Текст книги "Влияние"

Глава семнадцатая

Раскатистый гром рушил тишину, что обитала в коридорах «Старика». Ветер, доносившийся из щелей оконных рам, гнал частички мелкой пыли от мебели в направлении главного зала. Но они разбивались о закрытые двери, преграждающие путь к этому отсеку, поскольку старики могли легко подхватить простуду, и, возможно, для кого-то она могла стать последней. Жители дома собрались на вечерний просмотр выпуска новостей по местному телеканалу. Поблизости неохотно располагался персонал Олд Дрима. Они составляли компанию старикам до семи-восьми вечера, после чего сопровождали их обратно в комнаты. Джек расположился в одиночестве у окна, наслаждаясь дождем и свежестью, доносившихся с улицы. День у него выдался утомительный. Он все не мог выпустить из головы вчерашний загубленный вечер. Ему казалось, что свидание провалено, чем доставил неприятные ощущения ослепительной Роуз Хитли. Но мысль о том, что сегодня он может все исправить давала ему надежду. Конечно, Джек не забывал и о непревзойденной Сэльфии Уорнингтон. Ее вчерашний образ пробуждал в этом тощем ирландце желание. Но, что действительно странно, еще недавно Джек сидел в своей съемной квартире в одиночестве и мучил свою голову на предмет «Где же Сэл?». А сегодня он является частью треугольника, причем равнобедренного, так как обе девушки не уступают друг другу ни в чем.

«Одна маниакальная особа с пристрастием к плохим сюжетам, вторая – лакомый белый одуванчик, парящий по ветру… Вы прекрасны, мистер Гудвин.»

Его подопечный, мистер Ливс, сидел на своей излюбленной позиции в конце помещения, позади всех. Темнокожий старик доигрывал партию в монополию со своим забавным приятелем Питером. Дело в том, что этот джентльмен сегодня ошарашил присутствующих на собрании группы тем, что признался в убийстве человека. История произошла двадцать лет назад. Питер был заядлым охотником и во время одной из своих вылазок в лес случайно подстрелил молодого человека. Он сделал все возможное, чтобы спасти тому жизнь. Отважный Питер успел доставить пострадавшего в больницу, пока тот еще дышал. Но в реанимации его сердце остановилось. После этого инцидента началось следствие. Оказалось, что умерший парень был не так прост. Его разыскивали за похищение девочек из соседнего графства. Тот бедняга оказался то ли шизофреником, то ли педофилом… В итоге, обвинения с Питера были сняты. Ему даже грамоту выдали – за помощь полиции в поимке особо опасного преступника.

– Джек, Джек! – окликнул Джон свою няньку, – ты не хочешь составить нам компанию?

Джек встретил это предложение с неохотой, но все же не мог отказать своему хорошему приятелю Джону. Он уселся между двумя стариками, одетыми в местные фирменные рубашки. Шили их на заказ и выдавали при заселении. Женщинам доставались платья, но мало кто их носил, так как они смотрелись ужасно на дамах этих лет, а те, видимо, еще не успели потерять чувства вкуса. Джон и Питер также носили очки в толстых оправах для того, чтобы читать карточки.

– Джек, у нас спор с моим приятелем Питером по поводу минувшего собрания. Не мог бы ты нам помочь в обсуждении некоторых вещей? Твое мнение окажется компетентным, так как ты присутствовал вместе с нами и видел реакцию окружающих на признание Питера.

Оба старика прищурились, ожидая изменений в поведении Джека. Тот же пытался скрывать свой бурный мозговой штурм, связанный с анализом данной ситуации или, проще говоря, в его голове стоял один вопрос.

«Какого черта вы хотите?».

– Всегда за. Приступайте.

– Как ты помнишь, Джек, Питер сегодня нам рассказал, что по молодости случайно убил человека. Что скажешь?

«Меня это не касается».

– Не знаю. Это ведь несчастный случай. Бывает.

– Также, Питер признался, что ощутил страх после того, как попал в человека из ружья.

– Ну хорошо. А дальше что?

– Видишь ли, загвоздка в том, что Питер испугался не за то, что человек умрет от его руки, а за то, что его могут после этого наказать. Так ведь, Питер?

– Совершенно верно, Джон. Я в тот момент жутко струсил, – старик чихнул на настольную игру, разнеся толпы бацилл по выдуманным предприятиям, – прощу прощения.

– Будь здоров. В защиту Питера я должен упомянуть, что он все же нашел силы помочь тому потерпевшему и довез его до ближайшей больницы, где ему оказали всю необходимую помощь. Соответственно, там вызвали полицию и началось расследование.

– Да, как сейчас помню. Меня допрашивали целый час. Потом сразу же отвезли на место преступления, пока за жизнь того паренька боролись врачи. Дальше вы все знаете. Я рассказывал днем.

– Да, Питер. Мы помним кем он оказался – похитителем детей. Но я не стал кое-что тебя спрашивать при всех. Это очень личное. Джеку я доверяю как самому себе, поэтому я хочу, чтобы он присутствовал. Питер, было ли тебе лестно узнать, что ты подстрелил преступника? Человека, который творил плохие вещи и привнес горе во множество семей.

– Да, конечно, – без стеснения ответил Питер, – я насладился тем моментом. На секунду я даже ощутил себя героем. Очистил родную землю от беса, отравляющего наши семьи. Мне понравилось… Единственное, что оставляет неприятный осадок после таких добрых дел – бумажная волокита в полицейском участке. Я провел там минимум два часа часа в первый день и час во второй. Пустая трата времени.

– Что скажешь, Джек?

«Мне какое дело? Да, он убил маньяка. Да, случайно. Соответственно, это несчастный случай».

– Ну не знаю. Питер хороший человек, – мямлил Джек, уклоняясь от прямого ответа.

– Хорошо, – Джон нахмурился, – Питер, в дальнейшем тебя посещали мысли таким способом вершить правосудие?

– О да, Джон, – он с наслаждением протянул, – я хотел вершить возмездие. Я почувствовал огромную силу после того, как убил того психа. Мне никогда не было так хорошо. Я решил, почему бы мне не начать отправлять на тот свет убийц, сектантов, коррумпированных чиновников и других негодяев. Ведь я отлично стреляю, всю жизнь охотился. Оказалось, что убивать людей также легко как и животных. Жаль их головы нельзя вешать в качестве трофеев. Или можно?

«Все плохо».

– Джек, Питер плохой человек?

– Да откуда мне знать?! – не выдержал Джек, – я вам что, источник нескончаемой истины? У Питера поехала крыша на теме убийства, поэтому он решил сыграть в супергероя. Питер не плохой и не хороший, он просто больной. Убивать людей полезно, знаю. Особенно, все эти массовые зачистки, называемые войнами для поддержки экономики стран…

– Тихо, тихо, Джек. Мы всего лишь обсуждаем тему. Питер не болен. Он только поделился с нами своими переживаниями. Это было давно и желание убивать кого-либо со временем прошло. Мы говорим о том, что Питер мог пойти на преступления ради безопасности людей своего города. С другой стороны, легко потерять самоконтроль, когда лишаешь чужое тело способности дышать.

У Джека глаза на лоб полезли. Джон, интеллигентный милый старикашка, не обделенный рассудком, призывает к убийству людей во благо. Было видно, что Гудвина раздражал такой разговор. Его взгляд потемнел, а левая нога непрестанно дергалась. Он не хотел думать о таких серьезных, но в то же время бесполезных вещах.

– Так, все! Хватит мне этих параноидальных учений, Джон. У меня и так день не заладился. Вот у меня другой вопрос к Питеру. Раз уж мы тут о правосудии, то почему бы вам было не прихлопнуть тех подлецов Тома и Патрика? Оказывается, что все тут были в курсе страданий Джессики по поводу сыновей. А вам, дорогой Питер, не впервой.

– Ах ты ублюдок! – разъяренный Питер привстал, громко возражая, – мне плевать на твое разыгравшееся воображение, спонсируемое наркотиками. Что ж ты сам тогда не добил этих слюнтяев? А я знаю! Кишка тонка, вот что! Тебе лишь бы закинуться какой-нибудь дрянью для пущей смелости!

– Тебе конец…

Джек уже замахнулся рукой, как в момент Джон резко вцепился в него. Он схватил его и прижал к стене. Питер вскочил со стула и продолжал обвинять того у всех на глазах в пагубной зависимости. Старики оторвались от гипнотизирующего синего экрана из-за возникшего шума и, наряду с персоналом, пооткрывали рты. Только Фред, находившийся неподалеку, вовремя подоспел к разъяренному Гудвину, когда сопротивление Джона было практически сломлено. Фред и Джон поменялись местами.

– Джек, хочешь, чтобы тебя уволили за избиение старика? А ну валим отсюда скорее… – Фред прошипел ему на ухо так, чтобы никто не слышал, но в то же время жестко.

Гудвин продолжал источать агрессию в направлении Питера, но все же появление Фреда оказалось к месту. Джек опустил руки, невнятно буркнул Фреду, что готов уходить и тихонько толкнул того в направлении выхода. Фред прихватил Джека за локоть и быстро повел из зала. Пока его тащили, он успел посмотреть на толпу зевак. Их осуждающие лица было ничем не отличить от тех физиономий, которые Джек наблюдал на похоронах миссис Кингсли. Старики поджимали губы, показывая все свое отношение к происходящему, а коллеги по работе подсмеивались. В любом случае, для тех и других Джек разыграл прекрасный спектакль.

– Идем курить, – командовал Фред.

Прорвавшись наружу, двое в быстром темпе устремились вниз на задний двор. Фред уже не держал Джека, а просто шел рядом и молчал. Возможно, он знал, что если сейчас вставить хоть слово, то от него Гудвину не станет легче. Или же просто не знал, что сказать.

Через минуту они оказались во дворе. Дождь все еще барабанил по козырьку крыльца. Джек ощупал свои карманы, не обнаружив там пачки сигарет. Он позабыл, что после вчерашнего свидания решил бросить курить. Фред заметил неудачу друга и поспешил с ним поделиться. Джек кивнул вместо слова «спасибо» и сделал первую затяжку. Они так и продолжали стоять молча, пуская дым. Фред ждал, пока тот докурит хотя бы до половины, чтобы задать ему вопрос.

– Что ты теперь будешь делать?

Гудвин окинул гневным взглядом своего приятеля. Он было хотел обрушиться на него с критикой в адрес его гомосексуальности, но почувствовал, что ярость сгинула. Чертяга Фред знал как нужно работать с агрессией.

– Не знаю, Фред. Правда не знаю…

– Зато знаешь этих стариков. Теперь ты новость номер один. Не думаю, что они настолько глухие, что не услышали, как тот дед обвинил тебя в употреблении таблеток.

– Я в курсе, Фред! Я был там! – Джек нервничал. Фред вовремя достал вторую сигарету для него, – спасибо… Уже завтра, если не сегодня, на меня полетят жалобы и Оливия меня к чертям уволит.

Джек опустился на холодные ступени, вытянув ноги вперед, чтобы капли дождя попадали на черные кеды. Он продолжал курить, пристально всматриваясь в дым, пытаясь найти выход в сложившейся ситуации. Фред стоял над ним, облокотившись на ржавые перила.

Вдруг дверь скрипнула. За ней показался Джон. Джек обернулся. Увидев его, он сплюнул на ступени. Джон молча прошел чуть вперед и присел рядом с Гудвином.

– Фред, не будешь ли ты так добр угостить меня сигаретой?

Фред, немного удивленный, достал из кармана пачку с зажигалкой и протянул старику. Джон управился с ними за пару секунд. По нему было видно, что старик ранее курил. Об этом говорила его манера держать сигарету.

– Когда-то я любил курить трубку… – Джон управски затянулся сигаретой, – я даже их коллекционировал. В своем бывшем доме я специально отвел сервант под курительные принадлежности. Я собирал их по всему миру. Из своих путешествий я ни в коем случае не возвращался без какого‒нибудь оригинального экземпляра для своей коллекции. У меня имелись в наличии трубки из Америки, Испании, Германии, Сербии, России, даже из Африки мне довелось урвать экземпляр. Самое интересное, что все они были изготовлены из разных материалов. Например, моя трубка из Америки изготовлена из ореха, трубка из России из обожженной глины, а африканская – из эбенового дерева. Я курил один и тот же табак. Знаете, что самое интересное? Я испытал всю свою коллекцию и могу с уверенностью сказать, что вкус табака менялся в зависимости от трубки. Одни горчили, другие придавали аромату мягкости… Никогда не можешь предугадать, каким окажется аромат у новой трубки на этот раз, пока не попробуешь…

Джон закончил со вступительной речью, которой пытался разрядить обстановку. Безуспешно.

Какое-то время они сидели молча с рассеянными взглядами.

– Джек, – произнес Джон после паузы, – после того как вы с Фредом ушли, я взял слово и объяснил всю ситуацию свидетелям того происшествия. Я рассказал, что вы с Питером до сих пор не можете смириться с тем, что Джессика покинула нас. В общем, все всё поняли правильно и никто тебя не сдаст начальству. Питер готов принести свои извинения. Тебе тоже следует заключить с ним мир. И еще… Извини меня за тот разговор. Я не должен был донимать тебя своими бреднями.

Джек затянулся в последний раз при этом пристально посмотрев на Джона. После, он отправил горящий бычок в образовавшуюся по соседству лужу.

– Знаете Джон? Мне плевать. К чертям всех. Пусть думают, что хотят. Я выродок? Отлично. Пусть почаще вспоминают об этом. Пойдите и расскажите им какой я на самом деле. А я пойду домой. Если меня уволят сегодня или завтра – плевать. Мне надоело.

Джек удалился. Перед уходом он похлопал по плечу Фреда, тем самым поблагодарив за оказанную помощь. Тот ничего не сказал.

Гудвин пронесся по коридорам, стараясь быть незамеченным. Он добрался до раздевалки. Сменив свою рабочую одежду на прежнюю, он швырнул ее в шкафчик и громко хлопнул дверцей. Выбраться из здания он решил через курилку. Ему пришлось вернуться туда. По пути он очень надеялся, что Фред и мистер Ливс уже покинули это место. Так и оказалось. Джек, натянув воротник плаща на голову, побрел к дороге в сопровождении гремящего неба.

Выйдя из-за ворот, он вспомнил, что договорился встретиться с Роуз сегодня после работы. Тяжело выдохнув, Джек потянулся за телефоном, чтобы позвонить оповестить ее об отмене их планов. Но, пролистав телефонную книжку, вспомнил, что они не обменивались номерами. Джек вслух сказал что-то непристойное, описывающее этот момент. Недолго думая, он решил подождать Роуз напротив ее дома – до конца рабочей смены оставалось чуть менее часа. Гудвин отправился на автобусную остановку, чтобы проехать пару кварталов до дома Роуз.

Глава восемнадцатая

Прошло немного времени, пока Гудвин добирался до территории, на которой обитала его подруга Роуз Хитли. Но за столь короткий промежуток погода по сложившейся традиции уже успела смениться пару раз. Дождь то прекращался, то снова обливал прохожих зевак, которых Джек наблюдал из окна автобуса. Солнце играло в прятки, скрываясь за черными тучами и лишь иногда выглядывая, тем самым обозначив, что оно не покинуло горожан и игра продолжается. Джеку везло. На тот момент, когда он прибыл на свою остановку, дождь прекратился. Прохожие попрятали свои зонты и бежали куда-то по своим делам. На улице вдруг стало людно.

На пути Гудвин встретил небольшой митинг. Чуть больше полусотни симпатичных женщин шли по проезжей части с плакатами, призывающие мужчин обращать на них внимание. Девушки требовали гетеросексуалов завести с ними отношения взамен на полное повиновение.

«Этот мир катится к чертям».

Джека порядком достали человеческие души, поэтому он решил направится подальше от скопления легкодоступных дам в одну из крошечных забегаловок на углу улицы. Через десять минут Гудвин уже сидел за деревянным лакированным столиком на довольно мягком диване и ждал свой кофе. Всего в кафе находилось два стола, за которыми в общей сложности могло поместиться человек десять. Маленькое заведение принимало заказы преимущественно на вынос и с доставкой. Но Джеку приглянулось это кафе.

«Чем меньше людей, тем больше комфорта».

Из-за широкой витрины, смотрящей на улицу, можно было разглядеть дом Роуз. Двухэтажное типичное для этих мест здание с небольшой лужайкой на переднем дворе. С крыши спускались витиеватые растения, которым необходимо цепляться за любые предметы, чтобы продолжать свой рост. Джеку на секунду показалось, что жилище Роуз чем-то схоже с его родительским домом. Он вспомнил про семью Белисс и их просьбу. Он также вспомнил их милого ребенка, еще совсем малыша Бена. Те чувства, которые он испытал, когда держал маленького младенца на руках, вновь посетили его, немного приободрив. Джек представил, как он качает Бена на своих руках, а рядом стоит милая Роуз и заботливо обнимает его за талию, положив свою голову ему на плечо. Джек поймал себя на мысли, что никогда раньше не думал о таких вещах и, встрепенувшись, гнал от себя эту воображаемую картинку, успокаивая себя тем, что такое временное помутнение рассудка на первый раз прощается.

Раздумья Гудвина прервала просьба бармена забрать свой напиток. Джек вяло поднялся из-за стола и направился за своим кофе. В этот момент колокольчик на входной двери зазвенел. Джек повернулся на шум и обнаружил на входе Роуз, держащую в руках мокрый зонт.

– Ах вот ты где! – радостные нотки звучали в ее голосе, – я думала, что мы встретимся после работы. Наверное, нужно было для начала позвонить, но мы не обменялись телефонами…

– Да, извини меня. Я хотел так поступить, но мне пришлось уйти с работы чуть раньше… – Джек был не уверен успели ли слухи о произошедшем сегодня в «Старике» добраться до нее.

– Ты тратишь слишком много времени на извинения. О, ты заказал кофе, – девушка переменила тему, – Перси, будь любезен, сделай мне как обычно. А моему коллеге перелей его напиток в более мобильную емкость. Мы спешим на семинар…

Бармен по имени Перси недовольно посмотрел на Гудвина, после чего стал неохотно выполнять просьбу Роуз. Когда он отошел от стойки к кофемашине, подруга Джека подскочила к нему и шепнула на ухо:

– Я нравлюсь Перси. Поэтому давай не будем заставлять его меня ревновать.

Роуз направилась к Перси, который все еще буравил Гудвина взглядом, чтобы занять его чем-то менее враждебным, пока напиток заваривался. Приняв заказ, Роуз по-детски чмокнула бармена в щечку, сделала реверанс и потащила коллегу с собой на улицу. Гудвин не ожидал такой прыти, поэтому чуть не обронил напитки, взятые со стола. Колокольчик снова прозвенел.

Оказавшись на улице, Роуз все также тащила его за собой, пытаясь скрыться в направлении своего дома.

– Перси славный парень, очень славный. Это, кстати, его кафе. Я перед работой захожу к нему за завтраком. Представляешь, он каждое утро рассказывает мне новый анекдот. Надо же, откуда он их достает? Перси хороший парень, именно поэтому я его люблю. Но только как брата, слышишь? – Роуз резко остановилась и посмотрела на Джека, – знаю я вас, параноиков. Уже наверняка напридумывал себе всяких историй.

– Да нет, я не из той компании.

«Из той».

– Ну и ладно. Держи сумку, я поищу ключи. Иначе мой славный Перси просверлит в тебе дырку. Только не оборачивайся, он следит за нами из-за витрины.

Джек подхватил левой рукой кожаную сумку Роуз, а в правой продолжал держать стаканы. Резким движением девушка одернула молнию и принялась копошиться. Джек невольно взглянул на содержимое, хоть и осознавая, что это плохой тон. Но, с другой стороны, Роуз запретила ему оборачиваться, поэтому алиби у него на всякий случай имелось. Маленькая ручка перерыла весь хлам в поисках ключей. Открыв сумку, Роуз выпустила аромат своих прелестных духов, которые так нравились Джеку.

– Все, вот они, – девушка демонстративно подняла их вверх.

Роуз не теряла время. Она мигом устремилась к своему дому, оставив Джека стоять со всем этим хаосом в руках. Добравшись до квартиры и закончив с замком, она легким жестом пригласила Джека войти и скрылась в дверях. Гудвин, проникшись ее живым настроением, поспешил за ней.

– Извини за беспорядок. Терпеть не могу вылизанные помещения. Вся эта стерильность «Олд Дрима» навевает на меня дикую тоску, понимаешь? У дома появляется характер, если в нем есть небольшой хаос, – Роуз перевела глаза на Джека, – вешай одежду и будь как дома. Кофе можешь оставить на кухне.

Девушка мастерски управилась со своей верхней одеждой и исчезла в одной из комнат. Джек разделся и принялся осматриваться по сторонам. Дом чем-то напоминал ему сумочку Роуз. У той действительно было свое собственное понятие порядка. Смятая постель была символически прикрыта покрывалом.

«Она тоже не тратит время на эту возню по утрам».

На полках стояли необычные сувениры, а на стенах висели фотографии разных людей. В ее коллекции преобладали черно-белые изображения обнаженных девушек и парней, которые, на удивление Джека, не носили эротического характера. Акцент был сделан на крупные кости моделей. Джек разглядывал одну из таких фотографий, когда Роуз вновь появилась.

– Ты промок? Может быть тебе дать сухие вещи?

– Нет, я не промок.

– Как хочешь. На что уставился? – она подозрительно посмотрела на Джека.

– Это же твои фотографии?

– Верно. Сейчас ты смотришь на мою подругу по колледжу, – Роуз встала рядом, приятельски положив по локоть на плечо Джеку, – помимо того, что у нее фантастическая грудь, она, к тому же, оказалась обладательницей одних из самых красивых женских ребер, что я когда-либо видела. А говорят, что идеальных людей не бывает.

– Тебе нравятся кости?

– Считаешь это странным? – потупилась Роуз.

– Нет, что ты. Это очень занимательно.

– Правда? Ну и отлично. Значит, ты не прочь помочь мне в оформлении выставки.

– Как помочь?

– Совсем забыл? Вчера после ужина ты хотел загладить свою вину и согласился сфотографироваться для меня. Бросай уже куда-нибудь эти стаканы, – Джек опустил емкости на тумбу. Роуз подхватила его за руку, – пойдем. Я покажу тебе свою студию.

Они вышли из прихожей и свернули направо. Оказалось, что гостиная была напрочь переделана под помещения для съемок. Широкий диван и журнальный столик стояли в углу, а все остальное место занимали вспышки и другая неизвестная Джеку аппаратура. Целая стена была отведена под черный фон. На полу повсюду были разбросаны фотографии и какой-то реквизит, на стенах висели цифровые рисунки, а черные занавески на окнах еле-еле пропускали свет.

– Я предупреждала про бардак.

– Да нет, что ты. Я впечатлен этим местом.

– Ага. А я впечатлена твоими комплиментами. Ты, кстати, что будешь пить? Виски устроит? Помнится, у меня оставалось немного.

– Да, конечно.

– Я быстро.

Роуз ушла. Джек снова обратил внимание фотографии. Он присел, чтобы осмотреть их повнимательнее. На них были городские сюжеты на улицах Дублина. Джек узнал местный парк, находившийся неподалеку. На каждой фотографии неизменно присутствовали люди. Изображений улиц и городских объектов оказалось настолько много, что при желании из них можно было бы составить подробную карту. Справа от него лежало фото главной площади в Барселоне, а перед ней какая-то старая карточка с Вацлавской площадью на ней, которая явно не могла принадлежать руке Роуз. Открытка. Джек поднял ее и стал разглядывать. На обороте прерывистым неразборчивым почерком было выведено короткое послание на чешском.

– Люблю брать с собой фотоаппарат на прогулки, – Роуз появилась внезапно, держа в руках бутылку отменного виски и пару бокалов. Она заметила в руках Джека открытку, – какой толк от воспоминаний, если хранить их в пыльной коробке?

Роуз плюхнулась на диван, чуть не выронив бутылку. Джек медленно последовал за ней. Оказавшись рядом, он взял у своей подруги виски и принялся разливать его по стаканам.

– Почему ты работаешь в таком месте? Судя по твоим снимкам, ты очень талантлива.

– Когда-нибудь я покончу с работой в «Олд Дриме» и полностью посвящу себя своему хобби. Но эти модели на моих снимках… Понимаешь, они просто дети, которые пытаются не быть детьми просто потому, что индустрия твердит им, что красивый человек взрослеет раньше. Давай выпьем.

Роуз стукнула своим бокалом о бокал Джека и отпила глоток после чего сморщилась. Джек тоже выпил.

– Ну что, давай посмотрим что там у тебя. Раздевайся.

– Зачем?

– Ты обещал побыть для меня моделью. Мне нужно увидеть твои кости. Поэтому, снимай рубашку.

Джеку ничего не оставалось, как повиноваться. Он трусил, поэтому решив, чем скорее опьянеет, тем лучше у него пойдут дела. Джек подлил себе еще виски. Роуз облокотилась на спинку дивана, вонзившись взглядом в Гудвина в ожидании тощего обнаженного тела. Джек выпил залпом второй бокал и принялся за рубашку. Его пальцы дрожали, пока высвобождали пуговицы из петель. Процесс затягивался. Наконец-то разобравшись с последней из них, Джек медленно освободил свои руки от рукавов. Дождавшись окончания процедуры, Роуз схватила измученную сорочку и повесила на кронштейн в противоположном углу.

– Я вижу, ты тоже не любишь терять время на еду?

– Что-то вроде того.

– Я тоже ем примерно раз в день. Но без воды не могу. Вода – мое все, – Роуз аккуратно привстала и начала ощупывать Джека, – посмотрим с чем я имею дело.

Нежные руки Роуз принялись скользить по всему телу Джека, особо не задерживаясь в определенных местах. Девушка начала свой путь от ребер, проверив каждую щель между ними. Затем ее пальцы нежно перетекли в область пресса. Сильными тычками она проверяла прочность брюшной мышцы. Джек стоял на месте, лишь изредка поднимая руки и опуская по команде для большей наглядности. Ему было щекотно, отчего по холодной бежали мурашки. После пресса на очереди были ключицы, которые впечатлили Роуз своими формами. Но больше всего ей понравились лопатки Джека. Добравшись до них, она попросила его чуть наклониться вперед и выпятить их наружу. Из-за худобы Джека, группа костей с остатками мышц высоко возвышалась над позвоночником.

– Вот это да, Гудвин! Просто космическая спина! Ангельские крылья! – воскликнула Роуз.

– Чего?

– Твои крылья. В предыдущей жизни ты точно умел летать. Очень впечатляет.

– Я рад, что смог тебе угодить, – Джек ничего не понимал.

– Надеюсь, ты готов мне позировать. Вставай напротив объектива и жди. Я пока настрою аппаратуру.

Роуз начала стремительно перемещаться по студии. Она регулировала вспышки и настраивала камеру. Стоя в неудобной позе и замерев будто статуя, Джек не видел, как Роуз носилась туда-сюда из-за яркого света. Он продолжал волноваться, накручивая себе в голове свои последующие действия. Никогда в жизни Джек не ходил к фотографу и изначально прослыл застенчивым парнем.

В итоге он нашел выход. Джек решил продолжить пить, иногда подходя к столику за напитком для достижения полной уверенности. После третьего бокала, уже немного захмелевший Джек спросил Роуз.

– У тебя есть парень?

– Даже не знаю, что тебе и сказать, – Роуз занервничала, – как ты считаешь, что лучше – ты или общество компьютера по вечерам?

Она сделала тестовый снимок. Софиты неожиданно моргнули. Джек заметил, что ее лицо стало серьезным.

– Как дела, диетический Джек? – Роуз подошла к столику и взяла свой бокал.

– Почему это я диетический?

– Я практически ничего не знаю о тебе, кроме того, что ты тощий. Мне мало, – она аккуратно уселась рядом с ним.

– А каким ты меня себе представляешь?

– Игра в психоанализ? Хм… – наморщила лоб, —ну, будь по-твоему. Дай мне минутку подумать.

Роуз, сделав пару глотков, принялась поправлять Джеку волосы, запуская в них свои пальцы. Тот прибывал в восторге от частых прикосновений этой девушки.

– Мне кажется, ты очень одинок. Живешь один, друзей мало. Вчера ты мне сказал, что пишешь книгу. Отличное занятие для парня, который одинок. Какой жанр?

– Эм… фантастика.

– Соответственно, ты в поисках себя. Эта жизнь тебе порядком поднадоела и ты ищешь новых открытий. А еще ты очень чуткий. Не каждый сможет успешно работать на протяжении долгих лет со стариками. Подведем небольшой итог: одинокий мечтатель, страдающий жаждой впечатлений.

«А на деле я просто эгоист к кучей комплексов.»

– Да, примерно все так.

– А ведь еще вчера мы пообещали друг другу, что больше никогда не будем нести пьяный бред. Ладно, хочешь сохранить свою голову? Тогда поменьше думай о жизни. Приключения сами найдут тебя, – Роуз допила свой бокал и жестом руки попросила Джека подлить. Тот с радостью откликнулся, – ну, чего прохлаждаешься? Пошли щелкать твои крылышки.

Роуз поднялась с уютного дивана и направилась к камере. Джек, просидевший все это время без рубашки после пары тестовых снимков, успел пригреть себе место, поэтому не спеша и с большой неохотой, он встал на ноги и поплелся к фону.

– Роуз, я не знаю, что мне делать, – признался он.

– За это не беспокойся. Я подскажу.

Джек встал напротив камеры. Яркий свет от ламп впивался ему в глаза, мешая наблюдать за ее движениями. Она нажимала на какие-то кнопки, после чего произошла вспышка. Джек на пару секунд ослеп.

– Извини, я больше так не буду. А теперь выгни спину.

Еще кадр. Он стоял лишь в носках и потертых джинсах, отчего ему становилось прохладно. Роуз выключила главный свет в комнате, после чего сняла камеру со стойки и вместе с ней приблизилась Джеку.

– Ты когда-нибудь делал безумные вещи?

Джек задумался.

– Смотря что ты имеешь ввиду?

– Так, нагнись чуть вперед, как ты делал это ранее. Я отрегулирую свет, – Роуз опустила камеру на пол и принялась таскать софиты, – ну, например, ты грабил банки? Катался верхом на детях? Откапывал трупы в поисках одежды?

– Ну, по выходным я частенько люблю убивать людей, – подыграл Джек.

– Мы занимаемся любимыми делами, чтобы не сойти с ума, не так ли?

Парочка засмеялась. Джек получал удовольствие от диалога с Роуз. Ему нравилось, что она не как все. Еще он был в восторге от ее чувства юмора. Не каждой девушке дано умение шутить.

Установив лампы на свои места, Роуз вновь взяла свою камеру и принялась командовать.

– Так, вот еще немного корпус вперед. Ага, очень хорошо, теперь напрягись… Еще сильнее…

Роуз порхала вокруг Джека, щёлкая затвором своего фотоаппарата после каждого нового кадра. Так казалось Джеку. Он мог только слушать очередь щелчков и выполнять указания своей подруги, потому что стоял с опущенной вниз головой и мог наблюдать лишь пол. Иногда перед ним мелькали ноги Роуз. Искусственная, которая поспевала в след настоящей явно отличалась от своей соседки. Ему очень хотелось прикоснуться к протезу, почувствовать его поверхность для того, чтобы постараться влезть в шкуру Роуз ради установления большего контакта между ними.

«Это наверняка будет выглядеть ненормальным».

– Мне не хватает в моей жизни людей с безуминкой… Мои подруги такие зануды. Им бы лишь посидеть в кафе и поболтать о парнях и платьях… Так, встань как обычно и выдвини грудную клетку вперед, – Джек сделал все как она сказала.

Удостоверившись, что все так, Роуз продолжила съемку.

– Однажды зимой, ночью, я вышла на замерзшее озеро… Был Новый Год, а я боюсь всех этих толп людей с пустым взглядом взрывающих фейерверки. Я искала тишины и улеглась недалеко от берега, так, чтобы фонари освещали меня. Просто лежала и смотрела на ночное небо. Под мной была холодная вода. Нас отделял тонкий слой льда, а над мной целый небосвод. Этакий природный бургер, где я играла роль мясной котлетки, – Роуз улыбнулась.