Текст книги "Террористический акт, захват заложника, бандитизм"

В УК РСФСР 1960 г. бандитизму была посвящена ст. 77, которая включена в главу о государственных преступлениях, чем еще раз подчеркивалась повышенная опасность данного преступления для общества.

В последующие годы (1962, 1982, 1993, 1994) редакция ст. 77 изменялась, и в последнем варианте бандитизм определялся как «организация вооруженных банд с целью нападения на предприятия, учреждения, организации либо на отдельных лиц, а равно участие в таких бандах и в совершаемых ими нападениях»[170]170
  Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1962. № 29. Ст. 449; 1982. № 49. Ст. 1821; 1993. № 10. Ст. 360; Российская газета. 1994. 7 июля.


[Закрыть]. Изменилось и наказание, которое могло быть назначено за бандитизм, – в частности, было исключено указание на ссылку как меру дополнительного наказания.

Объектом бандитизма в специальной литературе назывались либо основы государственного управления и общественной безопасности[171]171
  Государственные преступления / Под ред. М. И. Якубовича, В. А. Владимирова. М, 1961. С. 130.


[Закрыть], либо основы государственного управления в области охраны общественной безопасности и правопорядка[172]172
  Ответственность за государственные преступления. Часть вторая. Иные государственные преступления / Под ред. В. И. Курляндского, М. П. Карпушина. М., 1965. С. 30.


[Закрыть]. Таким образом, общий подход к оценке содержательной стороны общественных отношений, являющихся объектом посягательства анализируемых преступлений, остался неизменным.

В принятом в 1960 г. УК РСФСР, как и в УК РСФСР 1922 г. и 1926 г., также выделялась специальная глава (10), в которой наряду с другими деяниями предусматривалась ответственность за некоторые виды общеопасных преступлений. Причем общественная безопасность по-прежнему выступала не в качестве самостоятельного родового объекта охраны, а в качестве составной части объединенного объекта под наименованием – отношения общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. Однако следует отметить, что в отличие от более ранних уголовных кодексов в наименовании главы общественная безопасность была поставлена уже на первое место. Это было свидетельством усиления внимания к проблемам охраны общественной безопасности как наиболее важной из перечисленных в наименовании главы социальных ценностей.

Новый импульс в уголовно-правовом регулировании охраны общественной безопасности был зафиксирован в начале 80-х гг. Особенностью этого этапа было то обстоятельство, что процесс внутригосударственного законотворчества был напрямую связан с развитием и становлением международного уголовного права. Преступность как социальное явление имеет межнациональный характер и в равной степени причиняет ущерб различным государствам и обществам, независимо от их социально-политического устройства. Борьба с национальной преступностью в настоящее время существенно осложняется ростом таких преступлений, которые представляют опасность не только для отдельных государств, но и для всего человечества, и требует совместных усилий и повседневного сотрудничества государств. Чем больше взаимопонимание государств и осознание существования преступлений, затрагивающих интересы международного сообщества, тем больше усилий должны прилагать все государства вместе и каждое в отдельности для охраны международного правопорядка[173]173
  Панов В. П. Сотрудничество государств в борьбе с международными уголовными преступлениями. М., 1993; Международное уголовное право / Отв. ред. акад. В. Н. Кудрявцев. М., 1995. С. 8.


[Закрыть]. Поэтому координация усилий различных государств по борьбе как с общеуголовными преступлениями, так и с преступлениями, наносящими ущерб мирному сосуществованию различных государств, способствует взаимопониманию, укреплению мирных отношений и сотрудничества между государствами и народами[174]174
  Κарпец И. И. Преступления международного характера. М., 1979. С. 10.


[Закрыть].

Сотрудничество различных государств в совместной борьбе с преступлениями, затрагивающими общие совместные интересы, выражается в различных формах и в том числе в форме разработки и принятия многосторонних договоров, международных соглашений (конвенций), ратификация которых налагала определенные обязательства на государства – участников соответствующих соглашений. Естественно, что в орбиту совместных интересов попадали, прежде всего, наиболее опасные преступления. Данные преступления затрагивают различные интересы и подразделяются на две большие группы: международные преступления и преступления международного характера (международные уголовные преступления).

Преступления международного характера (терроризм, захват заложников, фальшивомонетничество, контрабанда, рабство и работорговля, пиратство и др.) не имеют непосредственной связи с преступной деятельностью конкретных государств, но они, наряду с причинением ущерба национальным интересам, посягают на различные аспекты мирного сосуществования и сотрудничества государств. Ответственность за эти преступления наступает либо по специальным уставам (Нюрнбергский и Токийский процессы), либо по национальным уголовным законам[175]175
  Панов В. П. Сотрудничество государств в борьбе… С. 12–13; Карпец И. И. Указ. соч. С. 31–53; Наумов А. В. Преступления против мира и безопасности человечества и преступления международного характера // Государство и право. 1995. № 6. С. 49–55; Решетов Ю. А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. М., 1983. С. 83.


[Закрыть]. С учетом целей настоящей работы мы будем рассматривать только те преступления международного характера, которые посягают на стабильность международных отношений (мирное сотрудничество и нормальное осуществление межгосударственных отношений), а во внутренней системе права относятся к числу преступлений против общественной безопасности (терроризм, захват заложника).

Следует отметить, что в специальной литературе высказываются различные суждения о классификационном месте терроризма в числе международных преступлений в широком смысле слова. Одни авторы относят его к преступлениям международного характера (международным уголовным преступлениям)[176]176
  Κарпец И. И. Указ. соч. С. 48; Панов В. П. Указ. соч. С. 13; С определенной оговоркой к числу названных авторов следует отнести и А. В. Наумова (см.: Наумов А. В. Указ. соч. С. 49, 53).


[Закрыть], другие – к международным преступлениям в узком смысле слова[177]177
  Международное уголовное право. М., 1995. С. 110.


[Закрыть]. Мы считаем, что терроризм относится к числу преступлений международного характера и поэтому при его дальнейшем анализе будем исходить из такого понимания сущности терроризма. В последнее время он получил значительную распространенность, и поэтому не случайно, что именно это преступление стало первым объектом совместного пристального внимания различных государств[178]178
  Ляхов Е. Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. М., 1979. С. 161.


[Закрыть].

Впервые определение терроризма было выработано в 1934 г. на Мадридской конференции по унификации уголовного законодательства, где он определялся как «применение какого-либо средства, способного терроризировать население, в целях уничтожения всякой социальной организации». 16 ноября 1937 г. в Женеве 20 государств подписали Конвенцию о предупреждении и наказании терроризма, ст. 1 которой определяла терроризм как «преступные действия, направленные против государства, цель или характер которых состоят в том, чтобы вызвать ужас у определенных лиц или среди населения».

Следующим важным международно-правовым актом, имеющим значение для борьбы с терроризмом, было принятие в декабре 1973 г. Генеральной Ассамблеей ООН Конвенции о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов. В данной Конвенции очерчен круг лиц и объектов, посягательство на которых (главы государств и другие должностные лица государства либо их представители), их жилые помещения или транспортные средства и официальные резиденции образуют акт терроризма. Кроме того, было принято и несколько региональных соглашений по борьбе с терроризмом: Конвенция Организации американских государств о предупреждении и наказании за совершение актов терроризма, принимающих форму преступлений против лиц, и связанного с этим вымогательства 1971 г., Европейская конвенция по борьбе с терроризмом 1977 г., Конвенция 1987 г. по пресечению терроризма.

Следует отметить, что первоначально в вышеизложенных конвенциях речь шла именно о международном терроризме, т. е. выходящем за пределы национальной юрисдикции и затрагивающем интересы нескольких государств. Однако в последующем предпринимаются попытки трактовки терроризма и как общеуголовного, внутреннего преступления. Так, например, в ст. 1 Европейской конвенции по борьбе с терроризмом 1977 г. перечисляются следующие формы терроризма:

а) правонарушения, относящиеся к применению Конвенции по борьбе с преступным захватом летательных аппаратов, подписанной в Гааге 16 декабря 1970 г.;

б) правонарушения, относящиеся к применению Конвенции по борьбе с преступными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, подписанной в Монреале 23 сентября 1971 г.;

в) тяжелые правонарушения, заключающиеся в покушении на жизнь, телесную целостность или свободу людей, имеющих право международной защиты;

г) правонарушения, содержащие захват заложников или незаконное лишение свободы;

д) правонарушения, содержащие использование бомб, гранат, ракет, автоматического огнестрельного оружия, бандеролей или посылок с опасными вложениями, соразмерно с тем, насколько подобное использование представляет опасность для людей;

е) попытка совершения одного из вышеуказанных правонарушений или участие в качестве сообщника лица, которое пытается совершить подобное правонарушение.

Кроме того, анализ ст. 2 Конвенции позволяет сделать вывод, что как терроризм могут рассматриваться и действия, не указанные в ст. 1, но выражающиеся в актах насилия, направленных против жизни, телесной целостности или свободы людей и тяжелые акты против имущества, когда они создают коллективную опасность для людей.

Поскольку СССР в свое время присоединился к этим конвенциям, постольку с некоторым запозданием в УК Российской Федерации Федеральным законом от 1 июня 1994 г. были введены ст. 213 (3) и 213 (4), которые установили ответственность за терроризм и заведомо ложное сообщение об акте терроризма. В соответствии со ст. 213 (3) терроризм определялся как: «Совершение в целях нарушения общественной безопасности либо воздействия на принятие решений органами власти взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а равно наступления иных тяжких последствий (терроризм)». Квалифицированным видом были: «Те же действия, если они причинили значительный имущественный ущерб, либо привели к наступлению иных тяжких последствий, либо совершены организованной группой». Особо квалифицированным видом признавались: «Действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие смерть человека». Наказание за терроризм также устанавливалось различное: по ч. 1 в виде лишения свободы на срок от трех до пяти лет, по ч. 2 – от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой, а по ч. 3 – от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества. Согласно примечанию к этой статье, «лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным образом способствовало предотвращению акта терроризма». Захват заложников и угон воздушного судна первоначально рассматривались как конкретные формы проявления терроризма, однако по мере роста распространенности этих преступлений и накопления международного опыта борьбы с ними международное сообщество посредством принятия различных соглашений стало предоставлять им статус самостоятельных преступлений. 17 декабря 1979 г. Генеральная Ассамблея ООН резолюцией 34/146 приняла Конвенцию о борьбе с захватом заложников[179]179
  Комиссаров В. С. Захват заложников: происхождение нормы, вопросы совершенствования // Законность. 1995. № 3; Он же. Ответственность за захват заложников по УК РСФСР // Вестник МГУ. Серия «Право». 1995. № 5.


[Закрыть].

Согласно ст. 1 этой Конвенции, «любое лицо, которое захватывает или удерживает другое лицо и угрожает убить, нанести повреждения или продолжать удерживать другое лицо (здесь и далее именуемое как заложник) для того, чтобы заставить третью сторону а именно государство, международную межправительственную организацию, какое-либо физическое или юридическое лицо или группу лиц, совершить либо воздержаться от совершения любого акта в качестве прямого или косвенного условия для освобождения заложников, совершает преступление, именуемое захватом заложников по смыслу настоящей Конвенции».

Советский Союз присоединился к этой Конвенции в 1987 г., и сразу же после этого Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 июля 1987 г. Уголовный кодекс был дополнен ст. 126(1), которая установила ответственность за захват заложников. Однако первоначальная редакция ст. 126 (1) предусматривала примечание, в соответствии с которым действие этой статьи «не распространяется на случаи совершения такого преступления на территории СССР, когда лицо, захватившее или удерживающее заложника, находится на территории СССР и это лицо, а также заложник являются гражданами СССР». Наличие подобной оговорки, во-первых, нарушало принцип равной уголовно-правовой защиты иностранцев и граждан СССР, поскольку при захвате заложника-иностранца ответственность наступала по ст. 126 (1) УК, а захват заложника – гражданина СССР рассматривался как незаконное лишение свободы. Между тем санкции за совершение этих преступлений существенно разнились. По ст. 126 (1) максимум наказания составлял 15 лет лишения свободы, тогда как по ст. 126 – 3 года лишения свободы. Во-вторых, данная оговорка практически парализовала применение ст. 126 (1) УК, поскольку обычно при захвате заложников на территории СССР в качестве и заложников, и виновных лиц выступали именно граждане СССР. И только Законом РФ от 18 февраля 1993 г. примечание к ст. 126 (1) было исключено из УК. С этого времени данная норма стала применяться в полном объеме.

Уголовный кодекс Российской Федерации, принятый Государственной Думой 24 мая 1996 г. и вступивший в силу с 1 января 1997 г., выделил общеопасные преступления в самостоятельный раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», а внутри раздела предусмотрел главу 24, в которой сосредоточил нормы о преступлениях против общественной безопасности. Таким образом, можно сделать вывод о законодательном завершении процесса формирования определенной системы норм, имеющих своим объектом охраны специфическую группу общественных отношений – отношений общественной безопасности.

Следует отметить, что раздел IX законодатель поместил на третье место в системе Особенной части УК после преступлений против личности и преступлений в сфере экономики, а глава 24 открывает этот раздел. Законодательное изменение места искомой группы преступлений в структуре Особенной части УК свидетельствует об усилении внимания государства и общества к проблемам обеспечения безопасности и нормального функционирования общества, повышения его значимости в общей системе правоохраняемых объектов на современном этапе.

§ 2. Зарубежное законодательство об ответственности за насильственные преступления против общественной безопасности

Терроризм, превратившийся сегодня в серьезную угрозу для безопасности отдельных государств, регионов мира и всего мирового сообщества, поставил перед органами власти и законодателями различных стран проблему поиска путей создания общегосударственной системы мер борьбы с терроризмом, адекватной данной опасности.

Для решения этой проблемы были предприняты и предпринимаются в настоящее время попытки совершенствования уголовных законов за счет криминализации все более разнообразных форм террористических проявлений; создания рычагов экономического, политического, общественного, правового воздействия на ситуацию в направлении снижения вероятности реализации террористических намерений; установления и ликвидации факторов, детерминирующих терроризм.

Представители спецслужб и правоохранительных органов, главы государств различных стран стали все чаще встречаться для урегулирования вопросов объединения усилий в деле борьбы с терроризмом. Следует констатировать, что в этой сфере международного сотрудничества позиции отдельных государств постепенно сближаются. Нетрудно в этой связи спрогнозировать и перспективу сближения национальных антитеррористических законодательств – вплоть до выработки единых и обязательных для всех государств международных правовых антитеррористических актов. Однако было бы нецелесообразно форсировать этот сложный, а потому требующий значительных усилий и времени процесс.

Во-первых, как мы уже отметили, терроризм многообразен по своей природе, движущим силам, целям, формам. Он по-разному проявляет себя в различных странах и регионах мира. Следовательно, он требует создания такой же многообразной по формам и сферам приложения усилий адекватной системы мер противодействия.

Во-вторых, каждая отдельно взятая страна по-разному ощущает угрозу терроризма, а сам терроризм имеет различные, характерные именно для данной страны, объекты посягательства, что исключает возможность быстрой унификации национальных антитеррористических законодательств и их слияния в единый для всех государств комплекс правовых норм.

В-третьих, в современных условиях власти каждой страны, формируя и проводя в жизнь свою внутреннюю и внешнюю политику, руководствуются своими национальными интересами. Так как эти интересы у разных государств различны, они могут не только не совпадать, но и противостоять друг другу.

Данное обстоятельство накладывает отпечаток и на организацию антитеррористической деятельности в каждом отдельном государстве, что исключает возможность простого суммирования усилий международного сообщества в противодействии любому террористическому проявлению.

Активная работа в плане повышения эффективности борьбы с терроризмом осуществляется законодателем США. В этой стране с 1958 по 1999 г. было принято более 40 правовых актов, в той или иной степени касающихся усиления борьбы с терроризмом[180]180
  Гушер А. И. Терроризм – общая угроза безопасности в XXI веке // Вестник аналитики. М., 2001. № 2. С. 179.


[Закрыть]. Это обстоятельство объясняется повышенным вниманием американского руководства к проблеме противодействия террористической угрозе. Под личным контролем президента США развернута многоаспектная деятельность, направленная на выявление источников возможной опасности терроризма, моделирование чрезвычайных ситуаций, связанных с террористическими акциями, их предупреждение, локализацию и разрешение.

Законодательство Соединенных Штатов Америки предусматривает уголовную ответственность за отдельные проявления террористической деятельности. Оно квалифицирует все террористические акты в отношении иностранных должностных лиц и официальных гостей США (убийства, покушение и заговор с целью убийства, похищение) как чисто уголовные преступления. В то же время законодательство некоторых субъектов федерации США (штат Делавер, Калифорния, Арканзас и др.) законодательно определяет состав терроризма и закрепляет понятие терроризма.

В Уголовном кодексе штата Арканзас говорится: «Лицо совершает преступление террористической угрозы, если оно с целью терроризирования другого лица угрожает убийством или серьезным физическим ущербом его собственности» (параграфы 42–1608 ст. 41), а преступник признается виновным по классу (О) Felony (совершение тяжкого уголовного преступления)[181]181
  Белая книга российских спецслужб. 2-е изд. М., 1996. С. 132.


[Закрыть].

Положение Уголовного кодекса штата Калифорния, характеризуя понятие терроризма, включает в качестве квалифицирующего признака насилие в политических целях в случае, если действия террориста явятся причиной «серьезного подрыва общественной активности» (параграф 422 ст. 11.5)[182]182
  Там же. С. 133.


[Закрыть].

С конца 70-х гг. правотворческая деятельность законодательных органов США активизируется. Цель – устранить пробелы в правовых нормах, регулирующих борьбу государства и общества с терроризмом. На сессии конгресса США вносились законодательные предложения по борьбе с террористическими актами, в том числе и международными. 96-я сессия конгресса провела обсуждение законопроекта «О борьбе с внутренним и международным терроризмом», в результате чего в Уголовный кодекс США 1962 г. были внесены изменения в соответствии с требованиями положений Монреальской конвенции «О борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации».

3 апреля 1984 г. президент США подписал специальную директиву Совета национальной безопасности США № 138 по борьбе с международным терроризмом, запрещающую оказание поддержки в любой форме государствам, охарактеризованным властями США как «террористические»[183]183
  Там же. С. 132.


[Закрыть].

Наибольший интерес для научного анализа представляет Закон США о защите иностранных должностных лиц и официальных гостей США от 24 октября 1972 г., принятый в связи с участившимися случаями нападений, похищений и иных преступных посягательств на дипломатов и других иностранных представителей. Законодательство США и ранее содержало нормы, направленные на защиту таких лиц. Новый закон представляет собой поправку и дополнение к главе 18 Свода законов США, посвященной этим проблемам. Однако два существенно новых обстоятельства, отраженные в законе, придают ему особую значимость.

Это, во-первых, значительное усиление ответственности за посягательства на дипломатов и приравненных к ним лиц, установление более строгого наказания за подобные преступления.

Во-вторых, значительное расширение круга лиц, пользующихся особой защитой по этому закону.

Для тех, кто совершит нападение, ударит, заключит в тюрьму или применит иное насилие в отношении иностранного представителя, предусматривается штраф до 5000 долл., или тюремное заключение до 3 лет, или и то и другое вместе. За запугивание, угрозу, нарушение спокойствия либо преднамеренное препятствование иностранному представителю в выполнении его функций грозит штраф в 500 долл., или тюремное заключение до 6 месяцев, либо и то и другое вместе.

Под угрозой уголовного наказания запрещается проведение демонстраций, манифестаций и пикетирования служебного или жилого помещения иностранного представительства ближе, чем за 100 футов.

Наконец, новый закон усиливает защиту собственности, принадлежащей иностранным представительствам и международным организациям, а также их персоналу, – преднамеренное причинение ущерба влечет наказание до 10000 долл., или пятилетнее тюремное заключение, либо и то и другое вместе[184]184
  Там же. С. 134.


[Закрыть].

26 февраля 1997 г. в конгрессе президентом США Б. Клинтоном был сделан обстоятельный доклад о возможностях правительства США по адекватному реагированию на террористические инциденты с использованием оружия массового поражения.

В этом докладе, в частности, констатируется: «События последних лет указывают на повышение вероятности осуществления акций терроризма с использованием оружия массового поражения. В 1993 г. бомба взорвалась в Международном торговом центре в Нью-Йорке, в 1995 г. японские экстремисты предприняли успешную химическую атаку в токийском метро, в том же году взрывом бомбы уничтожен административно-культурный центр в Оклахома-Сити»[185]185
  Report of Government carabilities to respond to terrorist incidents involving weapons of mass destruction – message from the President of the United States // http://www.usinfo.state.gov


[Закрыть].

Стремясь адекватно реагировать на террористические угрозы, правительство США уделяет серьезное внимание созданию и поддержанию на должном уровне общегосударственной системы антитеррористических мер. К их реализации привлекаются Федеральное бюро расследований, Министерство энергетики, Министерство обороны, Федеральное агентство по управлению в условиях чрезвычайной ситуации, Министерство здравоохранения и социального обеспечения, десятки других федеральных министерств и ведомств, их подразделения на местах, а также власти отдельных штатов.

Организационно-политические, предупредительные, режимные и иные меры обеспечиваются и серьезной законодательной проработкой проблем противодействия терроризму. Так, например, 24 апреля 1996 г. в США был принят упоминавшийся уже выше Закон о борьбе с терроризмом и применении смертной казни.

В этом специальном законе, предусматривающем внесение изменений в уголовное право, судопроизводство по делам о терроризме, а также в ряд нормативных актов Свода законов США, весьма подробно регламентируются правовые и организационные вопросы борьбы с международным и внутренним терроризмом. Реальность достижения декларируемой законом цели – сдерживания терроризма – обеспечивается выделением крупных финансовых средств из федерального бюджета. При этом необходимые дополнительные ассигнования, направляемые на усиление борьбы с терроризмом, постатейно закрепляются в законе для нужд каждого из участников антитеррористической деятельности: ФБР, Таможенной службы, Службы иммиграции и натурализации, Министерства юстиции и др.

Существенно, что новый закон ужесточает ответственность за совершение акций терроризма и расширяет полномочия спецслужб и правоохранительных органов США в борьбе с этим опасным социально-политическим и криминальным явлением. В разделе VII (изменения в уголовном праве, касающиеся борьбы с терроризмом) статьей 702 в главу 113в раздела 18 Свода законов США, относящуюся к терроризму, вносится новая статья 332 в. В ней к акциям терроризма, распространяющимся за пределы государственных границ США, законодатель относит следующие преступления: «Убийство, похищение, нанесение увечья, нападение, повлекшее за собой тяжелые телесные повреждения, или нападение с применением опасного оружия в отношении любого лица в пределах США; создание существенного риска нанесения серьезных телесных повреждений любому другому лицу путем разрушения и нанесения ущерба любому строению, транспортному средству либо другому недвижимому или личному имуществу в пределах США, а также попытки и сговор совершить такого рода деяния», если эти деяния «рассчитаны на оказание давления или нанесения ущерба действиям правительства путем угроз и шантажа, либо путем принуждения, или рассчитаны на осуществление мер возмездия, направленных против действий правительства».

Указав в качестве квалифицирующего признака цель совершения противоправных действий, направленных против правительства и относящихся в этой связи к «преступлениям, по федеральному уголовному праву связанным с терроризмом», законодатель дает достаточно широкий перечень деяний, уже криминализированных действующим законодательством (более 30). Таким образом, если эти преступления совершаются с целью оказания давления на правительство США, в качестве мести ему или для затруднения его нормальной деятельности, они автоматически относятся к разряду террористических и влекут за собой более высокое наказание.

Американский законодатель продемонстрировал понимание проблемы возрастания угрозы новых форм терроризма, связанных с привлечением современных технологий. Эта проблема является действительно крайне актуальной и требует адекватной реакции и правительств отдельных стран и всего мирового сообщества.

Более дифференцированным и гибким с позиций реагирования на разнообразные угрозы террористического характера представляется законодательство Италии. Понятие терроризма формально вошло в итальянский юридический лексикон после убийства 09.05.1978 г. членами организации «Красные бригады» похищенного ими председателя христианско-демократической партии Италии Альдо Моро.

18 мая 1978 г. в Италии был принят Закон № 191, в котором в самом общем виде терроризм определялся как систематическое применение насилия против личности и имущества в целях создания во всем обществе или в его части напряжения и неконтролируемого страха для достижения определенного политического результата.

Новая волна террористических акций, осуществленных левыми радикалами и неофашистами, привела к внесению дополнений в антитеррористическое законодательство. Законопроектом № 625 от 15 декабря 1979 г. («Срочные меры по защите демократического порядка и общественной безопасности») и Законом № 15 от 6 февраля 1980 г. (так называемый Закон против терроризма) криминализировались действия организационного и подготовительного характера, имеющие перспективу перерастания в акции терроризма.

В Уголовном кодексе Италии такие действия были закреплены в диспозициях статей 2701 (создание организаций с целью совершения акта терроризма и саботажа общественного порядка) и 280 (покушение с целью совершить акт терроризма или саботажа). При этом лица, обвиняемые в совершении преступлений террористического характера, подлежали обязательному аресту, их временное освобождение не допускалось. Предварительное заключение рассматривалось в данном случае как мера социальной профилактики и инструмент усиления защиты общества от угрозы терроризма.

Были также предприняты попытки выработки позитивной нормы в зависимости от индивидуального поведения обвиняемых. Применение института деятельного раскаяния поощряло отход от террористической деятельности и включение в процесс противодействия терроризму его бывших сторонников и даже активных участников. Поощрительные нормы, содержавшиеся в статьях 4 и 5 Законопроекта № 625 от 15 декабря 1979 г. и допускавшие снижение (вплоть до отмены) наказания обвиняемым в случае их деятельного сотрудничества с полицией и судебной властью, не только ослабляли ряды террористов, но и позволяли предупреждать совершение новых преступлений.

Эта профилактическая тенденция получила свое развитие в Законе № 304 от 29 мая 1982 г. («Меры по защите конституционного порядка»), больше известном как «Закон в пользу раскаявшихся террористов», а затем и в Законах № 663 от 10 октября 1986 г. («Изменения к закону об уголовном порядке и о мерах по лишению и ограничению свободы») и № 34 от 18 февраля 1987 г. («Меры в пользу лиц, отказавшихся от террористической деятельности»).

Практика подтвердила правильность избранной итальянским законодателем линии в нормотворческой деятельности, которая, наряду с повышением профессионализма в деятельности полиции и следственных органов, а также постепенным ростом общественного осознания террористической опасности, к концу 80-х гг. позволила ввергнуть итальянский терроризм в состояние глубокого кризиса.

Близко к итальянскому антитеррористическому законодательству по своей идеологии, выражающейся в гибком и адекватном реагировании на изменения во внутриполитической, оперативной и криминальной обстановке, активном использовании поощрительных норм, а также по профилактической направленности, законодательство ФРГ, пережившей всплеск терроризма в 70-х гг.

Однако следует отметить, что власть и общество в ФРГ сумели верно оценить масштабы террористической опасности и консолидировали свои усилия в борьбе с ней. Характерно, что в этой борьбе карательные меры играли далеко не ведущую роль. Главным направлением было выявление и устранение социальных и политических детерминант терроризма. И можно в этой связи согласиться с утверждением профессора Э. Йессе о том, что «прекращение деятельности террористических групп левого толка в Германии – в значительной степени результат развития демократии в ФРГ»[186]186
  Петрищев В. Е. Заметки о терроризме. М., 2001. С. 134.


[Закрыть].

За период с 1974 по 1978 г. был внесен ряд изменений в УК и УПК ФРГ, которые открывают более широкие возможности для борьбы с терроризмом. В их числе – присуждение к пяти годам лишения свободы за факт вхождения в члены организации, прибегающей к терроризму или поддерживающей ее. УК был дополнен положениями о наказуемости всех лиц, пропагандирующих насилие и посягающих на безопасность ФРГ. В УПК было введено положение, согласно которому суд над лицами, подозреваемыми в терроризме, мог состояться и при отсутствии обвиняемого, если он «намеренно и сознательно уклоняется от явки в суд»[187]187
  Wardlaw G. Political Terrorism: Theory, Tactics, and Counter-Measures. London: Cambridge University Press, 1982. P. 124.


[Закрыть].

Следует сказать, что и после прохождения пика террористической активности в Германии власти этой страны не ослабили внимания к проблеме борьбы с терроризмом, ориентируя на ее решение и законодателя. Так, 19 декабря 1986 г. в ФРГ был принят Закон о борьбе с терроризмом. В статье 3 данного нормативного акта устанавливалось, что к террористическим относятся действия, преследующие цели: