Текст книги "Механический дракон"

Глава 39

Задерживаться в своей твердыне Дален не стал, а потому, собрав большую часть своей армии, отправился в Лотеринг так быстро, как это было только возможно. Пора было ставить точку в этой игре с архидемоном и переходить к следующей задаче.

* * *

Спустя четыре месяца. Лотеринг

– Едут! Едут! – Мальчишка с криком бежал по улице новоиспеченной крепости, извещая всех о прибытии командора серых стражей с армией.

О ней заранее известили голубиной почтой, а потому все обитатели Лотеринга радовались как дети этому событию. Радовались и ждали. Наконец-то завершались их мучения и казавшаяся вечной осада.

Мать настоятельница вышла во главе делегации навстречу медленно приближавшейся колонне армии. Точнее, тому, что в этих местах было принято называть армией. В глазах же Далена Амелла эта горстка людей от силы могла именоваться пехотной ротой, да и то облегчённого состава.

Впереди ехал головной дозор из пяти конных эльфов в довольно недурственных латных доспехах. За ними, на удалении двухсот шагов, двигался основной состав колонны. Сначала шла тяжёлая кавалерия во главе с самим Даленом Амеллом. Тяжелее её не сыскать было во всём Тедасе. Чего стоили одни её «скакуны» – бронто, каждый из которых весил от полутора до двух тонн и был покрыт толстой кожей с многочисленными костистыми наростами. Да и само снаряжение не подкачало. Мощные латные доспехи, тяжёлые палаши, арбалеты, глефы[40]40
  Глефа – вид древкового холодного оружия ближнего боя, состоит из древка длинной 1,2–1,5 м и наконечника с односторонней заточкой длиной 40–60 см и шириной 5–7 см.


[Закрыть]. Тут их набралось аж двадцать пять «рыл», потому что незадолго до выступления получилось провести обряд инициации новых добровольцев.

За ними топтала пыль лёгкая эльфийская пехота. Приталенные бригантины. Бацинеты. Облегчённые варианты латного прикрытия рук и ног. Арбалеты. Фальшионы[41]41
  Фальшион – короткий тяжёлый европейский меч с толстым, расширяющимся к концу клинком односторонней заточки. Оружие ближнего боя. Масса достигала 1,6–1,8 кг. Очень ценился за его способность наносить разваливающие рубяще-режущие удары.


[Закрыть]. Большие щиты – павезы[42]42
  Павеза – большой щит прямоугольной формы, распространённый в пехотных порядках XIV–XVI веков. В нижней части щита обычно делался шип для втыкания в землю в качестве упора. По центру щита обычно проходил вертикальный выступ (изнутри желоб) для усиления конструкции. Ширина павезы от 40 до 70 см, высота 1–1,5 м.


[Закрыть]. Всего – шестьдесят восемь бойцов.

После двигался отряд тяжёлой пехоты, укомплектованный оборотнями. Особые физические данные, порождённые крепкими телами, позволили навесить на них полноценные латные доспехи и вооружить глефами да фальшионами с маленькими щитами – ударными тарчами. Их получилось не очень много, но даже полсотни таких «кабанов» выглядели очень внушительно.

Колонну замыкал сводный отряд арбалетчиков, набранных из числа людей в таком же снаряжении, что и у лёгкой эльфийской пехоты, разве что цвет гербовых котт отличался, как и личное знамя. Этот момент нужно особенно отметить – каждому из трёх отрядов, что сопровождали серых стражей, Дален придумал не только собственные названия, но и уникальную расцветку униформы, личное знамя и прочие атрибуты самостоятельного воинского подразделения. Поэтому выглядело это всё очень любопытно – в духе красивых апокрифических образов Средневековья, что иногда рисовали себе томные дамы в мечтах, читая куртуазные романы.

Ну и напоследок нужно отметить ещё несколько небольших конных отрядов в латных доспехах, набранных из числа эльфов, для боевой охраны арьергарда, флангов и обоза с двумя диковинно выглядящими полевыми кухнями.

Таким образом, армия, которую привёл Дален Амелл, имела сто девяносто восемь строевых и сорок шесть единиц обслуживающего персонала. Впрочем, командор выгреб не всю свою армию, так как сорок пять бойцов осталось в Грифингаре, да с ними ещё пять десятков практически необученных новобранцев-добровольцев, «помирающих» от напряжённых тренировок на полосе препятствий и плацу…

– Рад тебя видеть в здравии. – Дален кивнул, приветствуя преподобную мать настоятельницу.

– И я тебя. Ты вовремя прибыл.

– Ты выглядишь озабоченно. Что-то случилось?

– Да… Нам нужно это всё обсудить. Но позже. Сейчас тебя ждут люди. Ты для них надежда на спасение и победу.

– Ты преувеличиваешь. Я смотрю, бойцы гарнизона выглядят весьма неплохо.

– И всё же ты должен побыть на виду какое-то время. Размести своих воинов. Поговори с жителями. Удели им внимание и время. Ты даже не представляешь, на что они пошли ради тебя.

– Что-то серьёзное произошло?

– Да. И настолько, что я даже не знаю, как мы все вывернемся. А теперь ступай. Не смею тебя больше задерживать…

Праздное шатание по городу, совмещённое с проверкой постов, осмотром укреплений и места последнего сражения, беседы с женщинами на кухне и ранеными в полевом госпитале отняли у командора практически весь день. Поэтому к матери настоятельнице он вернулся глубокой ночью. Но она его ждала.

– Так они растерзали храмовников после того, как те стали выдвигать публично обвинения против меня? – удивлённо покачал головой Дален. – Невероятно. Не могу поверить в это. Чем же я заслужил столь страстную любовь крестьян?

– Здесь нет никакой хитрости или чуда, – устало улыбнулась мать настоятельница. – Понимаешь, ты – первый владетельный господин, который обошёлся с ними по-человечески, а не как с ничтожными тварями. Думаешь, почему я их поддержала и даже более того – перешла на их сторону?

– Ты?!

– Да, я. Я не хочу возвращения старых порядков. Мне нравится то, как вы ведёте свои дела. За года полтора запустелый «Пик солдат» превратился, по слухам, в самую могущественную твердыню во всём Ферелдене, а то и Тедасе. Люди идут к вам. Бегут. Да посмотреть только на Лотеринг. Здесь сейчас сосредоточено свыше трёх тысяч человек. Никогда, я это особенно подчеркиваю, никогда здесь не жило столько людей. Причём не просто прибежали под вашу руку, а активно вливаются в дела общины. Одних только рыболовных лодок в озеро выходит свыше сотни каждый день. Да и других полезных дел совершается огромное количество.

– Почему ты говоришь, что они идут под мою руку? Ведь Лотеринг мне не принадлежит.

– Он твой. И все бароны уже давно это признали. Негласно, разумеется. Даже бывший господин этих мест пошёл на службу к герцогу Логейну, оставив все помыслы возращения этого лена.

– Любопытно. – Дален задумался и замолчал минут на пять.

Мать настоятельница ему не мешала размышлять.

– Как-то странно всё получается…

– Почему? Разве ты не хотел надеть на себя корону?

– Хотел. Но тут возникает очень сложная коллизия. Я бы даже сказал – неразрешимая.

– Так поделись ею со мной, возможно, я помогу тебе её разрешить.

– Понимаешь, если всё то, что ты говоришь, правда, то уже сейчас мы имеем проблему – неудовольствие баронов. Они никогда не выберут меня своим королём, разве что из страха.

– И что тебя смущает? Возьмёшь власть силой и будешь держать их в страхе. Эка невидаль.

– Да всё, если честно, меня смущает. В постоянном внутреннем напряжении государство долго не сможет простоять. Мало того, если конфликты, породившие этот страх и неудовольствие, не будут решены, то королевство развалится под ударами внутренних противоречий сразу после моей смерти. Я ведь не бессмертный. Или того хуже – будет поглощено соседями: империей или Орлеем. В любом случае за быстрым взлётом последует ещё более быстрое падение.

– Всё верно. Я тоже думаю, что примерно так всё и будет. Если, конечно, ты не сможешь преодолеть эти противоречия.

Дален встал и подошёл к окну, за которым, несмотря на поздний час, продолжались работы. Вчерашние крестьяне трудились не за страх, а за совесть, таская на себе нелёгкий фураж для бронто и помогая армии командора разместиться с максимальным комфортом.

И в этот момент Дален понял, что ему впервые за долгую жизнь стало по-настоящему как-то больно и противно от созерцания происходящего. Сразу всплыли свежие воспоминания обхода позиций, когда вчерашние крестьяне смотрели ему в глаза с яркой, просто-таки лучащейся надеждой. А он в очередной раз ими всеми пользовался для того, чтобы утолить свои амбиции и своё тщеславное желание повоевать…

– А что там на самом деле произошло? Почему они убили храмовников? – спросил Дален, не оборачиваясь и продолжая наблюдать за трудящимися крестьянами в окно.

– Ты действительно хочешь это знать?

– Да. Я ведь спрашиваю.

– Мне показалось, что ты, командор, пытаешься заполнить паузу в моём повествовании. Что с тобой? Я же вижу, как у тебя переменился взгляд.

– Переменился? Пожалуй. Ты понимаешь, со стороны империи в Ферелден идёт очень большая беда, по сравнению с которой мор – детская страшилка. Архонт поднял свои войска и призвал союзников. Даже святая церковь и та… – махнул рукой Дален и замолчал.

– Так что же? Ты испугался?

– Я? – Дален ухмыльнулся. – Ты даже не представляешь, как я долго живу. Нет. Я не боюсь смерти и готов к ней. Даже более того, скажу прямо: я сам спровоцировал этот поход. Моё безмерное тщеславие желает великих битв и потрясений.

– И это странно? Отнюдь. Таких, как ты, командор, было очень много. Правда, редко кто из твоих предшественников так преуспевал.

– Моих предшественников? – Дален вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла Флемет в одеждах матери настоятельницы. – Хм. Как я понимаю, мать настоятельница отправилась в страну Вечной охоты?

– Куда? – удивлённо выгнула бровь Флемет. – Впрочем, не важно. Она мертва. И уже давно.

– Насколько?

– Когда ты пришёл в Лотеринг, отступая из Остагара, я уже заменила мать настоятельницу, долго болевшую до того и чудесным образом исцелённую проходившей паломницей. – Флемет лукаво улыбнулась.

– А тело ты куда дела?

– Какая тебе разница? – хмыкнула она, вновь превращаясь в мать настоятельницу. – Набираешься полезных советов?

– Учиться никогда не поздно.

– Верно. – Флемет сделала паузу, твёрдо смотря в глаза Далену, и спустя несколько секунд спросила: – Насколько я слышала, ты смог стать драконом. Это правда?

– И от кого слышала?

– Сорока на хвосте принесла.

– Сорока была чешуйчатая?

– Возможно. Хм. Так это правда?

– Да. Я смог слить своё «я» и остаточную сущность Андрасте под чутким присмотром Разикале.

– И как тебе?

– Ты знаешь… – Дален задумался. – Я изменился. Сильно.

– Это я вижу. Ты стал совершенно новым существом. Ты выбрал себе имя?

– В смысле?

– Каждый из нашего рода проходит посвящение. Разикале, например, дракон тайн, это его имя, отражающее внутреннее состояние, дух, самую сущность. Кем стал ты?

– Снусмумрик.

– Кто? – удивилась Флемет. – Как переводится это слово? Что оно означает? Я такого языка не знаю.

– Честно говоря, я тоже понятия не имею, но в детстве, когда читал одну сказку, там был один смешной мохнатый персонаж, который вызывал у меня умиление.

– Ты издеваешься? – покачала головой Флемет. – Я серьёзно.

Дален посмотрел на неё, открыл рот, но остановился. По какой-то причине его задумчивое настроение как рукой смахнуло, и вместо него нахлынул поток веселья. «Разрешите представиться, дракон Василий». Или: «Трепещите, жалкие людишки, перед вами дракон Иннокентий!» В общем, стоял он перед Флемет минут десять и давился от смешков под её укоризненным взглядом.

– Ну как ребёнок!

– А что я могу поделать?

– Попробуй почувствовать своё предназначение. После перерождения оно должно само проявиться в тебе, не сразу, конечно, но прошёл не один день.

– Понимаешь, изначально мне показалось, что я дракон войны.

Флемет от услышанной версии ощутимо побледнела:

– Что? Глупее ничего не мог сказать?

– Я таковым себя ощущал. Да и чёрная чешуя сильно резонировала с Разикале.

– Чёрная? – задумчиво произнесла Флемет. – Странно.

– А что тебя смутило в версии дракона войны?

– То, что если ты им действительно являешься, то этому миру осталось недолго. Последний такой «умник» смог развязать войну между людьми и эльфами и положить в могилу больше половины населения Тедаса. Не самое приятное приобретение для нашего и без того не очень многочисленного племени.

– Почему? Могущественный вариант.

– Конечно, только если люди об этом узнают, то приложат все усилия к его уничтожению. А заодно и всех нас. Кроме того, сказанное тобой не похоже на дракона войны. Там другая энергетика. Он вспыльчив и несдержан. А ты… ты другой. Понимаешь, в тебе тоже очень много энергии и силы, только она какая-то тяжёлая и непонятная. Совсем непонятная. Смотришь на тебя и ничего не понимаешь. Для меня это чудно́ и непривычно, особенно помня о том, сколько сил я потратила, собирая тебя после битвы при Остагаре. Ты какой-то стал непрозрачный.

– А какой дракон ты? Как я понимаю, что Флемет, что Аша’белленар – это всего лишь прикрытия.

– Верно понимаешь.

– Тогда кто?

– А ты как думаешь? – улыбнулась Флемет.

– Давай посвятим наше невеликое время другим делам. Назови себя.

– Не поверишь – я посвящена исцелению. Впрочем, способность лечить других всегда можно повернуть и для их ускоренного умерщвления, – снова улыбнулась Флемет. – Однако без этой способности тебя было бы не восстановить.

– Это очень любопытно! – Дален оживился. – Ты изначально знала, что я гость?

– Нет. Но сразу заинтересовалась странным человеком. Ты ведь чрезвычайно необычно дебютировал. Мы все, оставшиеся в живых драконы, с огромным любопытством обсуждали ту битву и твоё заклинание. Да, да, мы все после полноценной инициализации имеем между собой телепатическую связь, которая позволяет нам свободно общаться на любом расстоянии.

– И как совершить эту инициализацию? Кстати, кроме телепатической связи, что ещё она даст?

– У тебя начнут развиваться способности, приобретённые при рождении.

– Что нужно делать?

– Хм. – Флемет подошла к нему. – Пойдём. Нам нужно отойти подальше в темноту и обратиться в драконов…

Дален и Флемет на бронто отъехали в глубину внутренних земель Ферелдена под предлогом проверки постов, но на полпути свернули. В паре миль от дороги они остановились, сошли на землю и, привязав бронто к крепким дубам и раздевшись, пошли на большую поляну, что не так давно выкосили жители Лотеринга.

Обернувшись драконами, они взлетели и устремились в ночное небо, практически лишённое звезд. Впрочем, им это не мешало – драконы видели всё потрясающе хорошо даже в сплошной темноте.

Дален летел и ничего не понимал. Флемет, или как её по-настоящему зовут, сразу стала плести какие-то странные чары совершенно непонятного характера. Они затягивали, погружали его в какие-то чудные потоки, отрешая от реального мира. Прошло всего несколько минут, и Дален полностью отключился, механически повторяя виражи «ведущего».

Ещё несколько мгновений – и включилось нечто непонятное и необъяснимое. В него ударил поток света, несущий в себе сгущенную, концентрированную информацию, стремящуюся его разорвать от дичайшего её объёма. Ещё несколько секунд – и он потерял сознание, буквально захлебнувшись в океане света, что пытался ворваться в него…

«Ты как? – первое, что услышал Дален после какой-то слишком уж звенящей пустоты, которая его окружала. Он открыл глаза. Перед ним стояла Флемет в своём настоящем облике и внимательно его разглядывала. Он попытался ответить, но вместо этого получилось издать только леденящий кровь крик. – Отвечай мысленно. Мы теперь слышим друг друга».

«Вот так?» – подумал Дален, представив в своём воображении лицо Флемет и как будто обращаясь к ней.

«Да, – ответил представляемый им образ и довольно проурчал. – Теперь ты по-настоящему один из нас».

«Это потрясающе. А что, я теперь простых людей тоже так видеть, как ты, смогу?»

«Нет. Подобная способность есть далеко не у всех. Даже не у всех драконов».

«Печально».

«Отнюдь. Поверь мне, это не самое приятное качество».

«А откуда ты знаешь, что у меня его нет?»

«Ты бы не стал задавать вопросов. Там весьма интересное восприятие живых существ. Всех без исключения. Это ни с чем не спутаешь».

«Ну и демон с ней, с этой способностью».

«Кто ты? – с особой важностью спросила Флемет. – Каков твой путь? Прислушайся к себе».

Дален закрыл глаза и расслабился. Ощущения были непередаваемые и ни с чем не сравнимые. Как будто за минувшие часы его наполнила целая Вселенная. И эта внутренняя тишина, которая не отвлекала глупыми вопросами и размышлениями, так умиротворяла…

«Попробуй почувствовать, к чему тебя тянет. Ощути свои желания», – прозвучал откуда-то издалека голос Флемет.

И он почувствовал. Точнее, потянувшись подсознательно к чему-то приятному, был поглощён диким потоком воспоминаний его обеих прошлых жизней. Минут десять его трясло всем гигантским телом, а изо рта шла пена, пока всё наконец не кончилось. Ему вдруг почудилось, что он снова маленький ребёнок – Артёмка, сидящий с горящими глазами перед телевизором, по которому показывали старый советский фильм «Александр Пархоменко». Точнее, даже не его, а знаменитый фрагмент с песней «Ты ждёшь, Лизавета».

«Что за чертовщина? – подумал Дален. – Неужели вот эта песня и есть моё предназначение? И как его понимать?»

«Это будет то, что спрятано где-то в самой глубине тебя», – донеслось откуда-то издалека.

Дален задумался, наблюдая за собой же в воспоминаниях, которые вместо того, чтобы снова нестись безудержным потоком, остановились и зафиксировались на этом совершенно непонятном ему эпизоде. «Почему? Что во всём этом такого?»

* * *

Спустя минут двадцать, на большой грунтовой дороге, ведущей в Лотеринг со стороны внутренних владений Ферелдена

«Не понимаю, – донёсся до Далена телепатический шёпот Флемет. – Как такое вообще возможно?»

«Говорю же, нет у меня никакого предназначения. Я, видимо, перегорел за минувшие жизни».

«Так не бывает. Любой дракон имеет какой-то особенный талант, по которому его и именуют. Ты изменился. Сильно. Можно сказать, рядом совершенно непонятная и незнакомая мне личность».

«Флемет, пойми, я не ощутил ничего. А тот эпизод, когда поток воспоминаний остановился, просто не понимаю. Чего ради мне было его смотреть? Что я смог вынести из той песни?»

«Тебе лучше знать. Он – ключ к пониманию. Именно это замедление воспоминаний и показывает обретённую сущность. Почему ты увидел именно его? Такое событие действительно было в одной из твоих прошлых жизней или это фантазия?»

«Было. Я бы даже сам никогда его и не вспомнил, но оно было. Дело в том, что я всю жизнь жил для себя. Ради собственного тщеславия и удовольствия даже империю построил, утопив предварительно в крови огромное количество народа».

«Насколько огромное?»

«Сложно сказать… Я вырезал несколько городов. Полностью. Да по мелочи, в полевых баталиях сколько-то солдат погубил, как своих, так и чужих».

«Хм. Судя по твоему былому характеру, это неудивительно».

«Да. Хотя ты не поверишь – всегда и везде я очень ценил своих людей, особенно тех, кто был толковым. Но кровь, боль и страдания шли за мной весь мой жизненный путь вне зависимости от воплощений. Пообедать в тёплой компании, а потом отравить и ограбить ради добычи потребных средств – нормальный, я бы даже сказал, обыденный поступок моего прошлого. Я – живое олицетворение человеческих пороков».

«Поверь, во времена величия империи Тевинтер были удальцы, которым ты со своими поступками показался бы святошей. Ты хотя бы просто убивал ради той или иной цели. А те наслаждались пытками. Их просто забавляло смотреть на то, как человек страдает и умирает. Теперь добавь к этой страсти очень солидную власть и представь тот масштаб ужаса, который эти магистры создавали. Даже драконам становилось не по себе от их проделок, несмотря на то что мы весьма стойкие в этом плане создания».

«В самом деле? Тогда почему меня так корёжит? Можно сказать, выворачивает. Ты понимаешь, какая-то боль, стыд и обида… Никогда ничего подобного не было. Хочется все исправить, но я не знаю как. Вон, – Дален кивнул в сторону небольшого бивака, где отдыхали часовые у костра, – их ведь скоро убьют. И опять из-за моих амбиций».

«Их уже давно бы убили, если бы не твои амбиции».

«Ты так считаешь?» – Дален удивлённо посмотрел на Флемет.

«А ты думаешь, что заставило тебя сооружать эту крепость? Вооружать их? Заботиться о снабжении? Ты всегда хотел, хочешь и будешь хотеть славы».

«Не хочу. Веришь? Ты знаешь, что я стремился к короне Ферелдена. Но я не хочу её. Она мне не нужна».

«Почему? – удивлённо подняла бровь Флемет. – Ведь она практически у тебя в руках. Протяни их – и вот она. Никто не скажет ничего против, ты лучший кандидат».

«Потому что я не хочу, чтобы они все гибли. Они ведь доверились мне».

«Ты думаешь, армия империи их может уничтожить?»

«Понимаешь, ладно архонт. Пусть даже мы разобьём те тридцать – сорок тысяч бойцов, которых он собрал в союзную ватагу и ведёт на нас. Но разве на этом всё успокоится? Бароны недовольны мной. А почему?»

«Ты устанавливаешь странные и непривычные им порядки. Они-то думали, что, разбив своих врагов…»

«…Я сохраню и приумножу их вольницу?»

«Да. Именно так. Им нравится, что собрание земель играло и играет до сих пор ключевую роль в жизни королевства».

«Классическая шляхта», – зло усмехнулся командор.

«Прости, что?»

«Да не важно. Долго рассказывать. Просто этот подход довёл до ручки не одно государство, съедая его изнутри».

«Почему? И как?»

«Это происходит, когда интересы небольшого сословия ставятся выше интересов государства. В нашем случае бароны получаются главной бедой Ферелдена. Они ведь и раньше не допускали сильной королевской власти. А во время правления последнего монарха так и вообще послали его в далёкое эротическое путешествие с военным походом, фактически занимаясь своими делами».

«Да, очень похоже на то. Но какое это имеет отношение к делу?»

«Если я им со своими порядками не нравлюсь, значит, они будут стараться уничтожить всех, кто мне доверился после поражения в войне».

«Поражения?»

«Флемет, я могущественный маг, но не бог. Тридцать – сорок тысяч – это очень много. Полнокровный армейский корпус, который не разбить той полутысячей, что имеется у меня. Даже если я их в сталь одену, всё равно не вариант. Есть определённый шанс, обусловленный тем, что войска идут не общей колонной, а отдельными отрядами по нескольку тысяч. Но… это будет такая победа, за которую ещё неизвестно, нужно ли было сражаться, или разумным в той ситуации являлось отступление».

«Но с тобой я и ещё два дракона. Плюс…» – Флемет запнулась.

«Ты считаешь, что Морриган каким-то образом быстро родит ребёнка, который окажется лишь новой оболочкой для старого развитого сознания?»

«Да. Пять драконов – это немало».

«И не много. Мы не знаем, какие артефакты есть у архонта, но я абсолютно убеждён, что они безусловно будут, и в большом количестве. Ты ведь знаешь, что они пытались меня убить жезлом могущества».

«Знаю, – кивнула Флемет. – И согласна с тобой, артефакты будут».

«У них может быть что-нибудь опасное для драконов, действующее на расстоянии?»

«Да. В войне между эльфами и людьми участвовало много драконов, и против них разработали магические артефакты, способные убивать наших сородичей на расстоянии. Не уверена, что они остались в распоряжении архонта, но если империя их сохранила, то они гарантированно будут с ними. А вообще, несмотря на то что империя поклонялась драконам, уничтожила она их весьма приличное количество».

«Вот видишь. Пять драконов. Пять сотен бойцов, пусть даже в хороших доспехах. Пусть десяток големов, хотя не уверен, что я осилю создать и пяток. Да и мощные, древние души для них нужны. У меня пока в запасе только две».

«София, а ещё кто?»

«Одну я вытащил из говорящей статуи, куда заточили предсказательницу времён расцвета империи. А вторая – древняя эльфийка Луэро, дух которой обитал в Бресилианском лесу до недавнего времени в облике хозяйки оборотней».

«О!» – впечатлилась Флемет.

«Ты её знаешь?»

«Конечно. Очень толковая девица была. Я думала, она тогда погибла. Но… как тебе удалось убедить её довериться тебе?»

«У неё не было выбора. Либо умирать и отправляться обратно в одинокий пустой домен, где её ждала вечность одиночества, либо довериться мне. Хитроумный лесной эльф смог обхитрить и меня, и её, отомстив за обиду. Впрочем, то, как всё сложилось, мне даже понравилось. Но мы отвлеклись. Пять драконов, пять сотен бойцов от силы – это я хочу особенно отметить. И два-три голема. Если получится, то четыре-пять. И всё. Больше у нас ничего нет. И как эти силы будут противостоять гигантской, по меркам этого мира, армии, насыщенной большим количеством непредсказуемых артефактов? Это ещё не считая кунари, которые, вполне возможно, тоже могут проявить определённое рвение. Да и бароны. Они поддержат империю, ибо боятся».

«И что ты планировал предпринять?»

«Дать бой. Залить всё кровью и свинтить куда-нибудь. В конце концов, я дракон и, если будет очень нужно, могу на собственных крыльях удрать куда подальше. Мне хотелось создать красивую легенду».

«Закрепив её в сердцах людей десятками тысяч трупов?»

«Да. Я хотел… Но больше не хочу. Ты знаешь, мне как-то очень не по себе от происходящего. Как будто я долго спал и проснулся. Да так, что захотелось всё исправить. Правда, смотря на минувшие дни, я понимаю – слишком поздно. Механизм запущен, и огромные массы людей приведены в движение. Никто просто так уже не остановится. Ни архонт со своими приспешниками, ни они. – Дален вновь кивнул на вчерашних крестьян, которые вповалку спали возле костра во внутреннем периметре лагеря. – Уже слишком поздно что-то менять».

«Ну, пожалуй, – покачала головой Флемет. – Какую, однако, ты заварил кашу. Таких великих событий в истории Тедаса не было со времён „пришествия Андрасте”».

«Вот вам её второе пришествие», – грустно улыбнулся Дален.

«И ведь эти крестьяне и городские рабочие поверили в тебя. Удивительно. Просто удивительно!»

«Как-как, ты говоришь? Рабочие и крестьяне?» – Дален изумлённо посмотрел на Флемет.

«Да. Гарнизон Лотеринга практически полностью укомплектован именно ими».

«И сколько из них могут в меня поверить?» – повёл бровью командор, когда они уже практически подъехали к «штабу гарнизона», как окрестил этот домик Дален.

«Крестьяне и рабочие? Да практически все. К нам постоянно бегут из разных сёл и деревень отдельные добровольцы, отзываясь не самым лестным образом о своих правителях».

«Ха! – Дален улыбнулся. – Умирать – так с музыкой!»

«Что?! – дико уставилась на него Флемет. – Что ты несёшь?»

 
– Ты ждёшь, Лизавета,
От друга привета.
Ты не спишь до рассвета,
Всё грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем боевом коне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем боевом коне…
 

Дален зло улыбнулся и поехал дальше, распевая в голос эту песенку, оставив совершенно поражённую Флемет стоять в полном оцепенении. «Я вам, черти, покажу кузькину мать! – думал про себя Дален, от души растягивая слова знакомой с детства песни. – Рабоче-крестьянская Красная армия советской социалистической республики Ферелден, – пронеслось у командора в голове. Он запнулся и замолчал на несколько секунд. А потом продолжил с новой силой и с ещё более одухотворённым и злым лицом. – Хорошо звучит! Никогда не был коммунистом, но… чёрт побери, хорошо звучит!»

Солдаты и прохожие удивлённо смотрели на командора, который пел довольно приятную и благозвучную песню на незнакомом им языке. Ночь же на дворе. Что же такого могло случиться, чтобы всегда серьёзный и сдержанный Дален Амелл так себя повёл? Никто ответа на этот вопрос не знал. Кроме Флемет, которая буквально кожей почувствовала весь масштаб грядущих тектонических изменений Тедаса, по сравнению с которыми выступление армии архонта – заурядная прогулка на пикник. От песни и поведения Далена на неё пахнуло чем-то совершенно незнакомым и могущественным.