Текст книги "Река времен. Жребий брошен"

Все. Время поджимает. Надо убираться скорее. Хотя нет. Я вытащил из своей «электрической» сумки обрезки цветного провода и разбросал их справа и слева от полянки по подлеску. Конечно, маловероятно, что они испугаются всерьез, но время наверняка потеряют.

Ну, теперь скорее за нашими. Пру прямо по их следам, а Котов прикрывает меня со спины. Сначала мы немного поднялись в горку, а потом местность пошла явно под уклон, и только «зеленка» не позволяла понять, далеко ли еще до обозначенной на карте речки. Хотя я чувствовал, что она уже где-то рядом. Мы наткнулись на нее неожиданно. Собственно, это была даже не река, а небольшой ручеек с высокими россыпями камней всех форм и размеров по берегам. Но воды в нем было не много. Я еще не знал в то время, что именно в таких маленьких ручейках, которые, кажется, воробью по колено, и водится королевская рыба – форель. Но страсть к этой красивой рыбалке, без которой нет моей сегодняшней жизни, пробудилась в сердце позднее.

Ну, а потом, отойдя за прикрытие Мишина и его второго бойца, сжимавших в руках винтовки с гранатометами, мы немного подхарчились и принялись ждать вертушки, посланные для нашего вызволения. Преследователи пока ничем не обнаруживали себя, десантники были уже где-то на подлете, как вдруг штурман что-то заорал и протянул руку. Мы синхронно обернулись в указанном направлении и вдруг увидели отблеск разгорающегося ярко-белого пламени на земле, и через секунду до нас донесся басовитый рык тяжелого шрапнельного снаряда.

Собственно, на этом все и закончилось. Уже через четверть часа за нами прилетели два «майских жука», привезших сюда десантников, задачей которых была зачистка местности.

Именно они первыми увидели результаты работы обращенных мной против боевиков трофейных ослепляющего и шрапнельного боеприпасов. И если я переоценил действие шрапнели на земле в условиях резкопересеченной местности и густых зарослях, то действие ослепляющего боеприпаса я, наоборот, сильно недооценил.

Из найденных десантниками восемнадцати человек убито и ранено готовыми осколками было лишь пятеро, тогда как тяжелое поражение глаз имели все оставшиеся.

Происшествие имело для меня самые хорошие последствия. Во-первых, захвачен образец нового оружия. Во-вторых, уничтожена почти в полном составе активная бандгруппа. В-третьих, Мишин, рассказывая о происшествии, сделал мне определенную рекламу, после чего меня долгое время именовали Зеб Стамп, или Человек-компас.

Ну, и сам Мишин, с которым мы подружились позднее… Но это к делу уже не относится.

Глава 11
Шерше ля фам

Только на пути к дому мне удалось немного успокоиться и подумать над всей информацией, что нагреб сегодня. Подъезжая к хайвею у «Авиамоторной», я уже пытался рассуждать о глобальных методах решения задачи. Итак. Нормализация развития ихнего компьютерного супермира произошла тогда, когда в него воткнули информацию о библейских героях. Странно, но факт… Ведь по последним данным науки, Библия ни по времени, ни по фактологии живущих вроде бы как не совпадает… Странно, но факт… Будто кто-то настойчиво пытается внушить нам истинность бытия Бога или что угодно еще. Мистика какая-то, или я просто ни фига не понимаю в высшей математике и экспертных системах. А вот интересно, есть ли в их мире Иисус Христос? Неужели есть? Вот это будет проверка! Всем проверкам проверка. И его существования, и их машины времени. И… Бытия божия? Хм… Надо бы подкинуть вопрос на засыпку, а если они этого еще не делали, то и идею для реализации…

Мимо меня, неторопливо обгоняя по четвертой полосе, просочилась ярко-красная «Шкода-Моравия». Типичная женская машинка из недорогих европеек. Интересно, на чем едет ее владелец? Ведь углеводороды нынче в цене; впрочем, может быть, она переведена на газ или даже на биоэтанол – это дешевле, хотя и тут выигрыш далеко не в разы. Четвертый ряд немного замедлил ход, и я вновь догнал ту самую «Моравию». Да, машинка ухожена, но далеко не новая, я глянул на интерьер салона. Скромно. За рулем, как и следовало ожидать, дама. Ого, да она миловидна! Стоп! Где-то я ее уже видел? Причем видел совсем недавно! Ну конечно! Это та самая хозяйка шоу-рума от «Делл-а-Софт». Вдруг захотелось обратить на себя ее внимание. Легонько фафакнул клаксоном и поморгал поворотниками. Хозяйка «Моравии» скосила глаза на мою машину, потом недовольно глянула на меня. Я улыбнулся в ответ и помахал рукой, но она поспешно отвернулась и, надавив на педаль дросселя газа, ушла вперед. Ну и ладно!

И все-таки, что же мне делать? Почему все их попытки изменить смоделированный мир натыкаются на такое недетское сопротивление? Неужели при всех исходных, характерных для нашего мира, есть только одно решение? Значит, наш мир уникален? Но ведь далеко не факт! Как можно внедриться в существующую и уже отлаженную, но чрезвычайно хрупкую систему, не разрушив ее? А ведь выход есть, зуб даю! Не мытьем, так катаньем, но обмануть систему можно! А если можно, то я ее обману! Точно, обману! Или перепишу всю к едреням! Точно, перепишу, причем если надо, то сделаю это один и быстро! Мне вдруг стало море по колено.

На левой полосе неожиданно вновь возникла давешняя «Моравия». Она плавно снизила ход и поравнялась со мной. Ее хозяйка улыбалась и делала какие-то знаки рукой. Никак узнала и вспомнила? Хм! По ее жестикуляции понимаю, что она предлагает остановиться и пообщаться вне машины. Впереди виднелся указатель к кафе. Жестом показал на него, и она активно закивала в ответ.

Ну вот, смотри, какая встреча! Вот сейчас мы продолжим наше общение, прерванное несколько дней назад. Честно сказать, если бы не этот случай, ни за что не стал бы искать с ней встреч. Не тот возраст, лень. А так – почему бы и нет?

Перестраиваюсь на правую полосу, аккуратно под знак поворачиваю к большому жилому строению эпохи Сталина, затем, повинуясь хитросплетениям развязки, выскакиваю уже с другой стороны трассы как раз возле маленького зеленого парка. Кафе находилось, судя по знакам, прямо позади него.

Не успел припарковаться на выбранном месте, как следом стремительно влетела яркая, как машина МЧС, и не менее юркая «шкода». Только собрался двигаться навстречу, как водительская дверь распахнулась, и две привлекательные ножки в туфельках на высоком каблуке выскользнули на асфальт, вынося за собой и их владелицу, которая сияла как начищенный пятак!

– Здравствуйте, господин эксперт по программированию!

– Здравствуйте, прелестница. – Более банального приветствия я придумать, конечно, не мог. Тьфу ты! И когда только вновь выучусь легко знакомиться и общаться с симпатичными бабами? Теперь уже, наверное, никогда.

– Рада видеть вас в хорошем настроении и на такой шикарной машине.

– Вы про мою «Селесту»? Не знаю, что в ней шикарного. По-моему, просто удобная и надежная машина бизнес-класса, да еще к тому же недорогая в обслуге.

– Это по-вашему так, а для меня ваша машина – предел мечтаний!

– Так, каждому свое. Я предлагаю вам проследовать за мной вот в это заведение, где совместить нашу дальнейшую беседу с полезным поеданием каких-нибудь десертов.

– Не возражаю. С удовольствием проведу свое свободное время в вашем обществе.

Что за ерунда: ведь сейчас она ничего не пытается мне втюхать, отчего же явно намекает на желание сблизиться? Ну поживем – увидим. Сейчас все мои мысли были поглощены отнюдь не этим предстоящим ужином и пожеланием его продолжения, а не желающей никак решаться проблемой. Тем не менее мы уже входили в кафе, которое занимало южную оконечность большого Лефортовского развлекательного центра. Здесь имелась обширная площадка, еще закрытая прозрачными стеклянными щитами, которые в середине мая снимались, превращая кафе на лето из закрытого в открытое. Растущие здесь же, под стеклом, тропические растения, экзотические птицы, сидящие на их ветках, а также причудливой формы столики и напольная плитка под булыжник давали кафе тот самый колорит, за который его так любили многие москвичи.

Мне приглянулся столик возле бутылочного дерева, за который мы и присели со спутницей. Тут же перед нами, словно черт из табакерки, появился молодой официант, который с поклоном положил на стол меню в кожаном переплете и шустро улетел дальше.

– Итак, под что мы будем с вами беседовать? – раскрываю меню перед своей дамой.

– У меня от всего просто глаза разбегаются. – Она в растерянности листала страницы. – А вы что посоветуете?

– Ну я бы поел. Потому возьму абхазскую хашламу, блины с форелью, вот этот салат с мидиями и что-нибудь растительное. И все это под холодный чай. А под разговор добавлю кофе по-американски.

– У вас, похоже, неплохой, хотя и оригинальный вкус!

– Вам нравится? Я вообще люблю сочетание кавказской и китайской кухонь. Кстати, как вы считаете, не пора ли нам познакомиться, а то сейчас буду общаться с красивой женщиной, а делать это, не зная имени, как-то непривычно. Меня зовут Максим!

– Очень приятно, Ольга. – Похоже, ей в самом деле было приятно.

– Мне тоже приятно. – Я взмахом руки подозвал официанта, который вновь моментально появился у столика. – Итак, уважаемый, мы хотим вкусить у вас чего-нибудь оригинального, нежного и возбуждающего… аппетит. Во-первых, это хашлама – надеюсь, у вас она с настоящей грудинкой; семга, в двух экземплярах; потом блины с форелью, тоже в двух; китайский салат с мидиями; а на десерт – что-нибудь ваше фирменное, но вкусное и нежное.

– А пить?

– Я за рулем, так что холодный чай «Флибустьер», даме – вишневый сок и два кофе по-американски.

– А мне, пожалуйста, еще бокал мартини игристого, если можно, – вставила свое словечко Ольга.

«Мартини игристое»? Она что, собралась уезжать отсюда «под мухой», нанимать такси или будет принимать «шкурки»?[40]40
  «Шкурки», или «очистки» – таблетки для стимуляции мозга и выведения из организма следов опьянения.


[Закрыть] Чудно. Ладно, буду больше слушать и мотать на ус!

«Внук Сережа вызывает Максима», – некстати проснулся совсек.

– Да! Серый, говори скорее, я занят!

– Дед, привет! Так ты ждешь нас завтра?

– Конечно, как договорились! Жду, приезжайте.

– О’кей! Обязательно будем! Пока!

– До встречи!

Так. Завтра Серый нагрянет, а я морально к этому пока еще не готов. Ну ладно, не стоит отвлекаться, когда передо мной сидит красивая женщина, которая от меня чего-то ждет… Вопрос: чего именно?

– За встречу! – Ольга подняла свой бокал с «игристым» и картинно чокнулась со мной, после чего принялась пить его мелкими глотками, пристально глядя мне в глаза…

– За знакомство! – Я поддержал ее в этом начинании. Придвигая к себе заказанный салат из мидий, я судорожно перебирал в уме варианты возможного продолжения разговора. Коснуться погоды, потом пару анекдотов, потом… А потом видно будет. Банальщина! А может, напустить дыму полную атмосферу и попытаться обаять… Но к чему?

– Значит, вы и в самом деле не помните меня? – Этот вопрос прозвучал как выстрел!

– А мы разве встречались?

– Да, только это было давно. Очень давно! Я тогда была студенткой экономической академии, а вы – героем войны и видным «лицом» одного из центральных тиви-каналов.

– О, вы меня интригуете…

– Неужели я так сильно изменилась?

Пытаюсь напрячь свои извилины, но нигде не встречаю никого, даже отдаленно напоминавшего эту маленькую приятную женщину. Видимо, мои умственные потуги отобразились на лице, потому как Ольга вдруг залилась звонким смехом.

– С вас штраф – еще один бокал «игристого». – Она явно расходилась.

– Давайте будем считать меня сегодня постоянно штрафуемым. Наверное, я заслуживаю этого. Но, простите, в самом деле, никак не могу вас вспомнить.

Она вдруг посерьезнела и внимательно посмотрела мне в глаза, потом опустила их и произнесла задумчиво:

– А собственно, чего я ожидала? Все так и должно было случиться. Ведь я сама тогда не захотела продолжения…

Она вновь подняла бокал, который ловкий официант успел за мгновение до этого наполнить шипучей жидкостью, и поглядела на меня через его тонкие стенки.

– И все-таки мне хотелось бы, чтобы вы меня вспомнили, хоть этот эпизод, похоже, был столь неважным для вас, что вы поспешили о нем забыть…

– Оля, а вы все же подскажите…

– Попробую. Это было на Черном море между Алуштой и Судаком, еще до выхода Крыма из состава Украины и провозглашения им независимости. Если не ошибаюсь, место называлось Рыбачье, и было это лет пятнадцать назад. В сентябре. Не припоминаете?

– Пока в тумане. – В моей голове и в самом деле никак не рождался образ, хоть отдаленно напоминающий Ольгу. Даже во время отдыха в Крыму. А я отдыхал там нечасто, хотя всегда в сентябре.

– Хорошо, попробую напомнить. Вы отдыхали тогда с приятелем, который был моложе вас намного. Такой довольно сексуальный мальчик Володя с очень выпуклыми мускулами и ярко-синими глазами.

– О да! Это был Володя Кружков, наш оператор. Мы несколько раз ездили с ним, и именно в Крым.

– А мы тогда отдыхали на турбазе «Волна». У нас была компания из четырех девушек, но одна была со своим другом и к вам не приходила. Не припоминаете?

– Возможно. – У меня в голове начали проявляться какие-то отдельные образы, которые пока еще не складывались в четкую картину. Но главное, все равно я никак не мог вспомнить ее, эту красивую женщину!

– Ну так вот этот ваш Володя однажды привел к вам на ваш секретный пляж трех девушек, которые загорали неподалеку от вашей бухты. Помните?

– Возможно. – Самое странное, что случай этот я, похоже, действительно вспомнил. И вспомнил хорошо. Вовка тогда отлучился к местному населению за самодельной «массандрой», а привел вдобавок к фляге молодого вина еще и трех кисок. Они были молодые, очень похожие одна на другую: блондинистые и крупноглазые; я даже пошутил, что обычно от вина в глазах двоится, а тут у меня сразу строилось! Купальники кисок были без верха, и те бесстыдно качали своими юными загорелыми бюстами. Случай тот я вспомнил хорошо, но лица всех девчонок стерлись напрочь. А потом там было очень пикантное продолжение. Так она – одна из трех? Забавно!

– А вы тогда подстрелили в море кефаль.

В самом деле, я тогда нырял с ружьем и добыл довольно крупного лобана. Случай точно тот самый. Да, она была там – без сомнения. Девочки, что пришли к нам, были облачены в плавочки навроде крохотных фиговых листочков, прикрывавших только выбритые интимные места. Хотя нет. На ногах у них были разноцветные пляжные шлепки, на лицах – солнечные очки. А еще у них были большие махровые полотенца в пластиковых пакетах, и все.

– А потом мы стали фотографироваться с этой кефалью.

Да, милая, я помню это, причем по предложению Вовчика вы фотографировались с кефалью, сняв с себя свою последнюю защиту – ваши фиговые листочки на тоненьких веревочках!

– А потом мы начали играть.

– Играть… – Я усмехнулся. – Вы называете это игрой?

– Значит, вы вспомнили? – Она явно обрадовалась, хотя и зарделась при этом.

– Да вспомнил, что потом мы занимались с этими девочками вульгарной групповухой.

– Да, – тихо произнесла она, потупив взгляд. – Но одна девушка из трех всегда была только с вами, хоть ваш спутник активно предлагал ей и свои услуги тоже. Помните?

Честно говоря, я не помнил таких подробностей, ибо всегда на отдыхе был брит как дикобраз и слегка пьян. Я даже лиц этих девушек так и не смог вспомнить. Все они были очень хорошенькие, молоденькие, гладкие и упругие. Примерно одного роста, с короткими светлыми, слегка вьющимися волосами, и отличались друг от друга только шириной бедер и размером бюста, но и в этом незначительно.

Вообще раньше в Крыму меня всегда удивляло то, с какой легкостью все девчонки, приезжавшие туда, шли на половой контакт с любым незнакомым мужчиной. Хотя сегодня это стало так же просто, как сходить на дискотеку, выпить банку пива или посмотреть сериал, но в те годы какие-то ошметки правил приличия в мире еще существовали, и потому такая легкость в переходе на интим могла и удивить. Хотя нет! Я был тогда на взлете славы и популярности и подобные казусы списывал на свою известность и неотразимость.

– Что вы говорите? Так это были вы?

– Да. – Ольга грустно улыбнулась. – Но значит, вы меня так и не вспомнили…

– Простите, Оля! Я тогда был сияющей звездой, чтобы замечать кого-то малоизвестного даже рядом с собой. Еще раз простите, если чем-то обидел вас. Могу ли я как-то вымолить у вас прощение?

Она задумалась:

– Пожалуй, можете! Отвезите меня домой!

– Это легко.

– Вы не поняли. Отвезите меня к себе домой, если это удобно.

Я задумался. Она, похоже, по-своему истолковала эту паузу:

– Но если вам не удобно, если вас кто-то ждет, то поедемте ко мне. Только не бросайте меня сегодня вечером одну! Ну, пожалуйста! – В глазах у нее сверкнули слезы.

Вот теперь вроде все стало на свои места. Неужели она все-таки добивалась именно меня? Меня – уже далеко не молодого, потерявшего свою былую известность и далеко не первосортного любовника?! Но, как говорили прежде в Одессе: «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует», – и уже через полчаса я гнал «Селесту» по Совихинскому хайвею, зримо чувствуя присутствие красивой женщины на соседнем сиденье. При этом меня немного беспокоило: что будет, когда мы переступим порог моего жилища? Ведь всего этого не было в моей жизни уже больше года! Проститутки – не в счет!

А Ольгу словно прорвало. Она, не останавливаясь, непрерывно рассказывала о своей жизни. О том, как она сначала пыталась состояться в профессиональном плане и потому отвергала все серьезное в отношениях между полами. Как потом увлеклась поисками счастья в объятиях различных индивидуумов, отличавшихся друг от друга по-крупному только цветом, формой и размерами бумажника. Что однажды она заключила брачный контракт, родила ребенка, но счастья не было. А потом всякое было в ее жизни, правда, уже без регистрации, но, как правило, это были только взаимовыгодные сделки между ней и теми, кто становился ее спутником. Она обретала от них какие-то материальные блага, а ее так называемые мужья какое-то время могли обладать довольно красивой игрушкой на зависть своим друзьям и знакомым.

Слишком долго она считала свою привлекательную внешность, что была дана ей свыше, некоей гарантией успеха в жизни, и только потом, после тридцати пяти, начала понимать, насколько все то, чего она достигла к середине своей жизни, дешево стоит. Рассказывая, она впадала в крайности, и то радовалась до полного восторга, то плакала навзрыд, пыталась показать себя сильной и самодостаточной и в то же время не могла скрыть в себе ту молоденькую девочку, которой, видимо, осталась в душе.

Вновь и вновь я отдавался воспоминаниям и никак не мог выделить ее из той троицы, которую тогда в Рыбачьем привел на наш тайный пляж Вовчик и которых мы потом в течение трех дней употребляли вперемежку с молодым вином, морем, фруктами и красотами местной природы… Не знаю почему, но к концу пути я начал испытывать к этой девочке какую-то жалость и даже нежность, что ли, и пришел в себя, только выруливая на свою линию.

Дома, пока я спешно прибирался в комнатах, наваливал корм Кузьке, который куда-то заныкался, и перестилал постельное белье, она быстро скользнула в ванную и долго плескалась там. Но, когда взялся за приготовление ужина, Ольга внезапно выскользнула из «кафедры философии», завернувшись в мое любимое банное полотенце, и, уже почти прошмыгнув позади меня к выходу из кухни, вдруг обхватила меня руками, прижалась, словно прилипла к моей спине своим гибким телом, и выдохнула:

– Мой! Мой!

Я моментально дошел, скорее даже взлетел до нужной кондиции и набросился на нее, даже не пытаясь дойти до спальни. Прямо тут, на кухне, обнял ее и, с удовольствием вдыхая запах ее кожи, волос, ласкал это податливое тело, чувствуя прикосновения ее рук и губ, освобождающие меня от моих одежд.

Позабыв о возрасте, мои руки, как и в прежние годы, начали играть с этой гибкой, мурлыкающей хищницей, решительно уложив ее прямо на мягкий ворсистый ковер, на котором так любит валяться мой Кузька.

– Милый! Мой! Хороший! – стонала она, ужом извиваясь в моих руках, одновременно стараясь оттолкнуться от меня и притягивая к себе изо всех сил. Все клеточки моего тела ощущали ее язык, руки, губы. Во рту пересохло, и вместо слов из меня вылетали только какие-то нечленораздельные хриплые звуки, а руки и губы вновь и вновь ощущали то ее подрагивающую влажную кожу, то пальцы, то твердые соски…

«Сейчас, вот сейчас», – медленно накатывало на меня откуда-то изнутри. И вдруг Ольга, задрожав всем телом, запрокинула голову, а ее тонкие пальцы по-кошачьи впились ногтями в мои плечи и спину.

– Ой! – Она замерла. Ее шепот превратился в тихий и протяжный стон, и почти тотчас мы ощутили совместный полет куда-то в неизведанное, теплое, мягкое и радостно расслабляющее ничто…

Я упал без сил и закрыл глаза. Как же давно у меня не было ничего подобного! Тело отказывалось слушаться разума. Ольга разлепила веки и, улыбнувшись, что-то прошептала кончиками губ, после чего опять смежила их и затихла.

– Оля!

– Что?

– Хорошо…

– У-гу, – только и смогла она ответить мне на это, но вдруг придвинулась и обхватила мою шею тонкими, но сильными руками. – Прямо как тогда… у моря!

И все же валяться посреди прихожей у двери в гостиную – никуда не годится. Я перевел дух, потом поднялся, легко подхватил с ковра свою даму и отнес ее в спальню – на свой любимый полутораспальный матрац. Она лишь мечтательно улыбалась и ровно, глубоко дышала.

Вот так. Воистину не можешь знать, где приобретешь, а где потеряешь! Мне вдруг дико захотелось курить. В машине вроде как оставались несколько сигарет в пачке. Надо было только дойти до ворот и взять пачку с «торпеды», но шевелиться не было никакого желания. И все же я укрыл Ольгу одеялом, сунул ноги в брюки, набросил куртку и вышел на улицу – к машине. Пачка сигарет нашлась там, где я и ожидал ее увидеть, и в ней было еще целых пять штук! Я вернулся, присел на крыльце и закурил.

Да! Вот как бывает! Когда-то виделись, даже отношения между нами были, но тогда это ни к чему не привело, а спустя столько лет мы имеем шанс начать все с чистого листа. Все забыто. Забыто напрочь. Впрочем, не так! Все забыто мной, к стыду моему. Но она-то все помнит! Она и была инициатором возобновления наших отношений. Стоп!.. А ведь тут что-то есть… Параллели! Надо подумать в этом направлении. А что, если моя программная система все забудет, а внедренец с реципиентом будут помнить: все, что было (реципиент) и что будет (внедренец)? Думай, думай! Да, в этом что-то есть, но делать выводы пока рано, особенно когда у тебя в постели лежит такая женщина!

Уверенно затушив окурок, вернулся в дом. Ольга, услышав мои шаги, подала голосок:

– Максим, ты?

– Да, а кто же еще-то?

– Ты куда ходил?

– Курить.

– Иди ко мне. Хотя нет, очень пить хочется или фруктов.

– Вина, сока, минералки, ванильной колы?

– Что сам хочешь.

– Что хочу, говоришь? Ну ладно.

Я вышел на кухню и быстро сварганил свой любимый напиток из чая, вина и апельсинового сока, потом налил его в бутылку и поставил в холодильник. Пусть минут двадцать остывает. А сам разрезал несколько груш и апельсинов на дольки и на блюдце принес Оле.

– Иди ко мне. – Она опять позвала меня к себе.

– Сейчас. – Я опять скинул с себя все спешно наброшенное и нырнул туда, к ней, предвкушая продолжение час назад начатого банкета…

Лишь на рассвете мы, допив весь мой напиток и доев нарезанные дольками фрукты, отключились от этого мира.