Текст книги "Террористический акт, захват заложника, бандитизм"

Однако насилие при захвате заложников может быть не только физическим, но и психическим. Под психическим насилием В. И. Симонов понимает «противоправное воздействие, направленное на психику другого лица с целью подавления его сопротивления и подчинения его воли воле виновного путем запугивания применением физической силы»[301]301
  Симонов В. И., Шумихин В. Г. Квалификация насильственных посягательств на собственность. С. 87.


[Закрыть].

Данная точка зрения, как представляется, наиболее близка к истине, однако нуждается в уточнении понятие «запугивание». «Угроза» – запугивание, обещание причинить зло[302]302
  Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1988. С. 43.


[Закрыть].

В связи с этим представляется возможным определить «угрозу применения насилия» как противоправное психическое воздействие на личность с целью принудить отказаться от сопротивления и подавить волю путем устного или в иной форме обещания причинить вред, опасный или не опасный для жизни и здоровья, демонстрации предметов, могущих быть использованными в этих целях, либо демонстрации действий, недвусмысленно дающих понять о возможности применения силы.

Угроза должна содержать в себе возможность или неизбежность немедленного применения силы или в течение небольшого промежутка времени и, естественно, служит целью обеспечения захвата или удержания потерпевшего. Угроза, как и насилие, может быть обращена не только к лицу, выступающему в качестве заложника, но и к совершенно посторонним лицам, которые, по мнению виновного, потенциально могут помешать осуществлению преступления. Это могут быть, например, посетители пункта обмена валюты, родственники, знакомые, другие пассажиры транспортного средства и т. д. Угроза насилием может включать в себя угрозу избиением, причинением вреда здоровью, изнасилованием, убийством, уничтожением или повреждением имущества и т. д. При угрозе насилием преступники могут демонстрировать оружие, дубинки, кастеты, ножи, кинжалы и иные предметы.

Деяние, указанное в ч. 1 ст. 206 УК РФ, с учетом ранее высказанных замечаний можно отнести к преступлению с формальным составом, т. е. моментом его окончания будет совершение уголовно наказуемых действий вне зависимости от наступления общественно опасных последствий.

Указанные уголовно наказуемые деяния сопровождаются предъявлением определенных требований, являющихся условием освобождения заложника. Они могут быть выдвинуты представителям государства, общественных или иных организаций либо отдельным гражданам совершить какие-либо действия, например выпустить из-под стражи соучастника, или отказаться от их совершения, например от исполнения смертного приговора осужденному.

Требования могут носить политический, социальный, национально-освободительный или национально-сепаратистский характер, а также и общеуголовный характер. Политические требования могут заключаться в понуждении прекратить военные действия, вывести федеральные или иностранные войска с определенной территории, подписать международный договор или отказаться от его подписания и т. д.

Требованиями общеуголовного характера могут быть следующие: предоставить оружие, наркотики, крупную сумму денег (как в валюте РФ, так и в иностранной), самолет, вертолет или иное транспортное средство для выезда за рубеж, освободить арестованных или осужденных, отбывающих наказание, и т. д.

Также могут быть совершенно неожиданные требования – например, выплатить пенсию, заработную плату, проценты по вкладу, привести любовника жены и др.

В отдельных случаях требования лица вообще могут быть законными или нейтральными, например возвращение денег по вкладу, пропаганда движения общественности и т. д.

Адресатами выдвинутых требований выступают: само государство в собственном смысле слова (Российская Федерация) или его органы (МВД), органы власти определенного субъекта РФ, орган местного самоуправления; организации – международные, государственные, общественные, коммерческие; лицо, группа лиц, община, клан, семья; жители определенного населенного пункта или местности и т. д.

Момент окончания преступления, связанного с захватом заложника, имеет большое значение. Проблема заключается в том, что захват заложника может быть значительно протяжен во времени, в связи с чем его можно назвать длящимся преступлением, т. е. юридический и фактический моменты окончания данного преступления не совпадают, и этот временной диапазон может быть значительным: от нескольких часов до многих месяцев[303]303
  Как правило, длящиеся преступления заключаются в длительном невыполнении каких-либо обязанностей: например, в уклонении от службы в армии или незаконном хранении предметов или веществ, запрещенных для общего оборота, в частности огнестрельного оружия.


[Закрыть].

Моментом окончания данного преступления считается время фактического захвата либо фактического удержания, т. е. лишения реальной возможности лица или лиц передвигаться по своему усмотрению. По мнению Н. Н. Козловой, для признания преступления оконченным не имеет значения, выдвигались ли требования к организациям, гражданам или государству, так как захват совершается «с целью»[304]304
  Козлова Н. Н. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть]. При этом для определения момента окончания преступления не имеет значения, были ли вообще выполнены требования преступников или нет. Аналогичного мнения придерживаются и авторы, анализирующие похищение человека. Например, Н. Э. Мартыненко считает моментом окончания похищения человека именно момент завладения человеком, лишающий его свободы выбора по своему усмотрению места пребывания (например, из дома, улицы и т. д.) для последующего его перемещения в место, предназначенное для сокрытия и насильственного удержания[305]305
  Мартыненко Н. Э. Похищение человека: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дис. … канд. юрид. наук. М., 1994. С. 103.


[Закрыть].

С указанного момента деяние длится во времени уже на стадии оконченного преступления, и момент его фактического окончания может быть весьма отдаленным по времени, о чем уже было указано. Преступление может быть окончено в результате задержания преступников и освобождения заложника, убийства преступника в результате проведенной операции, побега заложника, добровольного его освобождения и т. д. По этой причине захват заложника можно считать длящимся преступлением, как было указано выше, что не противоречит позиции З. А. Незнамовой, определяющей время совершения длящегося преступления как момент исполнения общественно опасного деяния, независимо от того, когда будет прекращено данное преступное деяние[306]306
  Уголовное право / Под ред. И. Я. Козаченко и 3. А. Незнамовой. С. 37.


[Закрыть].

Видимо, нельзя признать моментом окончания такого преступления, как похищение человека, момент получения виновным реальной возможности распоряжаться судьбой похищенного – по аналогии с моментом окончания кражи и иных хищений, поскольку нельзя ставить знак равенства между отношениями собственности и физической свободой человека.

Если преступник начал выполнять объективную сторону данного преступления, например предпринял неудачную попытку завладеть человеком, однако по каким-либо причинам (активное сопротивление потерпевшего) преступнику не удалось захватить заложника, его действия не могут составлять оконченное преступление. В таком случае будет покушение на преступление.

Если лицо было застигнуто в момент совершения приготовительных действий, направленных на захват заложника, т. е. действий, указанных в ч. 1 ст. 30 УК РФ, например приобрело оружие или иные предметы, создало организованную группу и т. д., в его действиях усматривается приготовление к преступлению.

В результате захвата заложника могут наступить какие-либо последствия (смерть по неосторожности или иные тяжкие последствия), однако таковые являются признаком особо квалифицированного состава преступления и будут анализироваться далее.

Субъект преступлений рассматривается в российской науке уголовного права как один из необходимых элементов состава преступления. Наличие субъекта преступления является важным условием уголовной ответственности, так как «она возможна только при наличии, в первую очередь, лица, совершившего преступление»[307]307
  Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. С. 217.


[Закрыть].

Субъектом преступления по уголовному праву, как справедливо отмечает в своей работе профессор В. Г. Павлов, признается вменяемое физическое лицо, совершившее запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие) и способное нести за него уголовную ответственность, установленную в соответствии с предусмотренным возрастом[308]308
  Павлов В. Г. Субъект преступления. СПб., 2001. С. 68.


[Закрыть].

Однако для того чтобы определить, содержит ли совершенное деяние состав захвата заложника, необходимо выяснить, обладает ли совершившее данное деяние лицо установленными в законе признаками субъекта. Такими признаками, предусмотренными во всех составах преступлений, являются: наличие физического лица, его вменяемость и достижение определенного возраста.

Субъектами захвата заложника могут быть лишь физические лица. Это граждане РФ, иностранные граждане и лица без гражданства (ст. 11–12 УК РФ). Ограничение круга возможных субъектов преступления физическими лицами означает, что субъектами преступления «захват заложника», как и любого другого состава, не могут быть юридические лица, т. е. предприятия, учреждения, организации, партии. Этот вопрос решен на законодательном уровне (в УК РФ 1996 г.) традиционно для отечественного уголовного права. Однако в теоретическом плане проблема ответственности юридических лиц в уголовном праве остается дискуссионной. Предложения о возможности признания юридического лица субъектом преступления стали настойчиво выдвигаться с 1991 г. и, как отмечает Б. В. Волженкин, дискуссия об уголовной ответственности юридических лиц еще далеко не окончена[309]309
  Волженкин Б. В. Ответственность юридических лиц. СПб., 1998; Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство. Опыт критического анализа. С. 52–53.


[Закрыть].

Пока же в законе остается классический принцип уголовного права – принцип личной ответственности виновного, т. е. физического лица. Вменяемость – второй необходимый юридический признак субъекта преступления. Без него лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности.

Основными психическими функциями, определяющими поведение человека, являются сознание и воля. Они обусловлены объективной действительностью, материальными условиями жизни и той общественной средой, в которой происходит формирование личности. Но это не исключает активной роли сознания и воли. Она выражается в способности субъекта сознавать совершаемое и сознательно руководить своими действиями. Обладающие такой способностью лица являются вменяемыми. Вменяемость субъекта преступления «захват заложника» ничем не отличается от общих теоретических положений вменяемости. Содержащаяся в ст. 21 УК РФ формулировка требует для признания лица невменяемым наличия двух критериев: медицинского и юридического. «Не потому человек становится невменяемым, что он болен, а потому, что болезнь лишает его свободы суждения и свободы выбора того или другого образа действий»[310]310
  Сербский В. П. Судебная психиатрия. Вып. 1. М., 1895. С. 42.


[Закрыть].

Как правило, особенности субъективной стороны захвата заложника, мотивы и цели, заключающиеся в сложности деяния, способе его совершения, требуют от субъекта более или менее развитых интеллектуальных и волевых способностей. Это делает практически невозможным совершение захвата заложника невменяемым лицом. Однако исключить случаи захвата заложника невменяемым лицом все же нельзя.

Третьим необходимым юридическим признаком субъекта преступления является возраст лица, совершившего преступное деяние. УК РФ 1996 г. предусматривает уголовную ответственность за захват заложника уже не с шестнадцати-, а с четырнадцатилетнего возраста. Законодатель опустил «возрастную планку» на два года, что, по нашему мнению, неправильно и необоснованно.

Известно, что при определении возраста, с достижения которого лицо может быть привлечено к уголовной ответственности, за основу берется не только тяжесть совершенного деяния, уровень сознания человека, его способность понимать характер совершаемых им действий, их общественную опасность и значение, а также способность руководить ими.

Способность осознавать и оценивать общественную опасность своих действий формируется под непосредственным влиянием социальных условий воспитания и возникает несколько позже, чем способность осознавать фактическую сторону явления или действия.

При рассмотрении объективной стороны захвата заложника нами отмечалось, что обязательным ее элементом является захват или удержание лица в качестве заложника, факультативным – предъявление различных требований, выполнение которых становится условием освобождения заложника под угрозой насилия над ним. Сложность объективной стороны требует от объекта более или менее развитых интеллектуальных и волевых способностей. Захват заложников совершается с прямым и, как правило, с заранее обдуманным умыслом. Лицо, задумавшее захватить заложника, должно продумать множество вопросов: выбрать заложника, избрать способ, место, время и орудие захвата или удержания, место содержания заложника, способ доставки заложника к этому месту, избрать способ предъявления требований, лиц, к кому их предъявить, продумать сами требования и т. п.

При установлении минимальной возрастной границы в той или иной отрасли права учитываются характер регулируемых общественных отношений и уровень социализации личности. Социализация индивида – это процесс усвоения человеком норм и ценностей окружающей его социальной среды, вхождение человека в социальную среду, процесс становления человеческой личности[311]311
  Яковлев А. М. Индивидуальная профилактика преступного поведения. Горький, 1977. С. 59.


[Закрыть].

Минимальный возрастной предел уголовной ответственности устанавливается законодателем с учетом совокупности медико-биологических, социально-психологических, социологических критериев, а также криминологических показателей, принципов уголовного права и уголовной политики[312]312
  Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1987. С. 68.


[Закрыть].

Считая необоснованным установление минимального возраста привлечения к уголовной ответственности за захват заложников с четырнадцати лет, мы исходим из того, что уровень физического и психического развития, степень развития интеллектуальных, волевых и эмоциональных свойств личности, уровень ее социализации таков, что несовершеннолетний в этом возрасте не может понимать общественную опасность своего деяния и в полной мере руководить своими действиями. Опрос сотрудников правоохранительных органов по данной проблеме показал, что 88 % опрашиваемых поддерживают нашу позицию, а 12 % – высказали противоположное мнение.

Субъективная сторона состава преступления – это психическая деятельность лица, связанная с совершением преступления, которая образует психическое содержание любого преступления[313]313
  Уголовное право. Часть Общая. Часть Особенная / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. М., 2001. С. 79.


[Закрыть]. Процессы, происходящие в психике виновного, могут быть познаны в большинстве случаев путем анализа и оценки внешнего поведения лица. Ряд постановлений Пленумов Верховного Суда РФ, как содержащих руководящие разъяснения по применению уголовно-правовых норм, так и по конкретным делам, включают требования, направленные на полноценный анализ признаков субъективной стороны состава любого преступления. Эти положения особенно важны, когда речь идет о преступлениях, связанных с захватом заложника.

Субъективная сторона анализируемого общего состава преступления характеризуется умышленной формой вины в виде прямого умысла и наличием специальных целей. Лишь один квалифицированный состав захвата заложника связан с наличием определенного мотива преступления – корыстные побуждения. Сознанием виновного должны охватываться все обстоятельства совершенного преступления, в том числе и все квалифицирующие признаки.

Виды умысла (прямой и косвенный) законодательно закреплены в ст. 25 УК РФ. Прямой умысел в соответствии с названной уголовно-правовой нормой – если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Более точным определением прямого умысла, на наш взгляд, является указание не только на осознание виновным общественной опасности, но и на то обстоятельство, что в отдельных случаях, в конкретной ситуации нормальный («средний») человек, признаваемый впоследствии судом виновным, не может не осознавать общественную опасность своих действий или бездействия, а также не может не предвидеть наступления общественно опасных последствий.

Относительно преступлений с формальным составом, к которым условно можно отнести и захват заложника, данное определение прямого умысла, имеющееся в ст. 25 УК РФ, не совсем корректно, поскольку моментом окончания данного посягательства является момент совершения общественно опасного деяния, связанного с захватом или удержанием лица в качестве заложника, вне зависимости от наступления общественно опасных последствий. По этой причине требуется корректировка редакции ст. 25 УК РФ, направленная на уточнение понятия прямого умысла применительно к преступлениям с формальным и усеченным составами.

Более точной и правильной была бы следующая редакция данной уголовно-правовой нормы: «Деяние признается совершенным с прямым умыслом в преступлениях, составы которых имеют прямое указание на наступление общественно опасных последствий, если лицо осознавало или не могло не осознавать общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело или не могло не предвидеть возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Деяние признается совершенным с прямым умыслом в преступлениях, составы которых не имеют указания на наступление общественно опасных последствий, если лицо осознавало или не могло не осознавать общественную опасность своих действий или бездействия и желало его совершения»[314]314
  Резепкин О. Ю., Журавлев И. А. Указ. соч. С. 62.


[Закрыть].

Прямым умыслом применительно к захвату заложника является осознание виновным общественной опасности своих действий и желания их совершения. Осознание виновным общественной опасности захвата заложника предполагает фактическое понимание им характера и социальной значимости тех общественных отношений, на которые он посягает, совершая преступление, понимание содержания своих действий, а также фактических обстоятельств совершенного (место, время, обстановка, орудия и средства совершения преступления и т. д.). Виновный при этом не может не осознавать и противоправности совершаемых им действий, однако это необязательно, главное – осознание именно общественной опасности.

Желание – это воля, мобилизованная на достижение определенной цели. Совершая захват заложника, виновный желает именно совершения указанных действий, что является необходимым и достаточным для квалификации его действий по указанной статье УК РФ. Также лицо не может не желать результата своего деяния (например, получение выкупа или освобождение родственника), однако это не имеет значения для оценки его действий.

Данное преступление не может быть совершено с косвенным умыслом, что характерно для преступлений с формальным и усеченным составами, так как волевое содержание данного вида умысла закон связывает с сознательным допущением или безразличным отношением исключительно к наступлению общественно опасных последствий, входящих в объективную сторону только материальных составов[315]315
  Рарог А. И. Вина в советском уголовном праве. Саратов, 1987. С. 148.


[Закрыть].

Видами умысла при захвате заложника по моменту его возникновения могут быть как внезапно возникший, так и заранее обдуманный умысел. Н. И. Ветров внезапно возникший умысел определяет как такой вид умысла, который возникает внезапно и реализуется сразу же или через незначительный промежуток времени после возникновения[316]316
  Ветров Н. И. Уголовное право. Общая часть. М., 1999. С. 161.


[Закрыть].

Чаще всего внезапно возникший вид умысла возникает в случае угрозы задержания, неудавшейся попытки совершения побега либо иного неблагоприятного для виновного развития ситуации. Иногда внезапно возникший умысел может быть неожиданным и для самого лица, совершившего преступление.

Разновидностью внезапно возникшего умысла является аффективный умысел, когда преступление совершается под влиянием внезапно возникшего сильного душевного волнения. Так, известны случаи, когда вкладчик банка не мог получить не только проценты за пользование банком его денежными средствами, но и самих денег и, находясь в стрессовой ситуации, захватывал в качестве заложников сотрудников банка, требуя отдать причитавшиеся ему деньги.

Умысел может быть и заранее обдуманным, когда виновный (виновные) заранее обдумывают сам факт, место, время совершения захвата заложников, а также лиц, которые могут ими быть. Промежуток времени между возникновением мысли о захвате заложника и моментом его реализации бывает от нескольких часов до многих месяцев. За это время виновный может тщательно выбрать место и время совершения преступления, разработать подробный план его совершения, подобрать соучастников, сделать шаги, направленные на сокрытие в дальнейшем доказательств его причастности к совершению захвата заложников и т. д. По общему правилу заранее обдуманный умысел свидетельствует об изощренности преступника, настойчивости в достижении поставленных целей, стойкости антисоциальных наклонностей личности. Это, безусловно, повышает общественную опасность как самого деяния, так и лица, его совершившего[317]317
  Там же.


[Закрыть].

По степени конкретизации умысла при захвате заложника различают конкретизированный (определенный) и альтернативный умысел. При этом, по нашему мнению, первый может быть как по отношению к самому факту совершения данного преступления, так и применительно к отдельным обстоятельствам его совершения. Например, захватить заложников, вылетающих самолетом из г. А. в г. Б., захватить конкретного, а не любого человека и т. д. Альтернативный же вид умысла может быть только в отношении конкретных обстоятельств совершения преступления – например, захватить кого-либо из присутствующих в магазине, школе и т. д.

В соответствии с правилами законодательной техники в случае указания цели в диспозиции соответствующей уголовно-правовой нормы прямой умысел действий виновного подразумевается. Это в полной мере относится к составу захвата заложника. Законодатель прямо указывает на цель данного деяния, в связи с чем данный факультативный признак субъективной стороны состава преступления применительно к захвату заложника играет роль обязательного признака.

Цели совершения преступления прямо указаны в анализируемой уголовно-правовой норме: понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника. Отсутствие хотя бы одной из названных целей однозначно свидетельствует об отсутствии данного состава преступления.

В уголовно-правовой доктрине целью совершения преступления признается представление лица о желаемом результате[318]318
  Курс уголовного права / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. С. 342.


[Закрыть], идеальный образ, к которому он стремится[319]319
  Уголовное право /Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. С. 117.


[Закрыть].

Применительно к составу преступления, связанного с захватом заложника, цель носит двойственный характер, т. е. может быть первичной и вторичной. К первичной можно отнести цель понудить государство, гражданина совершить определенные действия или отказаться от таковых – например, выплатить выкуп за освобождение заложника. Вторичной же целью будет конечная цель, к которой стремится виновный – например, получить в свою собственность деньги, которые адресат вынужден выплатить.

Захват заложников в социальном плане, в зависимости от целей преступников, может быть классифицирован на политический, социальный, национально-освободительный, национально-сепаратистский, территориально-сепаратистский, мировоззренческий, а также общеуголовный.

Цели захвата заложников могут быть самыми различными: политическими, общеуголовными, национально-освободительными, религиозными и т. д. При этом они могут быть осознаваемыми или неосознаваемыми (скрытыми), совпадать и не совпадать с предъявленными требованиями, например в случае невозможности или нереальности их выполнения.

Мотив совершения захвата заложников является факультативным признаком субъективной стороны этого преступления, поскольку он непосредственно в уголовно-правовой норме не указан.

Практика показывает, что для захвата заложников характерно большое разнообразие как мотивов, так и целей. Мотивами данного преступления чаще всего выступают различные потребности человека, корысть и иные низменные побуждения. Наиболее распространенной формой проявления корысти является стремление получить значительную сумму денег за освобождение заложника. Этот вывод сделан нами на основе изучения уголовных дел, связанных с захватом заложника (см. Приложение).

Иные низменные побуждения могут проявляться в стремлении добиться отмены или изменения судебного решения, изменения заключения эксперта и т. п., путем захвата родственника того, от кого зависит решение указанных вопросов. В связи с большим разнообразием мотивов совершения захвата заложников они не должны включаться в качестве обязательного элемента субъективной стороны этого преступления.

Одна из задач принятия уголовного закона – обеспечение строгой дифференциации уголовной ответственности. Действительно, это важное направление уголовной политики. Под дифференциацией уголовной ответственности понимается градация ответственности в уголовном законе, в результате которой законодателем устанавливаются различные уголовно-правовые последствия в зависимости от уровня общественной опасности преступления и личности виновного.

Квалифицирующие признаки состава преступления являются важным средством дифференциации уголовной ответственности, так как они призваны отражать значительные изменения соответствующим обстоятельствам степени общественной опасности содеянного.

В связи с тем, что при характеристике террористического акта (ст. 205 УК РФ) ранее были рассмотрены некоторые квалифицированные и особо квалифицированные виды указанного преступления, следует остановиться на тех, которые еще законодатель предусмотрел в ч. 2 и 3 ст. 206 УК РФ.

Квалифицирующим признаком захвата заложника является совершение указанного преступления с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (п. «в» ч. 2 ст. 206 УК РФ).

Для выяснения вопроса, какое именно насилие является опасным для жизни, а какое – для здоровья, необходимо обратиться к главе 16 раздела VII УК РФ, статьи которой определяют ответственность за преступления против жизни и здоровья личности. Так, в ч. 1 ст. 111 предусматривается ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, которое опасно для жизни потерпевшего. Указанный вред по смыслу закона относится к последствиям насилия, опасного для жизни, предусмотренного в п. «в» ч. 2 ст. 206 УК РФ. Тяжесть вреда здоровью определяется Правилами судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью, утвержденными приказом Минздрава РФ[320]320
  Приложение 2 к приказу Минздрава РФ от 10 декабря 1996 г. № 407 «О введении в практику правил производства судебно-медицинских экспертиз».


[Закрыть].

Насилием, опасным для здоровья потерпевшего, судебно-следственная практика традиционно считает такое, которое причинило здоровью вред средней тяжести или легкий (данные признаки указаны соответственно в ст. 112 и 115 УК РФ).

Опасным для жизни и здоровья также признается такое насилие, которое в силу интенсивности, обстановки и характера создавало реальную опасность для здоровья в момент причинения. Так, например, сильное сдавливание шеи потерпевшего, надевание на голову человека полиэтиленового пакета, выбрасывание его на ходу из поезда или автомобиля, выстрел в потерпевшего, нанесение удара колюще-режущим предметом и т. п. действия, даже если они не повлекли последствий, указанных в ст. 111, 112, 113 УК РФ, потенциально влекут за собой угрозу причинения вреда здоровью человека или его смерти и лишь по случайности не привели к этим последствиям.

Применение одурманивающих или иных веществ также может свидетельствовать о насилии, опасном для жизни и здоровья человека. Все зависит от конкретной ситуации, физиологического состояния человека (возможно, он больной), длительности применения препаратов и их свойств, состояния погоды и т. д.

Представляются целесообразными комплексная разработка теории насилия в уголовном праве России и введение законодательной дефиниции насилия, опасного для жизни и здоровья, применительно к статьям УК РФ. С этой целью необходимо дополнить ст. 162 УК РФ, в которой говорится о таком насилии, примечанием следующего содержания: «Насилием, опасным для жизни и здоровья, в статьях настоящего Кодекса признаются умышленные действия, повлекшие за собой причинение легкого вреда здоровью человека или более тяжкий вред, а также такие действия, которые в силу интенсивности, обстановки и характера создавали реальную опасность для жизни в момент причинения насилия». Данное предложение поддержали 84 % опрашиваемых нами сотрудников правоохранительных органов, ведущих борьбу с этим преступлением, 11 % опрашиваемых высказали противоположную точку зрения и только 5 % – ничего не смогли ответить по этому вопросу.

Причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего в процессе его захвата, сопряженного с насилием, охватывается данным составом преступления и не требует дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ. Исключение составляют случаи причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего по неосторожности его смерть, в данном случае действия виновного необходимо квалифицировать по совокупности п. «в» ч. 2 ст. 206 УК РФ и ч. 4 ст. 111 УК РФ. Если же смерть потерпевшего наступила в результате насилия, не опасного для жизни и здоровья, то действия виновного при отсутствии иных отягчающих обстоятельств необходимо квалифицировать только по ч. 3 ст. 206 УК РФ.

В случае совершения убийства при захвате заложника или его удержании действия виновного квалифицируются по совокупности ст. 206 и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Повышенной степенью общественной опасности обладают действия виновных, совершивших убийство не одного заложника или иного лица, а двух или более лиц.

Захват заложника с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. «г» ч. 2 ст. 206 УК). Понятие оружия нами уже было рассмотрено, поэтому остановимся на предметах, используемых в качестве оружия.

Под предметами, используемыми в качестве оружия, следует понимать предметы хозяйственно-бытового назначения (кухонный нож, топор, бритва и т. д.), а также любые иные предметы, применяемые для причинения физического вреда человеку (дубинка, палка, камень и т. д.), вне зависимости от того, были ли они приготовлены и приспособлены заранее или подобраны на месте преступления. Что касается понятия применения виновным огнестрельного оружия при захвате заложника, то, на наш взгляд, применение означает использование его поражающих свойств для причинения вреда здоровью или уничтожения людей как с реальными последствиями, так и при покушении на жизнь и здоровье людей, а также использование огнестрельного оружия в целях психического воздействия, когда оно не только демонстрировалось (например, когда из него производили неприцельный выстрел), но при этом создавалась опасность причинения вреда людям.

Совершение виновным преступления «захват заложника» с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, квалифицируется по п. «г» ч. 2 ст. 206 УК РФ, и дополнительной квалификации за незаконное ношение оружия по ст. 222 УК РФ не требуется[321]321
  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. М., 1996. С. 504. Однако если имело место незаконное приобретение, передача, сбыт, то это самостоятельные преступления, которые квалифицируются по совокупности с захватом заложника.


[Закрыть].

Что касается квалификации захвата заведомо несовершеннолетнего (п. «д» ч. 2 ст. 206 УК), то, как известно, несовершеннолетним по российскому уголовному законодательству признается лицо, которому ко времени совершения преступления исполнилось четырнадцать, но не исполнилось восемнадцати лет (ч. 1 ст. 87 УК РФ). Эти возрастные границы имеют уголовно-правовое значение для ответственности данной возрастной категории. Однако при квалификации по п. «д» ч. 2 ст. 206 конкретный возраст заложника значения не имеет: новорожденный, малолетний, подросток – важно, чтобы потерпевший не достиг 18 лет (совершеннолетия).