Текст книги "Террористический акт, захват заложника, бандитизм"

Однако вплоть до 1988 г. за пределами международно-правового регулирования оставались ситуации, связанные с актами насилия, совершаемыми в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию. Этот пробел был восполнен принятием в 1988 г. Протокола о борьбе с такого рода актами, дополняющего Монреальскую конвенцию. В Протоколе сказано, что «незаконные акты насилия, которые угрожают или могут угрожать безопасности лиц в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, или которые ставят под угрозу безопасную эксплуатацию таких аэропортов, подрывают веру народов мира в безопасность в таких аэропортах и нарушают безопасную и упорядоченную деятельность гражданской авиации для всех государств… Наличие таких актов вызывает серьезную озабоченность международного сообщества, и в целях предотвращения таких актов имеется настоятельная необходимость обеспечить принятие соответствующих мер для наказания преступников».

Следующим многосторонним соглашением в области сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом является Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, одобренная в 1973 г. на 28-й сессии Генеральной Ассамблеи (так называемая Нью-Йоркская конвенция). Конвенция определяет, кто относится к лицам, пользующимся международной защитой, раскрывает понятия «предполагаемый преступник», «специальная защита». Статьи 4–11 Конвенции касаются системы мер, связанных с превенцией и обеспечением принципа обязательности наказания лиц, совершивших акты международного терроризма.

Подводя итоги рассмотрения Конвенции 1973 г., можно констатировать, что в ней использованы многие положения конвенций 1937 и 1971 гг. Вместе с тем, как и прежде, в Конвенции ставится вопрос только о терроризме лица (группы лиц) и его уголовной ответственности, но остается нерешенной проблема ответственности государства, если оно организовало или поощрило совершение акта международного терроризма.

В 1975 г. министры юстиции стран – участниц Европейского Совета предложили Европейскому комитету по проблемам преступности изучить вопросы, связанные с различными формами международного насилия, с целью разработки проекта конвенции по проблеме.

10 ноября 1976 г. Комитет министров Европейского Совета принял текст Европейской конвенции о борьбе с терроризмом, которая была подписана в январе 1977 г. и вступила в силу 4 августа 1978 г. Небольшая по объему (16 статей), она занимает особое положение среди других соглашений, касающихся проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. Особенность Конвенции заключается в широком определении круга акций насилия, относящихся к террористическим. Это преступления против гражданской авиации и на борту ее, покушение на жизнь, здоровье и свободу лиц, имеющих право на международную защиту, захват заложников или произвольное лишение свободы человека, а также использование бомб, оружия в той мере, в какой это использование представляет опасность для лиц. При внимательном изучении положений Конвенции складывается также впечатление, что государства-участники получают своего рода договор о взаимной помощи в борьбе с терроризмом и иными насильственными деяниями не только в собственных странах.

Конвенция основана на принципе aut dedere, aut judicare, но главное внимание справедливо уделяется выдаче. Уже в преамбуле подчеркивается, что экстрадиция – особо эффективное средство, не допускающее для лиц, совершивших террористические акты, возможности избежать преследования и наказания. Статья 3 предписывает привести положения всех договоров и соглашений о выдаче, действующих между членами Европейского Совета, в соответствие с настоящей Конвенцией.

Кроме перечисленных конвенций о борьбе с различными видами преступлений, в том числе и захватом заложников, совершаемыми в мирное время, имеется ряд конвенций, запрещающих подобные преступления в военное время. Так, в 1949 г. в Женеве были приняты четыре международные конвенции: Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях, Конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение на море, из состава вооруженных сил; Конвенция об обращении с военнопленными и Конвенция о защите гражданского населения во время войны[285]285
  Женевские конвенции о защите жертв войны. М., 1954. С. 12.


[Закрыть]. А в 1977 г. к этим конвенциям были приняты Дополнительные протоколы.

Женевские конвенции 1949 г. основываются на принципе уважения человеческой личности и человеческого достоинства, проявления гуманности даже по отношению к противнику. По условиям Конвенций лицам, непосредственно участвовавшим в военных действиях, а также выведенным из строя вследствие болезни, ранения, взятия в плен или по любой другой причине, должны быть гарантированы уважение и защита от последствий войны, а всем пострадавшим предоставлены необходимые им помощь и уход без какого-либо различия.

Дополнительными протоколами эта защита распространяется на всех лиц, затронутых вооруженным конфликтом. Кроме того, сторонам, участвующим в конфликте, и комбатантам вменяется в обязанность воздерживаться от нападения на гражданское население и гражданские объекты, а также проводить свои военные операции в соответствии с общепризнанными правилами и законами гуманности.

Основополагающими нормами, общими для Женевских конвенций и Дополнительных протоколов, являются следующие. Во время вооруженного конфликта Конвенции и Протоколы применяются в любых обстоятельствах (I–IV, 2; П. 1,1), однако в случае немеждународного вооруженного конфликта высокой напряженности (П. 11,1) применяются лишь некоторые нормы, предусмотренные этими документами. Но во всех случаях немеждународных вооруженных конфликтов должны соблюдаться принципы гуманности (I–IV, 3). Поэтому всегда и всюду запрещаются: убийства, пытки, телесные наказания, нанесение увечий, надругательство над человеческим достоинством, взятие заложников, коллективные наказания без надлежащего решения и все виды жестокого и унизительного обращения (I–IV, 3; I, II, 12; III, 32, 34; П. I, 75; П. II, 4, 6).

Конвенциями и Протоколом 1 запрещается применение репрессалий к лицам и объектам, которым в соответствии с этими документами предоставлена защита, т. е. к раненым, больным, потерпевшим кораблекрушение, санитарному персоналу и санитарным службам, персоналу и службам гражданской обороны, военнопленным, гражданским лицам, гражданским объектам, культурным ценностям, природной среде, а также к установкам и сооружениям, содержащим опасные силы (I, 46; II, 47; III, 13; IV, 33; П. I, 20, 51–56).

Никто не может отказываться, добровольно или под давлением, от защиты, предоставляемой настоящими Конвенциями (I–III, 7, IV 8).

Все раненые, больные и потерпевшие кораблекрушение должны пользоваться уважением и защитой при любых обстоятельствах (I, 12; II, 12; 1.1,10; П. II, 7). Запрещается посягательство на их жизнь и нанесение им какого бы то ни было ущерба. Их необходимо подбирать, обращаться с ними гуманно и предоставлять им в максимально возможной мере и в кратчайшие сроки тот медицинский уход, которого требует их состояние. Между ними не проводится никакого различия по каким бы то ни было соображениям, кроме медицинских (1,12, 15; II, 12, 18; П. 1, 10; П. II, 7).

В случае взятия в плен раненых, больных, лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил противника каждый из противников обязан обеспечить им такой же уход, как своим собственным раненым (1, 12, 14; 11, 12, 16; П. 1,44).

Таким образом, Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г. определяют нормы гуманности, которые обязаны учитывать и соблюдать воюющие стороны при обращении с лицами, оказавшимися в плену, потерпевшими кораблекрушение на море, ранеными, больными и т. д. А самое главное, нормы данных международных актов запрещают совершение такого опасного преступления, как захват заложников (П. 11,4).

Несмотря на то что захват заложников признан в отдельных международно-правовых документах[286]286
  Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г.; Европейская конвенция 1976 г.


[Закрыть] преступлением международного характера, тем не менее, практика показала, что существующих мер борьбы с этим видом преступлений недостаточно. Толчком к разработке и принятию на международном уровне неотложных мер, направленных на борьбу с захватом заложников именно как самостоятельным преступлением, послужил трагический случай захвата членами экстремистской организации «Черный сентябрь» в качестве заложников спортсменов 5 сентября 1972 г. во время проведения XX Олимпийских игр в Мюнхене. «Террористы потребовали предоставить им самолет для вылета вместе с заложниками в одну из арабских стран. После того как договоренность между террористами и полицейскими властями ФРГ была достигнута, террористы и заложники были доставлены на двух вертолетах на аэродром в Фюрстенфельдруке в 25 км от Мюнхена, где их ждал самолет “Боинг”. Когда вертолеты приземлились, полицейские снайперы, устроившие засаду, открыли огонь по террористам. В завязавшейся перестрелке террористы убили заложников, пилота одного из вертолетов, полицейского путем взрыва гранат. В итоге – 16 жертв, из них 11 убитых олимпийцев. Министр внутренних дел Баварии, объясняя причины засады, заявил, что немецкие официальные лица опасались, что по прибытии в аэропорт все заложники будут убиты, поэтому полиция пыталась спасти заложников еще перед посадкой в самолет»[287]287
  Советский спорт. 1972. 7 сент.


[Закрыть].

В связи с этим преступлением ФРГ как член ООН выступила с инициативой разработки Конвенции о борьбе с захватом заложников. ООН поддержала инициативу ФРГ и 15 декабря 1976 г. в соответствии с резолюцией 31/103 Генеральной Ассамблеи создала Специальный комитет по разработке международной конвенции о борьбе с захватом заложников.

Создание комитета показало, что государства – члены ООН серьезно озабочены вопросом взятия заложников. Многочисленные трагические события доказали необходимость срочных действий в международном плане против тех, кто допускает эти акты жестокости.

Захват лиц в политических целях ставит под угрозу жизнь ни в чем не повинных людей, нарушает общественный порядок, ослабляет государственную власть, по соображениям гуманности власти вынуждены действовать вразрез закону. «Во всех законодательствах захват заложников рассматривается как преступление. В мексиканском законодательстве, как в законодательстве многих других стран, он рассматривается как незаконное лишение свободы», – сообщил на заседании Генеральной Ассамблеи ООН г-н Исака, представитель Мексики[288]288
  ООН. Генеральная Ассамблея. 5-е заседание. Специальный комитет. 5 августа 1977 г. А/АС. 188/5. С. 4.


[Закрыть].

Представитель Канады г-н Вонг указывал на важность и своевременность создания Специального комитета по разработке международной конвенции по борьбе с захватом заложников, отмечая, что задача этого комитета должна ставиться с учетом мер, которые ранее были приняты государствами как на национальном, так и на международном уровне.

По внутреннему законодательству любой страны убийство, угон воздушного судна, похищение детей, незаконное лишение свободы и вымогательство являются серьезными и строго наказуемыми преступлениями. Взятие заложников также недопустимо по международному праву. Очевидно, что во многих случаях нормы национального уголовного права являются недостаточными, особенно в тех случаях, когда тот, кто взял и убил заложников в одной стране, находит убежище в другой, отметил г-н Вонг[289]289
  Там же. С. 6.


[Закрыть].

При обсуждении задач созданного Комитета отмечалось, что Женевская конвенция от 12 августа 1949 г. о защите гражданских лиц в военное время запрещает взятие заложников в военное время. В связи с резким ростом количества этих опасных преступлений настало время принять меры в мировом масштабе для запрещения взятия заложников и в мирное время. Необходимо соблюсти принцип, в соответствии с которым любой человек имеет право на жизнь, свободу и безопасность своей личности, провозглашенный Всемирной декларацией прав человека. Взятие заложников является актом, угрожающим жизни невинных людей, в отношении которого ни одно государство не может оставаться в стороне.

С мнением представителя Мексики г-на Исака государства – члены ООН согласились в том, что Комитет при подготовке текста конвенции не касается тех связанных с захватом заложников вопросов, которые регламентированы в международном праве, преступлений, совершаемых на борту воздушных судов, актов, направленных против лиц, пользующихся международной защитой, и т. д. Комитету необходимо было разработать такую конвенцию, которая восполнила бы существующие в международном праве пробелы, не затрагивая тех аспектов вопроса, которые трактуются уже принятыми конвенциями. Перед Комитетом стояла задача облечь в форму международной конвенции всеобщее осуждение актов захвата заложников и их последствий.

С проектом, подобным представленному ФРГ, выступила французская делегация, в его основу положен принцип: «Суди или выдай!». В международном праве право человека на безопасность личности предполагает запрет захвата заложников и юридическую защиту. Захват лиц, влекущий за собой международные последствия, нарушает как гуманитарное право, так и права человека и подрывает дружеские отношения между государствами. При разработке конвенции было признано, что центральное место должен занимать вопрос о безопасности людей, которые могут стать безвинными жертвами. Обсуждалось также, необходимо ли предварительно определить понятие заложника. По мнению итальянской делегации, которую поддержали многие, не было необходимости предварительно определять понятие заложника, поскольку определение жертвы автоматически вытекает из определения преступления, а не наоборот.

В целях выполнения порученной задачи Комитет изучил документы, которые должны были лечь в основу международной конвенции, в частности рабочий документ (проект), представленный делегацией ФРГ, в котором содержится большое число предложений, высказанных делегациями на Генеральной Ассамблее ООН.

При обсуждении проекта Конвенции одним из вопросов, который вызвал острые дискуссии, был вопрос о том, являются ли преступными насильственные или какие-либо другие действия участников освободительных движений в процессе национально-освободительной борьбы против колониального правления, расизма и иностранного гнета. Мнения делегатов по данному поводу разделились.

Так, представитель Франции г-н Дело заявил, что «международное сообщество категорически выступает против практики захвата заложников как недопустимой с точки зрения человеческой совести и не желает мириться с отвратительными варварскими актами, которым нет оправдания, какими бы ни были благородными цели, во имя которых они совершаются»[290]290
  ООН. Генеральная Ассамблея. Специальный комитет. 5-е заседание. 5 августа 1977 г. А/АС. 188/5. С. 3.


[Закрыть].

По мнению же представителя Швеции г-на Ларссона, Конвенция о борьбе с захватом заложников не должна являться препятствием для борьбы народов за свое освобождение от иностранного угнетения и для осуществления их неотъемлемого права на самоопределение и независимость в соответствии с целями и принципами Устава ООН[291]291
  Там же. С. 6.


[Закрыть].

Поэтому в связи с расхождением мнений в проекте конвенции прямо не указано, что не признаются преступными насильственные или какие-либо другие действия участников освободительных движений, признанных ООН, или региональными международными организациями, когда такие действия осуществляются в процессе национально-освободительной борьбы, против колониального правления, расизма, иностранного гнета. На протяжении трех лет (1977–1979 гг.) при обсуждении в ООН проекта конвенции на это указывали представители Объединенной Республики Танзания, Мексики, Алжира, Гвинеи и некоторых других стран. Они отмечали, что отсутствие упоминания об этом дает возможность реакционным силам предпринимать попытки распространить понятие «международный терроризм» на действия освободительных и прогрессивных движений.

Вопрос о том, как относиться к терроризму, в том числе и захвату заложников, если он осуществляется во имя «свободы» нации, «светлого будущего» и иных целей, допускать его совершение во имя этих целей или нет, до сих пор остается спорным. На наш взгляд, захват заложников как проявление терроризма в широком смысле слова не должен допускаться и оправдываться ни в каких ситуациях, независимо от того, в отношении кого и по каким мотивам совершено нападение.

Если посмотреть на эту проблему со стороны жертв захвата, то мы увидим, что для подвергшихся нападению не имеет значения, являются ли они жертвами грабителей или лиц, преследующих политические цели.

Представляется правильной позиция Л. А. Моджорян, которая считает, что «участники освободительных и междоусобных войн, нарушающие в ходе борьбы общепризнанные правила морского судоходства, должны подвергаться такому же преследованию, как и пираты»[292]292
  Моджорян Л. А. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть].

Возвращаясь к работе Спецкомитета, необходимо отметить, что он провел три сессии (1977, 1978, 1979 гг.), в ходе работы которых представители 35 государств – его членов обсудили и согласовали основные положения конвенции. В работе Комитета участвовали представители СССР и Белорусской ССР.

17 декабря 1979 г. в Нью-Йорке Генеральная Ассамблея ООН на 34-й сессии приняла резолюцию 34/146, которой открыла для подписания и ратификации Международную конвенцию о борьбе с захватом заложников[293]293
  Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи. 34-я сессия. Документы 34/Α/34/ 39/, раздел IV.


[Закрыть].

Конвенция состоит из преамбулы и 20 статей. В преамбуле отмечается приверженность государств – участников Конвенции целям и принципам Устава ООН, направленным на обеспечение международного мира, безопасности и дружеских отношений сотрудничества между народами Объединенных Наций. Специально подтверждается принцип равноправия и самоопределения народов, провозглашенный в Уставе ООН и в Декларации о принципах международного права. В преамбуле также указано, что государства – участники настоящей Конвенции признают, что каждый человек имеет право на жизнь, свободу, безопасность, как это предусмотрено во Всеобщей декларации прав человека и Международном пакте о гражданских и политических правах; считают, что захват заложников является преступлением, вызывающим серьезное беспокойство у международного сообщества, и что любое лицо, совершающее акт захвата заложников, подлежит либо судебному преследованию, либо выдаче; а также убеждены в том, что существует настоятельная необходимость в развитии международного сотрудничества, разработке и принятии эффективных мер для предупреждения, преследования и наказания всех актов захвата заложников как преступления международного терроризма.

Статья 1 Международной конвенции о борьбе с захватом заложников определяет признаки этого преступления.

«1. Любое лицо, которое захватывает или удерживает другое лицо и угрожает убить, нанести повреждение или продолжать удерживать другое лицо (заложника) для того, чтобы заставить третью сторону, а именно: государство, международную межправительственную организацию, какое-либо физическое или юридическое лицо или группу лиц – совершить или воздержаться от совершения любого акта в качестве прямого или косвенного условия для освобождения заложника, совершает акт захвата заложников по смыслу настоящей Конвенции.

2. Любое лицо, которое: а) пытается совершить акт захвата заложников или б) принимает участие в качестве сообщника любого лица, которое совершает или пытается совершить акт захвата заложников, также совершает преступление для целей настоящей Конвенции».

Обращает на себя внимание тот факт, что формулировка ст. 1, особенно п. 2, достаточно широка. Согласно ее положениям объектом правонарушения могут быть отношения внутригосударственные (национальные) и международные. Лишь ст. 13 Конвенции несколько уточняет объект ее действия: «Конвенция не применяется в тех случаях, когда преступление совершено в пределах одного Государства, когда заложник и предполагаемый преступник являются гражданами этого Государства и когда предполагаемый преступник находится на территории этого Государства».

Нерешенность в Конвенции вопроса о характере общественной опасности совершения акта захвата заложников, организованного или поощренного государством, чревата в дальнейшем серьезными последствиями для ее действительности. Если признать, что захват заложников совершает лишь индивид (группа индивидов), не связанный с государством, то и сотрудничество государств в борьбе с ним должно быть, например, на уровне правовой взаимопомощи государств. Если же рассматривать захват заложников как проявление международного терроризма, т. е. международного преступления, совершаемого лицом (группой лиц), а в некоторых случаях организуемого или поощряемого государством, то и уровень сотрудничества государств в борьбе с ним должен быть иным.

Конвенция предоставляет возможность каждому государству-участнику определить вид и меру наказания за совершение акта захвата заложников (ст. 2). При этом оговаривается, что при всех условиях должен учитываться его тяжкий характер.

Статья 3 Конвенции указывает на то, что органы конкретного государства должны принять все меры для облегчения положения заложника, в частности обеспечения его освобождения и содействия, если это необходимо, его отъезду после освобождения. Если в распоряжении государства – участника соглашения оказывается объект, который преступник приобрел в результате захвата заложников, то оно возвращает его законному владельцу.

Как и иные международные соглашения, касающиеся сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом, Международная конвенция о борьбе с захватом заложников покоится на принципе aut dedere, aut judicare.

В соответствии с ее положениями, которые тем или иным путем будут восприняты национальными законодательствами стран-участниц, государство должно принять необходимые меры для установления юрисдикции в отношении преступления – захвата заложников, предпринять шаги к задержанию преступника и проведению предварительного расследования. И в связи с этим ст. 8 Конвенции устанавливает, что государство-участник, на территории которого находится предполагаемый преступник, если оно не выдает его, обязано без каких-либо исключений и независимо от того, совершено ли преступление на его территории, передать дело своим компетентным органам для целей уголовного преследования посредством проведения судебного разбирательства в соответствии с законодательством этого государства.

Статья 12 Конвенции указывает на то, что настоящая Конвенция не применяется к акту захвата заложников, совершенному в ходе вооруженных конфликтов, как они определены, в частности, в Женевских конвенциях 1949 г. и Протоколах к ним, включая вооруженные конфликты, упомянутые в п. 4 ст. 1 от 1977 г., когда народы, осуществляя свое право на самоопределение, воплощенное в Уставе Организации Объединенных Наций и Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, ведут борьбу против колониального господства, иностранной оккупации и расистских режимов. Таким образом, Конвенция в данной статье указывает на необходимость применения соглашения в мирное время. Полагаем, что террор, в том числе и захват заложников, как средство достижения каких бы то ни было социальных, политических, революционных целей абсолютно неприемлемы. Насилие порождает насилие. Трудно, если вообще возможно, построить цивилизованное демократическое общество, в фундаменте которого заложены убийства, насилие, кровь. Захват заложников – варварство цивилизации.

В заключительных статьях Конвенции (ст. 17–20) определяются порядок и сроки ее подписания и введения в действие, процедура присоединения и денонсации. Депозитарием же ее является Генеральный секретарь ООН.

Международная конвенция о борьбе с захватом заложников является сложным по своей юридической и политической сущности соглашением. Видимо, поэтому она содержит ряд противоречивых положений и в связи с этим, несмотря на довольно короткий срок после одобрения, получила различные оценки в доктрине и дипломатической практике. Серьезным недостатком рассматриваемого соглашения является сведение вопроса о субъекте преступления лишь к физическому лицу (лицам), отказ от определения роли государства, которую в ряде случаев оно играет в организации и совершении акта захвата заложников. Необходимо отметить беспрецедентность одобрения представителями почти всех стран международного сообщества соглашения о борьбе с довольно специфическим явлением, которое вызвано к жизни объективными и субъективными факторами социально-политической, национальной и международной жизни и продолжает использоваться в ряде случаев силами, нередко прикрывающимися ссылками на имеющие место факты сознательного применения захвата заложников организованными освободительными силами современности.

Следует подчеркнуть, что подписание государствами – участниками Международной конвенции о борьбе с захватом заложников имеет огромное историческое, политическое и юридическое значение. Прежде всего потому, что именно эта конвенция впервые определила захват заложников как самостоятельное преступление.

10 июля 1987 г. СССР присоединился к Международной конвенции о борьбе с захватом заложников. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Об уголовной ответственности за захват заложников» и поручил Президиумам Верховных Советов союзных республик привести их законодательства в соответствие с настоящим Указом[294]294
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. № 28. С. 42.


[Закрыть].

Во исполнение этого Указа Президиум Верховного Совета РСФСР 17 июля 1987 г. постановил дополнить УК РСФСР ст. 126¹, предусматривающей уголовную ответственность за захват заложников[295]295
  Там же. С. 43.


[Закрыть]. Однако эта статья сопровождалась примечанием, в котором было указано, что «действие настоящей статьи не распространяется на случаи совершения такого преступления на территории СССР, когда лицо, захватывающее или удерживающее заложника, находится на территории СССР, и это лицо, а также заложник являются гражданами СССР». В итоге в такой редакции ст. 126¹ УК РСФСР оставалась недействующей на протяжении пяти с лишним лет, и только Законом РФ от 18 февраля 1993 г. примечание к ст. 1261 было исключено из УК.

С выходом УК РФ 1996 г. законодатель захват заложника как преступление поместил в гл. 24 разд. IX «Преступления против общественной безопасности». Это преступление в ст. 206 УК РФ изложено следующим образом:

«1. Захват или удержание лица в качестве заложника, совершенные в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника, —

наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.

2. Те же деяния, совершенные:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) (утратил силу – ФЗ от 21 ноября 2003 г. № 162);

в) с применением насилия, опасного для жизни или здоровья;

г) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;

д) в отношении заведомо несовершеннолетнего;

е) в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;

ж) в отношении двух или более лиц;

з) из корыстных побуждений или по найму, —

наказываются лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, —

наказываются лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет.

Примечание. Лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Общественная опасность захвата заложника заключается в том, что в результате его совершения имеется реальная угроза жизни и здоровью неопределенно широкого круга граждан, парализуется нормальная деятельность государственных органов и органов местного самоуправления, нарушается деятельность транспорта и т. п.

В связи с тем, что объект рассматриваемого преступления нами уже раскрыт в гл. I работы, рассмотрим остальные объективные и субъективные признаки захвата заложника.

Объективная сторона анализируемого состава преступления носит сложный характер и выражена действием в захвате заложника (заложников) или его (их) насильственном удержании[296]296
  Резепкин О. Ю., Журавлев И. А. Захват заложника. Уголовно-правовая регламентация проблемы. М., 2003. С. 51.


[Закрыть].

Термин «захват заложника» требует, на наш взгляд, конкретизации.

A. А. Тер-Акопов определяет захват заложника как противоправное ограничение физической свободы человека (заложника) помимо его воли с предложением к другим лицам об освобождении захваченного под определенным условием. При этом другими лицами автор называет государство, государственную или негосударственную организации или отдельных граждан[297]297
  Словарь по уголовному праву / Под ред. А. В. Наумова. М., 1997. С. 114.


[Закрыть].

B. С. Комиссаров определяет захват как незаконное насильственное ограничение свободы передвижения человека[298]298
  Комиссаров В. С. Преступления, нарушающие общие правила безопасности. (Понятие, система, общая характеристика): Дис. … д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 120.


[Закрыть], что, очевидно, является излишне узкой трактовкой данного преступления – «как противоправного ограничения физической свободы человека». Кроме того, ничего не сказано о втором элементе – собственно захвате заложника. На наш взгляд, это понятие должно быть шире и включать в себя изъятие человека из его микросреды.

Под захватом в словаре С. И. Ожегова понимается: 1) взять, забрать, схватить; 2) силой овладеть кем, чем-нибудь[299]299
  Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1986. С. 717.


[Закрыть].

По нашему мнению, под захватом заложника необходимо понимать любые противоправные насильственные действия, связанные с изъятием человека или группы лиц из его (их) микросреды помимо его воли и перемещение его в другое место с последующим удержанием. Под насилием мы понимаем как физическое насилие, так и реальную угрозу его применения. При этом изъятие человека присутствует всегда, вне зависимости от физического изъятия его с места пребывания.

Под удержанием в Словаре русского языка понимается «не отпустить, не отдать часть чего-нибудь при выплате»[300]300
  Там же.


[Закрыть].

Под удержанием заложника (заложников) понимаются насильственные или с угрозой насилия действия с целью воспрепятствования покинуть место пребывания или свободному передвижению. Это может быть содержание лица в помещении, водном или воздушном судне, автобусе, ином транспортном средстве и т. д., которые потерпевший не в состоянии самостоятельно покинуть. Удержание в большинстве случаев представляет собой продолжение процесса захвата заложников. Однако возможны случаи удержания заложника без его захвата, например при добровольном решении представителя власти или иного лица стать таковым взамен захваченных ранее.

В ч. 2 ст. 206 УК РФ предусмотрен квалифицирующий признак захвата заложника – «с применением насилия, опасного для жизни и здоровья». В связи с этим можно сделать вывод о том, что захват или удержание лица в качестве заложника, сопряженные с насилием, не опасным для жизни или здоровья, является признаком основного состава данного преступления, предусмотренного в ч. 1 ст. 206 УК РФ. Такое насилие может быть не только в отношении лица, захватываемого в качестве заложника, но и иных лиц, например препятствующих действиям преступника, в том числе в отношении сотрудников правоохранительных органов.