Текст книги "Лев Троцкий и другие. Вчера, сегодня. Исторический процесс"

Одновременно с наступлением Добровольческой армии на юге обострилась обстановка под Петроградом, к которому выходила Северо-Западная армия генерала Юденича. В октябре 1919 года она захватила Магбург, Лугу, Гатчину, Красное Село, Павловск, и бои развернулись на ближайших подступах к Петрограду. Еще раньше, весной 1919 года во время наступления со стороны Финляндии Олонецкой Добровольческой армии в Петрограде был создан комитет обороны во главе с Зиновьевым, который поддался панике и даже поставил вопрос об эвакуации Петрограда. Троцкий категорически воспротивился этому, и Совет обороны отменил эвакуацию, но проводилось минирование мостов в Петрограде, мест хранения запасов военных и морских ведомств, заводов, работавших на оборону.

Наступление Олонецкой армии удалось отбить, однако стремительное наступление Юденича реально угрожало захватом города. Тогда РВСР направил в Петроград Троцкого. По пути к месту назначения Троцкий написал статью: «Петроград обороняется внутри». В ней он излагал свои мысли о том, как должна быть организована оборона города в том случае, если бы войскам Юденича удалось прорваться к Петрограду. Организованной борьбой питерцев попытка захвата города белыми войсками была бы обречена на провал, а сами эти войска истаяли бы на улицах города, «как капли воды на раскаленной сковороде».

Таким образом Троцкий, как одну из возможностей, допускал прорыв противника к Петрограду, что впоследствии было истолковано заинтересованными историками, в частности, упомянутым мною ранее Н. Васецким, как «план защиты города путем его сдачи». Статья Н. Васецкого «Троцкий: мифы и реальность», опубликованная в 1988 году, отражает тенденции переходного периода, когда говорить о Троцком стало уже можно, но говорить правду все равно нельзя. Подобные выводы делались и ранее, в 20-е годы во время травли Троцкого «сталинскими соколами». В действительности же было все наоборот. В своем письме в адрес «Института истории партии и Октябрьской революции» от 21 Октября 1927 года Троцкий говорит: «Во время наступления Юденича на Петроград Ленин одно время считал, что нам все равно не отстоять его и что линию обороны надо перенести ближе к Москве. Я возражал. Меня поддерживали тов. Зиновьев и, кажется, тов. Сталин. 17 октября 1919 года Ленин сообщил мне в Петроград по прямому проводу: «Тов. Троцкий: Вчера ночью провели в Совете Обороны и послали Вам шифром… постановление Совета Обороны. Как видите, принят Ваш план. Но отход питерских рабочих на юг, конечно, не отвергнут».

15 октября 1919 года город был объявлен на осадном положении. В книге «Моя жизнь» Троцкий так описал обстановку: «В Петрограде я застал жесточайшую растерянность. Все ползло. Войска откатывались, рассыпались на части. Командный состав глядел на коммунистов, коммунисты на Зиновьева. Центром растерянности был Зиновьев. Свердлов говорил мне: «Зиновьев – это паника». А Свердлов знает людей…Когда же дела шли плохо, Зиновьев ложился обычно на диван. и вздыхал…На этот раз я застал его на диване. Вокруг него были мужественные люди, как Лашевич, но и у них опускались руки…Нужны были исключительные меры, ибо враг был у ворот…От потерявшего лицо официального аппарата я спускался двумя-тремя этажами ниже: к районным организациям партии, заводам, фабрикам, казармам. В ожидании близкой сдачи города белым никто не решался слишком высовываться вперед. Но, как только внизу почувствовали, что Петроград сдан не будет, что, в случае надобности, он будет обороняться внутри, на улицах и площадях. наиболее смелые и самоотверженные подняли головы».

Троцкий часто выступал перед солдатами и командирами 7-й армии, оборонявшей Петроград, анализируя причины поражений и вселяя в их сознание уверенность в грядущей победе. Вся беда, по мнению Троцкого – в управлении, в командовании, которое крайне пассивно, нерешительно, склонно к панике, без критики повторяет вздорные слухи насчет обхода, окружения. «Нужно ясно понять правду…Не нужно писать ложных оперативных сведений о жестоких боях, где была жестокая паника…За неправду нужно карать как за измену. Военное дело допускает ошибки, но не допускает обмана. Ибо ошибка может быть исправлена, а ложь, идущая снизу вверх, порождает ошибку, идущую сверху вниз – и так без конца».

Генерал Юденич был настолько уверен в победе, что 20 октября через военных агентов Антанты сообщил по радио в Лондон о взятии Петрограда. Одновременно им была поставлена задача: войскам овладеть Пулковскими высотами – последним оборонительным рубежом на подступах к городу. В обращении к солдатам и командирам 7-й армии накануне решающего сражения Троцкий сказал: «…Дальше отступать нельзя. Петроград сдавать нельзя – даже временная сдача Петрограда означала бы гибель тысяч рабочих жизней и неисчислимых культурных ценностей. Петроград необходимо отстоять какой угодно ценой. Все меры приняты. Все условия победы налицо. Нужно только, чтобы вы захотели и поклялись эту победу обеспечить. Вперед! Смерть наемникам чужеземного капитала! Да здравствует красный Петроград!»

Решающее сражение на Пулковских высотах произошло 21 октября. Красные войска отбили наступление белых и по всему фронту перешли в контрнаступление, которое вскоре закончилось разгромом войск Юденича. В декабре 1919 года они потерпели полное поражение. Через Антанту Юденичу удалось уговорить Эстонию пропустить остатки его войск на ее территорию. Эстонские солдаты и офицеры отнимали у русских не только оружие, но и деньги, личные вещи, лошадей. Несмотря на мороз, солдат раздевали и взамен нового английского обмундирования давали тряпье. В Нарве началась эпидемия тифа, и там было захоронено около трех тысяч солдат и офицеров армии Юденича.

В ответ на вопрос корреспондента РОСТА о возможности вовлечения в войну Финляндии Троцкий, в частности, сказал:

«Мы побеждаем на всех фронтах. Налет Юденича явился последней ставкой авантюриста Черчилля. Эта ставка бита. Не думаю, чтобы Финляндская буржуазия связывала свою судьбу с обанкротившейся авантюрой худшего из английских империалистов».

«Худший из империалистов» не мог простить Троцкому ни этих слов, ни поражения белых в Гражданской войне. В своих воспоминаниях он отзывается о Троцком весьма негативно, что вполне объяснимо. Черчилля и Троцкого разделяли не только идейная несовместимость, не только приверженность к различным, во многом противоположным ценностям, но, в немалой степени, и личные счеты.

За организацию обороны Петрограда и победу над Юденичем от имени президиума ВЦИК Троцкий был награжден орденом Красного Знамени.

Польская кампания лета 1920 года закончилась неудачно. Красная Армия понесла большие потери убитыми и попавшими в плен красноармейцами, и это нанесло ущерб репутации Троцкого как военного руководителя республики.

Войну начали поляки, поддержанные недобитыми петлюровцами и перешедшими на их сторону двумя Волынскими полками. 25 апреля 1920 года они обрушили внезапный удар на 12-ю армию Юго-Западного фронта. Одновременно активизировалась армия Врангеля, которая перешла в наступление в северной Таврии. А 6 мая, через две недели от начала боевых действий, был сдан Киев. Такой стремительности польского наступления позавидовали бы немцы в 1941 году. У наступавших были далеко идущие планы восстановления «независимого» Украинского государства под властью Симона Петлюры.

Но этим планам не суждено было сбыться. После необходимой реорганизации и мобилизационных мероприятий Красная Армия остановила наступление поляков и нанесла им контрудар на Западном фронте. Она развила стремительное наступление по всей линии Юго-Западного и Западного фронтов, отбросив армии Пилсудского к исходным позициям и продолжив наступление уже на польской территории. Тут бы и следовало остановиться и заключить перемирие с Польшей на очень выгодных условиях, предложенных министром иностранных дел Великобритании лордом Керзоном. Но опьянение победами и вера в грядущую всеевропейскую революцию, которую разделяла вся верхушка большевиков, не позволили руководству трезво оценить обстановку, создавшуюся в результате стремительного наступления Красной Армии на Варшаву.

В начале августа Троцкий и центральное командование уже осознали опасность, угрожающую оторвавшейся от тылов армии Тухачевского, и попытались, вопреки сопротивлению руководства Юго-Западного фронта, – в том числе, Сталина, – исправить положение, перебросив часть войск с Львовского направления на помощь Тухачевскому. Но из-за ряда несогласованностей и случайностей реализация директивы командования запоздала на несколько дней. Поляки нанесли контрудар, Красная Армия понесла значительные потери, и условия мира с Польшей оказались хуже, чем они могли быть.

Осенняя кампания 1920 года против армии Врангеля проходила при подавляющем численном превосходстве Красной Армии. Руководил наступательными операциями М. В. Фрунзе, и роль Троцкого в этой кампании была, скорее, административной. Это совсем не тот случай, когда существовала реальная угроза светскому государству. Дело шло о добивании белого движения. Однако эта победа была омрачена массовыми расстрелами в Крыму не сумевших, или не пожелавших эвакуироваться белогвардейских офицеров, которые сдались в плен, поверив обещаниям о помиловании.

Решение о расправе не было спонтанным. Еще 28 июля 1920 года член РВС Южного фронта И.В.Сталин сообщил Троцкому: «Приказ о поголовном истреблении Врангелевского командования намереваемся издать и распространить в момент начала нашего наступления». Возможно, принималось во внимание то, что кадровый состав армии Врангеля, прошедший всю Гражданскую войну в непримиримой борьбе с Красной Армией, состоял из непримиримых врагов советской власти. В любой момент эти люди могли устроить новую авантюру, возглавить повстанческое движение, и по этой причине оставлять их живыми было рискованно. Возможно, не последнюю роль здесь сыграло и желание отомстить врангелевцам за их фактическую помощь полякам активизацией военных действий в Таврии синхронно с началом польского наступления. Так или иначе, попытки РВС 6-й армии добиться от председателя РВСР решения о помиловании 20 тысяч врангелевских офицеров успеха не имели, и их судьбу решали «тройки».

По всем океанам и странам

В юности я верил в идеи социализма. И советской власти пришлось здорово потрудиться, чтобы вытравить из меня эту веру, и то – не до конца. Впрочем, я не уверен, виновата ли в этом именно советская власть, а не та самая «Степанида Власьевна», которая ею представлялась. Конечно, мы не хватили того лиха, которое досталось нашим родителям, хотя и жили в скудное, полуголодное военное и послевоенное время: одни сиротами, другие, – как я, – полусиротами, а кому очень повезло – при обоих живых родителях.

В молодости у меня, как и у многих моих сверстников, не было ни малейшего сомнения в справедливости нашего социалистического отечества и надежности его фундамента. Конечно, я был воспитан на книгах А. Гайдара, Н. Островского, В. Каверина, А. Рыбакова, В. Маяковского, Э. Багрицкого и других писателей и поэтов коммунистического толка. Но немаловажную роль в моем идейном воспитании, как это ни покажется странным, играли песни революции и Гражданской войны, которые иногда звучали по радио. Едва ли они еще когда-нибудь прозвучат в нашем обновленном эфире. В одной из таких песен – «Марш комсофлотцев» – есть припев:

 
«Вперед же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда,
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда!»
 

Современной нашей молодежи, развращенной цивилизацией, нищей духом, этих песен не понять. Но во времена, о которых я пишу, слова этой песни имели вполне реальный смысл, ибо речь шла об экспорте революции, раздувании мирового революционного пожара. Это была своеобразная религия коммунистического толка, которая ничуть не хуже любой другой религии. В ее основе были идеи социальной справедливости и интернационализма: не того утилитарного, которым прикрывался СССР в своих экспансионистских устремлениях, а истинного, понимаемого буквально как равенство и братство трудящихся всех стран, в качестве альтернативы национализму, шовинизму, расизму. Эти идеи увлекали не только фанатиков революции, но и молодежь тоже.

Что же касается революционеров первой волны, как Троцкий, чьими руками был сотворен Октябрь, то вера многих из них в грядущую мировую революцию была вполне осознанной и, до поры, неколебимой. И в этом плане события в послевоенной Европе вначале развивались обнадеживающе.

21-го марта 1919 года была провозглашена Венгерская Советская Республика, которой Советская Россия, охваченная огнем Гражданской войны, пыталась протянуть руку помощи. Но не удалось: помешали петлюровцы, григорьевцы, деникинцы, казаки, интервенты. Венгерская Республика через несколько месяцев была задушена контрреволюцией.

7-го апреля 1919 года возникла Баварская Советская Республика, которая 1 мая уже была ликвидирована, а ее лидер, Курт Эйснер, убит. В июне того же года провозглашается Словацкая Советская Республика, которая просуществовала чуть больше месяца.

По мнению Троцкого, после поражения в мировой войне Германия стояла на пороге большой революции. Но она не свершилась из-за нерешительности и непоследовательности действий лидеров революционного крыла германской социал-демократии. А два его харизматических лидера, Карл Либкнехт и Роза Люксембург, были предусмотрительно ликвидированы немецкой реакционной военщиной «при попытке к бегству». После урока, преподанного ей в России, контрреволюция в Европе кое-чему научилась и начала действовать «по понятиям». Еще немало общественно значимых фигур из левого лагеря и антифашистов будет устранено в Германии «из чисто патриотических соображений», и все это расчистит Гитлеру дорогу к власти.

5 августа 1919 года Троцкий направил в адрес ЦК РКП секретное письмо, в котором, учитывая поражения, постигшие первые советские республики в странах Восточной Европы и принимая во внимание успешные действия Красной Армии против Колчака на Восточном фронте, он приходит к выводу, что «на азиатских полях мировой политики наша Красная Армия является несравненно более значимой силой, чем на полях европейских». При этом открывается возможность активности по азиатским линиям. «Дорога в Индию, – пишет он, – может оказаться для нас в данный момент более проходимой и более короткой, чем дорога в Советскую Венгрию. Нарушить неустойчивое равновесие азиатских отношений колониальной зависимости, дать прямой толчок восстанию угнетенных масс и обеспечить победу такого восстания в Азии может такая армия, которая на европейских весах сейчас еще не может иметь крупного значения». Для достижения, в том числе, и этой цели Троцкий считал необходимым во что бы то ни стало возродить Урал, сосредоточив там рабочую силу, лучшие наши научно-технические силы, лучших организаторов и администраторов. Нужно сосредоточить промышленность на Урале и вокруг Урала. Эта идея Троцкого была у нас реализована, но значительно позже.

Троцким была также высказана идея с завоеванием зауральских просторов широкого формирования конницы, которая в маневренной гражданской войне имеет громадное значение. Далее он писал:

«Наши военные успехи на Урале и в Сибири должны чрезвычайно поднять престиж Советской революции во всей угнетенной Азии. Нужно использовать этот момент и сосредоточить где-нибудь на Урале или Туркестане революционную академию, политический и военный штаб азиатской революции, который в ближайший период может оказаться гораздо дееспособнее 3-го Интернационала…Наша задача состоит в том, чтобы своевременно совершить необходимое перенесение центра тяжести нашей международной ориентации. В ближайший период – подготовка «элементов» азиатской ориентации и, в частности, подготовка военного удара на Индию, на помощь Индусской революции, может носить только предварительный, подготовительный характер, прежде всего – деятельная разработка плана, изучение его осуществления, привлечение необходимых подготовленных лиц, создание вполне компетентной организации».

В другом письме в ЦК РКП от 20 сентября 1919 года Троцкий обращал внимание на то, что Англия деятельно работает над объединением Персии, Бухары, Хивы и Афганистана против советского Туркестана. Отсюда делается вывод: «ведя совершенно правильную политику выжидания, приспособления, уклончивости и уступок на западе, мы должны перейти к политике и стремительности на востоке». Троцкий считает необходимым посылку в Туркестан лица с исключительно широкими полномочиями, и предписать Реввоенсовету Республики сосредоточить в Туркестане материальные и персональные элементы для возможного с нашей стороны наступления из Туркестана на юг.

Сторонником идеи похода на Индию был М. В. Фрунзе, который с 1919 года командовал Туркестанским фронтом. Цель похода – удар по английскому империализму, злейшему врагу Советской России, активизация антиколониальных, освободительных движений в азиатских странах, подконтрольных Британской Империи.

Однако первые осязаемые цели экспансии Советской России на востоке находились в Закавказье. В первую очередь было необходимо овладеть районом Баку. Овладение Баку, кроме контроля над нефтяными месторождениями Азербайджана, позволяло установить связь с лидером национального движения Турции Мустафой Кемалем, носившим имя «Ататюрк», – отец турок.

При завоевании республик Закавказья большевики использовали военное давление в сочетании с дестабилизацией политической обстановки в республиках. В Азербайджане Кавказское бюро РКП(б), спровоцировав восстание части населения, создало в апреле 1920 г. Азербайджанский ревком, который обратился к правительству РСФСР за помощью путем посылки отрядов Красной Армии. Это сыграло роль политического прикрытия вторжению в Азербайджан 11-й армии. И это привело к образованию Азербайджанской Советской Республики.

По тому же сценарию была образована Армянская ССР: в ноябре 1920 г. ЦК компартии Армении создает ревком, который «от имени трудящихся» призывает Красную Армию. Последняя свергает законное правительство Армении, и в республике провозглашается советская власть.

С грузинским суверенитетом пришлось повозиться. В мае 1918 г. была провозглашена Грузинская Демократическая Республика, возглавляемая правительством меньшевиков, с которым Советская Россия подписала мирный договор. Но это был договор кролика с удавом, который накладывал ряд обязательств на Грузию, в случае нарушения которых договор терял силу. Иначе говоря, требовался только повод для военного вторжения в Грузию, и этот повод создали сами же коммунисты. В феврале 1921 года ЦК компартии Грузии инициировал восстание в Лорийском районе. Затем в дело вступила 11-я армия, которая 25 февраля 1921 года захватила Тифлис.

Таким образом, за короткое время и без потерь Советы были приращены тремя закавказскими республиками, которые оставались в составе СССР вплоть до его распада.

В августе-сентябре 1920 года силами Туркестанского фронта под командованием Фрунзе была взята древняя Бухара и вместо бывшего Бухарского эмирата провозглашена Бухарская Народная Советская Республика.

Ближайшей после захвата Баку целью советской экспансии на мусульманском востоке была Персия. За Персией открывалась перспектива выхода к Индии. Поводом для вторжения в Персию было возвращение русских кораблей, ранее уведенных белогвардейцами в иранский порт Энзели. Эта задача была возложена на команду Волжско-Каспийской флотилии во главе с Ф.Ф.Раскольниковым. Флотилия высадила десант, который захватил порт и заставил капитулировать находящихся там англичан. В результате этой операции все уведенные белыми корабли и суда вместе с боевым снаряжением были возвращены России.

Далее разворачивается стратегия осторожной, – с оглядкой на англичан, – экспансии в персидском Азербайджане, проходившей в виде помощи освободительному повстанческому движению в Персии. У повстанцев-дженгалийцев была цель: выгнать из страны англичан, и помощь других иностранцев – русских коммунистов – была весьма кстати.

Ф. Ф. Раскольников, руководивший операцией по возвращению на родину кораблей российского флота, возлагал большие надежды на лидера повстанцев Кучук-Хана и персидских коммунистов, с помощью которых предлагалось начать борьбу за советскую власть и изгнание англичан из Ирана. Он запросил Центр: как действовать дальше, и получил от Троцкого основные директивы политики в Персии:

«Первое, никакого военного вмешательства под русским флагом, никаких русских экспедиционных корпусов. Всемерное подчеркивание нашего невмешательства с прямой ссылкой на требования Москвы убрать русские войска и красный флот из Энзели, дабы не вызывать подозрения в стремлении к захвату.

Второе, оказывать всемерное содействие Кучук-Хану и вообще освободительному народному движению Персии инструкторами, добровольцами, деньгами и пр., сдав в руки Кучук-Хана занимаемую нами ныне территорию.

Третье, если для успеха Кучук-Хана необходимо участие военных судов, оставить таковые под флагом Азербайджанской Республики и оказать от ее имени помощь Кучук-Хану.

Четвертое, тайно помочь и оставить в Персии широкую советскую агитацию и… организацию.

Пятое, нам необходимо заставить правящую Англию понять, что мы готовы дать действительные гарантии нашего невмешательства…».

31 мая в Лондоне начались переговоры о восстановлении торговых отношений между РСФСР и Англией. Для снятия экономической блокады необходимы были гарантии отказа советского правительства от проведения военных действий в Персии и поддержки Мустафы Кемаль-Паши в Турции, а также антибританских выступлений в Малой Азии, Афганистане и Индии. Смотревший трезво на вещи Троцкий предостерегал ЦК РКП(б) от советизации Персии и других граничивших с РСФСР стран Востока. Это в данный момент причинило бы нам величайшие затруднения, так как «даже в Азербайджане Советская Республика не способна стоять на собственных ногах».

«Потенциальная советская революция на Востоке, – писал он, – для нас сейчас выгодна, главным образом, как важнейший предмет дипломатического товарообмена с Англией, но, организуя и вооружая персидских повстанцев, надо всячески предостерегать их от таких шагов, которые рассчитаны или должны повлечь за собой нашу военную поддержку…».

Именно по такому сценарию под вывеской интернациональной помощи братскому народу протекала военная интервенция СССР в Афганистане в 1979 – 90 годах. В итоге вместо дружественной нам афганской монархии Россия, – и все остальные, – получила обширную территорию, контролируемую исламскими фундаменталистами, и неисчерпаемый очаг распространения наркотической отравы. И за все это было заплачено семнадцатью тысячами жизней советских солдат и офицеров, а также полутора миллионов афганцев.

Однако, вопреки предостережениям Троцкого, события в Персии развивались именно в русле мировой революции. В начале июня в Реште было образовано временное революционное правительство Персии под председательством Мирзы Кучука и сформирован революционный военный совет. Мирза Кучук на многотысячном митинге в Реште заявил о своем союзе с русскими большевиками. Обо всем этом Раскольников в восторженных тонах докладывал в Центр, запрашивая дальнейшие указания. На помощь повстанцам намечалось послать из Баку броневики, аэропланы, винтовки и пулеметы.

В действительности дело обстояло несколько иначе. Реальными намерениями Кучук-Хана было изгнание англичан и свержение продавшегося им тегеранского правительства, а флирт с Советской Россией, откуда могла поступать помощь, был вынужденным. Из этих тактических соображений Кучук-Хан заявил о создании Персидской Советской Республики и о начале создания Персидской Красной Армии. Но идиллия скоро закончилась. Созданное в июле 1921 года в Реште правительство, – уже без Кучук-Хана, – под влиянием советских советников начало проводить левацкую политику: реквизировало имущество малых землевладельцев, торговцев, ремесленников, агитировало против Корана и духовенства. Все это вскоре оттолкнуло широкие слои местного населения от доморощенных коммунистов и их советников. Ввиду полной бесперспективности революции в Персии и учитывая ранее подписанный дружественный договор с шахским правительством, осенью 1921 года РКП(б) прекратила дальнейшие шаги в помощь этой революции. В октябре 1921 года Персидская (Гилянская) республика, оставшаяся без поддержки Советской России, была ликвидирована.

В 1923 году Германия вновь оказалась на пороге революции, что готовила германская компартия не без участия страны Советов, которая через своих нелегально засланных представителей (Пятаков, Радек и др.) пыталась координировать вопросы намечаемого восстания, с целью оказания содействия и одновременно – политического влияния на руководство немецких коммунистов. Эти события происходили уже без участия В. И. Ленина, который по состоянию здоровья был к тому времени совершенно недееспособен. Троцкий принимал активное участие в обсуждении вопросов грядущих революционных событий.

Революционная ситуация в Германии, вызванная послевоенным экономическим и политическим кризисом, была налицо, коммунисты и «левые» были популярны среди рабочих ряда городов Германии и по своему влиянию опережали соглашательское крыло социал-демократической партии. Однако серьезным, возможно, фатальным недостатком германской компартии в тот период было, по мнению Троцкого, отсутствие единства в вопросе о сроках вооруженного восстания, которое должно было быть стартом революции. Более того, руководители немецких коммунистов при обсуждении тактических вопросов вообще уклонялись отвечать на вопрос о сроках, считая его второстепенным.

Критические замечания Троцкого не были услышаны, и вооруженное восстание в Гамбурге 23 – 25 октября 1923 года, должным образом не подготовленное и не поддержанное в других частях Германии, было быстро подавлено. С этого момента революционная ситуация в Германии и остальной Европе пошла на спад. В 1924 году началась общая стабилизация, и разговоры о пролетарской революции вообще теряли смысл. Однако эксперименты с революциями в Германии и Европе не прошли бесследно. Усиливалось влияние правых и националистов, и всего через 10 лет после неудавшегося коммунистического восстания в Германии к власти пришли нацисты.