Текст книги "Военная доктрина Красной Армии"

Фронт и тыл в войне будущего

Основным и важнейшим выводом из опыта минувшей империалистической войны 1914–1918 гг. является переоценка вопроса о роли и значении тыла в общем ходе военных операций.

Положение, гласящее, что «исход войны будет решаться не только непосредственно на боевом фронте, но и на тех линиях, где стоят гражданские силы страны», стало теперь ходячей аксиомой. Опыт войны показал, что достижение целей войны в современных условиях стало делом значительно более сложным, чем прежде. Современные армии обладают колоссальной живучестью. Эта живучесть целиком связана с общим состоянием страны. Даже полное поражение армий противника, достигнутое в определенный момент, не обеспечивает еще конечной победы, поскольку разбитые части имеют за собой экономически и морально крепкий тыл. При наличии времени и пространства, обеспечивающих новую мобилизацию людских и материальных ресурсов, необходимых для восстановления боеспособности армии, последняя может легко воссоздать фронт и с надеждой на успех повести дальнейшую борьбу.

С другой стороны, до невероятных размеров возросли трудности обеспечения мобилизационной готовности армий. Необходимые для этого средства определяются не сотнями миллионов, а миллиардами рублей. Таких цифр, разумеется, не сможет выдержать никакой бюджет, даже самой богатой страны.

Наконец, в этом же направлении действует и быстрый прогресс современной военной техники. То, что признается наиболее совершенным сегодня, завтра становится уже устаревшим и не обеспечивающим успеха. Отсюда – нецелесообразность и прямая опасность колоссальных финансовых затрат на заготовку мобилизационных запасов. Центр тяжести переносится на соответствующую организацию промышленности и вообще всего хозяйства страны.

Из изложенного вытекает неизбежность пересмотра и самих принципов стратегии. При столкновении первоклассных противников решение не может быть достигнуто одним ударом. Война будет принимать характер длительного и жестокого состязания, подвергающего испытанию все экономические и политические устои воюющих сторон. Выражаясь языком стратегии, это означает переход от стратегии молниеносных, решающих ударов к стратегии истощения.

Вывод этот, правильный в основном, должен быть дополнен поправкой, вытекающей из классового характера будущих войн.

Сущность этой поправки заключается в том, что при глубоком обострении классовых противоречий моральная устойчивость определенной воюющей стороны может оказаться очень слабой и не выдержать действия первого серьезного военного удара. Особенно характерным в этом отношении будет положение воюющих стран противоположного по классовому строению типа. Например, столкновение какой-либо буржуазной страны с нашим Советским Союзом. Очевидно, что в результате сильного военного удара с нашей стороны могли бы развязаться руки у стихии классового пролетарского движения в противной стороне, мог бы стать возможным захват власти рабочим классом, что означало бы автоматическое прекращение войны.

Несомненно, что такого же рода рассуждение применимо и по отношению к нам, поскольку внутренние враги рабоче-крестьянской государственности могут поднять голову. Этим объясняется, между прочим, тот факт, что обломки старой вооруженной белогвардейщины (врангелевцы) и прочие продолжают до сих пор пользоваться известным покровительством со стороны правительств буржуазных стран.

Таким образом, из изложенных выше рассуждений для нас отнюдь не вытекает необходимость абсолютного отказа от стратегии молниеносных ударов (эта стратегия, кстати сказать, не отметается и буржуазными государствами). Напротив, чем сильнее будет обострение классовых противоречий в стане врагов, тем больше шансов и данных на успех и выгодность именно этой стратегии. Но при всем этом необходимость подготовки к длительной и упорной войне для нас всегда сохраняет обязательную силу. Поскольку дело идет о столкновении двух различных миров, это означает схватку не на жизнь, а на смерть. Врагов у рабоче-крестьянской республики много, и поэтому борьба при всяких условиях будет длительной.

Таким образом, связь фронта с тылом в наши дни должна стать гораздо более тесной, непосредственной и решающей. Жизнь и работа фронта в каждый данный момент определяется работой и состоянием тыла. И в этом смысле центр тяжести ведения войны переместился с фронта назад – в тыл.

В этом же направлении действует и другой момент, связанный с развитием военной техники и с усовершенствованием средств истребления. Превращение авиации в решающий род войск, усовершенствование химических средств войны, возможное использование инфекционных микробов и пр. и пр., – все это, по существу, опрокидывает самое представление о «фронте» и «тыле» в старом понимании этих слов.

Фронт в смысле района, непосредственно охваченного военными действиями, теряет характер прежнего живого барьера, преграждавшего врагу доступ в «тыл». Если не полностью, то, во всяком случае, в значительной своей части (в зависимости главным образом от размеров территории данной страны) тыл теперь совмещается с фронтом. Отсюда – новые задачи и новые методы подготовки обороны страны и, в частности, новая роль самого тыла, как прямого участника в деле борьбы. Раз непосредственная тяжесть ведения войны падает на весь народ, на всю страну, раз тыл приобретает такое значение в общем ходе военных операций, то, естественно, на первое место выступает задача всесторонней и планомерной подготовки его еще в мирное время.

Подготовка эта должна иметь целью, во-первых, бесперебойное снабжение фронта всем необходимым для ведения боевых операций; во-вторых, обеспечение самого тыла всем, что нужно для поддержания на должном уровне его рабочей энергии и моральной устойчивости. Так ставится эта задача во всех современных мировых державах, стремящихся дать ей практическое разрешение.

Для нас эта проблема – проблема организации Советского государства на случай войны – представляет исключительное значение. Огромность нашей территории, сравнительная редкость населения, недостаточная железнодорожная сеть, слабое развитие промышленности, общая техническая отсталость и т. д. и т. д. – все это ставит нас в крайне невыгодное положение в смысле мобилизационной готовности по сравнению с возможным врагом.

Средством, обеспечивающим планомерное проведение мобилизации страны, должна была бы быть наша постоянная армия. Но на этот счет никто в нашем Союзе не должен создавать себе никаких иллюзий. В своем стремлении облегчить для населения военное бремя мы дошли до крайних пределов. В 1924 г. мы сократили армию еще на 50 тыс. человек, и, таким образом, вместо прежних 610 тыс. у нас остается всего 560 тыс. человек. А так как из этого числа значительная часть приходится на тыловой аппарат, на всяких «обслуживающих», то на долю собственно боевых элементов армии остается еще более ничтожная цифра. При таком положении ясно, что постоянной армии в истинном смысле этого слова, т. е. достаточной наличной вооруженной силы, готовой принять на себя удары врага, у нас нет. У нас есть только кадры, только остов будущей армии, да и то недостаточно сильный.

Отсюда – настоятельная, жгучая и неотложная задача: усилить общую работу по подготовке страны к обороне; организовать страну еще в мирное время так, чтобы она могла быстро, легко и безболезненно перейти на военные рельсы. Путь к этому лежит в усвоении твердого курса на военизацию еще в мирное время работы всего гражданского аппарата. Что это должно означать, – мы сейчас увидим.

Задача подготовки страны к обороне в современных условиях далеко не укладывается в рамки наличных возможностей армии и одного военного ведомства. Задача эта должна стать делом всей страны, всего советского аппарата. Дело на первый взгляд может показаться невыполнимым. Это неверно. Трудности здесь, правда, очень большие, но как раз при характере нашей государственной власти преодолеть их нам будет легче, чем кому бы то ни было.

Вот несколько примеров, указывающих то направление, по которому теперь же должна идти, эта работа.

Подготовка командного состава. До сих пор она лежала исключительно на военном ведомстве. Для этой цели существует целая сеть военно-учебных заведений всевозможных типов, специальностей и рангов. Удовлетворительна ли такая система? Вряд ли. Во-первых, она обходится очень дорого; во-вторых, подготавливаемых для целей войны (командный состав резерва) все равно недостаточно.

Может ли эта задача быть разрешена иначе? Несомненно, может. Живым примером тому является Америка, где подготовка офицеров резерва целиком лежит на ведомстве тов. Луначарского. О том, как поставлено это дело и какие оно дает результаты, мы можем найти указания в журнале «Война и Мир», где читаем:

«Способ укомплектования офицеров организованного резерва (войска второй очереди, в мирное время не существующие. – М.Ф.) из состава учащейся молодежи высших учебных заведений получил в Америке очень большое развитие вследствие его демократичности и дешевизны. В настоящее время в 123 высших учебных заведениях Соединенных Штатов производится военная подготовка волонтеров-студентов, которые составляют «учебный корпус офицеров резерва», доходящий до 60 тысяч человек.

«Самое дело военной подготовки в университетах поставлено так, что оно приносит студентам пользу, развлечение, физическое и спортивное усовершенствование, вызывает соревнование и интерес. Затем прохождение военного курса рассматривается как особая заслуга и сопутствует известными преимуществами (призы, материальная помощь и т. д.). Наконец, изучение военных наук поставлено образцово и увлекательно. Распределение специальностей сделано в соответствии со специальностью университета или факультета; например, студенты механического факультета подготавливаются к службе в береговой артиллерии и т. п. Каждый университет или колледж делится на известное число групп по родам войск или специальностям, в зависимости от специальностей факультета и числа записавшихся студентов. Все группы, в целом, составляют «военный факультет» учебного заведения. Во главе факультета находится офицер – профессор военных наук, имеющий в своем распоряжении лекторов военных наук, а также строевых офицеров и унтер-офицеров.

«Ректор университета назначает известное число часов в неделю для чтения курса военных наук и отводит необходимое число помещений для содержания материальной части (орудий, тракторов, ружей и пр.), принадлежащих военному факультету».

Вся вообще работа Комиссариата народного просвещения должна быть поставлена так, чтобы ею полностью учитывались и обслуживались нужды обороны. Необходима военизация ее на всех ступенях и во всех разветвлениях.

Возможно, что среди известной части работников просвещения проявится испуг перед такого рода «милитаризмом». Это докажет лишь наличие в них мещански-сентиментальных настроений и полное непонимание существа и характера стоящих перед республикой рабочих и крестьян задач. Глубокое принципиальное противоречие, существующее между природою Советского Союза и остальным, буржуазно-капиталистическим миром, рано или поздно должно вылиться в форму открытого решительного столкновения. Факты современной международной жизни являются ярким доказательством этого. Нельзя уверенно говорить, что в результате организуемого теперь Англией противосоветского блока явится в ближайшем же будущем новая интервенция. Но можно и должно со всей решительностью утверждать, что вообще такое столкновение неизбежно. Инициатива нападения будет принадлежать не нам. Поскольку дело касается нас, мы могли бы спокойно выжидать результатов, одних наших культурно-хозяйственных успехов. Рано или поздно, но это неизбежно привело бы к торжеству социалистических идеалов и в других странах. Но наши противники вряд ли дадут нам возможность мирного социалистического строительства, которое несет угрозу самому существованию капитализма. А поэтому наша задача – твердо, последовательно и неуклонно готовиться к этой борьбе, готовить условия нашей победы.

Важнейшим из этого рода условий является надлежащим образом поставленная и направленная работа наркомпросов союзных республик. В результате этой работы армия должна получить культурного, грамотного и политически воспитанного воина-гражданина. Когда это будет достигнуто, то это на девять десятых предрешит исход любого грядущего столкновения. Каждый успех в этом направлении в настоящем бесконечно облегчит всю работу во время самой войны. Конкретной программой ближайшего года должна быть поставлена задача ликвидации неграмотности призывного контингента. До сих пор ее приходилось решать в армии, что связано с огромным ущербом для остальных задач. Она может и должна быть разрешена Наркомпросом до момента призыва.

Другая ближайшая задача должна заключаться во включении в программы начальных и средних школ минимального курса военных знаний и военного воспитания. Особенно это важно в отношении к деревне, поставляющей главную массу вооруженной силы. В настоящее время этот контингент, благодаря своей малокультурности, а подчас прямой безграмотности, представляет не особенно хороший боевой материал в условиях современного боя. Эти недостатки должны быть восполнены соответствующей постановкой дела воспитания, начиная со школьной скамьи. Роль нашего учительства в этом отношении безмерна. С небольшими дополнительными усилиями оно может принести колоссальную услугу делу обороны страны.

Не менее важной и полезной может быть роль сельского учительства в укреплении системы милиционного строительства, на которую переходит наша армия. У военного ведомства не хватает ни сил, ни средств для организации постоянной работы над переменным составом в периоды между сборами. Здесь большую услугу может оказать сельская интеллигенция и, в первую голову, народный учитель, приняв участие в создании и развитии работы «военных уголков», спортивных кружков и пр.

То же самое можно сказать и про все другие ведомства. Возьмем, например, Наркомздрав. Опыт показал, что при территориальной системе успешность обучения при краткосрочных сборах очень страдает от того, что много терармейцев являются на сборы с различными заболеваниями (чесотка, венерические болезни и пр.). В результате вместо обучения военному делу их приходится лечить. Так быть не должно, и дело Народного комиссариата здравоохранения – поставить работу так, чтобы заблаговременно до призыва и до сборов весь переменный состав проходил через соответствующую санитарную обработку.

Другой пример – обоз. Потребность в нем мобилизованной армии будет огромна. Думать о заготовке мобилизационных запасов за счет бюджета военного ведомства – чистейшая иллюзия, ибо его ресурсов не хватает на удовлетворение даже текущих неотложных нужд. Да и самая система заготовки такого мобилизационного запаса крайне непрактична ввиду дороговизны последнего. Но нужды мобилизации могли бы быть вполне удовлетворены, если бы наши хозяйственные органы вместо неосуществимой задачи создания таких запасов поставили себе целью выработку и широкое распространение среди крестьянства повозок таких типов, которые, вполне удовлетворяя хозяйственным требованиям населения, в то же время были бы годны и для военных целей. Введение системы поощрительных мер и широкая поддержка этого начинания армией, несомненно, обеспечили бы успех делу.

Еще пример. У нас начинает развиваться тракторостроение. Как известно, трактору на полях будущих битв придется играть очень крупную роль. Помимо всем уже известных «танков», гусеничный трактор имеет широкое применение и в других областях военного дела; так, например, в ряде стран предпринимается перевод артиллерии с конной тяги на тракторную. При нашей бедности думать о заготовке всей этой техники в мирное время исключительно для нужд армии было бы праздным занятием. Но добиться того, чтобы типы тракторов, применяющихся для мирных целей, удовлетворяли одновременно и определенным минимальным военным требованиям, – дело вполне осуществимое и необходимое.

Особо важную роль в ходе военных действий играют средства связи и транспорта. По существу вся мобилизационно-подготовительная работа в этой области лежит вне сферы действия военного ведомства. Обеспечить армию военного времени мобилизационными запасами имущества связи и транспорта за счет государственного бюджета – утопия, и утопия вредная. Все это должно быть подготовлено в процессе нормальной мирной работы соответствующих наркоматов. Работа необходимый уклон уже получает. Некоторые результаты, особенно по части связи, у нас уже имеются налицо. По целому ряду производств мы уже освобождаемся от господства заграницы. Нужно еще энергичнее, еще шире двигаться и дальше этим путем. Нужно установить и закрепить организационно еще более тесную связь между указанными комиссариатами и соответствующими отделами и управлениями военного ведомства. Эти последние должны стать мобилизационно-инструкторскими штабами в отношении первых.

Такая «военизация» вполне выполнима, но при двух обязательных условиях: во-первых, при ясном осознании тылом – и прежде всего гражданским аппаратом – своей роли в будущей войне и необходимости заблаговременной к ней подготовки и, во-вторых, при установлении живой непосредственной связи военного аппарата с аппаратом гражданским. Связь эта должна быть закреплена организационно – путем вхождения представителей армии в соответствующие гражданские органы и учреждения, применительно к специальности первых.

Особо важная роль в этом отношении падает на наших хозяйственников. Они должны помнить о том, что война вызовет мобилизацию «всех экономических ресурсов страны – промышленных, сельскохозяйственных и финансовых, которые должны быть организуемы, координируемы и управляемы такой же стратегией, какая направляет операции чисто боевых сил».

Руководители наших трестов и комбинатов, директора наших фабрик и заводов во всей своей мирной деятельности должны исходить из этих перспектив. При каждом новом начинании – хозяйственном, культурном и пр. – следует всегда задаться вопросом: а в каком соответствии результаты этого начинания будут находиться с делом обеспечения обороны страны? Нет ли возможности, без ущерба для мирных потребностей, сделать так, чтобы здесь обеспечивалось и достижение определенных военных задач?

С другой стороны, наши военные хозяйственники должны пересмотреть образцы принятых теперь для армии мирного, особенно военного, времени предметов снабжения. Надо стремиться к максимальному использованию тех образцов, которые являются предметами широкого потребления в мирное время и, стало быть, массовое производство которых уже налажено. Здесь можно и должно поступаться всеми деталями, не имеющими решающего значения для дела. Возможность массового получения их в военное время без всяких дополнительных усилий и затрат вполне искупает второстепенные недостатки.

Понятно, нельзя требовать от всех наших хозяйственников такой подготовки, такого знания военного дела, которые бы автоматически обеспечили выполнение этих требований. Помочь в этом, прежде всего, – задача военного ведомства. Военное ведомство обязано при помощи определенных организационных форм работы аппаратов, а также через посредство различных общественных организаций (Общество друзей воздушного флота, Доброхим, ВНО и т. п.) влиять на характер и направление работы хозяйственных органов.

Наконец, вопрос о мобилизации промышленности и вообще хозяйства страны. Опыт империалистической войны в этом отношении дал богатый материал. Наша гражданская война, в свою очередь, внесла ряд ценнейших данных, вытекающих из особенности структуры нашего государства. Приходится пожалеть, что этот наш опыт очень мало освещен в соответствующей послевоенной литературе. Работа наших снабженческих органов, помимо большого исторического значения, имеет огромный практический интерес.

Сугубая важность систематической, планомерной и тщательной разработки и подготовки вопроса промышленной мобилизации ясна для всех. Между тем приходится констатировать, что в этом отношении нами сделано пока чрезвычайно мало. Работа должна быть поставлена так, как она ставится в генеральных штабах в отношении чисто боевых элементов войны. Должен быть составлен такой же оперативный план развертывания хозяйства страны во время войны, какой мы разрабатываем для войск. В этом плане должны быть точно учтены, и все наши потребности и все наши ресурсы. Должно быть обеспечено правильное и бесперебойное снабжение и фронта и тыла. Эта работа невероятно сложна, но она и нужна и осуществима. Следует заметить, что осуществление ее у нас чрезвычайно облегчается государственным характером основных отраслей нашей промышленности; в этом наше огромное преимущество перед буржуазными странами, и было бы непростительно не суметь использовать это преимущество должным образом.

Труды, посвященные разработке этой важнейшей темы, у нас почти совершенно отсутствуют. Но это дольше не должно продолжаться. Следует пожелать, чтобы разработка этих вопросов заняла подобающее место в нашей военной и гражданской печати. Это, прежде всего, – дело наших снабженцев. Им я хотел бы еще и еще раз напомнить, чтобы они поскорее и порадикальнее разделались с остатками взглядов канувшей в вечность эпохи. Задача снабженцев – не только распределять между частями готовое: это дело весьма несложное, было бы только что распределять. Центр тяжести их работы – в заготовке. Заготовка находится в руках гражданских и государственных органов. Забрать все это дело просто и прямо в свои руки – утопия. Нужно, стало быть, как-то иначе подойти к делу, так, чтобы не только быть в курсе всего, что «там» делается, но влиять на характер самого производства, исходя из потребностей обороны. При этом снабжение должно иметь в виду не только удовлетворение текущих потребностей армии, но ничуть не в меньшей степени обеспечение ее мобилизационными запасами. По части подготовки последних надо хорошенько усвоить ту истину, что центр нашего внимания должен быть перенесен на определенную постановку соответствующих областей промышленности. Наши довольствующие управления должны поставить себе неуклонной задачей обеспечение органической взаимной связи со всем промышленным миром страны, равно как и связи с миром научно-техническим. Эта связь не должна ограничиваться центральными органами, – она должна быть проведена и на местах. Исключительной важности роль выпадает здесь на долю наших территориальных частей. Они должны, прежде всего, не дожидаясь подталкивания сверху, прочно связаться с местным аппаратом, упорно проводя намеченную выше линию.

Всякая продуктивная работа мыслима лишь при наличии соответствующей организации, навыков, сноровки и методов.

Работа того огромного масштаба, схематический набросок которого я давал выше, требует этого в усиленной степени. Хорошими организаторами мы не особенно богаты. Вся практика нашей работы грешит тысячами всевозможных недостатков. При этом многое – отнюдь не результат неумения, а простой безалаберности, разгильдяйства и отсутствия систематичности. Отсюда наши слабые успехи во многих областях, несмотря на колоссальные возможности. Осуществление намеченной выше программы весьма облегчается государственным характером основных элементов нашего хозяйства. Было бы вопиющим преступлением, если бы мы при наличии таких возможностей не сумели поставить дело обороны Советского Союза на должную высоту. Необходимо лишь наличие доброй воли, как со стороны гражданских работников, так и работников военведа, и затем – планомерная, систематическая, упорная работа.

Только при таком подходе дело мобилизации страны для нужд обороны будет и у нас поставлено как следует.

* * *

Значение «тыла», т. е. подготовки всего хозяйственного и государственного аппарата страны, ставит серьезнейшие задачи перед работниками гражданских учреждений – в смысле учета потребностей будущей войны и приспособления производства к запросам последней – и перед работниками военного ведомства в деле установления теснейшей связи с соответственными гражданскими ведомствами. Вместе с тем эта исключительно важная роль тыла ни в коем случае не уменьшает, а, напротив, во много раз увеличивает задачи и заботы постоянных армейских кадров.

Проблема воспитания и обучения миллионных резервов при непрерывном усложнении военного дела и сравнительно коротком сроке службы; проблема наилучшей организации войск при современном состоянии техники и при наших реальных технических возможностях; задача повседневной проверки и неуклонного совершенствования основ военного дела под углом зрения будущей массовой войны; наконец, установление в Красной Армии твердого тона четкой, – все эти задачи должны быть разрешены не кем иным, как самой Красной Армией, для того чтобы будущая мобилизация дала возможность с наименьшей затратой энергии создать сильную, стройную армию войны.

Вот почему на постоянный состав Красной Армии – прежде всего, конечно, на командный, политический, административно-хозяйственный состав – ложится особенно большая ответственность. Каждая ныне существующая частица Красной Армии в случае войны имеет довольно значительный множитель, который, будучи приведен в действие, во много раз увеличит и ее достоинства и ее недостатки. Это должен учесть начальствующий состав Красной Армии и работать усердно, работать творчески, ибо от его работы в очень и очень значительной мере зависит победа наша, победа международного пролетариата в нашем грядущем столкновении с капиталом.

1923 г.