Текст книги "Террористический акт, захват заложника, бандитизм"

Глава III. Уголовно-правовые меры борьбы с насильственными преступлениями против общественной безопасности

§ 1. Уголовная ответственность за терроризм

Терроризм сегодня превратился в одну из серьезнейших проблем безопасности, с которой человечество вошло в XXI столетие. Терроризм в любых формах его проявления все больше угрожает безопасности многих стран и их граждан, влечет за собой весьма существенные политические, экономические и моральные потери, оказывает сильное психологическое воздействие на большие массы населения, уносит жизни ни в чем не повинных людей.

Деятельность террористических организаций в настоящих условиях имеет своей целью не просто обострение и дестабилизацию обстановки в том или ином районе во имя решения каких-то локальных задач, а в конечном счете – захват или передел власти, территориальный передел, насильственное изменение конституционного строя в тех или иных странах.

На нынешнем этапе возрастает многообразие террористической деятельности, которая все больше увязывается с межнациональными и межконфессиональными конфликтами, сепаратистскими и т. п. освободительными движениями, а также с деятельностью различных подпольных синдикатов, действующих в наркоторговле, нелегальном оружейном бизнесе и в других сферах.

Проблемой противодействия терроризму сегодня обеспокоено все международное сообщество и, конечно же, сотрудники правоохранительных органов, осуществляющие непосредственную борьбу с терроризмом.

Жизнь показала, что терроризм в современных условиях перерос рамки национальной проблемы отдельных государств и приобрел международные масштабы. Причины этого явления различны и многоаспектны, как различны оценки и подходы к пониманию терроризма. Полярность мнений здесь закономерна, поскольку формы его проявления, методы, тактические приемы осуществления террористических акций объективно обусловлены различными условиями и причинами в том или ином государстве либо регионе мира.

В современных условиях терроризм постоянно эволюционирует, приобретает все новые формы и методы. Отдельные политические, националистические, религиозные организации радикально-экстремистской направленности не только считают допустимым использование насильственных методов для достижения своих целей, но и «экспортируют» их в различные точки нашей планеты.

Терроризм вызывал и вызывает к себе сложное, часто противоречивое, отношение. Террор и терроризм привлекают благодаря своему специфическому романтическому ореолу. Часто он одобряется и приветствуется людьми. Особенно это характерно для террористов-камикадзе. Террор – это определенный способ жизни и деятельности, захватывающий человека целиком.

На сегодня терроризм – это уже не только и не столько боевики-одиночки, угонщики самолетов и убийцы-камикадзе. Современный терроризм – это мощные структуры с соответствующим оснащением и финансово-экономическими возможностями. Примеры Афганистана, Таджикистана, Косово, Чечни, Ближнего Востока и стоящих за ними мощных покровителей и доноров показывают, что современный терроризм способен вести диверсионно-террористические войны, участвовать в масштабных вооруженных конфликтах. Терроризм превратился в весьма прибыльный бизнес глобального масштаба с развитым «рынком труда» и приложения капиталов, со своими правилами и моралью, не совместимыми ни с какими общечеловеческими и демократическими принципами и ценностями.

Современными террористами все чаще используются методы запугивания, устранения политических оппонентов, давления на органы государственной власти и управления. Их деятельность срывает усилия властей по урегулированию жизненно важных проблем, а зачастую террористы используют насилие для удовлетворения отдельных социальных, региональных и экономически выгодных им интересов. Не случайно, что сегодня большинство известных в мире мощных террористических организаций имеют своих духовных лидеров и наставников, порой сложную иерархическую и организационную структуру, собственную идеологию и стратегию действий, своих сильных и богатых покровителей и спонсоров.

После 11 сентября 2001 г. многие в мире поняли, что «холодная война» закончилась. Поняли, что сейчас идет другая война – война с международным терроризмом. Его опасность очевидна, она не требует новых доказательств. Это в полной мере относится и к России[202]202
  Послание Президента РФ В. В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации «России надо быть сильной и конкурентоспособной» // Российская газета. 2002. 19 апреля.


[Закрыть].

Беспрецедентные по своей чудовищности и количеству жертв теракты 11 сентября 2001 г. в США, взрыв в Каспийске 9 мая 2002 г., теракт на индонезийском острове Бали 12 октября 2002 г., унесший жизни около 200 человек, захват чеченскими боевиками здания Дворца культуры на ул. Мельникова в Москве 23 октября 2002 г., жертвами которого стали 120 человек, еще раз наглядно показали необходимость активного противодействия терроризму, для чего, в свою очередь, необходимо всестороннее изучение данного явления и тенденций его развития.

Сегодня для всех становится очевидным, что основная из этих тенденций – повышение общественной опасности терроризма. Она выражается в темпах роста, уровне организованности, материально-техническом и финансовом обеспечении, транснациональном масштабе террористической деятельности, степени тяжести наступивших последствий, расширении его социальной базы, количестве жертв, в характере и объеме целей.

Выступая следствием развертывающихся в мире кризисных процессов и тесно связанных с ними экономических, социальных, политических, идеологических, межконфессиональных, межнациональных, психологических и других конфликтов, терроризм сам, в свою очередь, их предельно обостряет и осложняет. Поэтому осмысление его природы, средств и методов борьбы с ним становится важной и неотложной проблемой социальной теории и практики, особенно в период перехода от тоталитаризма к демократии, который проходит сейчас наше общество, испытывая череду серьезных кризисов и даже катастроф, тяжело отзывающихся на жизни и судьбе широких масс населения.

Современный терроризм – сложное, многоаспектное и крайне негативное социально-политическое явление, вышедшее за рамки национальных границ отдельных государств и превратившееся в масштабную угрозу для безопасности всего мирового сообщества. Не случайно в 90-е гг. были проведены десятки международных конференций с участием руководителей государств, специальных служб и правоохранительных органов, представителей общественных организаций и средств массовой информации, посвященных поиску эффективных методов и форм борьбы с этим поистине глобальным злом. На этих форумах неоднократно констатировалось, что для эффективного противодействия терроризму нужна международная система борьбы с ним. Однако практическое решение этой задачи затрудняется рядом обстоятельств, среди которых не последнюю роль играет определение сущности терроризма.

Параллельно государства – члены Европейского совета разработали Европейскую конвенцию по борьбе с терроризмом (принята 27 января 1977 г. в Страсбурге), статья 1 которой, подчеркивая отказ от признания терроризма политическим правонарушением и необходимость выдачи террористов иностранному государству как общеуголовных преступников, относит к терроризму следующие деяния:

а) правонарушения, относящиеся к применению Конвенции по борьбе с преступным захватом летательных аппаратов, подписанной в Гааге 6 декабря 1970 г.;

б) правонарушения, относящиеся к применению Конвенции по борьбе с преступными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, подписанной в Монреале 23 сентября 1971 г.;

в) тяжелые правонарушения, заключающиеся в покушении на жизнь, телесную целостность или свободу людей, имеющих право международной защиты, включая дипломатических представителей;

г) правонарушения, содержащие захват заложников или незаконное лишение свободы;

д) правонарушения, содержащие использование бомб, гранат, ракет, автоматического огнестрельного оружия, бандеролей или посылок с опасными вложениями, соразмерно с тем, насколько подобное использование представляет опасность для людей;

е) попытка совершения одного из вышеуказанных правонарушений или участие в качестве сообщника лица, которое совершает или пытается совершить подобное правонарушение.

Кроме того, статья 2 указывает, что под действие Конвенции могут подпадать деяния, которые и не перечислены в статье 1, но направлены против жизни, телесной целостности или свободы людей; против имущества и при этом создают коллективную опасность для людей; на приготовление, покушение или соучастие в этих преступлениях[203]203
  Государство и право. 1998. № 4. С. 43–44.


[Закрыть].

Как видно, и послевоенные Конвенции, направленные на борьбу с терроризмом, мало в чем продвинулись в определении его понятия, поскольку, исходя из этих Конвенций, к терроризму можно причислить практически любое насильственное преступление, что, безусловно, снижает и эффективность антитеррористических мер. Более того, Европейская конвенция по борьбе с терроризмом (1977 г.) относит к разряду террористических и те деяния, которые запрещены ранее принятыми международными конвенциями, но, согласно последним, террористическими не названы, тем самым Европейская конвенция в какой-то мере не согласуется с международными конвенциями, на которые опирается в тексте статьи 1.

Таким образом, ни в одном из упомянутых в статье 1 Европейской конвенции международных документов нет указаний на то, что они направлены на борьбу именно с террористическими актами, да их и не должно быть, поскольку эти документы более широкого плана и в них речь идет о противодействии любому насилию, независимо от того, террористического оно характера или какого-то иного.

Более того, в связи с тем, что 17 декабря 1979 г. была принята Конвенция о борьбе с захватом заложников, данное преступление стало рассматриваться как самостоятельное, и возникла необходимость отграничить его от смежных преступлений[204]204
  Комиссаров В. Захват заложников: происхождение нормы, вопросы совершенствования. С. 42–46.


[Закрыть] и в том числе от терроризма. И хотя в преамбуле Конвенции указывается, что захват заложников рассматривается как проявление международного терроризма, однако практика борьбы с преступностью показывает, что далеко не всякий захват заложников «дотягивает» до акта терроризма в собственном значении этого понятия.

Нет сомнения, что многие деяния, выразившиеся в захвате заложников, угоне или захвате воздушного судна, убийстве лиц, пользующихся международной защитой, могут стать явной разновидностью терроризма, но с той же степенью вероятности они могут иметь и другое качество.

Поэтому одни и те же деяния, например, захват заложников или угон воздушного судна, одни ученые относят к разновидностям терроризма[205]205
  Κиреев М. П. Борьба с терроризмом на воздушном транспорте: Учебное пособие. М, 1992. С. 11–12; Мотан А. П. Международный правопорядок. М., 1996. С. 59–60.


[Закрыть], другие – к разновидностям пиратства[206]206
  Демиденко В. В., Прусс В. М., Шемякин А. Н. Пиратство, терроризм, мошенничество на море (правовые аспекты). 2-е изд. Одесса, 1997. С. 70–74.


[Закрыть], третьи – к разновидностям бандитизма[207]207
  Ляхов Е. Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. С. 9, 21, 127; Коробеев А. И. Транспортные правонарушения: квалификация и ответственность. М., 1990. С. 123. В то же время следует заметить, что А. И. Коробеев в зависимости от особенностей деяний, насильственные действия на борту воздушного судна относит в том же издании к разновидностям пиратства (с. 118).


[Закрыть], четвертые же и захват заложников, и угон и захват воздушного судна, и терроризм, и пиратство рассматривают как самостоятельные преступления[208]208
  Международное право: Учебник/ Под ред. Н. Т. Блатовой. М., 1987. С. 314, 316; Панов В. П. Международное уголовное право: Учеб. пособие. М., 1997. С. 72–85, 131–135.


[Закрыть]. И здесь трудно упрекнуть ученых в какой-то неточности или непоследовательности, поскольку тот или иной характер указанные преступные деяния обретают в зависимости от той или иной совокупности объективных и субъективных признаков, характеризующих их в каждом конкретном случае. То же в полной мере относится к другим деяниям, которые в ряде конвенций причисляются к проявлениям терроризма.

По всей видимости, используемый в конвенциях метод определения терроризма посредством перечисления конкретных деяний, в которых он может выразиться вовне, вряд ли можно считать перспективным. В этой связи совершенно точными представляются следующие выводы, сделанные Т. С. Бояр-Созонович: «Не принижая роль и значение соответствующих международных “предметных” Конвенций по борьбе с отдельными видами и формами терроризма, вместе с тем нельзя не принять во внимание их ограниченность. Даже в совокупности они не представляют собой упорядоченной и скоординированной системы мер… Кроме того, по мере развития науки и техники постоянно будут возникать новые виды и формы терроризма, которые на каком-то этапе выпадут из поля действия международных “предметных” Конвенций. Таким образом, работа в данном направлении не снимает с повестки дня необходимость разработки универсального международно-правового документа, который охватил бы всю проблему в целом»[209]209
  Бояр-Созонович Т. С. Международный терроризм: политико-правовые аспекты. Одесса, 1991. С. 119–120.


[Закрыть].

При выработке такого документа, очевидно, основное внимание должно быть обращено на определение понятия терроризма путем установления его отличительных признаков. Те или иные отличительные признаки терроризма с достаточной степенью полноты уже охарактеризованы как в международных документах, так и в научной литературе и нашли свое законодательное закрепление в Уголовных кодексах многих государств. Поэтому основная задача научных исследований в настоящее время состоит в том, чтобы все эти признаки учесть, сгруппировать и синтезировать в общем определении терроризма, позволяющем четко отграничить его от смежных понятий.

В словаре иностранных слов «террор» определяется как политика устрашения, подавление политических противников насильственными мерами[210]210
  Словарь иностранных слов. М., 1983. С. 494.


[Закрыть].

В словаре русского языка С. И. Ожегов «террор» определяет как физическое насилие, вплоть до физического уничтожения, по отношению к политическим противникам[211]211
  Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1985. С. 691.


[Закрыть].

Представляется, что первое определение более точно и полно отражает суть самого явления, ибо, как показывает исторический опыт, одним лишь физическим насилием суть террора далеко не исчерпывается, что позволило исследователям этой проблемы провести разграничение террора, к примеру, на «физический» и «духовный»[212]212
  Замковой В. И., Ильчиков М. З. Терроризм – глобальная проблема современности. М., 1996. С. 16.


[Закрыть].

Поскольку понятие «террор» и «терроризм» по своему содержанию отражают ту или иную степень и масштабы насильственных действий, довольно часто их употребляют и в литературе и в официальных документах как взаимозаменяемые понятия, т. е. как слова-синонимы. В одних случаях это проходит «безболезненно», так как не затрагивает никаких принципиальных аспектов, а в других же случаях, напротив, вольное обращение с этими терминами порождает неразрешимые противоречия на уровне тупиковой ситуации. В этой связи возникает настоятельная необходимость в более пристальном изучении этих терминов с целью уяснения сущности и значимости тех реальных явлений действительности, которые они отражают.

Иногда различия проводят по характеру действий: террор – это открытые демонстративные действия, а терроризм реализуется в конспиративных, нелегальных действиях[213]213
  Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992. С. 824.


[Закрыть]. В. П. Емельянов, сравнивая понятие «террор» с такими, как «агрессия», «геноцид», считает террор массовым насилием, применяемым субъектами власти, и в связи с этим рассматривает понятия «белый террор», «красный террор», «судебный террор», «административный террор»[214]214
  Емельянов В. П. Терроризм и преступления террористической направленности. Харьков, 1997. С. 30–34; Федянин В. Ю. Проблемы выработки универсального понятия терроризма// Московский журнал Международного права. 1998. № 1. С. 15–18.


[Закрыть].

В работе «Стратегия терроризма», отражая его противоречивость, польский ученый А. Бернгард пишет: «Террор является насилием и устрашением, используемым объективно более сильным в отношении более слабых; терроризм – это насилие и устрашение, используемое более слабым в отношении более сильного»[215]215
  Бернгард А. Стратегия терроризма. Варшава, 1978. С. 23.


[Закрыть].

Как нам кажется, более правы те авторы, которые считают, что терроризм – это прежде всего преступление, а террор – способ действия любого субъекта (государства, организации, физического лица) с использованием силы, угрозы, возбуждения страха[216]216
  Овчинникова Г. В. Терроризм: серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе» / Науч. ред. Б. В. Волженкин. СПб., 1998. С. 6; Будницкий О. В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов н/Д, 1996. С. 13.


[Закрыть].

На первый взгляд, придание этому явлению (терроризму) как противозаконному насилию юридической формы (конструирование состава преступления) не должно представлять особых трудностей. Однако при ясном понимании на уровне бытового и правового сознания, что такое терроризм, в чем сущность возрастающей даже в международном масштабе его опасности, мировое сообщество и внутренние законодательства отдельных стран не смогли выработать единого подхода и общепризнанного правового понятия терроризма.

Это явление окутано философскими, религиозными, психологическими проблемами, связано с историческими процессами и традициями в жизни наций, религий и государств.

В основе противоречий лежит концептуальная оценка приоритетов: можно ли заведомо пренебречь во имя интересов народа, класса, нации, религии интересами и даже жизнью отдельного, не причастного к событиям человека, или же важно защищать каждую личность, ее жизнь, здоровье, неприкосновенность, что является обязанностью государства и международного сообщества и, в принципе, не может игнорироваться даже ради торжества национальных, религиозных и социальных «идеалов» международного сообщества.

Самым главным фактором, затрудняющим единый подход к определению «терроризма» и его «юридическому оформлению», а как следствие этого, выработку согласованных, объединенных международных мер по борьбе с ним, является крайняя политизированность оценок.

Достаточно сказать, что в некоторых источниках помощь СССР Республике Куба рассматривалась как одобрение и способствование терроризму на уровне государственной политики, а в ст. 28 Конституции СССР провозглашались политика насилия, экстраполяция силы. Вместе с тем государственным терроризмом признаются и операции, направленные против Ливии, на подавление Ирака как источника агрессии и терроризма, а в действительности преследующие идею «наведения порядка» в нефтедобывающем регионе планеты. В Великобритании с терроризмом связывают насильственные и иные несанкционированные действия в Северной Ирландии, в Израиле терроризмом считается деятельность Организации Освобождения Палестины[217]217
  Aimond H. Н. The legal regulation of international terrorism / Terrorism and political violence: limits and possibilities of legal control / Ed. by H. H. Han. New York, London, Rome, 1993. P. 199–211;Карпец И. И. Международная преступность. М., 1988. С. 62.


[Закрыть].

Отмечается, что наиболее сложным является отграничение терроризма от социально-политической и национально-освободительной борьбы, от политического оппозиционного противостояния, поскольку националистические и сепаратистские террористические организации выступают под предлогом реализации положения Устава ООН о праве наций на самоопределение. Однако, как справедливо отмечает Л. А. Моджорян, здесь происходит смешение целей национально-освободительного движения и методов их достижения. Во всех международных правовых актах подчеркивается, что социально-политическое и национально-освободительное движение должно вестись переговорными, парламентскими, политическими, а не террористическими средствами[218]218
  Моджорян Л. А. Терроризм на море. М., 1991. С. 74.


[Закрыть].

Терроризм относится к числу транснациональных преступлений, что требует, естественно, единообразного подхода к его толкованию и, главное, к выработке международно-правовых понятий для осуществления согласованных оценок и действий по борьбе с ним.

Решение проблемы сталкивается и с коллизией права: внутренних концепций, правовой традиции и «международной вежливости». Так, внутризаконодательные определения терроризма ряда государств существенно различаются между собой, кроме того, они не всегда соответствуют международно-правовым актам по терроризму и выработанным ими понятиям.

В уголовно-правовой и международно-правовой литературе предлагаются различные критерии для конструирования модели и юридических признаков терроризма, которые отражают как концептуальные аспекты, так и понятийные. Предлагается в определение терроризма включить понятия: «использование силы», «вовлечение случайных людей», «ни в чем не повинные жертвы преступлений», «любые действия, не санкционированные законом, которые вызывают страх и ужас среди широких слоев населения»; «использование вооруженных сил, если оно не опирается на нормы международного права»[219]219
  Закон Российской Федерации «О борьбе с терроризмом» // Российская газета. 1998. 25 июля.


[Закрыть], «насилие, связанное с действиями оппозиции к власти по политическим мотивам», связать определение терроризма со способами самого насилия – использованием оружия, взрывов, поджогов и т. д.

Мы остановимся на официальном определении, которое дается в законодательстве Российской Федерации.

Закон «О борьбе с терроризмом», принятый в России в 1998 г., в ст. 3 говорит о терроризме, международном терроризме и террористической деятельности.

Терроризм – насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений. Это весьма широкое определение, которое в процессе разработки Закона и его обсуждения в палатах Федерального Собрания РФ подвергалось определенной критике и все же, на наш взгляд, дающее ориентиры для законодателей при их работе над квалификацией соответствующих деяний и для лиц, контролирующих в теории и на практике терроризм и международный терроризм.

Анализ научной литературы, международных документов и уголовного законодательства ряда стран показывает, что терроризму как деянию свойственны следующих четыре отличительных признака.

В первую очередь отличительной чертой терроризма является то, что он порождает общую опасность, возникающую в результате совершения общеопасного деяния (действия, бездействия). На эту характерную особенность терроризма указывалось еще в ст. 1 проекта резолюции о терроризме на Международной конференции по унификации уголовного законодательства (Брюссель, 1930 г.)[220]220
  Трайнин А. Н. Избранные произведения. Защита мира и уголовный закон. С. 40–41.


[Закрыть]. Опасность при этом должна быть наличной и действительной (реальной). Это уже усматривается, например, из диспозиций статей УК Российской Федерации, Республики Беларусь, Туркменистана, проекта нового УК Украины, предусматривающих ответственность за терроризм и относящиеся к нему деяния, объективно выразившиеся в совершении взрывов, поджогов и других общеопасных деяний (действий, бездействия), реально могущих нанести вред неопределенному количеству лиц либо причинить иные тяжкие последствия.

Следующая отличительная черта терроризма – это публичный характер его исполнения. Другие преступления обычно совершаются без претензий на огласку, при информировании лишь тех лиц, в действиях которых имеется заинтересованность у виновных. Терроризма же без широкой огласки, без открытого предъявления требований не существует. «Терроризм сегодня, – констатирует М. П. Киреев, – это бесспорно форма насилия, рассчитанная на массовое восприятие»[221]221
  Киреев М. П. Криминологические и социально-психологические причины терроризма на воздушном транспорте // Актуальные проблемы борьбы с организованной преступностью: Материалы научно-практической конференции. Калининград, 1997. С. 76.


[Закрыть]. Поэтому, когда мы на практике имеем дело с общеопасным деянием неясной этимологии, то чем больше неясностей, тем меньше вероятности, что это акты терроризма.

Наряду с порождением общей опасности и публичным характером действий следующим отличительным и самым важным признаком терроризма является преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности. «Совершенно разные цели, – пишет Ю. М. Антонян, – могут преследоваться при нападении на государственных и политических деятелей, сотрудников правоохранительных органов и “рядовых” граждан, при уничтожении или повреждении заводов, фабрик, предприятий связи, транспорта и других аналогичных действиях, но о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это основная черта терроризма, его специфика, позволяющая отделить его от смежных и очень похожих на него преступлений»[222]222
  Антонян Ю. М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 1998. С. 8.


[Закрыть]. Причем создается эта обстановка страха, напряженности не на индивидуальном или узкогрупповом уровне, а на уровне социальном, и представляет собой объективно сложившийся социально-психологический фактор, воздействующий на других лиц и вынуждающий их к каким-либо действиям в интересах террористов или принятию их условий. Игнорирование указанных обстоятельств приводит к тому, что к терроризму порой относят любые деяния, породившие страх и беспокойство в социальной среде. Однако терроризм тем и отличается от других порождающих страх преступлений, что здесь страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний и создается виновными не ради самого страха, а ради других целей, и служит своеобразным, объективным рычагом воздействия, причем воздействия целенаправленного, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели.

Признавая, что неотъемлемым компонентом терроризма, отмечаемым практически всеми его исследователями, является наличие элемента запугивания, стремление создать социальную и психологическую атмосферу страха, устрашения либо правительства, либо представителей тех или иных социальных слоев, групп, партий, либо масс в целом. Т. С. Бояр-Созонович совершенно справедливо при этом замечал следующее: «Некоторые западные авторы относят эту функцию терроризма в разряд целей, однако если и рассматривать ее как цель, то исключительно как опосредованную, промежуточную, ибо запугивание служит средством достижения гораздо более далеко идущих целей»[223]223
  Бояр-Созонович Т. С. Указ. соч. С. 30.


[Закрыть].

Не относит устрашение к целям терроризма и Словарь по уголовному праву, определяя его таким образом: «Терроризм – преступная деятельность, выражающаяся в устрашении населения и органов власти с целью достижения преступных намерений»[224]224
  Словарь по уголовному праву / Отв. ред. А. В. Наумов. М., 1997. С. 575.


[Закрыть].

Таким образом, создание обстановки страха есть выражение терроризма, проявление его сути, а не его конечная цель. Напротив, благодаря созданной обстановке страха террористы стремятся к достижению своих целей, причем не за счет собственных деяний, а благодаря деяниям иных лиц, на кого призвано оказать воздействие устрашения, поэтому в отличие от других преступлений здесь наличествует страх иного рода, это страх не «парализующий», а, так сказать, «мобилизующий» на выбор варианта поведения, устраивающего виновных. Данный вывод подтверждает проведенное нами исследование уголовных дел, связанных с терроризмом, захватом заложника и бандитизмом.

И еще одной отличительной чертой терроризма является то, что при его совершении общеопасное насилие применяется в отношении одних лиц или имущества, а психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению оказывается на других лиц, т. е. насилие здесь влияет на принятие решения потерпевшим не непосредственно, а опосредованно – через выработку (хотя и вынужденно) волевого решения самим потерпевшим лицом (физическим или юридическим или группой лиц) вследствие созданной обстановки страха и выраженных на этом фоне стремлений террористов.

Именно ради достижения такого результата, который террористы стремятся получить за счет действий этих лиц, и направляется их деятельность на создание обстановки страха путем совершения общеопасных деяний, могущих привести к невинным жертвам и иным тяжким последствиям. При этом воздействие на лиц, от которых террористы желают получить ожидаемый результат, может быть как прямым, так и косвенным. Например, взрывы в общественных местах, произведенные национал-сепаратистами, преследующими цель принудить власти к удовлетворению каких-то требований, представляют собой прямое воздействие, но те же деяния, совершаемые кем-то с целью породить у населения недоверие к «партии власти» как «неспособной» навести порядок, с тем, чтобы на этом фоне выдавать обещания об улучшении ситуации в регионе или стране, если граждане отдадут предпочтение на выборах определенным кандидатам, есть вариант косвенного воздействия.

Мы полагаем, что при определении правовых элементов понятия терроризма следует иметь в виду, что если мы говорим об этом явлении с точки зрения его регламентации в уголовном законе, то любой терроризм носит уголовно-правовой характер. Однако следует иметь в виду, что при криминализации того или иного общественно опасного деяния законодатель исходит из необходимости обеспечения защиты не абстрактных интересов, а охраны от преступных посягательств именно конкретно определенной группы общественных отношений. Именно с учетом характера и круга охраняемых отношений прежде всего и формулируются в нормах УК признаки конкретного преступления. Поэтому в зависимости от конкретных особенностей деяний (его направленности, способа совершения, характера возможного вреда и т. д.) объективно неизбежны различия в законодательном наборе признаков тех или иных, даже однородных, преступлений.

Относительно определения понятия терроризма с учетом вышесказанного мы полагаем, что оно должно включать прежде всего основную сущностную характеристику – устрашение террором, насилием, запугивание чем-нибудь, поддержание состояния постоянного страха[225]225
  Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1986. С. 691.


[Закрыть].

Таким образом, под терроризмом следует понимать применение насилия со стороны отдельных лиц или групп людей в целях устрашения населения либо отдельных специальных лиц, поддержания социально-психологической атмосферы страха.

В диспозиции ст. 205 УК РФ зафиксировано определение террористического акта. С объективной стороны он представлен в виде действий в двух альтернативных формах:

1) совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий;

2) угрозы совершения указанных действий в тех же целях.

С объективной стороны терроризмом считается акт, предусмотренный ст. 205 УК РФ, который совершается в виде действия, выраженного в двух альтернативных формах:

а) совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий;

б) угроза совершения указанных действий в тех же целях.

Взрыв – это сопровождающееся сильным звуком воспламенение чего-нибудь вследствие мгновенного химического разложения вещества и образования сильных нагретых газов[226]226
  Там же. С. 70.


[Закрыть]. Поджог – намеренное с преступным умыслом вызывание пожара где-нибудь[227]227
  Там же. С. 462.


[Закрыть], имеет в своей первооснове пожар, т. е. неконтролируемое горение, причиняющее материальный ущерб, вред жизни и здоровью граждан, интересам общества и государства[228]228
  Федеральный закон РФ «О пожарной безопасности» от 18 ноября 1994 г. Ст. 1.


[Закрыть].

Под «иными» подразумеваются самые разнообразные действия, прежде всего подобные по интенсивности разрушительно-поражающих свойств взрыву или поджогу, например воздействие посредством механической силы, направленное на повреждение, разрушение здания, сооружения, вывод из строя машин либо агрегатов, нарушение технологических либо производственных процессов, попытка массовых отравлений, распространения эпидемий или эпизоотии. К ним также следует отнести установку взрывных устройств, нарушение железнодорожного полотна, транспорта, средств сигнализации или связи и т. п. действия, которые должны были повлечь гибель людей, катастрофу на транспорте или иные подобные последствия, но по обстоятельствам, не зависящим от виновного, не повлекли их (например, соответствующими службами было вовремя обезврежено взрывное устройство, восстановлено железнодорожное полотно, отремонтированы средства сигнализации). Анализ судебной практики показывает, что подавляющее большинство актов терроризма совершается путем взрывов.