Текст книги "Лев Троцкий и другие. Вчера, сегодня. Исторический процесс"

Распространено мнение: все равно, во всем виноваты большевики. Не будь их революции, не было бы и всех этих ужасов, и Гражданской войны как таковой, унесшей вместе с погибшими в боях, от террора и бандитизма, умерших от голода и болезней по разным оценкам – от 8 до 13 миллионов жизней населения России, а кто-то из заинтересованных называет цифру 20 миллионов!

Скажу так. Октябрьский переворот стал заключительной фазой буржуазно-демократической революции, произошедшей в феврале 1917 года. Отнюдь не большевики затеяли эту революцию. Начиная с марта 1917 года, власть в России пребывала в состоянии неустойчивого равновесия. В условиях острого политического кризиса рано или поздно она должна была свалиться «направо» или «налево», чтобы вновь обрести устойчивость. Правый переворот мог реализоваться еще раньше Октябрьских событий, но не удался. В итоге победили большевики, которые были лучше других организованы, у которых была цель и воля к победе. Именно это и должно было произойти по закону жанра.

А сколько было бы жертв, если бы победили правые? Ответ на этот вопрос столь же неопределен, как и в попытке угадать: сколько игрушек разобьется, если новогодняя елка свалится на правый бок, а сколько – если на левый. В варианте правого переворота была бы та же гражданская война и та же кровь. Исходом ее стала бы диктатура какого-нибудь «спасителя России», вроде адмирала Колчака, с истреблением всех «социалистов» без различия оттенков, подавлением всех «либералов», упразднением свобод и всякого инакомыслия, с произволом власть имущих и коррупцией, что мы наблюдаем сегодня безо всякой революции. В этом случае Россия в своем политическом развитии откатилась бы на многие десятилетия назад. Возможно, что исходом этого состояния стала бы реставрация монархии, и все бы повторилось сначала.

А было ли вообще возможно решить в 1917 году все российские проблемы в рамках демократии? Я в этом сомневаюсь: такого рода традиции в российской истории что-то не припомню. Традиции создаются десятилетиями и столетиями общественного развития. А времени для этого не оставалось: надвигалась катастрофа распада государства. В 1991 г. в России произошла демократическая революция, а с «нулевых» годов мировые цены на энергоносители, которыми богата страна, возросли на порядок, что давало необозримые возможности для роста экономики. И что же, стала Россия цивилизованной, демократической, европейской страной, политические основы которой были заложены в феврале 1917 года? Ничуть. С нулевых годов политическое развитие у нас пошло вспять, и сегодня в России тот же авторитарный режим, который отличается от царского только еще большим произволом власть имущих.

Едва ли не главным в этой войне был крестьянский вопрос. Придя к власти в октябре 1917 года, большевики провозгласили отказ от империалистической войны и отдали крестьянам помещичьи земли. И, несмотря на сопротивление либеральной интеллигенции, белого офицерства, и всех «бывших», началось победное шествие советской власти по всей территории России.

Но страна не может существовать без армии, тем более в условиях войны. И начался набор рекрутов в Красную Армию на основании жестких декретов, через военкоматы. Война никому не нужна, люди бегут из армии. А дезертир с оружием – это потенциальный бандит. Крестьяне не хотят вступать и в белые армии, а призванные силой точно так же дезертируют.

Армия и город не могут обойтись без продовольствия, а экономическая политика «военного коммунизма» не оставляла крестьянам стимулов для ведения продуктивного хозяйства. Присылаемые из центра продотряды забирали у крестьян все излишки продовольствия, оставляя только самое необходимое.

По этим двум причинам в крестьянской среде с весны 1918 года зреет недовольство новой властью. Впрочем, не в почете и любая другая «городская» власть. Чтобы контролировать настроение сельского населения и проводить политику новой власти, в деревнях организуются комитеты бедноты («комбеды»), которые авторитетом у населения не пользуются.

Еще одной причиной для недовольства явилась монополия на власть в стране, которую обрели большевики после Октябрьского переворота и затем после ликвидации левоэсеровского мятежа в июле 1918 года. В условиях начавшейся Гражданской войны большевики, даже если бы хотели того, уже не могли допустить конкуренции собственной власти.

Но точно также поступали и руководители белого движения. На Севере, в Сибири, на Юге революционную демократию повсеместно сменяют военные диктаторские режимы. Например, в ноябре 1918 года монархист Красильников разогнал в Омске «демократическую директорию», расстреляв при этом часть входящих в нее эсеров. В результате вся полнота власти перешла к адмиралу Колчаку, вместе с титулом «верховного правителя России» и главнокомандующего всеми вооруженными силами. Слабость и разобщенность власти на конкурирующие между собой партии и движения в условиях Гражданской войны приводит к поражению. В том числе, и по этой причине погибла республиканская Испания в Гражданской войне 1936-39 гг. против генерала Франко.

Зреющее в деревне недовольство советской властью, разжигаемое агитаторами от запрещенных партий и офицерами рассыпавшихся белых армий, разряжалось многочисленными восстаниями на подконтрольных Советам территориях. Они носили локальный характер, что облегчало их подавление регулярными частями Красной Армии. Но были и случаи перехода отдельных армейских подразделений на сторону повстанцев, например, во время Тамбовского восстания 1921 г. И только жесточайшим террором с использованием заложничества, применением отравляющих веществ армии М. Тухачевского удалось подавить это восстание, грозившее перекинуться на другие крестьянские районы.

Лозунги повстанцев были разнообразны: от «Советов без коммунистов» до требования Учредительного собрания, а также за «Великую, Единую и Неделимую Россию», – Антоновское восстание на тамбовщине. Однако эти лозунги, не затрагивали сути проблемы. В основной своей массе крестьяне были аполитичны и более всего желали, чтобы их оставили в покое. В Сибири партизаны, ранее воевавшие против Колчака, теперь враждовали с советской властью на местах. К белым и красным они относились с одинаковой неприязнью. Были случаи крестьянских набегов на города с целью банального грабежа.

В целом, положение в сельской местности на подконтрольных Советам территориях все время оставалось взрывоопасным, что вынудило большевиков в 1921 году отказаться от политики «военного коммунизма» и провозгласить НЭП. Таким образом, потерпев повсеместно поражение от регулярных частей Красной Армии, крестьяне свою войну выиграли политически, правда, только на время. После этого Гражданская война и закончилась.

Эта война имела еще одну особенность, которая не сразу бросается в глаза, но, тем не менее, оказала серьезное влияние на ее исход. После Октябрьского переворота судьба новой власти в России висела на волоске, и большевики вовсе не были уверены, что смогут удержать власть. Весной 1918 года, не имея еще регулярной армии, Советы могли быть раздавлены германской военщиной. Осенью 1919 года возникла реальная угроза со стороны наступающих армий Деникина с юга и Юденича с северо-запада.

Будучи реалистами, большевики во главе с Лениным четко осознавали угрозу поражения революции в России и вполне допускали такую возможность. Начиная с февраля 1917 года реализовывался сценарий «перманентной революции» Троцкого, который предусматривал ее непрерывность с перетеканием из одной фазы, – буржуазно-демократической, в другую, – социалистическую, с последующей трансформацией в общеевропейскую или даже мировую революцию. Можно как угодно относиться к этой идее Троцкого, но нельзя отрицать факт ее реализации в России в 1917 году. При этом решающую роль в доведении революционного процесса до его логического завершения, по замыслу, должна была сыграть ожидаемая многими общеевропейская пролетарская революция, ибо пролетариат развитых стран Европы, прежде всего Германии и Франции, благодаря своей численности, организованности и революционным традициям, потенциально был более подготовлен к этому, нежели российский пролетариат.

Такой взгляд на вещи соответствовал марксистской концепции. Поэтому поражение революции в России при условии ее победы в странах Европы не рассматривалось большевистскими вождями как катастрофа. И поэтому судьба России вне судьбы революции как таковой не то, чтобы совсем не волновала большевиков, но отступала на второй план.

На начальном этапе они не выступали как государственники и допускали как вынужденную реальность возможность расчленения страны с отделением от нее окраин бывшей империи. Напротив, как мы уже отмечали, лидеры белого движения с самого начала позиционировали себя как державники. Однако Гражданская война достаточно быстро сменила акценты, превратив, по факту, большевиков в государственников, а их противников, поддержанных интервентами – во врагов государства. Связь белого движения со странами Антанты, Японией на Дальнем Востоке, с Чехословацким корпусом морально подрывала его авторитет и в полной мере эксплуатировалась советской пропагандой. Это не могло не отразиться на настроении населения в целом, которое стало относиться к советской власти как к единственной законной власти в стране.

В кольце фронтов

 
«Посреди винтовок и орудий голосища
Москва – островком, и мы на островке.
Мы – голодные, мы – нищие,
С Лениным в башке и с наганом в руке»
 

Этот отрывок из поэмы Маяковского «Хорошо» достаточно убедительно отражает состояние Республики Советов к осени 1919 года, в самый разгар Гражданской войны. На востоке отступали, но все еще не были разгромлены армии Колчака; с юга на Москву шла добровольческая армия Деникина, и ее передовые части уже подступали к Туле – городу оружейников. Потеря Тулы грозила республике катастрофой. Украина пылала в огне Гражданской войны. С запада на Петроград наступала армия Юденича. На севере хозяйничал Миллер. Транссиб все еще оставался под контролем Чехословацкого корпуса; Забайкалье контролировала армия казачьего атамана Семенова. В тылу было неспокойно – действовали повстанцы, банды «зеленых» и просто бандиты. В городах свирепствовал голод; «испанка» и сыпной тиф косили население по обе стороны фронта.

Но к этому времени строительство Красной Армии было в основном завершено, и она уже представляла собой внушительную силу. А централизованное командование имело возможность по необходимости вести переброску войск между фронтами. Сосредоточенные в центральных районах Республики военные заводы обеспечивали армию оружием. Усилиями политиков и жесткими дисциплинарными мерами налаживалась воинская дисциплина. Работала и пропагандистская машина.

Успехам Красной Армии способствовали, с одной стороны, выгодное географическое положение Республики Советов в центральных областях России с развитой инфраструктурой, работающей, – хоть и с большими перебоями, – промышленностью и имеющимися коммуникациями, с другой – проводимая организационная работа ее руководства и, в первую очередь, самого Троцкого.

Этих преимуществ было лишено белое движение, а попытка создания единого фронта против Советов объединением армий Восточного и Южного фронтов реализована не была. Эти обстоятельства в их совокупности и явились в конечном итоге причиной военного поражения белых в Гражданской войне.

Я не собираюсь излагать здесь историю этой войны, так как в более или менее очищенном от фальсификаций виде она уже написана цитируемыми мною авторами. Хочу остановиться только на отдельных, на мой взгляд, наиболее драматичных эпизодах, в которых решительность, энергия и организаторские способности Троцкого, в сочетании с пониманием им ситуации, позволили Красной Армии преодолеть неблагоприятное развитие событий, избежать поражения и одержать победы на фронтах.

Выше уже упоминалось о деятельности Троцкого в районе Казани в августе – сентябре 1918 года и об эпизоде атаки отряда белогвардейцев на станцию Свияжск, которая была отражена с участием бойцов его бронепоезда. Бронепоезд, на котором Троцкий перемещался между фронтами, был автономной мобильной воинской частью численностью, вместе с его обслугой, около 300 бойцов; имел на вооружении орудия и пулеметы. Но это была не просто военная единица. В подчинении у Троцкого были люди инициативные, способные оперативно решать вопросы на местах, на которых, как он сам признавал, «можно было надеяться в самых трудных условиях. Они проверяли, нажимали, связывали, заменяли негодных, затыкали бреши…». На бронепоезде был и свой ревтрибунал.

Благодаря энергичным действиям Троцкого по наведению порядка в войсках, преодолению паники и разброда, под Казанью удалось преодолеть неблагоприятный ход событий на Восточном фронте, и Красная Армия перешла в наступление. Дальнейшие бои на этом фронте шли с переменным успехом, но к началу 1920 года белые были разбиты, остатки их армий безостановочно откатывались вглубь Сибири и на юг.

Самые затяжные и кровопролитные сражения шли на Южном фронте против казаков атамана Краснова и Добровольческой армии Деникина. Как оказалось, успех здесь не мог быть обеспечен только военным нажимом. Необходима была дипломатия и правильное стратегическое планирование войсковых операций, не говоря уже о принятых жестких организационных и дисциплинарных мерах для повышения боеспособности Красной Армии. Все это удалось не сразу.

Ядром армии Деникина было царское офицерство. Это были люди, имевшие различные убеждения: от монархических до республиканских, которых связывало воедино неприятие советской власти как таковой. Они сражались храбро и умело, но их было немного. А простые солдаты, мобилизованные из крестьян, были ненадежны. Союзником белого движения было казачество, и когда они выступали единым фронтом против красных, то одерживали победы. Но казаки, их предводители никому не желали подчиняться. Они были самостийны и независимы. У них была своеобразная демократия: на своих сходах они выбирали атаманов и решали организационные вопросы. Еще с царских времен это был относительно свободный, здоровый и воинственный народ, который рекрутировался в виде отдельных кавалерийских частей во все русские армии. Атаки казаков наводили ужас на противника.

Казаки, стремившиеся к независимости от Центра, отстаивавшие свою самостийность и презиравшие крестьянскую голытьбу соседних губерний, в общей своей массе к советской власти относились негативно. И даже немцы при оккупации Дона и Кубани во время Второй мировой войны делали определенную ставку на казачество, формировали казачьи воинские части для использования их против Красной Армии. А легендарный атаман Краснов так и закончил свою военную карьеру на виселице.

В нашем нынешнем отечестве делаются попытки возрождения прежнего духа в потомках казаков: выбирают новых атаманов, на широкие казачьи груди вешают ордена, выступают казачьи ансамбли, звучат возгласы «любо» и т. д. Все это выглядит как декорация, оставленная после пережитой трагедии. Однако кое-где в исторически казачьих регионах самостийное казачество в качестве параллельной власти уже участвует в патрулировании улиц городов, оно же пытается устанавливать доступный его разуму порядок в области духовного воспитания сограждан, вмешиваясь в организацию театральных представлений, концертов, художественных выставок и проч., на что не решается РПЦ по тактическим соображениям.

Троцкий быстро осознал масштабы опасности для Советов, исходящей от казачества, как и всякого иного самостийного образования. И во время наступления Красной Армии на Дону в конце 1918 года пытался казачество нейтрализовать. В обращении к казакам он обещал не применять к ним репрессивных мер и уважать их суверенитет при их добровольном отказе от борьбы с советской властью. В начале 1919 года эта политика начала давать плоды. Однако исходившая из Центра и поддержанная представителями власти на местах непродуманная конфронтационная политика «расказачивания» испортила все дело. В итоге, Советы еще на целый год получили устойчивый фронт против себя на Дону и Кубани, а Добровольческая армия – надежного до поры союзника. Во время наступления Добровольческой армии на Москву в августе – сентябре 1919 года казачий корпус Мамонтова (2500 сабель) предпринял беспримерный рейд по тылам Красной Армии, громя советскую власть на местах, сея расстройство, панику и опустошение. Но на этом активное участие казаков в наступательных операциях белых и закончилось.

Летом 1919 года командованием Красной Армии был принят стратегический план наступления на Южном фронте, в котором было предусмотрено нанесение главного удара на Царицынском направлении. Троцкий выражал сомнение в целесообразности такого решения и предложил в качестве альтернативы ему выбрать Воронежское направление главного удара, проходящее через районы, где население было более лояльным к советской власти, нежели Донское казачество. Кроме того, он считал начало наступления в намеченные сроки неподготовленным. Но, вопреки его мнению, Центром было решено начать наступление по ранее принятому плану. Оно провалилось, что дало возможность Деникину развить свое собственное наступление, используя образовавшуюся брешь между войсками Южного и Юго-Западного фронтов.

3 июля генерал Деникин в Царицыне подписал директиву, ставившую своей целью захват Москвы, и отборные части Добровольческой армии под звуки полковых оркестров с развернутыми знаменами двинулись в поход. Не встречая сопротивления, белые захватывали один город за другим, и в октябре их передовые части уже подходили к Туле.

После неудач летней кампании 1919 года был, наконец, принят план контрнаступления на Воронеж и далее – на Харьков и Донбасс, который с самого начала предложил Троцкий. Армии Южного фронта, усиленные дивизиями, снятыми с других фронтов, начали успешное наступление, и к концу года белые были отброшены к Северному Кавказу.

В октябре 1919 года в разгар наступления Деникина на Москву Троцкий предпринял новую попытку отколоть казачество от Добровольческой армии. Он поставил в Политбюро ЦК вопрос об изменении политики по отношению к казачеству: «Мы даем Дону, Кубани полную «автономию», наши войска очищают Дон. Казаки полностью порывают с Деникиным. Должны быть созданы соответствующие гарантии. Посредниками могли бы выступить Миронов и его товарищи». Миронов – командир 2-й конной армии – был предан суду военного трибунала за мятеж, но, по рекомендации Троцкого, помилован. Однако в другой телеграмме Троцкий поясняет: «Никакого решения об автономии Дона, разумеется, нет. В телеграмме мною… слово «автономия» поставлена в кавычки в качестве суммарного наименования тех уступок, которые мы можем дать казачеству, широко оповестить о них, в частности, при посредстве Миронова, посланного в тыл». Несмотря на проявленное лукавство в вопросе об автономии, новая политика возымела действие, и немало казаков, ранее воевавших против Красной Армии, впоследствии участвовали в походе против Врангеля.

Судьба Миронова трагична. Впоследствии он был арестован и застрелен в Бутырской тюрьме при невыясненных обстоятельствах. По поводу его убийства строятся спекуляции о причастности к этому делу Троцкого, в связи с имевшим место между ними конфликтом. В упомянутой мною книге Вадима Кожинова приводится такая история.

В одном из обращений русскому народу Миронов писал: «Долой самодержавие комиссаров», «Да здравствует российская пролетарская, крестьянская трудовая республика». Миронов звал Троцкого «Бронштейном», утверждал, что народ гонят на «жидовско-европейский фронт», клеймил члена ЦК Смилгу и других чужаков, «вампирами, проливающими невинную кровь». Как должен был реагировать на эти выпады Троцкий? 13 сентября 1919 года он издал приказ: «Как изменник и предатель, Миронов объявлен вне закона. Каждый гражданин, которому Миронов попадется на пути, обязан пристрелить его, как собаку. Смерть предателю!»

Тем не менее, Миронов был прощен и, как сказано выше, сыграл определенную роль в деле умиротворения казачества. Нет никаких доказательств причастности Троцкого к его убийству. И вообще, Троцкий был чужд тайных, инквизиторских методов расправы со своими противниками, – хоть и бывшими. Но раз неизвестно кто и почему убил Миронова, то на всякий случай виновен Троцкий.