Пруденс с горечью думала о любви Себастьяна – такой глубокой, что ради нее он готов порвать с близкими. Но разве вправе она принимать от него такие жертвы? А их дети? Пруденс не могла допустить, чтобы они стали изгоями общества.

Внезапно места, мимо которых они проезжали, показались ей знакомыми.

– Это дорога в Лонгридж? – спросила она. Себастьян кивнул. – Зачем вы везете меня туда? Это бессмысленно! Если лорд Манвелл не стал говорить с вами, то меня он и в дом не пустит.

Но Пруденс ошиблась: ворота уже были открыты, собаки привязаны, а привратника нигде не было видно. Сэм остановил экипаж у крыльца особняка. Себастьян велел Дэну остаться с Сэмом и помог Пруденс выйти.

С замирающим сердцем она шагнула в пустой холл. В доме было тихо, как в склепе. Никто из слуг не вышел навстречу гостям. Внезапно послышался скрип двери.

– Лорд Уэнтуорт? – спросил негромкий певучий голос.

Себастьян оглянулся и поклонился.

– Рад видеть вас, леди Вудфорт. Позвольте представить вам мисс Консетт.

Пруденс присела, а Себастьян одним быстрым движением сорвал с ее головы капюшон. Леди Вудфорт вскрикнула:

– Фрэнсис?..

– Меня зовут Пруденс, – удивленно отозвалась девушка и шагнула вперед, чтобы поддержать пошатнувшуюся даму. – Присядьте, мэм! Может, позвать горничную? – Пруденс перепугалась: лицо женщины стало мертвенно-бледным.

– Нет, подождите минутку! – еле слышно прошептала леди Вудфорт.

Себастьян взял ее под руку и провел в гостиную, объясняя:

– Простите, что не успел подготовить вас, мэм. Вчера я не застал вас здесь…

– Верно, я уезжала в Дувр. – Леди Вудфорт не сводила с девушки глаз. – Дай посмотреть на тебя…

Она опустилась на диван у окна и усадила рядом Пруденс.

– Ты так похожа на нее… ошибки тут быть не может. Дорогая, ты – точная копия своей матери, ты вернулась после стольких лет… – По ее щекам заструились слезы.

– Леди Вудфорт, вы уверены? Если нет, не стоит обнадеживать Пруденс, – предостерегающе произнес Себастьян.

– Сейчас вы убедитесь сами. Я не расстаюсь с ее миниатюрным портретом, – дама вынула из ридикюля изящную вещицу. С портрета на Пруденс смотрело ее собственное лицо.

– Это моя мать? – спросила она. – Где же она, мэм? Я хочу видеть ее… – (Леди Вудфорт не ответила.) – Неужели она мертва? – На лице Пруденс отразилось такое горе, что леди Вудфорт ласково взяла ее за руку.

– Она умерла сразу после твоего рождения, дорогая.

– Почему же меня отдали в приют? Где мой отец?

– Его убили за несколько месяцев до твоего рождения. Пруденс, подробности слишком тягостны…

– Я хочу знать их. Я всю жизнь ждала этой минуты!

– Мадам, Пруденс много выстрадала. Вы не вправе отпустить ее без объяснений, – настойчиво произнес Себастьян.

– Отпустить ее? Нет, никогда! Вы представить себе не можете, как она дорога мне! Но история ее родителей слишком ужасна, и, кроме того, в ней замешано еще одно лицо…

– Ваша светлость, я готова выслушать все. – Внезапно Пруденс ощутила прилив сочувствия к этой женщине. – Поймите, я всю жизнь мечтала узнать, кто мои родители. – Она взяла леди Вудфорт за холодную руку.

– Что ж, если ты настаиваешь… я не стану упорствовать. Присядьте, сэр. Рассказ займет немало времени.

По приказу леди Вудфорт в гостиную принесли графин с бренди. После нескольких глотков щеки леди порозовели.

– Когда ты родилась, Пруденс, твоей матери было всего девятнадцать лет. Двумя годами ранее она познакомилась с человеком, которого полюбила, но наш отец и слышать не желал об этом браке. Он пообещал Фрэнсис в жены нашему соседу, своему ровеснику. А твой отец был молод и небогат, хотя происходил из старинного рода. – Леди Вудфорт внимательно оглядела Пруденс. – Должно быть, характером ты пошла в свою мать. Она была решительной и упрямой девушкой. Когда Джон Херрис предложил ей сбежать из дома, она согласилась. В то время мне было всего пятнадцать, я считала такой брак романтичным. Если бы я только знала… – Она вдруг замолчала, глотнула бренди и продолжала: – Отец погнался за ними и нашел три дня спустя. Конечно, к тому времени они успели обвенчаться, но это ничего не изменило…

– Обвенчаться? – повторила Пруденс и вздрогнула. – Но я думала, что я уб… дитя любви!

– Ты и вправду была плодом любви, дорогая. Я никогда не видела двух людей, более преданных друг другу, чем твои родители. Но им было отпущено всего три дня… – Ее глаза наполнились слезами.

– Но ведь лорд Манвелл опоздал! Он не имел права разлучать супругов. Отец должен был объяснить ему…

Леди Вудфорт закрыла лицо ладонями, содрогаясь от рыданий.

– Джон не успел… Мой отец нанес смертельный удар. В тот же день Джон умер.

Пруденс беспомощно оглянулась на Себастьяна, и тот подал ей руку.

– Вы хотите сказать, лорд Манвелл убил его? – прошептала она.

– А потом заявил, что произошел несчастный случай. Упоминал он и про дуэль, но Фрэнсис позднее сказала, что твой отец был безоружен. Сестру привезли в Лонгридж и заперли в ее комнате. – Даму вновь начали сотрясать рыдания. – Сначала мы не знали, что она беременна. Фрэнсис боялась за ребенка. Но в конце концов отец все узнал. Он унес тебя из дома в тот же день, когда ты родилась, а твоей матери объявил, что младенец умер.

Пруденс содрогнулась, Себастьян обнял ее. Леди Вудфорт говорила, словно сама с собой, забыв о гостях:

– Для милой Фрэнсис эта весть стала сокрушительным ударом. Она не поверила, что ты родилась мертвой – ведь она слышала твой крик! Она думала, что отец убил тебя, как и Джона. Через несколько дней моя дорогая сестра умерла – она не болела, у нее даже не было жара. Просто ей стало незачем жить.

Пруденс уже поняла, что должна сделать.

– Я хочу видеть его, – твердо произнесла она.

– Моего отца? Пруденс, прошу, не делай этого!

– Но ведь он жив! Вы боитесь его, мадам?

– Не в этом дело. Больше он никому не причинит вреда. Но тебе лучше не встречаться с ним.

– Дорогая, это и вправду бессмысленно. – Себастьян положил руку на плечо девушке.

– Вы сказали, что любите меня, или я ошиблась? – Голос Пруденс прозвучал твердо и отчетливо. – Зачем же вы пытаетесь меня остановить? Я обязана встретиться с ним! – Горящие глаза девушки убеждали – она не изменит своего решения. – Он должен знать, что сталось со мной!

– Что ж, тогда пойдем. – Леди Вудфорт поднялась и повела гостей по коридору и винтовой лестнице. Отперев массивную дубовую дверь, она пригласила: – Входи!

Себастьян последовал было за Пруденс, но леди Вудфорт удержала его.

– Пусть войдет одна, это не опасно. Сегодня утром он ведет себя тихо.

Пруденс не слышала этого предостережения. Шагнув через порог, она очутилась в полутемной громадной спальне. Постель была пуста. Поначалу девушке показалось, что в комнате никого нет. Направившись к окну, она отдернула штору и услышала испуганный возглас:

– Не надо света! Я не хочу!

Она обернулась и застыла, не сводя глаз с человека, сидящего в кресле в углу. Пруденс шагнула к нему, и незнакомец в ужасе вскинул руки, словно пытаясь отогнать пугающее видение.

– Ты пришла? – прохрипел он. – Я ждал тебя. Все эти годы я ждал. Значит, и в могиле тебе нет покоя? Что же ты так долго медлила, Фрэнсис? Чтобы помучить меня?

К Пруденс подошел слуга, которого она поначалу не заметила в темноте комнаты.

– Он бредит, мисс. Не придавайте значения его словам. Ему повсюду мерещатся привидения…

Старик в кресле угрожающе дернулся к нему, скрючив узловатые пальцы. Пруденс съежилась, испуганная неожиданной агрессивностью старика. Слуга силой усадил его обратно в кресло. Плед упал, обнажив старческое, но еще крепкое тело. В глазах старика метался ужас.

– К нему никого не пускают, мисс. Посетители только пугают его.

Пруденс не сводила глаз со своего деда – под бледной кожей набухли синие вены, лицо покрыто старческими бурыми пятнами. Этот человек убил ее отца, стал причиной смерти матери, обрек саму Пруденс на сиротство и нищету!

Но она выжила. Внезапно гнев покинул ее. Старик уже поплатился и продолжал платить за свои преступления, живя в постоянном страхе. Она отвернулась и вышла.

– Все, я готова ехать, – обратилась она к Себастьяну.

Обняв Пруденс за талию, леди Вудфорт повела ее вниз.

– Это слишком тягостное зрелище, дорогая. Я пыталась предостеречь тебя…

– Нет, я должна была это увидеть. – Пруденс вдруг вспомнила, что собеседница приходится ей тетей. Она порывисто обняла леди Вудфорт и поцеловала ее. – Простите, если я причинила вам боль.

– Дорогая, ты доставила мне радость – несмотря ни на что. Подумать только, нашлась моя племянница, дочь моей любимой сестры… Ты представить себе не можешь, как много это для меня значит.

– Мадам, вы навестите нас после свадьбы? – спросил Себастьян.

– Стало быть, ты выходишь замуж? Так я и думала. Дорогая, я желаю тебе счастья. – Леди Вудфорт обняла Пруденс. – Надеюсь, ты пришлешь мне приглашение?

Пруденс с улыбкой попрощалась с ней.

– Ты слишком долго молчишь, – заметил Себастьян, ведя Пруденс к экипажу. – Иссякли темы для споров?

– Для споров? Зачем же мне спорить с вами, сэр? – Пруденс отвернулась.

– Я думал, ты найдешь причину – например, сама пожелаешь выбрать церковь… или начнешь строить планы на медовый месяц…

– Я еще не сказала, что согласна выйти за вас замуж, – напомнила Пруденс.

– Поди сюда, соблазнительница, иначе я надеру тебе, уши.

Себастьян поцеловал ее, и Пруденс вдруг забыла обо всем на свете. Он разжал объятия только затем, чтобы приникнуть губами к жилке, пульсирующей на ее запястье. Пруденс охватило радостное возбуждение. Она со вздохом положила голову на плечо Себастьяна.

– А я думала, что безразлична вам, – призналась она. – То есть не совсем безразлична, но…

– Ты считала меня слепцом? Как я мог не обратить на тебя внимания? В конце концов, при первой же встрече ты пыталась убить меня!

– На мне была мужская одежда, – напомнила Пруденс.

– Но я сразу понял, кто ты на самом деле, и, должно быть, влюбился с первого взгляда. Надеюсь, больше мне не грозит опасность, Пруденс?

– Если не появятся причины – например, другая женщина… – И она засмеялась, уверенная в его любви.

– Этого тебе незачем опасаться. На свете нет другой женщины, которая обладала бы твоей отвагой, решимостью и добротой.

– Кажется, вы собирались надрать мне уши, – насмешливо напомнила Пруденс.

– Еще успеется, – отозвался Себастьян. – Кстати, отныне я запрещаю тебе носить мужскую одежду. Каждый раз, надевая ее, ты попадала в беду. В нашем доме носить брюки буду я. И еще одно, Пруденс. Для тебя я не сэр и не милорд, а Себастьян, ясно?

– Да, Себастьян. – Она приложила ладонь к его щеке. – Ты так дорог мне, – прошептала она. – Я сбежала потому, что не могла видеть, что ты совсем близко и вместе с тем бесконечно далеко. Похоже, я выдала себя…

– Нет, не выдала, – возразил Себастьян. – Иногда меня охватывало отчаяние.

Ты умеешь быть самым вспыльчивым и самым скрытным существом на свете…

– И все-таки ты любишь меня?

– У тебя остались сомнения?

– С сомнениями покончено, – с расстановкой произнесла она. – Ты сделал мне предложение прежде, чем узнал, что я…

– Приличная партия? – подсказал Себастьян. – Ошибаешься. О каких приличиях может идти речь, если ты чуть не сбежала от суженого к матросам. – Его глаза лукаво поблескивали.

– Неправда! – возмущенно воскликнула Пруденс. – Меня ударили по голове…

– Кстати, как твоя голова? Я совсем забыл о ней. – Себастьян ощупал шишку за ухом Пруденс. – Не болит? Вот и отлично. – Привычным жестом он взлохматил ей волосы. – Мне боязно везти тебя в Холвуд с шишкой на голове. Мама ждет самого худшего. Провожая меня, она боялась, как бы я в запале не убил бедняжку Пруденс. Найти бедняжку не составляло труда даже без помощи Дэна. Достаточно было расспросить о недавних происшествиях, случившихся в городе. Беды слетаются на тебя, как мухи на мед, дорогая.

– Как не стыдно! – упрекнула Пруденс. – Вечно ты смеешься надо мной!

– А ты предпочитаешь, чтобы я сердился? Дорогая, в твоей жизни было так мало радостей. Отныне я хочу как можно чаще слышать твой смех. Мое единственное желание – защитить тебя от всех горестей. Когда-нибудь ты мне поверишь.

– Уже верю. – Пруденс смотрела на Себастьяна, не скрывая чувств.

– Тогда поцелуй меня, любимая. – И он прижался губами к впадинке ее шеи.

– Себастьян, я люблю тебя, – прошептала Пруденс.

Когда их губы встретились, прошлое исчезло без следа. Смысл утратило все, кроме будущего.