Текст книги "Террористический акт, захват заложника, бандитизм"

Причинение значительного имущественного ущерба является оценочным понятием, и судебной практике еще предстоит выработать его критерии. В настоящее время мы можем говорить лишь об определенных ориентирах, позволяющих правоохранительным органам найти базовую точку отсчета. На наш взгляд, оправданным при решении этого вопроса является отсчет от определения понятия значительного ущерба, применяемого в преступлениях против собственности. Следует согласиться с Г. Н. Борзенковым, что понятие значительного ущерба предполагает менее крупный размер[229]229
  Новое уголовное право России. Особенная часть. М., 1996. С. 136–137.


[Закрыть]. В соответствии с примечанием к ст. 158 УК РФ значительный ущерб будет иметь место, если стоимость имущества превышает две тысячи пятьсот рублей. Вместе с тем применительно к ущербу, причиняемому отдельным гражданам, он должен определяться исходя не только из размера, но и с учетом его имущественного положения (размера дохода, наличием иждивенцев и т. д.).

Помимо гибели людей и причинения значительного имущественного ущерба законодатель в обобщенной форме указывает на иные общественно опасные последствия. Под последними, на наш взгляд, следует понимать не любые по характеру и размеру последствия, а сопоставимые, равнопорядковые со значительным имущественным ущербом и гибелью людей (длительная остановка транспорта или серьезное нарушение деятельности предприятий и учреждений, органов власти и управления, возникновение паники и т. д.). В связи со сказанным возникает вопрос об оценке последствий, не охватываемых понятием «иные общественно опасные последствия». На наш взгляд, реальное причинение последствий, не охватываемых понятием «иные общественно опасные последствия» (легкий вред здоровью, незначительный имущественный ущерб и т. п.), следует включать в содержание «создания опасности гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий». Такой вывод закономерно вытекает из характера способа совершения терроризма, который носит общеопасный характер.

Объективная сторона терроризма охватывает не всякие общеопасные действия, а лишь те, которые совершаются открыто, демонстративно и сопряжены с созданием обстановки страха в целях прямого или косвенного воздействия на население, социальные группы, государственные органы, юридических лиц и т. д. То есть в объективную сторону терроризма должно входить также принуждение посредством создания обстановки страха к какому-либо решению либо отказу от него. Это принуждение (воздействие) может быть прямым (выдвижение конкретных требований к конкретным адресатам) и косвенным (создание условий, благоприятствующих достижению основных целей виновных).

Угроза совершения указанных действий по сравнению с УК РСФСР 1960 г. является новой формой терроризма. Необходимость включения этой формы деяния обусловлена, во-первых, необходимостью криминализации случаев совершения «предупреждающих» взрывов, поджогов и иных подобных действий, в результате которых не создается опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, но которые по мысли виновных лиц предназначены продемонстрировать реальность их намерений. И, во-вторых, необходимостью усиления ответственности за столь опасное преступление, как терроризм, путем переноса момента окончания преступления с фактически совершенных действий на более ранний – высказывание соответствующей угрозы.

Под угрозой совершения указанных в ч. 1 ст. 205 УК РФ действий следует понимать психическое воздействие на людей в форме высказывания намерения совершения взрыва, поджога или иных подобных действий, совершаемое в определенных целях. Однако угроза в соответствии с принятым в уголовном праве подходом включает в себя не просто одно только высказанное намерение учинить террористический акт, но и совершение действий, свидетельствующих о серьезности и реальности такого намерения, например, приобретение взрывчатых, биологически опасных, радиоактивных веществ или оружия, совершение «предупреждающих» взрывов и поджогов, выполнение подготовительных действий к отключению жизнеобеспечивающих объектов либо нарушению технологических процессов, блокированию транспортных коммуникаций и т. п. Именно реальность намерения, объективировавшаяся в конкретных действиях, отличает угрозу от высказывания в форме обнаружения умысла и придает ей уголовно-правовой характер.

В силу особой опасности этого преступления, по конструкции оно относится к формальным составам преступлений, считается оконченным с момента совершения посягающих на общественную безопасность действий либо с момента возникновения угрозы их совершения. Была ли фактически создана обстановка страха и достигли ли своей цели террористы, на квалификацию содеянного влиять не должно. Как заметил В. П. Тихий, «преступления против общественной безопасности признаются оконченными уже с момента создания общей опасности и обрисованы в диспозиции закона в большинстве случаев как преступления с формальным и нередко усеченным составом»[230]230
  Тихий В. П. Уголовно-правовая охрана общественной безопасности. С. 26–27.


[Закрыть].

Описание объективной стороны террористического акта, данное в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ, имеет несколько погрешностей. В нем для выражения терроризма используются словосочетания «иных действий» и «эти действия», предполагающие лишь активную форму поведения человека. Между тем террористический акт иногда может быть осуществлен и путем бездействия (например, посредством невыполнения обязанностей, связанных со своевременным отключением производственных или технологических процессов в энергетике, на транспорте либо в добывающей промышленности). Поэтому, наверное, в диспозициях ч. 2 и 3 ст. 205 УК РФ и употреблены выражения «те же деяния» и «деяния», своим содержанием охватывающие и действия, и бездействие людей. Опрос сотрудников правоохранительных органов, связанный с изменением диспозиции по рассматриваемой проблеме, показал, что 86 % опрашиваемых поддержали нашу позицию в том, чтобы в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ слово «действий» заменить на слово «деяний», 10 % – высказали противоположное мнение, а 4 % – ничего не смогли пояснить по данному вопросу. Поэтому правильно было бы в ч. 1 ст. 205 использовать термин «деяния».

По ч. 1 ст. 205 УК РФ к террористическим действиям приравнена и угроза их совершения. Однако это не оправданно. Особенно тогда, когда угроза не сопряжена с приготовлением к акту терроризма или вообще, когда ее исполнение нереально даже и при добросовестном заблуждении лица в своей неспособности осуществить эту угрозу. Ведь, строго по закону, виновные в таких угрозах не только подлежат наказанию в виде лишения свободы на срок от восьми до двенадцати лет (ч. 1 ст. 205 УК РФ), но и в случаях угрозы, высказанной лицами по предварительному сговору, по ч. 2 ст. 205 УК РФ могут быть наказаны лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет (для примера: убийство, согласно ч. 1 ст. 105 УК РФ, наказывается на срок от шести до пятнадцати лет лишения свободы). Угроза совершения взрыва, поджога, иных террористических действий (если она не сопряжена с подготовкой или непосредственным осуществлением террористической акции либо с другими деяниями – допустим, захватом заложников – ст. 206 УК РФ) по общественной опасности совсем не равна реальному взрыву, поджогу, иным террористическим действиям. Такое равенство, закрепленное в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ, только подтверждает факт нарушения в этом случае законодателем им же провозглашенных принципов: равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ), справедливости (ст. 6 УК РФ) и гуманизма (ст. 7 УК РФ). Данную позицию поддержали 93 % опрашиваемых нами сотрудников правоохранительных органов, ведущих борьбу с рассматриваемым преступлением, 6 % – высказали противоположное мнение и 1 % – ничего не смогли пояснить по данному вопросу.

В. В. Мальцев предлагает «угрозу совершения террористических действий поместить в ст. 207 УК РФ (заведомо ложное сообщение об акте терроризма) в части второй, предусмотрев в ней за такую угрозу ответственность до пяти лет лишения свободы, изменив соответственно и наименование ст. 207 УК РФ»[231]231
  Мальцев В. В. Терроризм: проблема уголовно-правового урегулирования // Государство и право. 1998. № 8. С. 104–107.


[Закрыть].

Мы согласны с такой позицией В. В. Мальцева и предлагаем выделить угрозу совершения террористических деяний отдельно в ст. 207 УК РФ.

Резюмируя сказанное, ч. 1 ст. 205 УК РФ следует изложить, по нашему мнению, в следующей редакции:

Статья 205. Террористический акт.

1. Террористический акт, то есть совершение взрыва, поджога или иных деяний, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях – наказываются лишением свободы на срок от восьми до двенадцати лет.

Субъектом терроризма, согласно зарубежному уголовному законодательству различных государств, признается лишь физическое лицо, обладающее общими признаками субъекта преступления (соответствующий возраст и вменяемость).

Тот факт, что представители государственной власти порой оказывают содействие террористам и их организациям, порождает в научной литературе полемику о субъектах такого рода терроризма и, в частности, о возможности отнесения к ним государства как такового, а соответственно, и об уголовной ответственности за подобные деяния. Проблема эта усугубляется и тем, что в последнее время, когда еще до конца не преодолены последствия взаимных обвинений государств в проведении «террористической политики», появилась новая форма обвинения государств – в оказании так называемого спонсорства терроризму, именуемого как разновидность «государственного терроризма». Эта полемика идет как в рамках подготовки Всеобщей конвенции по борьбе с терроризмом, так и в рамках подготовки проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и проекта Международного уголовного суда. Однако Всеобщей международной конвенции по борьбе с терроризмом пока что не принято, и по какому пути пойдет международное сообщество при выработке общеприемлемого понятия международного терроризма и его отличительных признаков, предугадать довольно сложно. Но пока что во всех международных документах четко выдерживается линия, согласно которой субъектами международных преступлений, а соответственно, и уголовной ответственности, могут быть лишь конкретные физические лица, их совершившие.

Субъектом терроризма (ст. 205 УК РФ) является вменяемое физическое лицо, достигшее 14-летнего возраста.

В примечании к ст. 205 УК РФ предусмотрена поощрительная норма, освобождающая от уголовной ответственности лицо, участвующее в подготовке террористического акта, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным образом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма, когда в действиях этого лица не содержится иного состава преступления.

Своевременным предупреждением следует считать заблаговременное сообщение органам власти о готовящемся акте терроризма, когда есть время для предотвращения этого акта.

Иное способствование предотвращению осуществления акта терроризма может заключаться в обезвреживании взрывного устройства лицом, готовящим акт терроризма, в уговорах соучастников отказаться от осуществления террористических намерений, в предупреждении жителей о готовящемся акте терроризма с указанием места его совершения и т. д.

Основное назначение добровольного отказа, отмеченного законодателем в примечании к ст. 205 УК РФ, – предупреждать и пресекать случаи терроризма. Закрепленная законодателем возможность избежать привлечения к уголовной ответственности, отступив от начатой криминальной деятельности, стимулируют лицо к отказу завершить преступный замысел. Эта возможность образно именуется в специальной литературе «золотым мостом для отступления».

В примечании к ст. 205 УК РФ, по сравнению со ст. 31 УК РФ (добровольный отказ от преступления), законодатель предусмотрел иные условия (более льготные) освобождения от уголовной ответственности.

1. Предполагается не только добровольный отказ от преступления, но и отказ по требованию властей (значит, вынужденный, а не добровольный). Фактически «требование властей» может быть в ситуации, когда террорист окружен, блокирован и у него нет никакого выхода.

2. Статья 31 УК РФ предполагает отказ на стадии неоконченной преступной деятельности (приготовления и покушения). В примечании к ст. 205 УК РФ речь идет об отказе от намерения после окончания преступления.

Субъективная сторона террористического акта характеризуется только умышленной формой вины. Более того, указание в законе на специальные цели как признак состава говорит о целенаправленном характере действий лица, т. е. о прямом умысле. В отличие от УК РСФСР 1960 г. в ст. 205 в качестве обязательной цели предусматривается не только нарушение оказания воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях, но и устрашение населения. Мы полагаем, что эта новелла более ясно выражает сущность терроризма. Оно выражается в разрушении сложившегося благодаря объединенным усилиям всех заинтересованных субъектов определенного микроклимата в конкретном населенном пункте или его части, регионе и обществе в целом, с которым граждане связывают свое спокойное существование, в изменении баланса психологического равновесия и устойчивости в пользу насильственных методов разрешения социальных конфликтов, дестабилизации положения.

Цель воздействия на принятие решений органами власти выражается в побуждении, подталкивании соответствующих субъектов к вынужденному совершению действий, нужных и выгодных для террористов, ради которых они применяют столь изощренные способы. На наш взгляд, такое описание цели имеет два существенных недостатка. Во-первых, решение органа власти (государственно-властное решение в интересах какой-либо группы лиц) по своему содержанию уже может быть политическим. Значит, сразу возникают пограничные ситуации, когда под угрозой становятся и интересы государства и интересы общественной безопасности как равноценных благ общества. Между тем они являются самостоятельными объектами уголовно-правовой охраны, которая осуществляется различными разделами УК. Во-вторых, оно носит излишне широкий характер. Диапазон требований может колебаться от сугубо меркантильных соображений получения материальной выгоды до требований этнической или религиозной чистки населения.

Однако необходимость строгого соблюдения законности при применении уголовного закона диктует необходимость избегать законодательных формулировок, допускающих двойное толкование.

В отличие от цели, мотивы являются обязательными, которыми должны руководствоваться виновные лица, не являются конститутивными признаками терроризма и поэтому на квалификацию содеянного не влияют. Однако их установление имеет важное значение. Во-первых, их собственно уголовно-правовое значение связано с влиянием на назначение наказания. В соответствии со ст. 61 и 63 УК они могут быть признаны либо смягчающими, либо отягчающими обстоятельствами. В первом случае при наличии условий, указанных в ст. 61, они могут существенно повлиять на вид или размер наказания. Во-вторых, установление истинных мотивов позволяет определить психологические корни терроризма, что очень важно как для понимания сущности преступления, так и для выработки мер превентивного характера[232]232
  Материалы круглого стола. Терроризм: психологические корни и правовые оценки// Государство и право. 1995. № 4. С. 20–47.


[Закрыть].

Основным критерием классификации составов преступлений является степень общественной опасности соответствующих преступных деяний и связанный с ней размер наказания, предусмотренный санкцией статьи уголовного закона, формулирующей соответствующий состав преступления. С учетом этого все составы преступлений подразделяются на три вида: основной, со смягчающими обстоятельствами и квалифицированный (или с отягчающими обстоятельствами).

В ст. 6 УК РФ сказано, что «наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т. е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного». В связи с этим законодатель в ст. 205 УК РФ предусмотрел квалифицированные виды (ч. 2) и особо квалифицированные виды (ч. 3) террористического акта, предусмотрев за них более строгие наказания.

В ч. 2 ст. 205 УК РФ законодателем по пунктам перечислены квалифицированные виды терроризма:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) исключена (см.: Закон РФ от 21.11.03 г. № 162-ФЗ);

в) с применением огнестрельного оружия.

Рассмотрим каждый квалифицирующий признак террористического акта в отдельности, так как хотя они и сходны с квалифицирующими признаками других преступлений, однако при терроризме имеют свои особенности, как и в целом это преступление.

Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч. 2 ст. 205 УК РФ) является более опасным видом преступления, поскольку выполняется в соучастии и здесь объединены преступные замыслы и действия нескольких лиц. Ф. Г. Бурчак справедливо отмечает: «При насильственных преступлениях сам факт объединения усилий нескольких лиц для достижения одного преступного результата существенно повышает как опасность самого нападения, так и вероятность осуществления поставленных соучастниками перед собой целей». В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Основной характерной чертой этой формы соучастия является наличие предварительного сговора на совершение преступления. В теории и судебной практике сложилось устойчивое мнение, что предварительный сговор должен быть достигнут до момента начала совершения преступления[233]233
  Γришаев П. И., Кригер Г. А. Соучастие по уголовному праву. М., 1959. С. 68; П. 12 постановления Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» от 11 июля 1972 г. с последующими изменениями.


[Закрыть].

Началом совершения преступления в соответствии с учением о стадиях развития преступной деятельности следует считать покушение на преступление. Следовательно, соглашение между соучастниками должно состояться до начала выполнения действий, образующих объективную сторону конкретного преступления.

Сложным и не получившим разрешения в теории и судебной практике вопросом является определение вида соучастия (только соисполнительство или возможность соучастия с распределением ролей по видам соучастников) при совершении преступления по предварительному сговору группой лиц. Применительно к преступлениям против собственности одни авторы[234]234
  Κригеρ Г. А. Указ. соч. С. 234; Владимиров В. А., Ляпунов Ю. И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. М., 1986. С. 174–175; Борзенков Г. Квалификация соучастия в краже с проникновением в помещение, иное хранилище или жилище // Советская юстиция. 1986. № 6. С. 14–15.


[Закрыть] считают, что должно быть только соисполнительство, в противном случае должна быть ссылка на ст. 17 УК, другие полагают, что такого рода понимание группы относительно хищения не следует из закона[235]235
  Иванов Н. Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов, 1991. С. 120–121.


[Закрыть]. Так, например, А. А. Пинаев указывает, что законодатель, выделяя группу лиц с предварительным сговором, связывает действия ее участников с совершением, а не с исполнением преступления, что не исключает возможности квалификации действий соучастников с распределением ролей по признаку предварительного сговора (если таковой имел место)[236]236
  Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1990. № 5; 1994. № 1.


[Закрыть].

Судебная практика по этому вопросу также не отличается единообразием. В одних случаях рекомендовалось признавать группу лиц по предварительному сговору только тогда, когда соучастники являлись соисполнителями преступления, в других – и при наличии распределения ролей[237]237
  См.: постановления Президиума Верховного Суда РФ по делам Фроловой В. Т. и Бестужева А. А. (№ 36 п. 96 за 1996 год), Комлева Г. В. (№ 100 п. 96 за 1996 год).


[Закрыть]. Когда аналогичный признак Законом РФ от 29 апреля 1993 г. был включен в ст. 102 УК как квалифицирующий признак убийства, вновь встал вопрос о виде соучастия при предварительном сговоре. Судебная практика применительно к этому преступлению идет по пути непризнания этого квалифицирующего признака в случаях, когда нет совместного непосредственного участия лиц в совершении убийства (соисполнительство).

Мы считаем, что совершение преступления по предварительному сговору группой лиц может рассматриваться как квалифицированный вид только в тех случаях, когда соучастники действуют как исполнители. При этом в пределах объективной стороны преступления вполне возможно «техническое» распределение ролей. Если же распределение ролей осуществляется по принципу выделения организатора, пособника, подстрекателя и исполнителя без участия трех первых лиц в непосредственном совершении преступления, то расценивать такое соучастие как группу лиц по предварительному сговору нет оснований. Содеянное в таких случаях требует дополнительной ссылки на ст. 33 УК РФ. Однако следует отметить, что для единообразного понимания того, что является совершением преступления группой лиц по предварительному сговору, практика нуждается в легальном толковании этого понятия[238]238
  Бюллетень ВС РФ. 1997. № 8. С. 5–6; 1997. № 10. С. 7–8; 1998. № 1. С. 3–4; 1998. № 5. С. 8.


[Закрыть].

Совершение террористического акта группой лиц по предварительному сговору означает, что в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместной его реализации.

Совместное совершение акта терроризма выражается, например, в планировании и подготовке акции, транспортировке несколькими лицами к месту ее проведения взрывного устройства либо горючих веществ, с последующим приведением их в действие. При этом очевидно, что последнее нередко производится одним лицом. Несмотря на это, в таких ситуациях действия всех лиц, участвовавших в террористическом акте, должны квалифицироваться как совершенные по предварительному сговору группой лиц.

Совершение преступления с применением огнестрельного оружия (п. «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ). В соответствии со ст. 1 Федерального закона «Об оружии» от 13 декабря 1996 г. № 150-ФЗ под оружием понимаются устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой и иной цели, подачи сигналов. При этом под иной целью следует понимать специальные сооружения и другое материальное обеспечение.

Согласно вышеуказанному Федеральному закону огнестрельным считается оружие, предназначенное для механического поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда. Таковыми являются: винтовки, карабины, пистолеты, автоматы и т. д.[239]239
  Статья 1 Федерального закона РФ «Об оружии» от 13 декабря 1996 г.; п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о хищении и незаконном обороте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ» от 25 июня 1996 г.


[Закрыть]

Что касается непосредственного применения виновным огнестрельного оружия при терроризме, то, на наш взгляд, более точное определение этого понятия дает в своей работе Г. В. Овчинникова, которая считает, что «применение огнестрельного оружия означает использование его поражающих свойств для причинения вреда здоровью или уничтожения людей, как с реальными последствиями, так и при покушении на жизнь и здоровье людей, а также использование огнестрельного оружия в целях психического воздействия, когда оно не только демонстрировалось (например, когда из него не прицельно стреляли), но при этом создавалась опасность причинения вреда людям»[240]240
  Овчинникова Г. В. Указ. соч. С. 24.


[Закрыть].

Таким образом, применение огнестрельного оружия в уголовном праве означает, во-первых, фактическое использование их поражающих свойств для причинения физического вреда потерпевшим, разрушение различных объектов и, во-вторых, употребление в качестве средства психологического давления, устрашения потерпевших, когда создается реальная возможность наступления таких последствий.

Совершение указанных действий с применением огнестрельного оружия, по мнению законодателя, существенно повышает их общественную опасность и справедливо возводится в ранг квалифицирующих признаков (п. «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ). Содержание этого обстоятельства ограничивается применением лишь огнестрельного оружия. На наш взгляд, решение законодателя выделить в качестве квалифицирующего признака терроризма, т. е. как определенного обстоятельства, представляющего большую общественную опасность, применение огнестрельного оружия представляется недостаточно криминологически обоснованным. В самом деле, чем уровень опасности применения такого оружия отличается от опасности взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность наступления общественно опасных последствий? На наш взгляд – ничем. И взрыв, и стрельба в равной степени характеризуются как общеопасный способ преступления. Более того, совершение взрыва может быть в отдельных случаях даже более опасным, нежели стрельба из винтовки или автомата, поскольку стрелять можно прицельно, а взрыв – это неконтролируемое действие и поэтому при его совершении возможность причинения вреда большему количеству людей гораздо более вероятна, чем при стрельбе из огнестрельного оружия.

Исходя из буквы закона, получается, что устройство обвалов, камнепадов, затоплений с применением огнестрельного оружия либо просто стрельба из него по зданию вокзала являются более опасным преступлением, чем совершение тех же действий с применением взрывчатых веществ или взрывных устройств либо взрыв на вокзале.

В первом случае действия виновных квалифицируются по п. «в» ч. 2, во втором – по ч. 1 ст. 205. Логика законодателя здесь непонятна. В связи с этим представляется необходимым ввести в число квалифицирующих признаков терроризма применение боевых припасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, тем более что п. «к» ч. 1 ст. 63 УК РФ относит такое использование к числу обстоятельств, отягчающих наказание. Опрос сотрудников правоохранительных органов по данной проблеме показал, что 98 % опрашиваемых согласны с нашей позицией и лишь 2 % – ничего не смогли пояснить по данному поводу.

Боевые припасы – это устройства или предметы, конструктивно предназначенные для выстрела из оружия соответствующего вида. К ним следует относить артиллерийские боеприпасы, реактивные снаряды, боевые части ракет и торпед, патроны к стрелковому оружию, гранаты, авиационные и глубинные бомбы, инженерные и морские мины[241]241
  Статья 1 Федерального закона РФ «Об оружии» от 13 декабря 1996 г.; п. 3 постановления Пленума Верховного Суда от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. № 5. С. 10.


[Закрыть].

Под взрывчатыми веществами следует понимать химические соединения и механические смеси веществ, способные к быстрому самораспространяющемуся химическому превращению – взрыву. К ним относятся тротил, аммониты, пластиды, эластины, дымный и бездымный порох и т. п.[242]242
  Там же. С. 11.


[Закрыть]

Взрывное устройство представляет собой комбинацию взрывчатого вещества и специального приспособления, предназначенного для производства взрыва. Взрывное устройство используется с целью подрыва различных объектов и может быть различной мощности[243]243
  Там же. С. 12.


[Закрыть].

Совершение виновным терроризма с применением огнестрельного оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств следует квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 205 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 222 УК РФ не требуется.

За совершение квалифицированного вида терроризма (ч. 2 ст. 205 УК РФ) законодателем предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.

Часть 3 ст. 205 УК РФ предусматривает ответственность за терроризм, совершенный при особо отягчающих обстоятельствах.

Совершение преступления «терроризм» организованной группой (ч. 3 ст. 205 УК РФ). В постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 25 апреля 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» дано понятие и признаки организованной преступной группы (п. 4): «Под организованной группой следует понимать устойчивую группу из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Такая группа характеризуется, как правило, высоким уровнем организованности, планированием и тщательной подготовкой преступления, распределением ролей между соучастниками и т. п.».

В ч. 3 ст. 35 УК РФ 1996 г. законодатель раскрывает понятие организованной группы: «Организованной группой признается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений».

Устойчивость – неотъемлемый признак организованной группы. Длительное время признак устойчивости в теории и практике связывали в основном с количеством задуманных и совершенных преступлений[244]244
  Лаптев А. Соучастие по советскому уголовному праву // Советская юстиция. 1938. № 23–24. С. 15; Герцензон А. А., Меньшагин В. Д., Ошерович А. Л., Пионтковский А.А. Государственные преступления. М., 1937. С. 128.


[Закрыть]. В 1959 г. Верховный Суд СССР, обобщая судебную практику по разбою и бандитизму акцентировал внимание на качественной характеристике и включил в понятие устойчивости: «…предварительный сговор и преступные связи между участниками, единство преступных целей, распределение функций между участниками преступного сообщества, предварительное установление объектов и способов преступной деятельности»[245]245
  Бюллетень Верховного Суда СССР. 1959. № 6. С. 1–2.


[Закрыть]. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. отмечается, что об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений[246]246
  Пункт 4 постановления Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17 января 1997 г.


[Закрыть].

Если рассматривать признак устойчивости более детально, то, по нашему мнению, можно выделить несколько составляющих его элементов.

Во-первых, показателем устойчивости (устойчивость – неподверженность колебаниям, постоянство, стойкость, твердость[247]247
  Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1986. С. 730.


[Закрыть]) является, прежде всего, высокая степень организованности группы. Организованность находит свое выражение в тщательной разработке планов деятельности членов группы, где определяются роль и задача каждого соучастника; в определенной иерархической структуре и распределении ролей между соучастниками; внутренней жесткой дисциплине с беспрекословным подчинением лидерам или главарям группы; активной деятельности организаторов группы; продуманной системе материального обеспечения орудиями и средствами совершения преступления и т. д.

Во-вторых, стабильность состава группы и ее организационной структуры. Стабильность состава группы является одним из условий установления прочных связей между соучастниками. Она позволяет соучастникам рассчитывать на взаимную помощь и поддержку при совершении преступления, облегчает взаимоотношения между членами и выработку методов совместной деятельности.

В-третьих, наличие своеобразных, индивидуальных по характеру форм и методов деятельности: особые способы совершения преступлений, проведение разведки, обеспечение прикрытия, отходов с места преступления и т. д., словом, все, что касается «почерка» деятельности (преступная специализация) преступной организованной группы.

Объединение членов организованной группы, как правило, происходит в силу субъективных факторов, а именно вследствие наличия единой системы социальных ценностей и одинаковых социальных ориентаций соучастников. Опосредованные через совместную преступную деятельность, они способствуют выработке в группе собственных взглядов, норм поведения и ценностной ориентации, которых придерживаются все ее члены. Чем дольше существует такая преступная группа, тем в большей степени отдельные соучастники теряют присущие им индивидуальные черты поведения, тем сплоченнее ее состав.